Колонисты - Лотерея

Сам он такой скоростью похвастаться не мог, особенно сейчас, когда его приложил дубинкой особо ретивый охранник магазина. Впрочем, Эрику стало значительно лучше, и он уже смог самостоятельно стоять на ногах.

– Пошел!

Шульц озабоченно оглянулся. Звук полицейских сирен стал невыносимым, он не был громким, просто очень близким и оттого опасным. Хорошо, если простые копы, а если сразу «крысоловы» пожаловали?

Стало очевидным, что стая очень задержалась, и все из-за него – Живота.

Эрик, кряхтя, полез в люк вслед за спрыгнувшим Табуном. Он заметил, как тот брался руками, как ставил по внешней стороне лестницы ноги и просто соскользнул вниз. Махов сделал так же. Он чуть не свалился вниз, как мешок с картошкой, но все же удержался и довольно быстро спустился к остальным.

Сверху, задраив крышку люка, появился Шульц.

– Уматываем!

Все похватали свои мешки и драпанули вслед за вожаком. На бегу Эрик окончательно пришел в норму и уже никого не задерживал, двигаясь в ритме со всеми.

– Чуть не накрыли… фараоны, – отдышавшись, поведал Табун. – Еще чуть-чуть – и все – суши сухари в дорогу дальнюю…

Шульц уводил свою стаю по новому пути. Казалось, он знал эти лабиринты как свои пять пальцев.

– Тихо! – свистящим шепотом сказал Шульц, подняв вверх руку со сжатыми в кулак пальцами, и все замерли на своих местах.

«Спецназовец хренов…» – подумал Эрик.

Эрик вслушался в тишину, но ничего не услышал, кроме своего сипловатого дыхания – так долго и быстро ему еще не приходилось бегать, разве что вчера от «крысоловов». А вот вожак, да и прочие члены «стаи», как заметил Махов, дышали ровно, будто после легкой пробежки.

– Чисто… – сказал он.

Может, и «чисто», но, как стало ясно даже Эрику, Шульц решил перестраховаться и пошел в новую галерею.

– Шульц, там начинается территория банды Сиволапого, – напомнил командиру Григ. – С ним трудно иметь дело…

– Я знаю… Но впереди неясное что-то… Я аж чешусь весь.

Эта фраза у Грига, в отличие от Махова, который подумал, что командиру не мешало бы помыться, впрочем, как и всем остальным, не вызвала насмешки. Он даже наоборот стал еще более серьезным. Кажется, этот признак известен всем в стае и, как видно, уже показывал свои результаты, оберегая «крыс» от неприятностей.

– «Крысоловы»?

– Я говорю: неясно. Но там лучше не появляться. Засыплемся…

Григ безропотно двинулся вслед за Шульцем.

«Ну натуральные крысы! – восхищенно подумал Эрик Махов. – Прямо-таки звериное чутье!»

– Знак Сиволапого… – вдруг сказал Табун, показав на настенный рисунок.

Эрик увидел треугольник с какой-то нарисованной через трафарет крысиной излишне когтистой лапой.

«Может, потому с ним так трудно иметь дело? – подумал он, вспоминая слова Грига. – Такой агрессивный знак».

14

Шульц достал короткую металлическую трубу и, соблюдая неписаный кодекс поведения «крыс», стал ею постукивать по бетонной стенке коллектора, продвигаясь при этом вперед.

– Авось пронесет… – сказал Табун.

Впрочем, Эрик не услышал особой уверенности в его голосе.

Впереди замаячили лучики света. Эрик, как и остальные «крысы», напрягся. Шульц перестал стучать. Там впереди мог оказаться кто угодно, от «крысоловов» до неуравновешенного Сиволапого со своими людьми.

Появились последние, и по выражению лица Табуна Эрик понял, что неизвестно, что лучше – они или полицейский спецназ.

– Здорово, Сиволапый, – поздоровался Шульц.

– Здорово, коли не шутишь. Какими судьбами? Решил заглянуть на огонек?

