Он был в ее комнате, хоть Дженн и не могла его видеть. Ей стало легче различать окружающие предметы, когда она закрыла глаза: Роберт казался теперь более темной фигурой на фоне серой пустоты.
      - Арли говорит, что ты скоро поправишься, - ровным голосом сказал Роберт, остановившись у изножия постели.
      - Как ты себя чувствуешь?
      - Прекрасно.
      - Когда ты уезжаешь?
      - Через час. Все уже готово.
      - Значит, у нас мало времени.
      - Да-Дженн протянула руку, безмолвно попросив Роберта подойти ближе. Роберт заколебался, потом все же сел на край постели, но руки Дженн не коснулся. Когда он наконец заговорил, Дженн с горечью подумала, что голос единственное, что для нее осталось реальным. В словах Роберта прозвучала теплота, но и глубокое горе.
      - Ты хотела знать, боюсь ли я, но никогда не спрашивала, чего я боюсь.
      - Нет, не спрашивала.
      - Почему?
      - Разве ты сказал бы мне правду?
      Роберт вздохнул, все еще опасаясь открыть душу.
      - Представляешь ли ты, насколько ты мне дорога? Пытаясь сбросить тяжесть, давящую ей грудь, Дженн снова протянула руку и на этот раз коснулась Роберта. Теперь он не отстранился. Последовавшее молчание нарушали лишь долетающие из-за двери еле слышные звуки. Наконец Роберт заговорил снова:
      - Знаешь, если бы Ключ не сказал, что нас связывают Узы, я нашел бы способ уломать твоего отца. Много лет назад я уговорил бы его дать согласие на наш брак.
      - Это было бы нелегкой задачей - он ведь презирал тебя.
      - А теперь ты принадлежишь Ключу. Более того, он говорит, что Ключ ты. Думаю, ему это всегда было известно.
      - Каким образом?
      В тихом смехе Роберта прозвучала горечь.
      - Скорее всего так говорится в пророчестве. До вчерашнего дня я не понимал... Наверное, подсознательно я надеялся, что ничего подобного там нет, так что старался не задумываться... Да, что Ключ сделал с нами?
      - Я не уверена... Что-то, что не даст нам стареть, что сохранит нас. Он не желает сообщить мне больше. Надо сказать, процесс болезненный.
      - Да. - Роберт умолк, и Дженн снова открыла глаза, надеясь, что, может быть, ей удастся его разглядеть. - Знала бы ты, как я ненавижу Ключ за то, что он распоряжается моей жизнью! - наконец снова заговорил Роберт. - Мне следовало догадаться, что случится, если я стану ему противиться.
      - Роберт, ты не должен себя винить! Тебе ведь было всего девять. Ты не мог заглянуть в будущее.
      - Я и в самом деле Враг, Дженн. Ты должна примириться с этим, как примирился я: я вижу, чем стал, и не слишком себе нравлюсь. Финлей... Роберт снова оборвал себя. Воцарилось молчание, полное сожалений, тяжелое и непреодолимое. Где-то в глубине души Дженн чувствовала присутствие Ключа, ожидающего, когда она обратит на него внимание. Дженн не пожелала его замечать. Роберт шумно выдохнул воздух. - Ах, Дженни, что за путь я прошел! Иногда я думаю, что самая моя большая ошибка была в том, что я поверил: нас соединяют только Узы. Ты всегда знала правду, а я отказывался ее видеть.
      - Ну, нельзя же рассчитывать, что ты окажешься силен во всем, ответила Дженн, пытаясь придать разговору шутливую нотку. Хоть она и оставалась слепа, колдовским зрением она видела демона - клубок тьмы в душе Роберта, похожий на сжатую пружину, готовую в любой момент распрямиться. Знает ли Роберт, какова его природа? Понимает ли, что его борьба с судьбой лишь питает демона, дает ему могущество, лишает самого Роберта силы сопротивляться? Уже не раз Роберт терял власть над собой: в Элайте демон настолько управлял им, что заставил прибегнуть к Слову Разрушения.
      Нет, ничего этого Роберт не понимает, - здесь и скрывается причина того, что демон процветает. Ах, в конце концов, несмотря на всю силу и несгибаемую решимость Роберта, демон убьет его!
