— Мы еще держимся.
      — Мы проигрываем, — отозвался Эрик.
      Контратака противника отбросила армию Королевства назад и привела ее в смятение. К счастью, Эрик успел подвести подкрепление. Теперь они были в пяти милях южнее первоначальной точки встречи с противником, а уже наступала ночь.
      — Скоро мы с ними разделаемся, — заявил, войдя в палатку, Леланд, сын Ричарда. Это был симпатичный юноша девятнадцати лет с русыми волосами и широко расставленными голубыми глазами.
      — Вряд ли, — сказал Эрик. — Они просто отступили к своим позициям до утра, а потом снова на нас нападут.
      Юноша рвался в бой, и Эрик с радостью отметил, что и в разгар битвы он не терял самообладания. Официально Леланд был младшим офицером при роте из Дип-Таунтона, оставшейся поддержать Западную армию, когда Восточная армия отступила. Но теперь, когда его отец стал командующим армией, он неофициально действовал как адъютант лорда Ричарда и взял на себя обязанности по передаче приказов отдельно стоящим подразделениям.
      — Что будем делать дальше? — спросил Ричард.
      Эрик вытер лицо полотенцем и подошел посмотреть на карту.
      — Окапываемся. Джедоу! — крикнул он, обернувшись через плечо.
      Через мгновение подошел Джедоу Шати.
      — Что, Эрик? — Заметив графа, он поправился: — Капитан? Здравствуйте, милорд.
      Эрик махнул ему рукой, приглашая подойти.
      — Постройте три «бриллианта» здесь, здесь и здесь, — сказал он, указывая на три точки на передней линии. Не дожидаясь дальнейших объяснений, Джедоу повернулся и вышел, даже не отсалютовав.
      — Бриллианты? — спросил Леланд. Ричард тоже недоуменно взглянул на Эрика.
      — Это давнее кешианское построение, — объяснил Эрик. — Мы строим три укрепления, в каждом по две сотни человек, но не стараемся сооружать большую баррикаду поперек дороги, а делаем вместо этого впереди три маленьких бруствера в форме бриллиантов. Внутри мы ставим копейщиков, надстраиваем край щитами и даем им встать в оборонительную позицию. Вражеская кавалерия не сможет их легко взять, и вместо этого им приходится пускать людей по сторонам этих укреплений и между ними.
      — Так мы загоним их солдат в эти два узких прохода между центральным и боковыми! — догадался Леланд.
      — Да, — согласился Эрик, — если повезет, они застрянут, а наши лучники вот здесь, — он провел пальцем линию по карте за «бриллиантами», — уничтожат всех застрявших. Мы поставим чуть дальше заслон из воинов со щитами на случай, если враг сумеет прорваться за «бриллианты».
      — А что кавалерия? — спросил Леланд.
      — Конники держат фланги внешних заграждений. Они не дадут никому обойти нас с флангов, а если враг отступит, мы можем пустить их вдогонку.
      — И что потом? — поинтересовался Ричард.
      — Потом мы зализываем раны, перестраиваемся и смотрим, не сможем ли что-нибудь сделать с тем, что творится выше по дороге.
      Начали поступать доклады от людей, которые отстали от своих частей и на какое-то время оказались в тылу врага, а теперь, возвращаясь, заполняли пробелы в информации Эрика о том, что творилось впереди. Соединив эту информацию с докладами Субаи, доставленными первыми двумя гонцами, Эрик отнюдь не исполнился оптимизма. Повлиял на его настроение и тот факт, что больше ни один разведчик от Субаи не прибыл. Не имея четкой картины ситуации у Илита, осторожный от природы Эрик воображал самое худшее.
      Насколько они могли определить, на вершине каждого холма была сеть укреплений, а кроме того в них еще были прорыты туннели, так что можно было перевести подкрепления с одной позиции на другую, не подвергая их вражеской атаке. Эрик понял заложенную в этом плане хитрость: если попытаться обойти укрепления, то сзади останется неизвестное количество врагов, а если брать баррикады по очереди, то не удастся вовремя помочь осаждающим Вабон.
      Эрик покачал головой.
      — Я слишком устал, чтобы думать. Вполне возможно, что наш единственный выбор — это способ нашего поражения: либо мы возвращаемся домой и окапываемся в Крондоре, либо идем дальше на север, и там нас растерзают на куски.
