- Я добыл его для твоей матери, - негромко продолжал Том.
      Ру сразу стал слушать внимательнее. Если со всеми осталь-ными Том вел себя мирно, только когда бывал трезв, то с матерью Ру он был тих всегда, трезвый или пьяный. Об этом Ру говорили соседи, так как его мать умерла во время родов.
      - Она была совсем крошечная, - сказал Том. О том, что ростом Ру пошел в мать, ему не раз говорила Фрейда. - Но сильная, - добавил Том.
      Ру удивился.
      - У нее был твердый характер, - продолжал Том. В его глазах отражался огонь костра. - Знаешь, ты похож на нее. - Осторожно поглаживая левое предплечье, он уставился на огонь, словно что-то искал в пляшущем пламени.
      Ру боялся сказать лишнее и потому просто молча кивнул. После того как он ударил отца и сбил его с ног, старик стал относиться к сыну с уважением, которого Ру прежде не замечал.
      Том вздохнул.
      - Она хотела сына, мой мальчик. Жрец-лекарь говорил ей, что это опасно, ведь она слишком хрупкая. - Он вытер правой рукой лицо, потом посмотрел на свои руки, большие, мозолистые, все покрытые шрамами. - Понимаешь, я боялся к ней прикоснуться; она была такая маленькая, а у меня не хватало мягкости. Я боялся, что сломаю ее. Но она оказалась крепче, чем выглядела.
      Ру проглотил комок в горле и, внезапно почувствовав, что ему тяжело, с трудом прошептал:
      - Ты никогда об этом мне не рассказывал.
      Том кивнул.
      - В жизни у меня было так мало радости, мальчик. И каждой частичкой этой радости была она. Я встретил ее на празднике; она стояла в стороне, похожая на пугливую птичку. Я только что вернулся из Саладора, привел оттуда фургон для моего дяди, деда Дункана. Я был навеселе и ужасно важничал. И тут она возникла прямо передо мной и сказала: "Потанцуй со мной". - Он вздохнул. - И мы станцевали. - Том замолчал. Он обхватил себя руками и дышал с трудом. Было видно, что ему очень тяжело говорить. - Она была похожа на тебя, не шибко красивая, с худым лицом и неровными зубами, но когда она улыбалась - тогда ее лицо загоралось и она становилась красавицей. Я привез ей тот камень на нашу свадьбу. Вправил его в кольцо.
      - Как для дворянки, - сказал Ру, стараясь, чтобы голос его прозвучал веселее.
      - Как для самой королевы, - ответил Том с натужным смехом и хрипло откашлялся. - Она сказала, что я сошел с ума, хотела, чтобы я его продал и купил себе новый фургон, но я ни за что не соглашался, и кольцо осталось у нее.
      - Ты никогда не говорил мне об этом, - тихо произнес Ру. Том пожал плечами и, глубоко вздохнув, сказал:
      - Теперь ты стал мужчиной. Я понял это, когда проснул-ся у Гастона и увидел, что ты стоишь надо мной. Никогда не думал, что ты взлетишь так высоко, но в уме тебе не отка-жешь, и если ты сумел одолеть королевского палача и научился владеть своим телом так, что я не смог проучить тебя, то, разрази гром, у тебя и дальше все будет в порядке. - Том улыбнулся. - В этом ты похож на нее: ты крепче, чем ка-жешься.
      С минуту Ру молчал, не зная, что сказать.
      - Ложись-ка спать, отец, - произнес он наконец. - Мне надо кое о чем подумать.
      Том кивнул:
      - Сейчас лягу. Шея болит. - Он подвигал левым пле-чом. - Наверное, вывихнул, когда упал. Ноет от запястья до челюсти. - Он вытер со лба пот. Еще и испарина. - Он втянул в себя воздух и с шумом выдохнул. - Стар я станов-люсь для таких дел. Когда разбогатеешь, вспомни своего ста-рого отца, слышишь меня, Ру?
      Ру улыбнулся и хотел что-то сказать, но в это мгновение глаза отца закатились и он лицом вниз рухнул в костер.
      - Дункан! - крикнул Ру, бросаясь к отцу и вытаскивая его.
