Глава 20

Я убил свою первую женщину. Я принес первую жертву красоте, когда мне было всего пятнадцать. Грязные желания этой женщины оскверняли дары, которыми наделила ее красота, оскверняли ее миловидность и богатство, делали их испорченными Она была недостойным пятном на чистом небосводе красоты. Я убил ее во имя красоты, и красота вознаградила меня, отдав мне золото этой женщины, столько золота, сколько я никогда прежде не видел.

Но я хотел еще больше золота. Мне было недостаточно. Золота никогда не бывает достаточно. И до сих пор это так.

Перо остановило свой бег по пергаменту, когда в комнату ввели человека с повязкой на глазах.

— Я ждал вас, — услышал пришедший голос над ухом, когда его усадили в кресло.

— Я думаю, что вы меня ждете с тех пор, как получили мою записку, — улыбнулся он, обнажив два ряда неровных, гнилых зубов.

— Это правда? Вы выяснили, кто такой Феникс? — Голос задрожал от нетерпения.

— Правда, — подтвердил человек с повязкой. — Но мне нужна девушка. Где она? Сандал-Холл обыскали, но ее не нашли.

— В Сандал-Холле множество потайных комнат, их гораздо больше, чем королевские констебли могут отыскать. Я уверен, что она все еще там. Уютно устроилась в объятиях Криспина. Или между его ног.

— Вы хотите сказать, между ног Феникса? — натянуто уточнил его собеседник. Он услышал сдавленный хрип над ухом, после чего голос недоверчиво переспросил:

— Значит, граф Сандал и есть Феникс? — Человек кивнул, но голос не унимался: — Докажите.

Человек с повязкой заерзал в кресле и выронил из связанных рук листок бумаги.

— Я перехватил это сегодня утром возле Сандал-Холла.

Он слышал, как его собеседник нагнулся, поднял листок и развернул его. Секунду спустя сильная рука впилась посетителю в ухо и резко дернула его вверх.

— Надеюсь, вы понимаете, что я не позволю шутить с собой? Если вы лжете, я убью эту вашу Софи Чампьон!

— Я и не думал шутить. — Вывернувшись, пришедший выпрямился в кресле. — Записка зашифрована. На самом деле здесь написано: «Фениксу: фальшивомонетчики будут перевозить товар через три дня». Лакей должен был доставить записку лично в руки графу Сандалу.

Атмосфера в комнате накалилась до предела. Кит, вероятно, повинуясь какому-то знаку, обошел вокруг стола и наклонился к хозяину, чтобы получить приказания. Человек с повязкой напряг слух и смог разобрать только несколько слов: «Ускорьте отправку… курьеры… завтра утром на складе». Он почувствовал на щеке слабый порыв ветра, после чего дверь у него за спиной хлопнула.

— Я подумал, что вы сочтете содержание этой записки провокационным, — сказал он.

— Ваши мысли интересуют меня постольку, поскольку они относятся к смерти Феникса, — раздраженным шепотом отозвался хозяин.

— А вы меня интересуете только в связи с Софи Чампьон.

— Когда вы уничтожите Феникса, получите девчонку. Даю слово.

— А я даю вам свое, — сказал посетитель, неуклюже поднимаясь из кресла. — Завтра к полудню Феникс будет мертв.

Покинув мастерскую, человек снял повязку с глаз, но не пошел прогуляться по Стрэнду, как делал это обычно после встречи, а сразу завернул в ближайшую приличную таверну, которая попалась ему на пути. Он заказал кружку эля, отпил несколько глотков и отправился на задний двор, чтобы облегчиться. Обычно он заходил в шесть или семь таверн, пока парень, следящий за ним от самой мастерской, не напивался и не предоставлял ему возможности скрыться от слежки. Однако на этот раз времени у него было в обрез. Убедившись, что его преследователь увлеченно играет в азартную игру дартс, он проскользнул в потайную дверь, внешне напоминающую обычную деревянную панель, за которой начиналась узкая лестница. Спустившись по ней и оказавшись в полной безопасности в глубине лабиринта Пикеринга, человек счистил темный налет с зубов, отлепил фальшивый шрам со лба и сбросил узкий, поношенный камзол, который всегда надевал на эти встречи. Полностью переодевшись и спрятав предметы маскарадного костюма в корзине со свечами, Криспин вздохнул с облегчением. Это перевоплощение давалось ему с огромным трудом и требовало величайшего самообладания, но теперь дело почти закончено.