      — А разве нельзя получить поддержку с моря? — спросил лорд Ричард.
      — Только если вон там, — показал Эрик, — если мы прорвемся за Вершину Квестора. Там хватает бухточек и пляжей, где можно высадить солдат, но у нас недостаточно кораблей, чтобы переправить туда людей, нет подходящих лодок для высадки, и если Фэйдава поставит лучников на скалах наверху, ни один из наших не доберется до дороги.
      — Вас послушать, так это безнадежно, — сказал Леланд.
      — Сейчас мне так и кажется, — удрученно произнес Эрик. — Надо поспать и поесть, и посмотрим, как я буду чувствовать себя утром, но так или иначе я не буду принимать решения, основываясь только на собственных эмоциях.
      — Для своего возраста вы порядком навидались войны, не так ли? — сказал Ричард.
      Эрик кивнул.
      — Мне еще нет двадцати шести, милорд, но в глубине души я ощущаю себя стариком.
      — Вам сейчас лучше бы отдохнуть, — посоветовал Ричард.
      Эрик кивнул и вышел из палатки. Он увидел солдата в черной форме Кровавых Орлов и спросил:
      — Шон, где наш лагерь?
      — Вон там, капитан, — махнул рукой торопившийся мимо солдат.
      Эрик пошел в указанном направлении и обнаружил, что дюжина его солдат ставила палатки.
      — Спасибо, Джедоу, — сказал он, когда увидел, что его палатка уже готова. Он бросился на постель и через секунду заснул.

* * *

      — Дайте сигнал тревоги, — сказал Дэш.
      — Как-как? — изумленно переспросил Патрик.
      — Я сказал, дайте сигнал тревоги. Объявите, что на город наступает кешианская армия, а укрывающиеся в городе вражеские солдаты готовы атаковать предписанные им позиции. Только вот они не застанут наших воинов врасплох — те будут наготове.
      — Вам не кажется, что это чересчур? — спросил недавно прибывший из Родеза герцог Руфио.
      Дэш немного общался с ним при дворе короля в Рилланоне; Руфио был человеком деловитым, компетентным администратором, неплохим военным советником и хорошо управлялся с конем и мечом. Для Крондора в его теперешнем кризисном состоянии он совершенно не годился. Руфио, подумал Дэш, был бы прекрасным распорядителем двора при талантливом монархе с блестящим военачальником. К несчастью, здесь он мог опираться только на Патрика и Дэша, и Дэш был уверен, что теперь ему придется импровизировать и проявлять инициативу, иначе Крондор будет потерян.
      — Да, ваша светлость, чересчур, — ответил Дэш, — но лучше выдворить их, когда мы к этому готовы, чем допустить, чтобы они напали на нас сзади во время наступления. У меня есть достаточно доказательств того, что в канализации хранятся запасы оружия и пищи, чтобы заговорщики могли подкрепить любую атаку снаружи вооруженным мятежом в городе.
      — Если атака вообще будет, — сказал Патрик.
      Принц сомневался во всей этой идее. Он был убежден, что переговоры в Звездной Пристани рано или поздно приведут к решению вопроса. Даже сообщение о том, что Малар Энарес был кешианским шпионом, и отсутствие ответа на запрос о прибытии Джимми в Порт-Викор не убедили его в том, что над столицей Западных земель висит угроза внезапного нападения.
      Дэш никогда не был близок к Патрику. По возрасту к нему были ближе Джимми и Франси, а когда Дэша и Джимми. отослали из дворца познавать жизнь в доках Рилланона, Патрик учился дипломатии при восточных дворах. И когда они выросли, симпатии между ними не возникло; Дэш был уверен, что какие-то достоинства у Патрика есть, но он, хоть убей, не мог вспомнить какие.
      — Если ты знаешь, кто эти люди, которые прячут оружие и еду, почему ты их не арестуешь? — поинтересовался Патрик.
      — Потому что сейчас у меня меньше сотни стражников, а вражеских солдат в городе рассеяно, по моим подсчетам, около тысячи. Как только я арестую первую группу, остальные залягут на дно. Думаю, некоторые укрываются на стоящих у берега кораблях, и на торговом дворе за воротами тоже может кто-то быть, а кто знает, сколько прячется в канализации? Но если я подам сигнал тревоги, а вы разместите солдат в ключевых точках в городе, с помощью моих стражников мы сможем справиться с этой угрозой.
