Джимми устремился за ним, заметив краем глаза, что Сонти сидит на груди у кешианца и душит его.
      Малар добрался до поворота тропы, и Джимми потерял его из виду. Он рванулся изо всех сил, заворачивая за угол, и почувствовал вспышку боли в плече.
      Малар забрался на валун и со всей силы ударил Джимми ногой, целясь в голову, но попав в плечо. Результат был почти такой же, потому что Джимми чуть не потерял сознание от боли. Он пошатнулся, невольно вскрикнув.
      Стиснув зубы, он поднял меч, и Малар чуть на него не напоролся, спрыгивая с валуна, но умудрился соскочить на землю.
      — Ну что ж, молодой господин, — сказал шпион, — похоже, мне стоило выбрать яд посильнее.
      Джимми тряхнул головой, чтобы немного прийти в себя, и сказал:
      — Тогда ты бы сам не смог ничего выпить.
      Малар усмехнулся.
      — Выработка сопротивляемости ядам — довольно неприятный процесс, но с годами я выяснил, что дело того стоило. Я бы поболтал еще, но боюсь, скоро подойдут ваши люди, так что мне пора уходить. — У него был только кинжал, но наступал он так, будто был уверен, что меч Джимми ему не помеха.
      Годы тренировок, с тех самых пор, как он мальчиком учился у деда, взяли свое, и Джимми прыгнул вправо в тот самый момент, когда Малар сделал левой рукой молниеносный выпад, и от камней там, где Джимми только что стоял, отскочил второй кинжал, которого раньше не было видно. Джимми знал, что у этого человека при себе должно было быть несколько клинков. Как он и ожидал, когда он повернулся к Малару, шпион бросился на него с клинками в обеих руках.
      Джимми уклонился от атаки, падая назад, и при этом снова испытывая мучительную боль в плече. Когда Малар приблизился, Джимми пнул его правой ногой, заставив потерять равновесие. Нога шпиона была твердой как камень, и Джимми уверился, что худоба Малара обманчива; он сражался не с тощим слабаком. Не теряя времени, Джимми перекатился, вскочил и изо всех сил обрушил на противника меч. Малар едва ушел от удара, откатившись в сторону, не обращая внимания на острые камни, которыми была усыпана тропа.
      Джимми продолжал наступать, не давая опасному противнику времени прийти в себя, особенно в тот момент, когда у Джимми была только одна здоровая рука. Он снова ударил мечом, но Малар подался назад по каменному склону, а потом, вместо того чтобы отступать, вдруг метнулся вперед, под меч Джимми.
      Джимми почувствовал, как клинок кешианца скользнул по его ребрам, и охнул от боли, но сумел извернуться так, что лезвие не вошло глубже. Он согнулся пополам и со всей силы ударил Малара головой в лицо. Шпион попятился назад, из его сломанного носа хлынула кровь, а у Джимми на мгновение все поплыло перед глазами.
      Внезапно мимо промчалась лошадь, чуть не затоптав Джимми. Он встал так быстро, как только смог, и понял, что у него больше нет меча. Малар присел, сжимая в руке остававшийся у него кинжал и оскалившись в какой-то волчьей ухмылке.
      — Не шевелитесь, молодой господин, тогда все будет быстро и безболезненно.
      Он шагнул к Джимми, а тот бросил горсть грязи ему в лицо. На секунду Малар оказался ослеплен, и Джимми подпрыгнул, ухватив его руку здоровой правой рукой. Собрав все силы, он попытался сломать запястье Малара. Шпион охнул от боли, но не выпустил кинжала. Как Джимми и подозревал, за худобой Малара скрывалась стальная сила, и такая ерунда, как сломанное запястье, его бы не остановила.
      Малар отдернулся, хотя Джимми все еще сжимал правой рукой его запястье. Левым кулаком он ударил назад, по плечу Джимми. Тот вскрикнул от боли и почувствовал, как у него подгибаются колени.
