О Роза, ты гибнешь.
 
 
      Уильям Блейк
 

Действующие лица:

 
      МАРТИН БРУИН
      БРИДЖЕТ БРУИН
      ШОН БРУИН
      МЭРИ БРУИН
      Отец ХАРТ
      ДЕВОЧКА – ФЕЯ
 
      Действие происходит в баронстве Килмакоуен, графство Слайго, во времена отдаленные.
 
      СЦЕНА: Комната с земляным очагом в центре и с глубоким альковом справа. В алькове стоят стол и скамьи; на стене висит распятие. По стенам алькова скользят отсветы огней очага. В левой стене комнаты имеется дверь, она открыта; рядом с дверью скамья. Через дверь можно увидеть лес. Стоит ночь, но свет луны или позднего заката мерцает меж деревьев, уводя взор в просторы смутного, таинственного Мира.
 
      МАРТИН, ШОН и БРИДЖЕТ БРУИН сидят в алькове за столом или в комнате у очага. На них одежды неких старинных времен. Рядом с ними сидит старый священник, Отец ХАРТ; он может быть в монашеской рясе. На столе – блюда и напитки. МЭРИ БРУИН стоит у открытой двери, читая книгу. Подняв голову, она могла бы увидеть далекий лес.
 
      БРИДЖЕТ:
      Раз я велела мыть горшки к обеду,
      Она достала книгу из соломы,
      И до сих пор ее читает, горбясь.
      Роптанье, жалобы нас оглушили б сразу,
      Придись трудиться ей, как прочим, отче Харт -
      Как мне, вставать с зарей, чинить и подметать,
      Или, как вам, скакать в ночи по лесу
      Гудящему, с Дарами под рукой.
 
      ШОН:
      Мать, ты сурова слишком.
 
      БРИДЖЕТ:
      Ты, на ней женившись,
      Страшишься огорчить и вечно потакаешь.
 
      МАРТИН (склонившись к Отцу ХАРТУ):
      Вот истина: быть должно юным вместе.
      Она перечит иногда моей жене,
      И старой книжкой слишком увлеклась,
      Но не браните строго; вырастет она
      Спокойной, словно бы туман в лесу,
      Когда луна замужества родится и умрет
      Раз шесть.
 
      Отец ХАРТ:
      У юных вольные сердца,
      Как птиц сердца; но дети все изменят.
 
      БРИДЖЕТ:
      Не чинит чайник, подоить коров не хочет,
      Нож не положит, не расстелет скатерть.
 
      ШОН:
      Но, мама, если мы…
 
      МАРТИН:
      Вина не хватит, Шон,
      Иди, неси нам лучшую бутыль.
 
      Отец ХАРТ:
      Читающей я прежде не видал ее;
      Что в книге?
 
      МАРТИН:
      Почему ты медлишь, сын?
      Бутылку не тряси, вытаскивая пробку -
      Вино отменное, так действуй не спеша.
 
      ШОН уходит.
 
      (священнику)
 
      У Окрис Хэд разбился раз испанец;
      Хотя я юным был, но сохранил запас.
      Не терпит он, когда жену бранят; а книга
      Полсотни лет в соломе пролежала;
      Отец сказал – дед написал ее,
      И телку заколол, чтобы обложку сделать…
      Вот суп готов; все за едой обсудим.
      От книги той обрел дед мало благ,
      Ведь скрипачи – бродяги дом заполонили,
      Бродячие сказители, и всякие в том роде…
      Вот, перед вами жареные хлебцы.
      Милашка, что такого в книге этой,
      Раз хлеб забыла разогреть? Да если б я
      Или отец мой сочиняли и читали книги -
      Со звонким золотом тугие кошели
      Я, умирая, не оставил бы вам с Шоном.
 
      Отец ХАРТ:
      Мечтами вздорными заполнила свой ум.
      О чем читаешь?
 
      МЭРИ:
      Как принцесса Эдан
      Ирландская, в прекрасный Майский вечер,
      Вот как сейчас, услышала поющий Голос
      И шла за ним в полусознанье, полусне,
      И он привел ее в Волшебную Страну,
      Где стариков нет, строгих и унылых,
      Где стариков нет, опытных и мудрых,
      Где стариков нет, мрачно – злоязыких…
      Она всё там, танцует беззаботно
      Во глубине лесов росистых, вольных
      И там, где звезды ходят над горами.
 
