Первый советник молча проводил их взглядом.
      - Мне почти нечего добавить. Джиро посылает тебе приветствие. Он сожалеет, что наносит визит без соблюдения положенных формальностей, и просит уделить ему несколько минут. Гонец, прибывший от речных ворот, сообщает, что Джиро путешествует с весьма немногочисленной охраной: всего двенадцать человек.
      - Двенадцать! - Раздражение Десио быстро испарилось. - Я могу захватить его прямо у причала! Если потребовать за Джиро выкуп, то Текума... - Взглянув на неподвижно стоящего Инкомо, он осекся и вздохнул. Нет, старый хитрец не станет менять этого сына на единственного внука. Джиро все просчитал и не сунулся бы сюда очертя голову.
      - Конечно, господин мой.
      Инкомо посторонился, когда Десио вскочил на ноги, рывком сдвинул перегородку со стороны боковой галереи и заорал:
      - Пошлите эскорт, чтобы проводить нашего гостя до главной пристани!
      Властитель хлопнул в ладоши и, приказав набежавшим слугам подавать парадные одежды, распорядился доставить большой поднос с угощеньями в церемониальную палату дворца.
      Инкомо выслушал распоряжения хозяина, никак не выразив своего отношения к ним. Сначала Десио решил, что в палате следует устроить обычные увеселения. В огромном каменном амфитеатре с высокой сводчатой крышей большинство гостей чувствовали себя неуютно. Во всей Империи не нашлось бы дворца, Тронный зал которого мог сравниться с этой палатой.
      Попытки многочисленных подражателей терпели неудачу. Секрет неповторимости палаты заключался в том, что для ее возведения была использована естественная впадина на вершине холма близ прекрасного большого озера. Имея в своем распоряжении столь впечатляющее помещение, Десио полагал, что обеспечит себе преимущество с самого начала встречи с любым визитером, если примет его именно там. Надуваясь от сознания собственной значительности, он спросил:
      - Так что же могло заманить к нам Джиро?
      - По совести говоря, господин мой, я подозреваю все и ничего. Поочередно загибая тонкие пальцы, Инкомо принялся строить предположения. Возможно, властитель Анасати дряхлеет. И его наследник Халеско послал младшего брата эмиссаром с каким-то предложением.
      Слуги постучались, получили разрешение войти и явились, нагруженные шелковыми кафтанами, кушаками с отделкой из кожаных кисточек, мягкими туфлями, драгоценными украшениями и булавками. Они поклонились, сложили свою ношу на столы и помогли господину освободиться от смятого дневного халата. В этот момент Инкомо невольно обратил внимание на то, что его хозяин сильно раздобрел и бугры его мышц оплыли недавно наросшим жирком.
      Просунув руки в рукава оранжево-черного кафтана с бахромой по краям, Десио высказал свои соображения:
      - Странное дело. Старый Текума держит на коротком поводке всех своих домочадцев и особенно - двух сыновей. Когда я в последний раз повстречался с Халеско на состязаниях, он выглядел в точности как его родитель. А Джиро - это что-то неизвестное.
      Беседа прервалась: камердинер вооружился гребнями и занялся прической господина. Когда дело дошло до омовения ног перед надеванием нарядных туфель, Инкомо улучил момент, чтобы пополнить познания хозяина более подробными сведениями, которые хороший советник должен неустанно собирать о каждой значительной персоне в Империи.
      - Джиро остается в некотором роде загадочной фигурой. Чрезвычайно умен, так что нельзя допускать, чтобы он обвел нас вокруг пальца.
      Десио нахмурился. Он выслушал рассказ советника о том, как Мара устроила свой брак с сыном Анасати. Тогда все, присутствовавшие на церемонии сватовства, были уверены, что она попросит себе в мужья Джиро, а оказалось, что ее избранником стал младший из трех братьев - Бантокапи.
      Десио ухмыльнулся:
      - Ах вот как. Она оскорбила Джиро и нажила себе лишнего врага.
