Глава 11.

За завтраком говорили обо всем и ни о чем. Так, о погоде, о природе. Я пыталась было убедить Ингу, что чувствую себя уже нормально (и это действительно так — подумаешь, пластырь на плече) и со мной можно не возиться, но она стояла на своем. Говорила, что сдаст меня с рук на руки Иветте и никак иначе. Мне удалось лишь выторговать отказ от постельного режима. Хоть что-то.

Время двигалось к полудню. Я прокручивала в уме все то, что собиралась сказать Андрэ, рассекая просторы квартиры в линялых джинсах и спортивной черной майке, поверх которой накинула просторную рубашку. Так повязка доставляла меньше всего неудобств.

В дверь позвонили, а у меня в мыслях все еще царил разброд. Доказательная часть сильно хромала. Вернее доказательства практически отсутствовали.

И вот Андрэ, как всегда свежий и красивый, едва ли не сияющий, уже стоял возле дивана, на который я забралась с ногами.

— Здравствуй, Лео.

— Привет, — я жестом пригласила его садиться.

— Ты хотела со мной поговорить?

— Да, — Черт! Разговор явно не клеился.

Я судорожно пыталась придумать, как начать, когда в комнату вошла Инга. Понимающе посмотрев на нас, она сказала.

— Лео, я пойду в аптеку схожу. Скоро вернусь.

— Хорошо, — кивнула я.

— В аптеку? — удивленно спросил Андрэ, когда за тигрицей захлопнулась дверь. — Что-то случилось? — в его глазах промелькнуло неподдельное беспокойство.

— Да, случилось, — надо же, выход, как заговорить об этом, нашелся сам собой. — На меня напали вчера в гараже моего дома.

— Напали? Кто? — Андрэ даже вскочил со своего места и присел передо мной.

— Их было двое — оборотни-кобры. Называли друг друга Наг и Нагайна, — я, как могла, описала их.

— Хм… В этом городе, да и в этой стране лет двадцать не было верзмей. Этот вид всегда считался малочисленным, и до сих пор они предпочитают держаться исключительно тех земель, где зародились. В основном Индия и Египет. Но что они хотели от тебя?

— Судя по всему — убить. Иначе зачем было посылать двоих? — что-то я как-то слишком просто говорила об этом.

— И что с ними стало?

— А ты как думаешь? — хмуро спросила я. — Стоял выбор: я умру или они. Я выбрала последнее. Так что они уже никому ничего не расскажут, — никаких сожалений по этому поводу у меня не было.

Только тут Андрэ увидел выглядывающую из-под расстегнутой рубашки повязку. Осторожно отогнув край одежды, он обеспокоено спросил:

— Ты сильно пострадала?

— Как тебе сказать… Если бы не старания Иветты и Инги, я бы до сих пор валялась в кровати в беспамятстве, истекая кровью. Раны, нанесенные другим оборотнем или вампиром, заживают медленнее. А сейчас я уже в норме, ну почти, — при резких движениях плечо все еще отдавало болью. Да и шрам на ноге все еще имел место быть.

— Точно все в порядке? — все также обеспокоено продолжал спрашивать Андрэ. Но беспокойства было как-то меньше, чем когда я раньше попадала в подобные передряги. К чему бы это? Или я стала излишне подозрительной?

— Все хорошо. Мне повезло, что я оборотень, и яд на меня не действует.

— Яд?

— А ты как думал? Ведь зверь этих оборотней королевская кобра, я же говорила. Или ты думаешь, что это меня комар покусал?

Движимая импульсом я сняла рубашку и сорвала пластыри, удерживающие повязку. Даже чуть развернулась, чтобы Андрэ было лучше видно. Майка не могла этого скрыть, и его взору предстали две пары не совсем аккуратных проколов почти один над другим, чуть побольше и чуть поменьше.

— Слабо вериться, что это не больно, — тихо проговорил Андрэ, легким, почти невесомым движением коснувшись кожи возле ран.

— Во всяком случае уже далеко не так больно, как было раньше, — ответила я, так и не став надевать рубашку. Думаю, Инге не понравится, когда она узнает, что я сорвала повязку. Ну да ладно.

— Но почему эти веркобры хотели твоей смерти?

— Понятия не имею. Хотя мне кажется, что личная неприязнь здесь ни при чем. Думаю, их кто-то послал.

— Кто? Мало у кого есть возможность нанять кобр, они очень горды и независимы.

