Сравнительно-историческое литературоведение: учебное пособие

Яна Всеволодовна Погребная

Сравнительно-историческое литературоведение

Пояснительная записка

Предлагаемое учебное пособие по специальной дисциплине магистратуры «Сравнительно-историческое литературоведение» по программе «Теория литературы» выступает пособием скорее практическим, чем теоретическим, и адаптировано к курсу практических занятий. В системе учебно-методического комплекса по дисциплине специализации данное пособие принципиально не дублирует основную литературу по теоретическому содержанию дисциплины. Фундаментальные литературоведческие труды по сравнительному литературоведению, проактуализированные в списке «Основной литературы» широко доступны, их основные положения не только не подвергаются в современной науке сомнению, но выступают как базовые, наукообразующие.

Таким образом, предлагаемое учебное пособие составлялось ни в коей мере ни как компендий, предлагающий повтор и пересказ основных трудов И. Г. Неупокоевой, М. П. Алексеева, Б. В. Томашевского, В. М. Жирмунского. Причем, именно такая тенденция в составлении учебных пособий по сравнительному литературоведению или исторической поэтике выступает в современном сравнительном литературоведении ведущей: «Историческая поэтика» С. Н. Бройтмана (М., 2001) в полной мере отвечает этой тенденции, поскольку основные теоретические положения исторической поэтики исследователь иллюстрирует не примерами, известными из работ А. Н. Веселовского или Е. М. Мелетинского, а принципиально новыми изыскания в области сравнительно-исторического анализа литератур Востока и Запада. В «Пояснительной записке» к программе по дисциплине уже подчеркивался тот факт, что принципы, приемы и сам предмет сравнительно-исторических исследований остаются неизменными, начиная с 1960-ых годов XX века, когда сравнительное литературоведение переживало пик своего развития. Изменениям подвержен сам объект сравнительно-исторических исследований, характеризуемый тенденцией к географическому (сопоставительный анализ литератур Востока и Запада) и хронологическому (активизация мифопоэтических исследований) расширению. Отчасти эта объективно существующая тенденция объясняется влиянием постмодернизма и его исследовательских стратегий, в первую очередь, интенсификацией интертекстуальных исследований. Едва ли интертекстуальное раскодирование конкретного текста способно заменить масштабные сравнительно-исторические исследования, непререкаемым образцом которых по-прежнему остаются труды Н. Я. Берковского, М. П. Алексеева, В. М. Жирмунского. Исследования, сопоставимого по масштабу и значению работам В. М. Жирмунского «Гете в русской литературе» (Л, 1982) или же И. М. Нусинова «История литературного героя» (М., 1965), за последние тридцать лет пока не появилось. Этот факт остается только с прискорбием констатировать, но игнорировать его невозможно. Поэтому необходимо ориентировать студентов на фундаментальные теоретические работы по сравнительному литературоведению, а не на постмодернистские штудии в области интертекста, нередко равнозначные квалифицированному комментарию.

Предлагаемое учебное пособие таким образом не претендует на открытие новой теоретической концепции в области сравнительного литературоведения, а направлено на практическую адаптацию классических принципов и приемов сравнительно-исторического и мифопоэтического методов на творчество тех писателей, которое не выступало объектом активного сравнительно-исторического поиска: М. Ю. Лермонтова и В. В. Набокова. В пособие показано, к каким емким и значимым выводам приводит сравнительно-исторический анализ текста, спроецированный на конкретное произведение («Герой нашего времени», «Лолита») или же на массив произведений художника (лирика Лермонтова и Набокова). Пособие предлагает, таким образом, образцы практического применения сравнительно-исторического метода, а не дублирует его теоретическую базу.

