- Почему?
      Эйден отхлебнул вина и посмаковал его, прежде чем ответить.
      - Вас любят очень многие. Почему ваша жена должна быть исключением?
      - Но она меня почти не знает!
      - Ну и что? Она умная, образованная, много путешествовавшая девушка. Она не является - как вы старательно себя убеждаете - невинным ребенком. Я думаю, что, если она полагает, будто любит вас, вам следует поймать ее на слове, каким бы прискорбным ни казалось нам ее заблуждение. Роберт невесело рассмеялся и опустил глаза.
      - Ведь не собираетесь же вы утверждать, будто абсолютно ничего к ней не испытываете?
      - Конечно, она мне нравится. Я просто нахожу это очень типичным: девушка, с которой мы друг друга почти не знаем и у которой нет причин меня любить, готова вместе со мной вступить в сражение против собственного отца, в то время как любви Дженн не хватило на борьбу с обстоятельствами ради того, чтобы мы оставались вместе.
      - Вы не знаете наверняка, что все было именно так. Роберт поднял глаза на епископа.
      - Разве?
      - Она поклялась Встать в Круг.
      - И она обещала выйти за меня замуж. Как ни смотреть на вещи, я для нее на втором месте. - Роберт казался растерянным и смущенным. - Нет, никогда в жизни мне не понять женщин.
      Эйден недоверчиво посмотрел на Роберта:
      - Вы никогда не бываете довольны.
      - Никогда. - Роберт снова осушил кружку. - Вы очень точно охарактеризовали меня.
      - Знаете, - вздохнул Эйден, - хотя я люблю вас, как собственного сына, иногда...
      - Что?
      - Мне так хотелось бы дать вам хороший пинок! Роберт расхохотался.
      - И сейчас как раз один из таких случаев. - Роберт продолжал смеяться, и Эйден, не выдержав, присоединился к нему. - Теперь я понимаю, что временами чувствует ваша матушка.
      Роберт протянул руку к фляге и налил вина им обоим.
      - Вы еще не знаете самого ужасного: бывает, что я тоже ее понимаю.
      ГЛАВА 26
      В последний день перед битвой в войске царили сосредоточенность и спокойствие. Солдаты двигались вперед к назначенным позициям, тихо переговариваясь; все думали только о том, что их ждет впереди.
      Задолго до темноты армия остановилась на ночлег рядом с густым лесом, но тишина в лагере наступила не сразу. Роберт вместе с Галиеной обошел отряды, стараясь поговорить с как можно большим числом воинов.
      За ужином Галиена была молчалива. Роберт попытался втянуть ее в разговор, но ему это не удалось. Поэтому, оставив принцессу в шатре, он снова отправился бродить по лагерю, не в силах усмирить волнение. Каждый час появлялся кто-нибудь из его адъютантов с донесением о последних передвижениях армии Селара на другом берегу реки; ничего неожиданного пока что не происходило.
      Роберт поднялся на холм; его тут же окликнул один из часовых. Роберт назвал себя и двинулся дальше, на самую вершину. Оттуда ему был виден весь огромный лагерь вражеской армии; казалось, только река сдерживает эту махину. Это был тот редкий случай, когда острое зрение Роберта не могло сослужить ему службу.
      Где-то там находится Сэмдон Нэш. Должно быть, ужинает, пьет вино, как только что делал сам Роберт, отдает последние распоряжения, выслушивает донесения, гадает, что предпримет противник.
      О боги, почему ему, Роберту Дугласу, приходится сражаться с собственным народом?
      Проклятие, но ведь даже схватись он с Нэшем один на один, это не остановит армии Селара! Сколько раз должен он себе об этом напоминать?
      Столько лет он боролся с пророчеством, доказывая, что оно ложно, пытаясь побороть демона, - и все же оказался здесь, на холме, глядя на противостоящие друг другу армии. Неужели такова его судьба: губить собственный народ, стараясь его спасти?
      - Я так и думал, что найду вас здесь, - донесся до него тихий голос Мики. - Не очень приятное зрелище, верно?
      Роберт пожал плечами:
      - С высоты птичьего полета никакой разницы между тем и этим войском было бы не заметить.
