- Того самого? - обернулся Головач.
      - Да. Того самого Ильи Трифонова по прозвищу Фотограф. Он организовал в городе самую настоящую порностудию, где проводил съемки с несовершеннолетними детьми. В съемки было вовлечено порядка четырехсот детей! Причем без принуждения и большей частью бесплатно. Какой-то странный феномен даже для сорвавшейся с цепи России... И Рафинад, задержание которого осуществила непосредственно Зверева, был тесно связан с Трифоновым - он перепродавал его "шедевры" в Штаты. Самое интересное, что они там пользовались бешеным спросом среди местных педофилов, намного опережая бразильскую и чилийскую продукцию...
      Полковник нахмурился. Деятельность Ильи Трифонова ему уже была известна по предыдущей операции, в которой принимали участие его сотрудники, так что теперь он всем своим видом показывал, с каким неодобрением относится к смакованию его подчиненным гнусных подробностей. Заметив это, хитрый Безруков тотчас умолк и тоже принял серьезный вид.
      - А ведь Рафинада задержали в квартире Никольского, где в это время находился Сергей Котов! Нет ли здесь какой-нибудь связи?
      Безруков пожал плечами:
      - На мой взгляд - вряд ли. Простое совпадение. Рафинад уходил из квартиры своего агента через студию, которая имела выход в одну из комнат квартиры Никольского. Если бы не день рождения младшего Никольского - Котова там бы не было... Мне кажется - случайность.
      - Кажется, кажется... - проворчал Голо-, вач. - Я бы тоже был в этом уверен, если бы речь шла не о сукине сыне Котове, а о ком-то другом! Я думаю, не стоит лишний раз напоминать, сыном чьих родителей он является...
      - Я знаю, - мягко ответил Безруков.
      - Тогда знай и следующее. Там, - Головач выразительно ткнул пальцем в потолок, - с самого утра все телефоны оборвали... И сроки, между прочим, нам уже определили. Очень короткие сроки. Всего десять дней... И если мы с тобой, Стае, не дай бог, не уложимся в эти сроки...
      Безруков осторожно кашлянул. Головач недовольно посмотрел на него:
      - Что-то еще?
      -Да... Я даже не знаю, как сказать. Дело в том, что это еще не до конца проверенная информация... - Капитан замялся, всем своим видом показывая, что не знает, как продолжить дальше.
      - Говори, раз начал. Не тяни кота за радость!
      - Есть еще одна вещь, которая касается Пла-хова. Я о ней сначала не хотел докладывать, но теперь, когда... когда наши дела зашли так далеко, скажу, - после некоторой паузы решительно произнес Безруков. - По оперативным сводкам местных отделений милиции, в городе зафиксированы четыре довольно странных случая галлюцинаций. Все эти галлюцинации были у молодых людей в возрасте от шестнадцати до двадцати шести лет. Первые три случая милиция списала на употребление наркотиков - парни действительно баловались героином и коноплей. Но вот четвертый уже не вписывается в рамки этой гипотезы. Дело в том, что парень никогда в жизни не употреблял наркотиков...
      - Так уж и никогда?
      - Ни разу! Бывший спортсмен, все характеристики положительные...
      - Стоп! - насторожился Головач. - А ну-ка подробнее. Что с ним случилось? Какого рода были галлюцинации? Почему сразу не доложил?
      - Анатолий Борисович, уж больно все это смахивало на фантастику.
      - Ну и что? Двадцать лет назад компьютер в каждой семье разве не был фантастикой?.. Ну-ка, давай подробности!
      - В деле есть только копия милицейского протокола. Там говорится, что некто Сидоренко В. Т., двадцать лет, коренной житель Плахова, не судим, не привлекался, не состоял, анкета чистая и тому подобное, был задержан по подозрению на употребление наркотиков. Милиционеры заключили из рассказа задержанного... Вернее - тот сам пришел к ним и попросил о помощи.
      - Ничего не понимаю! - перебил Головач. - Его задержали или он сам пришел?
