Б.Яковлев, А.Бурцов
      Концентрационные лагери СССР (отрывки)
      Институт по изучению истории и культуры СССР был организован в Мюнхене 8 июля 1950 г. Институт является свободной корпорацией ученых, покинувших Советский Союз и работающих по научному исследованию СССР. Результаты этого исследования имеют целью рассеять неведение, существующее относительно СССР, и сообщить демократическому миру достоверные данные, относящиеся к Советскому Союзу.
      Всякий научный работник или исследователь может стать сотрудником Института, независимо от его национальности или политических убеждений, при том условии, что он не является членом коммунистической партии или сочувствующим ей. Поэтому все эмигранты из СССР, имеющие научную квалификацию, имеют право участвовать в работе Института независимо от места их жительства.
      Институт, ныне находящийся в Мюнхене, есть преимущественно центр корреспонденции для научных работников, эмигрантов из СССР. Институт издает научный журнал (Вестник Института), монографии, сборники статей, бюллетень по вопросам общественно-политической жизни в СССР и т. д. Институт также организует конференции ученых, эмигрантов из СССР, и оказывает скромную материальную помощь этим ученым в их исследовательской работе.
      The Institute for the Study of the History and Culture ol the USSR, organized in Munich on July 8, 1950, represents a free corporation ol scientists and men and women ol letters who have left the Soviet Union and are now engaged in research on their homeland. The purpose of their work is to push back the frontiers of ignorance by presenting to the democratic world the truth about the Soviet Union.
      Anyone engaged in scholarly investigation may become a collaborator of the Institute regardless of his national or political affiliations provided he is not a Communist Party member or sympathizer. All members of the Soviet emigration who have scholarly qualifications are, therefore, eligible to participate in the work of the Institute, irrespective of their places of residence. The central office of the Institute, now located in Munich, is primarily a clearinghouse for the emigre scholarship ol the USSR. In addition to publishing journals and papers, the Institute sponsors conferences on the USSR and gives modest grants-in-aid for research studies by emigre' scholars.
      Предисловие
      Одним из самых больших достижений XX века является "изобретение" концентрационных лагерей. До этих пор системы европейских народов разрешали эксплуатацию рабочей силы лишь законным образом. Крепостной человек был дешевой рабочей силой и жил и работал в особом мире прав и обязанностей, в мире, в котором он родился и вырос.
      После освобождения крестьян и оглашения равенства всех людей для белой расы наступили большие перемены. Рабочая сила вздорожала, и все растущая сеть различных социальных постановлений и законов охраняла сперва права несовершеннолетних, затем всю без исключения женскую и мужскую рабочую силу от эксплуатации со стороны предпринимателей.
      После первой мировой войны почти во все страны Европы проник социализм самого различного направления. Появился просто социализм, христианский социализм и социализм национальный. Охраняемый законами и при всех системах все растущий рабочий класс превратился в значительную социальную силу, получившую государственные права.
      Русская революция в самом своем начале стала перед задачей поднять путем хозяйственных и социальных мероприятий свои многочисленные народы до уровня народов средней и западной Европы. Нэп можно назвать попыткой в этом направлении. Начиная с 1924 года, после прихода Сталина к власти происходили изменения во всей государственной политике. Началось вооружение хозяйственное, военное и на идеологическом фронте. Сталин никогда бы не достиг своих целей, если бы рабочие получили те же социальные права, что и их собратья в Европе. Лозунг Сталина гласил: выполнить хозяйственные планы при наиболее дешевой затрате средств. Так как цены на средства производства не могли быть снижены, сталинское руководство пошло на путь снижения оплаты рабочего труда. Именно это и привело к современной системе рабского труда, труда, которого человечество не знало со времени сооружения египетских пирамид.
      Цель оправдывает средства, и чтобы создать "пролетарский рай" на земле, миллионы и миллионы тех же пролетариев должны были погибнуть на непосильно тяжелом рабском труде. Надо отдать дань практическому уму Сталина: вместо того, чтобы кормить всю массу арестованных и осужденных, изолировав их от общества, он использовал их физическую силу без особых расходов со стороны государства. Для того же, чтобы пополнять быстро вымирающие полчища заключенных, было поручено судам создавать новые кадры "нуждающихся в социальном перевоспитании". Путем массовых арестов и создавалась миллионная армия бесплатных рабов для построения сталинского "пролетарского рая".
