Костер медленно затухал. Бриза придвинулась поближе к умиравшему огню, чтобы обогреть озябшие руки последними волнами тепла, которые от него исходили. Остальные, подобно ей, протягивали руки к едва тлевшим угольям нескольких маленьких костерков и подбирались к ним как можно ближе. Несколько человек в тщетной попытке хоть как-то согреться быстрыми шагами бродили взад и вперед по берегу, перескакивая с камня на камень и спотыкаясь о скальные выступы. Каменистый берег был обследован ими еще минувшим днем. Он тянулся на много миль в обе стороны от того места, где они высадились, и сплошь состоял из песка и камней. Нигде не видно было ни малейших следов какой-либо растительности. Впереди них плескалось море, позади высилась каменная стена, тянувшаяся вдоль всего побережья, насколько хватало глаз. Щепок и досок, чтобы поддерживать огонь, у них больше не осталось. Дни в этих южных широтах стояли жаркие, ночи - холодные. Из вынесенных волнами на берег обрывков парусины путники соорудили некое подобие убежища от дождя и ветра. Опорами ему служили обломки мачт и рей. Мокрая древесина, едва занявшись огнем, начинала чадить, и костры, которые они жгли нынешним и минувшим вечерами, едва тлели и давали гораздо больше дыма, чем тепла. Солонина была безнадежно попорчена морской водой. Сушеные яблоки остались невредимы, а с помощью нехитрых приспособлений из тонких бечевок и железной проволоки матросам удалось наловить немало съедобной морской рыбы. Но есть ее им приходилось полусырой, поскольку посуды, чтоб сварить ее или зажарить, у них не было. Выпотрошенных рыбин укладывали на уголья и терпеливо дожидались, пока они хоть немного пропекутся с обеих сторон. За полтора дня, проведенных на этом неприветливом берегу, путники не увидали здесь ни одной морской птицы.
      Энтони очнулся от забытья лишь к утру. Он решительно ничего не помнил о своей попытке противостоять неведомым чародеям с черного корабля. Воспоминания его обрывались на том мгновении, когда он только еще начал читать свое заклинание. Узнав, к чему это привело, он едва снова не лишился чувств от стыда и раскаяния. Силы вернулись к нему, когда обнаружилось, что раненые матросы все как один нуждались в помощи лекаря.
      На второе утро их пребывания на берегу Амос подошел к Николасу и без всяких околичностей, спокойно и деловито ему заявил:
      - Мы все здесь помрем. Я много чего повидал на своем веку, но в таком проклятом, гиблом, позабытом богами месте мне еще бывать не доводилось.
      - Так что же нам по-твоему делать?
      - У нас только два выхода. Мы можем отправить тех, кто поместится в единственном уцелевшем баркасе, на разведку к югу. Пусть попытаются обойти эту проклятую скалу - где-нибудь же она должна закончиться - и приведут к нам подмогу. Еще можно попробовать отыскать мало-мальски подходящую тропу и по ней перебраться через гору. Но наверное все ж правильнее было бы разделиться на два отряда и сделать то и другое разом.
      - Нет, - возразил Николас. - Терять друг друга из вида слишком рискованно. Мы останемся вместе.
      Амос принужден был с этим согласиться:
      - Пожалуй, ты прав. Но ясно одно: нам надо убираться отсюда подобру-поздорову. Иначе мы просто умрем с голоду.
      - Значит, первым делом необходимо отыскать тропу, - кивнул принц.
      - Я старше вас всех, - буркнул Амос, - и все ж согласен рискнуть подняться на эту растреклятую горищу. Лучше уж сломать себе шею, чем медленно подыхать здесь без воды и еды.
      Николас критически оглядел его плотную, приземистую фигуру.
      - Ты у нас еще хоть куда, Амос. Я вот гораздо моложе тебя, а меня при мысли о подъеме на такую высоту тоже пробирает дрожь. Прежде ведь мне почти не приходилось лазать по горам. И потом, моя нога... - Он вздохнул и повернулся к Калису и Маркусу. - Вы сможете распознать тропу к вершине скалы, если на нее набредете?
