Он крепко поцеловал Флоретту.

– Робеспьер в Отеле де Виль, – сказал он. – Сегодня ночью добрые люди должны покончить с его тиранией раз и навсегда. Думаю, любимая, мы победим, но если нет…

– Тогда я расскажу нашему сыну, что его отец был храбрый человек и галантный джентльмен, который умер не так, как другие – привязанные к доске, запачканной кровью трусов!

– Флор! – задохнулась Марианна. – Как ты можешь говорить такое?

– Потому что это правда, – с ликованием выкрикнула Флоретта, – только потому, что это правда!

А Жан уже гремел башмаками вниз по лестнице.

Всю оставшуюся часть ночи Флоретта просидела, не обращая внимания на неудобство для своего раздавшегося тела, прислушиваясь к шуму за окном, пока не наступил рассвет и она не почувствовала тепло солнечных лучей на своем лице, а она все продолжала сидеть, не двигаясь, ожидая, слушая, как вдалеке возникла волна ликования, все нараставшая, становившаяся все громче, пока не достигла их дома, и за топотом бегущих ног до нее донеслись крики:

– Он мертв! Он мертв! Тиран убит, с Террором покончено!

Тогда она поднялась, стала медленно спускаться по лестнице и смешалась с толпой. Теперь она все узнала: как умер визжащий Робеспьер, как Конвент уже принял закон об освобождении всех узников, брошенных в тюрьму во время Террора.

“Значит, – подумала она, – Жану надо было только дождаться, и он все равно был бы освобожден. Но выжидать – это для трусов, а мой Жан настоящий мужчина! Я рада, что он не стал выжидать, что он силой вырвался из тюрьмы, принял участие в том, что происходило, что он своими большими руками перевернул мир! Такие сильные руки у моего Жана, такие сильные, такие нежные…”

Потом она услышала его хохот, перекрывающий гул толпы, и его крик “Флоретта!” и бросилась со всех ног на этот зов.

Примечания