      - Сначала пришел. А потом - задержали. Вы же знаете нашу доблестную милицию.
      - Милицию я знаю. А вот этого твоего Сидо-ренко - нет... Хорошо, оставим это. О чем он рассказал?
      - Вот здесь и начинается самое интересное, Анатолий Борисович. Парень рассказал, что видел каких-то очень странных людей, судя по одежде и вооружению - казаков шестнадцатого века. Они его поймали, спрашивали про какой-то брод. Потом выпороли. И как утверждает Си-доренко - даже хотели посадить в клетку...
      - Чего-чего?! - насмешливо произнес Головач. - В какую еще клетку?
      Безруков виновато развел руками, всем своим видом показывая - ну ляпнул парень, ну что тут поделаешь.
      - Значит, шестнадцатого века?
      -Да.
      - Поймали. Избили. Хотели в клетку посадить. Так?
      -Да... Это он так утверждает. Причем на спине парня действительно были следы от плетей. Он говорил, что его били батогами...
      Услышав последнее слово, полковник мгновенно вскинул голову и стал серьезным.
      - Батогами? Слово явно не из лексикона нынешней молодежи. Сейчас таких и не употребляют.
      - Во-во! - обрадовался Безруков. - И я о том же. И потом - эти следы на спине...
      - Странно. И как же ты это объясняешь?
      - Есть одна версия. Слабенькая, но все же... Науке известны факты, когда гипноз или самовнушение достигали такой степени, что на теле появлялись следы, в том числе и следы от мнимых побоев. Синяки, царапины, даже неглубокие порезы. Известны случаи, когда испытуемый даже впадал в эпилепсию...
      - Это я знаю! - нетерпеливо перебил Головач. - А при чем здесь казаки? Да еще шестнадцатого века!
      - Если отойти от фантастики, то объяснение только одно - воздействие сильного биополя.
      - Допустим. Но какова должна быть его сила! Ты представляешь себе?
      - Если только проводится специальный эксперимент... Скажем, нашими секретными военными лабораториями.
      - Плаховский "Старт" относится к таким, ты хочешь сказать?
      - На него у нас нет оперативной разработки. Но я уже распорядился, чтобы добыли информацию.
      Полковник кивнул, в задумчивости побарабанил пальцами по столу.
      - То, что ты этим занимаешься. Стае, - это хорошо. Но сейчас меня волнует другое. Не дай бог, не уложимся в отведенные сроки, - еще раз значительно повторил он, - и полетят наши погоны, как фанера над Парижем!
      Безруков поморщился. А что тут ответишь? Приказ есть приказ; приказы, как известно, не обсуждаются. И теперь нужно искать этого проклятого блудного сынка вице-премьера. Только вот где же его искать?..
      Начальник службы безопасности не соврал Валентине Ивановне, когда сказал, что компетентные органы "держат это дело на контроле", а другими словами - ведут за ее сыном плотное наблюдение. Так оно и было. Два специальных агента ФСБ из шестого отдела постоянно находились рядом с ним под видом добровольцев, которые якобы тоже стремятся на Балканы. Один из агентов, молодой, крепкого спортивного вида разбитной рубаха-парень Григорий Кравец, даже сумел войти в доверие к Котову настолько, что уже через пару часов тот называл его своим лучшим другом. Второй - Панченко - держался в тени, страхуя ситуацию извне. Кравец и Панченко имели немалый опыт работы в ситуациях, когда нужно было незаметно опекать "объект".
      И тем не менее случилось нечто из ряда вон выходящее...
      После четырех дней так называемых сборов добровольцев в Подмосковье, которые на самом деле являли собой пикник с выпивкой и прочими атрибутами разудалого мальчишника, вся эта троица - Сергей Котов, Кравец и Панченко бесследно исчезла. Все время были вместе с остальными: и на стрельбах, и во время марш-броска, и вечерами... И вдруг словно испарились. Самое странное, что только они трое. Естественно, по тревоге были подняты все сотрудники спецслужб, имеющие отношение к операции. Но троица как в воду канула. Всех "добровольцев" в пожарном порядке задержали, допросили, но ясности в общую картину это не внесло. Лишь возник глупый слух, что ребята, видимо, сами, не дожидаясь общей отправки, рванули на Балканы. Конечно, это уже был полный бред. Панченко и Кравец для того и были приставлены к Сергею Котову, чтобы ничего подобного не случилось.
