Республиканцы имели возможность подготовиться к борьбе, и притом в нумидийском царе Юбе у них был преданный союзник, который не мог надеяться ни на какую награду со стороны Цезаря. Главное начальство над республиканским войском принял на себя тот Луций Цецилий Метелл, который некогда был товарищем Помпея при его третьем консульстве. Когда подоспели легионы Цезаря — изумительное войско под его командой — последовала решительная битва при Тапсе, недалеко от берега, в восточной части провинции (в феврале 46 г.). На этот раз битва была гораздо кровопролитнее, чем при Фарсале, потому что воины Цезаря, озлобенные продолжительной войной, никому не давали пощады. Со своей стороны, вожди республиканского войска не искали пощады: Метелл Сципион, Петрей (некогда бывший легатом Помпея в Испании), царь Юба сами наложили на себя руки; лишь немногие искали спасения, надеясь еще раз сразиться с Цезарем в будущем. Больше других все были поражены смертью Марка Порция Катона. Оставаясь верным идее республиканского строя римского государства, которой он держался с упорством стоического философа и древнеримского сенатора, он бросился на свой меч, когда убедился, что утрачена всякая надежда на возможность спасти республику от единовластия (46 г. до н. э.).

Правление Цезаря

      После возвращения Цезаря в Рим в мае 46 г. его окончательная победа была ознаменована четверным триумфом, который должен был напоминать о победах Цезаря в четырех странах — Галлии, Понте, Египте и Африке. Триумфы сопровождались блестящими празднествами, приводившими в восторг римскую чернь. На 22 тысяч столах Цезарь угощал римских граждан, приглашенных им в гости. За этим пиршеством следовала щедрая раздача денег и зернового хлеба. Затем не менее щедро было вознаграждено за свои труды и подвиги победоносное войско: из громадных денежных средств, доставленных Цезарю победами, каждый простой солдат получил свою долю; начальство было вознаграждено соответственно; и после всего этого Цезарь не упускал ни одного случая, вроде каких-нибудь празднеств, освящения новых храмов или закладки новых зданий, — и вновь приказывал тешить толпу играми, травлями зверей в цирке, примерными боями на море и на суше. Современные известия обо всех этих торжествах и празднествах заставляют думать, что городская чернь была ими совершенно ослеплена и отуманена, и должна была, конечно, вполне примириться с новым порядком, при котором она могла только выиграть.

Личность Цезаря

      И в то время как беззаботная толпа тешилась этими зрелищами, Цезарь с изумительной настойчивостью ума предался разрешению весьма важной задачи, которую возлагали на него и само положение государства, и его собственные природные наклонности, как бы созданные для господства над этим громадным государством. Неосмысленные фразеры укоряли Цезаря во властолюбии, но ведь дело в том, что в такую революционную эпоху, какую переживало римское государство в последние 90 лет, стремление к властвованию, к царствованию даже, — несомненное право и даже обязанность того, кто чувствует себя больше других способным править. Одно было несомненно: Цезарь в данную минуту являлся центром, вокруг которого (как некогда вокруг Суллы) вращалась вся политическая жизнь.
       Юлий Цезарь. Мраморный бюст в Неаполитанском музее.
      И Сулла когда-то был умнейшим человеком своего времени; но ум у него был преимущественно критический — ум острый и проникнутый холодным презрением к людям. У Цезаря же, наоборот, ум был творческим, изобретательным и способным быстро приходить к смелым и правильным выводам, без долгих колебаний и обдумываний. Как все истинно великие люди, он окидывал окружающий его мир своим легким и проницательным взглядом и, опираясь на обширный опыт своей деятельной жизни, тотчас умел в своем разуме найти на каждый данный случай существенно необходимое и вполне правильное решение и провести его с неуклонной энергией. Трудолюбие и энергия, выказанные им в краткий период 46–44 гг. до н. э. при выполнении затеянных им преобразований, поистине оказываются изумительными.

