Но безуспешно. Примерно по тем же причинам, по каким в 1949 – 1954 годах потерпело поражение ОПК ЦРУ, сунувшееся было по тропам, истоптанным десятилетия назад бандами РОВСа. Выступая в октябре 1977 года на ежегодной конференции НТС во Франкфурте-на-Майне, некий Чикарлеев напомнил: «РОВС вел борьбу своими методами, но в какой-то момент эти методы, может быть, не соответствовали условиям. И когда под ударами врагов РОВС стал терять силу, появились «нацмальчики» (их тогда так окрестили за молодость и национальную направленность), эти вот наши старшие товарищи из НТС». Надо думать, последние вспомнили – речь шла о начале тридцатых годов.

Тогда в Югославии скопилась масса эмигрантов. Полицейский режим в стране, дремавший под жарким балканским солнцем, был беспечно благодушен к правым, и борцы с коммунизмом без труда оформили свою организацию. На белградских пляжах, на, тайных сходках в убогих квартирах молодые люди, не нюхавшие пороха на полях гражданской войны в России, быстро решили, что им под силу свалить Советскую власть.

На балаганных съездах в 1932 и 1934 годах был оформлен НТСНП (Национально-трудовой союз нового поколения), впоследствии переименованный в НТС (Народно-трудовой союз российских солидаристов). Основатели организации тогда постановили: лица старше 1895 года рождения не допускаются.

В теоретические программные тонкости пока особо не вникали. Сурово решили: основной метод борьбы – террор. Штаб-квартиру на Ранковой улице в Белграде обозвали «Ранка-Пуста» аналогично «Янка-Пуста» – так называлось гнездо террористов, убивших в 1934 году в Марселе короля Югославии Александра и министра иностранных дел Франции Барту. И дело завертелось. Началось составление самых сумасбродных прожектов, которые на бумаге выводили молодых антисоветчиков к желанной цели – уничтожению народной власти в нашей стране. Но за словами последовали и дела.

Единственный оставшийся ныне в живых от тогдашне-то исполнительного бюро организации В. Д. Поремский в конце 1974 года с легко различимой тоской о минувшем вспоминал о временах до второй мировой войны: «Больше же всего нас возмущали политические споры, которые сводились к поиску виновных в катастрофе, причем каждый сваливал вину на другого: монархисты на кадетов, кадеты на социалистов и т. д. Мы резко отгородились от всей этой эмигрантской толчеи… Уже к концу тридцатых годов мы стали посылать в Россию наших лазутчиков. Они отправлялись туда не с туристскими визами: они шли через строго охраняемую границу, ползли под проволокой, бежали ночью по вспаханной полосе, посыпая свои следы перцем, чтобы избежать погони сторожевых собак. Шли вооруженные. Некоторые из них погибли от пуль погранохраны, другие были захвачены и расстреляны. Немногие смогли вернуться обратно через ту же границу».

Подпольщиков и террористов из энтээсовцев не получилось. Как дело доходило до практических действий, нервишки сразу подводили, явственно обозначалась дрожь в коленках. Но ненависти к советскому строю не убывало. Правда, методы их борьбы зачастую рождались бессилием. На этот счет есть авторитетное свидетельство председателя НТСНП в 1930 – 1940 годах Дивнича.

Отдав организации более тридцати лет, в сущности всю сознательную жизнь, Дивнич увидел свет незадолго до смерти и написал впечатляющую книгу-покаяние. Оглядываясь назад – зарубежье, связи с гитлеровцами в годы войны, работа на западные спецслужбы после нее, – Дивнич писал: «Много лет я пылал злобой ко всему советскому… Все, что мне удалось узнать положительного советской системе, я, точно глухарь на току, пропускал мимо ушей. Мой мозг был приспособлен изыскивать во всем только теневые стороны советской жизни. Смешно вспомнить, до чего я был одержим ненавистью. Я взял себе за правило и прививал его своим единомышленникам: вставая утром, планировать, что я сделаю вредного для Советской власти, а вечером подводить итоги, чтобы «недаром» прожить день. Когда день ничего не приносил, я рекомендовал хоть плюнуть на портрет в газете кого-либо из руководителей… грозил худосочным кулачонком, пугал комариным писком и показывал фигу из кармана несущемуся вскачь не Медному всаднику, вздыбившему покой московской Руси, а стихии, зажегшей освободительный огонь в миллиардах душ. Точно слепой, бродил я в потемках, не подозревая, что сам гасил себе свет».

