Так он сидел около получаса. Плеск волн убаюкивал. Он ждал чего-то. Чего? Он сам не знал. Просто - ждал.
      Несомненно, что-то назревало. Угроза шла со стороны моря. В этом предчувствии только небольшую роль играло следующее соображение: головоногое, скорее всего, бежало в воду, в свою излюбленную стихию. И подмога могла прийти тем же путем. Во всяком случае, так подсказывала Мишелю интуиция.
      Наконец он решил, что времени прошло достаточно. Он встал, отряхнул с брюк налипший песок, прислонился спиной к окружающей пляж стене волнолома и снова застыл в неподвижности. Посторонний наблюдатель теперь с легкостью мог бы принять его за скальный выступ.
      Прошло еще несколько минут. И вдруг набежавшая волна мягко вынесла на зеркальную полосу влажного песка какое-то темное тело. Комок спутанных водорослей? Туша дохлого морского животного?
      Темная масса понемногу обрела четкие геометрические размеры. Чуть слышно стукнул открывающийся люк, и на песок скользнуло несколько теней. Некоторое время тени совещались, потом с невероятной скоростью шмыгнули к подножию лестницы и стали взбираться по ступеням. Это были цеподы в своем естественном обличье, без привычного арсенала ходуль и подпорок, без человеческих одежд, которые имели для них чисто ритуальное значение.
      Мишель с беспокойством подумал, что на песке могли остаться его следы, но потом сообразил, что в такой темноте вряд ли что-нибудь можно разглядеть.
      И вдруг ему нестерпимо захотелось чихнуть. Он сосредоточился, подавил это желание и усмехнулся: случай был классический.
      Головоногие скатились по лестнице на песок. Здесь они сгрудились в клубок, и до Мишеля донеслись негромкие отзвуки хриплых голосов. Затем цеподы нырнули в свой темный корабль, набежавшая волна подхватила его и унесла с собой. Светлый расходящийся след, словно борозда от плуга, пролег по волнам и расплылся. Вскоре уже ничего не напоминало о визите субмарины.
      Неусыпная интуиция подсказала молодому человеку, что в дом возвращаться не следует. Естественно было ожидать, что там приготовлены сюрпризы: засада, газовая бомба или еще что-нибудь в этом роде.
      Он перебрался через несколько валунов, оступился, угодил по колено в воду и выругался. Потом ему пришлось перебраться через нечто вроде живой изгороди, занесенной водорослями. Наконец он очутился на соседнем пляже.
      К его изумлению вокруг неожиданно зашевелились, задвигались с мычанием и ревом массивные туши. Он словно бы в середину стада бизонов угодил!
      Это были морские коровы. Громадные безобидные животные в темноте могли испугать кого угодно. Да и среди бела дня они выглядели достаточно внушительно.
      Проклиная шум, поднятый пугливыми созданиями, Мишель поспешно принялся взбираться наверх по крутой тропинке среди зарослей колокольчиков. Минут через пятнадцать он выбрался на шоссе и бодро зашагал в сторону городского зарева.
      Не успел он пройти и полукилометра, как навстречу ему ударил свет фар. Машина промчалась мимо. Мишелю показалось, что он разглядел за рулем Иоганна. Он закричал и замахал вслед машине, чтобы привлечь внимание друга, но безуспешно.
      Мишель встревожился. Он пустился вдогонку, хотя не было никаких шансов успеть остановить Иоганна прежде, чем он войдет в дом.
      Он подбегал к воротам, когда его ослепила мгновенная вспышка. Он бросился наземь. Все вокруг задрожало от тяжкого грохота.
      Под раскаты громового эха Мишель бросился к дому. На террасе он застал дымящуюся груду развалин. Горели какие-то балки, доски, отсветы пламени осваивали вывороченные деревья с обломанными ветвями и сорванной воздушной волной листвой. Автомобиль перевернуло, и теперь он годился разве что в металлолом.
      - Иоганн! - позвал Мишель, не надеясь получить ответ.
      К его изумлению, Иоганн отозвался. Он поднимался по лестнице, ведущей со стороны моря, и появился перед Мишелем как призрак в оперном театре. Лицо его было перекошено.
      Мишель схватил его в объятия.
      - Цел?!
      Иоганн кивнул и потер лоб.