      МАРТИН:
      Милашку убедите бросить эту книжку.
      Мой предок бормотал всегда о том же,
      Но он не знал собак и лошадей,
      Его мог превзойти любой лентяй-мальчишка…
      Учите ж нас!
 
      Отец ХАРТ:
      Забудь про сказки, дочка.
      Господь над нами крылья – небо распростер,
      Для дел и дней всем дал недолгий срок,
      Но сразу злые ангелы ловушки расставляют,
      Надеждой легкой начинив, мечтою тяжкой,
      Покуда сердце не раздует гордость, и тогда
      То ль веселясь, то ль содрогаясь, мы бежим
      От Божьей благости. И это был злой ангел,
      Кто сердце Эдан развратил веселыми речами.
      О дочка, видел я немало юных дев,
      Страдавших, беспокойных; но минули годы,
      И успокоились они, другим подобно,
      Детей качая и сбивая масло,
      Ходя к заутрене, по праздникам молясь.
      Знай: обращает жизнь мечты багряный отсвет
      В обычный свет обычных будних дней,
      И лишь по старости тот огнь вернется к нам.
 
      МАРТИН:
      Все правда – но она юна, не понимает.
 
      БРИДЖЕТ:
      Взросла достаточно, чтобы понять, как дурно
      Лениться и роптать.
 
      МАРТИН:
      Ее стыдить не стану.
      Она грустит, когда мой сын в полях;
      Тоска и, может быть, твой острый язычок
      Ее заставили таиться среди грез,
      Как дети прячутся от ночи под кроватью.
 
      БРИДЖЕТ:
      Я замолчу – она ж не повернется!
 
      МАРТИН:
      А может – правильно: на Майский вечер
      Мечтать о феях… Расскажи мне, дочка,
      Взяла ли ветвь рябины освященной,
      Какие женщины на двери прибивают,
      Чтоб счастье и удача в дом вошли?
      Припомни: феи похищают новобрачных,
      Когда сменится ночью Майский вечер,
      Иль все, что говорят у очага старухи,
      Есть куча лжи.
 
      Отец ХАРТ:
      Быть может, в сказках правда.
      Кто ведает пределы черных сил,
      Какие Бог оставил злобным духам
      Для некой тайной цели? Поступаешь верно.
 
      (к МЭРИ)
 
      Храни обычаи невинной старины.
 
      (МЭРИ БРУИН достает ветку рябины из-под скамьи и прикрепляет к гвоздю около двери. Девочка в странной одежде – может быть, это зеленое одеяние фей – выходит из леса и срывает ветвь).
 
      МЭРИ:
      Я не успела веткою гвоздя коснуться,
      Как вдруг из ветра девочка возникла;
      Она схватила ветку и к груди прижала,
      Бледна лицом, как воды пред рассветом.
 
      Отец ХАРТ:
      Чье это может быть дитя?
 
      МАРТИН:
      Здесь нет детей.
      Ей часто мнится, что проходит кто-то,
      Когда нет никого, лишь ветра шум.
 
      МЭРИ:
      Они забрали прочь рябины ветку,
      Они не пустят счастье на порог;
      Но рада я, что вежлива была -
      Они ведь дети Бога, как и мы?
 
      Отец ХАРТ:
      О дочь, все это дети вражьей силы,
      И власть дана им до конца времен,
      Когда Господь сразит их всех в великой битве
      И на куски порубит.
 
      МЭРИ:
      Улыбнется Он,
      Я верю, отче, Дверь им распахнет.
 
      Отец ХАРТ:
      Лишь павший ангел эту Дверь увидит,
      Как сгинет, не стерпев небесного покоя;
      Когда же твари в двери к нам стучат,
      Кто к ним уйдет – претерпит ту же бурю.
 
      (Тонкая старческая рука является около двери, стучит и делает знаки. Ее прекрасно видно в слабом серебряном свете. МЭРИ подходит к двери и на миг останавливается. МАРТИН занят, наполняя тарелки для отца ХАРТА. БРИДЖЕТ ворошит уголья в очаге).
 
      МЭРИ (подходит к столу):
      Снаружи кто-то есть, он поманил меня.
      Он руку держит, словно кубок в ней,
      И пьет дитя; мне кажется, она
      Возжаждала.
 
      (Берет кувшин молока и идет к двери).
 