Сиволапый рассмеялся, и его смех подхватили остальные члены стаи в количестве восемнадцати человек, и что-то говорило Махову, что это далеко не все люди Сиволапого. Большая стая.

– Если бы так… – сказал Шульц, пропуская мимо ушей реплику вожака конкурирующей стаи. – Мне нужно пройти по твоей территории до семьдесят второго коллектора.

– Хм-м… Хорошо, но это будет стоить тебе пяти мешков.

Махов быстро подсчитал количество мешков, их оказалось ровно по числу «крыс» – двенадцать.

– Один мешок, Сиволапый, это общепринятая плата. Ты сам это не хуже меня знаешь, – не сдавался Шульц, который не собирался так легко отдавать почти половину добычи, которую они получили с большим риском для собственной свободы.

– Пять мешков, Шульц. Ты подставил нас, выйдя на охоту в моем районе…

– Это нейтральная территория.

– Но ближе к моей земле, чем к твоей.

– Хорошо, Сиволапый, я отдам два мешка в качестве компенсации.

– Пять, Шульц. Или поворачивай обратно, но по моей территории ты не пройдешь.

«С ним действительно трудно иметь дело, – удостоверился в словах Грига Махов. – Хоть бы на компромисс в три мешка пошел, что ли? Так ведь нет, заладил: пять мешков, пять мешков…»

Выражение лица Сиволапого стало злым, даже жестоким.

– Так не пойдет… – сказал Шульц. – Мы уходим. Пошли, ребята.

– Ты никуда не уйдешь, пока не заплатишь, – сменил линию поведения Сиволапый, он не собирался так просто расставаться с халявной добычей.

Люди Сиволапого достали обрезки труб – любимое оружие всех «крыс». В одно мгновение аналогичным оружием вооружились и их противники.

За рогатками даже никто не потянулся. Один выстрел – и противник тебя достанет. Ножи тоже никто не вынул. Лишнее смертоубийство «крысам» ни к чему. От ножей, помимо трупов, еще слишком много тяжелораненых, не бросать же их, значит, нужно ухаживать.

– Так мы ни к чему не придем, Сиволапый…

Но тот остался глух к доводам разума и скомандовал своим людям:

– Гаси их!

– Черт! – невольно выкрикнул Эрик.

Началась кошмарная потасовка, восемнадцать человек против двенадцати. Но преимущество банды Сиволапого, лично в драке не участвовавшего, было далеко не очевидно, ведь среди их противников числился Ломонос, превосходивший любую «крысу» на одну-две головы, не говоря уже о размере в плечах.

Он перехватывал занесенную на него руку с оружием и мощным ударом в челюсть валил противников в нокаут.

У остальных дела шли не так хорошо. Кто-то из людей Шульца уже получил обрезком по руке, верный перелом, если бы не пластиковый наручник, но даже он не мог компенсировать всю силу удара, и потому боец валялся в сторонке, что-то дико крича. В остальном шла относительно равная борьба. «Крысы» Сиволапого давили числом, а люди Шульца брали умением и силой Ломоноса.

Нашелся противник и для Эрика. Кто-то налетел на него с обрезком трубы, быстро им размахивая и нанося стремительные удары. Махов и сам не понял, как сумел отбиться от этих ударов своей арматуриной, при этом защищаясь мешком как щитом и непрерывно отступая. К таким боям чуть ли не насмерть он готов не был.

Видя, что дело складывается не в его пользу (Ломонос уже повалил шестерых, а скольких он еще положит?), Сиволапый достал из-под куртки пистолет и выстрелил в одного из людей Шульца.

Звук выстрела заставил всех замереть на своих местах, так как он произвел эффект разорвавшейся бомбы, и эхо еще долго гуляло по галереям подземелья.

Держась за живот, упал боец по кличке Крикун. Только сейчас он не кричал, лишь ловил воздух ртом, как выброшенная на берег рыба.

– Пошли вон отсюда! – подбирая один из ближайших к себе мешков, сказал Сиволапый, махая стволом. – Это моя территория и я не пускаю вас!