      Когда Малар снова ударил его по левому плечу, Джимми чуть не потерял сознание и ощутил, как теряет силы. Малар шагнул назад, вырывая руку у Джимми, одним движением перебросив кинжал из левой руки в правую. На мгновение Джимми глянул вверх и увидел, что Малар готовится нанести смертельный удар слева.
      Вдруг кешианец изумленно распахнул глаза и посмотрел вниз. Кинжал выпал у него из пальцев, рука дернулась за спину, и он развернулся, будто ища лучшую позицию для удара. Джимми увидел, что из правого плеча шпиона торчит стрела, а потом и вторая вонзилась ему в спину.
      Малар упал на колени, глаза у него закатились, изо рта и носа потекла кровь, и он упал вниз лицом на камни.
      Повернувшись, Джимми увидел, что к нему спешат Сонти и один из его людей, вооруженный луком. Джимми присел на корточки, потом завалился назад, ударившись о камни.
      — Вы ранены? — спросил Сонти, опускаясь рядом с ним на колени.
      — Ничего страшного, — прохрипел Джимми. — Плечо вывихнул.
      — Дайте посмотреть, — сказал капитан. Он осторожно коснулся плеча, и все тело Джимми пронзила боль. — Минутку, — сказал капитан и уверенным движением схватил предплечье Джимми одной рукой, другой сжал его плечо и толкнул руку на место.
      Джимми распахнул полные слез глаза; он едва мог вздохнуть, но скоро боль начала утихать.
      — Лучше сделать это сразу, — объяснил Сонти, — а то все распухнет, и вы не сможете его вправить. Тогда уже понадобится целитель, священник или большое количество бренди. Завтра вам станет легче.
      — Спасибо, — сказал Джимми.
      — Я справился со вторым всадником, но был еще и третий.
      — Он меня чуть не переехал, — сказал Джимми, пока Сонти помогал ему встать.
      — Это был офицер.
      Джимми выругался.
      — А сообщения для Дуко все еще здесь?
      Лучник огляделся, увидел кожаный мешочек и наклонился его поднять.
      — Вот они.
      Джимми махнул ему, лучник подошел и протянул связку бумаг капитану. Сонти достал документы и перелистал.
      — Здесь семь бумаг.
      — Это все, — с облегчением сказал Джимми. Он посмотрел на мертвого шпиона и добавил: — Это было слишком уж рискованно.
      Сонти велел лучнику подойти, чтобы Джимми мог на него опереться.
      — Мертвых надо похоронить. Если неподалеку еще один патруль и они увидят стервятников, то утром могут прийти сюда выяснять, в чем дело.
      Джимми покачал головой.
      — Это не имеет значения. К рассвету мы уже будем переходить по той тропе границу. Пусть мы загоним лошадей, но надо вернуться обратно в Порт-Викор, и я должен как можно скорее попасть в Крондор.
      — Потому что тот офицер сбежал?
      Джимми утвердительно кивнул.
      — Не знаю, насколько внимательно он их прочитал и что Малар ему рассказал, но он передаст своим хозяевам, что Крондор удерживает горстка дворцовых стражников, а все солдаты, не занятые в Крае Земли, торчат на Севере, сражаясь с Фэйдавой.
      — Кешианцы этим воспользуются?
      — Еще как, — сказал Джимми. — Один удар по городу, и принц Патрик у них в руках. Король на многое пойдет, чтобы освободить сына.
      — На Новиндусе все было проще, — со вздохом произнес Сонти.
      Джимми рассмеялся, хотя у него от этого все заболело.
      — Я не сомневаюсь, — сказал он, оперся на лучника и заковылял обратно в оазис.

* * *

      Эрик услышал приближение хадати раньше, чем увидел, как тот появляется из тьмы.
      — Пора, — сказал Аки.
      Всю ночь они прятались в лесах за баррикадой, перекрывавшей дорогу. Дважды наемники подходили к месту, где укрывался Эрик, но ни один не стал обследовать леса на скалах.
      Эрик кивнул. Небо на востоке становилось светлее. Скоро, если все пойдет по плану, ложная атака на дальнем конце баррикады даст ему возможность ударить изнутри и открыть ворота.
