VI

Президентский «Буиндер» приземлился в Инремме – столице Хайлама – ранним утром. Хейгорна и его сопровождающих встретили и хотели провести в гостиницу, но Канех отказался наотрез – у него нет времени, он должен сделать дела и сразу же возвращаться назад. Ему подали машину, чтобы добраться до банка, но президент предложил воспользоваться ею финансисту Уэрту Вонекину. Хейгорн предпочитал летать только со своим шофером на собственном элере, который привез на корабле.

И надо же было Чанхиуну такое придумать: разместить деньги не на родной планете, не во вполне надежных «Терхиоме» или «Астомпе», а Дух знает где: на Хайламе, с которым у Кумбиэна отношения только-только завязываются. Зачем, спрашивается, было так усложнять жизнь и себе и другим, что кийруах его покусал?!

Хотя, отбросив личную неприязнь и посмотрев на все со стороны, президент не мог не признать: если Чинхиун хотел сделать так, чтобы добраться до его денег было максимально трудно, то лучшего варианта не мог придумать. На Кумбиэне или другой планете в его сфере влияния могущество Хейгорна было достаточным, чтобы провернуть любую аферу, не опасаясь вмешательства галактических наблюдателей. В сторону Земли соваться рискованно – «Интергалактик» не дремлет и все гребет себе под пуп, в этом она не уступает «Хейгорну». Мариза слишком непредсказуема и поэтому тоже опасна. А вот Хайлам с его вечным спокойствием и подчеркнутой нейтральностью – совсем другое дело. Надежнее не придумаешь! Канех не понимал лишь одного: зачем было создавать столько проблем для компании, на благо которой профессор трудился всю жизнь?

Элер летел над столицей, когда у Хейгорна просигналил токер. Номер показался незнакомым, и он даже засомневался, стоит ли отвечать, но потом вспомнил разговор, который случился у него несколько дней назад. Сейчас, конечно, все это уже не имело значения, поскольку Хаймс мертв, и Канех даже задумался: а не слишком ли высокую награду он пообещал охраннику за информацию? Впрочем, любопытство было ему не чуждо, и он нажал ответ:

– Здравствуй, Гудерт! Имей в виду: у меня мало времени.

– Тогда, господин президент, может быть, я перезвоню позже?

– Нет уж! – рявкнул тот. – Давай сейчас – если ты в самом деле узнал что-то интересное. Но иначе ты и не стал бы меня беспокоить, Гудерт, ведь так?

– Конечно, господин президент! Вы поручили мне выяснить все о жизни Кейвона Хаймса на Фидухе, и вот я выяснил. Не только о жизни, но и о смерти, потому что прямо сейчас я нахожусь у семейной могилы Хаймсов.

– Да, ну и что же?

– Если позволите, я начну сначала.

– Давай сначала, Гудерт, но побыстрее!

– Хорошо. Когда я прибыл на Фидух, то первым делом направился в Мельтекупский университет. Здесь Хаймса помнят хорошо – он действительно неплохо учился и получил специальность психотехника в начале этого года. Я говорил с его руководителем, тот очень жалел, что они потеряли такого специалиста.

Хейгорн довольно ухмыльнулся: верно, все лучшие специалисты должны быть только в его компании, именно так.

– Там же я узнал, что у Хаймсов было поместье под городом. Только, я вам скажу, поместье – это одно название. Не усадьба, а покосившаяся развалюха, вокруг два десятка домиков, в основном полуразрушенные, – вот и все поместье. У них, господин президент, дела и правда шли неважно.

– Ближе к делу, Гудерт! – потребовал Хейгорн.

– А я к нему и подхожу, господин президент. Из всего семейства Кейвон остался один. Отца несколько лет назад убили в драке, у матери сердце больное было – тоже два года как померла. Так что жил он один со слугами – но это только название, что слуги, на самом деле они ему просто по доброте помогали, хорошо ладили… А потом, как раз когда он собрался на Кумбиэн отчаливать, началась эпидемия. Зеленая лихорадка, господин президент, – У нас про эту заразу уже забыли, а на Фидухе она еще разгуливает. Так вот, у них в поместье заразились все, и выжили только двое. То есть, я хочу сказать, Хаймс тоже помер. Его и похоронили здесь, рядом с родителями, вот тут, где я стою сейчас. Хотите, картинку дам?