      Отец ХАРТ:
      Ну, может быть, ребенок
      Там есть, хотя мы и не видим.
 
      БРИДЖЕТ:
      Тогда, святой отец, ее слова верны:
      Ведь нет во всем году подобной ночи -
      Злой, как сегодняшняя.
 
      МАРТИН:
      Но ничто не страшно
      Тем, кто священника под крышей приютил.
 
      МЭРИ:
      Старушка чудная, в зеленом длинном платье.
 
      БРИДЖЕТ:
      Народец добрый просит молока и угольков
      На Майский день – и горе тем, кто даст!
      Весь год их дому быть под властью темных сил.
 
      МАРТИН:
      Цыц, баба, цыц!
 
      БРИДЖЕТ:
      Им Мэри молоко носила,
      И, чую, зло впустила в мирный дом.
 
      МАРТИН:
      И кто она?
 
      МЭРИ:
      Лик и язык мне незнакомы.
 
      МАРТИН:
      Недавно чужеземцы прибыли ко Кловер Хилл,
      Она – одна из них.
 
      БРИДЖЕТ.
      Мне страшно, муж.
 
      Отец ХАРТ:
      Крест от дверей прогонит зло любое,
      Повешенный на них.
 
      МАРТИН:
      Садись ко мне, милашка,
      Гони от сердца думы недовольства.
      Хочу, чтобы ты согрела старость нашу,
      Как пламя торфа; а когда умру -
      Богаче станешь всех, подумай, дочка,
      Ведь я гинеями набил тугие кошели,
      Там спрятав, где никто не сыщет их.
 
      БРИДЖЕТ:
      Дуреешь ты, красотку лишь увидев,
      А я тружусь и мучаюсь, лишь бы моя сноха
      Цветные ленты в волосы вплела.
 
      МАРТИН:
      Не будь груба. Всем хороша милашка…
      Вот масло, под рукою, отче Харт.
      Милашка, разве Время, Случай, Рок благой
      Не помогли довольно мне и старой Бриджет?
      Имеем мы сто акров доброй пашни,
      Рука к руке сидим у очага,
      Святой отец нас удостоил дружбы,
      Я вижу сына взор и взор его жены, -
      Поставь тарелку рядом, – вот и он, идет
      Единый нам восполнить недостаток -
      В вине отличном.
 
      (Входит ШОН).
 
      Ну, повороши очаг,
      И торф добавь, чтоб разгорелось ярче;
      Смотреть, как дым над очагом взлетает,
      Довольство и покой на лицах созерцая -
      Вот жизни смак; все мы, пока юны,
      Путей взыскуем новых, небывалых,
      Но лучше старый добрый путь – через Любовь,
      О детях попеченье – до последних дней,
      Когда мы скажем Року, Времени и Случаю – прощайте!
 
      (МЭРИ достает кусок торфа из очага и выходит в дверь. ШОН идет за ней и встречает у порога).
 
      ШОН:
      Что повлекло тебя наружу, в холод леса?
      Мерцает огонек в чащобе меж стволов,
      И дрожь наводит он.
 
      МЭРИ:
      Забавный старичок
      Мне сделал знак, что хочет он огня,
      Чтоб трубку распалить.
 
      БРИДЖЕТ:
      Огня и молока им дав
      В нечистой силы час – ты пригласила,
      Все сознавая, зло под мирный кров.
      Пред свадьбой ты была ленива и глупа,
      Бродила, впутав в волосы цветные ленты;
      Сейчас же – отче, мне позвольте все сказать! -
      Ты не годишься в жены никому.
 
      ШОН:
      Мать, не кричи!
 
      МАРТИН:
      Уж слишком ты сурова.
 
      МЭРИ:
      Мне горя нет, что этот дом попал,
      В котором слышу лишь злословье целый день,
      Под власть фей леса…
 
      БРИДЖЕТ:
      Ты отлично знаешь,
      Что кто зовет по имени лесной народ
      И даже говорит о нем открыто -
      Накличет беды всех сортов под крышу.
 
      МЭРИ:
      Из злого дома унесите, феи!
      Мне дайте обрести забытую свободу:
      Работать по желанью и по воле отдыхать!
      О феи, заберите прочь из мира скуки,
      Хочу летать по ветру, вам подобно,
      Скакать на гребнях океанского прибоя,
      Как пламя, танцевать среди вершин.
 