      Инкомо презрительно фыркнул:
      - Это легко представить.
      К этому моменту на обе ступни Десио были надеты мягкие туфли со сверкающими пряжками, и он придирчиво изучил отражение своих ног в металлическом зеркале несметной ценности.
      - Ну ладно, а что он вообще за человек?
      - Весьма спокойный, - доложил Инкомо. - Не слишком общителен, друзей у него мало. Особых пороков за ним не водится. Иногда принимает участие в азартных играх, но никогда не позволяет себе излишеств, как это случалось с его покойным братом. Время от времени - женщина, но постоянных фавориток не держит. Предпочитает говорить редко, да метко.
      - Что ж, тут есть над чем подумать, - согласился Десио.
      Довольный, что ему не пришлось растолковывать тонкости, первый советник продолжил свое описание характера гостя. У Джиро нет военного опыта, которым богат Халеско, но зато он обладает обширными познаниями в истории. Книги в свитках он предпочитает говорунам-поэтам с их балладами и проводит долгие часы с писцами в библиотеках.
      - Прекрасно, - заключил Десио. - Я терпеть не могу читать, так что он вряд ли явился для философских бесед. Встретим незваного гостя на пристани, и если у меня не возникнет желания поболтать с этим ученым сыном Анасати, я смогу отправить его обратно, не теряя времени.
      - Желает ли господин, чтобы его сопровождал почетный эскорт?
      Десио поправил одну из пряжек и передал зеркало слуге, который бережно положил его в обтянутый бархатом ларец.
      - Сколько, ты сказал, охранников у Джиро?
      - Двенадцать.
      - Тогда отправь на пристань двенадцать наших солдат. В такую жару незачем собирать большую толпу, и у меня нет желания пускать кому-то пыль в глаза.
      * * *
      Лучи полуденного солнца отвесно падали на серые доски причала и веселыми вспышками отражались от украшений на парадных мундирах почетного эскорта. Десио всматривался в приближающуюся барку Анасати. Судно не отличалось особым великолепием, как подобало бы для торжественного визита, оно было невелико по размерам, и только окраска придавала ему нарядный вид. Оно предназначалось для доставки сообщений по реке Гагаджин, хотя сегодняшнее плавание преследовало иную цель. Властитель Десио усмотрел между рядами почетного эскорта Джиро громоздкую грузовую клеть, обшитую досками.
      Вид этой клети сразу пробудил в нем любопытство. Пока матросы орудовали баграми, подводя барку к причалу, Десио подал знак своему военачальнику Ирриланди, чтобы тот приказал воинам держаться наготове.
      Барка Анасати толкнулась о причал. С носа и кормы спрыгнули на дощатый настил матросы, чтобы закрепить канаты. Из грузовой клети послышалось леденящее душу завывание, очевидно, там находилось какое-то злобное животное. Будучи большим любителем Имперских игр, в программу которых неизменно включались жестокие зрелища с участием людей и хищных животных, Десио с интересом вытягивал шею, пока легкое касание Инкомо не положило конец этому нарушению декорума.
      Солдаты в красно-желтой форме дома Анасати построились на пирсе вокруг своего господина, облаченного в бархатную мантию, расшитую речным жемчугом. Джиро приветствовал хозяина Минванаби учтивым поклоном. Он был несколько старше, чем Десио, но значительно более уравновешен и явно склонен придерживаться общепринятых форм обращения. Без малейшего колебания он спросил:
      - В добром ли ты здравии, властитель Десио?
      - Здоровье у меня превосходное, Джиро из Анасати. - Прищурившись, Десио, как и полагалось, задал встречный вопрос:
      - В добром ли здравии твой отец?
      - Он вполне здоров, господин.
      Внутри дощатой клети раздался более громкий и яростный вой, Джиро позволил себе едва заметно улыбнуться. Неукоснительно соблюдая ритуал, он продолжил формальный обмен приветствиями.
      Но терпение уже покинуло Десио. С трудом преодолевая искушение спросить, что за бестия находится в клети, он выпалил:
      - Я рад сообщить, что вся моя семья пребывает в добром здравии.
