Мы закрыли за главной волчицей дверь. Я потрепала Глорию по волосам и сказала:
      – Ну что, собираемся и едем?
      – Да, хорошо, – как-то рассеяно проговорила девушка.
      Это заставило меня вновь развернуться к ней и спросить:
      – Эй, что с тобой?
      – Почему она никогда ничего мне сразу не рассказывает? Всегда потом. Она совсем мне не доверяет, – не стоило объяснять, кто "она".
      – Мне кажется, ты ошибаешься, Глория. Иветта очень заботиться о тебе.
      – Но не доверяет, – настаивала на своем девушка.
      – Не хочет расстраивать и волновать.
      – Лео, скажи, неужели ей никогда не будет нужна моя помощь?
      – Глория, ты сгущаешь краски. Не забывай, Иветта – вожак стаи, поэтому ей приходится решать очень много проблем. Именно ей, как вожаку.
      – Но она всегда советуется с тобой.
      – Во-первых, не всегда, а во-вторых, у нас непростые отношения. По сути, я никогда не была в ее подчинении. Все построено исключительно на взаимной договоренности.
      – Ты ведь сильнее ее, так?
      – Мы никогда этого не проверяли и не будем, Глория, – улыбнулась я. – Нам это ни к чему.
      – И, тем не менее, – продолжала настаивать девушка. – Я же знаю, как ты стала кайо. Ты тем самым спасла Иветту.
      – Просто я никогда не была среднестатистическим оборотнем. Во мне намешано слишком много противоестественного. Даже я сама до конца не знаю, что именно.
      – Ты могла бы стать вожаком стаи.
      – Я никогда не хотела и не хочу этого. У меня есть мой прайд – этого достаточно. К тому же, я не вервольф.
      – Думаю, для тебя это не важно.
      – Все равно.
      – Мне никогда не стать вам ровней.
      – Зачем на кого-то равняться? Ты главное будь собой!
      – Но я слишком слаба. Поэтому-то меня и приходится все время защищать.
      – Ты просто еще молода.
      – Но Иветта уже в моем возрасте была иштой!
      – У каждого сила развивается по собственной спирали.
      – Это ты меня так утешаешь, да? Моя спираль, похоже, свернулась в трубочку.
      – Ты не права. У тебя есть определенные задатки которые, со временем, обязательно разовьются. Твоя сила уже возросла с момента нашей первой встречи.
      – Правда?
      – Неужели ты думаешь, что мне есть смысл обманывать тебя? Зачем?
      – Просто… разве так бывает?
      – Мне не раз приходилось убеждаться, что возможно гораздо большее, чем мы можем себе представить. Возьмем, к примеру, Шата. Он оборотень почти с того же возраста, что и ты, и его сила развивается постепенно. Совсем скоро он станет иштой. Так что тебе нужно иметь терпение.
      – Что ж… Я постараюсь. А ты научишь меня драться?
      – Мне казалось, что ты уже учишься и кое-что умеешь.
      – Я могу драться по-уличному, а все эти единоборства… Я не могу на уроках выкладываться в полную силу. Иначе наверняка выдам себя.
      – Что ж, посмотрим, что можно сделать. А сейчас собирайся и едем. Действительно пора.
      – О`кей, я мигом.
      – Только без юбок.
      Мое пожелание заставило Глорию резко затормозить на полпути и спросить:
      – А почему?
      – Я на мотоцикле. И если ты наденешь юбку, то она будет заместо паруса – это раз, и тебя продует до самых кишок – это два.
      – На мотоцикле? Здорово! Хорошо, я надену джинсы.
      – Ладно, давай быстрее уж.
      – Хорошо-хорошо.
      Уже через четверть часа мы выехали в клуб. В итоге Глория надела черные джинсы, тонкий белый свитер, а сверху черный кожаный пиджак. Волосы она заколола в изящный узел, чтобы было удобнее надевать шлем. У меня-то этой проблемы вообще не стоит. С моими-то короткими волосами! Вообще-то они начали было отрастать, но две недели назад я пресекла эту инициативу в корне. Подстриглась короче. Андре пытался было что-то возразить (волосы у него вообще больной вопрос, со своими он носиться, как с писаной торбой), но я ответила, что если будет покушаться на мои, я покушусь на его. На этом вопрос был закрыт.