      Отец ХАРТ:
      Сама не знаешь, что сейчас кричишь.
 
      МЭРИ:
      Устала
      До смерти я от ваших языков!
      В одном избыток строгости и скуки,
      В другом – избыток опыта и знанья,
      А третий жжет сильней, чем воды моря;
      Четвертый о пустой любви слова бормочет,
      Любовью жалкой вольность отобрал.
 
      (ШОН ведет ее к скамье у двери)
 
      ШОН:
      Не обижай меня; ведь я не сплю ночей,
      Жалея обо всем, что дух тревожит твой.
      Прекрасен лоб твой, белый и высокий,
      Под облаком цветов твоих волос!
      Присядь ко мне – они все старики,
      Они давно забыли, что такое юность.
 
      МЭРИ:
      О, ты как дверь, ведущая в наш дом,
      А я – как будто бы рябиновая ветвь:
      Когда смогу на двери удержаться,
      То счастье принести в наш дом сумею.
 
      (Она хочет обнять его, но, стыдливо поглядев на священника, опускает руки).
 
      Отец ХАРТ:
      Держись ее, о дочь моя, – любовью
      Бог крепит нас к Себе и к очагу,
      Хранящему от пропасти вне Божьего покоя,
      Огней слепящих и безумия свободы.
 
      ШОН:
      Будь мир моим, я всё б тебе отдал,
      Не только очагов покой, но даже
      Все ослепление свободы и огней,
      Желаешь коль его.
 
      МЭРИ:
      Взяла б я этот мир,
      Чтоб, разломив на тысячу кусков,
      С тобою вместе над калекой посмеяться.
 
      ШОН:
      Тогда б я создал мир из пламени и рос,
      Без строгости, и опыта, и скуки,
      Без стариков, тебя терзать готовых,
      И увенчал покой недвижный неба
      Светильниками – чтобы озарять твой лик.
 
      МЭРИ:
      Твой взгляд – вот свет, который мне любезен.
 
      ШОН:
      Пусть прежде мошек танец в солнечном луче
      И ветерок, подувший на рассвете,
      Тебе мечтою легкой наполняли душу, -
      Отныне нерушимо клятва свяжет
      Сердца – твое, прегордое и хладное, с моим,
      Горячим; мы навеки вместе. Небо
      Свернется свитком, солнце и луна погаснут,
      Но твой пресветлый дух останется с моим.
 
      (Голос поет в лесу)
 
      МАРТИН:
      Я слышу пенье. Этот голос – детский.
      Поет: "Сердца печали уносятся прочь".
      Слова не детские, но сладко как звучат!
      Послушайте!
 
      (Идет к двери)
 
      МЭРИ:
      Ты сядь ко мне поближе,
      Слова дурные я сказала в эту ночь.
 
      ГОЛОС:
      Ветер подул, и кончается ночь,
      Ветер подул над печалью души;
      Сердца печали уносятся прочь,
      Феи танцуют в зеленой тиши.
      Белые ноги – кружит хоровод,
      Белые руки манят в вышине;
      Слышишь, как ветер мурлычет, поет?
      Старость светла в их волшебной стране,
      Речи добры тех, кто мудр и умел;
      В Кулани травы трепещут всю ночь,
      Ветер нам песнь промурлыкал, пропел:
      "Сердца печали уносятся прочь".
 
      МАРТИН:
      Я счастлив сам, и всем желаю счастья,
      Так что – пущу ее сюда погреться.
 
      (Приводит в дом ДЕВОЧКУ – ФЕЮ).
 
      ДЕВОЧКА:
      Устала я от ветра и дождя, и света звезд.
 
      МАРТИН:
      Не удивительно: когда ночь наступает,
      Лес холоден и сводит нас с ума;
      Но рады мы тебе.
 
      ДЕВОЧКА:
      Мне рады здесь.
      Когда я утомлюсь от жара очага,
      Прочь, прочь одна из вас пойдет со мной.
 
      МАРТИН:
      О, что за странные, невнятные слова.
      Замерзла ты?
 
      ДЕВОЧКА:
      Позвольте рядом сесть.
      Я шла всю ночь – далекий, дальний путь.
 
      БРИДЖЕТ:
      Да ты красива.
 
      МАРТИН:
      Волосы мокры.
 
      БРИДЖЕТ:
      Тебе согрею ножки.
 