Законодательство Цезаря

      В современном Цезарю Риме произошло то, что происходит в судьбах человечества каждые 500 лет, что произошло и за 300 лет до описываемой эпохи: наиболее важным и видным деятелем эпохи являлся первый человек своего времени. Но благоустройство каждой государственной общины зависит и от формы, в которой оно проявляется, и в Риме ясно ощущалось желание отыскать именно такую форму. Для единовластия Цезаря эту форму нелегко было подыскать. С царственным саном римляне еще не могли освоиться, хотя уже некоторые новые, внешние признаки власти, присвоенные Цезарю, не возбуждали больше неприязненного чувства. В 46 г. до н. э. Цезарь был провозглашен диктатором на 10 лет, и число его телохранителей, ликторов было утроено: т. е. вместо 24 их было дано ему 72. Одновременно в сенате ему было дано право восседать на курульном кресле между обоими консулами и первым высказывать свое мнение в каждом вопросе. Более же выдающейся из почестей, предоставленных Цезарю, был тот титул императора, т. е. главнокомандующего, который был оставлен за ним пожизненно, и притом так, что он должен был предшествовать его имени, а не следовать за ним, как было до того. Едва ли нужно перечислять чисто внешние почести, которых Цезарь был удостоен: право носить постоянно лавровый венок, одежду триумфатора и т. д. Но и помимо этих почестей в руках Цезаря постепенно скапливались всевозможные полномочия и преимущества царственного полновластия: так, по воле народа и, вероятно, по почину сената, Цезарю было даровано право создавать новые патрицианские роды; на него была возложена должность судьи нравственности — так называемая praefectura morum,с которой сопряжены были все права цензоров, ему была предоставлена и трибунская власть, заключавшая в себе и право кассации решений Сената, и право начинания всяких процессов, передачи их на разбирательство другим судьям и, в последней инстанции, положения по ним решений собственной властью.
       Цезарь, пожизненный диктатор.
       Голова Цезаря в покрывале и лавровом венке. Надпись по-латыни: «ЦЕЗАРЬ — ДИКТАТОР НА ВСЮ ЖИЗНЬ».

Государственное устройство и управление.

       Сенат, в котором до этого времени сосредоточивались все правительственные власти, был основательно преобразован. Состав его сильно поредел от революций последнего времени, и Цезарь дополнил его своими приверженцами, центурионами, вольноотпущенниками, даже иноземцами. Многие из этих введенных Цезарем сенаторов были людьми очень способными, но главное — все были ему преданы. Число сенаторов было доведено до 900. Сенат, таким образом, превратился в государственный совет монарха для предварительного обсуждения законов, в рассадник для замещения высших должностей всякого рода; при этом сенат являлся блестящим представителем государства там, где нужно было поразить зрелищем внешнего величия, но, собственно говоря, он уже не был действительным представителем народа. Привлечение Цезарем знатных галлов и испанцев в эту почтенную корпорацию (она была так тесно связана со всей историей Рима, что все же члены ее занимали высокое положение в обществе) было не менее смело и разумно, чем допущение Александром Великим египетских, бактрийских и персидских вельмож в круг приближенной знати. Народные комицииуцелели; законодательство не могло без них обойтись. РаспоряжениеЦезаря или того лица, которое с его согласия занимало одну из высших должностей, имело силу закона до того времени, пока то лицо сохраняло занимаемую им должность. Действительные же законымогли являться только результатом предложения со стороны императора, одобренного собранием граждан. Но самой важной и самой полезной мерой было то, что все высшие чиновники отныне вполне зависели от Цезаря: как и при назначении воинских чинов, половина из ежегодно назначаемых 16 преторов и половина из таковых же 40 квесторов назначалась лично Цезарем или избиралась по старому порядку под его непосредственным влиянием. Этим путем было создано то, что до того не существовало в действительности — строгий надзор и ответственность, и тем оказано было величайшее благодеяние, особенно же провинциям, которые даже во время последней войны в Испании, Греции и Африке были открытым полем для беспощаднейшей эксплуатации и беззастенчивого злоупотребления. И эта сильная преобразовательная деятельность тотчас отразилась на всех отраслях государственной жизни: и в войске, которое Цезарь умел умно и милостиво слить вновь с общим гражданским строем общества, оставив за собой право назначения высших начальников — так называемых legati pro praetore — и создав правильное военное чиноначалие, совершенно независимое от каких бы то ни было политических течений; и в финансах, которые он избавил от невыносимой тягости бессмысленных по своей расточительности раздач зернового хлеба, строго определив небольшую цифру лиц, имеющих право на получение таких подачек (150 тысяч человек); и на правосудии, для которого он создал апелляционнуюинстанцию, и сам лично, на форуме и у себя дома, входил в разбирательство всевозможных тяжб; и точно так же во всех остальных областях общественной жизни — в лучшем устройстве полиции, жреческого сословия, в улучшении общественных построек, даже в упорядочении календаря, который был сильно перепутан и представлял собой много неудобств для практической жизни. И все эти преобразовательные работы Цезаря были задуманы так широко и проведены в жизнь так верно и разумно, что должны были пережить его самого.