      - Я вошел, - выдавил он, - увидел через окно твой недопитый стакан на балюстраде и выбежал наружу, подумал, что ты...
      - Счастливчик! Еще секунда - и ты взлетел бы на воздух!
      С неба пахнуло теплым ветром, и на площадку опустился летательный аппарат. Из него выбрались с десяток полицейских в форме. Они забросали развалины огнегасящими гранатами.
      Рослый парень со знаками различия лейтенанта, настоящий гигант, с крайне нелюбезным выражением на лице приблизился к стоящим поодаль друзьям.
      - Ну и как это понимать? Вы что это натворили?
      Он не дождался ответа. Еще один теплый вихрь ударил с ночных небес, и на площадку опустился другой летательный аппарат. Из кабины выбрался худощавый седеющий человек и мягким уверенным голосом сказал:
      - Благодарю вас, лейтенант, я сам здесь разберусь.
      Офицер удивился, однако виду не подал, молча козырнул и вернулся к своим людям.
      Седовласый распахнул дверцу своей авиетки и жестом пригласил приятелей садиться. Дверца захлопнулась, и Мишель понял, что этот человек флегматичен только внешне. Они обменялись крепким рукопожатием, и седовласый представился:
      - Мелоун. Приятно с вами познакомиться, мосье Местре. - Он весело подмигнул: - Не желаете чего-нибудь выпить? По-моему, вам это сейчас пойдет на пользу.
      Через несколько минут авиетка приземлилась. Мелоун провел чудом уцелевших друзей по аллее, усаженной по бокам цветами и освещенной цепочкой прямоугольных фонарей, к дому в форме колокола, облицованному красным металлом. Издали доносился шум моря.
      Все трое вошли в удобно меблированный зал. Мелоун предложил друзьям садиться и открыл домашний бар.
      - Вот это кашу вы заварили, - заметил он, имея в виду происшедшее. Однако, господа, счет в нашу пользу.
      - Слишком уж быстро все произошло...
      Мелоун бросил быстрый взгляд на Мишеля.
      - Гм, да... А ведь мы разыскали вашего голубоглазого приятеля-цепода.
      Мишель подался вперед.
      - Даже так? Ну, и...
      Мелоун опустился в кресло и попробовал свой коктейль.
      - Неплохо... Ну так вот. Около месяца назад девять цеподов в разных клиниках прошли курс лечения против вертячки. Восемь из них имеют постоянную работу и все время на глазах, поэтому вне подозрений. Девятый без определенных занятий. Это ваш. Именно он дожидался вас на Розовой Луне. И, вероятнее всего, именно из его щупалец вам удалось так счастливо вывернуться и в первый раз, и во второй.
      - Я не надеялся, что вы так быстро управитесь.
      - Все дело в порядках и методах. Документация у нас всегда а порядке и ежедневно пополняется, - скромно ответил Мелоун.
      В углу замигала миниатюрная лампочка. Мишель вопросительно поднял бровь.
      - Специальный информационный выпуск, - пояснил Иоганн.
      - Разрешите, мистер Мелоун?
      - Ради бога, чувствуйте себя как дома, - махнул рукой Мелоун. - Это, наверное, сообщают о вашем взрыве.
      Иоганн занялся приемником.
      А Мелоун продолжал извиняющимся тоном:
      - У нас здесь провинция, мосье. Для беспокойства достаточно самого пустякового повода...
      Однако доктор, появившийся на экране, думал иначе:
      - Пять минут назад к нам в студию должна была прибыть молодая поэтесса с Хризолита. Однако нам только что сообщили, что девушка таинственно исчезла по пути из космопорта в отель. Мы вынуждены принести извинения уважаемым телезрителям, так как объявленная ранее передача с ее участием по не зависящим от нас причинам не состоится...
      При первых же словах диктора все трое замерли. Мелоун пришел в себя первым. Он бросился к телефону.
      Иоганн выдавил:
      - Вот это скандал!
      Мишель, не обращая внимания на окружающих, с болью в голосе бормотал:
      - Нет, только не Инесс! Нет, только не Инесс!.. Нет...

      Телефонные переговоры не принесли ничего нового. Такси, что девушка наняла в космопорту, приехало к отелю пустым. Водитель, весьма почтенный серый карлик, задержан полицией, однако твердит одно и то же: ничего не видел, ничего не слышал и ничего не знает. Скорее всего, его через час-другой выпустят.