Данное пособие составлялось с учетом концентрированного изложения теоретического содержания дисциплины, которая призвана послужить итоговым, обобщающим звеном в процессе изучения историко-литературных дисциплин, как по русской, так и по зарубежной литературе. Традицией организации и формирования содержания базовых историко-литературных дисциплин на кафедре истории русской и зарубежной литературы Ставропольского государственного университета выступает включение элементов сравнительно-исторического анализа как в теоретический лекционный курс, так и в систему практических занятий. Так, в дисциплине «Древнерусская литература» проводятся аналогии между русским и западноевропейским эпосом по системе типологически общих признаков, устанавливаются аналогии мотивно-персонажной организации древнерусской средневековой «Повести о Петре и Февронии Муромских» и романом о Тристане и Изольде. Русский и западноевропейский классицизм сопоставляются на основании интеграции теоретических основ французского классицизма к русскому. Регулярные параллели между художественными явлениями русского и западноевропейского романтизма проводятся по нескольким стратификационным уровням: уровень перевода и его осознания как факта истории национальной литературы, уровень типологических контактов, уровень взаимного влияния творческих индивидуальностей, уровень типологических аналогий и типологических схождений. В процессе изучения истории русского реализма подчеркивается популяризаторская и переводческая деятельность русских писателей, в частности И. С. Тургенева, для приобщения западных читателя и критика к русской литературе. Таким образом, студенты снабжены уже определенным багажом знаний по сравнительному литературоведению, а также навыками адаптации принципов сравнительно-исторических исследований к конкретным художественным явлениям. Целью предлагаемого учебного пособия выступает систематизация теоретических знаний и практических умений и навыков в области сравнительно-исторических исследований, через их адаптацию к анализу текстов и творческих индивидуальностей, не актуализируемых в историко-литературных курсах с позиций сравнительно– исторического анализа – М. Ю. Лермонтова и В. В. Набокова. Выбор феномена Набокова как объекта исследования принципиально важен, поскольку набоковский билингвизм ставит его в зону соприкосновения двух культурных систем и национальных литератур, сообщая, таким образом, художнику статус связующего звена между русской и англоязычной литературами.

Вместе с тем, основной задачей пособия выступал показ применения принципов и приемов современной компаративистики к классическому академическому сравнительному литературоведению. Организация и содержание учебного пособия, таким образом, в полной мере отвечают наметившийся в современном литературоведении тенденции к расширению объекта исследования.

Пособие включает три раздела, соответственно трем темам практических занятий. В конце каждого раздела даны вопросы для самоконтроля. Вопросы направлены как на репродукцию усвоенных знаний, так и на их перенос в область самостоятельного анализа. Таким образом, вопросы и задания сочетают в себе репродуктивные и эвристические начала.

Учебное пособие поможет студентам научиться применять теоретические знания по специальной дисциплине в практическом анализе конкретных произведений, кроме того, материалы пособия послужат источником для подготовки к практическим занятиям.

Материалы для подготовки специальной дисциплины «Сравнительно-историческое литературоведение»

Занятие № 1

Пути и приемы практической адаптации типологического компаративистского исследования. Героический эпос как объект сравнительно-литературного исследования: аспекты типологической характеристики эпосов Зрелого Средневековья («Песни о Роланде», «Слова о полку Игореве», «Песни о Сиде», «Песни о Нибелунгах»).

Материалы для подготовки:

1. Западноевропейский эпос проходит два этапа в своем формировании: эпос Раннего Средневековья (Y-X вв.) или архаический, включающий германо– скандинавские «Песни Старшей Эдды», кельтские саги (скелы), англосаксонский эпос «Беовульф»; и эпос Зрелого Средневековья (X-XIII вв.), или героический, включающий французскую «Песнь о Роланде» (список 1170 года), средне– и верхненемецкую «Песнь о Нибелунгах» (список 1200 г.), испанскую «Песнь о Сиде» (список около 1307 г., в котором отсутствуют первые три страницы). (По типологическим характеристикам к героическим эпосам можно отнести и древнерусский эпос «Слово о полку Игореве»).

Героические эпосы формируются в эпоху окончательного крушения родо– племенных отношений, становления раннефеодального христианского государства, основанного на вертикальной зависимости вассала от сеньора. Героический эпос отражает процессы государственной и народной консолидации, становления и действия сеньориально-вассальных отношений, утверждения территориальной целостности государства в определенных границах. Мифологическая фантастика уступает место христианской (особенно в «Песни о Роланде»), Разрабатывается единая крупная эпическая форма в отличие от разрозненных саг и песен. Если сага и песня по типологическим характеристикам близки к малым фольклорным формам эпоса (сказке, балладе, песни, героической элегии), то героический эпос как жанр выступает провозвестником романа.