– Уходим… – прошептал Шульц, поднимая на пару с Табуном раненого Крикуна, корчившегося на полу в грязи.

К счастью для Крикуна, пистолет у Сиволапого оказался травматическим, хоть он его и переделал под стрельбу не пластиковыми, а стальными шариками, но пластиковая броня поглотила большую часть ударной энергии.

Если можно так выразиться, то все обошлось. Их не поймали «крысоловы» – Шульц все же умудрился провести своих людей мимо полицейских патрулей, которые после каждого грабежа «крысами» магазина буквально-таки толпами бродили по трубам коллектора, выискивая воров.

Уже на стоянке все стали осматривать боевые ранения.

Никто не получил очень уж серьезных травм. Ломонос схлопотал пару ударов, но это для него, как для слона дробина. Сам Шульц отделался касательным ударом по плечу.

Крикун обошелся огромной гематомой на животе. Еще один боец получил прутом по руке в области предплечья, но перелома не было, максимум, что он мог заработать, так это трещину в кости, но это уже не так страшно, как перелом.

Табун и остальные заработали резаные раны, кто лица, кто рук, кто тела через разодранные куртки, а кто-то и все вместе.

Только лишь Эрик Махов остался вообще без повреждений.

– А ты что это, Живот, убежал, что ли, а? – подозрительно спросил Григ, смачивая водкой из неприкосновенного запаса рану на ноге и морщась от боли.

– Нет. Я не убегал…

Эрик почувствовал себя неуютно, ведь все получили боевые раны, а он остался совершенно целехонек. Даже как-то обидно…

– А тогда почему такой чистенький?

– Отстань от него, Григ, – вступился за Махова Табун. – Я видел, как он едва не словил прут от одного урода. И потом, что ты хочешь от него, он у нас всего ничего, еще не успел выучить наших приемов, но мы его поднатаскаем.

На этом наезды на Махова со стороны Грига прекратились.

«И чего это он на меня так ополчился? – обиделся Эрик Махов. – Что я ему сделал?»

К вечеру все зализали свои раны. Вот только Крикун был все еще плох. Он бредил, его трясло, бедняга весь покрылся крупной испариной. Его закутали тряпками и положили в сторонке.

«Как бы концы не откинул… – забеспокоился Махов. – Вдруг у него внутреннее кровотечение какое открылось?»

– Живот, Куль, – подозвал к себе Шульц наименее пострадавших бойцов.

– Что, Шульц? – спросил Куль. У него налился синяк под глазом, отчего глаз сильно заплыл. Но второй в полном порядке, и этого достаточно.

– Пойдете сегодня в ночное дежурство на дальний рубеж.

– Зачем?

– Затем, что мы сегодня сильно пострадали. Сиволапый чокнутый, он может собрать всех своих людей и двинуть к нам. Наше местонахождение он примерно знает… как и мы его. Встанете на северной трубе и будете бдеть.

– Понятно.

– Дежурить будете посменно. Один два часа бдит, другой спит и наоборот. Вот возьмите часы.

Шульц снял часы и отдал их Махову.

– Не забудь вернуть, – пошутил он напоследок.

– Конечно, босс.

– В следующем набеге прихвати себе чего-нибудь. Без часов плохо. Все, идите. Куль тебе объяснит все, что будет непонятно. И не вздумайте заснуть сразу оба… Я могу прийти проверить, и если что не так, то кара будет жестокой. А теперь валите на пост…

15

Куль шел впереди, слегка переваливаясь из стороны в сторону, как пингвин, словно между ног ему что-то очень сильно мешало. Наконец он остановился и, показав на небольшое возвышение, сказал:

– Здесь.

– Здесь будет наш пост?

– Да.

Готовить пост не требовалось, все и так готово. Лишь только разложили подушки, набитые тряпьем, чтобы мягче сидеть.

– Что грустный такой? – спросил Куль, устраиваясь поудобнее, готовясь заснуть первым по праву бывалого, ну и раненого.

– Скучаю… – признался Эрик Махов.