      — Пойдем оглядимся, — сказал он.
      Пригнувшись, он осторожно продвигался между деревьями, пока не добрался до поляны к югу от дороги. Эрик вычислил, что до ворот больше сотни ярдов, и насчитал дюжину костров между его нынешней позицией и воротами и еще столько же с другой стороны. Он услышал, как рядом остановился Аки, и прошептал:
      — Я думал, здесь больше народу.
      — И я тоже. Если мы сумеем прорваться через ворота, бой будет недолгим.
      Он не стал говорить о том, что случится, если они не откроют ворота.
      — У меня идея, — сказал Эрик. — Передай остальным, чтобы не трогались с места, когда зазвучит тревога. Вели им ждать, пока я не подам вам сигнал.
      — А где ты будешь?
      — Где-то там, — махнул рукой Эрик.
      На Эрике была его черная форма, но без плаща Кровавых Орлов. Случайному наблюдателю он показался бы наемником с привычкой одеваться в черное. Посмотрев на Аки, он заметил голубую повязку на лбу у воина.
      — Можно это одолжить? — спросил он, не зная, не имеет ли повязка какого-нибудь ритуального племенного значения.
      Аки не ответил, он просто развязал повязку, потом встал у Эрика за спиной и повязал ее ему на голову. Теперь Эрик еще меньше напоминал солдата армии Королевства.
      Эрик аккуратно прошел между двумя кострами, шагая потише, чтобы не разбудить спящих. Со стороны баррикады доносились негромкие голоса, и он понял, что стражники на посту болтают, чтобы не уснуть.
      Эрик добрался до края дороги, и его походка изменилась. Теперь он шел бодро, будто торопясь по важному делу. Таким образом он добрался до ворот, примечая на ходу их простую, но эффективную конструкцию. У каждой створки была большая железная скоба, прикрепленная огромными железными болтами. Сквозь эти скобы проходила дубовая перекладина, укрепленная, в свою очередь, загнанными в землю длинными шестами. Сшибить шесты и вытолкнуть перекладину из скоб будет несложно, но чтобы вышибить ворота с другой стороны, понадобится большой таран.
      — Эй! — крикнул он, прежде чем кто-то заподозрил в нем чужака. Он сделал голос пониже, рассчитывая скрыть акцент, который выдал бы его.
      — Чего? — спросил командир дозора у ворот, судя по всему, сержант или капитан.
      — Мы только пришли с Севера, и мне велено найти тут главного.
      — Капитан Растав вон там, — ответил командир, указывая на большую палатку, едва видную в предрассветной тьме. — Какие новости?
      — Тебя, что ли, Раставом звать? — буркнул Эрик.
      — Сказал же, нет, — раздраженно отозвался тот.
      — Ну так мои новости не для тебя, так ведь?
      Эрик повернулся и пошел прочь, прежде чем его собеседник успел ответить. Он шел уверенно и целенаправленно, но как раз перед тем, как подойти к командному шатру, свернул в сторону и пошел между палатками. Большинство солдат спало; некоторые вставали, раздували костры, направлялись в отхожее место или уже завтракали. На ходу Эрик рассеянно кивал или махал иногда рукой, укрепляя иллюзию законности своего присутствия в лагере, как будто кто-то здесь его знал — если не тот, кто смотрел сейчас на него, то тогда человек напротив.
      Эрик подошел к одной из самых удаленных палаток, около которой заметил только одного человека, судя по запаху варившего на костре кофе. Подойдя ближе, Эрик спросил:
      — Лишней кружки не найдется?
      Солдат поднял голову и кивнул, приглашая Эрика подойти. Тот присел на корточках рядом.
      — У меня осталась пара минут до дежурства на воротах, а горячего кофе выпить негде.
      — Да уж представляю себе, — сказал солдат, протягивая Эрику керамическую кружку с дымящейся черной жидкостью. — Ты из отряда Гаджи?