      Избавленный таким образом от промежуточных стадий протокола, Джиро чопорно взглянул на Инкомо, явно раздосадованного, но неспособного вернуть своего повелителя в рамки этикета.
      - Я сердечно благодарен, - проговорил сын Анасати. - Властитель Десио настолько добр, что согласился принять неурочного посетителя. Приношу извинения за то, что не испросил согласия заранее, но я оказался по делам в ваших краях и подумал, что мы могли бы не без пользы побеседовать.
      Кто-то начал царапать обшивку клети изнутри, и рабы на барке беспокойно зашевелились. Десио переступил с ноги на ногу: настал момент, когда он должен был либо пригласить гостя в дом, чтобы подкрепиться с дороги, либо отправить его восвояси. Раздражение от необходимости церемониться с сыном врага боролось в нем с любопытством.
      Воспользовавшись колебаниями Десио, Джиро перехватил инициативу.
      - Прошу извинить меня, господин, я не намеревался посягать на твое гостеприимство. У меня на борту живые твари, которых раздражает качка. Нельзя ли нам побеседовать прямо здесь, на причале?
      Стояла жара, и у Десио от пота чесалось лицо. Если Джиро мог обойтись без прохладительного питья, то властитель Минванаби предпочитал не подвергать себя таким лишениям. Широким жестом, обращенным к гостю и всей его свите, он подкрепил свои слова:
      - Давайте войдем в дом и посидим там, где можно будет поговорить не торопясь. - Заметив озабоченный взгляд, брошенный посетителем на клеть, Десио добавил:
      - Я прикажу слугам отвести животных в тенистое место, чтобы они не мучились от жары.
      Поставленный перед нелегким выбором, Джиро колебался: отвергнуть или принять гостеприимство сиятельного врага было в равной мере опасно. Потеребив лакированный пояс своего панциря, он признался:
      - Господин мой, ты в высшей степени великодушен, но эти бестии у меня на борту настолько злобны, что я не решаюсь оставлять их на попечение незнакомых. Я бы не хотел, чтобы в твоем доме хоть кто-нибудь от них пострадал.
      Глаза у Десио загорелись.
      - Тогда их тоже прихвати с собой, кажется, это может быть интересно.
      Джиро поклонился. Служителю, который оставался на барке, он приказал:
      - Возьми собак на привязь и выведи. И если тебе дорога честь, позаботься, чтобы никто из слуг Минванаби не подошел к ним слишком близко и не получил увечья.
      Десио увидел, как побледнел служитель, услышав такое наставление. От возбуждения у властителя взмокли ладони. Пока Ирриланди выстраивал почетный эскорт для перехода во дворец, его господин не удержался и оглянулся назад. Смертельно бледный псарь надел плотные рукавицы. Затем он взял в руку пару толстых плетеных ремней и подал сигнал рабам, которые, едва преодолевая очевидный страх, стащили с клети чехол. Раздался хриплый лай, и рабы отпрянули в стороны. Тогда псарь поднес к губам костяной свисток и один раз свистнул. Из отверстия в клети немедленно высунулись две оскаленные морды с широко расставленными глазами и стоящими торчком ушами. Два пса устрашающего вида заскребли когтями по стенке клети. Рабы попятились еще дальше, а воины из дома Анасати сжали рукояти мечей.
      - Хороши, - выдохнул Десио, когда псарь приблизился к клети и закрепил ремни на двух ошейниках, украшенных драгоценными камнями. Широкогрудые псы с массивными челюстями вырвались из своей темницы со стремительной грацией сильных хищников. Масть у них была необычная: рыжие и черные полосы.
      Перепрыгнув с барки на причал, они уселись на досках с таким царственным видом, как будто все вокруг принадлежало им.
      - Господин мой, позволь предупредить: от них лучше держаться на расстоянии, - тихо посоветовал Джиро.
      Десио последовал совету, пусть даже исходившему от врага.