      Что может она сказать? В мире не существует силы, которая бы обратила взгляд Роберта внутрь, которая позволила бы ему увидеть то, что там скрывается. Дженн всегда знала, что уничтожить демона Роберт должен сам.
      Роберт прижал ладонь Дженн к своей щеке, потом поцеловал ее пальцы.
      - Ты ведь понимаешь, что для нас это - конец? Дженн сглотнула. Неужели нужно продолжать? - Да.
      - Мои чувства к тебе никогда не переменятся, но... - Роберт снова умолк, и Дженн могла теперь слышать только его дыхание, неровное, тяжелое. Рука Роберта стиснула ее пальцы, Дженн чувствовала охватившее его напряжение. - Но я больше не могу тебе доверять.
      Дженн сделала быстрый вдох и задержала воздух - она не могла позволить себе расплакаться. Впрочем, Роберт и не дал ей ничего сказать - он обнял ее и поцеловал в лоб, как если бы прощался с навсегда утраченной возлюбленной. В следующее мгновение он выпустил ее руку и поднялся. Дженн услышала, как он направился к двери.
      Нужно задержать его! Не позволить уйти...
      - Роберт! - Да?
      Сказать что-нибудь... все равно что. Не позволить ему уйти - уйти так.
      - Я буду рядом, обещаю.
      - Нет. Ты никогда больше не сможешь покинуть Анклав, а я никогда сюда не вернусь.
      Он открыл дверь, но Дженн снова остановила его, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучал страх:
      - Роберт, ты выполнишь мою просьбу?
      - Какую?
      - Передай Финлею, что я не знаю, где находится Калике. Ключ не желает мне этого говорить.
      - Почему?
      - Не знаю.
      - Боюсь, тебе придется сказать об этом Финлею самой. Похоже, я окончательно сжег все мосты между нами.
      Снова повисла тишина, и Дженн ничего больше не смогла придумать. Скрипнула дверь.
      - Прощай, Дженни.
      С этими словами он ушел. Окружившая Дженн пустота стала полной.
      "Не переживай так, малышка. Ты не одинока. Мы с тобой".
      Дженн скорчилась на постели и закрыла лицо руками.
      "Ох, пожалуйста, - только замолчи!"
      По небу скользили низкие облака, часто скрывая его глубокую синеву и бросая тени на горные склоны. Там, куда падали солнечные лучи, трава зеленела и казалась почти теплой. Все остальное было серым, холодным, враждебным.
      Когда Финлей вывел Дженн из туннеля, в седло садился последний всадник. Сорок жителей Анклава, самых искусных искателей и искательниц, отправлялись в путь; на их лицах были написаны волнение и предвкушение. Их сопровождали пять десятков воинов, именно для этого прибывших из Данлорна. С их отъездом пещеры Анклава покажутся опустевшими...
      Друзья и родственники собрались, чтобы пожелать путникам удачи. Марта с детьми стояла в сторонке, глядя на Арли, который, сидя в седле, бросал на них тревожные взгляды. Так же было и во многих других группках. Мика ходил между ними, успокаивающе улыбаясь и отдавая последние распоряжения.
      Роберт стоял, окруженный воинами, и разговаривал, к удивлению Дженн, с Фионой.
      - Что происходит? - спросила Дженн Финлея, когда тот остановился.
      - Все готовы в путь, - ответил он. - Как ты себя чувствуешь? Может быть, тебе лучше присесть?
      - Нет, со мной все в порядке. Силы возвращаются с каждой минутой. По-моему, вывести меня сюда было прекрасной мыслью.
      - Мне так не кажется - ты все еще очень бледна. - Финлей подумал, что дело не только в этом: глаза Дженн покраснели, и поразившая ее слепота была тут ни при чем. - Что ты можешь видеть?
      - Ничего. Только различаю свет и тьму. Никаких контуров.
      - Тогда стоило ли выходить?
      - Я джабир, Финлей. Я обязана быть здесь. Разве Уилф в такой день остался бы внизу?
      - От всей души надеюсь, что ты не собираешься брать с него пример.
      Дженн улыбнулась, повернув лицо к Финлею.