      Прибежавший Дункан сразу заметил восковую бледность на лице Тома, белые глаза и дымящиеся ожоги у него на щеке и шее. Он опустился рядом с Ру на колени и тихо сказал:
      - Он умер.
      Ру не шелохнулся; он лишь молча смотрел на человека, который был его отцом и умер, так и оставшись для него чужим.
      ГЛАВА 4 НЕУДАЧА
      Ру подал сигнал.
      Дункан, который правил второй упряжкой, натянул вож-жи. Встав на козлах, Ру обернулся к нему и крикнул:
      - Крондор!
      Они похоронили Тома в могиле, которую Ру вырыл голыми руками, а сверху навалили камни, чтобы тело не сгрызли шакалы.
      За время пути Дункан стал превосходным возчиком. Он вспомнил кое-что из того, чему его учил когда-то Том, а Ру преподал ему тонкости этого искусства и перестал наконец каждую минуту тревожиться о втором фургоне.
      Смерть отца долго не давала покоя Ру. Он никак не мог избавиться от ощущения, что упустил что-то, когда Том рас-сказывал ему о матери. Вспоминая собственное детство, Ру видел много такого, что было ему непонятно.
      Трезвый, отец всегда держался с ним отчужденно, а на-пившись, бывал оскорбительно груб. Теперь Ру отчасти пони-мал почему: глядя на сына, он вспоминал жену, которую лю-бил безмерно и потерял из-за рождения Ру.
      Но были и другие неясности, десятки вопросов, на которые отец уже никогда не сможет ответить. Ру поклялся себе, что по возвращении в Равенсбург постарается разыскать тех немногих жителей города, которых Том мог называть друзьями, и задаст эти вопросы им. Может быть, придется съездить в Саладор, чтобы навестить семейство Дункана. Ему нужны были ответы. С внезапной ясностью Ру понял, что, в сущности, не знает, кто он такой. Впрочем, он постарался отбросить эту мысль, сказав себе, что важно не то, кем ты был, а то, кем ты стал, и дал себе слово стать богатым и уважаемым человеком.
      Дункан подвязал поводья и, спрыгнув на землю, направился к первому фургону. Ру пришелся по душе его кузен, хотя тот по-прежнему не внушал ему особого доверия. Тем не менее ему нравился этот человек, и он считал, что опыт Дункана в области хороших манер и разговоров со знатью может ему пригодиться.
      Взобравшись на козлы, Дункан посмотрел на лежащий вдали город.
      - До темноты будем там?
      - Вряд ли, - взглянув на заходящее солнце, ответил Ру. - До городских ворот еще больше часа езды. Остано-вимся и с рассветом въедем в город, чтобы успеть продать что-нибудь до того, как в трактиры набьется народ.
      Разбив лагерь, они поели холодного мяса, а лошадей пус-тили пастись на обочину. Ру скормил им остатки зерна, на что они отозвались довольным ржанием.
      - Что ты будешь делать с фургонами? - спросил Дункан.
      - Продам, наверное. - Хотя Ру не хотелось от кого-то зависеть, он считал неразумным гонять пустые фургоны между Равенсбургом и Крондором. - А может, найму возчика и по-шлю тебя за новой партией, после того как мы продадим эту.
      Дункан пожал плечами:
      - По дороге не было никаких приключений, если не счи-тать тех несчастных мальчишек.
      - Один из этих мальчишек, если ты помнишь, чуть не пробил мне стрелой голову, - возразил Ру, похлопав себя по виску.
      - Чему быть, того не миновать, - вздохнул Дункан. - Вообще-то я мечтаю о женщинах и выпивке.
      - Что-то из этого завтра вечером ты получишь. - Ру поглядел вокруг. - Иди спать, в первую смену буду я караулить.
      Дункан зевнул:
      - Возражений нет.
      Ру уселся у костра, а его кузен, захватив с собой одеяло, забрался под фургон, чтобы обезопасить себя от утренней росы. В такой близости к океану роса должна была быть обильной, и просыпаться мокрым ему не хотелось.