– Подожди, что ты такое несешь?! – закричал Хейгорн. – Если он помер, то кто тогда у меня работал?

– Господин президент, если у вас есть еще немножко времени, то я закончу.

– Заканчивай, – сказал глава компании.

– Ну, понимаете, пока эпидемия – всем не до того было, похоронили и ладно, а тем более у него никого из родственников не было. А потом разбираться начали. И оказалось, что все документы Хаймса исчезли. А если точнее – все вещички, которые он на Кумбиэн хотел взять. Он ведь, господин президент, уже упаковался, когда его прихватило. И все пропало – будто он и правда забрал их и умотал на Кумбиэн. Только, если верить этим двоим, которые выжили, никуда он не умотал – они клянутся, что туда его, в могилу, мертвого закапывали. А еще один из них, старик, говорит, что когда хоронили, то в воздухе над телом висел какой-то черно-красный дым. И другая, девка, сказала: я, мол, думала, что померещилось, но если и он видел, так выходит, что нет. И знаете, что получается? Вот он там помер, а через несколько дней уже здесь, у Чанхиуна, появился. Только я так думаю: никакой это уже не Кейвон Хаймс был. Я думаю, кому-то надо было всякие темные дела против вас провернуть, а тут как раз человек с похожей внешностью подобрался – ну, они и воспользовались…

– Да чтоб им пупы поразрывало! – воскликнул президент. – Довольно, Гудерт, я все понял. Ты хорошо поработал. Ты получишь все, что я тебе обещал!

– Господин президент, если хотите, я мог бы продолжить расследование. Мог бы попробовать выяснить, кто незадолго до смерти интересовался Хаймсом и его делами…

– В этом нет необходимости, – оборвал Хейгорн. – Кто бы он ни был – он мертв, к счастью.

– Мертв? – слегка удивленно переспросил охранник.

– Погиб в экспедиции на «Призраке».

– Хм… вот как…

– Именно так! А теперь, Гудерт, у меня действительно нет времени.

Президент отключился и минуту размышлял над услышанным. Что ж, он и сам подозревал, что этот Хаймс не тот, за кого себя выдает. Возможно, и зря он так сразу отозвал охранника – ведь у этого подлеца могли быть сообщники, и не исключено, что они продолжат свои грязные дела и после смерти главаря. За ними может даже стоять рука все той же ненавистной «Интергалактик»… Думал об этом Хейгорн недолго, потому что машина как раз остановилась у здания банка.

Придерживая бурую мантию, президент важно прошествовал внутрь. За ним следовал Вонекин и двое охранников. Финансист держал в руках файл с якобы последним завещанием Чанхиуна. Сначала Канех подумывал отправить Уэрта одного, а самому сосредоточиться на «Призраке», с которым дела пока шли далеко не так хорошо, как хотелось. Тем более что был еще этот маризянин Ремпальдс, которого важно не упустить. Однако кто знает, какие непредвиденные осложнения могли возникнуть на Хайламе… Поразмыслив, Хейгорн решил, что когда речь идет о таких огромных деньгах, лучше все сделать самому.

Центральный столичный банк был обставлен просто, без роскоши – хайламцы славились тем, что во всем предпочитали функциональность. Вонекин подошел к столику и кратко объяснил, кто они и по какому делу пришли. Банковский служащий кивнул с пониманием, будто только их и ждал. Он связался с кем-то по внутренней связи, и почти тут же по лестнице спустилась черноволосая, как большинство хайламцев, девушка и пригласила гостей следовать за ней.

