Введение в криминологию. Курс лекций

миллионов невинных людей за годы сталинского правления, 2) авантюристические темпы индустриализации, влекущие за собой колоссальное снижение реальной заработной платы широких слоев населения, 3) авантюристическая коллективизация с помощью раскулачивания, направленного главным образом против середняцких масс деревни, 4) непосильные открытые и замаскированные налоги, инфляция и рост цен – все это неизбежно должно было привести (и фактически привело) к глубочайшему экономическому кризису, чудовищному обнищанию населения и, естественно, постоянному росту преступности. И все же, если до конца 60-х годов XX столетия темпы роста преступности отставали от темпов роста численности населения, то в последующем они выравниваются, а в 70-е, 80-е и 90-е напряженность в динамике преступности еще более возрастает. Только за одно десятилетие с 1973 по 1983 г. общее число зарегистрированных преступлений в СССР (а равно и в России) увеличилось почти вдвое. За это же время население страны выросло с 248,6 млн до 271,2 млн чел., т. е. примерно на 9 %. Из этого очевидно следует, что темпы роста преступности в так называемом обществе развитого социализма обгоняли темпы прироста населения более чем в 11 раз, кстати, фактически сравнявшись и даже чуть опередив по этому показателю США.

2. Состояние преступности в России в 90-х годах XX столетия и начале XXI в. характеризуется преобладанием негативных тенденций. Общий уровень регистрируемой преступности за этот период вырос почти в два раза и колебался в первые годы III тысячелетия у верхней отметки в 3 млн преступлений. Опережающими темпами в ее структуре увеличивалось число тяжких преступных проявлений. Существенно выросли агрессивность совершаемых преступлений и причиняемый ими материальный ущерб. Повышается уровень самозащиты преступников от разоблачения и осуждения.

Преступность становится все более организованной и профессиональной. Примечательным для современной ситуации является стремление криминальных структур проникнуть и закрепиться в экономике и политике. В процессе жесткой конкуренции за контроль над прибыльными сферами экономической деятельности и территориями преступная среда организуется, вооружается, вовлекает в свою сферу государственный аппарат. Этому в значительной мере способствует отсутствие эффективного контроля со стороны государства за происхождением и движением капиталов, финансовых ресурсов.

Из-за отсутствия у подавляющего числа российских граждан навыков экономического поведения в условиях развития рыночных отношений, низкой осведомленности о процедурах и правилах совершения сделок существенно повысилась виктимность населения от экономических преступлений, снизился уровень защиты собственности граждан.

Проведение экономических реформ усилило процесс социальной дифференциации населения. Это, а также несовершенство государственных систем социальной помощи, образования, занятости поставило перед сложным выбором молодежь, безработных, уволенных из вооруженных сил, освобожденных из мест лишения свободы. Резкое изменение их социального статуса, неумение адаптироваться к новым условиям приводят к избранию многими из них криминально-силовых способов разрешения социальных противоречий.

Одной из наиболее существенных тенденций, определяющих высокую степень криминогенности сложившейся ситуации, является резкое ослабление социального контроля над преступностью. Существовавшая в тоталитарном государстве система контроля над личностью ушла в прошлое, а новая система предупреждения преступности, которая была бы адекватной сегодняшней ситуации, не построена. Правоохранительная система, несущая основное бремя контроля над преступностью, все еще переживает кризис, вызванный, в частности, разрушением ее кадрового ядра, махровой коррумпированностью и снижением доверия населения.

3. Масштабы и темпы роста преступности сегодня сделали ее одним из основных факторов, препятствующих успешному осуществлению социальных реформ, снижающих доверие к органам власти, к проводимой ими государственной политике. Каковы же основные направления развития криминогенной ситуации и связанные с этим задачи российского общества в ближайшей перспективе?

Что касается прогноза на ближайшие годы, то он неутешителен: реальная (а не только попавшая в формы регистрации) преступность пока будет расти. По прогнозам аналитиков и экспертов МВД России, темпы прироста тяжких преступлений скорее всего сохраняться. Особенно это касается корыстной преступности. Резкое имущественное расслоение общества, постоянная политическая нервозность создают модель образа жизни одним днем, постоянную озлобленность. Следовательно, будут расти кражи, грабежи, разбои, бандитизм, торговля живым товаром, контрабанда, преступления, связанные с наркотиками. Несколько менее интенсивно, но будет также расти тяжкая насильственная преступность. Сохранится тенденция развития коррупционной и экономической преступности.