      - Что вы там увидели? - Мика встал рядом с Робертом.
      - Ничего хорошего. - Роберт отвернулся от лагеря Селара и постарался собраться с мыслями. - Знаешь, когда все кончится, тебе следует вернуться в Дромму и постараться уговорить прекрасную Сайред выйти за тебя замуж.
      - Что? - Мика даже вздрогнул.
      - Ты разве забыл? Сайред, та девушка, которой ты отдал сердце. Неужели ты неожиданно стал таким ветреным, что не помнишь о ней? - Роберт усмехнулся и хлопнул Мику по плечу.
      - Нет, я ее не забыл. Сомневаюсь, что мне это когда-нибудь удастся... но возвращаться в Дромму бесполезно.
      - Почему?
      - Я... Ну, возникли некоторые...
      - Сложности?
      Мика коротко рассмеялся и кивнул:
      - Можно сказать и так. Что вы посоветовали бы?
      - Я? - Роберт чуть не поперхнулся.
      - Вы женаты второй раз. Должны же вы были приобрести какой-то опыт.
      Роберт усмехнулся:
      - Мне очень жаль, мой друг, но ответов на вопросы я так и не узнал. Я последний человек, к которому можно обратиться за советом, когда дело касается женщин. Ты пришел сюда, потому что в лагере тебе стало скучно?
      На лице Мики появилась не то гримаса, не то улыбка.
      - Да не совсем... там к вам кое-кто пришел.
      Нэш не находил себе места.
      Он метался по своему шатру, иногда отдавая новый приказ Теймару, терпеливо дожидавшемуся снаружи. Военный совет, тактика, Селар - все это было сейчас не важно, да они и надоели Нэшу. После стольких лет, потраченных на подготовку к надвигающемуся событию, теперь он хотел только одного: чтобы все поскорее было кончено, чтобы победа была уже у него в руках. Нэшу принесли поднос с ужином, но он не прикоснулся к еде. Даже ее запах был ему противен, как запах тухлятины. Предвкушение завтрашнего дня в смеси с опасениями лишило Нэша всякого аппетита.
      Наконец он не выдержал и вышел из шатра. Ночной воздух был прохладен и свеж; в темноте было легко скрыть волнение, даже не прибегая к колдовской силе. Нэш прошел мимо шатров, воздвигнутых для знати, мимо костров, у которых грелись простые солдаты. Только оказавшись в одиночестве, хотя и не выйдя еще за кольцо часовых, Нэш остановился. Перед ним текла река, тянувшаяся вдоль опушки леса, потом через равнину и исчезавшая в лощине между далекими холмами.
      Вражеского лагеря отсюда не было видно. Его скрывал лес, хотя каждый человек в армии Селара помнил о том, что противник рядом.
      Роберт Дуглас занял хорошую позицию. Попадется ли он в западню? Заметит ли невидимые стрелы, которые посылает в него Нэш, поймет ли, что с каждым шагом теряет силы? А может быть, Враг видит ловушку, но все равно не станет ее избегать? Несмотря на самые тщательные приготовления, Нэш ни в чем не мог быть уверен. Что ж, так или иначе, а Роберта Дугласа ждет смерть.
      Нэш поднял голову и оглядел вырисовывающиеся на фоне неба вершины холмов. Облака закрывали звезды, но в разрывы иногда сочился лунный свет, и по равнине скользили серые пятна. На вершине самого высокого и крутого холма на противоположном берегу виднелась какая-то тень. Может быть, это он? Нэш напряг глаза, но чем пристальнее он вглядывался, тем более расплывчатой казалась фигура.
      Может быть, Дуглас так же не находит себе места, как и он сам? Может быть, он вскарабкался на этот холм в надежде увидеть того, в чьих руках его судьба?
      Боится ли Роберт Дуглас?
      Ночная тьма сгустилась, и таинственная фигура исчезла. Нэш со вздохом повернулся и двинулся к своему шатру.