      Эрик узнал имя капитана, о котором уже слышал, но ничего о нем не знал.
      — Нет, — сказал он, — мы только прибыли. Мой капитан вон там. — Он кивнул на командную палатку. — Разговаривает с Раставом, вот я и решил сбегать попить чего горяченького. — Он встал. — Спасибо, я принесу обратно кружку, когда сменюсь с дежурства.
      Солдат отмахнулся.
      — Оставь себе. Мы столько посуды натащили, что я уж подумываю лавку открыть.
      Эрик пошел дальше, попивая кофе, который для походного лагеря был совсем неплохим, и осматривая территорию. За стеной было не больше тысячи человек, а судя по тому, что он видел вдоль баррикад, всего на этой позиции насчитывалось сотен двенадцать. Еще одна уловка — с внешней стороны похоже было, будто здесь их поджидала половина армии Фэйдавы, но изнутри Эрик видел, что, если он откроет ворота, битва будет выиграна в считанные минуты.
      Пройдя уже с полпути обратно к воротам, Эрик услышал крик на восточном краю баррикады. Потом закричали еще, и прозвучал сигнал тревоги. Эрик помедлил, сосчитав про себя до десяти, пока не услышал звук горна — призыв к оружию. Спавшие солдаты начали вскакивать и выбегать из палаток, и Эрик отбросил кружку и тоже заспешил. Командирским голосом он закричал:
      — Они атакуют восточный фланг! Все на восточный фланг!
      Полусонные солдаты стали поворачивать к дальнему краю баррикады. Когда он приблизился к воротам, к нему подбежал человек и спросил:
      — В чем дело?
      Эрик сразу понял, что перед ним был сержант или капитан какой-то роты, не привыкший к слепому подчинению.
      — Приказ Растава! Вы капитан Гаджа?
      — Нет, я Тулме, — удивленно сказал его собеседник. — Гаджа должен меня через час сменить.
      — Тогда соберите две трети людей и отправляйте их на восточный конец укрепления. Враг уже прорывается!
      Офицер кинулся отдавать распоряжения, а Эрик поспешил дальше с криками:
      — На восток! Торопитесь!
      Солдаты видели, как другие спешат выполнять приказы, и тоже подчинялись. Эрик помчался туда, где его мог видеть Аки, и подал сигнал. Из-за деревьев немедленно выбежали воины хадати.
      Эрик метнулся к воротам и закричал:
      — У меня приказ! Открыть ворота и готовиться к вылазке!
      — Чего? — спросил кто-то. — Ты кто такой?
      Не успел солдат сообразить, в чем дело, как Эрик обрушил на него меч.
      — Вечно нам везти не могло, — сказал он Аки, когда хадати добрались до него.
      Хадати убили всех перед воротами прежде, чем это заметили люди на расстоянии более чем двадцати пяти ярдов. Шесты полетели в сторону, и не успели они упасть на землю, как Эрик, Аки и еще двое уже вынимали тяжелую дубовую перекладину из скоб, которые удерживали ее на месте. Пока они относили перекладину в сторону, другие открывали ворота.
      — Две минуты! — крикнул Эрик. — Мы должны продержать их открытыми две минуты.
      Секунды тянулись медленно; дальше по линии послышались крики, и наконец Эрик понял, что люди к северу от него на стороне обороняющихся сообразили, что что-то не так.
      Внезапно солдаты бросились в атаку на хадати, которые все до одного были вооружены длинным и коротким мечами, которые держали в правой и левой руках соответственно. Горцы разошлись веером, держась друг от друга на достаточном расстоянии, чтобы охватить возможно большее пространство. Эрик колебался недолго; он запрыгнул на кучу мешков с зерном, а потом подтянулся на укрепления за заграждениями. Он не мог допустить, чтобы лучники оказались над хадати — тогда все будет потеряно.
      Эрик посмотрел на юг и увидел, что кавалерия Королевства уже приближается.