Окончание борьбы. Битва при Мунде

      И еще раз Цезарь был оторван от своей плодотворной и величавой творческой деятельности необходимостью прибегнуть к военной силе. Остатки побежденной им партии вновь собрались в Испании; во главе их явились сыновья Помпея — Гней Помпей и Секст Помпей. Силы их стали возрастать так быстро, что Цезарь счел необходимым свое личное присутствие на театре войны. Война эта, однако, закончилась не так быстро, как он того ожидал. Только несколько месяцев спустя, 17 марта 45 г. до н. э., войско противников решилось принять битву при Мунде, вблизи Гиспала, и эта последняя битва с помпейцами была действительно самой жестокой и, может быть, опаснейшей из всех.
       Юлий Цезарь в лавровом венке. Париж, Лувр.
      Еще раз Цезарю пришлось биться со своим непримиримым бывшим легатом Лабиеном. Однако победа все же осталась на стороне Цезаря: один из сыновей Помпея Гней погиб во время преследования его бегущей армии, другой спасся. Летом того же года Цезарь возвратился в Рим.

Планы Цезаря и его смерть, 44 г.

      На всякие проявления лести и на восторги толпы, встретившие Цезаря в Риме, он отвечал новыми играми, новыми празднествами и щедрыми дарами черни. Некоторые из историков указывают, что в тех планах, которые зародились в голове Цезаря после победы при Мунде, высказывалось уже некоторое преувеличенно высокое мнение о себе самом, какое-то желание быстро и неудержимо стремиться вперед по намеченному пути — и такое стремление было бы, пожалуй, объяснимо после всего нескончаемого ряда волнений и возбуждений, который пришлось пережить этой могучей и необычайно восприимчивой натуре.
       Форум Юлия Цезаря в Риме. Реконструкция Г. Релендера.
      Действительно, планы обширных колонизации, восстановление Коринфа и Карфагена, осушение Понтинских болот, прорытие Коринфского канала, прокладка дорог через Апеннинские горы, устройство огромной общественной библиотеки, собрание законов в один обширный кодекс, вроде того Corpus juris Romani, которое явилось 500 лет спустя, — вот что занимало этого неутомимого правителя, который в то же время обдумывал план большого похода против парфян.
      Занятый этими обширными замыслами, Цезарь, весьма естественно, упустил из виду столь необходимые для осуществления этих замыслов заботы о своей личной безопасности. Ни о чем дурном не помышляя, он спокойно помиловал своих противников и не думал ни о каких предосторожностях. А между тем понемногу копились элементы для заговора, грозившего его жизни: в нем приняли участие и честные республиканцы, для которых была невыносима мысль об установлении в Риме монархической формы правления, и обманутые в своих надеждах честолюбцы, и корыстолюбцы из числа сторонников Цезаря, и те, которые не могли примириться с новым порядком, с новыми формами общественной жизни. Из этих элементов образовался тайный кружок, во главе которого стали два недюжинных человека: зять Катона Марк Юний Брут, идеалист стоической школы, и Гай Кассий Лонгин, человек честолюбивый и обладавший воинским талантом. Оба были помпеянцами, помилованными Цезарем и даже удостоенными особого внимания. Насчитывалось всего около 60 участников этого заговора, и представляется чрезвычайно странным, что он, при таком количестве участвующих лиц, мог сохраниться в тайне и достигнуть выполнения своего замысла. Подробности этого события переданы с величайшей точностью и достоверностью. Можно проследить все тайные приготовления заговорщиков, назначивших для выполнения своего замысла 15 марта 44 г. до н. э., день, на который было назначено важное заседание в сенате. Известно, что Цезарь, не совсем здоровый и притом неприятно настроенный какими-то дурными жертвенными предзнаменованиями или сновидениями своей супруги, уже готов был не идти в сенат, но один из заговорщиков сумел поколебать это решение; как уже на пути к курии Помпея он получил предостерегавшее его письмо и, даже не развернув его, приложил к остальным просьбам, которые так часто ему подавали на улице. Вот он входит и занимает место на том золоченом курульном кресле, которое еще недавно было отведено ему в сенате; тогда некоторые из заговорщиков подступают к нему и подают ему просьбу о помиловании одного изгнанника; один из них, стоявший позади кресла Цезаря, подает условный знак другим, хватая диктатора за тогу — и вдруг все разом бросаются к нему, и он падает под ударами их кинжалов…
       Брут с кинжалом. Статуя с виллы Альбани.
      Двадцать три раны насчитали потом на его теле. Последние слова, вложенные в его уста, были, конечно, сочинены впоследствии. Местом происшествия была курия Помпея, что на Марсовом поле. Предполагают, что сохранилась та самая статуя Помпея, у подножия которой совершилось событие, вновь повергнувшее весь римский мир в состояние хаоса и безначалия.
       Статуя Помпея, у которой, как предполагают, был убит Цезарь. Рим, дворец Спада.
      </Paaa

Книга VIII
РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