– Уже успел соскучиться?!

– Конечно.

– Чего же тебе не хватает?

– Дома… Самых обычных вещей…

– Это каких?

– Телевизора… чистой постели… Да мало ли о чем еще может скучать человек, буквально оторванный от привычного мира?

– Я тоже скучал. Но это быстро пройдет. Можешь мне поверить, – авторитетно заявил Куль. – Ведь если подумать, то ты ничего особо не потерял. Вот телевизор, например. Что ты по нему смотрел с утра до ночи?

Эрик невольно задумался, с ходу пытаясь припомнить любимые передачи, но что-то не получилось. Когда над тобой висит дамоклов меч возможности выиграть в «Лотерею» с последующей отправкой в колонию, мало что становится интересным. Да и успокоительные таблетки, которые он принимал, чтобы не сойти с ума от тягостного ожидания, подавляли его интерес к чему-либо.

– Вот-вот, – усмехнулся напарник, так и не дождавшись ответа. – Ничего. По долбоящику идет всякая муть: шоу, сериалы, еще дерьмо всякое, что заставляет тебя переключать каналы один за другим, не задерживаясь ни на одном дольше трех секунд. И так целый день переключаешь эти двести каналов, час успеет пройти, пока ты прогонишь их от первого до последнего. А потом опять заново. Так что ты потерял?

– Наверное, не так много, – признал Махов правоту Куля. – Но все же иногда попадалось что-то интересное.

– Может, и так, но по сравнению с общим валом это ничтожно малая потеря.

– Куль, а если придут люди Сиволапого, что мы должны делать?

– Предупредить остальных.

– Ну это понятно… Допустим, мы предупредили… но нас ведь наверняка меньше… раза в два.

– В три. В банде Сиволапого тридцать четыре человека. Одна из самых больших стай, если не самая большая в нашем городе. Потому и обитает в центре. Сволочь.

– Тем более. Что мы можем им противопоставить. Они нас задавят числом, если возникнет еще одна такая махаловка на прутьях. Ломонос даже не поможет.

– Не поможет, – согласился Куль. – Но в трубах коллектора количество не имеет такого значения.

– То есть?

– Если они придут, то мы их встретим еще на расстоянии.

– Как так? Обвал им, что ли, устроите?

– При чем тут обвал? Обстреляем…

– Чем? У нас же нет оружия!

– Рогатками.

Куль достал свою рогатку, зарядил в резину подшипник и, прицелившись в темноту, сделал выстрел. Раздался крысиный визг, и в воду с тихим плеском упала тушка животного.

– Здорово! – искренне восхитился Эрик мастерством Куля, который даже с подбитым «рабочим» глазом смог сделать снайперский выстрел и подстрелить крысу в сумраке.

– Вот так. Простенько, но со вкусом, а главное – без шума. Не то что этот козел Сиволапый с пушкой… Кстати, убойная сила рогатки мало чем уступает пистолетной пластиковой пуле. В отдельных случаях даже превосходит, а при определенном мастерстве – гораздо точнее, что иногда важнее.

– Я тоже такую же рогатку хочу!

– Сделаем. И нож дадим.

– Хорошо. Куль?..

– Что еще?

– Я не заметил девушек… или это только у нас с ними напряг?

Куль тяжело вздохнул. Эрик понял, что затронул больную тему, на которую говорить не принято. Своеобразное табу.

– Нет, девчонки большая редкость в подземелье. Не бегут они. Да и что их тут ждет? Толпа грязных мужиков, охочих до женского тела. Большинство делают выбор в пользу колонии… А те, что есть, это либо крутые амазонки, которые яйца оторвут любому, кто на них свой отросток поднять посмеет, либо такие опустившиеся существа, на которых отросток уже сам не поднимается. Есть и относительно нормальные, но они, как правило, уже за кем-то закреплены, вроде вещи, так что чужое руками не тронь – отрежут.

– Понятно.

