Аскольд Якубовский
      Голоса в ночи
      Он видел - падает в океан горящая капсула.
      Видел - ее огонь перечеркнул тучи и вошел в желтизну закатного горизонта.
      И встал на воде белым крестиком.
      За ним, далеко-далеко, в слепящей желтизне заката и входящего в воду солнца, была ракетная база. Она нащупывала его (и капсулу) своими локаторами.
      - Черт все побери! - закричал Сельгин и прикрыл глаза ладонями. Он нажимал на глаза, но видел капсулу, опершуюся крыльями о воду.
      Она не тонет, поплавки держат ее, он выбросился рано.
      Но Синугола велела. "Бедная моя лодочка!" - подумал Сельгин.
      - Черт все побери! - гневно вскрикнул он и подобрал ноги - парашют не мог далее нести его. Сельгин падал в океан, в воду. До живой, корчащейся ее поверхности оставалось два или три метра.
      Вода!.. Гребни, кипящие какими-то пузырьками, подскакивали и хватали его за ноги.
      Вода! Вот она схватила его, повернула на стропах, показав ему черноту других горизонтов.
      Вода казалась Сельгину отвратительно густой. Эти пузырьки... Они со сверкающей желтой точкой посредине, они смотрели на него рыбьими глазами. И Сельгин понял - океан страшно, опасно живой. И ощутил тоску по простоте космоса. Тот предельно ясен. Он - формула, написанная мелом на черной доске. Сельгину хотелось видеть его, жить в нем, летать. Обязательно. (А здесь он видел суету туч, их грозную черно-ржавую окраску, горящую ракетную капсулу, стоящую на волне. Ее держали надутые автоматом поплавки.)
      Но волны поднялись над ним, схватили его. Рывок! Удар! Задержав дыхание, Сельгин дернул рычаг спаскостюма. Тот стал медленно надуваться, сжав бока и горло тугой резиной. Он высоко поднял голову Сельгина над водой.
      И Сельгин поплыл - костюм образовал небольшой резиновый плотик. Сельгин лежал и злобно смотрел на воду. К нему, желая утопить, шли волны, большие и мелкие. Но на этих мелких сидели другие волны - помельче, на тех крохотные. И все злые...
      Вот плеснулись Сельгину в лицо.
      Он сжал губы.
      - Спокойствие, - захрипел спас-костюм. - Полное спокойствие, я берегу вас.
      Это было так неожиданно, что Сельгин рассмеялся запрокинутым кверху ртом. И сразу глотнул воду. Он сплюнул.
      - ...Понимаю ваш смех как нервное расстройство. Прежде всего полное спокойствие, - шипел, будто простуженный, голос робота. - Доверьтесь мне, я удержу вас на плаву двое суток. Есть запас питьевой воды. Не забывайте паника увеличит расход белков и витаминов. Будьте спокойны. Я забочусь о вас, я, спас-костюм N 10381, серия СК.
      И Сельгин увидел - к его щекам потянулись две трубки, одна красная, другая густого синего цвета.
      - Вода, - сказал автомат, постукивая Сельгина по носу синей трубкой, и повторил: - Вода.
      - А пища? - спросил Сельгин.
      - Пища... - Вторая трубка стукнула его.
      И тотчас заговорила, жужжа и треща, база Синуголы. Вертолеты они не посылали - сильно штормит.
      - Жди Руфуса, старик, - велели ему. - Жди.
      Волны становились крупнее. Подходила та гроза, которая сбила его, родив на закрылках капсулы шаровые молнии, четыре электрических апельсинчика.
      Сельгин засек их по внезапной сумятице приборных стрелок. А сначала шло так удачно - оторвался от "Фрама", сошел с орбиты и стал проваливаться вниз, до воздушного слоя. Ударился о него и, подскакивая, пронесся вокруг шара по траектории снижения. Скользнул над Африкой и Атлантикой... А там Кордильеры, Тихий океан... Индийский! (Здесь-то и был грозовой фронт. Он прошел сквозь снежные его горы.)
      Внезапная сумятица приборов принудила его осмотреться, и он увидел электрические апельсинчики. Они сидели на правой плоскости, около цепочки заклепок.
      - Анафемы! - ругнул их Сельгин. Но испуга не было. Так, веселая злость.