      Особого расцвета достигла советская система концентрационных лагерей в 1945 и последующих годах на территории СССР и оккупированных им стран Восточной и Средней Европы. К этому времени Советский Союз получил огромный приток даровой рабской силы в лице несметного полчища военнопленных, захваченных им в ходе второй мировой войны. СССР получил право судить военнопленных и осуждать их на долгие сроки заключения по своим собственным законам. Широко пользуясь этим правом, Советский Союз превратил миллионы военнопленных в даровую рабочую силу. В жесточайших климатических условиях, голодные, погибающие от холода и лишений, массы военнопленных разделили участь местных жертв коммунизма, которые даже не могли рассчитывать на какую бы то ни было помощь извне.
      Лишь от вернувшихся живыми из многолетнего советского плена мало-помалу свободный мир стал узнавать о действительном положении в советском "раю". Одно высказывание за другим тщательно собирались. Слова Ленина о России как о "тюрьме народов" приняли совсем иную трагическую окраску и значение. Сегодня мы знаем наверное, что в отдельные годы в советских концентрационных лагерях находилось до 15 миллионов заключенных. Да и сейчас 10 миллионов советских подданных и подданных западных государств находятся на "перевоспитании" в тех же лагерях.
      Ценность данной книги заключается в том, что в ней суммирован и систематизирован огромный материал о концентрационных лагерях, полученный из различных источников: от бывших военнопленных, перебежчиков, беженцев и всяких иных жертв и свидетелей применения рабского труда в СССР. Ценность книги вырастает еще в связи с тем, что к ней приложена обстоятельная карта местонахождения лагерей, разработанная с особой тщательностью и точностью.
      Все это в совокупности делает книгу убедительным документом, вскрывающим ужасающую советскую действительность и правдиво обличающим коммунистическую систему.
      Д-р Г. А. фон Метниц
      Предварительные авторские замечания
      Среди существующей в свободном мире литературы о советских концентрационных лагерях, список которых приведен в нашей книге, имеется большое количество весьма ценных трудов. В дополнение и развитие этих трудов, -- учитывая в них мало освещенные стороны, а по ряду вопросов и полное отсутствие данных, -- мы и провели настоящее исследование.
      Наш труд делится на три раздела. В первом из них дается краткое описание развития принудительного труда в СССР и его правовая и административно-организационная сторона. Во втором, главном, разделе описываются 165 отдельных лагерей. Третий раздел включает, в виде приложения, те главные законы, которые служили и служат основанием как организации лагерей, так и изъятия человеческих масс из советского общества и превращение их в заключенных рабов.
      Мы отдаем себе полный отчет в том, что наше исследование лишь частично освещает юридические и административно-организационные вопросы советской системы принудительного труда и только часть огромной, тщательно скрываемой и все время меняющейся лагерной сети на территории СССР. И все же мы полагаем, что как наши общие данные, так и найденные нами редкие документы и конкретные сведения по отдельным лагерям окажутся полезными исследователям, юристам и политикам.
      В основу всей нашей работы были взяты, как правило, показания живых свидетелей, имевших счастье вырваться в свободный мир. Данные, которые были собраны среди этих людей, являются сведениями второй половины 1953 и первой половины 1954 гг. Отдельные данные взяты нами позже, когда труд уже находился в процессе печати. Кроме того, мы прибегали к консультации бывших советских граждан, волею судьбы оказавшихся по эту сторону железного занавеса и в прошлом так или иначе связанных с изучаемым нами вопросом. Также была учтена вся собранная нами литература по данному вопросу.
      В схемах мы поместили только то, что было подтверждено свидетелями, но надо полагать, что все же эти схемы имеют недостатки и, конечно, не полностью освещают сложный и закомуфлированный аппарат ГУЛАГа и его ответвлений. При составлении планов или эскизов отдельных лагерей или карт групп лагерей мы пользовались исключительно свидетельскими показаниями.