      - Напрасно надеешься.
      Несмотря ни на что, Финлей не смог сдержать улыбку. Не могло существовать двух людей, меньше друг на друга похожих, чем Уилф и Дженн.
      - А теперь что происходит?
      - Все готовы и ждут только моего братца.
      - Но он же здесь - я вижу его колдовским зрением.
      - Да, но он увлечен разговором с моей женой. Только боги знают, о чем они говорят.
      Однако тут разговор закончился. Фиона обняла Роберта и отошла туда, где стояла Марта. Роберт взялся за повод своего коня и с суровым видом осмотрелся. Взгляд его, решительный и немигающий, остановился на Финлее и Дженн.
      - Тебе жаль, что ты не с ними? - прошептала Дженн. Финлей не смог сразу ответить. Роберт повернул коня и во главе отряда двинулся к вратам. Никто из провожающих не пошевелился, пока последний всадник не исчез из виду.
      - Да, мне жаль, - наконец выдохнул Финлей.
      - Но ты все равно не передумал?
      - Нет. - Финлей повернулся к Дженн. На ее щеках появился робкий румянец, и теперь уже не казалось, что она вот-вот упадет в обморок. - Мне только хотелось бы, чтобы я сумел сдержать гнев.
      - Ах, Финлей, ты неподражаем! Финлей искоса взглянул на Дженн.
      - Ты в самом деле чувствуешь себя хорошо?
      - Роберт не променял бы тебя ни на какого другого брата на свете. Дженн улыбнулась и взяла Финлея за руку. - Ты беспокоишься, что никогда больше его не увидишь, верно?
      - А я-то думал, что ты слепая.
      - Мне кажется, что я очень долго была слепа. Похоже, что теперь, когда глаза мне уже не служат, я вижу гораздо больше, чем раньше. Мне нужно тебя кое о чем спросить, но только ты хорошенько подумай, прежде чем ответишь.
      - О чем ты хочешь меня спросить?
      - Ты мне доверяешь?
      Доверяет ли он ей? Неужели после всех этих лет она еще может спрашивать?
      Впрочем, теперь все переменилось - переменилась сама Дженн. Невероятно, но хотя синие глаза Дженн были затянуты белой пленкой, не вызывало сомнений, что его она видит отчетливо. Да и сам он впервые видел ее так же.
      Финлей медленно кивнул:
      - Да, Дженн. Я тебе доверяю. Думаю, что я всегда доверял тебе больше, чем кому-нибудь.
      Улыбка Дженн была теплой и искренней.
      - Тогда поверь мне: ты увидишь Роберта снова. Обещаю тебе это.
      - Но... он же никогда больше сюда не вернется, - ты же знаешь.
      - Да. Но ты его увидишь. - Дженн, все еще держа Финлея за руку, повернулась ко входу в туннель. - Я отвезу тебя к нему.
      ГЛАВА 22
      - О боги, что за неразбериха! - воскликнул Годет.
      Вогн остановил коня на вершине холма и оглядел ползущее перед ним войско, почти скрытое струями дождя. Солдаты и лошади по колено увязали в грязи, телеги застревали, сержанты орали на своих людей... За два часа борьбы со стихией исчезли всякий порядок и дисциплина. За три дня марша то, что считалось грозной военной силой, превратилось в толпу унылых крестьян, гадающих, какого черта они здесь делают.
      Годет остановил своего коня рядом и поглубже надвинул капюшон.
      - Сколько удалось проехать с тех пор, как начался дождь?
      - Очень удивлюсь, если мы покрыли больше десяти лиг. Ты прав: неразбериха полная. Любопытно, сумеет ли наш талантливый советник Нэш улучшить ситуацию.
      Годет с улыбкой покачал головой:
      - Не думаю, что, сколько бы он ни колдовал, ему удастся повлиять на погоду. Если бы я не был уверен в обратном, я сказал бы, что вы сами все это подстроили, дядюшка.
      - Я? Ты несправедлив ко мне, племянник. Ты же знаешь, никто больше меня не желает королю успеха в этом походе.
      - Несомненно, - со смехом согласился Годет. - Очень жаль, конечно, что обоз с припасами потерялся, правда? В такую погоду потребуется несколько дней, чтобы восполнить потери.