      Мика упрямо отказывался сказать хоть слово о таинственном госте. Обратно в лагерь он вел Роберта в полном молчании. Тот испытывал уже не любопытство, а все возрастающее раздражение, и сдержать его было нелегко. Мика провел Роберта не к его собственному шатру, а к шатру Эйдена, откинул полотнище, закрывающее вход, и отступил в сторону.
      Сначала, после темноты, пламя свечи ослепило Роберта, но через секунду он разглядел удовлетворенно улыбающегося Эйдена, а потом...
      - Финлей! - Роберт со свистом втянул воздух, пораженный до глубины души. - Кровь Серинлета, что ты здесь делаешь?
      Финлей пожал плечами:
      - Я ни за что на свете не хотел бы пропустить битву.
      - Но... Но это же слишком опасно!
      - Нэш никак не мог бы увидеть колдовским зрением, что я покинул Анклав: я сделал это под защитой Ключа. - С этими словами Финлей шагнул в сторону, и Роберт увидел миниатюрную фигурку, которую до сих пор загораживал его брат.
      Дженн.
      Все раздражение Роберта испарилось без следа.
      "Я пыталась предупредить тебя о своем приезде, но ты не пожелал мне поверить".
      "Я же сказал тебе: не смей появляться в моем лагере!"
      "Я не могу на это согласиться, и ты знаешь почему!"
      "Ну конечно, ты же теперь - единое целое с Ключом! Но ты и не можешь больше притворяться, будто чего-то не знаешь!"
      "Я должна быть здесь, Роберт".
      "Ничего подобного!"
      Однако Дженн не двинулась с места. Роберт сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и коротко кивнул:
      - Хорошо. Оставайся. Но не попадайся мне на глаза!
      С этими словами он повернулся и, не обращая внимания на Эйдена, который пытался его задержать, выбежал из шатра. Роберт шел, не разбирая дороги, - лишь бы оказаться подальше от Дженн.
      Слепой, безмозглый, упрямый идиот! Да и она не лучше! Почему не могла она просто оставаться в Анклаве, где ей ничто не грозит? Она сделала свой выбор, стала джабиром, а теперь является сюда, как будто все это было шуткой!
      - Роберт! Подожди! - Роберт не замедлил шага, но Финлей все равно его догнал. - Не вини Дженн. Она приехала сюда только из-за меня.
      - Не обманывайся. Она здесь совсем по другой причине.
      - Какой же это?
      - Из-за него! - Братья дошли до границы лагеря; дальше тянулся непроглядно-темный лес. Роберт, тяжело дыша, повернулся к Финлею: - Она Союзница, братец! Его Союзница! Почему никто не желает этого видеть!
      - Роберт, она никогда не сделает ничего, что тебе повредило бы! Она тебя любит!
      - Вот как? Она сама тебе об этом сказала? А? Она сказала тебе, что любит меня?
      - Она...
      - Если сказала, то это много больше того, что она когда-либо говорила мне!
      Роберт зажмурился и опустил голову. Демон бушевал и бился в нем, нанося новые раны и открывая старые.
      - Ты думаешь, - прошептал Финлей, - что она любит его? Нэша?
      - Я знаю, что это так, - буркнул Роберт. - Даже если она сама еще этого не понимает. Так гласит пророчество. Почему бы иначе ей так стремиться сюда?
      - Она хочет помочь, только и всего. - Финлей сделал глубокий вдох. Как вам обоим было сказано, теперь она - Ключ.
      Роберт словно окаменел.
      Финлей продолжал, осторожно подбирая слова:
      - Она мне все рассказала - о том, что произошло в Будланди, о том, что случилось, когда она Встала в Круг. Короче, обо всем. Но Дженн даже теперь не знает, чем кончается пророчество. Поверь, она просто хочет тебе помочь.
      - Для этого ей нужно было оставаться в Анклаве, - пробормотал Роберт, внезапно чувствуя упадок сил. - Сейчас у меня нет времени на нее.
      Финлей положил руку на плечо брату.
      - Пойдем. По-моему, тебе нужно выпить.
      Сначала Галиена не обратила внимания на тихий звук, но когда он раздался снова, совсем близко, она села в постели и огляделась. Может быть, это уже вернулся Роберт? Но он обычно не прокрадывается в шатер - а звук был именно таким, словно кто-то тайком проник снаружи.