      Мелоун положил трубку и объявил, что не имеет смысла ехать в полицейский участок и самим допрашивать таксиста. Все трое погрузились в раздумья.
      Внезапно Мишель нарушил молчание. Он засыпал Мелоуна вопросами.
      - Кто такой этот цепод, что вы нашли?
      - Простите?.. А, да, его зовут Флюэлс.
      - А полное имя?
      Мелоун мрачно усмехнулся.
      - Вы нетерпеливы, месье Местре. Флюэлс - это имя и фамилия. Три последние буквы означают родовую принадлежность.
      - Ясно.
      - Вы хотите записать?
      - Не стоит. Вы еще сказали, что он не имел определенного занятия. Поэтому следующий вопрос: где он живет?
      - Это что-то вроде пансиона для цеподов... Мы не расисты, мосье Местре, но согласитесь, однако, что из-за огромного морфологического различия...
      - Ясно. Где этот пансион?
      - В пригороде, в конце Большой Аллеи... Вы хотите...
      - Ладно, доберусь. Номер?
      - Четыре тысячи с чем-то... Я смогу сообщить его вам в Управлении.
      - Кто хозяин пансиона?
      - Серый карлик...
      - Имя? Впрочем, неважно. Этот дом под наблюдением?
      - Да, да, - быстро ответил Мелоун. - Мы установили микрофоны и камеры...
      Он вытер пот со лба.
      - Все делалось в адской спешке, однако у вас такой вид, что все идет совершенно нормально!
      Он покосился на молчаливого хмурого Иоганна.
      - Ваш друг всегда такой?
      Иоганн не успел ответить.
      - Нет, - ответил Мишель. Его резкий тон не вязался с улыбкой, появившейся на его лице. - Просто этот случай я принял близко к сердцу.
      Он поднялся.
      - А теперь - в управление, сэр.
      Ему все время что-то мешало. Он коснулся пальцами лица. Отвислые щеки, двойной подбородок... Он совсем забыл, что у него чужое лицо!
      - Мне придется изменить личные данные, да заодно и подогнать к ним внешность. Можно это устроить сегодня же вечером?
      - Естественно.
      - Думаю, Лео Барт как личность провалился. Не повезло журналисту.
      Они направились к дверям. Иоганн придержал Мишеля, пропуская вперед Мелоуна, и зашипел:
      - Чтоб ты пропал! Соображаешь, с кем разговариваешь? Мелоун командует полицией во всей системе!
      - Ну и что? Разве не он вызвал меня на подмогу?
      Иоганн хотел сказать "А не из-за этой ли малютки с Хризолита ты так разволновался?", однако вовремя удержался. Он знал ответ.
      Прошло немного времени. Летательный аппарат опустился на округлый островок, где располагалось полицейское управление. Все трое расположились в кабинете Мелоуна.
      Мишель без стеснения уселся за стол хозяина кабинета и потребовал, чтобы ему доставили все полицейские рапорты, касающиеся предпринятых мер безопасности; когда документы легли на стол, он углубился в них, словно забыв об остальных.
      Затем он распорядился, чтобы микрофоны, установленные в подозрительном пансионе, подключили непосредственно к громкоговорителю, вмонтированному в стол Мелоуна, и потребовал переводчика.
      Динамик ожил. Мишель отложил рапорты в сторонку и стал внимательно слушать толмача, переводившего странные звуки, долетавшие по проводам с другого конца города.
      А разговоры подозреваемых были достаточно прозрачны:
      "Вы с ума сошли! Неужели нельзя было найти кого-нибудь другого?! Зачем вам понадобилась эта свежеиспеченная литературная звезда?!"
      "Они ошиблись... Но, по-моему, не стоит придавать этому слишком большое значение. Тираны забудут о ней через семь-восемь дней. А потом им будет не до нее."
      "А если дела пойдут не так, как мы рассчитывали?"
      "Не преувеличивайте. Эта женщину уже на полпути в Тлеф!"
      (Мишелю показалось, что переводчик, прежде чем написать слово "Тлеф", на секунду замялся.)
      "Без названий! Вы что, с ума сошли?!"
      Тишина. Потом динамик снова забормотал:
      "Мы же одни! Ваша недоверчивость прямо-таки болезненна!"