      Оставшись один, Ру принялся размышлять о том, что надо сделать утром в первую очередь, и готовить свою рекламную речь. Он переставлял фразы и перебирал варианты, стараясь по-нять, какой из них сработает эффективнее. В юности он никогда не умел сосредоточиваться на чем-то одном, но теперь так углу-бился в свои мысли, что не замечал времени. Увидев, что костер почти погас, он хотел было разбудить Дункана, но вместо этого решил поразмышлять еще и только подкинул веток в огонь.
      Он все еще отшлифовывал свою речь, когда посветлевшее небо заставило его наконец оторвать взгляд от тлеющих углей. Ру выплыл из своего полусна-полуяви и только тут сообразил, что не спал всю ночь. Но он был слишком взволнован; ему не терпелось ринуться в новую жизнь, и к тому же он не сомне-вался, что Дункан не станет возражать против дополнительно-го отдыха. Поднявшись, Ру стряхнул с коленей росу и отпра-вился туда, где спал кузен.
      - Дункан! - крикнул он, расталкивая его. - Вставай! Пора продавать вино!
      Колеса грохотали по булыжнику крондорских улиц. Первую остановку Ру сделал в начале Купеческого квартала, у скромного трактира гостиницы под названием "Счастливый Прыгун". На вывеске были изображены двое детей, крутящих веревку для тре-тьего, который, собственно, и был счастливцем.
      Ру открыл дверь. Посетителей еще не было. За стойкой дородный мужчина протирал стаканы.
      - Сэр? - вопросительно произнес он.
      - Вы хозяин? - спросил Ру.
      - Алистер Риверс к вашим услугам. Чем могу быть полезен?
      Трактирщик был толст, но под слоем жира Ру угадал силу: трактирщикам самим приходилось наводить порядок в своих заведениях. Не зная еще, в чем состоит дело, с которым явил-ся Ру, он держался хотя и вежливо, но прохладно.
      - Руперт Эйвери, - представился Ру, протягивая трак-тирщику руку. Виноторговец из Равенсбурга.
      Небрежно обменявшись с ним рукопожатием, трактирщик спросил:
      - Вам нужны комнаты?
      - Нет, у меня есть вино для продажи.
      Лицо трактирщика не выразило большой заинтересованности.
      - Благодарю вас, у меня достаточно вина.
      - Но каковы его качество и характер? - спросил Ру.
      Трактирщик свысока посмотрел на него:
      - Делайте ваше предложение.
      - Я родился в Равенсбурге, сэр, - начал Ру. Затем он кратко сравнил вино, которое делается в его городке, с тем, что пьют в трактирах Крондора, и, заканчивая свою речь, сказал: - В Крондоре подают либо скверное вино, годное лишь для простонародья, либо немыслимо дорогое - для ноби-лей, - но нет вина, которое приличествовало бы солидным клиентам. Я могу обеспечить доставку высококачественного вина по цене простого, так как не перевожу его разлитым в бутылки!
      Мужчина помолчал с минуту.
      - У вас есть образец? - спросил он в конце концов.
      - Снаружи, - сказал Ру и кинулся за бочонком, специ-ально подготовленным им перед выездом из Равенсбурга. Вер-нувшись, он увидел, что на стойке уже приготовлены два бока-ла. Вытащив затычку, он налил в бокалы вина. - Его немного растрясло, так как мы приехали только сегодня утром, но дай-те ему пару недель отстояться, и у вас будет больше посетите-лей, чем в любом другом здешнем трактире.
      Трактирщик бросил на него недоверчивый взгляд, но все же попробовал. Покатав вино во рту, он выплюнул его в бадью; Ру сделал то же самое. Алистер опять помолчал, потом произнес:
      - Неплохое. Немного взболталось с дороги, как вы и говорили, но характер в нем есть и вкус отчетливый. Большин-ство моих клиентов не отличат его от дешевого вина, но ко мне ходят несколько коммерсантов, которых оно позабавит. Пол-дюжины бочонков я бы купил. Какова ваша цена?
      Помолчав, Ру назвал цену, в три раза превышавшую ту, на которую он был готов согласиться, и лишь на пятнадцать процентов уступавшую той, которую давали за благородней-шие равенсбургские вина. Алистер прищурился:
      - Почему бы просто не спалить мою гостиницу? Так вы разорите меня куда быстрее.