      МАРТИН:
      Верно, ты прошла
      Далекий, дальний путь – не видел прежде я
      Ни разу твоего лица. Устала, голодна?
      Вот хлеб, вино.
 
      ДЕВОЧКА:
      Вино мне слишком горько.
      Мне, бабушка, дадите сладкой пищи?
 
      БРИДЖЕТ:
      Есть мед у нас.
 
      (Выходит в соседнюю комнату)
 
      МАРТИН:
      Умеешь подойти.
      Сердилась матушка до твоего явленья.
 
      (БРИДЖЕТ возвращается с медом, наполняет молоком чашу)
 
      БРИДЖЕТ:
      Она – дочь благородных: поглядите
      На ручки белые, на ладную одежду.
      Вот молоко свежайшее; немного подожди,
      И я его согрею на огне,
      Ведь вещи, беднякам привычные, негожи
      Высокорожденным детишкам, вот как ты.
 
      ДЕВОЧКА:
      С зари за труд, едва раздув очаг,
      И ваши пальцы стерты до костей.
      Спокойно юность спит, мечты лелея,
      А бабушке – мозоли до костей,
      Ведь постарело сердце.
 
      БРИДЖЕТ:
      Да, ленива юность.
 
      ДЕВОЧКА:
      Ты помнишь многое, ты умудрен, о дед,
      Тоскует юность, но манит надежда,
      Ты ж умудрен, ведь сердце постарело.
 
      (БРИДЖЕТ дает ей еще молока с медом)
 
      МАРТИН:
      О, кто бы мог подумать, что дитя
      Так ценит старость, мудрость!
 
      ДЕВОЧКА:
      Я сыта, бабуля.
 
      МАРТИН:
      Еще глоточек! Молоко согрелось.
      Еще глоточек!
 
      ДЕВОЧКА:
      Туфельки я, бабушка, сниму.
      Теперь, поев, я танцевать желаю.
      У Кулани танцуют так тростинки,
      И я спляшу, пока седые травы
      И воды серые, танцуя, не уснут.
 
      (БРИДЖЕТ принимает ее туфли, и ДЕВОЧКА-ФЕЯ начинает было танцевать, но вдруг, увидев распятие, вздрагивает и останавливается)
 
      ДЕВОЧКА:
      А это что за дрянь на черной деревяшке?
 
      Отец ХАРТ:
      Не знаешь ты сама, как дурно говоришь!
      Ведь это наш Спаситель!
 
      ДЕВОЧКА:
      Унесите прочь!
 
      БРИДЖЕТ:
      Ох, снова страх вернулся.
 
      ДЕВОЧКА:
      Унесите это!
 
      МАРТИН:
      То будет грех!
 
      БРИДЖЕТ:
      То будет богохульство!
 
      ДЕВОЧКА:
      Какая пытка видеть! Спрячьте поскорее!
 
      МАРТИН:
      Родителям позор.
 
      Отец ХАРТ:
      Се образ Бога – Сына!
 
      ДЕВОЧКА (уговаривая его):
      Несите прочь, скорее прочь!
 
      МАРТИН:
      Нет, нет.
 
      Отец ХАРТ:
      Поскольку ты мала, воробушку подобна,
      Что вспархивает вмиг, лишь затрепещут листья,
      Я уберу его.
 
      ДЕВОЧКА:
      Его скорее спрячьте!
      От глаз сокройте, уберите из ума.
 
      (Отец ХАРТ снимает распятие и несет в заднюю комнату)
 
      Отец ХАРТ:
      Раз ты в баронстве нашем объявилась,
      Я научу тебя святым основам веры,
      И, умной будучи, ты скоро все поймешь.
 
      (Прочим)
 
      Мы миловать должны все юные созданья.
      Творец не позволяет мыслям о Голгофе
      Тревожить звезды в час их первой песни.
 
      (Уносит распятие)
 
      ДЕВОЧКА:
      Здесь место танцев; я желаю танцевать.
 
      (Поет)
 
      "Ветер подул, и кончается ночь,
      Ветер подул над печалью души;
      Сердца печали уносятся прочь".
 
      (Танцует)
 
      МЭРИ (к ШОНУ):
      Когда она явилась – мне казалось,
      Что и другие ножки топчут пол,
      И музыка, едва слышна , доносится из ветра,
      Ритм задают незримые волынки.
 