      - Хороши, - повторил он.
      Однако ему тут же пришло на ум, что янтарные, угрожающе-равнодушные глаза псов чем-то похожи на глаза его кузена Тасайо. Раздосадованный этой мыслью, он знаком приказал советнику и эскорту следовать за ним и двинулся ко входу в главную палату.
      - Что же собой представляют эти собаки? - спросил властитель Минванаби, когда они уже достигли возвышения с множеством разбросанных подушек.
      - Это охотники, не знающие равных. Повинуясь жесту Джиро, псарь отвел несравненных охотников в безопасный угол, где не проходили слуги и до любой из дверей было далеко. Псы сели, но были настороже, в их глазах можно было прочесть беспокойство и голод.
      Только сейчас заметив неодобрительное покачивание головы Инкомо, Десио сообразил, что проявленный им откровенный интерес ставит его в невыгодное положение. Расположившись на подушках, он процедил:
      - У нас тоже прекрасные гончие.
      Джиро мягко заметил:
      - Но не такие, как эти, господин мой. Может, потом, когда мы закончим беседу, ты захочешь, чтобы я показал тебе, что они умеют?
      Десио просиял:
      - И в самом деле, почему бы и нет? Однако давайте сначала перекусим.
      Поспешно приблизились рабы с полными подносами яств и напитков. Сидя с горделиво выпрямленной спиной, Десио лишь усилием воли сдерживался, чтобы не оглядываться на собак, которые глухо рычали, когда кто-либо проходил мимо. Он подал знак, и Ирриланди отвел почетный эскорт Минванаби на почтительное расстояние, то же проделал сотник из охраны Джиро, и в огромную палату вошли Другие слуги с чашами и полотенцами для омовения обоих благородных собеседников.
      Один из псов слегка заскулил. Не обратив на это ни малейшего внимания, Джиро обмакнул кисти рук в благоуханную воду, а затем помахал ими в воздухе, чтобы просохли пальцы.
      - Твой дом производит незабываемое впечатление, господин. Когда я представляю себе, как выглядит эта палата в дни торжеств и увеселений, заполненная праздничной толпой... я глубоко сожалею, что мне не довелось присутствовать на чествовании Имперского Стратега.
      Инкомо, сидевший по правую руку своего хозяина, застыл на месте. Он пристально взглянул на Десио, и по окаменевшему лицу господина понял, что тому не требуются никакие подсказки: властитель не пропустил мимо ушей упоминание о событии, во время которого госпожа Мара сумела завлечь прежнего властителя Минванаби в ловушку бесчестья и обрекла его на ритуальное самоубийство.
      В огромном зале стояла мертвая тишина. Затем Десио потянулся и взял с подноса стакан фруктового сока, то, что он не отдал предпочтения более крепкому напитку, служило верным признаком его скрытого гнева. Он не даст сбить себя с толку, никакие уловки с охотничьими собаками не заставят его забыть о неизменной опасности, исходящей от дома Анасати. Десио могущественный правитель, он сидит в своей собственной палате, и пусть молчание продлится хоть целую вечность, он не снизойдет до того, чтобы поинтересоваться, зачем пожаловал к нему этот дерзкий второй сын Анасати.
      Джиро позволил молчанию затянуться достаточно долго: надо же было показать, что запугать его не удалось. С внезапным оживлением он заговорил:
      - Всех радуют вести из Дустари. Теперь, когда кочевники пустыни и их союзники разгромлены, Империя будет долгие годы наслаждаться миром на южных границах.
      Десио перехватил предостерегающий взгляд первого советника. Как видно, Джиро неспроста упомянул о союзниках, и это можно было трактовать двояко. Либо он догадался, что кочевники действовали по наущению Минванаби, либо Анасати получил сведения от агентов, замаскированных не хуже, чем шпионы Мары.
      Один из псов заскулил, и приставленный к ним служитель возмущенным шепотом выбранил провинившегося.
      Властитель Минванаби ничего не сказал.