      Промучившись трое суток, оперативная группа шестого отдела пришла к выводу, что были сделаны все возможные шаги и были предприняты все меры, чтобы разыскать пропавших. Результат - близкий к нулевому. Что делать? Кто решится сообщить вице-премьеру, что ее единственное, а оттого и слишком любимое чадо бесследно исчезло?..
      Несколько дней спецслужбы "валяли дурочку", ничего толком не говоря Валентине Ивановне о судьбе Сергея. Между делами она спрашивала: "Как там Сережа?" Ей дежурно отвечали: все в порядке, без изменений... Наконец, минули одиннадцатые сутки со дня таинственного исчезновения. Все были на взводе. Полковник Головач, с самого начала предлагавший все честно рассказать Котовой, уже написал докладную, что снимает с себя всякую ответственность за то, что предает гласности сам факт исчезновения.
      И вдруг случилось такое!.. Рано утром, часов в пять, на одну из явочных квартир шестого отдела, расположенных в Алтуфьево, ввалился специальный агент Панченко. Но в каком виде! Изможденный, с ввалившимися глазами и безумным взглядом. А главное - совершенно седой! Находившаяся в квартире сотрудница даже не сразу узнала его.... Две недели назад это был цветущий, физически очень крепкий сорокалетний мужчина с прекрасной военной выправкой. Теперь же дряхлый, смахивающий на спившегося бомжа старик с трясущимися руками и слезящимися, выцветшими глазами. Четыре беспощадных года, проведенных в десантно-штурмо-вом батальоне в самом сердце Гиндукушского узла(Гиндукуш название горной цепи в Афганистане.), и то оставили не такой след, как эти считанные дни после исчезновения...
      Очутившись в квартире, Панченко прохрипел всего четыре слова:
      - Водки!.. Плахов... Мать вашу!..
      Затем рухнул на ковер, забился в судорогах. На синих, помертвевших губах выступила желтая пена, глаза закатились. Панченко схватился за живот, застонал, как раненый зверь. Женщина бросилась на кухню, схватила ложку, с силой разжала зубы и сунула ее, чтобы спасти язык. В этот самый момент у Панченко неожиданно горлом пошла кровь. А еще через десять минут наступила смерть...
      Вывод медиков был единодушен: Панченко умер от крайней степени нервного истощения. Но как всего за одиннадцать дней оно могло наступить у бывшего кадрового офицера, прошедшего немало "горячих точек", врачи, обследовавшие тело, так и не смогли ответить. Это было что-то из области научной фантастики!
      Группа штатных аналитиков, возглавляемая капитаном Безруковым, проработала десятки вариантов, но однозначного ответа на вопрос, как могло подобное случиться, так дать и не могла. Судя по странным свежим шрамам, обнаруженным на спине Панченко, можно было предположить, что его подвергали истязаниям и даже пыткам. Шрамы имели вид небольших, не более полутора сантиметров, крестиков правильной формы, которые, з свою очередь, располагались четким полукругом между лопатками. Шрамов было ровно семь, и похоже, их выжигали специальным тавром.
      Кроме слова "Плахов", произнесенного агентом перед смертью, и этих семи шрамов - больше никаких зацепок в "деле Котова" не было.
      ...И вот теперь полковник Головач вызвал к себе Безрукова, чтобы принять решение по поводу дальнейших поисков Сергея Котова. Ситуация, в которую попал Анатолий Борисович, была далеко не простой. Все дело, естественно, в личности самого пропавшего. Будь на его месте обычный смертный, спецслужбы подобных мероприятий проводить не стали бы. Но Котов был Котовым, сыном вице-премьера. И поэтому были задействованы самые высшие чины ФСБ. Головачу четко дали понять, что от успеха дела зависит его личная служебная карьера. Самой Валентине Ивановне решили пока ничего не говорить, оттянуть до последнего...