— Если бы я знала! Но здесь не обошлось без магии. Я ясно ее чувствовала, да и медальон тоже.

— Ты уверена? Нет, я не сомневаюсь в тебе, просто это почти невозможно. То, о чем ты говоришь, под силу только высшим магам. Но ты всем им была представлена, и они признали тебя равной. А во время наших встреч запрещено применять магию друг против друга.

— И ты так уверен в своих коллегах? — не смогла не усмехнуться я.

— Этот закон неукоснительно соблюдался тысячи лет.

— Но маги приходят и уходят…

— Ты кого-то подозреваешь?

— Честно говоря, да, — все, на попятный уже не пойдешь.

— И кого?

— Нефелу, — мне хватило такта произнести только имя, не пускаясь в дальнейшие обвинения. Но и этого оказалось достаточно, чтобы на лице Андрэ отразилось удивление вперемешку с недоумением.

Наконец он вернул своему лицу нормальное выражение и, покачав головой, сказал:

— Нет, не может быть. Ты ошибаешься, Лео.

— Не думаю, — возразила я. — Она даже не скрывает своей неприязни ко мне. Ты сам был тому свидетелем.

— Да, но то, в чем ты ее обвиняешь, это уже слишком. Я знаю Нефелу много лет. Согласен, она может быть резкой, иногда даже стервозной — без этих качеств ей сложно было бы стать сильным магом. И все же на подобное она бы не пошла. Да и зачем ей это?

Он был так уверен в ее непогрешимости, что это даже настораживало. Неспроста все это, ой неспроста! Я не выдержала и выпалила:

— Ты что, дурак?

Андрэ несколько опешил, а потом осторожно спросил:

— В каком смысле?

— В том самом. Не знаю, что у вас с Нефелой было в прошлом, но сейчас она положила на тебя глаз — это факт.

Андрэ тихо рассмеялся:

— Сотни лет назад мы пытались быть вместе — у нас не получилось. Мы воспринимаем друг друга как брат и сестра, не более. Да, между нами есть некоторое притяжение, но, как выяснилось, причина в том, что она тоже единорог, как и я. Этого не избежать. Во всем мире нас едва ли наберется больше сотни, поэтому наше притяжение сильнее, чем у других видов оборотней.

Он говорил это так, будто заранее речь заготовил. Поэтому я сказала, насупившись:

— По-моему, ты сам до конца не веришь в то, что говоришь.

Андрэ сокрушенно вздохнул, сев на пятки, потом взял меня за руки и проговорил:

— Как мне еще тебя убедить? Я, конечно, польщен твоей ревностью, но, поверь, для нее нет причин.

Тут уж я разозлилась. Я что, со стенкой все это время разговаривала? Мне захотелось встряхнуть Андрэ, чтобы до него дошло, но вместо этого я высвободилась из его рук и сказала, не слишком-то вежливо:

— Ревность здесь не при чем. Или ты хочешь сказать, что это я себе тоже придумала из ревности? — я ткнула пальцем в укусы на плече (слишком сильно, надо сказать, аж больно стало). — На меня напали, хотели убить. Да, я оказалась сильнее, но кто знает, что будет в следующий раз? А из всех, кого я знаю, только у мага высшего круга хватит на это сил — ты сам сказал. И еще, веришь ты или нет, у нее был повод.

Андрэ опять сокрушенно покачал головой, и мне захотелось его за это убить. Но я не успела. Инга вернулась. Пришлось идти открывать ей дверь.

Она сразу же заметила, что я отодрала повязку с плеча, покачала головой, но ничего не сказала по этому поводу, лишь спросила:

— Я вам не помешаю?

— Нет. Мы уже закончили разговор. Андрэ уходит.

На это он недоуменно поднял бровь и спросил, попытавшись меня обнять:

— Выставляешь меня?

— А что еще остается? — буркнула я. — И не трогай мое плечо.

— Ладно, я, пожалуй, и правда пойду. А ты береги себя.

С этими словами он чмокнул меня в щеку (мне показалось или я услышала запах духов Нефелы?) и вышел, я же сказала ему вслед:

— Конечно поберегу, на других-то рассчитывать не приходится.

Я вернулась в комнату, а где-то в глубине мозга пульсировала мысль: «Что-то здесь не так!». Но мне пришлось забыть об этом, так как я увидела, как Инга с сосредоточенным спокойствием профессионала опять раскладывает на столике возле дивана перевязочный материал и свои медицинские принадлежности.