      "Это принципиально! Никогда не произносите вслух ни имен, ни названий. Даже здесь. Даже в самом темном подвале, даже в самом укромном укрытии! Тираны куда сильнее и хитрее, чем вы себе можете вообразить!.."
      Затрещали помехи. Переводчик Продолжал записывать слова, которые удавалось разобрать сквозь треск.
      "Пленница...", "Граница...", "Вода...", "Возможно..." - читал через плечо карлика-толмача Мишель.
      Мелоун снял трубку и стал набирать номер.
      Мишель поднял голову.
      - Что вы делаете?
      - Я прикажу атаковать дом.
      - Не нужно, - возразил Мишель. - Незачем торопиться.
      Он покосился на громкоговоритель, исторгающий какофонию скрипе, треска и скрежета, и сказал:
      - Разве можно разговаривать в таком гаме? Здесь не найдется местечка поспокойнее?
      - Есть кабинет по соседству.
      - Пойдемте туда.
      С порога он бросил переводчику:
      - Позовете нас, когда слышимость станет получше.
      Соседний кабинет был поменьше. Мишель вошел последним, закрыл дверь и сказал:
      - Ну как, теперь вам все ясно? - Заметно было, что он доволен, хотя глаза его оставались холодными, а в уголках губ лежала горькая морщина. Тираны - это, стало быть, мы, а новоиспеченная литературная звезда...
      Он сплел пальцы и сжал их так, что костяшки побелели.
      - У меня создалось впечатление, что похищение наделало шума не только у нас, но и у них. Похоже, что мы имеем дело со случаем, где последствия непредсказуемы.
      Мелоун кивнул.
      - Серьезное дело.
      - Да, - спохватился Мишель. - А как вы думаете, что значат слова, над которыми задумался переводчик? Помните? "Женщина эта уже на полпути в... Тлеф..." - или что-то в этом роде.
      Иоганн подошел к книжному шкафу, вынул словарь и принялся его лихорадочно листать.
      Мелоун заметил:
      - Лучше было бы спросить специалистов... Ну как, нашел что-нибудь?
      Иоганн криво усмехнулся и прочел вслух:
      "ТЛЕФ или ТЛЕВ - приставка, определяющая пищу, съедобность: ТЛЕФАДУА - суп из крабов; ТЛЕВЕТ - тушеные водоросли..." Этого здесь десять страниц. Читать?
      - Я ни черта в этом не смыслю, - заметил Мелоун, - однако мне кажется, что мы полезли куда-то не туда. Как вы отличите конец фразы, скажем, такой: "...на полпути в Тлеф", - это я к примеру... от такой: "...на полпути в Дотлеф"? На слух почти не отличить... Погодите, я сейчас напишу...
      Он схватил листок и быстро нацарапал на нем два слова рядом.
      - Это только чтобы продемонстрировать вам, куда нас может завести некомпетентность.
      - А что значит "Дотлеф"?
      Мелоун невесело рассмеялся.
      - Совсем ничего не значит. Я привел этот дурацкий пример как иллюстрацию. Тем не менее я знаю, что приставка "до" обозначает какую-то величину и употребляется крайне редко. Я где-то читал об этом. Но еще раз напоминаю, что, возможно, в виду имелся именно "Тлеф", а не что-то другое. Ну и ребус! Это может быть все что угодно! И "Додлеф", и "Тодлев", и даже "Вотлеф"! Понимаете?!
      Он повернулся к Мишелю.
      - Кстати, мосье Местре, не сообщите ли мне, почему вы не позволяете взять дом штурмом? Он уже несколько часов как окружен, люди потеряли терпение... Чего мы дожидаемся?
      Мишель задумался, потом пробормотал как бы про себя:
      - Да ну! Может это мне только кажется, что так будет проще?..
      - О чем это вы?
      Мишель с непроницаемым лицом покачал головой.
      - Пожалуйста, делайте что хотите.
      Он хлопнул Иоганна по плечу.
      - Пошли отсюда, старина.
      Иоганн смотрел на него как на сумасшедшего. И вдруг он почувствовал, что Мишель жестом фокусника вытащил у него бумажник с документами!
      Мишель подмигнул ему, усмехнулся и направился к двери.
      - Пойду пройдусь, - сообщил он.