      — Из Родеза подходят две сотни моих солдат, — сказал герцог Руфио. — Они будут здесь через неделю — может, тогда?
      Дэш изо всех сил постарался скрыть свое раздражение. Ему почти это удалось.
      — По крайней мере позвольте мне нанять больше людей, — попросил он.
      — В казне мало денег, — ответил Патрик. — Тебе придется обойтись тем, что есть.
      — А как насчет добровольцев? — спросил Дэш.
      — Если кто-то захочет служить добровольно, прими его. Может, после войны мы сумеем заплатить. — Похоже, терпение у Патрика кончалось. — Это все, шериф, — сказал он.
      Дэш поклонился и вышел из кабинета. Шагая по коридору, он погрузился в размышления, из которых его вывело неожиданное столкновение с Франси.
      — Дэш, — воскликнула она так, будто была действительно рада. — Давно тебя не видела!
      — Я был занят, — бросил он, все еще ощущая раздражение от того, как Патрик отмахнулся от его идей.
      — Все заняты. Отец говорит, что твоя работа еще более неблагодарная, чем во дворце, но ты хорошо с ней справляешься.
      — Спасибо, — сказал Дэш. — Вы останетесь в Крондоре после того, как герцог Руфио занял свой пост?
      — Через неделю мы с отцом уезжаем в Рилланон, — сказала Франси. — Нам надо готовиться…
      — К свадьбе?
      Франси кивнула.
      — Никто не должен этого знать; король обо всем объявит, когда ситуация станет поспокойнее… — Она выглядела встревоженной.
      — В чем дело?
      — Ты что-нибудь слышал о Джимми? — спросила она, понизив голос.
      — Нет, — ответил он.
      — Я о нем беспокоюсь, — призналась Франси. — Он так быстро уехал, и мы не успели поговорить… обо всем.
      Обсуждать это у Дэша времени не было.
      — Франси, с ним все в порядке, а если ты хочешь поговорить, то после свадьбы, когда станешь принцессой Крондора, пригласи его на аудиенцию в саду.
      — Дэш! — воскликнула Франси обиженно. — Почему ты такой злой?
      Дэш вздохнул.
      — Потому что я устал и раздражен, а твой будущий супруг, он… ну, он опять выступает в том же духе. И если хочешь знать, о Джимми я тоже беспокоюсь.
      Франси вздохнула.
      — Он и правда расстроился, что я выхожу замуж за Патрика?
      Дэш пожал плечами.
      — Не знаю. В какой-то мере да, но в то же время он знает, что все так, как должно быть. Он… запутался, как и все мы.
      Франси вздохнула.
      — Я просто хочу, чтобы он был моим другом.
      Дэш заставил себя улыбнуться.
      — Об этом не беспокойся. Джимми по натуре отличается верностью. Он всегда будет твоим другом. — Он слегка поклонился. — Ну, миледи, мне пора. Дел много, и я уже опаздываю.
      — До свидания, Дэш, — сказала она, и он почувствовал в ее голосе печаль, будто они расставались навсегда.

* * *

      Субаи был изумлен, как и любой другой человек, впервые попавший в Эльвандар. Его провели к большой поляне, сердцу эльфийского поселения, и когда он увидел гигантские сияющие деревья, то впервые за много лет потрясенно воскликнул:
      — Килиан! Какая радость!
      — Из всех божеств, которым молятся люди, — сказал Аделин, — мы почитаем Килиан больше всех.
      Он отвел усталого и голодного капитана к тронному залу, и когда Субаи туда добрался, он чувствовал себя куда лучше, чем прежде. Он подозревал, что причина крылась, как говорили легенды, в магии этого места.
      Субаи поклонился сидевшим на возвышении: женщине потрясающей, хотя и чуждой красоты и высокому, крепко сложенному, молодо выглядящему человеку.
      — Ваше величество, —приветствовал он королеву Агларанну, а потом еще раз поклонился ее спутнику: — Милорд.
      — Добро пожаловать, — сказала королева мягким и мелодичным голосом. — Ты проделал долгий путь и подвергался большой опасности. Отдохни и расскажи нам, что сообщает твой принц.