      От поездки на мотоцикле Глория пришла в полный восторг, но прогулка оказалась непродолжительной. До клуба мы доехали минут за двадцать. Автомобиль Дени уже стоял на стоянке. Хорошо.
      В клуб через служебный вход, как всегда. И вот нас уже встречает приветливый, как всегда, Саймон.
      – Добрый день, Лео, Глория.
      – Привет, – кивнула я. – Зайдешь ко мне часика через пол?
      – Хорошо.
      – Не знаешь, Марго уже пришла?
      – Да, пришла.
      – Спасибо. Пойдем Глория.
      – А у тебя тут еще круче стало! – заметила девушка, когда мы почти подошли к кабинету.
      – Стараемся, – усмехнулась я, открывая дверь. – Привет всем!
      Дени и Марго уже вовсю заседали над какими-то бумагами. Видать отчетностью. Но обе одновременно подняли головы:
      – Привет! О, Глория, рада тебя видеть.
      – Привет.
      – Да, Глория, это Марго. Марго – это Глория, – представила я.
      – Очень приятно.
      Я кинула сумку в шкаф, туда же повесила куртку и пиджак Глории, после этого я сказала девушке:
      – Идем, найдем тебе столик, чтобы ты ничего не пропустила из представления.
      – А кто у вас сегодня выступает?
      – Певец Марко Поло.
      – Тот самый?
      – Но не тот, который великие географические открытия совершал, – усмехнулась я. – Правда поет неплохо. Что его заставило взять подобный псевдоним – ума не приложу. Но у каждого придурка свои радости.
      При этих словах Глория хохотнула. У нас с ней временами схожее чувство юмора.
      В главном зале еще было пустынно, но до открытия уже оставались считанные минуты. Ожидание этого момента просто повисло в воздухе. Официанты, бармены, охранники – все находились на своих местах. Я кликнула Эмму и попросила ее взять на себя обслуживание Глории.
      После этого я вернулась в кабинет. Саймон уже ждал меня там, а вот Дени с Марго не было. Должно быть по делам вышли. Я почувствовала исходящее от вервольфа волнение. Честно говоря, это меня удивило.
      – Вы хотели меня видеть, – осторожно напомнил Саймон.
      – Да. Но что тебя так взволновало?
      Он смутился, словно я застала его за чем-то постыдным, но все же ответил:
      – Наверное, я в чем-то провинился.
      Я невольно улыбнулась. Видимо, он вспомнил тот случай с игрушкой, и теперь надумал себе невесть что. Поэтому я потрепала его по руке и сказала:
      – У меня нет абсолютно никаких нареканий к твоей работе, Саймон. Ты отлично выполняешь свои обязанности. А позвала я тебя потому, что хотела попросить присмотреть за Глорией, пока она в нашем клубе.
      – О, нет проблем! Я с радостью пригляжу за ней.
      – Вот и хорошо.
      – Я могу идти?
      – Да, конечно. Если заметишь что-то подозрительное – сразу сообщи.
      – Хорошо, Лео, – он весь прям просиял, когда выходил.
      Такой грозный с виду, а чуть копнешь – сущее дитя. Я усмехнулась ему вслед и засела за бумаги. Они отнимают большую часть времени, но, зачастую, являются наиболее важными.
      Когда вернулась Дени, ей одного взгляда хватило, чтобы сказать:
      – О, ты уже окопалась!
      – Угу, – кивнула я, беря еще одну папку. – Да, звонил менеджер Тристаров. Он заинтересовался нашим предложением. Я выслала наш типовой договор и назначила встречу на послезавтра.
      – Отлично. А я думала, они так и не согласятся.
      – Я их уболтала. К тому же гастроли у них еще нескоро, а кушать хочется всегда.
      – Это да.
      – Кстати, как там Марго?
      – Сдала на руки Дейву, пусть дальше постигает азы финансовой отчетности.
      – Хорошо. Это ей пригодиться. Потом нужно будет показать ей кое-что по договорам.