Еще в тридцатые годы НТС завязал связи со многими разведками – от польской до японской. Зоологический антисоветизм обеспечивал энтээсовцам великолепные верительные грамоты в дверях иностранных разведок. Но уже тогда профессионалы темных дел сообразили: между претензиями и возможностями НТС дистанция громадного размера. Разглагольствования энтээсовцев о том, что у них бездна сторонников в СССР, при ближайшем рассмотрении оказывались липой. Так они мыкались до начала сороковых годов. Звездный час «нацмальчиков» настал 22 июня 1941 года. Фашистская Германия напала на Советский Союз.

О том, что они делали в ту тяжкую для Советской страны годину, безудержно болтливые в других случаях энтээсовцы в наше время предпочитают помалкивать. Но концов не скрыть. В октябре 1974 года разразился очередной скандал на очередном шабаше НТС. 20 октября во Франкфурте собрались на расширенное заседание издательства «Посев» активисты НТС. Они учтиво поздравляли друг друга с тем, что являются врагами коммунизма и любят западные спецслужбы. Тут слово взял некий В. И. Файнберг, приехавший из Израиля. Он горячо поблагодарил НТС за прекрасные намерения и от всего сердца пожелал, чтобы эти намерения претворились в жизнь, НТС необходимо как-то реабилитировать свое поведение в годы прошедшей войны.

В каких точно выражениях оформил свои светлые мысли Файнберг, неизвестно, но даже в пересказе «Посева» его выступление выглядит следующим образом: «Откуда пошел НТС, не знаю… Факт остается фактом, что во время второй мировой войны некоторые из членов НТС служили во власовской армии, а последняя служила немецкой армии. Русский человек знает, что во время войны было потеряно 20 миллионов, что немцы занимались геноцидом не только евреев, но и славян и других народов. Как вы сможете объяснить ему, что у членов НТС и власовцев были далеко идущие цели?… Русскому человеку этого не понять. Скажу откровенно, мне тоже не понять… Поэтому я думаю, что, если вы хотите, чтобы пошли за вами, вы должны отмежеваться от своих старых идей». Ответить сомневающемуся взялись самые крупные тузы НТС. Председатель НТС А. Н. Артемов рявкнул: «Такому сеянию раздора и ненависти мы можем успешно противопоставить только гранитную скалу доверия и братской любви. Мы должны исходить в наших взаимоотношениях из презумпции порядочности». А что делал НТС в войну? Да ровным счетом ничего криминального. Артемов, на его взгляд, привел убийственный аргумент: «Программы НТС до 1946 года не было», а посему у нас руки-де чистые. Поремский тут же поклялся: «Программы у нас не было, а были лишь так называемые идейные положения, изложение которых занимало всего лишь две-три страницы печатного текста». Был мобилизован актив редакции, и косяком пошли статьи. Некий Коржавин изрек: «Ведь не все имеют возможность лично приехать во Франкфурт и лично убедиться, с кем имеют дело. Но те, у кого эта возможность есть, должны все-таки научиться доверять своим глазам и сердцу. И делам – хотя бы того же «Посева». Надо доверять людям, внушающим доверие».

Отчего, в самом деле, не доверять, если так просят. Только как насчет «чистых агнцев» – энтээсовцев, не имевших программы? Вот брошюра, состоящая не из 2-3, а из 96 страниц. На обложке значится: «Программные положения и Устав Национально-трудового союза нового поколения». Белград, 1938 г. Напечатана в типографии «Меркур», Топличан Венац, 10.

Там четко и ясно объявлялось, что цель НТСНП: «1. Свержение коммунистической власти… 8. Установление права частной собственности… 10. Недопущение проявления классовой борьбы». Эти положения набраны большими буквами, жирным шрифтом в начале брошюры, дабы, видимо, подчеркнуть крайнюю решимость. «Нацмальчики» возглашали, что они организуют «национальную революцию», которая явится «завершением начавшейся в 1917 году революционной эпохи». Они мысленно уже победили и поэтому записали: «Вся полнота государственной власти должна принадлежать Правителю России, обладающему диктаторскими полномочиями, и назначенному им правительству».