Тревога в связи с состоянием и перспективами развития преступности служит основанием для ряда выводов. Главный из них – «кавалерийским наскоком», объявлением ей «всенародной войны» и т. п. серьезно на состояние преступности не повлиять. Вырастая из существующих социальных условий жизни, быта, работы людей, их экономического положения, уровня культуры и состояния общественной морали, преступность может и должна быть предметом комплексной программы по ее предупреждению. А в рамках такой программы именно в направлении подлинных демократических преобразований нашего общества, совершенствования политического и хозяйственного механизмов должен делаться акцент на профилактике преступности. Другой вывод – недопустимо смещать акценты, возложив вину за рост преступности исключительно на правоохранительные органы или поставив под сомнение центральный принцип правосудия – презумпцию невиновности. Нельзя допустить, чтобы общество вновь было ввергнуто в разгул репрессий без разбора, без доказанной вины.

Задачи на ближайшие годы должны заключаться в том, чтобы: укрепить экономическую и общественно-политическую системы России; завершить осуществление судебно-правовой реформы; укрепить кадровый корпус правоохранительных органов, улучшить материальное положение и социальную защищенность их работников, технически перевооружить правоохранительные органы; привлечь как можно более широкие слои населения к контролю над преступностью.

5. Преступность в зарубежных странах и ее мировые тенденции

1. Данные официальной уголовной статистики зарубежных государств, результаты криминологических исследований, осуществляемых под эгидой ООН, позволяют сделать вполне определенные выводы об основных закономерностях, свойственных уровню, структуре и динамике преступности в современном мире. Следует констатировать, что основные черты преступности в зарубежных странах во многом сходны.

Доминирующей и обладающей определенным постоянством тенденцией во всем мире был до сих пор абсолютный и относительный рост преступности: в среднем ежегодный ее прирост составлял около 5 %. Давая общую структурную характеристику преступности в зарубежных странах, следует констатировать также, что стабильно велика в ней доля несовершеннолетних и молодежи, в целом не имеет тенденции к сокращению рецидивная преступность (прежде всего многократный рецидив, переходящий в профессионализм) и организованная, очень большой удельный вес (от 60 до 90 %) занимают имущественные посягательства, традиционно выше удельный вес и интенсивность преступности в городской местности.

В США, например, с 50-х годов и до начала 90-х годов XX столетия рост преступности по своим темпам обгонял прирост населения в 10 раз. Такая же закономерность, но в несколько меньших масштабах, была характерна для крупнейших государств Западной Европы. Пожалуй, лишь Япония – одна из немногих развитых капиталистических стран, где из-за прочности общинных связей, патриархальной системы социального контроля и поразительной стабильности семьи рост населения не сопровождался опережающими темпами роста преступности. В Токио совершаются в среднем два ограбления в день против шести в Лондоне и двухсот в Нью-Йорке. Пропорционально численности населения в Японии происходит в шесть раз меньше убийств, чем в США, и, опираясь на поддержку населения, японская полиция раскрывает 98 % из них. И совсем уже экзотическим исключением выглядит Саудовская Аравия (живущая на баснословные доходы от нефтедобычи): преступность в стране фактически сведена к нулю. Редчайшие проявления криминогенной активности регистрируются лишь со стороны иностранцев. Правда, с начала 90-х годов ряд западных государств (Англия, Франция, Канада и особенно США) также демонстрируют некоторое отступление от привычных уровня и динамики преступности в сторону снижения. Это, впрочем, не устранило пока отмеченной выше генеральной тенденции.

2. Вместе с тем наряду с типичными закономерностями имеются определенные особенности и существенные расхождения в качественно-количественных характеристиках преступности в различных государствах. В большинстве случаев они вызваны обстоятельствами исторического, национального, культурного, экономического и политического плана, а также различиями в конструкции многих уголовно-правовых норм и институтов. Но не только. Чрезвычайно большое значение имеет уже упоминавшийся фактор добросовестности в официальной регистрации преступлений.

Это хорошо заметно на примере сравнения российской и зарубежной ситуации. В частности, если бы не это обстоятельство, то даже при всех упомянутых особенностях во многих случаях можно было бы констатировать существенную похожесть ситуаций, скажем, в России и в других государствах, по крайней мере в основных тенденциях и закономерностях.