      Эрик бросился вперед вдоль укреплений. Первый солдат, которого он встретил, был все еще в растерянности, пытаясь понять, что происходит на востоке. Эрик обхватил его и сбросил с укреплений. Тот приземлился на пару бегущих людей, а те, что бежали за ними, успели остановиться. Мимо головы Эрика пролетел дротик из арбалета, и он присел.
      Он отступил, держа оружие наготове, и, когда увидел бегущих к нему солдат, остановился. Первый подбежавший к нему человек затормозил, не очень понимая, что происходит. Эрик был только рад минутному промедлению: кавалерия Королевства вот-вот должна была появиться.
      Внезапно людей у ворот охватило ощущение тревоги — они наконец поняли, в чем дело, и бросились на ждущих хадати, а человек напротив Эрика с яростным криком бросился на него.
      Пока он замахивался, Эрик шагнул назад, вынуждая противника нарушить равновесие, и одним пинком столкнул солдата с укреплений. Второй солдат приблизился осторожнее и сумел нанести удар. Эрик принял удар на меч и отбил его, потом, неожиданно шагнув ближе, заехал солдату в лицо рукояткой меча. Тот споткнулся, отлетел на идущего сзади, и они оба упали.
      Эрик посмотрел за стену и увидел, что первая пара всадников Королевства приближалась, уже опуская копья на последнем участке подъема перед воротами. Повинуясь внезапному импульсу, он закричал во все горло:
      — Бросайте мечи! Все кончено!
      Человек напротив него на баррикаде заколебался, и Эрик снова закричал:
      — Это твой последний шанс! Бросай меч!
      Тот посмотрел на стоявшего перед ним высокого блондина и на улан, которые мчались в ворота вслед за хадати, чьи бешено вращающиеся клинки калечили любого, кто осмеливался к ним приблизиться. Скривив лицо в гримасе отвращения, воин отбросил меч.
      Отряд конников, появившийся из-за линии фронта, атаковали крондорские уланы, а тут подоспел и второй отряд Королевской кавалерии. В стену рядом с Эриком уперлась штурмовая лестница, и он понял, что Грейлок принял дополнительные меры, под покровом темноты подведя людей поближе. Он посмотрел направо и увидел, что по открытой местности бегут пехотинцы.
      Эрик наклонился за край стены, и за все труды чуть было не лишился головы.
      — Эй, — крикнул он взбиравшемуся по лестнице солдату Королевства, который только что махнул мечом. — Потише, а то упадешь и ушибешься!
      Такого солдат не ожидал. Он остановился, и поднимавшийся за ним следом солдат крикнул:
      — Давай пошевеливайся.
      — Ты можешь спуститься и пойти через ворота, — сказал Эрик.
      — Извините, капитан фон Даркмур, — крикнул человек наверху лестницы.
      Эрик посмотрел налево и увидел, как наемники бросают мечи и отходят, а на них медленно наступает цепочка улан, держа острия тяжелых копий на уровне груди.
      За уланами появилась легкая кавалерия, и Эрик узнал Джедоу и Дугу. Он помахал рукой, привлекая их внимание. Джедоу подъехал ближе, и Эрик крикнул:
      — Наведите тут порядок и сообщите Грейлоку, чтобы въезжал быстрее.
      Джедоу кивнул и развернулся, чтобы самому передать Оуэну сообщение. Дуга соскочил с лошади и храбро пошел мимо цепочки улан, отделяя наемников от их оружия. Эрик глянул вдаль, туда, где шла стычка между Королевскими уланами и кавалерией захватчиков, и понял, что противники еще не знают, что проиграли. Наверняка многие солдаты погибнут, прежде чем сюда дойдет весть о взятии баррикады. Он велел гонцам передать сражающимся новости, пока не начали бессмысленно гибнуть люди.
      Эрик спрыгнул со стены, когда в ворота вошли первые пехотинцы Королевства. Он протолкался сквозь пленных и нашел старшего лейтенанта легкой кавалерии.
      — Помогите уланам с этим отрядом в тылу, а потом прочистите леса по обе стороны дороги на следующие пять миль. Если кто-нибудь ушел и направляется на Север рассказать Фэйдаве, что эта позиция пала, не давайте им уйти.