В «Программных положениях» были указания, особенно зловеще звучащие в канун второй мировой войны, когда фашизм готовился обрушить войну на человечество: «Единственное средство избавления России… полное и безусловное уничтожение большевизма. Борьба с большевизмом не может быть приостановлена никакими обстоятельствами, даже войной. Напротив, в обстановке войны легче и скорее организуются народные массы для борьбы с большевизмом, для участия в Национальной Революции». Таким образом, энтээсовцы заранее объявляли себя союзниками любых врагов Советского Союза.

В то время когда во Франкфурте собралась теплая компания энтээсовцев, нью-йоркская газета «Русский голос» дала беглый обзор послужного списка энтээсовцев в годы войны. Газета писала: «Подлинный «расцвет» организации падает на годы войны гитлеровской Германии против СССР. НТС становится филиалом различных немецких разведывательных и контрразведывательных служб, работает с ними рука об руку на оккупированной советской земле.

Как старые эмигранты, такие, как Околович, Ольгский, Поремский, Столыпин, Редлих, Рар и другие, так и «новые эмигранты» (изменники Родины в годы второй мировой войны) – Артемов, Крушель, Гаранин, Светланин и прочие были в самых задушевных отношениях с гестапо, а многие из них запятнали себя кровью советских людей.

Один из руководителей НТС, Околович, в годы войны под разными фамилиями возглавлял группы гестаповских провокаторов в Смоленске, Витебске, Орше, Минске, Борисове, Бобруйске. Он много раз лично принимал участие в карательных акциях против партизан. Старые эмигранты, члены НТС, Ольгский – резидент гитлеровского контрразведывательного органа «Зондерштаб Р» в Минске и Слуцке; Рар в Латвии сотрудничал с оккупантами, работал в секретариате «власовского комитета»; Артемов преподавал в школе фашистских пропагандистов, а по совместительству был гестаповским осведомителем, присматривал за руководством НТС. Вероятно, в этих же целях гестапо ввело его в состав «власовского комитетам…

По сей день они испытывают ностальгию по 1941-1945 годам, когда фашизм вел вооруженную борьбу против советского народа. Орган НТС журнал «Посев» постоянно напоминает, что это самое драгоценное наследие для врагов Советской страны. В статье Papa «Кто не слышал о власовцах?» дается самая хвалебна» аттестация с нынешних позиций НТС презренным предателям. И тут же перекидывается мостик к современности: НТС объявил «героем» Буковского… осужденного советским судом за антисоветскую работу и отбывающего ныне наказание. «Имя Андрея Андреевича Власова, – кривляется Рар. – служит подтверждением слов В. К. Буковского «Бороться можно – бороться нужно. При всех, даже самых неблагоприятных, обстоятельствах». Что же, все верно. Буковский попытался расстрелять боеприпасы, оставшиеся недострелянными власовцами в советских людей».

Позиция газеты «Русский голос» понятна. Она отражает взгляды той части русской эмиграции, которая с 1917 года отнюдь не ассоциировала себя с врагами Советского Союза. Они клеймили позором соучастников похода вермахта на восток. В действиях нынешних буковских они справедливо усматривают продолжение предательства власовцев и с этой точки зрения не видят между ними никакой разницы. Расхожая легенда НТС в наши дни – утверждение о том, что энтээсовцы и власовцы пытались быть некой «третьей силой» в годы войны, будто бы их путь был отличен от служения фашистскому рейху. Для создания этого мифа истрачено немало чернил и типографской бумаги. Очевидцы событий, в том числе и те, кто не пылает любовью к идеям коммунизма, никогда всерьез не принимали эти разглагольствования. Некоторые власовцы и энтээсовцы, страшась справедливого возмездия за свои преступления, после поражения Германии скрылись за демаркационной линией и оказались в расположении американских войск. Там они распинались о своей ненависти к коммунизму, твердили, что являются «третьей силой», и выясняли возможности поступить на службу к новым хозяевам. Результаты встреч и бесед с американцами оказались тогда для иных предателей неутешительными.

Полковник власовской «армии» А. Г. Алдан (Нерянин), оказавшийся с группой изменников в американской зоне, испытал на собственной шкуре презрение и гнев, который питали сразу после войны простые американцы к тем, кто предал Родину. «При первых встречах с солдатами и офицерами РОА американские солдаты, узнав, что мы русские, немедленно расплывались широкой улыбкой. Хлопали по плечу: «О рашен, рашен», совали в руки сигареты, бисквиты, шоколад и вообще оказывали всякие знаки внимания. Но как только до их сознания доходило, что эти «рашен», то есть русские, не те русские, о которых они думали, сразу же их поведение резко изменялось. Они демонстративно повертывались спиной, перехватывали в руки оружие и, закурив сигарету, равнодушно сплевывали под ноги нашего солдата или офицера».

