Глава 14

Стоит ли говорить, что спустя неделю сестры были все так же тверды в своем решении? Вечер только начался. И четверти часа не прошло после заката, когда Селена и Милена вошли в покои Менестрес.

Вампирша встретила их в простом алом платье, сидя на диване возле окна. Волосы свои она собрала в хвост, несколько раз перехваченный золотыми заколками, так что била видна изящная линия шеи.

Что до сестер, то они оделись как обычно. Для них всегда на первом месте стояло удобство одежды. Поэтому будь их воля, они бы не вылезали из тех штанов и рубашек, в которых тренировались. Но сегодня они надели платья.

Селена и Милена немного робко вошли в комнату и присели рядом с вампиршей. Та, чтобы как-то подбодрить их, улыбнулась и поцеловала сначала одну, потом другую, и спросила:

— Вы не изменили своего решения?

— Нет, — хором ответили девушки.

Менестрес позволила себе прочесть их мысли и поняла, что сестры не лгут, не лукавят. В них горела непоколебимая решимость. Вампирша довольно улыбнулась и сказала:

— Ну что ж, тогда приступим. Главное, ничего не бойтесь. Будет немного больно, но недолго. Когда боль уйдет, она уйдет навсегда, унеся все недостатки смертного тела. Смотрите мне в глаза, и вам будет легче.

Сказав это, Менестрес попыталась притянуть к себе Милену, но та неожиданно остановила ее, а на удивленный взмах ресниц вампирши сказала:

— Нет. Первой должна быть Селена.

Сама Селена уже встала и подошла вплотную к Менестрес. Та кивнула и встала к ней сама, проговорив:

— Как считаете нужным.

Она обняла девушку, ласковым жестом убрав волосы с ее нежной шеи. Сверкнули клыки, и Селена почувствовала резкий укол. Боль мелькнула вспышкой и исчезла. Селене почему-то стало очень хорошо, она чувствовала, что куда-то уплывает, тонет в нежных объятьях. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно.

Менестрес и Селена, казалось, слились в единое целое. Вампирша читала ее разум, как открытую книгу. Она впервые увидела те обрывочные сны, которые снились сестрам. И увиденное ее насторожило.

Но вот необходимое количество крови было выпито. Жизнь Селены повисла на том самом легендарном волоске. Менестрес осторожно положила практически бесчувственную девушку на диван.

Настала очередь Милены. Та сама пошла навстречу вампирше, как и сестра. И в ее разуме Менестрес увидела обрывки тех же снов. Но вот и Милена получила поцелуй смерти. Теперь им обеим осталось вкусить поцелуй жизни. Новой жизни.

Менестрес закатала рукава платья и собственными клыкам вспорола себе оба запястья. Можно было бы воспользоваться и кинжалом, но оба запястья сразу клыками было просто сподручнее. Вампирша капнула кровью на губы обеих едва живых сестер, заставила их сделать первый глоток, после которого они сами приникли к ранам, как младенцы к материнской груди.

Как только это произошло, их кровь заговорила. Но не кровь Менестрес, как должно было бы быть, а кровь сестер. Перед всеми троими вспыхивали целые вереницы образов. Они рассказывали о прошлых жизнях душ Селены и Милены. Они и правда были соединены, но так, как Менестрес и подумать не могла.

В этих двух девушках возродились души легендарных Шат и Иншал — родоначальниц рода Инъяиль.

Это была древняя легенда. Шат была обращена в вампира Первейшей Королевой. Всего таких избранных было десять, и каждый дал начало клану. Они уже обращали других людей. Но Шат обратила лишь Иншал, и больше ей никто не был нужен. Они хотели разделить вечность на двоих. А талант рода у Шат пока не проявлялся.

Эти двое обратились к Первейшей, и стали первыми и единственными, которых она допустила в Катакомбы Королев. Выйдя оттуда, они изменились. Не внешне, но внутренне. И обрели свой дар — способность менять пол, который передали своему клану.

Но, как теперь поняла Менестрес, это было еще не все. Души этих двоих оказались связаны навечно. Вампирша увидела, как на протяжении тысячелетий они умирали и возрождались вновь. И всегда находили друг друга рано или поздно. Они возрождались, мужчинами, женщинами, мужчиной и женщиной — прожили десятки жизней. И только в этой они сразу нашли друг друга, сразу были вместе. У них появился реальный шанс на долгую жизнь. И Менестрес узнала, чем такой шанс был куплен: кровью и смертью.

Вампирша видела, как в одном из своих возрождений Шат вносит в древний храм окровавленную Иншал. Храм стоит на месте бывшего королевства вампиров, на месте дворца. Люди посвятили этот храм Иштар. Не зная, чем являлась раньше, Шат просит у богов совета и получает видение, что нужно делать. Она хватает меч и убивает им Иншал, потом себя.