      Он предложил за каждый бочонок цену, на несколько ме-дяков меньше той, которую Ру заплатил в Равенсбурге. После этого они начали торговаться всерьез.
      Когда в час пополудни Ру вышел из третьего по счету трактира, его уже ждали. Первые две сделки оказались доход-ными, принеся больше, чем он рассчитывал. У Алистера Ри-верса он выторговал на десять процентов больше того, что надеялся получить, и почти столько же - в трактире "Мно-жество Звезд". Переговоры в таверне "Собака и Лисица" тоже завершились, и, выйдя оттуда, Ру крикнул Дункану, что-бы тот выгрузил пять бочонков.
      И замер на месте. Движением головы Дункан указал на человека, который сидел рядом с ним в фургоне, приставив к его боку кинжал. Со стороны этого было не видно и выгляде-ло, словно он мирно беседует с возчиком.
      К Ру подошел еще один мужчина:
      - Вы владелец этих фургонов?
      Ру кивнул. Мужчина был таким худым, что казался из-можденным, но его движения будили чувство опасности. В руках у него Ру не увидел оружия, но понял, что оно у него есть и обнажить клинок ему не составит труда. Впалые щеки мужчины поросли двух-трехдневной щетиной, а неровно под-стриженные черные волосы свисали на лоб и касались плеч.
      - Мы заметили, что вы разъезжаете повсюду и продаете товар. Хотелось бы знать, вы впервые в Крондоре?
      Ру перевел взгляд с его лица на того, кто сидел рядом с Дунканом, потом огляделся, чтобы оценить обстановку. У фур-гонов стояли еще двое; не привлекая к себе внимания, они могли в случае необходимости мгновенно оказать помощь сво-им компаньонам.
      - Я бывал здесь раньше, но в этот раз приехал только сегодня утром, ответил Ру.
      - А, - произнес незнакомец неожиданно низким голо-сом. - Тогда, значит, вы ничего не знаете о местных лицен-зиях и пошлинах?
      У Ру сузились глаза.
      - Мы предъявили груз у ворот представителю магистра-та, и нам ничего не сказали о пошлинах и лицензиях.
      - Я говорю не о лицензиях и пошлинах принца. - Незна-комец понизил голос, чтобы его не подслушали. - В этом городе дела можно вести по-разному; надеюсь, вы улавливаете мою мысль. Мы представляем интересы тех, кто готов помочь вам избежать трудностей в Крондоре - если мы с вами поладим.
      Как бы невзначай Ру перегнулся через задок фургона, что-бы определить, насколько быстро в случае необходимости он сможет убить этого человека и каковы шансы Дункана на то, что он сумеет обезоружить того, кто направил на него кинжал. Насчет себя он был уверен; что же касалось Дункана, то у него не было навыков Ру, и он, хотя хорошо владел шпагой, был, вероятно, обречен на гибель.
      - Сегодня я что-то неважно соображаю, - сказал Ру. - Представьте, что я ничего не знаю, и просветите меня.
      - Мы следим за тем, - начал незнакомец, - чтобы торговле в этом городе ничто не мешало; думаю, вы понимаете, что я имею в виду. Мы не заинтересованы в росте цен и в значительных колебаниях спроса и предложения. Наша цель состоит в том, чтобы любой человек, прибывающий в город, получал разумный доход и никто не получал излишнего пре-имущества, понимаете? Дела должны вестись цивилизованно. Кроме того, мы не позволяем ворам грабить купцов и гаранти-руем, что любой торговец может спать в своей постели, не боясь, что ему перережут глотку, понимаете? И мы, разумеет-ся, рассчитываем получить за свою заботу некоторую сумму.
      - Понимаю, - сказал Ру. - Сколько?
      - С вас мы возьмем двадцать золотых соверенов, - Ру выпучил глаза, - за каждый фургон.
      Это была примерно половина выручки, которую он рассчи-тывал получить. Ру не сдержался:
      - Да вы свихнулись! Двадцать соверенов! Нет! - сказал он, отступая на шаг.
      Незнакомец шагнул за ним - Ру это предвидел - и произнес:
      - Если вы хотите, чтобы ваш друг не пострадал... В то же мгновение Ру выхватил меч и приставил его к горлу вымогателя, прежде чем тот сумел пошевелиться. Не-знакомец попытался отскочить, но Ру шел за ним, щекоча ему кожу острием клинка.