      Вспомнив свой последний разговор с начальством, Головач нахмурился.
      - Это неправильно! - возмущался полковник. - Матери обязательно нужно сказать...
      - Считайте, что это приказ, - твердо отвечали ему. - Это вопрос деликатный, политический... Не нам с вами в него вмешиваться. НАВЕРХУ уже решили: пока Котов не будет найден, Валентине Ивановне ничего не сообщать. Никаких подробностей.
      - Но если вопрос политический, почему его скинули на мой отдел?! Это же не наш профиль!
      - Панченко и Кравец ваши люди? Ведь это они вели наблюдение...
      - Да, мои, я этого не отрицаю...
      - Значит, и кашу расхлебывать вам, Анатолий Борисович. И не нужно спорить. Ваше положение в управлении, честно говоря, не ахти какое. Две проваленные операции за последние четыре года. К тому же, учитывая ваш возраст... Мы бы на вашем месте, наоборот, ухватились за "дело Котова"...
      - Как за возможность доказать свою проф-пригодность?
      - Не нужно острить, полковник. Давайте лучше определимся со сроками. Теперь, когда у вас появилась ниточка с Панченко, сколько нужно реального времени, чтобы раскрутить весь клубок и найти следы Котова?
      - Побойтесь Бога! Какая же это ниточка?! В голосе начальства зазвучал уставной металл:
      - Мы спрашиваем - сколько времени? Недели хватит?
      - Этого мало.
      - Хорошо. Значит, десять дней... Больше дать не можем. Сегодня утром вице-премьер Котова уезжает с правительственной делегацией по странам Южной Америки. Когда вернется, то первым делом поинтересуется сыном. У вас уже должен быть готов ответ, Анатолий Борисович. Мы имеем в виду - положительный ответ.
      Глава четвертая ЗАДАНИЕ
      Итак, для поисков у шестого отдела осталось всего десять дней. Даже девять с половиной, если быть точным. А настоящих зацепок - пока ни одной!
      - Не считая шрамов на теле Панченко и слов, произнесенных им перед смертью, - задумчиво произнес Головач. - Должна же быть хоть какая-то связь между ними!
      Безруков пожал плечами:
      - Мы пока нашли объяснение только силь-ному нервному истощению Панченко.
      - В чем же дело?
      - На него воздействовали особым электромагнитным полем, которое и вызвало такое сильное изменение иммунной защиты организма. Можно сказать проще - Панченко заставили состариться.
      - Но зачем?!
      - Не знаю... Пока не знаем, Анатолий Борисович, - осторожно произнес капитан.
      - Странно. Где же тут связь? Забытый богом город, который даже на картах не обозначен, выжженные крестики на спине и электромагнитное поле, состарившее Панченко. Это что же получается - над ним производили эксперименты? А если так, то кто конкретно? А? Что же ты молчишь, Стае?
      - Наши люди работают над этим...
      - Плохо работают! - раздражаясь, перебил Головач. Полковник славился переменчивым настроением, и в отделе уже привыкли к этим неожиданным "ураганам" и "штилям". Он вернулся к своему столу, к аппарату селекторной связи. - Ну-ка соедините меня с аналитической группой... Это Головач. Я вам звоню по поводу дела Котова... - Полковник сделал микроскопическую паузу, а потом загремел во всю мощь своего командирского голоса: - Что же это вы мышей не ловите, товарищ Фалдин, а? Молчать, когда я спрашиваю!.. Что? Только что хотели сообщить? Странное совпадение наших желаний... Хорошо, жду вас прямо сейчас. - Тон его неожиданно стал почти дружелюбным. Он отключил связь и посмотрел на Безрукова. - Говорит, у него появилась дополнительная информация. Сейчас придет и лично доложит. Вот так у нас всегда: стоит только позвонить начальству, повысить голос - сразу же появляется дополнительная информация...