Глянув на меня через плечо, тигрица сказала, не отрываясь от дел:

— Садись, займусь твоим плечом. Опять. А то вон, снова кровь пошла. Обязательно надо было повязку снимать? И еще так по варварски?

— Это был аргумент, — хмуро ответила я. Во мне все еще клокотала злость на Андрэ.

— И как? Подействовало? — усмехнулась Инга, нанося мне на плечо какую-то холодную мерзость. Как выяснилось, мазь. Все равно гадость, к тому же щипучая. Поэтому ответила я сквозь шипение:

— Не очень. А обязательно меня… этим мазать?

— Если бы ты нормально носила повязку — то нет, а теперь — да.

— Все, поняла, молчу, — смирилась я. А что еще оставалось? Я только поблагодарила судьбу за то, что мой сверхстойкий иммунитет позволяет мне сталкиваться с врачами чрезвычайно редко.

Оставалось только сидеть и скрипеть зубами. Хотя, надо отдать Инге должное, он действовала так, чтобы причинять как можно меньше боли.

— Этот красавчик, который вылетел отсюда как ошпаренный, твой парень? — как бы между прочим спросила она.

— Нет. Скорее нет, чем да. Это Андрэ, мой друг.

— Так это Андрэ! — понимающе воскликнула Инга.

— Что, о нем и наших отношениях тоже, что ли, все наслышаны? — удивленно спросила я.

— Не совсем. А он симпатичный и…

— Слушай, если и ты хочешь меня с ним сводничать, то сперва займи очередь!

— Извини, я не хотела тебя обидеть.

— Ладно, чего уж там. Просто я не люблю, когда меня сводничают.

— Понятно. Этого больше не повториться, — тотчас сказала Инга и добавила, — Ну все, я закончила. На сей раз сделала тебе повязку покомпактнее. Но на ночь ее надо будет сменить, я тебе оставлю все необходимое. И постарайся больше ее не срывать.

— Хорошо, — усмехнулась я. — И спасибо, что возишься со мной.

— Мне это в радость, — просто ответила Инга, собирая все свои медицинские прибамбасы. — К тому же — ты моя патра, и я должна всеми силами помогать тебе.

Мне не очень понравилось, куда завернул наш разговор, поэтому я сказала:

— Да, мне, наверное, уже пора собираться. Я же согласилась поехать к Иветте.

— Конечно. Я сама отвезу тебя к ней.

— А вот это, по-моему, уже лишнее, — попыталась было откреститься я, но мне резонно возразили:

— И как, позволь узнать, ты собираешься вести машину с больным плечом?

— Об этом я как-то не подумала.

К счастью я уже могла одеваться сама. Со скрипом, правда, но могла. Надо сказать, что все мое одевание свелось к тому, что я надела джинсы поприличнее и просторный мягкий свитер светло-светло-серого цвета поверх майки. Ну, еще предполагалось, что перед выходом я надену черные кроссовки и достаточно теплую куртку. Не дутую, но что-то спортивное в ней есть.

Помимо этого я собрала сумку, покидав в нее всякие нужные мелочи: зубная щетка, пижама и все такое. Я же еду с ночевкой. Конечно, я знаю, Иветта с радостью предоставила бы мне все необходимое, но сколько можно этим пользоваться? Как-то так получалось, что я чаще всего оказывалась у нее без нитки собственной одежды.

Инга уже ждала меня в дверях, одетая и собранная. Пойти вперед меня она отказалась. Неужели думает, что я все еще не в состоянии спуститься на лифте на первый этаж? Но я ничего не сказала.

Я предложила Миу поехать со мной, но она отказалась. Может, у нее роман с соседским котом?

Машина Инги мне понравилась. Серебристая BMW. Чувствовалось, что она служила хозяйке не первый год, но при этом сохраняла отличное состояние. Инга вела твердо и уверенно. Мне это нравилось. Похоже, она гармонично вписывалась в оба мира. Уверенная женщина, врач, и в то же время оборотень-тигр, ишта, входящая в совет стаи.

— Лео, что-то не так? Твое лицо вдруг стало таким серьезным.

— Да нет, ничего. Так… — поспешно ответила я. Вряд ли я бы смогла внятно объяснить причину своей задумчивости.