      - Ах, ах! - промолвил Ру. - Только не торопитесь. Я ведь могу поскользнуться, и тогда не удержу меч. А если ваш друг не уберет кинжал от ребер моего кузена или если один из тех двоих, что стоят на другой стороне улицы, сделают нелов-кое движение, через дыру в вашем теле начнет без помех проходить воздух.
      - Стойте! - завопил мужчина. Затем, не двигая головой, он повел глазами по сторонам и крикнул: - Берт! Слезай!
      Человек, сидевший рядом с Дунканом, спрыгнул на землю. Тот, у горла которого Ру держал меч, сказал:
      - Вы делаете большую ошибку.
      - Если и так, то это не первая, - ответил Ру.
      - Тот, кто осмеливается перечить Проницательному, долго не проживет.
      - Проницательный? - переспросил Ру. - А это еще кто?
      - Некто, имеющий немалое влияние в этом городе, - ответил тощий. - Будем считать сегодняшний эпизод недора-зумением. Вас еще раз попросят заплатить. И когда завтра мы вернемся, вы, надеюсь, станете сговорчивее.
      Он жестом приказал тем двоим, что стояли на улице, уда-литься, и те мгновенно растворились в толпе. Из лавки выгля-нул купец и, увидев, что один человек держит меч у горла другого, стал громко звать стражников.
      - Если вы отдадите меня в руки городской стражи, - взглянув на Ру, сказал тощий, - то у вас будут неприятности еще похлеще тех, что вы уже заработали. Он нервно про-вел языком по губам.
      У соседнего перекрестка раздался пронзительный свисток; Ру опустил меч. Тощий бросился наутек и скрылся в толпе.
      - Что это было? - спросил Дункан.
      - Вымогательство.
      - Мошенники, - сказал Дункан.
      - Мошенники?
      - Гильдия воров, - пояснил Дункан, ощупывая свои ребра, чтобы убедиться, что он не пострадал.
      - Я этого ожидал. Он упомянул какого-то Проница-тельного.
      - Значит, точно Мошенники. В таком городе, как Крондор, ты не сможешь вести дела, если кому-нибудь не заплатишь.
      - Будь я проклят, если стану платить, - забираясь в фургон, заявил Ру.
      Если у Дункана был готов на это ответ, то Ру его не услышал, так как принялся отвязывать веревку, удерживав-шую бочонки, и открывать борт. От этого занятия его отвлек шум на улице. Выглянув, он увидел, как купец указывает по-доспевшим стражникам на Дункана и фургоны.
      Ру тихо выругался.
      - Этот господин говорит, что вы затеяли на улице дуэль, - подойдя к нему, сказал стражник.
      Ру бросил Дункану веревку.
      - Дуэль? Я? Простите, но он ошибся. Я просто выгру-жаю вино, которое продал в этот трактир. - Он подбородком указал на "Собаку и Лисицу", а Дункан подошел к фургону и приготовился принимать бочонки.
      - Тогда все в порядке, - сказал стражник, которому, судя по всему, в Крондоре и без того хватало неприятностей. - Пусть так и остается. - Он сделал знак своему напарнику, и они направились туда, откуда пришли.
      - Есть вещи, которые не меняются. Готов спорить, что эти двое снова спешат в какую-нибудь кондитерскую, где были, когда раздался свисток.
      Ру рассмеялся. Они выгрузили пять бочонков, и Ру угово-рил трактирщика прислать работника, чтобы помочь Дункану занести их внутрь. Сам он в это время сторожил фургоны. Закрепив оставшиеся бочонки, они двинулись к следующей таверне.
      К заходу солнца Дункан и Ру продали около трети вина, закупленного в Равенсбурге. Ру подсчитал, что если на следу-ющий день дела пойдут так же успешно, то он утроит свой капитал.
      - Где мы проведем ночь? - спросил Дункан. - И когда будем есть? Я голоден.
      - Надо найти трактир с большим внутренним двором, где можно спрятать вино от наших друзей, - ответил Ру.