– А теперь заступаем на дежурство. Только чур я сплю первым, а то у меня что-то голова шумит, уж больно хорошо меня сегодня двинули…

С этими словами Куль демонстративно завалился на бок и, еще немного подвигавшись, устраиваясь поудобнее, затих.

– Да мне без разницы…

Махов прислонился к стене и стал смотреть вперед. Правда, там мало что можно было увидеть: уходящая вдаль труба коллектора с бегущим куда-то тихо журчащим ручьем воды в специальном углублении и перебегающими крысами. Полоса светящейся в темноте краски, нанесенная на потолке, давала не так уж много света, как хотелось бы.

Шло время и ничего не происходило. Слух обострился до предела. Махов прекрасно слышал ровное сопение Куля, шум падающих капель воды, какой-то шорох, но это крысы.

Вдруг он услышал впереди какой-то шум. Аж вздрогнул. В порыве подозрительности Эрик хотел было разбудить своего напарника. Ему уже чудились чьи-то шаги, и воображение рисовало целую толпу пришедших разобраться с небольшой стаей Шульца людей Сиволапого. Но, поняв в чем дело, делать этого не стал.

Просто крысы, убедившись, что их собрат, подстреленный Кулем из рогатки, действительно мертв, стали его жадно растерзывать на части. Потому издавали много шума, а войдя в раж, так и вообще визжать начали, да так громко, что даже спящий Куль что-то недовольно заворчал во сне.

Время на дежурстве текло медленно. Эрик то и дело посматривал на циферблат, ему казалось, что прошло уже полчаса, а то и весь час, но за это время успевало пройти не больше двух-трех минут. Наконец, он кое-как сумел отстраниться от мыслей о времени и просто уставился вперед, глядя на прыгавших то тут, то там крыс, думая о своем.

Очень хотелось домой. Нормально поесть, а главное – помыться. Посмотреть какой-нибудь фильм, пусть даже тупой и с жуткой игрой актеров, сходить с друзьями в бар и выпить пива. Но потом он вспомнил, что в любом случае сии маленькие радости жизни не выполнимы, так как он вот уже второй или уже третий день (Эрик не знал, сколько уже прошло времени в суточном исчислении) должен был париться на распределительном пункте в медицинском блоке, проходя предполетную подготовку, где его бы накачали различными вакцинами, посмотрели бы за реакцией организма, подлечили бы, если что-то пошло бы не так, и после всех процедур отправили бы на космодром. На корабле его уложили бы спать на долгие десять лет в «морозилку», и проснулся бы он уже на Орхане, в сотнях световых лет от Земли. Но с Земли он никуда улетать не собирался. Ни за что.

Вскоре все думы были передуманы, и Эрик незаметно для самого себя стал засыпать. Поехав по стенке, Махов встрепенулся и пришел в себя, обругав себя последними словами. Попадать впросак на первом же дежурстве не хотелось. Шульц производил впечатление серьезного человека, и если уж он обещал наказать, то…

Глаза заметили что-то подозрительное. Махову показалось, что впереди, там, у развилки мелькнула чья-то тень. Эрик напряг зрение, но это не помогло, только пошли какие-то цветные круги.

«Показалось», – подумал он и снова посмотрел на часы, включив внутреннюю подсветку. Выходило, что два часа его бдения наконец-то подошли к концу. Что его порадовало. Спать хотелось невыносимо.

– Куль, вставай…

Махов затряс напарника за плечо. Тот что-то недовольно забурчал.

– Вставай, Куль, твоя смена.

– Встаю-встаю…

– Выспался?

– А ты как думаешь?

– Думаю, что нет.

– Правильно думаешь.

Куль наконец встал, сходил к каналу с водой и справил малую нужду.

– Твоя очередь.

Эрик кивнул и пополз к лежанке. Но вот какая вещь, только что он чуть не заснул на посту, а стоило лечь, чтобы наконец заснуть, как сон словно рукой сняло.

– Куль…

– Чего, Живот?

– А почему у Шульца клички нет?

– Тебе что, спросить больше нечего?

– Не-а…

– Шульц – это и есть его кличка.