      Маркус, озадаченно нахмурившись, пожал плечами. Калис согласно кивнул:
      - Куда мне идти?
      - Вот туда, - Николас махнул рукой в сторону северо-запада. - А ты, Маркус, отправляйся на юго-восток. Но я вас прошу, даже если вы ничего не найдете, долго там не задерживаться. Вы оба должны вернуться сюда, когда солнце склонится к закату.
      Разведчики кивнули и разошлись в разные стороны. Они шли уверенной, хотя и не слишком быстрой походкой, экономя каждое движение: голод последних дней подточил их силы, и юноши не могли себе позволить расходовать их попусту. Запасы пищи подходили к концу, и Николас хорошо понимал, что если в ближайшие дни их не удастся пополнить, всех, кто нашел прибежище на этом негостеприимном берегу, ждала мучительная смерть. Кроме того, по меньшей мере дюжина матросов страдали от ран и ушибов, полученных во время кораблекрушения, а иных, в чьи легкие попала вода, терзали лихорадка и тяжелый кашель. Накор и Энтони старались по мере своих сил облегчить их мучения, но чародеи-лекари мало чем могли помочь недужным без мешка с целебными снадобьями, с которым Энтони никогда прежде не расставался и который был унесен волнами. Николас, чье тело было сплошь покрыто синяками и кровоподтеками от ударов о палубу и тросы, от души сочувствовал раненым. Боль, которая не оставляла его ни на минуту, разумеется, не шла ни в какое сравнение с их тяжкими страданиями. Тех же, кто получил более серьезные увечья, смыло за борт, и они обрели вечный покой на дне океана.
      Когда Калис и Маркус исчезли из вида, остальные стали пересчитывать, сортировать и делить между собой то немногое, что им удалось подобрать на берегу. Оружия у отряда осталось очень немного: Гуда и Николас сохранили свои мечи, Калис - лук и колчан со стрелами, и лишь некоторым из матросов посчастливилось не потерять в крушении ножи и кинжалы. На второй день их пребывания на каменистом берегу волны выбросили на валуны небольшой засмоленный бочонок, в котором хранился мешок сухарей. Эти твердые как гранит хлебные лепешки да сушеные яблоки составляли весь запас еды для оставшихся в живых. Из найденных меж камней обрывков канатов и линей Николас приказал матросам сплести несколько веревок. С их помощью отряд должен был взобраться на скалу, и, хотя веревки эти казались Николасу короткими и недостаточно прочными, ему не оставалось ничего другого, как доверить им свою жизнь и жизнь всех своих спутников.
      Океан так нещедро поделился с ними своей добычей, что у отряда ушло немногим более часа на самый подробный и тщательный осмотр и дележ трофеев. Когда с этим было покончено, Николас, стараясь прогнать навязчивые мысли о еде, подсел к погасшему костру. Делать до возвращения разведчиков было решительно нечего.
      К остывшим угольям вскоре подошла Бриза и присела возле Николаса. Покосившись на Гарри и Накора, которые дремали неподалеку на голых камнях, чтобы за недостатком пищи восполнить силы с помощью целительного дневного сна, она несмело взглянула на Николаса и кашлянула.
      - Можно кое о чем тебя спросить?
      - Конечно, - кивнул Николас.
      - Маркус... - пробормотала она и тотчас же умолкла.
      - Что - Маркус? - с лукавой усмешкой спросил Николас.
      - Ты ведь хорошо его знаешь...
      Николас поспешно ее прервал:
      - Ничего подобного! Мы с ним едва знакомы.
      - Так ведь вы же с ним братья, - удивилась девушка.
      Николас пожал плечами:
      - А я был уверен, что ты успела уже все о нем разведать.
      - Что именно? - нахмурилась Бриза.