      На столе звякнула бутылка...
      - Кто там? - спросила Галиена. - Роберт! Это вы? На мгновение шум стих, потом рядом с Галиеной прозвучали шаги и медленное тяжелое дыхание.
      - Разве ты не можешь узнать звуков, которые производит твой собственный супруг, и путаешь его с другими мужчинами?
      Кто-то опустился на край постели, и Галиена отпрянула к стене, натянув на себя одеяло, хоть и понимала всю бесполезность такой попытки защититься.
      - Кто вы? Что вам здесь надо? Раздался вздох.
      - Ах, какую боль ты мне причиняешь! Неужели после всего шести лет разлуки ты не узнаешь родного брата? Сестрица, я потрясен!
      - Кенрик? - ахнула Галиена. - Как я могу тебя узнать? Здесь же темно.
      - Тогда я зажгу свечу.
      Мгновенно короткая толстая свеча в руке Кенрика загорелась, осветив снизу его насмешливое, почти уже незнакомое лицо.
      - Теперь ты узнаешь меня?
      Галиена широко раскрытыми глазами посмотрела сначала на свечу, потом на Кенрика. Она много раз видела, как подобный фокус проделывает Роберт.
      - Да, здорово, верно? - легкомысленно рассмеялся Кенрик. - Я ничего не подозревал, пока не обнаружил за собой такое умение. С каждым днем я учусь чему-нибудь еще. Конечно, отец ничего об этом не знает - я хотел сначала поделиться новостью с тобой. Разве не мило с моей стороны - хотеть сохранить секрет только между нами?
      Галиена продолжала сидеть неподвижно.
      - Как ты сюда проник? Кенрик беззаботно пожал плечами:
      - Еще один фокус, ничего трудного. Я даже прошел незамеченным мимо охраняющих лагерь колдунов, которых выставил твой муж. Думаю, он их примерно накажет, когда узнает.
      О боги, как же он изменился! В детстве это был капризный мальчишка, часто эгоистичный и всегда своевольный. Теперь же перед ней был взрослый человек, и какой! Матушка пришла бы в ужас, если бы узнала, что все ее самые печальные опасения оправдались. Галиена по крайней мере испытывала как раз такое чувство. Розалинда погибла, пытаясь предотвратить появление именно подобного чудовища.
      - Ну и как, ты счастлива? - Рука Кенрика скользнула под одеяло и стиснула колено Галиены. - Ты выбрала себе в супруги знаменитого героя. Его все еще боготворит народ - даже после всех лет, что он пробыл в изгнании, о нем поют баллады в тавернах по всей стране. Впрочем, я сомневаюсь, что люди будут продолжать петь, когда поймут все безрассудство его замыслов. Кенрик резко дернул Галиену за ногу и придвинулся к ней; отстраниться она не могла. - Ты ждешь его, сестричка? Как тебе нравится делить с ним ложе? Он нежно тебя целует? Ласкает и заставляет стонать от наслаждения? Быстрым движением рука Кенрика скользнула между ног Галиены.
      Девушка отчаянным усилием вырвалась и съежилась на краю постели.
      - Чего ты хочешь?
      - Мира между нами, сестрица, ничего более. Боюсь, что наш отец и твой супруг решительно желают воевать друг с другом. Я могу сейчас увести тебя отсюда, если пожелаешь. Не сомневайся: я хорошо о тебе позабочусь.
      - Никуда я не пойду! Убирайся или я позову стражу! Роберт недалеко - и какой бы, по твоему мнению, силой ты ни обладал, ты ничто в сравнении с ним!
      - Как же ты гордишься своим колдуном-супругом! Что ж, думаю, что так добропорядочной жене и следует. Ну, раз ты не хочешь следовать за мной, не тащить же мне тебя, визжащую и брыкающуюся, через весь лагерь. Мы перебудили бы обе армии, а никак не годится, чтобы утром воины вступили в битву, зевая и протирая глаза, верно?
      - Убирайся!
      Кенрик поднялся и с усмешкой посмотрел на Галиену.