– Не очень стандартная для кличек… Почему его так назвали?

– Наверное, так… Просто он очень похож на нашего мэра… Шульца Ломарсона.

– А он часом не его…

– Вряд ли. Неужели ты думаешь, что папаша не обеспечил бы будущее своему сынку и не оградил бы от «Лотереи»?

– И правда…

– Спи давай. Твое время пошло. Не трать его на треп. Поблажек не дам.

– Хорошо.

Но бог сна, по всей видимости, был над Эриком сейчас не властен или просто смеялся над ним. Махов снова посмотрел на подозрительное место.

– Куль… – зашептал Эрик.

– Чего?

– Я вроде бы что-то вижу…

– Где? – сразу же напрягся Куль.

– Там… видишь, где светящаяся краска на потолке облупилась. Вроде как силуэт чей-то прямо под этим местом… в стену вжался.

– Ничего не вижу. У меня глаз заплывший. Наверное, нет периферического зрения. Или, что вероятнее всего, там никого нет.

– Ты не напрягайся и не ищи целенаправленно. Просто уставься в одну точку и смотри на нее…

Куль так и сделал.

– Черт… – ругнулся он глухо через полминуты созерцания.

– Увидел?

– Угу…

– Как быть? Бежать?

– Не надо.

Куль встал и взял свою рогатку в руки.

– «Призрак»! – закричал он, но не от страха, а обращаясь к этому самому «призраку». – Я вижу тебя! Уходи!

Куль вложил метательный снаряд в рогатку и натянул резину.

Махов напряженно ждал, что предпримет в ответ «призрак». Но тот, видимо, решил разойтись миром. Он отделился от стены, с которой буквально сливался из-за бесформенного балахона, мимолетно посмотрел на «крыс» и буквально уплыл прочь в перекрестную трубу.

Куль сел и разложил свое оружие по карманам.

– А вдруг он вернется? – спросил Эрик, намекая на поспешность действий напарника.

– Не вернется. А вообще-то нам с тобой серьезно повезло.

– Что ты имеешь в виду? – холодея, спросил Эрик. Он уже понял, что хотел сказать Куль.

– А то, что ты мог не проснуться, – подтвердил мысли Эрика напарник. – «Призрак» дождался бы, пока я не начну клевать носом, подобрался бы и искромсал нас по-тихому, а потом и всю нашу стаю. И спокойно поживился бы нашей добычей.

– Ужас…

– И как эти твари все узнают? Стоит какой-то стае ослабеть, как сегодня нашей, и они тут как тут… Ладно, спи, а то я, кажется, перепугал тебя.

– Да, после такого действительно трудновато будет уснуть, – согласился Махов.

– Не бери в голову…

Сзади послышался шум, и дозорные «крысы» вскочили как ужаленные. Эрик подумал, что это «призрак» вернулся, но нет, это оказался Шульц с обещанной проверкой.

– Не спите? – сказал он. – Это хорошо, а то задал бы я вам жару…

Куль и Махов одновременно шумно с облегчением выдохнули.

– Чего так? – заметил непорядок Шульц. – Не наказания же вы так испугались?..

– «Призрак» приходил… – ответил Куль. – Живот его засек. Глазастый.

– Вот тварь, и как они все узнают? – задался вопросом Шульц, который только что мучил Куля. – Стоит только ослабеть… Ну да ладно, раз вы живы, значит, он ушел и в ближайшее время не вернется. Дежурьте дальше…

Шульц ушел, и напарники продолжили дежурство. А что им еще оставалось делать?

16

Сиволапый в своем логове долго приходил в себя после встречи со стаей Шульца. Несмотря на численный перевес, его группа стояла на грани поражения. Конечно, у Шульца есть такой громила по кличке Ломонос (действительно сломавший пару носов его бойцам в этой схватке), но все же, все же… это серьезный удар по репутации его стаи, по его личной репутации как вожака уже внутри стаи.