      - Если не приписывать все успехи сказочной удаче Акомы, этот триумф долго будет считаться непревзойденным, - закончил Джиро и надолго погрузился в безмолвие, доказав тем самым, что и он не прочь помолчать.
      Десио лениво опустошил свой стакан. Он выслушал несколько слов, почти беззвучно сказанных его советником, а затем ответил в безупречной форме:
      - Любое деяние, предпринятое для защиты Империи, достойно рукоплесканий. Или ты придерживаешься иного мнения?
      Джиро холодно улыбнулся:
      - Долг каждого властителя - служить Империи. Это само собой разумеется.
      Наступившая пауза грозила затянуться. Спасать положение пришлось первому советнику, поднаторевшему в дипломатических переговорах.
      - Мне даже трудно представить себе, как относится властитель Текума к блестящей победе госпожи Мары.
      Джиро как будто только и ждал этой реплики и вежливо кивнул:
      - Мы, Анасати, оказались в трудном положении. Кровное родство с наследником Мары вынуждает нас служить тем целям, которые время от времени совпадают с интересами Акомы.
      - Продолжай, господин, - подбодрил его советник, быстрым взглядом дав понять своему повелителю, что пора бы проявить любезность и предложить визитеру угощение.
      Десио последовал безмолвной подсказке, хотя лицо у него оставалось столь же хмурым.
      Джиро принял стакан фруктового напитка, смешав для себя различные соки в таком же сочетании, какое выбрал перед тем властитель Минванаби. Он сделал глоток, отбросив со лба блестящие ухоженные волосы, и уставился взглядом в пространство.
      - Разумеется, долго мириться с таким неестественным положением невозможно. - Его манера держаться неуловимо изменилась: теперь это было воплощенное чистосердечие. - Конечно, я в достаточной мере озабочен судьбой моего племянника, но позвольте мне высказаться откровенно. - Он помедлил и еще несколько раз неторопливо отхлебнул из своего стакана. - У матери маленького Айяки слишком мало друзей, чтобы оправдать выбор столь опасного пути для семьи Анасати. Поэтому я не удивлюсь, если с моим племянником приключится какая-нибудь беда. Мой отец не склонен считаться с капризами судьбы, но мы с братом придерживаемся иных взглядов.
      Тут Инкомо поторопился коснуться руки хозяина: молодой властитель слишком явно проявлял интерес. Но когда речь заходила о Маре, Десио начисто забывал правила приличия.
      - Если судьба уберет твоего племянника из нашего бренного мира... начал он.
      Стакан из тонкого хрусталя звякнул, когда Джиро поставил его на стол, и обе собаки заскулили, словно им передалось напряжение, царящее на помосте.
      - Я должен поправить тебя, - холодно сказал сын Анасати. - Мой брат и я... мы оба почитаем отца как преданные и любящие сыновья. Пока Текума жив, его желания подлежат неукоснительному исполнению! - Его решительный тон не оставлял сомнения: Джиро не притворялся. Если его отец прикажет - он будет сражаться, защищая Мару, и даже жизнь за нее отдаст. - Но, - мягко пояснил он, - если эту женщину постигнет беда, а мальчик выживет, то мой отец не будет обязан кому-то мстить.
      Десио удивленно поднял брови. Он взглянул на гостя и прочел у того в глазах почти не скрываемый гнев. Внезапная мысль поразила властителя Минванаби, и он наклонился к советнику:
      - А ведь он по-настоящему ненавидит эту суку, видишь?
      Инкомо коротко кивнул:
      - Будь осторожен, господин мой. Рискну предположить, что этот молодчик явился сюда без ведома отца.
      Пытаясь казаться равнодушным, с полным ртом сластей, Десио возразил гостю:
      - Твои соображения звучат интригующе, но они невыполнимы. Мой дом дал Красному богу обет: род Акома должен прекратить свое существование.
      Джиро подцепил с подноса тонкий ломтик мяса, но так и не поднес его ко рту, а лишь потеребил пальцами.