      Кавалерист отдал приказ своим людям и отъехал. Эрик отыскал Аки.
      — Потерь много?
      — Есть раненые, но никто не погиб, — ответил предводитель горцев. — Если бы у них было еще несколько минут на подготовку, все было бы совсем не так.
      — Наверное, ты прав, — согласился Эрик.
      Он отошел от горцев и повернулся к воротам как раз тогда, когда в них въехали Джедоу и Оуэн. Направляясь к ним, он велел проходившему мимо солдату:
      — Найди среди пленных и приведи сюда капитана по имени Растав.
      — Еще одна обманка? — спросил Оуэн, оглядевшись.
       —Почти, — сказал Эрик. — Если бы мы не открыли ворота, то, конечно, понесли бы потери, но не такие большие, как думали.
      Оуэн уставился на север, будто пытаясь заглянуть за горизонт.
      — Что он делает?
      — Хотел бы я знать, — сказал Эрик и взглянул в сторону юга. — А еще я бы хотел знать, как обстоят дела там.
      — Это проблема Патрика и Дуко, а не наша, — отозвался Оуэн. — Теперь давай-ка наведем здесь порядок и двинемся дальше на север.
      Эрик отдал честь, потом повернулся и занялся наведением порядка за баррикадами.

* * *

      Дэш едва сдерживал гнев. С десяток его стражников стояли вокруг, переглядываясь; некоторые были явно напуганы.
      Двое его людей лежали перед ним мертвые. Ночью их заманили куда-то и убили, а их тела с перерезанным горлом подбросили к дверям Новой Рыночной тюрьмы.
      — Кто-то заплатит за это кровью, — прошептал Дэш.
      Погибшие Нолан и Риггс вошли в состав стражи недавно и только закончили обучение. Прошедший месяц дался Дэшу трудно, но порядок начал возвращаться в Крондор, и он уже замечал, что большая часть города постепенно возвращалась к ритму жизни, напоминавшему предвоенный.
      Принц разрешил приобрести здание у самой рыночной площади, и торговец скобяными изделиями только что соорудил там камеры для заключенных. Прошлой ночью около пристани чуть не начался бунт, в результате тюрьма была переполнена, и Дэш усердно таскал нарушителей порядка в городской суд, открытый принцем неделю назад. Судьями там были двое восточных дворян, и многих арестованных они тут же направляли в трудовые отряды. Большинство получали годичный срок, но некоторым достались пяти— и десятилетние сроки, и граждане более неспокойных частей города громко протестовали. Пока этот протест в основном выражался в оскорблениях, сыпавшихся на стражников на дежурстве. До прошлой ночи.
      — Какую территорию они должны были патрулировать? — спросил Дэш.
      Густав, бывший пленник, искавший работу, присоединился к страже несколько дней назад, и Дэш, видя его способности, произвел его в капралы. Густав вел расписание дежурств.
      — Они дежурили у прежнего Убогого квартала.
      — Проклятье, — сказал Дэш. Убогий квартал, самый бедный район города, превратился теперь в разномастное поселение из палаток и хижин; люди селились даже под прикрытием обрушившихся стен. Там процветали все возможные пороки, и, как и следовало ожидать, гильдия воров устанавливала там свою власть куда быстрее короны. — Теперь будем действовать по-другому.
      С тех пор как Дэш стал шерифом Крондора, он старался не прибегать к казням; пять дней назад публично повесили двоих убийц, но большинство преступлений были довольно мелкими, и виновники отделывались исправительными работами.
      — А что они вообще там делали? — поинтересовался Дэш. — Они же оба новички.
      — Так уж им по жребию выпало, — сказал Густав и, понизив голос, добавил: — Здесь у всех опыта маловато.
      Дэш пожал плечами. На неопытных юнцов покойники точно не тянули.
      — Теперь туда надо посылать четверки начиная с завтрашнего дня.