      - Ну, кто он и откуда.
      - Я слыхала, что Маркус - сын какого-то герцога. Это мне Гарри сказал. Но разве ж ему можно верить?
      Николас кивнул:
      - Он мне вовсе не брат, а всего лишь кузен.
      - Но ты сам только что сказал, что едва с ним знаком! - с укором воскликнула она.
      - Я сказал тебе правду. Маркуса я впервые встретил всего за несколько недель до нашего отплытия во Фрипорт. Я ведь родом вовсе не с Дальнего берега.
      - А где же твой дом?
      - В Крондоре.
      Бриза разочарованно вздохнула:
      - А я-то надеялась, что ты мне о нем много чего расскажешь.
      Николас с невольным сочувствием взглянул на ее красивое личико, вытянувшееся от огорчения. Прежде ему было невдомек, что за ее полушутливым преследованием герцогского сына могло крыться нечто гораздо более серьезное.
      - Мне, право, очень жаль, что я ничем не могу тебе помочь, - сказал он. - Ты лучше расспроси о нем кого-нибудь из воинов крайдийского гарнизона. Ведь некоторым из них посчастливилось пережить крушение "Орла".
      Бриза вяло махнула рукой:
      - Вот уж это-то мне совсем ни к чему. Я просто так тебя о нем спросила, из одного любопытства. Нам ведь нипочем отсюда не выбраться.
      - Это еще что за разговоры?! Чтоб я больше такого не слышал! - сердито прикрикнул на нее принц.
      Бриза резко вскинула голову и взглянула на него с испугом и недоумением. Гарри, перевернувшись на другой бок, сонно пробормотал:
      - В чем дело?
      Николас понизил голос и убежденно проговорил:
      - Я только хотел сказать, что не следует высказывать такие мысли, даже если они не дают тебе покоя. Нам нельзя поддаваться отчаянию. Покориться своей участи - значит погибнуть. Мы должны во что бы то ни стало отсюда выбраться, и нам это удастся, вот увидишь!
      Бриза растянулась на камнях возле Гарри.
      - Тебе виднее, - прошептала она. Слова Николаса ее явно ни в чем не убедили. Но девушка не желала тратить быстро таявшие силы на бесполезные пререкания.
      Николас окинул берег сумрачным взором. До возвращения разведчиков оставалось еще немало времени. Он уткнул подбородок в колени и погрузился в невеселые думы.
      На закате в лагерь вернулся Калис. Он опередил Маркуса всего на несколько минут.
      - Я не нашел ничего, что хоть отдаленно напоминало бы тропу, - сказал полуэльф. - И не отыскал ни одного места, сколько-нибудь удобного для восхождения.
      - В южном направлении тоже нет ни тропы, ни подъема, - вздохнул Маркус.
      Николас развел руками и подытожил:
      - Значит, мы либо попытаемся подняться здесь, либо обогнем гору с юга и взберемся на нее, где это удастся.
      - Почему именно с юга? - нахмурился Маркус. - Я ж ведь только что сказал: там решительно негде подняться!
      - А потому, - терпеливо пояснил Николас, - что мы в любом случае должны двигаться на юг. Ведь именно туда похитители увезли пленников.
      Принца поддержал Амос:
      - Нам так или иначе надо отсюда убираться. И ежели проклятая гора со всех сторон одинаково неприступна, то лучше уж, как предлагает Ники, идти туда, куда ведут следы бандитов.
      - Значит, это решено, - кивнул принц. - Нам надо как следует выспаться и поутру съесть все припасы, что мы не сможем взять с собой. Это подкрепит наши силы.
      Когда солнце уже почти скрылось за кромкой горизонта, к лагерю подошли Накор и Гуда с охапками щепок и несколькими досками в руках.
      - Мы еще утром разложили их на валунах для просушки, - сказал исалани.
      - И они загорятся по-настоящему, - улыбнулся Энтони, - стоит только их поджечь!