      - Я слышал о твоем обете. Конечно, если Мара погибнет, а ее натами будет вдребезги разбит и закопан в землю, то маленький наследник станет властителем, у которого нет никаких средств, чтобы постоять за себя. Ногтями он разделил многострадальный ломтик на две половинки. - Не имея ни дома, ни преданных ему воинов, Айяки сможет найти защиту только в семье отца. Возможно, от него потребуют, чтобы он поклялся в верности натами Анасати.
      Так вот какой замысел привел Джиро во вражеский дом! Десио обдумывал услышанное, пытаясь распознать двуличие в плавной речи гостя. После недолго молчания он спросил:
      - Мальчишка согласится присягнуть?
      Джиро повернулся, сидя на подушках, и швырнул мясо собакам. Приученные исполнять команды, они не вскочили, а перехватили добычу в воздухе, лязгнув сильными челюстями.
      - Айяки еще ребенок. Он должен поступать так, как ему укажут дед и оба дяди. Будучи властителем Акомы, он вправе освободить кого угодно от обязательств преданности этому дому. Кого угодно, включая самого себя. Если он склонится перед священным натами рода Анасати, это будет означать, что род Акома прекратил свое существование. Таким образом, Красный бог будет удовлетворен.
      - Это смелое предположение, - вступил в разговор Инкомо, искоса взглянув на своего властителя. - Может быть, даже слишком смелое.
      - Но тем не менее отрадное для души. - Десио поднялся на ноги. - Наша беседа была весьма полезна. Ну что ж, Джиро, если боги благосклонно отнесутся к уничтожению Мары и ее дома... будем надеяться - ради общего согласия, - что события обернутся именно так, как ты предсказал.
      - Да, ради дружбы, - согласился Джиро, также вставая и явно собираясь откланяться. - Ибо для любого семейства - даже весьма могущественного было бы опрометчиво рассчитывать, что оно сумеет выдержать кровавую схватку с Акомой и сохранить при этом достаточно сил для того, чтобы противостоять ярости моего отца.
      У Десио побагровело лицо, и Инкомо едва успел подняться, чтобы коснуться хозяйского рукава:
      - Не стоит забывать, господин мой, что без поддержки Текумы Акома окажется просто одним из многих захудалых домов. И вот что еще прими во внимание: властитель Анасати стареет, а Джиро пошел на риск, дав тебе понять, что его брат, наследник титула, отнюдь не питает к племяннику, рожденному Марой, тех нежных чувств, которыми проникся к этому мальчику Текума.
      Овладев собой и изобразив на лице приветливую улыбку, Десио обратился к Джиро:
      - Теперь я хотел бы напомнить тебе, что ты предлагал нам посмотреть, на что способны твои собаки.
      И он двинулся к ступеням, чтобы спуститься с возвышения.
      Сын Анасати ответил с почтительным поклоном:
      - Как пожелаешь, властитель Десио. Чтобы ты увидел их в деле, нам понадобится широкое поле и чучело-манекен в мужской одежде.
      Десио сразу оживился:
      - Твои зверюги могут затравить человека?
      - Сам увидишь. - Джиро щелкнул пальцами, и служитель, приставленный к гончим, не без опаски подал им команду идти рядом, когда Десио двинулся к выходу из палаты. - Они ведут свой род от янкорских пастушьих овчарок. Но эта пара натаскана для охоты на людей.
      Едва оказавшись на свежем воздухе, псы заворчали и залаяли. Они натягивали поводки, и желтые глаза жадно следили за каждым человеком, проходившим мимо. Рабы и слуги испуганно отшатывались от них, а телохранители Минванаби подтянулись поближе к господину во избежание неприятных сюрпризов.
      Только Десио и Джиро казались нечувствительными к угрозе, источаемой свирепыми тварями. Наконец они достигли просторной холмистой луговины, где Ирриланди обычно проводил воинские учения. Двух рабов послали в небольшой овраг с приказом притащить оттуда мишень, по которой вели пристрелку лучники, и набить старую рубаху одного из рабов квайетовой соломой, чтобы получился манекен. С блестящими глазами Десио внимал гостю, излагающему правила обращения со столь опасными бестиями.