      – Ты всерьез взялась за эту девушку, – заметила Дени, садясь за свой стол и забирая у меня часть папок.
      – Как, впрочем, и все мы. Надо ковать железо, не отходя от кассы.
      – Но не слишком ли мы ее загружаем?
      – Не думаю. Марго никогда не работала в нашей сфере. Естественно, ей нужно многому научиться. И чем скорее она научиться, тем ей же лучше будет.
      – Несомненно. Просто Марго не из тех, кто жалуется.
      – Я знаю. Но эта безропотность может сослужить ей дурную службу, – задумчиво проговорила я. – Ну да ладно, поживем – увидим.
      В клубе всегда много дел. Это не офис, где можно просидеть весь день, гоняя балду. Конечно, мы не носимся, как угорелые, двадцать четыре часа в сутки (так только по первости бывало), но работаем довольно активно.
      И все-таки между делом я успела позвонить Иветте. Я предложила завезти Глорию домой, но главная волчица настояла, что сама заедет за ней в клуб под конец рабочего дня. На том и порешили.
      По телефону же Иветта сказала, что опасения в полной мере подтвердились. Ее голос при этом был таким же чужим и холодным. Дело серьезное. И я как-то совершенно отчетливо поняла, что для стаи, да и вообще для оборотней города наступили трудные времена. И я ощутила беспокойство. Беспокойство за них всех. Похоже, я и впрямь вживаюсь в роль патры. Кто бы мог подумать!
      Раньше меня это бы насторожило, а сейчас… воспринималось как само собой разумеющееся. Странно…
      Иветта заехала в клуб как раз к закрытию. Я уже сама собиралась домой, да и остальные тоже. Я лично отпустила Марго, а то совсем закопалась девчонка.
      Глория не выглядела сонной. Видимо, подобное бодрствование ей не впервой. Она едва ли не с радостным визгом кинулась на шею Иветте. Та, выглядевшая до этого серьезно, даже сурово, улыбнулась, обнимая девушку. Настоящая семейная идиллия, лучше и не скажешь.
      Из клуба мы вышли вчетвером: Иветта, Глория, я и Марго. Джип главной волчицы на стоянке сразу бросался в глаза. Оно и не удивительно, так как стоянка почти пустовала. Время-то! Судя по всему, Иветта сама была за рулем.
      Но оказалось, что в переулке мы не одни. Странно, если учесть, что в такую познотень даже маньяки уже не ходят. Похоже, мы как один обернулись в ту сторону.
      В пятно света от уличного фонаря вышла темная фигура. Мужчина, уже в летах. Я грешным делом подумала, что ранние алкоголики уже вышли в поисках опохмела. Но нет, обломись моя черешня. Все оказалось более запущено.
      Какое-то шестое чувство заставило меня посмотреть на Глорию. У меня аж сердце зашлось. Ее лицо перекосило от ужаса, она побелела, как полотно и поспешила ухватиться за Иветту.
      Мужчина тем временем приблизился к нам. Отнюдь не бомжеватого вида. Немного потрепанный жизнью, но одет прилично. Возраст выдавали немногочисленные морщины и волосы цвета соли с перцем. В нем угадывалось что-то смутно знакомое, но мне не понравился его взгляд. Холодный и надменный что ли. Такой взгляд настораживает.
      – Гло, так вот ты где, – глухой, несколько скрежещущий голос. Обычно такой бывает у заядлых курильщиков.
      – Отец… – выдохнула Глория, еще сильнее вцепившись в Иветту.
      Мы с главной волчицей, как один, впились взглядами в мужчину. Причем они, видимо, были настолько убийственны, что тот невольно сделал шаг назад.
      – Что вам нужно? – холодно поинтересовалась Иветта, приобняв девушку за плечи, как птица закрывает крылом птенца.
      – До чего ты докатилась, Гло? – он проигнорировал сова Иветты. – Как ты посмела? Даже весточку за все эти годы не послала!
      – Кое-кто долгие годы даже пальцем не пошевелил, чтобы разыскать родную дочь, – гневно бросил Иветта.
      – Я должен был преподать ей урок!