      ШОН:
      Других не слышал ног.
 
      МЭРИ:
      Вот, и сейчас я слышу!
      Нечистые танцуют в нашем доме.
 
      МАРТИН:
      Иди ко мне, и, если обещаешь,
      Что о святом не скажешь гадких слов,
      Тебе я нечто дам.
 
      ДЕВОЧКА:
      Дай мне, о старичок.
 
      МАРТИН:
      Вот ленты, что купил я как-то в граде
      Для сына моего жены – но разрешит она
      Их в волосы вплести, что треплет ветер.
 
      ДЕВОЧКА:
      А ну, теперь скажи – меня ты любишь?
 
      МАРТИН:
      Да.
 
      ДЕВОЧКА:
      Уют домашний любишь. Любишь ли меня?
 
      МАРТИН:
      Раз Всемогущий столь большую долю
      Решил вложить в столь малое созданье -
      Увидев – всяк полюбит.
 
      ДЕВОЧКА:
      Любишь и Его?
 
      БРИДЖЕТ:
      Она кощунствует!
 
      ДЕВОЧКА:
      А ты меня полюбишь?
 
      МЭРИ:
      Не знаю.
 
      ДЕВОЧКА:
      Любишь молодого человека,
      А я тебя зову летать в ветрах,
      Скакать на гребне пенного прибоя,
      Как пламя, танцевать на гор вершинах.
 
      МЭРИ:
      Царица ангелов, святые нас оборони!
      Случится что – то злое. Убрала недаром
      Она отсюда крест и ветвь рябины.
 
      Отец ХАРТ:
      Завидуешь ты прелести безмерной.
      Она неопытна. Дочь, сколько тебе лет?
 
      ДЕВОЧКА:
      Когда зима кругом, мои власы седеют,
      И слабнут ноги. А листва проснется,
      Я на златых руках у Матери лежу.
      Войду я в возраст скоро и женою стану
      Для духов рощи и реки; но кто познает,
      Когда я в первый раз возникла? Думаю, что я
      Древней годами древнего орла, что на холме
      У Беллиголи все моргает и моргает,
      А он всех старше под луны лучами.
 
      Отец ХАРТ:
      Она из фей.
 
      ДЕВОЧКА:
      Когда услышу зов,
      То посылаю слуг за углем, молоком;
      Зов снова прозвучит -сама являюсь.
 
      (Все, кроме ШОНА и МЭРИ, прячутся за спиной священника, ища защиты).
 
      ШОН:
      Пусть от других добилась ты покорства,
      Но мне не отвела глаза и не лишила
      Желанья, воли – и не победишь.
      Я изгоню тебя.
 
      Отец ХАРТ:
      Нет, я пред ней предстану.
 
      ДЕВОЧКА:
      Как только ты распятие унес,
      Я силу обрела, и вы теперь ни шага
      Не совершите там, где танцевала я,
      На цыпочках прошлась.
 
      (ШОН пытается подойти к ней и не может).
 
      МАРТИН:
      Смотри, смотри!
      Он остановлен чем – то: вот – руками водит,
      Как будто перед ним стена или стекло!
 
      Отец ХАРТ:
      На духа мощного восстану я один.
      Не бойтесь, ибо с нами Бог – Отец,
      Святые, Мученики и Волхвы в кольчугах,
      И Тот, пред Кем они склонялись низко,
      Умерший и воскресший в третий день,
      И Ангелы – все девять иерархий!
 
      (ДЕВОЧКА тянется к МЭРИ и обнимает ее.)
 
      Святых и ангелов моли скорее, дочь!
 
      ДЕВОЧКА:
      Пойдем со мной, недавняя невеста,
      Взглянуть туда, где веселей живут.
      Нуала – белоручка там, и Энгус – птичий царь,
      Феакра в звонкой пене и правитель
      Пришельцев с Запада – могучий вождь Финвар;
      Взгляни на их Страну, что сердцу так желанна -
      Там красота не ведает упадка,
      Там счастье, мудрость, пенье без конца.
      Прими мой поцелуй, и этот мир угаснет.
 
      ШОН:
      Очнись от забытья и поскорей закрой
      Глаза и уши.
 
      Отец ХАРТ:
      Нет, пусть смотрит и внимает:
      Душа спасет, укажет верный путь.
      Ко мне, о дочка; стань за мной и помни
      Об этом доме и долгах своих.
 