      Капитан, не таясь, облегченно вздохнул. Гроза, кажется, миновала.
      - Фалдин - мужик правильный. И перед начальством прогибаться не станет. Раз говорит, что появилась дополнительная информация у - значит, действительно раскопал что-то новое...
      - А ты его не защищай, не защищай! Я объективно говорю, Анатолий Борисович.
      - Объективным может быть только факт смерти. Знаешь, чьи это слова?
      - Гиппократ? - вполне серьезно предположил Безруков.
      - Балда! - Не выдержав, Головач усмехнулся. - Это сказал Дзержинский...
      Фалдин вошел в кабинет полковника Головача и замер у порога. Стройный, широкоплечий, с большим крючковатым носом и густыми черными бровями - такого один раз увидишь, и уже никогда не забудешь, ни с кем не спутаешь. Его гладко выбритое лицо было совершенно спокойным, однако наблюдательный человек по сдвинутым бровям и легкой иронической улыбке мог бы заметить, что это спокойствие деланное.
      - Ну? - нетерпеливо спросил Головач.
      - Вот... - Фалдин прошел к столу, вынул из папки и развернул перед полковником большой лист бумаги. Это была плохая черно-белая копия старинной карты-схемы. Ее заголовок почти не читался, но буква "ять" просматривалась довольно четко. На карте были изображены леса, поля, сопки и какая-то крепость, окруженная частоколом. Крепость имела шесть сторожевых башен; старательно были прорисованы все крепостные строения, пушки и даже ядра возле них, сложенные крохотными пирамидками... В левом верхнем углу карты старик с суровым лицом надувал щеки - дул, разгоняя редкие облака...
      - Что это? - поинтересовался неслышно подошедший к столу Безруков.
      - Это перепечатка со старинного плана, датируемого примерно концом пятнадцатого века. Мы нашли ее в одном из запасников архива древних рукописей. К сожалению, пришлось пересмотреть довольно много материала, и поэтому обнаружена она была только ночью...
      - Какое она имеет отношение к делу Котова?
      - Потому что это город Плахов! - В голосе Фалдина прозвучала торжествующая нотка.
      - Плахов? Ну и что? - Полковник сердито посмотрел на подчиненного. Головачевский ураган вот-вот готов был начаться снова...
      - Вы обратите внимание, Анатолий Борисович, вот на эту деталь... Фалдин, словно фокусник, вытащил из кармана огромную лупу, приблизил ее к карте. - Видите?.. Нет, смотрите немного левее... Вот сюда!
      - Ничего не вижу... Стоп! Это же крестики! - воскликнул удивленный Головач
      - Совершенно верно! Ровно семь крестов, расположенных полукругом. Мы делали компьютерную обработку и выяснили, что они идентифицируются с теми, что расположены на спине Панченко, по семнадцати параметрам из двадцати заданных! А это уже очень большая вероятность...
      .Безруков осторожно взял в руки лупу, осмотрел крестики и пространство вокруг них. Они располагались над небольшим конусообразным строением в нижней части крепости. Фалдин проследил взглядом за действиями капитана и одобрительно кивнул.
      - Мы совместили современный план города и эту старинную карту, чтобы узнать, что же это за место... Вот, смотрите! - Он достал из папки еще один лист, положил его рядом с первым. - Желтыми контурами изображен современный Плахов, а красными - прежний... На совмещении четко было видно, что крестики изображены на месте монастыря... Дело в том, что именно в этом, плаховском монастыре испокон веков использовалась особая метка, обозначающая наказание. Семь крестиков, которые выжигали на спине, обозначали самую высокую меру вины. По крайней мере, это зафиксировано в сохранившихся с той поры рукописях. Мы проверили все имеющиеся в наличии документы и убедились в том, что семь крестов - это, так сказать, фирменный знак Плахова. Такого больше нигде нет!