      Калис быстро разделил остатки вчерашнего костра - полуобгоревшие головни и сухие ветки - на две небольших кучки и высек огонь с помощью охотничьего ножа и кремня. Вскоре на берегу весело запылали два костра. Накор и Гуда то и дело подкладывали в них высушенные щепки и доски.
      Матросы и воины с наслаждением протягивали руки к огню. Энтони, Накор и Гуда подтащили к кострам раненых. Настало время подумать и о ночлеге.
      Накор опустился на камни подле Николаса. Несколько минут оба молча грызли сухари. Размолов зубами очередную жесткую лепешку и не без усилия ее проглотив, коротышка без всяких предисловий вдруг выпалил:
      - Вода! Питьевая вода - вот в чем главная загвоздка!
      - Но пока у нас ее достаточно, - вяло возразил принц. От еды и тепла его разморило, и он был совсем не в настроении с кем-либо говорить.
      - Ведь мы же не нашли поблизости ни одного ручейка или ключа с пресной водой, - продолжал Накор. - У нас остались еще полные доверху мехи, которые удалось вынести из баркасов, но мы не можем тащить их с собой по отвесной скале.
      - Ясное дело, не можем, - подхватил Амос, внимательно прислушивавшийся к словам чародея.
      - И что же ты предлагаешь делать? - устало спросил принц.
      Накор пожал плечами.
      - Надо, чтоб все выпили как можно больше воды перед тем, как мы тронемся в путь. Это избавит нас от лишней ноши. А после, коли мы найдем мало-мальски пригодный путь к вершине скалы, придется отрядить несколько человек, чтоб они сюда вернулись и снова наполнили фляги из оставшихся мехов.
      - А в чем мы будем переносить еду? - спросил его принц.
      - О какой еде ты ведешь речь? - с горечью спросил Энтони, подсаживаясь к огню. - Утром ее почти не останется. - Он помолчал и глухо добавил: - Минуту назад один из матросов умер у меня на руках.
      Амос, бормоча ругательства, поднялся на ноги и подозвал к себе двоих членов команды "Орла".
      - Возьмите большой кусок парусины и пару веревок. Мы привяжем к ногам этого бедняги камень и сбросим его в море, когда поднимемся достаточно высоко. Негоже оставлять мертвого товарища непогребенным. А чтоб спалить его на костре, у нас недостанет Дров.
      Матросы бегом бросились выполнять приказ капитана. Амос вернулся на свое место у огня. Несколько минут он молча глядел на языки пламени, затем сказал дрогнувшим голосом:
      - Это только первый из тех, кого нам придется хоронить!
      До самого отхода ко сну никто не произнес больше ни слова.
      Целых полтора дня отряд унылой цепочкой двигался вдоль берега к югу. Идти было неимоверно тяжело. Путников изнуряли жара, голод и жажда. К вечеру второго дня Маркус указал рукой на склон горы:
      - Вот здесь, у этой зазубрины на вершине, я повернул назад, когда ходил в разведку.
      Душой Николаса овладело отчаяние. Им потребовалось почти два дня, чтобы добраться туда, куда быстроногий Маркус дошел всего за несколько часов. Тяжелее всех пришлось больным и раненым, а также тем, кто вел их под руки, тратя на это свои и без того подточенные лишениями силы.
      Стараясь ничем не выдать своих чувств, Николас коротко распорядился:
      - Вы с Калисом пройдите чуть дальше. Быть может, ты вернулся, когда до тропы или пологого подъема оставалось совсем немного. - Он заставил себя улыбнуться и долго смотрел вслед удалявшимся Маркусу и эльфу, творя в душе молитву. Ему так хотелось надеяться, что путь к вершине будет наконец найден.
      Амос отошел в сторону от остальных и поманил к себе Николаса.
      - Завтра поутру, - негромко, чтобы никто, кроме принца, не смог его услыхать, сказал капитан, - нам, что б там ни было, надо начать подниматься на проклятущую скалу.