Криспин шел по лабиринту тоннелей, тихонько улыбаясь самому себе. Он добился своего, узнал, кто пытается причинить вред Софи и уничтожить Феникса и почему. Более того, ему удалось заставить фальшивомонетчиков изменить планы, играть по его схеме, давая ему возможность встретить их во всеоружии. Выйдя из потайного хода на задний двор другой таверны, он вскочил в седло Фортуны и направился в Сандал-Холл. По дороге он легкомысленно решил, что осталось всего лишь перевезти Софи в безопасное место, а затем захлопнуть ловушку.

Однако сделать это оказалось не так просто, как он думал.

Глава 21

Фортуна и ее всадник были уже рядом с Сандал-Холлом, как раз возле того проулка, где сбросили с лошади лорда Гросгрейна, когда на их пути вдруг возник сомнительного вида субъект и ухватился за поводья лошади.

— Вы граф Сандал? — спросил он, прикрывая ладонью глаза от света закатного солнца.

— А вы кто такой?

— Один джентльмен хочет поговорить с вами. Он вон там. — Оборванец показал рукой в проулок. Он велел мне дождаться вас здесь и проводить к нему.

— Как его зовут?

— Он не назвал своего имени. Просто велел передать его просьбу.

— А что, что если я откажусь слезть с лошади и пойти к нему на встречу?

— Он ничего не сказал, только дал вот это. — Оборванец проворно вынул из рукава длинный кинжал, лезвие которого ярко блеснуло на солнце.

— Вы собираетесь использовать его против меня или против моей лошади? — учтиво осведомился Криспин.

— Против лошади, — признался тот.

Криспину понравился разумный ответ оборванца, и он решил отложить возвращение домой. Поэтому вместо того, чтобы пришпорить Фортуну и смять ею незнакомца, Криспин спокойно слез с лошади, шепнул ей что-то на ухо и двинулся за провожатым.

— Ее не нужно стеречь, — бросил он на ходу. — Она сама найдет дорогу домой. — С этими словами он кивнул оборванцу и скрылся в проулке.

Проулок оказался настолько узким, что в некоторых местах Криспину приходилось идти боком, чтобы не испачкать камзол о стены. Здесь было темно и пахло сыростью, по стенам пробегали странные тени, одним словом, место было мрачное и неприятное. Криспин шел вперед медленно, положив руку на эфес шпаги, но никакого предчувствия опасности у него не было. Напротив, несмотря на странный способ приглашения и неуютное место назначенной встречи, Криспин пребывал в полном спокойствии.

И он не ошибся в своих ощущениях. Криспин находился уже на середине проулка, когда вдруг откуда-то справа раздался голос:

— Остановитесь.

Обернувшись, Криспин увидел крошечный дворик, в котором его ожидал Бэзил Гроарейн.

— Стойте там, где стоите, — сказал Бэзил Криспину и откинул полу плаща, чтобы было легче выхватить массивную шпагу, которая висела у него на поясе.

Криспин едва не расхохотался. Прежде чем его противник выхватит из ножен это громоздкое оружие и встанет в боевую стойку, Криспин успеет проткнуть его насквозь раз шесть.

Однако вслух он этого не сказал, а лишь развел руки в стороны и учтиво поклонился:

— Вы посылали за мной, лорд Гросгрейн?

— Да. Нам нужно поговорить.

— Есть множество более приятных мест, где можно было бы поговорить, — огляделся Криспин. — Например, моя библиотека.