      - Просто позор! Ужасно обидно, что эти олухи не поняли моих указаний. - Под непрекращающимся дождем серые люди по серой грязи пытались вскарабкаться на серый холм. По низине, почти не видная в тумане, извивалась вышедшая из берегов река. - Впрочем, как бы мы ни вставляли палки в колеса, мы не в силах положить конец этой затее.
      - Однако каждый день, потерянный армией в дороге, дает Тирону больше возможности подготовиться. Не думаю, что Селар начнет вторжение, если обнаружит, что на границе его ждет хорошо вооруженный противник, - особенно когда его собственные солдаты в таком плачевном состоянии.
      - До границы все еще больше недели пути. Да и дождь не будет длиться вечно. В конце концов, совместно перенесенные трудности только объединят людей; они станут чувствовать себя братьями по оружию и ударят по врагу сплоченными рядами. Воины будут больше доверять своим командирам и сделаются более опасными.
      На глазах у Вогна и Годета одна из телег наехала на скрытый в грязи камень и со скрипом остановилась. Солдаты попытались протолкнуть ее вперед, но от этого только сломалась ось. Телега накренилась, и половина ее поклажи вывалилась на дорогу.
      - Мы должны быть в готовности, - продолжал Вогн. - Мы можем замедлять продвижение армии, но если все же она доберется до границы и война в самом деле начнется, Гильдия должна сделать все от нее зависящее, чтобы Селар победил. Сколько бы колдунов ни работало на Нэша, мы не можем стоять в стороне и смотреть, как Тирон Майеннский побеждает. Он не питает особого уважения к Гильдии, если он взойдет на трон нашей любимой Люсары, наше влияние уменьшится вдвое. Гильдия и так уже пострадала от рук Селара, а если победит Тирон, мы вовсе окажемся ни с чем.
      - А что говорят слухи?
      - Какие слухи ты имеешь в виду?
      Годет оглянулся, чтобы удостовериться: они одни, рядом никого нет.
      - Что есть еще одно войско, которое движется нам навстречу с побережья. Говорят, его набрали в Будланди и заплатили наемникам золотом Изгнанника. Люди гадают, не встанет ли Дуглас между Селаром и его братом Тироном.
      - Больше похоже на то, - хмыкнул Вогн, - что Дуглас придет на помощь своему подручному, Нэшу. Как иначе может Нэш рассчитывать завоевать такую большую страну, как Майенна, имея всего десять тысяч воинов?
      Из-за завесы дождя появился всадник; он ловко объехал грязные лужи на дороге и быстро стал подниматься на холм к Вогну. Человек был без шлема; его белые волосы словно сияли на фоне сумрачного неба, а голубая ливрея казалась единственным проблеском цвета в сумраке дождливого дня.
      Фыркая и тяжело дыша, конь наконец вынес его на вершину холма; человек отдал честь Вогну.
      - Простите меня, милорд проктор, но король требует вас к себе. Он желает обсудить с вами, что делать с мостом.
      - Но мост рухнул, - пожал плечами Вогн, - его смыло наводнением. Уж не ожидает ли король, что я лично отправлюсь его чинить?
      Посланец ничего не ответил; он терпеливо ждал.
      - Хорошо, - вздохнул проктор. - Мы явимся к королю. Где он?
      - Для него поставили шатер на берегу реки - вон там, справа.
      Вогн кивнул и вместе с Годетом стал спускаться с холма, намеренно выбрав самую длинную дорогу к реке.
      * * *
      Нэш стоял у входа в шатер, там, куда долетал ветерок, но не доставал дождь. Положив руку на поддерживающий полотнище шест, он рассеянно смотрел на ползущую к реке армию. Те солдаты, кто уже добрался до берега, столпились на возвышенности, куда разлившаяся вода не могла добраться.
      Позади Нэша в шатре взад и вперед расхаживал Селар, не обращая внимания ни на поднос с обедом, ни на жаровню, у которой можно было бы согреться. Доклад одного из сержантов вызывал у него явное раздражение.