      Дункан кивнул, понимая, что имеет в виду Ру. Дункан не раз бывал в Крондоре, но эта часть города была ему неизвес-тна. Судя по выставленным в витринах товарам, народ здесь не слишком процветал.
      - Давай объедем квартал и вернемся на дорогу, по кото-рой приехали, предложил Ру.
      Дункан согласился и направил свою упряжку вслед за фур-гоном Ру. Некоторые лавки уже закрылись, но остальные были ярко освещены в знак того, что и после наступления темноты тут можно что-нибудь купить.
      Улица была забита людьми, и Ру свернул направо, на дру-гую улицу. После часа поисков они отыскали трактир с ко-нюшней и внутренним двором, достаточно большим, чтобы по-ставить там фургоны. Ру договорился с мальчиком-конюхом, захватил бочонок с вином и повел Дункана внутрь.
      Трактир назывался "Семь цветов" и был рассчитан на простой люд - на торговцев и наемных рабочих. Ру с Дунка-ном уселись поближе к стойке. За стойкой стояла довольно привлекательная женщина; у нее было слегка вытянутое лицо, зато пышные бедра и грудь. Ру окликнул ее:
      - Когда у вас будет свободная минутка, не принесете ли вы нам по большой кружке пива и ужин? - Он показал на красавца Дункана, и женщина улыбнулась. В глазах у нее загорелся интерес. Не сводя глаз с ее выпиравшей из платья груди, Ру добавил: - И если к концу вечера вы освободи-тесь, то присоединяйтесь к нам. - Несмотря на все его стара-ния, лицо женщины осталось равнодушным, а ответ был уклон-чив. - Где хозяин? - спросил Ру.
      Она указала на грузного мужчину у дальнего конца стой-ки. Протолкавшись сквозь толпу посетителей, Ру подошел к нему и начал свою речь. Дав хозяину попробовать вина и поторговавшись, Ру договорился с ним о цене, включая плату за комнату и за еду, после чего вернулся к своему столику.
      Ужин был так себе, зато обильный, и после нескольких недель на сухомятке казался необыкновенно вкусным. Пиво тоже было не первосортное, но холодное, и его было вдоволь. После ужина, когда с делами было покончено, Дункан испро-бовал свое обаяние на служанке, женщине средних лет по име-ни Джин. К ним присоединилась и другая официантка, ху-денькая девушка, которую звали Бетси; каким-то образом дело кончилось тем, что она оказалась на коленях у Ру. Дункан рассказывал уморительные истории, а пиво помогло снисходи-тельно отнестись к его чувству юмора. Пару раз хозяин прика-зывал женщинам заняться работой, но потом они все равно возвращались к Ру и Дункану.
      Пары образовались сами собой: Дункан удостоился внима-ния обеих женщин, но Джин, более привлекательная, предъя-вила свои права на него первой, так что Бетси пришлось удо-вольствоваться обществом Ру, который все время поглаживал ее бедро. Ру не стал разбираться, понравился ли он девушке или она просто рассчитывает на вознаграждение. Нежное теп-ло женского тела под платьем вызвало в нем желание, и скоро, не вытерпев, он сказал:
      - Пошли наверх.
      Ни слова не говоря, она встала, взяла его за руку и повела наверх. Спьяну он даже не заметил, что вслед за ними в ту же комнату вошли Дункан и Джин; он забыл обо всем, предвку-шая аромат и тепло женщины. Рядом с соломенным тюфяком, который делили они с Бетси, на такой же подстилке лежали Дункан и Джин, но ему не было до этого дела. В походе в лагерь частенько захаживали шлюхи, и тогда другие парочки тоже были от него на расстоянии ладони, так что к этому он привык.
      В одно мгновение он сбросил с себя одежду, раздел Бетси и был целиком поглощен страстью, когда снаружи раздался крик и треск ломающегося дерева. Сначала Ру не обратил на это внимания, но потом еще что-то затрещало, и тут он мигом вскочил с постели, вытащил из ножен меч и заорал:
      - Дункан!
      Ру как был, нагишом, бросился вниз по лестнице в общий зал. Там было темно и пусто, и, спеша во двор, он то и дело натыкался на столы и стулья. Проклятия, которые изрыгал бегущий следом Дункан, свидетельствовали о том, что у его кузена сейчас те же проблемы.