      - Как пожелаешь, сестричка. Не говори потом, что я не предлагал. Прощай!
      Свеча мигнула и погасла, шаги Кенрика затихли в ночи.
      Галиена долго сидела на постели, пытаясь расслышать что-нибудь, но все заглушал отчаянный стук ее сердца. Постепенно тишина немного успокоила ее, и девушка соскользнула с постели, завернулась в одеяло и неуверенно пробралась к столу. Дрожащими руками она наполнила кружку вином, в темноте пролив часть на стол, и медленно выпила. Скоро она перестала дрожать и вернулась в постель. Стражу звать было бесполезно: Кенрик наверняка давно уже скрылся.
      - Эй, не хватит ли? - поднял руку Финлей, но Роберт, не обращая на него внимания, снова приложился к фляге, потом прижался головой к стволу дерева и закрыл глаза.
      Лес оставался единственным местом, где Роберт мог найти уединение, но Финлей вовсе не собирался оставлять брата одного. Он уселся, прислонившись к другому дереву, и поднес к губам собственную флягу с элем. На всякий случай он позаботился и о том, чтобы создать иллюзию, которая скрывала бы их от любопытных глаз.
      Совершенно невероятно: Роберт казался теперь спокойным и беззаботным. Ни нахмуренных бровей, ни сурово сжатых губ. Однако таким Финлей его уже однажды видел, и этого было достаточно, чтобы испытывать сейчас страх. На поверхности был полный штиль, но теперь он научился видеть то, что происходит в глубинах.
      - Насколько я знаю, - легкомысленно сказал Роберт, - существует традиция: генерал перед битвой должен выпить эля.
      - Но не напиться допьяна.
      - А почему бы и нет? Может быть, это для меня последняя такая возможность. - Роберт шумно глотнул. - Он знает, что я Враг, но я готов поставить на кон любые деньги: за твою кровь он дал бы многое. Ты три раза от него ускользал. В конце концов, человек очень страдает от уязвленной гордости.
      Финлей фыркнул и убрал свою флягу.
      - Да ты не беспокойся: напиваться и смущать тем тебя я не собираюсь, невесело рассмеялся Роберт. - Ты еще не знаком с моей молодой женой?
      - Нет.
      - Она тебе понравится. Она очень... мужественная - настоящая дочь своей матери. Остается только надеяться, что я проживу достаточно долго, чтобы сделать ее совершенно несчастной.
      - Знаешь, Роберт, когда ты в таком настроении, твое общество не слишком приятно.
      Роберт снова хмыкнул:
      - Странно, как это ты не замечал, что в таком настроении я пребываю большую часть времени. Мои проблемы, понимаешь ли, никогда не являются по одной, чтобы я мог не спеша с ними разделываться. На меня всегда все сваливается разом. Как я ни карабкаюсь, все никак не удается выбраться из-под этой кучи, - а такое не может не отражаться на настроении. Конечно, есть возможность, что я все принимаю чересчур всерьез. Но с другой стороны, в душе я...
      Роберт смотрел в темноту - совершенно трезвый. Большего Финлей в неверном свете луны разглядеть не мог.
      - Ты боишься Нэша?
      - Не знаю, - прошептал Роберт. - Следовало бы бояться. Не сомневаюсь, он там - ждет меня. Однако я боюсь уже так давно, что не могу сказать, испытываю ли что-то новое или нет.
      Финлей повернулся и взглянул на брата, но тот по-прежнему смотрел в сторону с озадаченным выражением лица.
      Нет, погибнуть завтра Роберт не боялся. Он боялся проиграть.
      Неожиданно взгляд Роберта прояснился, и он посмотрел брату в глаза.
      - Должен кое-что тебе сказать - на всякий случай... - Он сглотнул, но решительно продолжил: - Ты был прав.
      Финлей фыркнул: слова Роберта не произвели на него впечатления.
      - Насчет чего?
      Роберт снова отпил из фляги, потом твердой рукой заткнул ее пробкой.
      - Мне не следовало приносить присягу Селару.
      - Что?
      - Ты же слышал, что я сказал.