      Что касается описания самих лагерей, то мы придерживались принципа дать краткое описание географического и административного расположения, климатических условий, промышленности, а отсюда и применения труда заключенных. Там, где это было возможно, мы давали также и число заключенных по лагерям и их отделениям, но лишь на основании показаний людей вернувшихся оттуда. Вполне понятно, что к этим цифрам нужно относиться осторожно; ибо ни одному заключенному, за редким исключением, никогда не было известно точно число заключенных, находящихся в его лагерном пункте, лагере или лагерной группе, как не было известно и число самих лагерных пунктов.
      В некоторых случаях мы не смогли проверить правильности сообщенных нам географических наименований лагерных пунктов и селений. Эти непроверенные наименования помечены нами в тексте знаком *.
      Заканчивая наше предисловие, мы приносим глубокую благодарность всем лицам, помогавшим нам в составлении нашей работы, имеющей одну лишь цель правдиво и объективно исследовать систему концентрационных лагерей Советского Союза.
      Раздел первый
      Глава первая. Карательная политика Советского Союза
      1. Советский суд
      Советское уголовное право имеет принципиально основное отличие от уголовного права стран свободного демократического мира. Основным принципом уголовного права стран свободного мира является правило: преступным является только то, что прямо запрещается законом; по советскому уголовному праву разрешается делать только то, что разрешено, а все, что не разрешено, является запрещенным и, следовательно, преступным1. Для того, чтобы лиц, нарушивших этот принцип, можно было привлечь к ответственности на законном основании, в Уголовный Кодекс включена статья 16-я об аналогии. Текст этой статьи следующий:
      "Если то или иное общественно-опасное действие прямо не предусмотрено настоящим Кодексом, то основание и пределы ответственности за него определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления"2.
      На основании этой статьи любое действие или бездействие советского гражданина или иностранца, проживающего в Советском Союзе, может быть признано советской юстицией общественно-опасным, т. е. превращено в преступление, несмотря на то, что оно прямо не предусмотрено соответствующими статьями советского Уголовного Кодекса.
      Чтобы характеристика советского Уголовного Кодекса была полной, необходимо обратить внимание еще на статью 7-ю и на комментарии к ней, помещенные в отделе Уголовного Кодекса "Постатейные материалы". Из текста статьи следует, что меры социальной защиты могут применяться не только в отношении лиц, совершивших общественно-опасные действия, но и в отношении "представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности"3. Следовательно, любое лицо может быть осуждено только на том основании, что оно будет признано социально-опасным, без всякого установления его конкретной вины. Правда, комментарии к этой статье ограничивают меры, применяемые к этим лицам, "только ссылкой или высылкой". Но это относится только лишь к судам: административные органы в своих решениях этими комментариями не ограничены.
      В 30-х годах работали так называемые "милицейские тройки", созданные при всех областных управлениях милиции, ссылавшие в лагери сотни тысяч людей как "социально-опасный элемент" (СОЭ) на основании статьи 35-й Уголовного Кодекса (проституция, люди без определенных занятий, совершавшие ранее какие-либо преступления и отбывшие срок наказания и т. д.), где критерием служило не совершенное преступление в данный момент, а поведение в прошлом4. Подавляющее большинство осужденных этой категории были крестьяне, уклонившиеся от коллективизации и переселившиеся в город без документов.
      Руководствуясь этими же принципами, действовали Коллегии ОГПУ, а сейчас так же поступает "Особое Совещание" Министерства Внутренних Дел с тем только отличием от "милицейских троек", что оно осуждает лишь "контрреволюционный элемент" (КРЭ).
      Интересно проследить эволюцию применения мер воздействия на лиц, нарушивших нормы уголовного законодательства в СССР.