«Как же все надоело», – мысленно ворчал Сиволапый, оглядывая бойцов, потрошивших единственный доставшийся им после схватки мешок с добычей. Хоть что-то удалось урвать, а то вообще бы импичмент объявили с предъявлением черной метки.

Проскочила нехорошая мысль, что он мог бы получить и в два раза больше, ведь предлагал же Шульц компенсацию, и без драки. Этот момент тоже повлияет на репутацию не лучшим образом.

– Пять лет… пять чертовых лет я живу в этом крысином дерьме… А сколько протяну еще?

Сиволапый вдруг осознал, что он, тридцатиоднолетний, является одним из самых старых в стае. Да, он приобрел немалый опыт, потому и вот уже как два года вожак самой крупной стаи в городе.

«А где другие?» – спросил он себя.

Ответ не заставил себя долго искать. Все остальные оказались слишком старыми для жизни под землей. Люди под землей без должного медицинского ухода, недоедания, болезней стареют значительно быстрее тех, кто живет на поверхности, имея все блага цивилизации.

Старость не радость. Старикам уже не хватает скорости, выносливости, резвости и, как следствие, они попадаются во время охоты, не могут достаточно быстро бегать от «крысоловов» по тоннелям, погибают в стычках, таких, как сегодняшняя.

Конечно, молодость заменяет опыт, но он спасает немногих.

Лишь «призраки» доживают до настоящей старости в пятьдесят-шестьдесят лет. Они настоящие мастера выживания и маскировки, их просто невозможно обнаружить. Потому, собственно, их и прозвали призраками. Потом и они быстро дряхлеют и умирают, зачастую кончая с собой, чтобы не страдать от голода.

«Значит, и мне грозит скорая поимка… и отправка на Зону», – осознал простую истину Сиволапый.

Это понимание заставило Сиволапого испытать нехорошее чувство обреченности, так что его бросило в жар, а потом в холод, что он аж поежился.

– Нет… меня не взять… не взять! – яростно зашептал он.

– Что, босс? – повернулся к нему ближайший подручный по кличке Пестун, не очень умный, но надежный и преданный помощник. По крайней мере, от него не стоит ждать какого-то хитрого подвоха и ножа в спину.

– Ничего… дай соку.

– Держи.

Сиволапый промочил горло ананасовым соком, и ему стало чуточку полегче. У него появилась идея, как обмануть судьбу и не попасть в клетку с последующей отправкой на Зону.

– Дай и мне… – попросила деваха, доставшаяся Сиволапому по наследству от предыдущего вожака.

Сиволапый поморщился и отдал остатки сока. Девка не в лучшей кондиции, но других нет, а на безрыбье и рак – рыба. Конечно, если выпить, то вообще лебедем станет, но злоупотреблять спиртным «крысам» не рекомендуется. Не успеют убежать в случае облавы. Многие так попались «крысоловам» пьяными в зюзю.

– Эй, братва! – привлек Сиволапый к себе внимание своих людей.

Шушукавшиеся «крысы» замерли и обратили взоры на своего вожака.

– Что, босс?

– Скольких достойных бойцов мы потеряли за последний год?

«Крысы» немало удивились подобному вопросу, о чем свидетельствовали взлетевшие на лоб брови большинства.

– Много… семерых, – сказал кто-то.

– Восьмерых, босс, – дал точный ответ Пестун.

– Восьмерых, – подтвердил Сиволапый. – А скольких мы потеряем еще? Скольких поймают проклятые «крысоловы» и отправят на Зону?!

«Крысы» недоуменно переглянулись между собой, не понимая, что это с их боссом сегодня творится. Уж не расклеился ли он со всем сопутствующим набором последствий?

– Ты это к чему, босс? – нахмурившись, наконец спросил вожака боец по кличке Боров.

– Я это к тому, что нас рано или поздно ждет одна и та же судьба.

– Это понятно, босс… но к чему ты об этом заговорил? Я что-то не догоняю…

– К тому, что я, кажется, знаю, как нам избежать подобной участи.

– Как?! – загалдели со всех сторон «крысы» и даже придвинулись поближе к вожаку, чтобы не пропустить ни одного его слова.