      Финлей вытаращил на брата глаза: должно быть, тот шутит... Совершенно невозможно, чтобы Роберт сказал такое - после целых восемнадцати лет.
      - Слышал, но не верю.
      - И тем не менее это правда. Думаю, я понимал все с самого начала, но не мог заставить себя признаться тебе. Я не хотел, чтобы ты понял, что был прав. Проклятая гордыня!
      Финлей не нашелся, что сказать, и Роберт с безжалостной честностью продолжил:
      - Ты и представить себе не можешь, сколько раз мне представлялась возможность его убить - и не быть уличенным! Однако я был убежден, что, оставляя его в живых, поступаю правильно. Единственное, что я могу сказать в свое оправдание, - это что я был очень молод: я все время пытался себе представить, как на моем месте поступил бы отец.
      - Но он не был колдуном.
      - Разве не странно, как это наше различие сказывается на всем? Роберт помолчал, еле заметно улыбаясь. - И ты, и очень многие другие хотели, чтобы я убил Селара и занял трон. Я был упрям, я не желал слушать, а посмотри на меня теперь! Мне кажется, что, окажись на моем месте ты, ты бы гораздо лучше со всем справился.
      - Что? - Финлей поднял голову. - Ты уверен, что говоришь не спьяну? Разве можно представить меня королем? Я же нетерпелив, упрям, совершенно не способен прислушиваться к чужому мнению! Хорош бы я был на троне!
      Роберт не обратил внимания на шутливый тон.
      - Ты и в другом прав: я стал одержим пророчеством и из-за него перестал замечать, что причиняю боль окружающим. Я многие годы пытался убедить людей, что колдовство само по себе - не зло, но во мне живет демон, и теперь я знаю, что и в этом был не прав.
      Чувствуя себя ужасно неловко, Финлей попытался возразить:
      - Роберт, в тебе нет зла...
      - Было так легко просто винить Ключ, - не слушая его, продолжал Роберт, - но дело всегда было во мне, а не в нем. Финлей, дело было во мне. Хоть я и противился, я позволил демону сделать меня тем, чем я стал, поглотить все мое внимание, проникнуть в каждую мою мысль. И в результате меня ждет все та же судьба; все мои усилия ничуть на ней не отразились. Все эти годы я не понимал, что сражаюсь не с тем, с чем следует. - Роберт снова посмот-рел на Финлея; голос его оставался спокойным. - Ты и представить себе не можешь, как я сожалею о прошлом, Финлей. Я совершал ошибки в чем только мог, и хуже всего от этого приходилось тебе.
      Финлей не мог встретиться с Робертом взглядом. Постепенно застарелый гнев покидал его, и он почувствовал себя опустошенным и бессильным.
      - Меня всегда поражало, - почти неслышно прошептал Роберт, - что ты, несмотря ни на что, оставался мне верен.
      С трудом сглотнув, Финлей хрипло пробормотал:
      - Ну, причину ты знаешь.
      - Мы с тобой два сапога пара, хочешь ты сказать? Теперь Финлей рискнул взглянуть на брата; оказалось, что Роберт поднялся на ноги. Протянув руку, он помог встать и Финлею. Тот не очень твердо держался на ногах: хоть он и предостерегал Роберта, но опьянел сам.
      - Пошли, нам пора возвращаться.
      Прежде чем они успели двинуться с места, ночь расколола вспышка света. Где-то слева послышались крики, сталь зазвенела о сталь.
      Роберт рванулся вперед.
      - Собери людей Арли! - бросил он Финлею. - Это нападение малахи!
      Финлей мчался через лагерь, отчаянно торопясь присоединиться к брату. Войско поднялось по тревоге, всюду метались люди в попытке понять, откуда исходит угроза. Финлей заметил еще две вспышки, снова раздались крики боли и звон стали. Финлей выбежал за пределы лагеря и увидел сражающегося Роберта; его меч сиял белым светом, освещая нависающие ветви деревьев. Его противник яростно размахивал алебардой, но через секунду Роберт молниеносным ударом прикончил его. Остальные воины еще сражались, по опушке были разбросаны тела мертвых и умирающих, и Финлей ки-нулся в гущу схватки. Кто-то напал на него из темноты, и Финлей приготовился швырнуть в него пламенем, но это оказался не малахи.