      — А как сегодня? — спросил Густав.
      — Сегодня я сам туда пойду, — сказал Дэш и вышел из дежурки.
      Он зашагал по улице, потом пересек рынок, направляясь к бывшему Убогому кварталу, осторожно следя за всем вокруг. Даже днем в этой части города можно было ждать только проблем.
      Добравшись до почти полностью сгоревшего двухэтажного здания, он нырнул внутрь, быстро снял красную повязку и вышел сзади. Спустившись по узкому проулку, он перелез через деревянную ограду между двумя каменными стенами, которая еще каким-то образом устояла, хотя все вокруг превратилось в пепел. Проскользнув под низкую каменную арку, он добрался до места своего назначения.
      Дэш прошел через открытое здание, где когда-то стояла лавка на краю Убогого квартала. Притаившись в затемненном углу, он стал наблюдать за происходящим на улице.
      Торговцы сновали между палатками и хижинами, предлагая продукты и всякие необходимые мелочи. Дэш искал определенного человека и готов был ждать, пока его не увидит.
      Перед самым закатом к зданию подошел невысокий человечек, явно торопившийся по какому-то делу. Когда он проходил мимо открытой двери, Дэш протянул руку, схватил его за воротник замызганной рубашки и втащил в здание.
      Человечек взвизгнул от ужаса и умоляюще закричал:
      — Не убивайте! Я этого не делал!
      Дэш прикрыл ему рот рукой и спросил:
      — Не делал чего, Кирби?
      Когда человечек увидел, что его не будут убивать прямо сейчас, он расслабился. Дэш убрал руку.
      — Того, что, по-вашему, я сделал, — сказал человечек.
      — Кирби Доукинс, — сказал Дэш, — единственное, что ты делаешь, — это торгуешь информацией. Если бы ты не был мне так нужен, я бы тебя раздавил как жука, которым ты и являешься.
      Коротышка ухмыльнулся. Лицо у него было все в пятнах грязи и шрамах; по профессии он был нищий, а при возможности — еще и доносчик. Как настоящий таракан, он забился в щель и пересидел разрушение города.
      — Но я же вам нужен, так ведь?
      — Пока нужен, — согласился Дэш. — Прошлой ночью двоих моих людей бросили на ступенях тюрьмы с перерезанным горлом. Я хочу найти того, кто это сделал.
      — Никто вроде не хвастался.
      — Попробуй разузнать. Сегодня в полночь я буду здесь, и ты приходи тоже, с именами подозреваемых.
      — Это непросто, — отозвался доносчик.
      — Справишься, — отрезал Дэш и подтащил его к себе так, что они почти соприкоснулись носами. — Мне даже не надо выдумывать тебе преступления, чтобы тебя повесить. Для тебя лучше, чтобы я был тобой доволен.
      — Цель моей жизни, шериф, — это следить за тем, чтобы вы были довольны.
      — Именно. — Он отпустил воротник рубашки Кирби. — И передай все это старику.
      — Какому еще старику? — спросил Кирби, изображая непонимание.
      — Сам знаешь какому, — ответил Дэш. — Скажи ему, что если в убийстве виноват он, то любая слабая симпатия, которую я когда-либо испытывал к нему и его веселым ребятам, исчезнет навсегда. Если это его шутники режут констеблям горло, лучше пусть выдаст их мне, или я раздавлю пересмешников и выкорчую их с корнями.
      Кирби сглотнул.
      — Передам, если выдастся случай.
      Дэш вытолкнул человечка за дверь.
      — Ступай. Жду тебя в полночь, — скомандовал он.
      Дэш увидел, что до темноты оставался еще час, и представил, сколько работы ждет его в штаб-квартире. Он повернулся и направился к Новой Рыночной тюрьме, ругая Патрика за неблагодарную работу — вбивать послушание в его подданных. Но пока он это делает, обещал себе Дэш, он будет делать это как следует. А первой задачей было не позволить убивать стражников.
      В слабеющем свете солнца Дэш поспешил в тени Крондора.

18
Открытия