      Сразу же после окончания гражданской войны в Советском Союзе стал проводится в жизнь принцип, гласивший, что в СССР нет наказаний, а есть только меры социальной защиты советского государства от неустойчивых элементов, случайно попавших на преступный путь, которых нужно не наказывать, а исправлять путем перевоспитания. В соответствии с этим в 4-м разделе Уголовного Кодекса РСФСР (в редакции 1922 и 1926 гг.) говорится только о мерах социальной защиты, а не о наказаниях, применяемых в отношении лиц, совершивших правонарушения; само же слово "преступление" исключается. Тогда же тюрьмы были переименованы в исправительно-трудовые дома. Был издан специальный Исправительно-трудовой Кодекс, регулирующий правила содержания лишенных свободы в местах заключения. Согласно его статьям, на заключенных были распространены почти все права, предоставляемые трудящимся Кодексом Законов о труде (8-часовый рабочий день, оплата за труд, предоставление отпуска и т. д.). Заключенным по законам этого Кодекса при условии хорошего поведения предоставляли отпуск домой для свидания с семьей, крестьян отпускали для уборки урожая и т. п. "Максимального своего развития эта система не наказания, а исправления достигла к концу нэпа. 26 марта 1928 года ВЦИК и СНК в своем постановлении признали нецелесообразным применять краткосрочное лишение свободы на срок до одного года, и в связи с этим было произведено изменение статьи 28-й Уголовного Кодекса5. Одновременно было предложено судам по всем статьям, предусматривающим лишение свободы на срок до одного года, заменять лишение свободы исправительно-трудовыми работами. Это было кульминационным пунктом осуществления принципа воспитания, а не наказания. При этом необходимо отметить, что исправительно-трудовые работы, как правило, осужденные должны были отбывать по месту работы, и только в том случае, если это особо оговорено судом, отбывание исправительно-трудовых работ происходило по указаниям органов исправительно-трудовых учреждений. У лиц, отбывающих исправительно-трудовые работы по месту работы, из их заработной платы обычно вычиталось 20 -- 25 процентов6. В этот период условно-досрочное освобождение применялось очень широко7; осужденные обычно отбывали не больше половины срока, определенного приговором, а часто только одну треть или даже четверть срока. Освобождение производилось следующим образом: сначала день работы зачитывался, при условии перевыполнения плана, за два дня срока заключения, а когда, в результате зачетов, срок отбытого заключения достигал половины срока приговора, заключенный условно-досрочно освобождался.
      С 1930 года положение стало постепенно меняться. Сроки наказания по наиболее часто применяемым статьям Уголовного Кодекса, определяемые судами, резко возрастают. Суды, по секретным указаниям Верховного Суда, начинают применять максимальные сроки наказания, предусмотренные статьями Уголовного Кодекса. Наконец издается новый закон, известный как "Закон от 7 августа 1932 года". По этому закону обычная кража, которая влекла за собой лишение свободы на срок до двух лет8, теперь карается расстрелом, и только лишь при смягчающих обстоятельствах суд может применить лишение свободы на срок 10 лет. Фактически этим законом уголовное преступление (кража) классифицировалась как политическое преступление.
      ЦИК и СНК СССР, начиная с постановления от 8 мая 1934 года, вместо термина "мера социальной защиты" употребляют термин "наказание". В том же 1934 году отменяется условно-досрочное освобождение, как и статья 56-я, устанавливающая его. После этого заключенные отбывают весь срок, определенный приговором, и могут быть освобождены только по амнистии или вследствие пересмотра дела. В результате этих мер число заключенных только в исправительно-трудовых колониях, находившихся в ведении Министерства Юстиции, доходит до 800 000 человек (эти сведения сообщены официально в циркуляре Союзной Прокуратуры в начале 1934 года); каково же было количество заключенных в концентрационных лагерях ОГПУ" в этом циркуляре не сообщалось, но, несомненно, что оно было больше, чем в исправительно-трудовых колониях.
      За время с 1932 по 1934 годы советская карательная политика окончательно отказалась от принципов воспитания и перешла к методам наказания. Нормы Уголовно-процессуального Кодекса и Исправительно-трудового Кодекса перестают применяться в судах, и в местах заключения начинается полный произвол. Осужденные, приговор в отношении которых еще не вступил в законную силу, сразу же отправляются в концентрационные лагери. Случаи, когда осужденных, но затем оправданных вышестоящим судом и подлежащих освобождению, приходится искать по концентрационным лагерям по году, по два, становятся обычными.