      Они обменялись ударами, однако противник Финлея был уже тяжело ранен и умер прежде, чем Финлей даже успел разглядеть его лицо. Финлей развернулся, готовый встретить нового врага, - но теперь вокруг царила тишина.
      - Принесите факелы! - раздался голос Роберта. Финлей подошел к брату, который стоял на коленях рядом с раненым - одним из воинов Пейна. - Скорее! - бросил Роберт. - Перетяни ему руку, иначе он истечет кровью. Я посмотрю, что с остальными.
      Из лагеря бежали люди, среди них - несколько целителей. Они несли факелы и сразу же занялись ранеными. Финлей оставил своего подопечного в более умелых руках и присоединился к Роберту. Тот стоял посреди поля недавней битвы и хмуро озирался.
      - Ты не пострадал?
      - Со мной все в порядке, - отмахнулся Финлей, - а вот у тебя рука сильно кровоточит.
      - Эта царапина может подождать. - Роберт повернулся к вышедшему из леса Арли. Тот огорченно покачал головой:
      - Оба моих человека убиты - стрелами. Не знаю, как напавшим на них удалось миновать часовых. Так или иначе, на оставшуюся часть ночи я хочу выслать удвоенные дозоры.
      К ним подошел Пейн, бледный от ярости: погибли как раз его люди.
      - На нас напали колдуны?
      - Да, малахи - самые скверные из всех колдунов.
      - Сколько их было?
      - Всего десятка два, но только трое малахи. Что ж, завтра по крайней мере у нас будет на три человека меньше самых опасных врагов.
      Пейн развел руками.
      - Чего они пытались добиться? Роберт убрал меч в ножны.
      - Они проверяли нашу решимость - а заодно и бдительность часовых. Передайте мой приказ: удвоить все дозоры, особенно на опушке леса. Мы не можем допустить, чтобы такой переполох повторился. Вы потеряли полдюжины хороших бойцов, Пейн. Присмотрите, чтобы для раненых было сделано все, что можно.
      Финлей позаимствовал у одного из целителей бинт и занялся рукой Роберта. Когда он завязывал последний узел, из леса донесся победный крик. Из чащи появился Мердок, неся на руках чье-то тело.
      - Одну я поймал, Роберт! - В голосе его звучало ликование. - Она держалась позади, следила за нападавшими. Я ее оглушил - но ведь это же, несомненно, малахи! Только подумайте: захватить в плен малахи!
      Мердок остановился перед Робертом и опустил свою ношу на землю. Женщина все еще была без сознания, и Роберт опустился рядом с ней на колени, знаком попросив солдата с факелом посветить ему. Пленница оказалась молода, светловолоса и очень хороша собой, несмотря на рану на лбу и начавший расплываться вокруг нее огромный синяк.
      - Молодец, Мердок! - с улыбкой кивнул Роберт. - Это большая удача, и к тому же из-за удара по голове она нескоро снова сможет воспользоваться своей колдовской силой.
      - Вы уверены? - с опаской спросил Пейн.
      - Абсолютно. У меня на сей счет имеется личный опыт. Арли!
      - Да?
      - Свяжи ее покрепче и помести в шатер где-нибудь подальше от лагеря. Часовыми к ней приставь только салти па-зар, конечно. Ты все понял?
      - Разумеется.
      - Когда все устроишь, приведи ее в чувство. Я хочу с ней поговорить.
      ГЛАВА 27
      Финлей задержался, проверяя караул у шатра, куда поместили пленницу, и, прежде чем успел войти внутрь, увидел бегущего к нему Мику.
      - Что-то случилось с Робертом?
      - С ним все в порядке. Он там, внутри, с пленницей. Мика замер на месте.
      - Она малахи? - настороженно спросил он.
      - Точно, - ухмыльнулся Финлей. - Она уже пришла в себя, я чувствую ее ауру. Да ты загляни. - Он поднял полотнище, пропуская Мику внутрь шатра.