      - Видишь кожаные рукавицы и свисток у слуги? - Джиро указал на псаря, который с трудом сдерживал своих подопечных, так и рвущихся с поводков. Десио кивнул, и Джиро продолжил:
      - Рукавицы вымочены в урине суки. Собак дрессировали специально для подарка таким образом, чтобы они считали этот запах принадлежностью хозяина, вот почему они пока исполняют только такие команды, которые подаются свистком. Оказавшись в руках владельца, они научатся распознавать его собственный запах... постепенно, по мере того как будет выветриваться запах рукавиц, и в конечном счете привыкнут к его голосу. А до того ими можно управлять с помощью рукавиц и свистка.
      - Система, достойная восхищения, - завистливо отметил Десио.
      Джиро великодушно предложил:
      - Не желает ли мой гостеприимный хозяин сам натравить собак на добычу?
      У Десио загорелись глаза.
      - Буду польщен, Джиро.
      Псарь снял рукавицы - одну за другой. Десио тут же засунул в них свои большие руки и схватился за поводки. Великолепные псы выжидательно уставились на него, а затем начали рваться, натягивая поводки. Он радостно засмеялся:
      - Теперь уже скоро, красавчики мои. Очень скоро. Он окинул взглядом овраг, где, как ему показалось, слуги недостаточно проворно закрепляли рубаху на манекене. Властитель Минванаби уже дрожал мелкой дрожью, словно ему передавалось нетерпение псов.
      Инкомо заметил это, и ему стало не по себе. Таким ему случалось видеть покойного властителя Джингу, когда того обуревали темные страсти. От Джиро тоже не укрылось состояние хозяина дома, и едва уловимая тень отвращения на миг промелькнула под покровом любезности.
      Десио покрутил в пальцах костяной свисток.
      - Эй, вы! - окликнул он рабов. - Незачем возиться с этими дурацкими мишенями. Бегите вон туда!
      И он взмахнул рукой куда-то за луговину. Рабы колебались, ужас явно обозначился на их темных от загара лицах. Однако еще больше страшила их мысль о смерти в петле, которая неминуемо настигала ослушников. Уронив на землю рубаху, наполовину набитую соломой, они кинулись бежать, да так, словно за ними гнались все демоны ада.
      Хищная усмешка искривила губы Десио.
      С безупречной вежливостью Джиро завершил свои объяснения:
      - Господин, один длинный свисток для собак означает приказ начинать охоту. Два коротких свистка отзовут их назад.
      Десио позволил себе насладиться несколькими мгновениями счастливого предвкушения и еще чуть-чуть подразнить рвущихся в погоню псов, удерживая их на месте. Потом он отстегнул поводки от ошейников и поднес к губам свисток.
      Псы устремились вперед - темные тени на залитой солнцем траве.
      - Ату их! - напутствовал гончих Десио. - Жмите во весь дух! Взять! Взять!
      Псы уже летели через луг с резвостью, которая могла показаться невероятной. Эхо от холмов вторило их злобному лаю. Они словно пожирали пространство, отделяющее их от намеченной добычи. Убегающие рабы с ужасом оглядывались через плечо, но расстояние неумолимо сокращалось.
      Ветер донес до наблюдателей человеческий стон, когда пес, бежавший первым, прыгнул на спину раба, отставшего от напарника. Несчастный метнулся в сторону, но было поздно: челюсти сомкнулись у него на шее. Крики прекратились, но лишь на мгновение: второй пес обогнал первого, вцепился в колено второй жертвы, и раб с отчаянным криком повалился на землю. Луговину огласили душераздирающие вопли. Десио облизнул пересохшие губы. Словно зачарованный, он наблюдал, как мечется обреченный человек в тщетных попытках спасти свою жизнь. Эти судороги показались властителю забавными, и он от души расхохотался. Псы были смышлеными и проворными. Они набрасывались на тела агонизирующих рабов, описывали круги, выхватывали куски незащищенной плоти и так же быстро отбегали в сторону.