Инга, улыбнувшись, лишь пожала плечами. Мне показалось, что она, в принципе, догадалась, в чем причина. Но настаивать не стала. И это мне тоже пришлось по душе.

— Да, а как там Паоло с нашими кошками? — как бы между прочим спросила я.

— Хм, пыл свой поумерил. Но мы с ним просто решили не общаться. Свели все наше общение к минимуму.

— И почему мне слышится какая-то недоговоренность?

— Просто насчет тебя… Он настроен по-прежнему. А может даже хуже.

— В каком смысле?

— На днях мы его видели. Весь какой-то помятый, мрачный как туча и твердит, как сумасшедший, что ты будешь его, что то, что ты отказываешься — это пустые девичьи отговорки.

— Нет, я его убью! — хмуро процедила я. — А ему так задницу наскипидарю, мало не покажется! Шкуру спущу!

Инга посмотрела на меня и совершенно серьезно проговорила:

— Ты можешь!

— Честно говоря, я уже просто жажду сделать это. Паоло довел меня до ручки.

— Охотно верю. Если тебе понадобиться с ним помочь — ты только скажи. Мы все с радостью поучавствуем.

— Задницу ему я и сама надрать могу. Но, видит Бог, я этого не хотела. Он сам напросился.

— Поверь, даже если ты его убьешь, никто и не подумает тебя осуждать, — просто ответила Инга, будто речь и не шла о чьей-то жизни. Потом она выключила мотор. Оказывается, мы уже приехали.

Выйдя из машины, Инга сдала меня с рук на руки Иветте, как ребенка, честное слово, и уехала, попрощавшись со всеми нами. Оказалось, ей еще сегодня на работу.

Первым вопросом главной волчицы города, после дружеских приветствий был:

— Ну, как ты себя чувствуешь?

— Да хорошо. Можно даже сказать замечательно. Плечо еще немного побаливает, но ничего, пройдет.

— А нога как?

— Ну видишь, хожу, — усмехнулась я, снимая куртку и обувь.

— Прости. Я наседаю на тебя своей заботой?

— Да нет, ничего. Но если еще кто-нибудь спросит, как я себя чувствую, я закричу!

— Все понятно. Ладно, проходи в гостиную. Скоро будем ужинать. Я загляну на кухню и вернусь.

По дороге я столкнулась с Глорией. На ней, как и на мне, были джинсы (по мне так лучшая форма домашней одежды) и спортивная желтая кофта с надписью «За сытое завтра» и довольной мордой мультяшной акулы. Мило.

— Привет, Лео.

— Привет, — мы сели на диван.

— Иветта говорила, что тебя сильно потрепало вчера.

— Было дело. Но сейчас все в норме, практически. Правда, вынуждена признать, что не оправилась бы так быстро, если бы не усилия Иветты и Инги.

— Я почувствовала, что она тебя лечила силой, — кивнула Глория и, встретившись с моим изумленным взглядом, добавила, — Мы же связаны.

Я вспомнила то, что давно хотела спросить.

— В стае тебя называют «дари». Что это означает?

— Почти то же, что и «протеже», — ответила за нее появившаяся в дверях Иветта. — Иногда больше, иногда меньше. Так называют кого-то очень близкого, кто не может быть кайо.

Все это она проговорила, обменявшись с Глорией взглядом, полным тепла и нежности. Я всегда знала, что эти двое очень близки. А вопрос насколько именно меня не интересовал. Мне бы с собственной личной жизнью разобраться! Поэтому, небрежно откинувшись на спинку дивана, я сказала:

— Мда… Надо как-нибудь изучить лексикон стаи.

— Давно пора, — рассмеялась главная волчица города.

В этот момент раздался звонок в дверь. Мы все трое переглянулись, и я первая спросила:

— Ты еще кого-то ждешь?

— Вообще-то нет.

— Я открою, — собралась было Глория. Даже встала, но Иветта остановила ее, поднявшись сама:

— Не надо, я сама открою.

В итоге мы все трое высыпали в коридор, а Иветта открыла дверь. Когда мы увидели нежданного визитера, на губах главной волчицы города застыла недобрая улыбка, я тихо выругалась, а на лице Глории застыло недоумение. Мы опять переглянулись, словно сомневались в реальности происходящего.

Глава 12.

Все дело в том, что на пороге стоял Паоло. В коричневом костюме и с очередным веником (простите, букетом) в руках. Принарядился, как для свидания. Придурок!