      - Мы потеряли пятьдесят лошадей с тех пор, как начался дождь, повелитель, больше половины телег обоза так или иначе поломались. Запасы сена намокли, и через несколько дней лошади откажутся есть гнилье. Быки, которые тянут повозки, выбились из сил. Скоро они начнут дохнуть.
      - Уж не хочешь ли ты сказать, что нам следует вернуться обратно? рявкнул Селар, и Нзш изобразил подобающую озабоченность. На самом деле его совершенно не интересовал разговор.
      - Нет, сир, - пробормотал несчастный сержант, - но нам необходимо остановиться и хоть денек отдохнуть, починить снаряжение, а также пополнить запасы продовольствия. Может быть, и дождь прекратится. Сейчас мы почти не продвигаемся вперед.
      - Убирайся! - бросил Селар. - Прочь с глаз моих! Нэш повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как солдат нырнул в дождь. Он подошел к столу и налил себе эля.
      - Не стоит убивать посланца, Селар. Он делает все, что может.
      - Ну, не многое же он может. Я не собираюсь сидеть здесь лишний час, не говоря уже о целом дне! С такими темпами я успею состариться, прежде чем увижу границу! Если мы разобьем лагерь здесь, к утру вся армия утонет. Река будет разливаться все сильнее. - Селар пнул ногой стул и схватил со стола кубок с вином. - А где мой сын?
      - Кенрик, когда я в последний раз его видел, подгонял отставших, чтобы никто из них не вздумал отказаться от участия в нашем замечательном предприятии.
      Селар холодно посмотрел на Нэша.
      - Знаете, советник, иногда мне кажется, что вы не так серьезно, как следовало бы, относитесь к нашему делу.
      - Поверьте, Селар, я отношусь к нему очень серьезно, - ответил Нэш. Просто вам следует проявлять немного больше терпения. В конце концов, вы получите то, чего хотите.
      - В самом деле? Даже при том хаосе, который меня окружает? - Селар показал на еле передвигающуюся армию. - А ведь меня ждет моя судьба!
      - Да, - улыбнулся Нэш, - я знаю. И тем не менее возьмите себя в руки.
      - Где же, наконец, этот проклятый проктор?
      Селар уже приготовился отдавать приказания, как к шатру в сопровождении своего помощника, Годета, подъехал Вот. Он спешился и с поклоном приблизился к королю.
      - Ваше величество желает меня видеть?
      - Проклятие, конечно, желает! - немедленно накинулся на него Селар. Где мост?
      - Его снесло половодьем, сир.
      - И как же, вы полагаете, я смогу переправиться через реку без моста?
      - Существует еще один, сир, в двенадцати лигах вниз по течению.
      Селар разразился руганью, но королевский гнев, казалось, ничуть не тронул проктора.
      - Что вы мне плетете, идиот! Чтобы добраться туда, придется продираться чуть не через весь Шан Мосс!
      Вогн выпрямился во весь рост.
      - Сир, я никак не могу понять, чего вы от меня хотите. Я не могу одним мановением руки создать мост - я же не колдун!
      Нэш почувствовал, что у него начало покалывать шею; теперь он во все глаза смотрел на проктора. Вогн не обращал на него никакого внимания, но в этом ничего необычного не было. Уже давно Вогн не снисходил до того, чтобы замечать советника.
      Что-то такое в этом чувствовалось... Как будто он хотел дать Нэшу понять...
      Брезайл. Должно быть, Вогн привез его с собой из Марсэя. Значит, ему известно... Он знает и о де Массе, и о других малахи, смешавшихся с солдатами, - тех, кто тайно покинул Карахам, чтобы помогать Нэшу, кто верил в него и стремился к той же цели.
      Что еще мог предпринять Вогн?
      - Ради милосердных богов, - бросил Селар, - оставьте вы в покое колдовство! Мне наплевать на ваши трудности! Гильдия обязана строить мосты. Мне нужен мост, и немедленно.
      - Сир, - вмешался Нэш, не трогаясь с места, но опустив глаза на свой кубок, - даже Гильдия не может создать мост из ничего. Боюсь, что проктор прав. Единственное, что мы можем сделать, - это двинуться на юг вдоль реки и перейти ее по тому мосту, что в Шан Моссе. Через час войско выберется на более высокие места и станет идти гораздо быстрее. К ночи можно успеть переправиться на тот берег. К тому же лес даст нам укрытие, и люди смогут отдохнуть.