      ДЕВОЧКА:
      Вставай, идем, недавняя невеста.
      Его послушав, станешь ты как все -
      Детей кормить, готовить, горбиться над ступкой,
      У кур брать яйца, молоко сбивать,
      Пока не постареешь, злоязычной став,
      Не ляжешь, содрогаясь, на погосте.
 
      Отец ХАРТ:
      Дочь, я указываю путь ко благам Неба.
 
      ДЕВОЧКА:
      А я туда веду, недавняя невеста,
      Где стариков нет, строгих и унылых,
      Где стариков нет, опытных и мудрых,
      Где стариков нет, мрачно – злоязыких,
      И где слова не тянут в рабство нас.
      Там подчиняются лишь только милым думам,
      В тот самый миг, когда придут они.
 
      Отец ХАРТ:
      Священным именем Того, Кто был распят,
      Приказываю: Мэри Бруин, подойди ко мне.
 
      ДЕВОЧКА:
      Я помогу тебе, коль пожелаешь сердцем.
 
      Отец ХАРТ:
      Все оттого, что удалил я крест -
      Я стал никем и силу потерял;
      Но я его верну.
 
      МАРТИН:
      О нет!
 
      БРИДЖЕТ:
      Не покидайте нас!
 
      Отец ХАРТ:
      Идти я должен, или будет поздно.
      Единый грех мой горе всем принес.
 
      (Снаружи слышится пение).
 
      ДЕВОЧКА:
      Я слышу, как поют: "Недавняя невеста,
      Приди к лесам, и к водам, и к огням".
 
      МЭРИ:
      Иду с тобой!
 
      Отец ХАРТ:
      Увы, она погибла!
 
      ДЕВОЧКА:
      Надежды смертных ты должна отринуть,
      Ведь мы, паря в ветрах, скача в прибое,
      Танцуя на вершинах – все мы легче света,
      Того, что брызжет с алых стягов утра.
 
      МЭРИ:
      Прошу, возьми с собой.
 
      ШОН:
      Любовь я сохраню.
      У них – слова, а у меня – объятья:
      Вся вражья сила, делай что захочешь,
      Но рук не разожмешь, не оторвешь жены.
 
      МЭРИ:
      Мил голос! Любы мне слова!
 
      ДЕВОЧКА:
      Спеши, невеста.
 
      МЭРИ:
      Всегда мне мир был люб, и все же… все же…
 
      ДЕВОЧКА:
      О, птица белая! Спеши со мною, птичка!
 
      МЭРИ:
      Она зовет.
 
      ДЕВОЧКА:
      Лети со мною, птичка.
 
      (Вдали, в лесу, появляются танцующие силуэты).
 
      МЭРИ:
      Я слышу пенье, смех.
 
      ШОН:
      Не покидай меня.
 
      ДЕВОЧКА:
      Лети, о птичка с хохолком златым.
 
      МЭРИ:
      И все же…
 
      ДЕВОЧКА:
      Серебряные ножки оторви от почвы!
 
      (МЭРИ БРУИН умирает, ДЕВОЧКА исчезает).
 
      ШОН:
      Она мертва!
 
      БРИДЖЕТ:
      Ты прочь оборотись.
      И тело и душа равно исчезли,
      Ты обнимаешь груду палых листьев,
      Рябины ветвь, что ею притворялась.
 
      Отец ХАРТ:
      Вот так добычу утащили бесы
      В последний миг из самых Божьих рук;
      День ото дня их сила прибывает,
      Бросают люди старые пути, растет гордыня,
      В груди клокочет, бьется сердцу в такт.
 
      (Снаружи видны танцующие фигуры, и, может быть, белая птичка среди них; хор поет):
 
      Ветер подул, и кончается ночь,
      Ветер подул над печалью души;
      Сердца печали уносятся прочь,
      Феи танцуют в зеленой тиши.
      Белые ноги – кружит хоровод,
      Белые руки манят в вышине;
      Слышишь, как ветер мурлычет, поет?
      Старость светла в их волшебной стране,
      Речи добры тех, кто мудр и умел;
      В Кулани травы трепещут всю ночь,
      Ветер нам песнь промурлыкал, пропел:
      "Сердца печали уносятся прочь".
 
      1912 г.
 
      © Copyright Ермаков Эдуард Юрьевич ( )
      "
 

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

19.01.2009