      Головач, до этого скептически слушавший Фалдина, заметно оживился:
      - Выходит, если, конечно, это только не фантастическое совпадение, что следы пребывания Панченко - а возможно, Котова! - нужно искать именно там. Что это за монастырь?
      Быстро достав из кармана записную книжку, Безруков поднял руку.
      - Позвольте мне, Анатолий Борисович... Одну минуточку! - Он нашел нужную страницу. - Вот... Плаховский монастырь предположительно открыт в пятнадцатом веке. Божьим промыслом и руками благоверного инока Егория Печерского. Здесь Егорий жил, строился и принял мученическую смерть от чернокнижника Симеона. За что Симеон впоследствии был сожжен на огромном гранитном камне озверевшей толпой паломников. Теперь это место называется Симеоновой могилой. Так окрестили его сподвижники Симеона, захватившие монастырь в следующем веке...
      - Погоди! Давай более конкретно.
      - Дело в том, что вышесказанное имеет прямое отношение ко дням сегодняшним. Согласно записям в летописях и церковных книгах, все это время без малого ночти половина тысячелетия! - между чернокнижниками и последовательными христианами шла непримиримая борьба. Лишь с приходом перестройки последние потерпели поражение.
      - Интересно! - воскликнул Головач. - Значит, и вправду сектантство все больше и больше захватывает Россию?
      - Судя по плаховскому монастырю - да. И сейчас там располагается секта Симеона. Около двухсот человек, включая паломников. Надо сказать, организация очень закрытая, со своими законами и вековыми традициями. Оперативных разработок у нас на них нет. Своих людей в секте не имеется. У меня все.
      Подумав немного, полковник отпустил Фалдина. А сам тяжело опустился на свое любимое кресло, обхватил голову руками, прикрыл глаза. Задумался. Со стороны казалось, что шеф просто задремал. Впрочем, отчасти это было правдой. Когда неожиданно зазвонил телефон, он даже не шевельнулся. Прошло несколько долгих минут. Безруков терпеливо ждал. За много лет работы вместе с Головачом подобная ситуация возникала сотни раз, и он знал, что мешать начальству ни в коем случае не нужно. В голове Анатолия Борисовича сейчас во всю мощь работал невидимый "компьютер"... Когда Шерлок Холмс думал, он играл на скрипке и курил трубку. Комиссар Мегрэ, решая очередную головоломку, отправлялся бродить по набережной Сены и пил вино со всякими бродягами. Ниро Вульф занимался орхидеями и составлял меню на обед. Легендарный Пронин - сидел в засаде... Всякий уважающий себя сыщик что-то делал, проявлял активность. И только полковник Головач дремал.
      Решив не терять времени даром, Безруков раскрыл блокнот и принялся набрасывать различные схемы предстоящих действий. Его кипучая натура не терпела ни минуты покоя. Тем более он знал: едва Головач "очнется", он первым делом спросит, что капитан придумал...
      Так оно и случилось. Кресло наконец заскрипело, Головач медленно поднял веки. Взгляд чист и строг, словно и не было десятиминутной дремоты. Безруков понял, что его "компьютер" завершил свою работу, что у шефа в голове готов план дальнейших действий. Но полковник не торопился делиться своими размышлениями. Он коротко взглянул на раскрытый блокнот капитана:
      - Какие будут соображения, Стае?
      - Учитывая всю сложность предстоящих поисков, мне пока видится только один путь. Внезапный. Это проведенная в кратчайшие сроки операция по задержанию всех, кто сейчас находится в монастыре. Интенсивный перекрестный допрос, выход на следы пребывания Панченко, а следовательно - и Котова.
      - Значит, по-чапаевски решил действовать? Быстрота и натиск. Допрос до победного конца... Ну, повяжем мы их всех, и что дальше? А вдруг ни секта, ни монастырь не имеют никакого отношения к следам Сергея Котова? Что, если сейчас с ним Кравец, что, если их с Панченко дорожки давно разошлись? И весь этот ход - ложный?.. Молчишь?.. Путь, который ты предлагаешь, лежит на поверхности. А мне подсказывает интуиция, что здесь все намного сложнее. Уж больно много загадочного во всей этой истории. Шрамы на теле, монастырь, карта... Поэтому и мы должны действовать хитростью.