      Селар продолжал кипятиться, однако, хоть он этого и не помнил, он давно был связан Узами и не мог противиться тому, что говорил ему Нэш.
      - Ну хорошо... Вот вы, Вогн, и отдайте приказания: пора вам испачкать вашу незапятнанную мантию в грязи, как это уже случилось с нами.
      Вогн ничем не проявил неудовольствия; степенно поклонившись, он ответил:
      - Как пожелаете, сир.
      Когда проктор исчез за завесой дождя, Селар бросил:
      - Наступит день, когда я заставлю этого мерзавца заплатить за все двадцать лет издевок! Никогда еще я не встречал человека, который был бы в союзе со мной, но вел себя настолько враждебно!
      Нэш рассеянно кивнул, глядя, как Вогн на берегу распоряжается солдатами. Решительно, умело, спокойно. Да, спокойно - а ведь если чем проктор и был знаменит, то только не этим качеством.
      - Где Осберт? - пробормотал Нэш, знаком приказав стражнику привести коня.
      - Откуда, черт возьми, мне знать? - проворчал Селар. - Где-то там, показал он в сторону движущихся по дороге отрядов.
      Нэш завернулся в плащ и вышел под дождь.
      - Вам тоже лучше отправляться в путь, если вы хотите добраться до моста еще засветло, сир.
      Ночь плотным саваном окутывала лес, заглушая любой звук, любое движение. Дождь, сделавший свое дело, превратился в мелкую морось. Нэш выехал из лагеря, где солдаты с облегчением устраивались на ночлег, и скоро за густыми деревьями не стало слышно шума и криков.
      Шан Мосс был самым большим и вызывающим наибольший страх лесом в стране. Он занимал похожую на ромб равнину, одним острым концом почти касающуюся Майенны и тянущуюся до самых подножий Голета. В лесной чаще мало кто жил, да и ездить по ней люди избегали. Шан Мосс пересекала дорога, но она была узкой и заросшей. Путники предпочитали добираться с юга в северную часть страны, минуя Марсэй и далеко объезжая горы. В любое время года почти никто не решался приближаться к суровым вершинам.
      В лесу иногда встречались развалины строений, сохранившиеся со времен древней Империи, или жилища храбрецов, которые не видели в Шан Моссе опасности, невзирая на пугающие россказни. Там, где царствует страх, неизменно находится место для суеверий; поэтому-то и процветал спрятавшийся в чаще монастырь: люди смотрели на обитель как на твердыню, где боги обещали им свою защиту. Это всегда забавляло Нэша.
      Он относился к Шан Моссу с особенным чувством - видел в нем темное тайное убежище, идеальное место для уединения. На северо-западном краю леса находилась гостиница, хозяином которой был когда-то человек по имени Сев Халлек. Нэш наложил на него Узы, но и без этого Халлек охотно выполнил его желание - взял на воспитание трехлетнюю девочку, которую тайно привез к нему Нэш. Хозяину гостиницы надлежало заботиться о ней, как о собственной дочери, до тех пор, пока Нэш не явился бы за ней. Халлек так никогда и не узнал, что девочка - дочь графа, которой суждено стать самой могущественной колдуньей. Нэш полагал, что в лесной глуши она будет в безопасности; так и было до тех пор, пока ее "отец" не умер.
      Нэшу долго не удавалось наведаться в гостиницу. Ему пришлось подвергнуться омоложению, на что ушло почти три года. Превратившись из старика в молодого человека, он вступил в Гильдию и начал делать карьеру, целью которой было оказаться в Марсэе - рядом с Селаром. Это были трудные годы, на Нэша свалилось слишком много дел, чтобы находить время для девочки и следить, не проснется ли ее сила прежде времени, чтобы позаботиться о возможности превратить ее в то, чем он хотел ее видеть.
      Да, годы были трудные, и теперь приходилось за это расплачиваться. Она мертва, и он бессилен что-либо изменить.