      Лицо Мелоуна вытянулось, потом на скулах заиграли желваки.
      - Послушайте, Местре! Ваши прыжки и гримасы выводят меня из себя...
      Мишель хлопнул дверью. Провожаемый удивленным взглядом серого карлика-переводчика, он прошел через кабинет Мелоуна и вышел в коридор.

      В конце коридора было открытое окно. Мишель подбежал к нему и выпрыгнул вниз, прямо на клумбу. Потом он обежал здание и оказался на посадочной площадке.
      Какой-то полицейский чин садился в одноместную авиетку. Мишель вихрем подскочил к нему, хлопнул по плечу:
      - Ну-ка, приятель, посторонись! Я реквизирую твой тарантас!
      С этими словами он отпихнул оторопевшего полицейского, акробатическим прыжком проскользнул мимо него в кабину и включил зажигание. Машина потащила его за собой в черное небо.
      На высоте двухсот метров он выглянул через борт. Ярко освещенная посадочная площадка стремительно проваливалась вниз; в центре ее чернела неподвижная фигурка остолбеневшего полицейского. Мишель расхохотался.
      Он повел машину к городу. Городские огни были отличным ориентиром.
      Залив промелькнул внизу в пять минут, потом потянулись портовые причалы. Мишель снизил обороты, отыскал какой-то неосвещенный пирс, приземлился и спихнул машину в воду.
      Потом он сунул руки в карманы и со скучающим видом побрел по территории порта. Он шел под портальными кранами, блуждал между пирамидами ящиков и металлических бочек, миновал развязных и бесцеремонных моряков... Через некоторое время он выбрался с территории порта и смешался с толпой гуляющих в лабиринте ярко освещенных празднично расцвеченных улиц.
      Веселые горожане фланировали по проспектам. Звучали шутки, то и дело слышались взрывы смеха. Другие предпочитали проводить время на террасах кофеен, где между столиками сновали проворные предупредительные серые карлики в белых куртках официантов. Время от времени на красном фасаде какого-нибудь дома возникала четкая надпись: "Только для цеподов".
      Понятное дело, цеподы не могли пользоваться человеческими развлечениями или употреблять те же напитки, что и люди. Но все же они встречались среди гуляющих. Группами по двое, по трое они брели куда-то неверными шагами. Группы попадались Мишелю навстречу редко, а одиночек он совсем не видел.
      И вдруг он лицом к лицу столкнулся с Инесс.
      Яркий плакат расхваливал талант юной лауреатки Благородного Турнира и рекомендовал познакомиться с произведениями поэтессы.
      Мишель не мог оторвать взгляд от дружески глядящих на него глаз девушки. Трехмерная фотография производила непреодолимое впечатление, что глядит живой человек. Мишель замер перед плакатом.
      "Знаешь, малютка, я полез смерти в пасть, когда узнал, что похитили тебя. Что же такое есть в твоих глазах? Что же такое есть в твоей улыбке? Из-за чего я теряю голову, а? Знаешь, со мной это бывает не часто..."
      "Я сейчас совсем один, знаешь? Почему? О, тому множество причин. Слишком многие концы не сходятся в этой истории. Я и решил ото всех избавиться. Администрация - это что-то неповоротливое, тяжелое на подъем, с дубинкой под мышкой... Нет уж, в таких играх я предпочитаю роль вольного стрелка..."
      "Да, я один. Но можешь не сомневаться: я очень, очень опасен."
      "А знаешь, что во мне самое опасное? Знаешь, какой супердетонатор возник во мне? Это память о тебе, малютка!"
      "Вот так я и стал военной машиной; а ты - ее супергорючее! Самая настоящая адская машина, вот что мы с тобой такое, милая! Ах, как они еще пожалеют, что посмели коснуться тебя!"
      Наконец он оторвался от плаката. Часы напоминали, что время не ждет. Мишель отступил в тень, вынул документы, которые стащил у друга, отыскал нужный адрес и тронулся в путь.
      Он подавил опасное желание подозвать такси и не без удовольствия прошел Аллею пешком из конца в конец. Увеселительные заведения понемногу уступали место государственным театрам, библиотекам, музеям.
      По пути к Овальной площади он миновал университетский городок, потом Ботанический сад, где под прозрачным куполом оранжереи шевелились жадные листья папоротника кальмаровидного. Завывания растения-хищника слышны были даже на улице.