Оторопевшие предатели сначала списали это отношение за счет темноты рядовых американской армии, но как-то в лагерь приехали несколько американских офицеров. Выслушав дежурные излияния власовцев, они заявили; «Мы не понимаем и не поймем, почему вы, русские люди, пошли против своей страны в то время, когда она вела неравную борьбу против внешнего врага… Вы носите немецкую форму, имеете немецкое оружие, от немцев деньги, ибо ваши так называемые «договорные» отношения с немцами – пустая фикция, и вы сами отлично это знаете… Мы вашей линии поведения не понимаем и с ней категорически не согласны. Средние же американцы, которым в течение всех этих военных лет говорили о русских, плечом к плечу борющихся с нами против наци, вообще никогда не поймут вас».

Это отношение к предателям было порождено не только недавним боевым сотрудничеством советского и американского народов, но и четким осознанием: власовцы, энтээсовцы – фашистское отребье. Они разделяют ту идеологию, носители которой создали смертельную угрозу всему цивилизованному человечеству, в том числе Соединенным Штатам. Другими словами, являются фашистами. Какую бы окраску ни принимал в наши дни НТС, этого клейма не стереть.

Больше того, именно НТС оплодотворил фашистскими идеями безмозглых бандитов, пошедших за Власовым, дал им «идеологию». В лучших традициях геббельсовской пропаганды составители манифеста, оповещавшие в октябре 1944 года о создании власовской «армии», открывали его напыщенным заявлением: «Происходящая мировая война является смертельной борьбой противоположных политических систем. Борются силы империализма во главе с плутократами Англии и США, величие которых строится на угнетении и эксплуатации других стран и народов… Борются свободолюбивые народы (это фашистская Германия с сателлитами! – Н. Я.), жаждущие жить своей жизнью, определенной их собственным историческим и национальным развитием». Все эти глубокомысленные заявления не стоят и гроша, рядовые примеры военной пропаганды. Но о них полезно напомнить, учитывая нынешние ухищрения энтээсовцев, попытаться доказать, что они не имели-де ничего общего с гитлеровской Германией, смертельным врагом антигитлеровской коалиции, во время второй мировой войны.

Собственно говоря, почему такая настойчивость? Что, совесть взыграла? Дело объясняется много проще. После победы над фашистским рейхом НТС перешел на службу тем самым «плутократам», которых поносил в годы войны в угоду прежним хозяевам. Служит по сей день, и, конечно, неловко, да и бесполезно в наше время вспоминать о днях минувших.

История о том, как НТС нанялся на службу британской разведке, еще ждет пера сатирика. В сумятице, последовавшей за крушением фашистского рейха, энтээсовские деятели сумели ловко втереть очки высокомерным гроссмейстерам дел тайных, каковыми с типичным для англосаксов снобизмом считали себя руководители Интеллидженс сервис.

Еще не отдышавшись от бега перед победоносным наступлением Красной Армии, энтээсовцы прерывающимися голосами стали рассказывать о том, какая агентура у них осталась там, в Советском Союзе. И облапошили Интеллидженс сервис! Английские разведчики сочли, что до них добежал только авангард могучей армии НТС, а остальные спят и видят, как бы приступить к выполнению предначертаний Интеллидженс сервис. В штаб-квартире Интеллидженс сервис, видимо, плохо знали историю НТС И просто не могли взять в толк, что беглые борцы с коммунизмом удивительно скоры на ногу и при малейшей опасности снимаются с места, улепетывая без оглядки. Коротко говоря, прибил не авангард, а практически весь НТС в своем очень небольшом составе.

Проходимцам крупно повезло. В обмен на их фантастические истории о бесчисленных сочувствующих в СССР последовала оплата в полновесных фунтах стерлингов, особенно на первых порах, до девальвации английской валюты в 1949 году. Уже тогда в ЦРУ, узнав об «успехе» английских коллег, поторопились вступить в контакт с НТС. Из этой организации были завербованы агенты, которые усилиями ЦРУ и частично Интеллидженс сервис перебрасывались в Советский Союз. В 1951 – 1954 годах органами государственной безопасности были обезврежены агенты американских и английских спецслужб, засланные в СССР: Якут, Кудрявцев, Пищиков, Ремуга, Маков, Лахно, Новиков и другие. Все «кадры» НТС [149]. Не очень известно, как на эти провалы реагировало ЦРУ, но Интеллидженс сервис стали терзать сомнения. Информация, поставляющаяся НТС со ссылками на «источники» в Советском Союзе, оказывалась дутой. Разгульный образ жизни главарей НТС был на виду, и английская разведка не могла не прийти к заключению: деньги, отпускаемые на борьбу с коммунизмом, энтээсовцы прокучивают в кабаках.