Президент и финансист поднялись по ступеням – при этом Хейгорн подумал, что хозяева могли бы не жлобиться и провести их на лифт, но вслух ничего не сказал. На втором этаже они подошли к кабинету, и провожатая открыла дверь. Канех ожидал, что внутри окажется важный банковский чин, к которому привела их секретарша, но там было пусто. Девушка прошла в комнату, опустилась за стол, глянула на кумбиэнцев и сказала на их родном языке:

– Присаживайтесь, господа. Охрана может подождать снаружи.

Очевидно, именно с этой женщиной им и предстояло говорить. Теперь Хейгорн разглядел, что она не так уж молода, как показалось вначале, хотя, пожалуй, еще не вышла из детородного возраста. Впрочем, ему было все равно, лишь бы поскорее закончить формальности и получить доступ к счету. А может, так даже лучше – с женщиной будет проще договориться.

– Мое имя Аль-Тантори, – сказала хайламка. – Я представляю интересы ушедшего господина Чанхиуна в нашем банке.

– Рад вас приветствовать, – начал Хейгорн, кое-как расположившись на неудобном, слишком узком для него стуле. – Как вы верно заметили, Имак Чанхиун ныне соединился с Великим Духом. И я, Канех Хейгорн, главный его наследник согласно этому документу. – Тут Вонекин протянул завещание работнице банка.

– Подождите, пока я ознакомлюсь с текстом. – Она взяла бумагу и читала очень внимательно, будто хотела высмотреть что-то между строк. Наконец подняла глаза на гостей. – Это очень странно, господин Хейгорн. Чанхиун ничего не сообщал мне о новом завещании.

– Он просто не успел, – сказал президент. – Чанхиун был очень занят в последние дни перед смертью. Вы можете обратиться к нашему всепланетному реестру и убедиться, что завещание зарегистрировано там за два дня до смерти, как указано здесь. В этом не может быть никаких сомнений, Аль-Тантори.

– Разумеется, господин Хейгорн, я проверю. Но должна сразу вас предупредить. Даже если с документами все в порядке, боюсь, вы все равно не сможете сейчас получить доступ к счету ушедшего Чанхиуна.

– То есть как это не смогу? – спросил Хейгорн. Его лицо приняло озадаченный вид.

– Когда господин Чанхиун написал последнее завещание – то есть я имею в виду предыдущее, – он попросил меня сделать вот что. Закодировать его счет таким образом, чтобы в день смерти он был заблокирован, а ровно через год по среднегалактическому календарю сгенерирован код доступа. Тогда наследник, явившийся через год, получит код, а значит, и доступ к содержимому. Поскольку господин Чанхиун ничего не сообщил мне о новом завещании, то он не отменил это правило. То есть, господин Хейгорн, никто не сможет получить доступ раньше, чем пройдет год.

– Но это беззаконие! – воскликнул президент. – Вот документ – вы видели его, Аль-Тантори! Он подтверждает мое право владеть этими деньгами уже сейчас!

– Нет, господин Хейгорн, вы ошибаетесь: все в Рамках закона. Если господин Чанхиун из каких-то соображений посчитал нужным заблокировать счет, он имел на это полное право. И это не имеет никакого отношения к завещанию, которое вы держите в руках. Формально вы уже сейчас владеете наследием ушедшего, но фактически получите его в свое распоряжение только через год. Такое возможно, господин Хейгорн.

– Это чепуха! – заорал Канех, привставая со стула.

– Не кричите на меня, господин Хейгорн. – Хайламка оставалась невозмутимой. – Ваш спутник, господин Вонекин, может подтвердить, что в данном случае я права.

– Хорошо… – Президент снова опустился, и стул зашатался под ним. – Но ведь есть возможность экстренного вскрытия счета. Вы-то можете получить к нему доступ хоть сейчас, Аль-Тантори! И попробуйте сказать, что я не прав!

– Вы правы, – согласилась она, – технически такая возможность существует. Мы прибегаем к ней в случаях особого рода. Например, если клиент умер и не оставил наследников. Или если установлено, что деньги на счету – ворованные.

– Да! – воскликнул Хейгорн. – А вам не кажется, что сейчас как раз и есть особый случай?

– Нет, господин Хейгорн, мне так не кажется.