Но анализ уголовной статистики свидетельствует, что внешне наблюдаются существенные различия в уровне, структуре и динамике российской преступности (причем в лучшую сторону) по сравнению с аналогичными показателями во многих западных странах. Эти расхождения выглядят парадоксально, учитывая плачевное состояние экономики, идеологии, морали и нравственности в российском обществе. Если обратиться к самому объективному и универсальному показателю, т. е. к сравнению уровней преступности на 100 тыс. населения, скажем, в России, США, ФРГ, Швеции и Финляндии, то картина будет выглядеть примерно следующим образом. В России, по данным официальной регистрации, этот индекс преступности составлял к началу XXI в. около 2 тыс., в США – около 5 тыс., в ФРГ – около 8 тыс., в Швеции – около 12,5 тыс., а у нашей скромной и преуспевающей во всех отношениях соседки Финляндии – около 15 тыс. Из этого сравнения как будто бы очевидно следует, что ситуация с преступностью в российском государстве многократно благополучнее, чем в самых высокоразвитых странах мира. В это верится с большим трудом!

Более того, рискну утверждать обратное. Дело в том, что правоохранительные системы этих государств не поражены в той же мере, что и в России, таким явлением, как сокрытие преступлений от регистрации. Названное обстоятельство, а также несравнимо более высокая гражданская активность населения западных стран в информировании полиции о ставших известными преступлениях существенно «корректируют» внешнюю разницу в продемонстрированных выше количественных показателях преступности. Что касается качественных, структурных закономерностей, в частности удельного веса тяжких преступлений, то реальная картина очевидна даже по данным официальной уголовной статистики. По этому показателю Россия уверенно опережает развитые западные страны (например, США, ФРГ и др.) примерно в 1,5–2 раза.

Рекомендуемая литература

1. Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 1969.

2. Конев А. А. Преступность и проблемы измерения ее реального состояния. М., 1995.

3. Латентная преступность: познание, политика, стратегия. М., 1993.

4. Ли Д. А. Преступность в России: системный анализ. М., 1997.

5. Лунеев В. В. Преступность ХХ века (мировой криминологический анализ). М., 1997.

6. Преступность и реформы в России. М., 1998.

7. Социология преступности. М., 1996.

ТЕМА 4. Причины преступности и индивидуального преступного поведения

1. Понятие причин преступности и их классификация

1. Содержание предыдущей темы свидетельствует, что преступность представляет собой суровую реальность, с которой приходится считаться, а ее причины, следовательно, требуют глубокого изучения. Лишь на этой основе в принципе возможно осуществление контроля над преступностью в целом и ее отдельными разновидностями. Одновременно подобное изучение позволяет в сугубо практической следственной и судебной деятельности выяснять причины и условия конкретных преступлений по соответствующим уголовным делам и убедительно формулировать их в процессуальных документах – в представлениях, вносимых органами расследования, и в частных определениях судов.

Существует общепринятое, в частности в философской науке, определение причинности как объективно существующей зависимости, связи между двумя или несколькими явлениями, при которой одно из них (причина) порождает другое (следствие). Причинная связь – реальная закономерность природы и общества. При этом в общественной жизни причинные связи обладают определенным своеобразием. Например, в сфере социальной действуют главным образом статистические закономерности, в рамках которых необходимость прокладывает себе дорогу через множество случайностей. Далее, в силу исторической изменчивости общественных систем, причинные объяснения, верные для одного общества, могут быть непригодными для другого. Кроме того, в отличие от неживой природы, где через причинные связи передается материя или энергия, в обществе причинная связь предполагает главным образом передачу информации. Причинные взаимосвязи здесь всегда проходят и преломляются через сознание людей, что может приводить к их искажению. Следует также иметь в виду очень распространенное существование в этой (социальной) области обратной связи, т. е. влияния следствия на свою причину.

2. Криминология не создает своего особого, принципиально отличающегося от рассмотренного выше понятия причинности. Она лишь конкретизирует его применительно к предмету своего исследования.

В этой связи в самом общем плане под причинностью криминогенного характера понимается специфическое взаимодействие явлений общественной жизни (социально-экономических, культурных, идеологических и иных), порождающее преступность. Именно взаимодействие, взаимосвязь, позади которых, по словам Ф. Энгельса, ничего нет! Из этого очевидно, что не существует какой-то единственной, основной, главной причины, которая бы исчерпывающе определяла не только происхождение, но и существование преступности во всем ее многообразии в различные исторические эпохи (прошлые, настоящую и, по-видимому, будущие).

В криминологии (и в уголовно-процессуальном законодательстве) принято различать причины и условия преступлений, объединяемые в криминологической доктрине общим термином «детерминация» (а также – «детерминанты») преступности. Различие заключается в своеобразии их ролей в механизме причинной обусловленности преступных проявлений. Причины играют определяющую (генетическую) роль в порождении преступлений и преступности. Условия – это менее существенные обстоятельства, лишь внешне благоприятствующие реализации причин и наступлению следствия (в данном случае – преступных проявлений), но не способные сами по себе, без взаимодействия с причинами, породить данное следствие.