      Безруков обиженно пожал плечами:
      - У нас нет времени, чтобы действовать по-другому!
      - Это ОНИ так думают...
      - Кто? - не понял капитан.
      - Те, кто похитил Котова. Те, кто подбросил нам почти мертвого Панченко. Те, кто вообще все это зачем-то придумал. Те, кто знает, что у нас осталось всего девять с половиной дней... И именно поэтому мы не будем действовать напролом... Кто еще из наших, кроме пропавших топтунов(Топтуны люди, ведущие наблюдение за "объектом".), встречался с Сергеем Кетовым?
      - Во время операции по задержанию Рафинада с ним непосредственно контактировали Кореец и Зверева.
      - И все?
      - Да. Только эти двое. Аня как раз брала Рафинада в присутствии Котова.
      - Ну что же, Зверева, значит, Зверева. Ее и пошлем в Плахов. Вид у нее неброский, провинциальный, девушка она с характером, неглупая, упрямая... порой даже чересчур упрямая. Но в данном случае это может быть и хорошо... И насколько я знаю, у нее есть одно замечательное качество - в сложнейших ситуациях ей фантастически везет.
      Капитан осторожно кивнул. Аня Зверева была его любимицей, и при случае он всегда ее защищал. Безруков насторожился.
      - Кто поедет вместе с ней?
      - Никто. Зверева будет одна.
      - Как?! Вы хотите отправить туда Аню ОДНУ? Без прикрытия?!. После того, что произошло с Панченко?! Но ведь это очень опасно,
      Анатолий Борисович. У нее опыта - кот наплакал, ведь совсем еще зеленая девчонка...
      - В нашем случае это то, что нужно.
      - Я вас не понимаю!
      - Со временем поймешь, Стае. А теперь немедленно вызывай в отдел Звереву. И подготовь мне для разработки плана операции рабочую группу из восьми... нет, лучше из двенадцати человек.
      Разноцветные лампочки, расположенные с двух сторон от кресла, где находилась Аня Зверева, мигали в четыре быстрых такта: зеленый - желтый - синий - коричневый... Одновременно действовали еще два раздражающих фактора-в ушах звучал "жесткий металл" и откуда-то сверху шел запах краски. Последнее нравилось Ане все меньше и меньше. Она с детства ненавидела всякую химию...
      "Нитрокраска, - вяло подумала она, - а может быть, и не нитро, может, какая-нибудь алкидная или сурик... Музыка - точно "Сумасшедшие барабанщики", старая группа из Дублина. А композиция, что же это за композиция?.. Так-так-так... Ага! "Ночной драйв волчицы", девяносто шестой год. С этим все понятно. А вот цвет... Что значит этот цвет?.. Черт! Когда же все кончится? И где, наконец, вопросы?!"
      На небольшом мониторе компьютера вдруг ярко вспыхнула таблица. Аня автоматически положила руки на клавиатуру. Застыла в ожидании. По ее лицу то и дело пробегали разноцветные отблески. Тысячами разноцветных вспышек отдавался в голове железный ритм мелодии. На висках девушки выступили крохотные капельки пота. На этот раз еженедельный психологический тест показался ей особенно трудным. Обычно Аня легко проходила все его этапы, но на этот раз чувствовала все нарастающее волнение. Интуиция подсказывала ей: сегодня что-то должно было случиться, что-то из ряда вон выходящее...
      Несколько раз сменив картинку, компьютер ожил окончательно. Он явно был готов к тому, чтобы подвергнуть ее экзекуции. Каждый раз Аня сражалась с ним, как будто он был живым существом, чем-то вроде дракона. И как у настоящего дракона, у него вместо одной отрубленной головы возникали две новые. В данном случае это были вопросы.
      "Введите ваши данные", - попросил компьютер бегущей строкой.