— Нам нужно поговорить там, где нас не подслушают. А забота о вашем удобстве меня не волнует.

— Я думаю не о своем удобстве, — сказал Криспин.

— Конечно. Вы, видимо, заботитесь о моем, — усмехнулся Бэзил. — И прекрасно продемонстрировали это сегодня утром, подвергая меня всяческим насмешкам в своем доме.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, Бэзил. Но если я сделал что-нибудь…

— Замолчите! — Бэзил с силой стиснул эфес шпаги. — Вы ошибаетесь, если думаете, что это я убил своего отца.

— Я ничего подобного не думаю.

— Не лгите. Вы довольно прозрачно намекали на это сегодня. Вы сказали, что мое алиби фальшиво.

— А разве это не так?

— Замолчите! — В глазах Бэзила промелькнула безумная ярость, и Криспин решил подчиниться. — Вы думаете, что очень умны и остроумны. Интересно, как вам понравится, если я перережу вам глотку?

— Мне это совсем не понравится.

— Хорошо. Тогда молчите и слушайте. После того как вы выслушаете меня до конца, лорд Сандал, вам будет не до смеха.

Криспина встревожило безумное выражение лица Бэзила, и он удержался от того, чтобы разуверить его в возможности перерезать человеку глотку такой шпагой.

— Возвращаясь к вопросу об алиби… — начал Криспин.

— Вы правы, мое алиби ложно. Я не был тогда со своей мачехой.

— В обоих случаях? И тогда, когда убили вашего отца, и тогда, когда убили Ричарда Тоттла?

— Да, но это еще не означает, что я виновен. Я не убивал их. И не о моем алиби вам следует беспокоиться.

— Я предоставляю беспокоится вам. Благодарю за приятную беседу, — с учтивым поклоном ответил Криспин.

— Вы не можете уйти? — воскликнул Бэзил.

— Могу, лорд Гросгрейн. И намерен это сделать немедленно. Всего хорошего.

— Спешите к Софи Чампьон, к этой шлюхе, запятнавшей руки кровью? — угрожающе шагнул вперед Бэзил. — А как насчет ее алиби? Почему вы защищаете ее? Говорю вам, она убийца, и я…

Бэзил замолчал, оказавшись припертым к стене Криспином, который схватил его за ворот и, сильно тряхнув, приподнял над землей.

— Не престало так говорить о леди, — сквозь стиснутые зубы процедил Криспин, приблизив к нему лицо.

— Никакая она не леди. Она убийца. И я могу вам это доказать.

— Ну что ж, докажите, — согласился Криспин, отпуская его. Он не предполагал, что Бэзил может быть настолько жестоким или доведенный до отчаяния.

— Она и раньше это делала. Убивала. — Бэзил растер садившее горло.

— О чем вы?

— На прошлой неделе, после смерти отца, я нанял человека, чтобы разузнать о Софи Чампьон. И выяснились некоторые интересные факты. Во-первых, она не всегда была крестной дочерью моего отца. Они познакомились когда ей уже было шестнадцать. Она бежала оттуда, где совершила первое убийство.

— Как они познакомились? — спросил Криспин, пропустив мимо ушей заявление Бэзила.

— Какая разница? Важно то, что мой отец, как последний дурак, взял ее под свое крыло. А потом ей каким-то образом удалось втереться к нему в доверие, и он оставил ей все свое состояние.

Криспин испытал величайший соблазн рассказать Бэзилу то, что узнал накануне от Софи, убедить его, что только по доброте этой женщины он вообще получил хоть какое-то наследство, но он не мог открыть чужую тайну.

— Вы когда-нибудь слышали от отца о том, какое участие принимает Софи в его делах?

— Софи? В делах? — хмыкнул Бэзил. — Единственное, что она умеет делать, это окручивать мужчин и тратить деньги.