      - От них не так-то легко спастись даже человеку, вооруженному ножом, сообщил Джиро. - Их специально обучали искусству убивать.
      Десио вздохнул:
      - Великолепны, воистину великолепны.
      Он наслаждался каждым моментом жестокого зрелища и досмотрел его до конца, когда замер последний крик и псы принялись терзать неподвижные останки. В неловкой тишине Десио добавил:
      - Прямо как легендарные боевые собаки из древних саг.
      Джиро пожал плечами:
      - Возможно, они и происходят от тех боевых собак. - Он поклонился, словно счел эту тему исчерпанной. - Поскольку они доставили тебе удовольствие, властитель Минванаби, прими их от меня в подарок. Выходи с ними на охоту, и когда им случится убивать по твоему приказу, будь столь добр, вспоминай нашу сегодняшнюю беседу.
      Покраснев от восторга, Десио также отвесил поклон:
      - Твоя щедрость достойна удивления, Джиро. Я признателен... больше, чем можно выразить словами.
      Джиро отнюдь не разделял его энтузиазма, но властитель Минванаби ничего этого не замечал, его взгляд был прикован к кровавому пиршеству псов-убийц.
      - Позволь мне предложить тебе и твоей свите покои у меня в доме, проговорил он. - Мы отобедаем вместе, и я позабочусь, чтобы любое твое желание было исполнено.
      - Вынужден с сожалением отклонить твое любезное приглашение, - без запинки ответствовал Джиро. - К ужину меня ожидает управляющий отцовской факторией... ниже по реке.
      - Ну что ж, тогда в другой раз...
      Десио свистнул дважды. Псы немедленно оставили истерзанные трупы и остановились, глядя на своего нового хозяина. Десио еще два раза подул в свисток, и когда грозные бестии послушно заспешили к нему, он подумал о Маре и с удовольствием представил себе, как длинные белые клыки вонзаются в ее ненавистную плоть. Тут он снова громко засмеялся и, не обращая внимания на пятна, которые оставались на его одежде, одобрительно потрепал каждого из псов по квадратной морде, прежде чем продеть поводки в ошейники.
      - Отменные зверюги, - провозгласил он, обращаясь к безмолвным рядам своей охраны и стоящему с застывшим лицом первому советнику. - Дар, достойный вельможи моего ранга. - Слегка сжав морду более крупного пса, он сказал:
      - Тебя я назову Злодеем. А тебя, - с этими словами он погладил по носу второго, - Шельмецом.
      Псы вежливо поскулили и кротко уселись у его ног. Десио поднял глаза на гостя, о котором успел почти позабыть:
      - Да, Джиро, должен повторить: твоя щедрость несравненна. Я позабочусь, чтобы твой визит имел самые благотворные последствия.
      Тени от холмов заметно удлинились. Десио с сожалением просвистел своим новым любимцам команду "к ноге" и весь обратный путь до пристани не мог ими налюбоваться. Клеть перегрузили с барки на причал, и четвероногих убийц заперли внутри, чтобы доставить их в псарни усадьбы Минванаби. Джиро распрощался по всей форме, взошел на борт своего судна, и матросы повели барку через темнеющую ширь озера. Близился закат.
      Десио бросил зловонные рукавицы и жестом пригласил Инкомо сопровождать его в дворцовые апартаменты, сказав только одно:
      - Мне нужна горячая ванна.
      Первый советник с трудом удержался от брезгливой гримасы. От хозяина пахло мочой, которой были пропитаны рукавицы, на сандалиях осталась грязь от собачьих лап. Взмокший от пота, радостно возбужденный Десио так и светился восторгом, словно любовник, распаленный похотью. Инкомо не видел хозяина в таком состоянии с того дня, когда Джингу устроил себе потеху, приказав исхлестать бичами ни в чем не повинных девушек-рабынь.