      – Вышвырнув ребенка на улицу? – не отступала главная волчица.
      – Она должна…
      – Это кому, интересно, должна? – не сдержалась я, чуть выходя вперед.
      – Я – ее отец! – он удостоился-таки перевести на меня взгляд.
      – Ой ли? – нахмурилась Иветта. – Что, больше пяти лет понадобилось, чтобы осознать это?
      А я добавила:
      – Право называться ее отцом ты утратил в тот миг, когда с угрозами и проклятьями выставил родного ребенка на улицу, выгнал из дому. Ей ведь было всего четырнадцать!
      – Кто вы вообще такие, чтобы попрекать меня?
      – Мы те, кому, в отличие от тебя, судьба Глории совсем не безразлична, – снова высказалась я. – Мы те, кого она может назвать своей семьей. А тебе нет места в ее жизни, – я даже не считала достойным называть его на "вы" – слишком много чести.
      – Глория!
      Он снова попытался приблизиться к ней, но я встала между ними. Мужчина хотел было оттолкнуть меня, но с таким же успехом он мог толкать стену. Одно из преимуществ оборотня. Я не собиралась просто стоять, а схватила его в ответ и отшвырнула прочь. Впрочем, постаралась, чтобы он не размазался по стенке. А то так мог больше и не встать. Зачем руки марать? Но пролетел он метров десять, не меньше. Я сказала ему вслед:
      – Не смей приближаться к Глории! Пошел прочь!
      Похоже, он принял мои слова к сведению, или просто уверовал в превосходство сил, но ушел. Мы все это слышали, возможно, кроме Марго. И все вздохнули с облегчением. Но Глория все еще держалась за Иветту, как утопающий за спасательный круг. Глянув на нее, я сказала:
      – Иветта, езжайте-ка домой. Глории нужно отдохнуть. Хотите, я поеду с вами?
      – Спасибо, Лео. Но, думаю, мы справимся. Правда, Глория?
      – Наверное, – тихо ответила девушка.
      Я подошла к ней, обняла и сказала:
      – Ладно, езжайте. Удачи. И не грусти. Если что – сразу звоните.
      – Хорошо. И ты береги себя.
      – Да уж как-нибудь, – усмехнулась я, лично усадив их в машину.
      Мы с Марго остались вдвоем на стоянке. Доставая ключи от мотоцикла, вернее пытаясь их отрыть в дебрях сумки, я спросила у нее:
      – А где твоя машина?
      – У меня ее нет, – почему-то смутилась Марго.
      – Как же ты домой добираешься? Мы же очень поздно закрываемся! – Я тут же укорила себя, что не подумала об этом раньше.
      – Ну, на автобусе… или машину ловлю, – пожала плечами Марго.
      Вот они, приезжие девушки, не знающие страшилок большого города. Одинокая девушка в такую познотень – большой риск. Ладно мне вечно море по колено, к тому же сюда я приехала уже будучи оборотнем, и значит, страшнее меня на улице зверя нет. А тут такое сумасбродство! Поэтому я сказала:
      – Это очень опрометчиво с твоей стороны, Марго. Ночью на улицах весьма небезопасно. Тебе нужно было сразу сказать, что ты на общественно-городском транспорте ездишь. Мы бы что-нибудь придумали.
      – Но это же мои проблемы, – растерялась Марго.
      – Ну, не совсем. Ладно, давай я сегодня отвезу тебя домой, а с завтрашнего дня подумаем. У тебя водительские права есть?
      – Да, – кивнула девушка.
      – Хорошо. Тогда точно что-нибудь придумаем.
      – Мне, право, неудобно.
      – Неудобно петь в почтовый ящик, – отрезала я. – А о сотрудниках нужно заботиться. Куда тебя везти?
      Марго назвала адрес. Мдя… в такую даль добираться и без машины… Я поражаюсь! Определенно, вопрос надо решать!
      – Надеюсь, ты не имеешь ничего против прогулки на мотоцикле? – спросила я, кидая девушке шлем.
      – Нет, – ответила она, но прозвучало как-то неуверенно. Ладно, она хотя бы в брюках, поэтому я сказала:
      – Хорошо. Тогда садись и держись крепче. Шлем надень. Вот. Держишься? Тогда поехали.