      С 10 июля 1934 года исправительно-трудовые колонии, ранее бывшие в системе Народного Комиссариата Юстиции, передаются в ведение вновь организованного Главного Управления исправительно-трудовых лагерей и трудовых колоний (ГУЛАГ). Это название дано бывшему Управлению концентрационных лагерей ОГПУ и Управлению исправительно-трудовых мест заключения Народного Комиссариата Юстиции. ОГПУ переименовывается в Главное Управление Государственной безопасности вновь созданного НКВД. В этот же период вводится термин "тюремное заключение".
      7 апреля 1935 года издается закон "О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних". По этому закону ЦИК и СНК постановляют:
      "Несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству, -- привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания"9.
      Этот закон положил начало ряду законов о привлечении несовершеннолетних к суду за разные преступления. 10 декабря этого же года опубликован указ Президиума Верховного Совета "О привлечении несовершеннолетних с 12 лет за развинчивание рельс и подкладывание на рельсы разных предметов". Затем последовал указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 декабря 1940 года об ответственности за самовольный уход учеников из ремесленных училищ и за нарушение трудовой дисциплины10. И, наконец, 31 мая 1941 года был издан указ, завершивший указы "О привлечении несовершеннолетних к судебной ответственности", по которому несовершеннолетние с 14-летнего возраста привлекаются к ответственности за все преступления наравне со взрослыми.
      26 июля 1940 года был издан указ Верховного Совета о прогулах и почти сразу же за ним, 10 августа, "Об ответственности за мелкие кражи и хулиганство". По этим указам было осуждено несколько миллионов советских граждан.
      Весь этот процесс эволюции законодательства в СССР был завершен изданием двух указов Президиума Верховного Совета СССР:
      1) от 4 июня 1947 года "Об уголовной ответственности за хищения государственного и общественного имущества";
      2) также от 4 июня 1947 года "Об усилении охраны личной собственности граждан".
      Эти два указа поглотили законы от 7 августа 1932 года, от 10 августа 1940 года, а также следующие статьи Уголовного Кодекса РСФСР: 59а, 116, 162, 166, 166а, 167 и 169 часть II. На основании новых законов за простую кражу частного имущества, совершенную в одиночку и в первый раз, т. е. при наличии смягчающих обстоятельств11, устанавливалась новая мера наказания -заключение в лагерь на срок от 5 до 6 лет вместо 3-х месяцев, применявшихся ранее12; за мелкую кражу на производстве, также при смягчающих обстоятельствах, -- заключение в лагерь на срок от 7 до 10 лет вместо дисциплинарного взыскания по особо установленному Народным Комиссариатом Труда табелю13.
      С начала 30-х годов вновь широко применяется работа органов внесудебной репрессии. Так, с 1934 года, т. е. после образования НКВД, начинают действовать специальные коллегии областных, краевых, железнодорожных, водно-транспортных судов, осуждая по 58-й статье Уголовного Кодекса лиц, по делам которых следствие велось в органах НКВД.
      В 1936 году во всех областных городах организуются так называемые "Особые тройки" НКВД, которые являлись как бы отделениями "Особого Совещания" при Народном Комиссариате Внутренних Дел СССР. Решения этих "Особых троек" утверждаются "Особым Совещанием". Их организация вызвана тем, что само "Особое Совещание" не могло справиться с громадным количеством дел, поступающих к нему. Несмотря на то, что по закону от 10 июня 1934 года "Особое Совещание" могло давать лишение свободы, ссылку и высылку только на срок до 5 лет, в эти годы "Особые тройки" начинают давать (а "Особое Совещание" утверждает) сначала 10 лет, потом 15, 20, 25 лет заключения в концентрационные лагери и, наконец, высшую меру наказания (ВМН). Обычно родственникам приговоренных к ВМН сообщалось, что последние осуждены "без права переписки".