28 – 29 февраля 1956 года представители Интеллидженс сервис и ЦРУ собрались на совещание в Лондоне. Там решалась судьба НТС. Англичане встретились со своими заокеанскими коллегами в подавленном настроении и, наверное, избегали смотреть в чистые глаза заокеанских профессионалов шпионажа. И было отчего: не очень приятно сознаваться, что отъявленное жулье много лет водило за нос Интеллидженс сервис. Свое отношение к НТС, разумеется в парламентских выражениях, специалисты Интеллидженс сервис изложили в «Проекте заявления руководству НТС». Там был подбит печальный итог расточения денег налогоплательщиков. В «Проекте» говорилось:

«1. Английская разведывательная служба всегда заявляла руководству НТС, что цель, которую она преследует в проведении совместных операций с НТС, заключается в получении секретной информации об СССР. В обмен на такую информацию или возможность получения этой информации английская служба была готова предоставить НТС широкие возможности в области обучения, снабжения, транспортировки, оперативного совета и всевозможного рода поддержки…

2. Секретные разведывательные сведения могут быть точно оценены как в количественном, так и в качественном отношении. Следовательно, с английской точки зрения, изложенной выше, всегда казалось ясно, что рано или поздно работа НТС, на которую было потрачено много денег, времени и опыта, будет оценена в соответствии с ее результатами…

…4. Англичане считают, что семилетний период вполне достаточен для того, чтобы подвести итог работы, в которой каждый фактор сотрудничества английской разведки с НТС может быть оценен должным образом. Они пришли к выводу, что это сотрудничество было очень непродуктивным с их точки зрения, то есть полученные результаты ни в коей мере не компенсируют то время и те средства, которые были затрачены.

5. Поэтому английская разведка решила прекратить это сотрудничество во всех областях деятельности».

В деликатной области шпионажа словам верить не полагается. Едва ли Интеллидженс сервис оказалась верной своему разгневанному решению. Но не в этом суть, главное заключалось в том, что ЦРУ взяло на свой баланс НТС. С американской деловитостью ревизоры ЦРУ изучили деятельность НТС, несомненно, в свете прискорбного опыта английских коллег. Вероятно, по поводу практических возможностей НТС они пришли к выводам, сходным с изложенными в английском документе. Конечно, никакого запрета на шпионаж и подрывную деятельность НТС не последовало, а было сделано другое – от главарей НТС потребовали отрабатывать доллары не баснями о своих «успехах» в СССР, а подрывной работой в области идеологии. За ней можно было присматривать на месте – идеологи НТС пребывают во Франкфурте-на-Майне, в ФРГ.

Долларовые дотации поставили на ноги издательство и журнал «Посев», радиопропаганду НТС. В общем, создали условия для ведения «психологической войны». Но типографский станок и радиостанция без материалов, а главное, идей мертвы. Что и как печатать и вещать в эфир? Корявый русский язык ряда энтээсовских материалов наводит на мысль, что на подмогу были вызваны западные «советологи». По легко различимым признакам любой грамотный русский опознает: материалы переведены с английского, да и склад мышления определенно приличествует «советологу», прожившему всю жизнь на Западе. Помимо этого, очень убогое содержание.

Вероятно, это поняли и в ЦРУ. Очень скоро американские разведчики с ножом к горлу подступили к НТС: потрудитесь обзавестись идеологией. Понятное дело, что прежние программные установки – программа 1938 года, Пражский манифест и разработки для власовцев – никак не подходят защитникам «свободного мира». Нельзя же, в самом деле, живя на доллары, поносить американских «плутократов»! Как-то не поймут…

Для деятелей НТС наступили тяжкие дни. Они бродили сумрачные и с побелевшими от непривычной умственной работы губами, бормотали как заклинание: «Программа, где взять программу?!» Ну как разъяснить этим настырным американцам, что все устремления НТС направлены к одной «идее»: в обмен на проклятья в адрес коммунизма получать доллары. Пресловутые заокеанские прагматисты теперь требуют идеологических концепций. Да еще оригинальных, а не плагиата у «советологов».