      - Иначе мы настолько ослабеем от голода, что это станет нам не по силам, и мы все умрем, - мрачно кивнул Николас.
      - Мы уже умираем, - с горькой усмешкой поправил его Амос. - И дня через два, даже если отыщется самый что ни на есть безопасный путь наверх, половина из нас будет не в силах взойти к вершине и через нее перевалить. - Он склонился к самому уху Николаса и едва слышно прибавил: - Может статься, что в их число попаду и я сам. Больно уж ноют мои старые кости. Должно статься, к непогоде.
      - Думаешь, скоро начнется буря? - встревожился Николас.
      - Буря не буря, а погода как пить дать поменяется.
      Николас взглянул на край неба, озаренный лучами закатного солнца.
      - Через пару часов станет совсем темно. Я отдам приказ всем готовиться ко сну. Чем дольше нам удастся поспать, тем больше у каждого останется сил для завтрашнего восхождения,
      Амос молча кивнул, и они возвратились к остальным. Амос и Накор принялись оделять всех скудными порциями сухарей и сушеных яблок. Николас подошел к Гарри. Сквайр со страдальческим выражением лица массировал ступни и щиколотки.
      - Как ты? - участливо спросил его принц.
      Гарри плутовато усмехнулся.
      - Ты не поверишь, но я ужасно устал и проголодался. Ума не приложу, с чего бы это, а?
      Николас улыбнулся и потрепал Гарри по плечу. Он знал, что чувство юмора не покидало его жизнерадостного приятеля даже во время самых тяжких испытаний. Сквайр и теперь остался верен себе. Николас был благодарен ему за то, что шутками тому нет-нет да и удавалось разрядить гнетущее настроение, что царило в отряде.
      - Гарри, я хочу тебе поручить идти завтра самым последним и следить, чтобы никто из наших не отстал. Я уверен, что ты с этим справишься лучше, чем любой из нас.
      Гарри согласно кивнул:
      - Сделаю что смогу. Можешь на меня положиться.
      Николас взглянул на Бризу. Девушка, казалось, не обращала ни малейшего внимания на то, что творилось вокруг. Мысли ее витали где-то далеко.
      - Бриза, а как ты-то себя чувствуешь? - с участием спросил он ее.
      - Я ужасно устала и проголодалась, - мрачно буркнула она в ответ.
      Николас принужденно рассмеялся:
      - Два сапога пара!
      Он повернулся и зашагал к Амосу и Накору, чтобы им помочь. Бриза проводила его глазами.
      - А он держится совсем даже неплохо, даром что еще такой желторотый мальчишка. Как по-твоему?
      - Еще бы! - усмехнулся Гарри. - Это ж ведь у него в крови. Ники появился на свет, чтоб отдавать приказы и подавать всем и каждому добрый, достойный пример.
      - А ты? - насмешливо спросила девушка.
      - Ну я ж ведь не принц! - И Гарри обезоруживающе улыбнулся. - Мой отец - всего лишь граф, чей титул и состояние к тому же унаследую не я, а мой старший брат. Мне же остается самому добывать себе и богатство и почести.
      - И от кого ты их рассчитываешь получить? Неужто от него? - Бриза с иронией кивнула вслед Николасу.
      - Представь себе, это вполне возможно. - Гарри был явно задет ее насмешливым недоверием. - Ники - весьма важная персона. Заруби это себе на носу! Ведь он - родной брат нашего будущего короля.
      - Так я тебе и поверила! - фыркнула Бриза.
      - Я вовсе и не думал шутить. Николас - младший из сыновей принца Аруты. А отец Маркуса - брат Аруты, герцог Мартин Крайдийский.
      - Как же, как же! - расхохоталась Бриза. - Значит, ты хочешь меня убедить, будто эти два оборванца - куда какие важные птицы. Вот уж не думала, что ты меня держишь за такую дуру.