Поток воспоминаний прекратился, будто закрыли дверь. Селена и Милена отстранились от Менестрес. Их превращение уже началось. Проникнув в их организм, вампирская кровь стала перестраивать его. Сестры почувствовали, как у них внутри все заполыхало, сердце колотилось как бешеное. Казалось, оно вот-вот не выдержит и разорвется. Боль пронзала все тело, не давая даже двинуться, но тела девушек все равно неестественно выгибались.

И вот, когда боль стала такой нестерпимой, что хотелось кричать, не останавливаясь, она превратилась в чистейший экстаз. Невероятная сила разлилась по телам сестер, наполняя собой каждую клеточку. Им никогда не было так хорошо. Казалось, они сейчас могут мир перевернуть.

Селена и Милена осторожно, будто еще не были до конца уверены в своих силах, поднялись на ноги, а когда им это удалось, разразились веселым смехом, который заполнил весь дом, словно по нему рассыпались искры. Девушки обнялись и поцеловались долгим поцелуем. Выяснилось, что у них уже выросли клыки.

В воздухе повисли несказанные слова: «Мы вместе! Мы вернулись! Наконец-то!» Никто ничего не сказал, но все поняли, что произошло что-то сродни чуду.

Сестры посмотрели на Менестрес. Их глаза были глазами старых вампиров, но уже в следующий миг это ощущение исчезло. Это не было полным возрождением. Похоже, Шат и Иншал это было не нужно. Они просто хотели быть вместе.

— Наверное, вам понадобиться гроб на двоих, — обронила Менестрес.

И по одной это фразе Селене и Милене стало ясно, что Менестрес все поняла про их отношения, и не имеет ничего против.

— Ну, как вам ваше новое состояние? — спросила королева.

— Так необычно! — улыбнулась Селена.

— Словно раньше мы были глухими и слепыми, и только теперь обрели слух и зрение! — добавила Милена.

— Но внутри осталось какое-то напряжение…

— Это голод, — объяснила Менестрес. — Ваш первый голод. Его нужно утолить. Настало время вашей первой охоты. Идемте за мной.

Вампирша вывела своих новорожденных птенцов из дома. Все вместе они покинули виллу и отправились в городу, укутанный покровом ночи и подсвеченный луной.

В столь поздний час узкие улицы были пустынны. Такие ночи для воров хороши, да любовников. Кстати, на представителя последних Менестрес с сестрами и наткнулись. Мужчина слегка за тридцать. Эдакий франт, яркостью одежды чем-то похожий на павлина. Он шел, что-то довольно насвистывая. Видно, вечер у него удался.

Сестры не сводили с этого мужчины глаз, в которых горел голод. Быстрым движением облизав губы, Милена прошептала:

— Я слышу биение его сердца, и как кровь бежит по венам!

— Я тоже.

— Это от голода. Первый голод всегда так силен, — ответила Менестрес, положив руки девушкам на плечи. — Вам предстоит первая охота. Насладитесь ею.

— А если мы его убьем?

— Я этого не допущу и помогу, если вы слишком увлечетесь. Вперед. Но старайтесь действовать так, чтобы ваша жертва до последнего не догадалась о своей участи.

Девушки кивнули и растворились в темноте. Звук и запах крови, бегущей по венам того, кто сегодня избран ими жертвой, смел все сомнения, оставив лишь острое желанье утолить полыхающий внутри голод.

Мужчина все так же шел, гордый собой, когда перед ним, как виденье, возникла Селена. Он улыбнулся ей, и она поняла, что, во-первых, может читать его мысли, а во-вторых, он видит в ней лишь красивую девушку.

— Добрый вечер, прекрасная незнакомка! — поклонился мужчина. — Не слишком ли опасно молодой госпоже гулять в столь позднее время?

Он подошел ближе, лучезарно улыбаясь, на что Селена тоже улыбнулась и сказала:

— Я не одна.

В этот момент мужчина увидел за своей спиной еще одну девушку, зеркальное отражение первой. Та взяла другую за руку, и обе потянулись к нему, словно для поцелуя. Потом реальность перестала для него существовать, потонув в блаженстве. Он улыбался улыбкой блаженного идиота, когда клыки сестер вонзились ему в шею.

Менестрес наблюдала за своими новорожденными птенцами и была ими довольна и немного удивлена. Селена и Милена действовали вдвоем очень слажено, будто охотились так не одну ночь. Поймав свою жертву, они пили и пили. Менестрес знала, как силен и всепоглощающ первый голод. Находясь в его власти, можно выпить человека досуха.