      За Овальной площадью он свернул в переулок и оказался на крутой тропинке, которая спиралью вилась вокруг нужного ему дома. На ходу он еще раз заглянул в паспорт Иоганна, чтобы уточнить адрес, а также номер квартиры.
      Дверь с медной табличкой "Иоганн Симмонс" он отыскал без труда.
      Балкон-терраса этой квартиры был немного в стороне, под пандусом. Мишель перекинул ноги через балюстраду и второй раз за этот вечер спрыгнул в кусты.
      Здесь он позволил себе расслабиться, усмехнулся и закурил. Поднеся огонек к сигарете, он вдруг заметил, что на корпусе зажигалки мигает сигнальная лампочка. Сдерживая смех, он открыл коробочку. В потемках было нелегко отличить черный шарик от белого, поэтому пришлось подойти к стене: ее гладкая поверхность светилась, отражая городские огни.
      Сначала он хотел увлажнить черный шарик просто слюной, но потом заметил под черными листьями журчащий фонтанчик. Пришлось подождать, пока холодная вода заставила шарик разбухнуть.
      В конце концов Мишель сунул шарик-передатчик в ухо, дождался реакции и, когда в ухе потеплело, выслушал тонкий бесплотный голос Центра.
      "Агенту 27-Б - точка - вы с ума сошли вопросительный знак приказываю немедленно явиться в управление - точка - с этой минуты вас разыскивают как подозреваемого - точка - конец"
      Мишель весело фыркнул и вытряхнул шарики из тайничка в зажигалке в фонтан. Снова закурил и уселся на балюстраду.
      Город под ним сверкал тысячами огней. Море света отражалось в водах залива. Дальше виднелись длинные огненные змеи дамб и виадуков, соединяющих острова как жемчужины плавающего в заливе ожерелья. Еще дальше остров, где размещалось полицейское управление, фосфоресцирующим пятном лежал на черной спокойной воде. Остров сейчас походил на пробудившийся вулкан: во все стороны от него летели искры. Это стартовали эскадры охотников на одинокого стрелка Мишеля Местре.
      "С этой минуты все против меня: и цеподы, и полиция, и черт знает кто еще, - подумал Мишель. - Знать бы, кто..."
      Его взгляд блуждал по раскрывшейся перед ним панораме. "Где Инесс? думал он, останавливая взгляд то на одной, то на другой яркой точке. Здесь? Или здесь? Или..."
      - Или гораздо дальше... - прошептал он, поднимая глаза к невидимому горизонту.
      Он яростно отшвырнул окурок.
      Тут же прожекторный луч прошил мрак над самой его головой. Он бросился наземь и вжался в траву. Луч скользнул дальше и уперся в стену дома.
      На бетонную посадочную площадку опустилась одноместная машина. Мишель поднялся и побежал в конец балкона: оттуда было лучше видно. Прилетевший не зажигал света. Он в темноте открыл ворота ангара и завел туда авиетку. Мишель так и не смог разглядеть его лицо.
      Через несколько минут выходящие на террасу окна засветились.
      Мишель пригнулся, под прикрытием кустов перебежал к ближайшему окну и заглянул в комнату.
      Да, это действительно вернулся Иоганн. В этот момент он как раз орудовал у домашнего бара: сооружал спой любимый лиловый коктейль.
      Мишель постучал пальцем в стекло и шагнул в сторону, за простенок.
      В комнате что-то хрустально зазвенело, и свет погас.
      Мишель ждал.
      Минут через пять в другом конце террасы открылось окно. Мишель негромко, но отчетливо произнес:
      - Иоганн, это я!
      Иоганн выглянул наружу и выругался. Мишель, ухмыляясь, влез через окно в комнату.
      - Что, струхнул, сокровище мое?
      - Какого черта?! - буркнул Иоганн и задернул шторы. - Я совсем уже было собрался стрелять! А это ты!
      - Пошевеливайся, пошевеливайся! Умираю - пить хочу!
      Иоганн включил свет. Комната оказалась миниатюрной кухонькой.
      - Ты! - повторил Иоганн и положил Мишелю руки на плечи.
      - Знаешь, Мелоун зол как черт! Я пытался было тебя защищать, но куда там! Да и, признайся, твое поведение трудно объяснить.