      Указы о смертной казни за весь период существования коммунистической власти в СССР были следующие:
      Смертная казнь как временная мера (впредь до отмены ее ВЦИК СССР) была введена в начале 1918 года и как "временная мера", за исключением двух официальных перерывов, действует до сих пор (первый раз смертная казнь была отменена "по предложению ВЧК декретом Совнаркома" в 1920 году, но менее чем через два месяца этот декрет был отменен)14.
      Смертная казнь в Советском Союзе производилась до второй мировой войны путем применения расстрела. Но 19 апреля 1943 года указом Президиума Верховного Совета СССР "Об ответственности немецко-фашистских военных преступников и их пособников" были введены новые меры наказания, а именно смертная казнь через повешение и каторжные работы. Указ получил особенно широкое применение и коснулся, главным образом, советских граждан.
      26 мая 1947 года указом Президиума Верховного Совета СССР смертная казнь была отменена15. Однако указом же Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1950 года смертная казнь вновь вводится в отношении "изменников родины, шпионов и диверсантов"16. И, наконец, указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 мая 1953 года применение смертной казни (введенной указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1950 года) распространено на лиц, совершивших убийство при отягчающих обстоятельствах17.
      2. Органы внесудебной расправы в СССР
      20 декабря 1917 года при Совете Народных Комиссаров РСФСР был учрежден специальный орган под названием Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем. Проект декрета об организации ВЧК был составлен Лениным18. В компетенцию ВЧК, главным образом, входили: контрразведка и борьба с политическими противниками советской власти. Эту борьбу ВЧК повела методом внесудебной расправы. Роль ВЧК, как органа быстрой расправы, была особенно велика в период так называемого военного коммунизма 1917 -- 1920 гг. Особенно больших размеров террор, проводимый этим органом, достиг после издания в сентябре 1918 года декрета ВЦИК и СНК "О красном терроре". Этот декрет предоставил ВЧК неограниченные полномочия; даже при недостаточности собранных по делу доказательств ВЧК имела право осудить арестованного. Такие общие мотивы как принадлежность к "классу эксплуататоров" или "для устранения врагов революции" были вполне достаточными для физического уничтожения намеченных жертв. Причастность арестованных к врагам революции определялась по "велению революционной совести"19 работников ВЧК.
      Террор, проводимый органами ВЧК, особенно на периферии, достиг таких размеров, что это вынудило ВЦИК летом 1919 года издать специальный декрет, в котором указывался точный перечень преступлений, могущих быть рассматриваемыми органами ВЧК во внесудебном порядке. По этому декрету ВЧК могла разбирать, кроме контрреволюционных дел, дела о бандитизме, вооруженном разбое и крупных хищениях. Уголовно-процессуальный порядок, применявшийся в органах ВЧК, был известен в уголовном праве под названием следственного, розыскного или инквизиционного процесса. Этот процесс, как известно, применялся в Средние века. При этом процессе производство расследования облекалось глубокой тайной и велось в отсутствии посторонних лиц; никаких сторон в процессе не было, а дело начиналось по доносам и по слухам, сам же обвиняемый являлся на судебном процессе лишь объектом исследования; собранный материал фиксировался в письменной форме и на основании этого же материала, без всякой его проверки, выносился приговор. Ленин, как юрист, вспомнил про него, извлек его из глубин истории и вооружил этим старым испытанным оружием средневекового деспотизма свое детище -- ВЧК.
      Отделы ВЧК были организованы во всех губернских городах. Одновременно в Красной армии были организованы Особые отделы ВЧК, в обязанности которых входила борьба со шпионажем. Производство дел в Особых отделах ВЧК было еще больше упрощено, чем в самой ВЧК: иногда весь материал дознания состоял из одного протокола, служившего в то же время и постановлением о применении репрессии; наблюдались случаи, когда протокол-постановление оформлялся уже после состоявшегося расстрела. Техника производства дознания была проста. Следователь Особого отдела ВЧК производил дознание по делу, он же в составленном им постановлении указывал рекомендуемую им санкцию; это постановление без промедления утверждалось начальником Особого отдела. Содержание материалов расследования оставалось неизвестным для привлекаемого к ответственности, а о мере наказания, определенной Особым отделом, он узнавал лишь в момент приведения приговора в исполнение. (Точно такими же методами действовали Особые отделы Советской армии в войну 1941 -- 1945 гг.).