В те времена К. К. Черезов, впоследствии вернувшийся в СССР, был среди активистов НТС. Он дал живые зарисовки неописуемых мук энтээсовцев, брошенных безжалостным ЦРУ на каторжные работы – создание идеологии. «Артемов, – писал Черезов, – вновь активизирует свою деятельность в НТС и, как ни странно, становится ее «идеологом». Правды ради, следует сказать, что в теоретических и идеологических вопросах Артемов полнейший профан. Его «теоретические» выкрутасы довели «идеологию» НТС до таких вершин, что даже самые «посвященные» не могут разобраться, где начало и где конец, где вопрос и где ответ, где вход и где же, наконец, выход! На одном из закрытых собраний руководящего состава НТС его обвинили, в первую очередь Поремский, в том, что он, Артемов, уж слишком любит глубокое и мягкое кресло и что в таком положении не все логические выводы делает головой» [150].

С превеликими трудностями в 1958 году НТС принял свою программу, которая действует по сей день. Это дикая абракадабра, анализировать которую совершенно невозможно. Но уяснить ее общее направление необходимо для оценки потуг ЦРУ на идеологическом поприще. Сочинители «программы» с самого начала объясняют, что их организацию следует величать «Народно-трудовой союз (российских солидаристов)». В двух словах, стоящих в скобках, ключ к идеологии энтээсовцев, которую, в свою очередь, они рассматривают как отмычку для подрыва советской системы. Не больше. Критик Артемова Поремский, собственно, так и ставит вопрос об идеологических задачах НТС: найти в СССР «соответствующую замочную скважину и подобрать к ней соответствующий ключ. Какую скважину? И какой ключ? – вот в этом и состоит социальное изобретение».

В 1941 – 1945 годах, когда НТС верно служил гитлеровцам, энтээсовцы продемонстрировали на практике истинную сущность этого принципа. Е. И. Дивнич снова и снова подчеркивал, что нужно смотреть не на слова, а на дела.

«Мне памятен, – писал Дивнич, – случайный разговор с солидаристом В. Д. Поремским зимою в 1941 году… Разговор происходил в Берлине за обедом в «Итальянском ресторане»… Поремский тогда работал диктором на немецком радио, где числился и я. В то время меня раздирали внутренние сомнения о моей роли. Завязался разговор. Я высказал свое мнение – не пора ли бежать от грязного дела: хозяева требуют от нас призывать советских солдат сдаваться в плен немцам. Мало того что это ведет к поражению России, но мы еще знаем нечеловеческие условия немецкого плена. Поремский не переставал жевать спокойно, слишком спокойно для русского патриота. Так мог жевать человек, у которого совесть в полной гармонии с поступками.

– Меня это ничуть не пугает. Я совершенно сознательно призываю. Главное – свергнуть большевиков.

– Но это захват России немцами!

– Пустяки. Идея солидаризма их растворит. В русской душе, когда жизнь будет построена на солидаризме, потонут немецкие чаяния захвата. Русская водка, русская песня, русская женщина, русское радушие хоть кого переделают.

Какая еще нужна иллюстрация – сколько бы ни определяли солидаризм в программе» [151].

Вероятно, очень уместная характеристика «солидаризма» в действии. Много воды утекло с тех времен, но и в наши дни, разумеется, среди своих энтээсовские главари не скрывают: «солидаризм» всего-навсего наукообразная фраза, а суть в следующем: «солидаризм не столько система идей, сколько метод достижения целей». Так авторитетно разъяснил Редлих единомышленникам в конце 1975 года. При таком понимании нож и пишущая: машинка однозначны для выражения «солидаризма».

Малограмотная стряпня – «программа» НТС рассчитана на ловлю душ самыми низкопробными приемами дешевой демагогии. Сродни ей устав НТС. Чтобы придать «документу» респектабельность, его снабдили «введением», претендующим на некую философию. Первые строки ошеломляют: «Население земного шара подвергается опасности термоядерной, химической и бактериологической войны, опасности перенаселения, голода, отравления воздуха и вод, уничтожения лесов, катастрофических изменений климата. Опасности эти планетарного характера и грозят всем странам независимо от их общественного или политического строя…» Спустившись с заоблачных «философских» высот, энтээсовцы пошли по проторенным антикоммунистическим дорогам.