      "Зверева Анна Геннадьевна, шестой спецотдел, оперативная группа, агентурное подразделение, номер дела - 171 960", - быстро отстучала на клавиатуре девушка.
      "Подтвердите готовность к проведению теста. Да или нет".
      "Да".
      "Музыка?"
      "Сумасшедшие барабанщики", Дублин, композиция девяносто шестого года..."
      "Достаточно. Ответ - положительный, - остановил ее компьютер. - Запах?"
      "Нитрокраска".
      "Ответ - отрицательный. У вас осталась последняя попытка".
      "Алкидная".
      "Ответ - положительный. Комбинация цветов?"
      "Введите дополнительную информацию".
      Экран мигнул, словно усмехнулся ее находчивости, и тотчас выдал несколько десятков вариантов в виде таблицы. Нужно было выбрать правильный. Аня, как ее учили, быстро пробежала взглядом "по диагонали", но ничего не зацепилось в сознании. Она вновь повторила попытку. И вновь - неудача! Тем временем утекали драгоценные секунды. В правом верхнем углу экрана возникли часы, которые отсчитывали эти самые секунды. К часам подкрадывался детина со зверской небритой рожей и кувалдой в руках. Каждый его короткий шаг - одна секунда... Компьютер явно насмехался над беспомощностью девушки.
      Не раздумывая, Аня нашла курсором строчку "украинский флаг" и нажала на левую кнопку "мыши".
      "Ответ - отрицательный, - привычно выдал компьютер. - У вас осталась последняя попытка".
      "Расцветка политической карты ЮАР".
      "Ответ - отрицательный. Больше попыток у вас нет. Если не знаете правильного ответа, то можете воспользоваться базой данных..."
      - Вот скотина! - не сдержавшись, выругалась вслух Аня. - Не дождешься!
      В этот момент до ее плеча кто-то осторожно дотронулся. Резко обернувшись, девушка увидела штатного психолога Юрия Михайловича. На лице психолога застыло унылое выражение, а длинный, свисающий бананом нос только подчеркивал это безнадежное уныние. За все время работы в шестом спецотделе Аня ни разу не видела на лице психолога даже подобия улыбки. Но при этой внешней нелюдимости авторитет у Юрия Михайловича был огромный, к его мнению прислушивался даже сам полковник Головач.
      - В чем дело, Юрий Михайлович? У меня в запасе есть еще одна попытка...
      - Тебя вызывает Безруков.
      - А что случилось? - наивно вырвалось у Ани.
      Психолог в ответ лишь грустно покачал головой. Его круглые совиные глаза, казалось, говорили: эх, Зверева, Зверева, так я тебя ничему и не научил, напрасно только время теряю... Ну разве станет мне докладывать правая рука шефа, зачем ей вдруг понадобилась Аня Зверева?..
      Девушке стало стыдно за свою наивность. Тоже мне, специальный агент! И вправду - язык за зубами держать не научилась. Это тебе не кулаками махать и стрелять в темноте на звук...
      - Я могу идти?
      - Ну разумеется...
      Безруков кончил говорить и ободряюще улыбнулся Ане. Та машинально ответила на улыбку, хотя взгляд ее зеленых глаз был по-прежнему серьезным. Она интуитивно чувствовала, что задание, которое ей только что поручили выполнить, лишь на первый взгляд кажется таким простым.
      - Все поняла? - строго, как на экзаменах, поинтересовался Головач.
      - Да. Повторить задание?
      - Не нужно, ведь мы не на занятиях... - Полковник внимательно посмотрел на нее, словно оценивал ее шансы. - Зверева, я прошу тебя только об одном пожалуйста, поменьше самодеятельности. Твоя конкретная задача - обнаружить следы Котова. И все! Не принимай никаких самостоятельных решений... Хотя у нас очень мало времени на проведение операции, я бы даже сказал - его нет вообще, но тем не менее лишний раз рисковать не стоит... - Он выдержал значительную паузу. - Хватит с нас одного Панченко.