Когда всерьез возникла угроза гибели жертвы, Менестрес решила вмешаться. Но сестры отстранились сами. Тело мужчины грузно осело наземь. Но он был жив, его грудная клетка поднималась и опускалась. Привалив его к стене дома, девушки вернулись к Менестрес

Их фиалковые глаза как драгоценные камни горели тем особым светом, который выдает их сверхъестественную сущность. Эти глаза были так похожи на другие — глаза Алексы. Но Менестрес постаралась не думать об этом. Теперь Селена и Милена ее птенцы, ее дочери во крови. Им нужна ее забота и любовь, а они нужны ей. Поэтому Менестрес обняла девушек со словами:

— Вы отлично справились, мои дорогие. Действовали аккуратно и осмотрительно. Я вами очень довольна.

— Спасибо.

— И как вам ваша первая трапеза?

Сестры с улыбкой переглянулись, и Селена проговорила:

— Это было великолепно! Не похоже ни на что! И…

— И что? — лукаво спросила Менестрес.

— И в этот момент мы с Миленой были как единое целое, объединенные этим чужим мужчиной. Это…

— Так странно и восхитительно! — закончила Милена.

— Просто, став вампирами, вы приобрели некоторые… способности. Не только физические, но и ментальные. Я и остальные научим вас как ими пользоваться. Но не буду слишком загружать вас информацией в ваш первый день. К тому же нам пора возвращаться домой, скоро рассвет.

— Да, ведь теперь нам нужно опасаться солнечного света, — опомнилась Селена.

— Пока да.

Необходимость спать в гробу сестры восприняли как данность, без особых треволнений по этому поводу. Как и планировалось ранее, они разделили один гроб на двоих, предпочтя тесноту разделению. Менестрес не сказала ни слова против. Она уже поняла, что они друг другу больше, чем сестры и противиться этому, значит сделать их глубоко несчастными. Да она и не собиралась. Наоборот, ее даже восхищало, с какой теплотой, нежностью и любовью относятся они друг к другу. Поэтому Менестрес пожелала им спокойного дня и вышла.

По пути в свои покои она сначала встретила Танис, которая с нетерпением спросила, как там сестры. Поговорив с ней и все рассказав, вампирша пошла дальше, пока почти у самых дверей не встретила Димьена. Он спросил у нее то же самое.

Менестрес лишь улыбнулась, проходя в комнаты, но ее телохранитель так просто не сдавался.

— Ты обратила их. Мы все почувствовали это.

Вампирша жестом пригласила его садиться и только затем ответила:

— Да, обратила. Они теперь одни из нас.

— Хорошо, — похоже, эта новость успокоила его. — Они сильные духом, им это по плечу.

— И из них получились сильные вампиры. Даже сильнее, чем я думала.

— В каком смысле?

— Древняя легенда оказалась правдивой. В наших девочках возродились души Шат и Иншал.

Брови Димьена удивленно поползли вверх. С трудом вернув их на место, он спросил:

— Разве такое возможно?

— Как оказалось, да. Их судьба была необычной. Единственные, допущенные в катакомбы королев, их судьбы и души оказались связаны навечно, — задумчиво ответила Менестрес. — И это объясняет те близкие отношения, которые возникли между Селеной и Миленой, хотя, по сути, они остались прежними.

— Но они же сестры, поэтому у них и близкие отношения, — попытался объяснить Димьен.

— Нет, их отношения гораздо ближе, чем сестринские, — ответила Менестрес, многозначительно кашлянув.

— Постой, так вот в чем дело! — догадался вампир, и несколько смущенно закончил, — Значит, они любовницы…

Менестрес согласно кивнула. Димьен вздохнул и откинулся на спинку кресла, потом проговорил:

— Надо же. Но тогда зачем им понадобились эти парни, Карло и Риккардо, кажется?

— Не знаю. Возможно, это была попытка обмануть себя, вернуться к общепринятой нормальной жизни. Может, я сама их к этому подтолкнула. Сейчас уже не важно. Все встало на круги своя. Эти двое были обещаны друг другу еще до своего рождения.

— Что ж, я рад, что они счастливы, — подвел итог Димьен. — Нет, но почему я ни о чем не догадался, — спросил он, хлопнув себя по ноге.

— Просто они всегда были очень близки, так что казалось, что ближе уже невозможно. А теперь они одни из нас.

— И им придется многому научиться. Их силы и возможности значительно изменились. В их обучении ты всегда можешь рассчитывать на меня.

— Я это знаю, и все равно спасибо, — ответила Менестрес, накрыв его руку своей. — Ты никогда не разочаровываешь меня.

На это Димьен тепло улыбнулся. Счастье Менестрес было его счастьем. Он был рад защищать ее от любых невзгод. Друг для друга они давно стали как брат и сестра.

— Да, я наконец-то получила письмо от Лоры и Влада, — вспомнила вампирша.

— И как они?

— Роды прошли очень удачно. Мальчик родился здоровенький и, думаю, очень прелестный. Его назвали Жан-Клод.

— Что ж. Этот ребенок для них очень желанный. Я рад за них. Надеюсь, мальчик вырастет достойным своих родителей.

— Я тоже надеюсь, — кивнула Менестрес.

Часть III