– Мы должны стать силой. Реальной силой, такой, чтобы «крысоловы» и думать не смели спускаться под землю в наши владения!

– Да!

– Верно! – поддержали его «крысы».

– Для этого мы должны объединиться. Стать одной большой стаей, Стаей с большой буквы, с единым вожаком – «крысиным» королем. Сейчас под землей множество маленьких стаек, которая каждая сама за себя, и «крысоловы» гоняют нас как хотят. Да еще мы между собой то и дело махаемся, играя этим только на руку нашему врагу, ослабляя друг друга… Это неправильно. Мы как одинокие прутики развязанного веника, и «крысоловы» ломают нас одного за другим. Если мы объединимся, то уже сами можем ломать сунувшихся к нам «крысоловов»!

Снова «крысы» поддержали своего вожака согласными криками. Будущее теперь виделось им всем в гораздо более приятном свете.

«Крысам» так понравилась идея объединения стай, что они даже не видели возможных отрицательных моментов такого развития событий. Сам Сиволапый минусы своего плана различал, но в данном случае плюсов было больше, и главный из них тот, что именно он станет тем самым «крысиным» королем, будет сидеть в самом безопасном месте подземелья под защитой рядовых «крыс» и в случае чего всегда успеет унести ноги. А это самое главное. «Крысоловы» до него не никогда дотянутся, и он не отправится на Зону и будет жить на Земле в свое удовольствие еще очень и очень долго.

А жить он будет действительно в свое удовольствие, потому что как только он окажется в безопасности, ему не составит труда обеспечить свой быт приятными мелочами, которых лишен сейчас.

«И даже… женщиной, – совсем уже размечтался Сиволапый. – Настоящей чистой женщиной, а не этой грязной подстилкой».

Женщину вдруг захотелось так сильно, в полную силу разыгрались эротические фантазии, что Сиволапому даже пришлось сменить позу, чтобы кое-что, выросшее между ног и начавшее давить на штаны, не выдало его настроения и желаний. Его «королева» могла понять это неправильно и начать приставать, а ее он сейчас хотел меньше всего.

«Ничего, скоро у меня все будет, – подумал он. – Совсем скоро…»

17

Прошло несколько дней. Все это время с утра до ночи «крысы» усиленно занимались с Эриком рукопашным боем, в жестком полуконтакте вбивая в него все приемы, что постигли сами своим потом и кровью и получили от уже канувших в Лету «крыс», в свою очередь бывших их наставниками. Волей-неволей Махову приходилось быстро учиться, потому как каждый урок добавлял ему синяков, ссадин и порезов. Никто его не жалел, и если Эрик плохо усваивал однажды данный урок, не мог отбить удар, то каждый последующий пропущенный тычок становился больнее предыдущего.

– Ты не должен обижаться на нас, – говорил Махову Шульц, проведя очередной болезненный прием с подсечкой, когда Эрик в сердцах что-то обидчиво пробормотал. – От того как хорошо мы тебя выучим и как быстро ты все усвоишь, зависит то, как долго ты проживешь под землей. В стае все друг от друга зависят: ты от нас, мы от тебя. И если ты окажешься слабым звеном, туго придется всей стае. Ты понимаешь это?

– Да…

– Это хорошо, потому что нам не нужны слабые звенья. Если ты в кратчайшие сроки не достигнешь кондиции, мы сам прогоним тебя. Лучше мы будем меньше, но крепче, чем больше, но рыхлее. Усек?

– Усек.

– Тогда продолжим…

Через неделю добытые в прошлом налете запасы еды, несмотря на тщательную экономию, начали подходить к концу, и следовало решать: переходить «крысам» на подножный корм или же идти на новую охоту. Но с последним дела обстояли плохо. Набеги «крыс» на магазины в последнее время участились, и «крысоловы» буквально так и сновали то тут, то там, иной раз проходя в опасной близости от стоянки стаи.

Посовещавшись, все решили, что лучше еще некоторое время переждать, пока все не уляжется.