М. М. Бахтин, указывал на три признака, отличающие героический эпос от романа, связывая их с предметом эпопеи, его отношением к современности (периоду записи эпоса) и исторической правде, а также со степенью индивидуального авторского начала в создании эпопеи. В работе «Эпос и роман. (О методологии исследования романа)» М. М. Бахтин приводит следующую жанровую характеристику эпопеи: «реальная эпопея есть абсолютно готовая и весьма совершенная жанровая форма, конститутивной чертой которой является отнесение изображаемого ею мира в абсолютное прошлое национальных начал и вершин.» Из рассуждений М. М. Бахтина можно выделить три конститутивных черты, характеризующих эпопею как определенный жанр: 1) предметом эпопеи служит национальное эпическое прошлое, «абсолютное прошлое», по терминологии Гете и Шиллера; 2) источником эпопеи служит национальное предание (а не личный опыт и вырастающий на его основе свободный вымысел); 3) эпический мир отделен от современности, то есть от времени певца (автора и его слушателей), «абсолютной эпической дистанцией» [1] Выделенные признаки составляют основу для типологической идентификации героического эпоса как классической эпопеи.

2. Всем героическим эпосам, таким образом, свойственны общие черты, позволяющие, во-первых, выявить общие типологические признаки эпопеи как жанра, во-вторых, на фоне типологического сходства определить оригинальные художественные признаки каждой из классической эпопей, в том числе, и выражающие особенности складывающегося менталитета нации. Таким образом, целесообразно «Песнь о Роланде» анализировать в одном контексте с другими эпопеями Зрелого Средневековья, находя интегральные типологические признаки и на их фоне выделяя интегральные.

Эпосы народностей, достигших в период Зрелого Средневековья государственной консолидации, дистанцировались от мифологической архаики и перешли к разработке сюжетов, основанных на конкретных исторических фактах. Так, фактическую основу «Песни о Роланде» можно установить по историческим источникам времен Карла Великого, в частности в «Жизнеописании Карла Великого» (ок. 830) франка Эйнхарда, члена Академии императора, упоминается о разгроме арьергарда войска в Ронсенвальском ущелье Карла во время неудачного похода 778 против Сарагосы. Эйнхард упоминает Хруотланда макграфа Бретонской марки, павшего в этой битве в числе прочих именитых франков. Утраченная в рукописи 1307 года экспозиция «Песни о Сиде» восстанавливается как по героическим романсам и поэме «Родриго», так и по «Хронике двадцати кастильских королей».

Направленность поведения героя в классических эпопеях государственная, а не личная. Сюжетное ядро составляет патриотическая борьба с иноземными и иноверными захватчиками, оборона отечественных границ («Песнь о Роланде») или их расширение (Реконкиста в «Песни о Сиде»), В «Песни о Роланде» патриотический пафос усиливается христианской идеей, которая приобрела особое значение в период записи эпического памятника (Оксфордская рукопись, ок. 1170 г.), совпавший со временем подготовки к Третьему Крестовому походу (1189–1192 гг.).

З. В контексте патриотического пафоса классической эпопеи осмысливается и вассальная верность, интерпретируемая как верность отчеству, государству. Именно так понимает свой вассальный долг перед императором Карлом Роланд, Сид, сохраняя лояльность по отношению к несправедливо изгнавшему его королю Альфонсу YI, в одиночку осуществляет общегосударственное дело Реконкисты, отвоевывая у мавров целую провинцию – Валенсию, а также уничтожает полчища альморавидов, пришедшие с моря на выручку к мавританским правителям в Испании.

Эпический король – фигура скорее символичная, чем персонажно определенная, выражающая идею единства и процветания государства. Именно поэтому Сид сохраняет верность даже несовершенному монарху и к нему обращается как к высшей судебной инстанции, как вершителю справедливости и хранителю законности, созывая кортесы и призывая к ответу зятьев, оскорбивших его дочерей. Испанский героический эпос повествует о несправедливости и слабости короля, критически изображает высшую знать, при этом намеренно снижая родовитость самого Сида, выражая таким образом антиаристократические и демократические тенденции.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.