      Никогда уже не соединят их Узы, никогда не будет сына, от которого так многое зависело...
      Нэш остановил коня рядом с нависающим над рекой утесом. Вздувшийся быстрый поток в темноте напоминал змею, высасывающую жизненные силы леса. На краю скалы стоял, глядя вниз, де Массе.
      - Где он?
      Де Массе махнул рукой в сторону густых кустов.
      - Там.
      - Все еще?
      - Не спрашивайте меня, я всего лишь выполняю - как вы мне и велели его приказания. - Де Массе, хмурясь, бросил взгляд на Нэша. - Не слишком ли он молод для подобных развлечений?
      Нэш пожал плечами:
      - Ему почти пятнадцать. Принцы удовлетворяют свои прихоти там, где пожелают, - не нам им указывать.
      Де Массе насмешливо усмехнулся:
      - Верно.
      - Есть еще какие-нибудь новости?
      - Что? За полдня? Сколько, по-вашему, у меня шпионов в этой проклятой стране?
      Нэш поднял брови.
      - Мне казалось, их столько, сколько вам угодно, - вы же повелитель дарриет из Даззира. Разве вы сами не говорили мне, что малахи стекаются к вам со всех концов? Решения Аамина не у всего вашего народа находят одобрение.
      - Может быть, это и так, но все равно я не могу использовать их всех для службы вам.
      - Мой успех необходим и малахи тоже.
      - Я знаю, поэтому-то я здесь, - ответил де Массе. - Послушайте, неужели нужно начинать этот разговор снова? Будьте довольны уже тем, что у меня оказался человек в Ааране, - иначе мы ничего не узнали бы о высадке войска Врага.
      Нэш почувствовал, что у него нет сил препираться с де Массе.
      - Еще неделя, не больше. Это все, что нам нужно. Одна короткая неделя - и он будет в моих руках.
      - Вы ничего не знаете наверняка. Мой человек ничего не сообщил о том что во главе войска - сам Дуглас. Наоборот, всех удивило его отсутствие.
      - О, он явится, не беспокойтесь. Эту схватку он никому не уступит. А когда он поймет, что сделал, будет слишком поздно.
      Де Массе пристально посмотрел на Нэша.
      - Вы уверены? Мне очень трудно представить себе, будто за все это время он так и не узнал, кто вы такой.
      - Как он мог узнать? Его братец видел мое лицо один-единственный раз и он тогда был ранен и отчаянно сражался, чтобы вырваться из окружения. Сомневаюсь, что он разглядел достаточно и мог сообщить обо мне Данлорну. Впрочем, на самом деле это и не важно. Главное другое: через неделю я окажусь лицом к лицу с Врагом.
      - И что же это за враг, советник?
      Нэш обернулся и увидел выходящего из кустов Кенрика. Чем бы принц ни занимался, его волосы и одежда были в полном порядке.
      - Наши противники из Майенны, конечно, мой принц.
      Кенрик с сомнением посмотрел на Нэша, но не стал задавать новых вопросов. Он двинулся в сторону лагеря, и де Массе последовал за ним.
      Нэш тихо сказал ему вслед:
      - Позаботьтесь о том, чтобы никто не видел, как вы привезете сюда Вогна.
      - Он вам нужен живым?
      - Конечно, но любым способом избавьтесь от этого его племянника. А потом найдите проклятый Брезайл и привезите его мне тоже.
      Де Массе кивнул и отправился догонять принца. Нэш снова взглянул на реку, текущую в сторону монастыря. Лунные блики танцевали на воде.
      Пора что-то делать с мальчишкой. Он вырос слишком своевольным - едва ли это пойдет ему на пользу. Несмотря на молодость, Кенрик становился точной копией своего отца. Впрочем, раз Нэш сумел справиться с Селаром, почему бы ему не справиться и с его сыном?
      Больше всего Нэша беспокоили тайные занятия Кенрика, его эксперименты, о которых ему с трудом удавалось узнавать. Совершенно некстати и очень несвоевременно... Похоже на то, что в мальчишке проснулась сила, - иначе объяснить происходящее было невозможно. Какая жалость, что Нэшу не удалось так усовершенствовать процесс наложения Уз, чтобы не было нужды в согласии... Если в самом скором времени он не сумеет прибрать к рукам Кенрика, перед ним встанет трудная проблема.