– А мне – кажется! Хотя нет, вы правы – мне тоже не кажется! Я просто уверен в этом! У меня есть все документы, которые подтверждают мое право. Так что я могу потребовать экстренный доступ. И я его потребую, Аль-Тантори, даже не сомневайтесь! Сейчас же, немедленно!

– Вы, конечно, можете это сделать, господин Хейгорн. Но имейте в виду: вскрытие счета – очень серьезная процедура. И прежде чем вы получите на него разрешение, я в свою очередь могу потребовать провести экспертный анализ этого документа – я имею в виду тот, который вы называете последним завещанием ушедшего Чанхиуна.

– Какой еще анализ?! Я вам сказал: все оформлено как положено, проверьте это – и дело с концом! Вы не имеете права требовать экспертизу, если на то нет достаточных причин! И не надо пороть чушь!

– Господин Хейгорн, достаточные причины есть. Возможно, по вашим кумбиэнским законам их нет, но мы здесь не на Кумбиэне. Могу я быть с вами откровенной?

– Конечно! – Он оглянулся на финансиста. – Вонекин, оставь нас!

Тот поднялся и молча покинул кабинет.

– Так вот, господин Хейгорн, – заговорила Аль-Тантори, – у меня есть серьезные сомнения в подлинности вашего завещания. Хотя я уверена, что если запрошу ваш реестр, то в нем все окажется в полном порядке. Мои сомнения основываются исключительно на соображениях психологии. Я помню ушедшего Чанхиуна как человека последовательного во всех его поступках. И мне представляется странным, что он, написав новое завещание, за целых два дня никому об этом не сообщил. Возможно, он был очень занят, как вы говорите. Но если он нашел время составить и зарегистрировать этот текст, то должен был предусмотреть время и на то, чтобы уведомить о нем свой банк. То, что он этого не сделал, говорит о спонтанности решения, а это, господин Хейгорн, совсем не в характере Чанхиуна. Кроме того, меня настораживает дата: за два Дня до смерти. Да, я отлично знаю: ушедший выпал из окна, я видела запись. Но можно копнуть глубже: и если что-то побудило его прыгнуть в окно?

– Чепуха! – выпалил Хейгорн.

– Вы говорите: чепуха, – а я в этом не уверена. И знаете почему? Последнее, но самое главное. Если с завещанием все в порядке, то у вас нет причин бояться экспертизы. Допустим, мы бы провели ее, убедились, что документ подлинный, вы дали бы запрос на вскрытие счета, мы его удовлетворили – и все остались довольны. Но стоило мне сказать слово об экспертизе, и вы начали на меня орать. А это, господин Хейгорн, заставляет меня думать, что у вас есть причины ее не допустить.

– Что же это значит? – загремел президент. – Вы обвиняете меня в фальсификации, Аль-Тантори? И на каком основании – только из ваших психологических соображений, ведь так? Да эти ваши соображения никого не интересуют!

– Господин Хейгорн, – тихо сказала хайламка, – я вынуждена еще раз напомнить, что мы с вами не на Кумбиэне. И не вам здесь решать, какие соображения кого интересуют, а какие нет.

Президент лязгнул зубами. Да, он ожидал, что проблемы могут возникнуть, но чтобы такие… Если бы сейчас Чанхиуна можно было вернуть назад из могилы, с каким наслаждением Канех отделал бы его по морде за все его подлости!

– Хорошо, – сказал он, отдышавшись. – Оставим это пока. Для начала я хочу узнать, какая сумма у Чанхиуна на счету.

– Боюсь, что и этого я не могу вам сказать, – ответствовала Аль-Тантори.

– Что значит «не могу»? Вы ведь говорили, что формально я – уже владелец денег Чанхиуна, только пока не имею к ним доступа. Это значит, что я имею право знать, сколько их! И не морочьте мне голову!

– Не совсем так, господин Хейгорн. Если бы вы задали этот вопрос в самом начале нашей беседы, я, возможно, ответила бы вам. Но чем больше я с вами говорю, тем сильнее мои сомнения. И теперь, господин Хейгорн, я отвечу вам не раньше, чем эксперты подтвердят подлинность вашего документа. Я уверена, что директор банка меня поддержит.