      Я рванула с места, девушка ойкнула, но лишь крепче ухватилась за меня. Больше она ничего не сказала, а может я просто не слышала.
      Мы с ветерком прокатились по ночному городу. Машин почти нет, стражи порядка и те уже спят. Это потрясающее ощущение, когда есть только ты, мотоцикл, дорога и ночное небо. Такое сочетание всегда наполняет меня умиротворением.
      До дома Марго мы добрались где-то за полчаса. А так бы она не меньше чеса добиралась! Дом действительно был домом, да еще обнесенный высокой стеной – настоящая крепость. Остановившись около ворот, я спросила:
      – Это оно? Ты здесь живешь?
      – Да, – кивнула Марго. Сказать у нее получилось только со второй попытки.
      – Неплохо. Ладно, беги домой. До завтра.
      – Лео…
      – Да?
      – Спасибо, что подвезла меня. И прости, что доставила неудобства.
      – Пустяки какие! Не ерунди.
      – До свидания.
      – Пока, – и я умчалась прочь. Как-то тоже домой хотелось.

      Следующая пара дней прошла спокойно. С Марго мы вопрос решили. Теперь каждый вечер ее кто-нибудь отвозит домой, к тому же в скорости она должна была пойти на курсы по вождению в городе. Так сказать, повысить квалификацию.
      Что до наших с ней отношений, то определенно устанавливался все более тесный дружеский контакт. И, я должна была признать, что постепенно у нее исчезает эта запуганность, из-за которой она порой воспринимается гораздо моложе своих лет.
      Жизнь налаживалась, пока не произошло несчастье. В тот день мы с Марго как раз ездили на деловую встречу. Я была на машине, так как вот уже второй день шел дождь. Мы уже возвращались, когда заверещал мой мобильный.
      Сбавив скорость, я глянула на экран – Инга. Значит, что-то срочное. Она не тот человек, чтобы беспокоить по пустякам. Я нажала на прием со словами:
      – Да, Инга, я тебя слушаю.
      – Лео, как я рада, что дозвонилась! – очень взволнованный голос.
      – Что случилось?
      – Шат ранен.
      – Сильно? Что с ним произошло?
      – Да, сильно. Еле жив. Я до сих пор удивляюсь, как он смог позвонить мне. Похоже, на него напали.
      – Где он сейчас?
      – У меня дома.
      – Я немедленно еду к тебе.
      – Спасибо.
      – Это мой долг. Я уже еду. И позвони Иветте.
      – Хорошо.
      – Буду минут через десять, – с этими словами я отключилась и одновременно развернула машину в противоположном направлении.
      – Что-то случилось? – спросила Марго. К своему стыду я только сейчас вспомнила, что она вместе со мной.
      – Да, с одним моим другом несчастье. Похоже, на него напали. Я должна быть там, с ним.
      – Я тебя понимаю, конечно.
      – Но тебе вовсе не обязательно со мной ехать. Давай я высажу тебя у метро. Езжай домой.
      – Нет, это отнимет у тебя столь нужное сейчас время. Я бы поехала с тобой, если можно. Возможно, тебе понадобиться моя помощь…
      – Хорошо, едем, – возможно, слишком опрометчиво с моей стороны, но сейчас, действительно, просто не было времени рассуждать. Я лишь позвонила Дени и вкратце обрисовала ситуацию. Чтобы она не волновалась, куда мы пропали.
      К дому Инги я гнала на всех парах. Она жила в трехкомнатной квартире на шестом этаже. Уже в лифте я заметила, вернее почуяла кровь. Ее старались затереть, но запах сохранился. Правда вряд ли человек мог его почуять.
      Инга открыла нам еще до того, как я прикоснулась к звонку. Нас ждали. Скидывая прямо в дверях куртку и сумку, я быстро познакомила:
      – Инга – это Марго. Марго – Инга, и уже устремляясь в комнату, – Как он?
      – Плохо. Но в сознании. Он спрашивал тебя.
      – Иветта еще не подъехала?
      – Нет, но она в пути. Крис здесь.