      - Не хочешь - не верь, - теряя терпение, проворчал Гарри. - Но имей в виду, что в один прекрасный день Николас станет правителем целого герцогства или даже государства.
      - Но только в том случае, - зевнув, примирительно пробормотала Бриза, - если он доживет до этого прекрасного дня.
      Гарри нечего было на это возразить, и он промолчал.
      Бриза положила голову ему на плечо.
      - Только не подумай чего-нибудь этакого! - строго предупредила она. - Я просто очень уж озябла.
      Гарри был явно задет ее словами.
      - Можешь ничего мне не объяснять, - засопел он. - Я ведь понятливый. Ты ко мне подсела, потому что Маркуса нет рядом. Ведь так?
      - Вроде того, - призналась девушка. - А к тому же я и впрямь замерзла, а с тобой ведь можно ничего такого не опасаться.
      - Ты что же, решила надо мной поиздеваться? - вскипел Гарри. - Вот так комплимент! Она, видите ли, чувствует себя рядом со мной в полной безопасности, будто я евнух какой-нибудь!
      Бриза звонко чмокнула его в щеку.
      - Не злись на меня, сквайр. Я ж ведь не хотела тебя обидеть. Ничуть не бывало! Ты, вообще-то, парень что надо. И очень даже мне нравишься. И я готова тебя любить, как брата.
      Она устроилась поудобнее в его объятиях и вскоре сонно засопела. Гарри было приятно ощущать тепло ее тела у своей груди. Но слова девушки задели его гораздо больнее, чем он готов был признать. Нахмурившись, он покачал кудрявой головой и прошептал:
      - Как брата! И только?
      К рассвету Маркус и Калис все еще не вернулись из разведки. Николас приказал всем собраться и тронуться в путь им навстречу. Отряд шел еще медленнее, чем прежде. Через час с небольшим вдали показалась едва различимая фигура. Николас бегом бросился вперед. В стремительно шагавшем по камням и песку разведчике он вскоре узнал Маркуса.
      - Что-нибудь нашли? - прокричал принц кузену еще издали.
      - Калис отыскал относительно пригодный путь к вершине в полумиле отсюда и там остался, - ответил запыхавшийся Маркус. - Некоторым из нас этот подъем, боюсь, будет не по силам. Но искать другой у нас просто нет времени.
      Николас согласно кивнул и, понизив голос, прибавил:
      - Восхождение надо начинать сегодня же. Иначе мы недосчитаемся доброй половины отряда. Час от часу силы людей тают, а подкрепить их нечем. Да ты и сам это знаешь не хуже меня.
      Маркус оглядел цепочку изможденных, оборванных мужчин, что брели к ним навстречу, и коротко, угрюмо кивнул.
      Им понадобилось немало времени, чтобы дойти до того места, где остановился Калис. Больным и увечным было неимоверно тяжело брести по песку и камням даже и с поддержкой, какую им оказывали остальные по мере своих возможностей. Едва завидев эльфа, Николас заторопился к нему, оставив отряд позади. Он бежал к Калису, обливаясь потом и тяжело дыша. Ноги его по щиколотку увязали в горячем песке. Эльф молча указал ему на плоский выступ футах в десяти над подножием скалы и помог на него взобраться. Николас придирчиво оглядел каменный карниз и пещеру, которая открывалась у его внутреннего края. Она была достаточно высокой, чтобы даже он при своем высоком росте мог войти, не нагибая головы, и казалась очень просторной. Пещеру эту можно было скорее назвать каменным коридором. Он уходил далеко в глубь скалы. Калис помог подошедшему Маркусу влезть на выступ и поднялся на него следом за ним.
      - Пещера тянется сквозь всю гору? - с надеждой спросил Николас. - По другую сторону из нее есть выход?
      Калис помотал головой:
      - Нет, там дальше тупик. Но здесь смогут укрыться те, кому не под силу будет подняться на вершину.