      Субаи оглядел советников королевы. Справа от нее стояли трое немолодых седых эльфов, один в богато отделанной мантии, другой во внушительных латах с мечом, а третий в простом голубом одеянии, перепоясанном веревкой.
      Рядом с Томасом, принцем-консортом Эльвандара, стоял молодой на вид эльф, похожий на королеву. Субаи решил, что это ее старший сын, Калин. Слева от него Субаи увидел знакомую фигуру Калиса, а рядом — человека в кожаной одежде и длинном сером плаще.
      — Послание у меня такое, о прекрасная королева, — начал Субаи. — Между нашими королевствами затаился чудовищный враг. Калис знает этого врага лучше многих. Он сталкивался с ним и знает, что зло это многолико.
      — Чего ты хочешь от нас? — спросила Агларанна. Субаи обвел взглядом присутствующих.
      — Я не знаю, великая королева. Я надеялся найти здесь волшебника Пага, потому что мы, возможно, столкнемся с силами, с которыми только он может справиться.
      — Если нам понадобится Паг, обещаю быстро тебя к нему доставить, — сказал Томас, поднимаясь на ноги. — Он вернулся к себе на остров.
      — Можно мне сказать, матушка? — спросил Калис. Королева кивнула, и он продолжил: — Субаи, Изумрудная Госпожа змей мертва, как и уничтоживший ее демон. Неужели Королевству не справиться с оставшимися захватчиками?
      — Хорошо бы это было так, Калис, —сказал Субаи. — Но по пути сюда я видел такое, что теперь думаю, что перед нами снова зло большее, чем мы подозревали. Я видел возвращение людей, о которых ты нам говорил, Бессмертных, и других, пьющих кровь. Я видел мужчин, женщин и детей, которых принесли в жертву темным силам. Я видел кучи тел в ямах и магические костры в деревнях. Я слышал песни и заклинания, которых не должен слышать ни один человек. Нам понадобится любая ваша помощь.
      — Мы обсудим это на совете, — пообещала королева. — Наш сын много рассказывал о завоевателях из-за моря. Нас они не тревожат, но их патрули бродят возле наших границ. Иди и отдыхай. Мы снова встретимся утром.
      Калис и человек в сером плаще подошли к Субаи. Калис пожал капитану руку.
      — Рад тебя видеть, — сказал он.
      — А ты не представляешь, как я рад видеть тебя, Калис, — откликнулся следопыт. — Эрик наверняка сейчас жалеет, что не ты командуешь Орлами.
      — Это Пэйман из Наталя, — представил незнакомца Калис.
      Человек в сером плаще протянул руку, и Субаи сказал:
      — Наши деды были братьями.
      — Наши деды были братьями, — повторил Пэйман.
      — Странное приветствие, — заметил Калис.
      — Это ритуал, — объяснил Субаи с улыбкой. — Следопыты и разведчики Наталя — родня по духу. Еще никогда во всех конфликтах между Королевством и Вольными городами разведчики и следопыты не проливали крови друг друга.
      — В древности, при правлении Кеша, наши предки были Имперскими шпионами, — добавил Пэйман. — Когда Империя отступила, многие оставшиеся стали разведчиками, а те, что жили около Крондора, основали отряд следопытов. Мы все родня, шпионы, следопыты и разведчики.
      — Хорошо бы все люди знали, что они родня, — сказал Калис. — Пойдем, Субаи, надо тебя накормить и найти тебе место для ночлега. За обедом расскажешь мне все, что видел.
      Они ушли. Томас повернулся к жене:
      — Впервые со времени Войны Врат я предчувствую, что нам придется вмешаться.
      — Тэйтар? — произнесла королева, глядя на своего старейшего советника.
      — Подождем возвращения Калиса. Поговорив с человеком, он скажет нам, насколько серьезна опасность.
      — Я тоже пойду с братом и послушаю, — решил принц Калин.
      Агларанна кивнула, а старый воин Редтри сказал:
      — Какой будет толк, если мы покинем Эльвандар? Нас мало, и мы не сможем изменить ситуацию.
      — Вопрос не в этом, — заметил Томас. Он взглянул на жену и закончил: — Вопрос в том, следует ли мне покидать Эльвандар.
      Королева посмотрела на мужа и ничего не сказала.

23
Союзники