Рецепт спасения человечества, как и следовало ожидать, вполне в традиционном духе НТС: коммунизм должен быть уничтожен, и все пойдет на лад. Так и сказано: «Освобождение России союз считает непременным условием для мирного разрешения конфликтов, разъединяющих современное человечество», а посему, формулируется в уставе «цель союза – устранение коммунистической диктатуры». После этого, по логике составителей «устава», климат улучшится, леса умножатся и т. д.

Преимущественно для ЦРУ Поремский сочинил «молекулярную» теорию революции. Она была ответом энтээсовцев на требования обзавестись «идеологией». Энтээсовцы вручили ЦРУ наскоро перелицованное старье – «молекулярную доктрину», с которой Поремский носился еще на рубеже сороковых и пятидесятых годов, то есть в пору самых теплых отношений НТС с Интеллидженс сервис. Под крылом ЦРУ Поремский раздул ее значение до явного абсурда: энтээсовцы хором превозносят для внешнего употребления вздор Поремского. «Доктрина» удобна для НТС тем, что всегда можно ответить на требования ревизоров из ЦРУ, где ваши единомышленники в СССР, беспардонной ложью: они-де есть, только их простым глазом не разглядеть, если не вооружиться личным микроскопом Поремского.

Вот как вознес, например, Редлих «молекулярную доктрину» в «теоретическом» докладе, прочитанном на заседании руководства НТС в 1972 году (надо думать, мысленно озираясь на контролеров из ЦРУ): «Совершенно очевидно, что при достаточной мощности пропагандистского потока, оформляющего стремления и чаяния людей, можно настроить их так, что они будут играть как хорошо срепетировавшийся оркестр без дирижера, что, обходясь минимумом организационных начал, можно добиться накопления политического потенциала, который Поремский удачно сравнивает с постепенным охватом молекул переохлажденной жидкости, так называемым «предкристаллическим состоянием» (отсюда и название его идеи «молекулярной» теории, или доктрины). В этой «организации без организации», в элементарной солидарности единомышленников, в готовности искать не то, что разделяет, а то, что объединяет людей, лежит ключ к успеху общего дела».

Этот вздор, адресованный Западу, конечно, поднимается на смех руководителями НТС, которые в своем кругу язвят: у нас завелась «одна революционная молекула, да и то пьяная», они-то уж точно знают, что движет творческим воображением Поремского и каковы цели сочинения бредовой «доктрины» – получать долларовые подачки из кармана американского налогоплательщика.

Если говорить серьезно и по существу, то притягательная сила описанной «идеологии» близка к нулю, а быть может, величина отрицательная.

Разумеется, это понимают хозяева НТС – руководство ЦРУ, которое понукает энтээсовцев, требуя от них отдачи. Отчего случаются истории просто трагикомические.

В ноябре 1979 года «Посев» печатает «Разговор с друзьями в России» Р. Редлиха, сопроводив его фотографией. С кем говорят, неведомо, но кто говорит, документально показано: изрядно потрепанный жизнью Редлих сидит перед микрофоном. «В отношении финансирования нашего дела, – жалуется он, – мы бьемся как рыба об лед, крутимся как белки в колесе и бедны как церковные мыши». Возможно, в последние годы в ЦРУ стали несколько более прижимисты и держат аферистов на приличествующем им пайке – впроголодь. Но ограничения, вероятно, все же касаются личного потребления, а не «дела».

Уж в очень большом противоречии с причитаниями Редлиха по поводу стесненных материальных обстоятельств находятся анонсы в том же «Посеве» с предложениями едущим в СССР туристам снабдить их «бесплатно» различного рода антисоветской литературой, причем с подробными инструкциями «Как провозить литературу в Советский Союз?». Например, в «Посеве» № 6 за 1980 год: «До 30 книг и журналов, до 150 брошюр можно провезти в чемодане среди вещей. Материал надо упаковывать в один пакет толщиной около 10 см. В чемодане пакет разместить не на самом дне, но и не на поверхности, не вплотную к стенкам чемодана, а в середине, со всех сторон прикрыв вещами. Если вы берете с собой не больше 1 – 2 книг, полдюжины, пары газет и журналов, то лучше всего разместить их по карманам. Таким образом, материал может быть с наибольшей вероятностью (порядка 98%) провезен беспрепятственно… Естественно, декларировать (на таможне) литературу не следует, ни устно, ни письменно».