— Окручивать мужчин? — вопросительно приподнял бровь Криспин. Он не мог не признать, что Софи была очаровательна и привлекательна, но вряд ли она стала бы использовать свои чары в корытных целях. — Понятно. Она расставляла на них силки. И ее первая жертва в этих силках запуталась.

— Перестаньте смеяться, Сандал. На свои первые жертвы она силки не ставила. Они погибли в своих постелях. Это были ее отец и мать.

— Ее родители погибли во время пожара, — сказал Криспин, невольно выдавая свою осведомленность.

— Значит, она рассказала вам об этом. А она не забыла упомянуть о том, что сама подожгла дом? Намеренно? Чтобы убить их? Нет, судя по вашему лицу, этого она вам не сказала.

Лицо Криспина выражало лишь изумление по поводу того, как низко мог пасть Бэзил в своем стремление опорочить Софи.

— Должен заметить, Бэзил, что это обвинение неубедительно. У вас есть доказательства?

— Вы мне не верите? Тогда скажите, зачем она изменила имя, если невиновна?

— Она изменила имя? — из чистого любопытства поинтересовался Криспин. Он не сомневался, что Бэзил это выдумывает.

— Да. Софи Чампьон не существует. Ее настоящие имя Диана Голдхоук. — Он вынул из кармана и положил себе на ладонь золотой медальон с изображением богини Дианы и орла. — Она хотела подкупить с его помощью тюремщика, а мой человек выкупил его.

— Диана Голдхоук, — равнодушно повторил вслух Криспин. — Не очень-то оригинально. Имя олимпийской богини. Если не ошибаюсь, у нее масса братьев и сестер — Венера, Зевс и Аполлон?

— Насчет Аполлона не знаю, но у нее есть брат по имени Деймон, — усмехнулся в ответ на его издевку Бэзил.

— Брат? А его она почему не сожгла вместе с родителями?

— Очевидно, его не было дома в ночь пожара.

— Как удобно! Мне хотелось бы встретиться с ним, чтобы из его уст получить подтверждение вашим словам.

— Я не знаю, где он. Но даю слово, что я говорю правду.

— Ваше слово! — восхищенно воскликнул Криспин. — Великолепная гарантия. Благодарю вас за нее и за то, что вы великодушно открыли мне правду о своем алиби. А теперь, с вашего разрешения, я хотел бы откланяться.

— Вы совершаете глупость, не доверяя мне. Эта женщина опасна. Она вас погубит. Она убийца… — донеслось вслед Криспину.

Он свернул из переулка на Стрэнд и в первый момент зажмурился от яркого света. Немного попривыкнув к нему, он направился в сторону Сандал-Холла. Ни в выражении его лица, ни в походке не произошло никаких изменений с тех пор, как он свернул в проулок. Он выглядел все так же спокойно и невозмутимо.

Однако капля яда уже начала свою разрушительную работу.

Двумя словами Бэзил поколебал фундамент, на котором Криспин строил свои планы. «Диана Голдхоук» было для него не просто именем — так звали сестру человека, которого он убил. Этот человек был одним из руководителей преступной организации фальшивомонетчиков, которую он разгромил, впервые выступая в роли Феникса.

Криспин узнал медальон, который показал ему Бэзил, — он нашел его в туфле Софи в ту первую ночь, когда они встретились. Похоже на то, что она действительно Диана Голдхоук. А если это так, то не могла ли она использовать его, желая отомстить за своего брата? Или, того хуже, не была ли она главой организации фальшивомонетчиков, которая стремилась уничтожить Феникса?