– Это безобразие! – выкрикнул Канех.

– Вы можете покричать, если вам от этого легче. Но крики ничего не изменят, вы же понимаете.

Президент несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

– Послушайте меня, Аль-Тантори! Мы здесь только вдвоем, нас никто не слышит. Вы можете получить столько, что вам не нужно будет работать. У вас будет райская жизнь, как у Великого Духа на пупе! Вы же мечтаете о райской жизни, ведь так?

Женщина устало вздохнула:

– Я ожидала от вас чего-то подобного, господин Хейгорн.

– В смысле?

– Смысл очень простой. Я слишком дорожу своим местом и своей репутацией, чтобы рассматривать всерьез такие предложения.

Канех встал:

– Я этого так не оставлю! Хайламка чуть усмехнулась:

– Попробуйте. Удачи вам.

Хейгорн выскочил из кабинета как ошпаренный.

– Как все прошло, Канех? – спросил Вонекин, но президент не удостоил его ответом и побежал вниз по лестнице. Финансисту и охране не оставалось ничего кроме как кинуться вдогонку.

Хейгорн влетел в машину, упал на заднее сиденье.

– В космопорт! – крикнул он. – Гони, не теряй ни секунды!

Там, в банке, перед бесстрастной хайламкой, он не хотел давать волю эмоциям, но теперь они так и рвались наружу. Проклятый Чанхиун снова перехитрил его! Он предусмотрел все и не оставил никакой лазейки! Но почему, зачем он это сделал? Неужели ему было наплевать на судьбу «Хейгорна» после его смерти? А что, если и правда наплевать? Если благополучие компании интересовало его лишь до тех пор, пока он сам стоял у руля, а потом хоть бы и все они до единого провалились к отвергнутым?

Гад, предатель! И хуже всего то, что ему теперь никак не отомстишь. Семьи у Чанхиуна нет – остались только дальние родственники, до которых самому профессору не было никакого дела.

Но ведь нельзя это так оставлять! Иначе весь мир поймет, что его, Канеха Хейгорна, можно не принимать в расчет. Что его можно не бояться, а то и вовсе сделать вид, что его не существует. Земляне и так не слишком его жалуют, а теперь еще и хайламцы… Эта банковская сучка размазала его по полу, будто он не президент компании галактического уровня, а какой-нибудь уборщик! И маризянин Ремпальдс – он ведь ничтожество, у него всего лишь мелкая фирмочка, а сколько наглости и высокомерия! Опять же, на Эстимане без конца бунты, хотя это уже планета классом пониже. И что остается? Несколько жалких планетенок вроде Фидуха, которые Кумбиэн давно подгреб под себя? Что – это те, с кем может соревноваться «Хейгорн»? Нет уж! Он должен показать, чего стоит на самом деле!

Похоже, «Призрак» – единственное решение. Вернуться – и первым делом вытащить этого Ремпальдса. Нет, не так, зачем терять время – сразу отправить его на базу к Бентиэну. Пускай идет туда с ключом, если ему так сильно этого хочется. Тем более что боевикам нужно платить деньги, а маризянин, возжелавший пойти сам, поработает бесплатно. А потом от него можно будет избавиться – когда Хейгорн получит контроль над «Призраком», ему не нужно будет опасаться Галактического совета, не говоря уже о представителях отдельных планет. Всех-то проблем!

– Вам нужна помощь, господин президент? – раздался с переднего сиденья удивительно знакомый голос.

Хейгорн глянул на водителя, но отсюда он видел только копну густых черных волос. Что-то в этом было неправильное… Он попытался вспомнить, как должен выглядеть его шофер, но, как назло, память отказывала.

– Не мучьте себя, – сказал тот и обернулся. Президент так и застыл. Конечно же, он помнил этот наглый, бесстрастный, пронзительный взгляд голубых глаз.

– Ты же умер… – пробормотал он беспомощно.