      - Я желаю знать, что значит это безобразие!
      Нэш медленно повернулся; на лице его появилась улыбка. Де Массе связал Вогну руки за спиной и, приставив к его спине меч, заставил пленника остановиться на самом краю утеса.
      - Я мог бы задать тот же вопрос, проктор. - Прежде чем продолжать, Нэш удостоверился, что Вогн хорошо понимает, какая опасность ему грозит. Например, мне было бы интересно услышать, что скажет наш возлюбленный монарх, если ему рассказать о ваших проделках, так мешающих продвижению армии.
      - Ничего подобного я не делал! - Вогн попятился от края обрыва и попытался освободить руки. - Я требую, чтобы вы немедленно меня освободили! Я глава Гильдии и ваш начальник! Как смеете вы так со мной обращаться!
      Нэш пожал плечами:
      - Это ваша собственная вина. Я никогда на вас не давил, никогда ни к чему вас не принуждал. Я проявил великодушие и предоставил вам возможность делать все, что вам угодно, - а вы так навредили армии! Разве это хорошо?
      Лицо Вогна скривилось, он плюнул под ноги Нэшу.
      - Я знаю, что вы такое! Вы - вампир, высасывающий кровь из невинных! Вы готовы довести до гибели всю страну, чтобы получить желаемое!
      - Конечно, - небрежно бросил Нэш. - Это же не моя страна.
      - Вы даже не отрицаете этого! - Голос Вогна был полон ненависти. - Вы мерзкий, проклятый колдун!
      - Нет необходимости выражаться так грубо.
      - И с самого начала вы были в сговоре с Изгнанником!
      - Что? - Нэш озадаченно нахмурился.
      - Вы знаете, о ком я говорю! Вы уже многие годы делаете при дворе то, чего не может он сам. Вы соблазнили Селара, вы наводнили Гильдию своими приспешниками. Шлюха, которую вы ему подсунули, делит ложе с королем. А теперь Изгнанник ведет войско с юга, и вы собираетесь на блюдечке преподнести ему Селара! Попробуйте отрицать, что вы служите Дугласу!
      Нэш открыл рот, но не сразу сообразил, что сказать. Он посмотрел на де Массе, но малахи только недоуменно пожал плечами. Нэш снова повернулся к Вогну:
      - Давайте выясним все точно. Вы полагаете, будто я втерся в доверие к Селару и побудил его начать эту войну, потому что работаю на Роберта Дугласа, герцога Хаддона?
      - Я же не дурак, - бросил Вогн. - У меня есть глаза. Я же вижу, что вы - одного поля ягоды.
      - В большей мере, чем вы предполагаете, - пробормотал Нэш скорее для себя, но тут же не выдержал и расхохотался, согнувшись от смеха пополам. Ну и фарс! - Поверить не могу! - выдохнул он. - Столько ярости, столько желчи - и все почему? Ох, проктор, мне случалось делать в жизни ошибки, но вы меня превзошли! Не могу поверить, что вы все эти годы были так близки к истине и не смогли о ней догадаться!
      - О чем вы говорите? - Вогн не желал ни в чем усомниться, несмотря на смех Нэша.
      Следует ли ему все рассказать? Проктору пора расплатиться за свое вмешательство, и какой же сладкой была бы такая месть!
      - Вы ошибаетесь, Вогн, - и вы самый настоящий дурак! Да, мы с Дугласом очень похожи, но похожи, как противоположные стороны монеты! Я знаю, вы ненавидите и презираете его и делали все, что в ваших силах, чтобы его уничтожить. Вы ради этого даже поставили под удар свое положение при дворе, но позвольте вам сказать: вы все время ошибались! - Нэш сделал шаг вперед и железной рукой стиснул плечо Вог-на, не давая тому отвернуться. - В одном вы, впрочем, правы: я - зло, зло гораздо большее, чем вы можете себе представить. Ох, будь у меня время, я о многом мог бы вам рассказать! Однако Роберт Дуглас - и это следует понимать буквально - моя полная противоположность. В нем нет ни капли зла.