      Он перекинул глаза на другую плоскость и засек второе семейство молний. Они тихо, мирно сидели рядышком, как два желтых цыпленка.
      - Черт побери, я вас сброшу! - сказал он им и круто направил машину вверх. Ускорение село на его плечи. Схватив его голову, оно стало вдавливать глаза в череп.
      - Умммм... - простонал Сельгин, выходя обратно к пронзительному и косматому солнцу высотного неба.
      И рассердился на молнии по-настоящему - траектория нарушена, маршрут сломан. Электродьяволы! Исчезли? Нет, сидят. И Сельгин тотчас же бросил машину вниз, к океану, продрал ее длинное тело наждаком воздушных потоков, даже искры посыпались. Тут-то молнии и взорвались - разом!
      - Прыгайте! - завопила Синугола. - Прыгайте!
      Сельгин нажал кнопку выброса.
      - ...Напрасно, - ругал он себя теперь. - Ах, напрасно. Напрасно.
      Гроза ушла - хлестал дождь. Костюм плотно зажал его - не шевельнешься. Воздушной помощи ждать было нельзя из-за сумасшедшего беспокойства воды и туч. Судно?..
      А если не найдет?
      - Не беспокойтесь, - говорил ему спас-костюм. - Я установил связь. Судно придет ровно в ноль часов. Не пугайтесь ранней темноты, здесь низкие широты. Хотите слушать концерт?
      - Молчи, костюм, - попросил Сельгин. В небе опять перемены - тучи быстро разбегались по сторонам. Небо, освободясь от них, обрело в своем цвете грозную мощь полированной меди.
      Может быть, все же пришлют вертолет?..
      Мелькнул обломок луны, мотаясь и то подскакивая, то проваливаясь вниз вместе с волнами.
      - Рекомендую употребить половину пищевого порциона, - внушал спас-костюм. - Пищу глотайте неторопливо.
      - Не хочу! Мне здесь все надоело. Слишком много воды и туч. Ты сможешь перегнать меня в другое место?
      - Нельзя, я сообщил наши координаты.
      Быстро темнело. Луна неслась между туч. Лицевыми вмятинами она улыбалась Сельгину, - он почувствовал раздражение, он ощутил себя, сжатого. Ему захотелось биться, все сбросить и убрать - дурацкий костюм, воду, слишком густой и мокрый воздух.
      ...Луна ухмылялась с особенным значением. Какое-то судно шло мимо Сельгина. Оно появилось внезапно - черное, без огней и стуков машины.
      Сельгин молча следил, как мимо него шел черный, длинный корпус. Он не хочет связи, не хочет помогать. Почему? Свяжусь-ка с Синуголой.
      Корабль шел - молчаливый, в окрашенных луною волнах. Его борт... В нем проступала черная трещина. Вода входила в нее и выливалась обратно. Те, огромные и черные, что возились на борту, быстро собрались в одно широкое тело. Оно с плеском упало в воду и рванулось к Сельгину. Вода закипела, вокруг завертелись и взметнулись черные толстые веревки. В тот же миг спас-аппарат с долгим шипением выпустил густо-черное облако. Оно затянуло луну. У Сельгина перехватило дыхание.
      - Кальмар... Прошу, не дышите полторы минуты, полторы минуты, бормотал костюм. - Это напал кальмар. Считайте до девяноста, считайте.
      Сельгин тряс головой - едкий пар жег лицо.
      ...Когда газ рассеялся, тело корабля было далеко. Оно сверкало и походило на упавший в воду осколок луны. И вокруг никого - вода, вода... Проклятый кальмар удрал.
      Спас-костюм жужжал электросигналами, зовя какого-то Тики.
      "Напрасно", - решил Сельгин. В той абракадабре воды, клочьев воздуха и морской жути найти его почти невозможно. Но какая яростная и жестокая стихия! С ней приятно сцепиться. Это настоящая борьба!
      - Хорошо! - крикнул он. - Спас-костюм, здесь хорошо!
      - Помешался, взываю к "Тики", к "Тики"... - говорил спас-костюм. Рекомендую успокоить себя. И мне трудно - отказало сопротивление N 1001882. Возьмите в рот трубочку, покрытую светящимся составом. Возьмите в рот светящийся состав. Немедленно! Я срочно зову "Тики", нас переместят... - Костюм бормотал и охал. Сельгин потянулся шеей, поймал трубочку губами, ощущая горечь.