      Последняя фраза меня удивила, но не было времени расспрашивать. Сейчас в первую очередь Шат.
      Человек-лев лежал на диване весь в бинтах. Короткие медно-рыжие волосы взъерошены, грудь вздымается часто-часто, но глаза закрыты. Крис сидел рядом, он коротко кивнул мне. В комнате висел густой запах крови и страха.
      Я присела на стул, который освободил Крис, и осторожно дотронулась до лба Шата. Он тотчас распахнул серые глаза. Их взгляд был замутнен от боли, но, тем не менее, он меня узнал, и с трудом проговорил:
      – Ты… пришла.
      – Я не могла не прийти. Но тебе сейчас лучше не говорить.
      – Да… мне досталось, – он даже попытался улыбнуться. – Но я хотел… чтобы ты знала – на нас охотятся.
      – Ш-ш. Потом. Береги силы, они тебе сейчас ох как нужны. Отдыхай, – а я жестом поманила Ингу и спросила у нее, – Как он? Какие повреждения?
      – Очень большая потеря крови. Перелом ноги и запястья. Но то было бы ерундой, если бы не три другие раны.
      – Какие?
      – Ножевое ранение – задето легкое, и два пулевых ранения в правое плечо и в нижний раздел грудной клетки. Чудом не задето сердце и другие важные органы. Хуже всего, что эти раны нанесены серебром. Одна пуля до сих пор в его теле, и она отравляет его.
      – Он сможет выкарабкаться?
      – Не знаю. Эта пуля… Она главный источник осложнений. Ты знаешь, что для нас серебро яд, хотя порой и медленный. Но вытащить ее я не могу. Слишком глубоко. Нужна операция. Но если его сейчас перевозить – пуля может сместиться. Честно говоря, я даже удивлена, что он в сознании так долго.
      Я сразу вспомнила слова Жанны о том, что, возможно, моя сила влияет на прайд и не только. Но мои мысли оборвал звонок в дверь. Марго, чтобы хоть чем-то помочь, пошла открывать.
      Это была Иветта. Первым ее вопросом к нам стал:
      – Он жив?
      – Да. Вопрос надолго ли. Его раны весьма серьезны.
      – Можно их осмотреть?
      Я вопросительно посмотрела на Ингу, та ответила:
      – Боюсь, если снять повязки с ран, нанесенных серебром, вновь начнется кровотечение. Но нужно решать, как быть дальше. Если ничего не предпринять – Шат может погибнуть.
      – Пойдемте к нему, – предложила я.
      Марго увязалась было с нами, но я попросила ее остаться на кухне, вскипятить чайник. Ей не нужно было видеть то, что могло произойти.
      Вокруг Шата нас собралось четверо: Иветта, Инга, Крис и я. Главной волчице хватило одного взгляда, чтобы понять, что Шат очень плох. И ему становилось хуже. Лоб покрыла испарина. У него началась горячка.
      – Я могу попробовать его излечить, но не знаю, удастся ли вытащить пулю.
      – Может, нам объединить силы? – предложила Иветта.
      – Давай я попробую, и, если мне будет не хватать сил, ты присоединишься.
      – Хорошо.
      – Что именно ты собираешься делать? – поинтересовался Крис.
      – Пробудить то, что скрыто и отдаться на волю прошлых чувств, – невольно усмехнулась я. – Но Шат наверняка перекинется. Это позволит подтолкнуть заживление.
      – Я думаю, Шат слишком сильно ранен, чтобы в нем проснулся зверь, – проговорила Инга.
      – Моя сила его подтолкнет, – ответила я, расстегивая манжеты рубашки и закатывая повыше рукава. – Во всяком случае, я надеюсь, что все получится.
      – Мы все с тобой, Лео, – Иветта ободряюще потрепала меня по плечу. – Ты только скажи, что нужно делать.
      – Для начала избавимся от повязок. Я должна видеть, что делаю. К тому же не хочу, чтобы бинты вросли в плоть.
      – Хорошо.
      Но, прежде чем начать резать бинты, я подошла к Шату и, погладив его по щеке, спросила:
      – Шат, ты доверяешь мне? Хочешь, чтобы я попробовала?