Например, отсутствие должной охраны материальных ценностей на предприятии, как правило, является лишь криминогенным условием, которое само по себе не вызывает расхищения этих ценностей. Для того чтобы это произошло, необходимо существование людей, в психологии которых стремление к незаконной наживе стало одним из мотивов их поступков. Это стремление как ближайшая, непосредственная причина, вступая во взаимодействие с условием (ненадлежащей охраной материальных ценностей), детерминирует в приведенном примере совершение хищения.

Правда, грань между причинами и условиями в зависимости от ситуации может быть весьма подвижна, а причины и условия могут меняться местами. Это очевидно из того же примера: ведь корыстные устремления может порождать и сам факт ненадлежащего хранения имущества. Кроме того, на уровнях всей преступности или ее крупнейших разновидностей деление на причины и условия, на мой взгляд, вообще становится чисто умозрительным, не имеющим практического значения. Видимо, в этих случаях и те и другие имеет смысл интегрировать в одно из единых понятий – причинные факторы, криминогенные факторы или детерминанты преступности.

Нужно напомнить, что в области, интересующей криминологию, существуют и другие формы взаимосвязи явлений, которые не сводятся к причинности, хотя внешне очень с нею схожи. Такова, например, корреляционная зависимость, при которой, скажем, два явления генетически не порождают друг друга, но, существуя параллельно, влияют, соотносятся (коррелируют) друг с другом, имеют некоторые общие корни (пьянство и преступность, наркомания и преступность, социальный паразитизм и преступность и т. д.). Кроме того, может встречаться простая последовательность событий (явлений) во времени, не образующая причинной цепочки.

3. Как для теории криминологии, так и для практики воздействия на преступность крайне важен учет следующего обстоятельства: причинная зависимость в социальной области, в том числе в сфере криминогенных явлений, как правило, многозначна.

Во-первых, каждая причина порождает несколько следствий, а каждое следствие есть результат действия нескольких причин (и условий). Эту многозначность можно проследить в каждом конкретном преступлении и в преступности в целом. Именно поэтому не существует какого-то исчерпывающего каталога причин отдельных преступлений и всей преступности, хотя попытки создать нечто подобное предпринимались и в российской, и в зарубежной криминологии.

Во-вторых, как явление многозначное, причинная связь обладает специфической вероятностной стороной, заключающейся в том, что при замене только одного какого-либо условия, даже при одной и той же причине, может наступать иной результат. Поэтому так разнообразно поведение различных людей под влиянием, казалось бы, одних и тех же причин, а значит – затруднительно его предсказание. Не случайно современная философская наука отвергает механистическое представление о причинности в социальной области как «жесткой», однозначной, функциональной связи между явлениями. В равной мере это относится к криминологии. Действие криминогенных причинных связей не порождает обязательного, неизбежного совершения преступления. Номинально всегда существует свобода выбора между вариантами поведения – законопослушным или противоправным. Иначе просто должна была бы исключаться преступность деяния (как при непреодолимой силе, крайней необходимости и т. п.) и соответственно уголовная ответственность, предполагающие наличие у субъекта выбора названных вариантов свободно, со знанием дела. Воздействию криминогенных причинных связей может противодействовать существование мощных антикриминогенных факторов, снимающих, нейтрализующих действие первых.

Бесспорно, однако, что причинные связи криминогенного характера резко повышают вероятность совершения преступлений, превращая их в распространенный, «ожидаемый» вариант поведения.

В-третьих, отражением многозначности является то обстоятельство, что, по-видимому, вообще нет таких причинных факторов (детерминант), которые порождали бы исключительно преступное поведение, но не иные, связанные с преступностью правонарушения (гражданско-правового, административного, дисциплинарного характера) или нейтральные по своему характеру человеческие поступки. Все дело в интенсивности и определенном взаимодействии этих факторов, т. е. в неблагоприятном сочетании процессов и явлений социальной, экономической жизни в данный момент, которые сами по себе однозначно криминогенными могут и не быть.

Наконец, в-четвертых, многозначность и разнообразие причинного комплекса, порождающего преступление и преступность в целом, заключаются в том, что он неизбежно вбирает в себя различные социальные и естественные явления и может быть хорошо понят лишь с позиций ряда наук: философии, социологии, психологии, права, криминологии и др.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.