      Найдя дверь, Ру распахнул ее и побежал к конюшне, где были привязаны лошади и стояли фургоны. Он угодил босыми ногами во что-то мокрое и почувствовал знакомый запах: вино.
      Когда он осторожно вошел в темную конюшню, его опья-нение прошло, смытое предчувствием схватки. Дождавшись, пока Дункан догонит его, Ру взял кузена за руку и толкнул в проход между стойлами. Что-то было не так, и Ру не понимал, что именно, пока не увидел первую лошадь. Она валялась на земле с перерезанным горлом, и, быстро осмотрев конюшню, Ру убедился, что лишился всех своих четырех лошадей.
      - Дьявол! - воскликнул Дункан, и в следующее мгнове-ние Ру увидел мальчика-конюха, лежавшего в луже собствен-ной крови.
      Они бросились к фургонам. Все бочонки были или разби-ты, или просто откупорены; весь двор был залит вином. Треск, который слышал Ру, был вызван тем, что кто-то молотом пе-реломал колесные спицы, и теперь фургонам требовался осно-вательный ремонт.
      Выбежавший трактирщик увидел во дворе двух голых муж-чин с мечами в руках.
      - Что случилось? - спросил он, не решаясь подойти ближе. Судя по тому, что на нем была ночная рубашка, он вскочил с постели.
      - Кто-то убил вашего конюха и моих лошадей, сломал мои фургоны и испортил груз, - сказал Ру.
      Ночную тишину нарушил вопль, и, прежде чем Дункан успел сообразить, что к чему, Ру метнулся мимо трактирщика к дому. Влетев в трактир, он, прыгая через две ступеньки, бросился наверх и, подбежав к комнате, которую только что делил с Дунканом, осторожно вошел туда, держа меч наготове.
      Когда примчался Дункан, Ру весь трясся. Поглядев через его плечо, Дункан вновь произнес:
      - Дьявол!
      Джин и Бетси лежали на тюфяках; пустые зрачки женщин сразу сказали Ру и Дункану, что их подружки мертвы, и толь-ко потом они заметили на постели пятна крови; женщин по-стигла та же участь, что и лошадей. Тот, кто проник в комнату через окно, напал на них сзади, убил и бросил обратно на матрацы. Вероятнее всего, они даже не успели заметить напа-давших.
      Лишь теперь Ру обратил внимание на то, что его одежда разбросана по всей комнате. Он обшарил карманы, взглянул на Дункана и сказал:
      - Они забрали золото.
      Дункан, словно внезапно лишившись сил, привалился к косяку:
      - Дьявол! - сказал он в третий раз.
      Чиновник из Городской стражи был явно расстроен необ-ходимостью вести разбирательство. Осмотрев мертвых лоша-дей и убитого мальчика, он вошел в трактир, поглядел на тру-пы девушек и под конец задал Ру и Дункану несколько вопросов. Было очевидно, что он знает о том, что за этим преступлением стоят Мошенники и оно попадет в разряд нераскрытых. В таком огромном городе, как столица Западного Княжества, расследование начинали, только если преступника хватали с поличным. Напоследок чиновник велел Дункану и Ру сооб-щать обо всем, что им станет известно, в управление Городс-кой стражи во дворце принца.
      Трактирщик был потрясен смертью своих работников и в ужасе повторял, что теперь он тоже обречен. Он приказал Ру и Дункану, как только рассветет, убираться из трактира, а сам забаррикадировался в своей комнате.
      С рассветом Ру и Дункан покинули трактир "Семь цве-тов". В этот час толчеи на улицах еще не было, но ремеслен-ники и служащие уже спешили на работу.
      - Что теперь? - спросил Дункан, когда они вышли на улицу.
      - Не знаю... - ответил Ру и замер, заметив на другой стороне улицы знакомую фигуру. Там, прислонившись к стене, стоял тот самый тощий субъект, который наведывался к ним накануне. Ру пересек улицу, чуть не сбив с ног какого-то прохожего, но когда подошел к тощему, тот негромко сказал:
      - Полегче, полегче, приятель, иначе мои друзья будут вынуждены тебя подстрелить.