      – Да, Лео… Да, – только и смог проговорить он. Боль становилась все сильнее.
      – Хорошо, – и мы стали снимать повязки.
      Раны, нанесенные серебром, тотчас начали кровить, да и остальные заживали из рук вон плохо. Серебро, все еще находившееся в теле Шата, отравляло его, подрывая иммунитет.
      Когда последние бинты были сняты, настал мой черед действовать.
      Я глубоко вздохнула, на секунду закрыв глаза. Когда я их открыла, они засветились серебристым светом. Я звала Ашану из глубин своей души. Сейчас мне, как никогда, нужны были ее знания, ее опыт. И она, как обычно, с радостью откликнулась, заполняя меня всю, но не как что-то чужое, а как еще одна грань моей личности.
      Увидев Шата моими глазами, Ашана сразу же мысленно заявила, что все не так уж и плохо, и подсказала, как нужно действовать. Баст, наша создательница, помимо всего прочего, была и богиней целительства. И мы, воины Сейши-Кодар, частично унаследовали ее способности.
      Я отчасти сняла защитные барьеры и даже немного изменилась – появились клыки и когти. Я провела рукой по груди Шата, оставляя мерцающую полосу света. Но это лишь диагностика. Одной силы мало. Нужен более… тесный контакт. Поэтому быстрым движением я вспорола себе руки когтями от локтя до запястий. Сзади меня раздался шумный вздох, но из-за наплыва силы я сама боли не чувствовала. Одно из свойств целителя.
      Капельки крови собрались в струйки. Я вытянула руки над телом Шата, стараясь, чтобы кровь попадала именно на раны. И каждая капля, как ниточка, связывала меня с ним. Я все яснее, четче чувствовала его, его физическое состояние, его боль. Когда этих "ниточек" стало достаточно, я могла видеть, чувствовать каждый его орган. И я "видела" застрявшую пулю. Она словно дымилась у него внутри, разрушая все вокруг. Взять ее и вытащить невидимой рукой – это почти дело техники. Но стоило мне потянуть, как Шат судорожно выгнулся, заскулив от боли. Мне пришлось отвлечься и сказать Крису:
      – Держи его!
      Он тотчас кинулся исполнять. Инга ему помогала. А я возобновила свои действия. Шумный вздох, всхлип, и вот пуля покинула тело, вытолкнутая сгустком крови. Я облегченно вздохнула, а Шат обессилено откинулся на подушки. Но это далеко не конец. Его еще нужно излечить.
      Лечение – оно не имело ничего общего с человеческим. Мне нужно было вызвать его зверя. Настало время более решительных действий, но гораздо менее болезненных, даже наоборот.
      Я сняла все барьеры до единого, Ашана слилась с моим собственным "я". Вокруг меня поднялся ветер – моя стихия, питающая силу. Этот ветер я направила в Шата. Он ласкал, проникал в его раны, и устремлялся все глубже, пока не нащупал зверя.
      Он тотчас потянулся ко мне, не колеблясь ни минуты. Оно и понятно, ведь я его патра, и это понятие гораздо шире определения "вожак", более близкое к слову "мать", хранительница дара. Во времена Сейши-Кодар только патры обращали людей в оборотней.
      Я видела, чувствовала, как приятны Шату ласки моей силой, ведь сейчас мы были почти одним целым. И он за всем этим не замечал боль и слабость. Именно это позволило его зверю пробудиться. Он просто оттолкнул человека в сторону, показавшись из глаз. Зверь тянулся ко мне всем своим существом, а я продолжала выманивать его.
      Львиные глаза, зубы, уступающие место клыкам. Шат выгнулся и неловко перевернулся на живот, зарычав от боли, потом снова выгнулся. Из-под кожи брызнула шерсть. Мышцы вздулись и задвигались, принимая новое положение. Через пару минут все было кончено, вместо человека на диване свернулся лев. Крупный, поджарый с медовой шерстью. Он непринужденно потянулся, спрыгнул с дивана и потерся о мои ноги. От ран и переломов не осталось и следа. Шат был здоров, лечение закончено.