      Молодая женщина сидела в кресле посередине помещения; руки ее были связаны за спиной. Когда мужчины вошли, она подняла глаза, но, не обращая внимания на Финлея, обратила умоляющий взгляд на Мику, словно ожидая от него помощи. Когда тот ничего не сказал, она снова взглянула на Роберта.
      Пленница была очень молода и перепутана, хоть и пыталась это скрыть. Отвечать на вопросы она не желала.
      Роберт стоял перед ней, сложив руки на груди.
      - Не понимаю, что плохого в том, что вы скажете нам свое имя.
      Молчание.
      - Вы - дарриет из Даззира? Никакого ответа.
      Роберт придвинул стул и сел на него верхом. Прежде чем продолжать, он внимательно посмотрел на девушку.
      - Вам не грозит опасность. Да, у шатра стоит стража, но часовые не ворвутся сюда и не перережут вам горло.
      Пленница продолжала молчать, только снова бросила взгляд на Финлея и Мику.
      - Послушайте, я только хочу поговорить с вами, ничего больше. - Роберт говорил убедительно, почти сочувственно, и девушка понемногу начала поддаваться его обаянию.
      - Я не предам свой народ, - дрожащим голосом сказала она.
      - От вас никто этого и не требует. Я же сказал: я хочу только поговорить с вами. Так вы дарриет?
      - А в чем дело?
      - Ну, я встречал некоторых из ваших соплеменников, и никого из них так легко поймать не удалось бы. Думаю, что вы еще не закончили обучения. Я прав?
      Девушка коротко кивнула, но ничего не сказала. Роберт ободряюще улыбнулся и наклонился вперед, опираясь руками на спинку стула.
      - Вы знаете, как оказались здесь?
      - Меня схватили.
      - Нет, я не это имею в виду. Я спрашиваю: почему ваш народ сражается на стороне Селара?
      - Ну конечно, вы собираетесь сказать мне, как я заблуждалась! Собираетесь преподнести мне свою лживую версию! Я встречала подобных вам чудовищ-салти!
      Мика дернулся, но Финлей положил руку ему на плечо и прошептал:
      - Не позволяй ей себя раздразнить. Роберт знает, что делает.
      - Да, я и в самом деле думаю, что вы заблуждаетесь, но сомневаюсь, чтобы мои слова смогли вас переубедить. Кстати, на самом деле я вовсе не салти пазар.
      - Не рассчитываете же вы, что я в такое поверю!
      - Я не стану вас обманывать. - Роберт несколько секунд помолчал. - Вы знаете, кто я такой?
      - Мне это безразлично.
      - И вы еще упрекали меня во лжи, - снисходительно протянул Роберт. - Я - Враг, и я вовсе не хочу, чтобы вы предали свой народ. Мне даже безразлично, если вы останетесь верны проклятому идиоту королю, помогать которому взялись. Меня гораздо больше интересует Сэмдон Нэш.
      Глаза пленницы расширились, она снова посмотрела на Мику, задержав на нем взгляд дольше, чем в первый раз. Впрочем, своих чувств она ничем не выдала: девушка догадывалась, что никакой помощи от Мики не получит.
      - Нэш? - переспросила она, притворившись растерянной.
      - Или Карлан, или Ангел Тьмы, - как угодно. Похоже, все те, кто упомянут в пророчестве, имеют несчастье носить множество странных имен. Говорят, такое свойственно всем пророчествам: они оказываются намеренно запутанными. Так расскажете вы мне о нем?
      - Я... я... - Девушка запнулась, на ее бледном лице был написан страх. - Я ничего не знаю о Карлане.
      - Вы его боитесь? Ответа не последовало.
      - Вы собираетесь его защищать?
      - Я не защищаю никого, кроме своих соплеменников!
      - Значит, Нэш не малахи.
      Пленница сжала губы, словно нечаянно выдала важный секрет.
      Роберт переменил позу.
      - Так же, как я не салти. Любопытно. Он говорил вам о пророчестве?
      - Он говорил нам, что вы будете утверждать, будто вами движет веление судьбы. Но я не дура: я вижу то, что вижу.
      - В самом деле? - мягко сказал Роберт.