      С установлением новой экономической политики, в соответствии с решениями IX съезда Советов от 6 февраля 1922 г., ВЧК была реорганизована в Особое Государственное Политическое Управление -- ОГПУ. В составе ОГПУ были созданы "Судебные коллегии ОГПУ", а в областных центрах "Особые тройки ОГПУ". Разница между ОГПУ и ВЧК заключалась только в том, что ВЧК уничтожала свои жертвы без всякого оформления, а ОГПУ должно было оформлять этот же акт путем передачи в Судебную коллегию ОГПУ, конечно, ничего общего с судом не имеющую. В этих судебных коллегиях ОГПУ дело слушалось без вызова обвиняемого и без вызова свидетелей на заседания, т. е. по правилам, применявшимся ранее в ВЧК. Основным отличительным признаком ОГПУ от ВЧК было то, что ОГПУ не рассматривало уголовных преступлений, дела о которых передавались в суды, но и это правило иногда нарушалось. Все контрреволюционные дела попрежнему входили в компетенцию ОГПУ. Размеры террора во время нэпа были несколько смягчены и сокращены, но это было временным явлением: начиная с 1928 года, деятельность ОГПУ вновь приобретает широкие размеры.
      Законом от 10 июля 1934 года ОГПУ включено как Главное Политическое Управление Государственной Безопасности (ГУГБ) в созданный этим же постановлением ЦИКа и СНК СССР общесоюзный Народный Комиссариат Внутренних Дел (НКВД), причем часть функций ГУГБ -- НКВД, связанных с рассмотрением контрреволюционных дел, была возложена на военные трибуналы округа, а также на созданные при областных, краевых, железнодорожных и верховных судах специальные коллегии, состав которых был полностью укомплектован из работников НКВД. Результатом постановления ЦИК и СНК СССР от 10 июля 1934 года было то, что наиболее опасные контрреволюционные преступления подлежали передаче на рассмотрение в вышеуказанные судебные органы; за созданным этим же постановлением "Особым Совещанием при НКВД" было сохранено право только ограниченной внесудебной расправы, а именно лишь применение ссылок, высылки и заключение в лагерь на срок до 5 лет. Было ли это постановление об ограничении прав "Особого Совещания" проведено в жизнь, точных данных за период до 1936 года нет; с 1936 года становится известно, что "Особое Совещание" снова приговаривает к заключению в лагери на срок до 25 лет и к смертной казни.
      Дела, следствие по которым велось в органах НКВД, распределялись между "Особым Совещанием", специальными коллегиями и военными трибуналами по следующему принципу: если в материалах дела имелись формальные основания для предания суду, то дело передавалось в специальные коллегии или военные трибуналы -- по подсудности; если же этих оснований не было, но в то же время, по мнению органов НКВД, арестованные все же подлежали (в предупредительных целях) осуждению, то дела на них передавались в "Особое Совещание".
      К 1936 году "Особое Совещание" было переполнено такими делами и само уже не имело физической возможности их разобрать. Тогда во всех областных городах Советского Союза были созданы отделы "Особого Совещания", т. е. снова были восстановлены те же органы, какие были до реорганизации ОГПУ в НКВД, но тогда называвшиеся особыми тройками ОГПУ при управлениях ОГПУ в военных округах. Разница заключалась в следующем: тройки ОГПУ были только при военных округах, а теперь отделения "Особого Совещания" были созданы во всех областях, следовательно, их стало еще больше, чем было раньше. Кроме того, при областных управлениях милиции были созданы так называемые "милицейские тройки", которые осуждали к лишению свободы на срок до 5 лет, но только "социально-опасный", а не "контрреволюционный" элемент. Под рубрику "социально-опасный элемент" (кроме криминального элемента) входили все лица, в какой-либо мере нарушавшие правила только что введенной паспортной системы. Это относилось к правилам прописки вообще и особенно к режимным зонам столиц, областных городов и крупных индустриальных центров.