      Вместе с нею появилась мглистая, зелено-черная путаница в голове и пришел сон. Нет, начало его - рябь и мелькание зеленых пятен. Или темных, живых тел?..
      Они подскакивали, всплескивались. Это куски волн. "Сон... Сон..." В наступившем приятном сне перемещались разные ощущения и звуки: толчки, пронзительные свисты, чье-то быстрое бормотание. Сельгин уловил движение... "Сон..."
      Вдруг лицо его затянула пленка воды. Он фыркнул и поднял голову вокруг него вращался тесный клубок тел. В наушниках - их странный говор.
      "...Сон". Он опустил голову, зажмурился, слышал странные голоса:
      - ...Мы несем, несем человека, поднимая его высоко. ("Сон, я сплю, но в космосе не бывает таких снов".)
      Опять посмотрел - черные спины крутились в воде. Веселая толкотня, его несут... Отличный сон!
      - Спасатели, - бормотал во сне знакомый голос. А, это спас-костюм. Они работают в здешней зоне, они помощники Руфуса. Слушайте электронного переводчика. ("И это сон, - думал Сельгин. - Сон, сон".) Но пение все пробивалось в наушники, звуки слагались в слова.
      - Сарти, что делал ты в камнях Синуголы?
      - Я искал моллюсков-жемчужниц... Мы плывем, плывем, плывем...
      - Ты нашел их?
      - Меня просил Ямамото, он освежает кровь устричного стада.
      - Что ты увидел в водах прибрежных камней?
      - Многое... Мы плывем, мы плывем...
      - Как миновал ты опасности мануэзов?
      - Они не тронули меня и не помешали. Я видел Эвана, твоего взрослого сына, он живет там.
      - ...Мы плывем, мы плывем, мы плывем...
      - Что ты говорил ему?
      - Я не волновал его твоим прокушенным спинным плавником...
      - Мы плывем, мы несем человека...
      - Да это же не сон! - крикнул Сельгин.
      Он резко поднял голову. Вокруг него быстрые, скользящие черные тени... Акулы? Он похолодел от ужаса. А-а, это дельфины! Он слышит перевод их вскриков в понятную речь. В океане чудесно. Товарищи, спас-костюмы, дельфины, вода, званы. Хорошо. Космос рядом с океаном - простая черная доска с меловыми линиями формул. Пустота! А жизнь - здесь.
      - Говорите, говорите, - просил он дельфинов.
      - ...Жиго, где ты пропадал вчера? Мы играли весь день.
      - Я был в черных проливах.
      - Что делал там?
      - Я провожал большие машины и не давал им сесть на камни. Я играл с ними. Люди бросали мне вкусные сардины.
      - Тебе было хорошо, но и мне, но и мне.
      - А что делал ты?
      - Я подскакивал вверх, я разбегался и взлетал вверх, я почти жил в стихии человека.
      - Напрасно, каждому дано свое. Мы ушли с земли в теплое и сытное море, вспомни наши легенды. Если бы новый друг жил с нами, ему было бы хорошо. Он не искал бы гремящего полета, а плавал в голубых лагунах и познавал нашу мудрость...
      - У каждого существа своя мудрость.
      - Есть общая мудрость.
      - Знаю - помогать и жертвовать. Быстрее, Джерри. Я слышу. Руфус зовет меня. Я слышу, слышу его, он почти живет с нами, мы бережем его.
      - Он близко?
      - Он рядом, до него сто, и двести, и еще пятьдесят, и еще тысяча всплесков. Сейчас наш друг - в этом холодном и плотном костюме - пустит вверх яркую звезду, и капитан Джерри увидит ее.
      - ...Мы плывем, мы несем человека...
      Когда загремело железо и свет прожектора ударил в лицо, Сельгин поднял голову. К нему подходила светящаяся громада - корабль "Тики" под командой капитана Джерри Руфуса.
      Ходят слухи, что именно Джерри Руфус уговорил Сельгина стать океанавтом, но это глубокая неправда. Решение родилось, когда Сельгин увидел игру темных тел, услышал дельфиньи голоса.
      Но правда, что он сказал Джерри Руфусу (тот поднес ему в каюте согревающую рюмочку коньяка).
      Он сказал:
      - Черт возьми, я до смерти хочу к вам, к ним, в воду.