Все это не укладывалось в голове Криспина. Невозможно! Он почувствовал бы это. И потом, она не могла знать, что он — Феникс. А даже если и подозревала, то должна была попытаться проверить свою догадку, расспросить его или испытать как-нибудь, чтобы он раскрылся. Ничего похожего не происходило — он обязательно бы почувствовал, если бы она попробовала выудить у него какую-нибудь информацию. Она и для расследования убийства не смогла получить у него сведения, хотя имела для этого прекрасную возможность, когда они играли в кости в саду и она могла задавать ему самые рискованные вопросы. Конечно, шансов у нее было немного, потому что она все время проигрывала…

Улыбка, коснувшаяся его губ при воспоминании об этом, тут же пропала. Криспин вдруг понял, что его испытали, да так ловко и незаметно, что комар носа не подточит. Ночью возле пруда Софи намеренно подкинула ему сведения о крестном и его алхимической лаборатории, которая могла заинтересовать только человека, уже сталкивавшегося с фальшивомонетчиками. Только такого, как Феникс. А потом она лишь терпеливо ждала, как он на нее отреагирует. Она рассказала ему об этом ненавязчиво, пользуясь тем, что проигрывала в кости, так что он ничего не заподозрил. В самой игре не было ничего неестественного, если не считать того, что они кидали ее кости, кости дона Альфонсо. Те кости, которыми Софи играла в «Единороге» в день их встречи. Эти кости сделаны таким образом, что при определенном способе броска позволяют проигрывать.

Но это возможно только при определенном броске. А вдруг в ту ночь в саду она бросала их обычным способом? Вдруг Диана Голдхоук всего лишь плод фантазии Бэзила? Вдруг…

Не отдавая себе в этом отчета, Криспин бросился бежать. Он должен был немедленно поговорить с Софи и узнать правду. Он вбежал в дом через заднее крыльцо, бросился вверх по лестнице и с такой силой распахнул дверь библиотеки, что на деревянной панели стены осталась вмятина от удара.

— Где она? — Его взгляд обежал комнату и остановился на Терстоне, который стоял на пороге.

— Полагаю, вашу светлость интересует мисс Чампьон? Она ушла около часа назад, следуя вашему распоряжению.

— Чему?

— Вашей записке, в которой вы просили ее прийти в контору Ричарда Тоттла. Ее доставили вскоре после вашего ухода. Мисс Чампьон была очень взволнована, когда я помогал ей наклеивать усы.

— Но это невозможно. Дайте мне взглянуть на эту записку. — Криспин протянул руку.

— Боюсь, что мисс Чампьон забрала ее с собой. Но я сделал копию… — Терстон выглядел растерянно.

— Это не поможет. — Криспин провел рукой по волосам. — Мне нужны не слова, а бумага и почерк. Скажите, записка была похожа на ту, которую мог бы прислать я?

— Да, сэр. Я ничего не заподозрил.

— Подлые мерзавцы, — пробормотал Криспин. Он оказался в безвыходном положении. Если Софи Чампьон действительно была той женщиной, какой казалась, той, которая сказала ему: «Я тебя люблю», той, которую сегодня утром он просил выйти за него замуж, то она направляется сейчас прямиком в ловушку, расставленную ее врагами, и он должен вскочить в седло Фортуны и мчаться к Ричарду Тоттлу как можно скорее. Но если она Диана Голдхоук, сестра Деймона Голдхоука, которая хочет отомстить за брата и уничтожить Феникса, тогда в ловушке окажется он сам. Криспину хватило четырех секунд на то, чтобы принять решение: он спасет Софи, а там пусть будет что будет. В этот момент Терстон тихо кашлянул:

— Есть еще одно послание, сэр. Его принесли утром. Из Пикеринг-Холла. Мальчик, который его доставил, сказал, что это очень важно. Я хотел вручить его вам сразу же после обыска.

Криспин хмуро взглянул на Терстона, а затем на конверт, который тот ему протянул. Он быстро вскрыл конверт. Записка была короткой, но, прочитав ее, Криспин уже не сомневался, чему верить и что предпринимать.

«Милорд, я только что получил от Элвуда следующие сведения и решил, что они вас заинтересуют. Награда за розыск и поимку Феникса была назначена теми мерзавцами, о которых вы спрашивали, Лаундесом и Уайнскотом. Награда выплачивается со счета Софи Чампьон.