– Уже дважды, – охотно согласился Кейвон Хаймс. – Вы ведь говорили с Нельхо Гудертом, и он рассказал вам о моей могиле на Фидухе. А второй раз меня убили вы, когда приказали Бентиэну нажать «черную кнопку» и тем самым вывести из строя скафандр. Но я, как видите, всегда возвращаюсь. – Парень чуть заметно ухмыльнулся.

– Кто ты такой? – еле выговорил Хейгорн.

– Перестаньте, господин президент. Вы же не это хотите узнать. Вас сейчас интересует, как все-таки заполучить деньги Чанхиуна, ведь так?

Канех даже не обратил внимания на то, что Хаймс, случайно или намеренно, спародировал его. Президент как будто совсем утратил дар речи.

– Позвольте мне принять молчание за знак согласия, – сказал мнимый фидухец. – Вы думаете так громко, что мне нет нужды дожидаться ваших слов. Конечно же, вам нужны деньги Чанхиуна. Вы пытались добраться до них с помощью фальшивого завещания, однако у вас ничего не вышло. Но есть еще один способ.

– Какой? – машинально спросил Хейгорн, даже не отреагировав на фразу о фальшивом завещании.

– Гостевой код. Чанхиун назначил его, когда открывал счет, и потом несколько раз менял. Всякий, кто обратится в банк по этому коду, считается доверенным лицом Чанхиуна и может получить доступ к счету.

Вот ведь подлец, подумал Канех, а я и не подозревал ни о чем подобном!

– Почему же она мне не сказала?..

– Это очень просто, господин президент. Если бы вы знали код, то сами предложили бы ввести его. А раз вы его не знаете, значит, вам и о его существовании знать не следует.

– Сука, – процедил Хейгорн. Хаймс оставил реплику без внимания:

– Итак, вам нужен код, и я могу открыть его вам. Но не просто так. Я хочу предложить вам маленькую игру.

– Какую игру?

– Знаете, господин президент, у землян есть такие персонажи: Бог и Дьявол. Бог – это как Великий Дух, а Дьявол – первый отвергнутый. Аналогия не совсем верная, но достаточно близкая. И у земных народов есть истории о том, как Дьяволу продают душу за какую-нибудь услугу. Вот представьте, что вам предлагают богатства, могущество, все что угодно, но за это после смерти вы будете отвергнуты и никогда не соединитесь с Великим Духом. Согласились бы вы на это, господин президент?

– Я не понимаю, – сказал Хейгорн.

Он и правда с трудом улавливал смысл в словах собеседника. В сознании поселилась мысль: скорее всего, это сон, и он сейчас проснется. И выяснится, что ему еще только предстоит побывать в банке, и все совсем не так плохо, как кажется в эту минуту…

– Жаль, но не так уж и важно, – продолжил Хаймс. – Позвольте мне теперь немножко побыть для вас Дьяволом или, если угодно, отвергнутым. Только ваша душа мне не нужна. Я не знаю, что это такое, господин президент, и есть ли оно у вас.

Меня интересует совсем другое. Вам нужен гостевой код доступа к счету Чанхиуна – вы его получите. Если сделаете одно из двух.

– И что же? – Хейгорн выдавал реплики на автомате, когда Хаймс делал паузы.

– Первый вариант. Вы снимаете все претензии на «Призрак», отзываете своих людей и убираете станцию с его орбиты. Ваша компания может заниматься чем угодно, но слово «Призрак» должно исчезнуть из ваших проектов.

– А второй вариант?

– Вы застрелите человека из лучемета. Сами, своей рукой. Одного любого человека.

– Я бы с удовольствием застрелил тебя! – нашел в себе силы произнести Хейгорн.

– Это допустимый вариант, – пожал плечами Хаймс. – Но я бы на вашем месте подумал, как вы потом собираетесь долететь до космопорта.

Элер тем временем преодолел половину пути и сейчас приближался к границе Интремма. Космопорт был построен далеко за пределами города – хайламцы усиленно заботились об экологии в столице. До земли было метров триста, если не больше.