      Дункан догнал Ру как раз вовремя, чтобы услышать эти слова, и завертел головой, пытаясь определить, где находится лучник. Он увидел его высоко на крыше, держащего их на прицеле, натянув тетиву до самой щеки.
      - Надеюсь, теперь ты понял, от каких неприятностей мы можем тебя оградить? - сказал тощий.
      - Если бы не мой кузен, - ответил Ру, не в силах сдержать гнев, - я тут же выпустил бы тебе кишки.
      - Рад был бы взглянуть, как это у тебя получится, - сказал тощий. - Вчера ты застал меня врасплох, но больше у тебя не будет такой возможности. - Он язвительно улыбнул-ся. - И пойми, тут нет ничего личного, парень. Это всего лишь работа. В следующий раз, когда решишь заняться дела-ми в Крондоре, обратись к тем, кто сможет тебе помочь... вам помочь.
      - Зачем ты убил мальчишку и девушек? - спросил Ру.
      - Убил? Я? Не знаю, о чем ты, - ответил тощий. - Спроси кого угодно, и тебе скажут, что Сэм Таннерсон всю ночь играл в карты у Матушки Джамилы в Бедном квартале. А что, их кто-то убил? - Он подал своему напарнику сигнал и пошел прочь со словами: - Когда будешь готов снова за-няться делами, поспрашивай у людей. Сэма Таннерсона не-трудно найти. И он всегда готов помочь. - Тощий быстро слился с толпой и исчез из виду.
      - Зачем они их убили? - спустя минуту еще раз спро-сил Ру.
      - Чтобы все, кто захочет с тобой торговать, поняли, ка-кую цену придется за это платить, раз ты не захотел раскоше-ливаться.
      - Таким беспомощным я чувствовал себя только раз в жизни - когда меня собирались вешать, - сказал Ру.
      Дункан знал историю о том, как Ру и Эрику после ложной казни отсрочили приведение приговора в исполнение.
      - Ладно, ты, может быть, не умрешь, но что же нам делать? - спросил он.
      - Начать сначала, - ответил Ру. - Что еще мы можем сделать? - Он помолчал и добавил: - И первым делом мы отправимся во дворец, в управление Городской стражи.
      - Зачем?
      - Сообщить, что нам известно имя человека, который стоит за этим преступлением. Сэм Таннерсон.
      - Ты считаешь, что это его настоящее имя?
      - Может, и нет, - сказал Ру. - Но явно одно из тех, которыми он пользуется, и это нам может помочь. Дункан пожал плечами:
      - Не знаю, что хорошего из этого выйдет, но поскольку ничего лучшего я не могу придумать, почему бы и нет?
      Ру кивнул, и они направились к дворцу принца.
      Эрик смотрел на плац, по которому гоняли новобранцев, и с удовольствием, смешанным с легким чувством вины, вспоминал, как был потрясен Альфред, когда ему сообщили, что теперь он понижен в звании и числится рядовым в новой армии принца. На плацу Эрик уже трижды приказывал ему заткнуться и делать то, что велят. Он надеялся, что если Альфред научится обуздывать свой характер, то станет хорошим солдатом.
      - О чем ты думаешь? - спросил, подойдя сзади, Робер де Лонгвиль.
      Не оборачиваясь. Эрик ответил:
      - Я бы лучше знал, о чем думать, если бы мне было точно известно, что на уме у вас, герцога, принца и у тех, с кем вы встречаетесь каждую ночь.
      - Ты был там. Ты знаешь, что на нас надвигается, - невозмутимо ответил де Лонгвиль.
      - Я считаю, что у нас еще мало людей, способных дей-ствовать в такой ситуации, - ответил Эрик. - Они все опытные солдаты, но большинство из них бесполезны.
      - Почему? - спросил Робер. Эрик обернулся к нему:
      - Кое-кто - просто тыловые крысы, способные лишь не-сти гарнизонную службу и жрать три раза в день. Похоже, их лорды решили, что, если кормежку возьмем на себя мы, им это обойдется дешевле. Остальные слишком... - Он запнулся, подыскивая нужные слова. - Ну, это как лошадь, которую научи-ли делать одно, а затем захотели научить ее делать другое. Сна-чала нужно выбить из нее то, чему ее научили сначала.