Глава V

Путешествие к Альтейнской башне, о котором объявил Асандир, началось на следующее утро, но совсем не так, как представлялось двоим пришельцам из Дасен Элюра. Асандир поднял их еще затемно, вручив каждому простую дорожную одежду и такую же обувь. Аритону и Лизаэру пришлось спешно одеваться. Эти костюмы сидели на них лучше, чем одеяния, позаимствованные у дровосека; шерстяные плащи с подкладкой и блестящими застежками, сделанными из морских раковин, защищали от холода и ветра. Где и когда Асандир успел раздобыть одежду для братьев — оставалось только гадать; сам маг не сказал об этом ни слова. Не прошло и четверти часа, как Аритон и Лизаэр в сопровождении своих благодетелей уже пробирались через сырой лес, где не было ни дорог, ни даже тропинок. Когда начало светать, Аритон вывел братьев в небольшую долину на краю леса, где густо клубился туман, и велел им ждать его там. Сам он вместе с Безумным Пророком отправился верхом в сторону Западного Края. Дакар присоединился в этой поездке к Асандиру не просто за компанию — он собирался на тамошней ярмарке раздобыть лошадей для братьев.

Серое утро незаметно перешло в такой же серый и унылый день. Аритон привалился спиной к стволу скрюченного Дуба. Лизаэр не был настроен выяснять, дремлет он или пребывает в своем магическом отрешении. Наследному принцу не спалось. Он расхаживал взад-вперед, приглядываясь к тому, что его окружало. Лес был очень старым и довольно густым, под его пологом почти не росло кустарников и трав, а те, что все-таки сумели пробиться из земли, выглядели чахлыми и сморщенными. Причина была все той же — отсутствие солнца. Зато грибам здесь явно жилось вольготно, и их сероватые, покрытые пушком шляпки соприкасались с низко нависшими ветками деревьев, похожих на подагрические пальцы. Их корни то подымались из подушки влажного мха, то снова уходили вниз, скрываясь в ложбинках, где их рассекали каменистые промоины. По ветвям порхали птицы со странным бело-коричневым оперением; у самцов его несколько скрашивал яркий хохолок на голове. Лизаэра все раздражало: и пропитанная влагой кора с пятнами плесени, и непрекращающаяся капель с таких же влажных желтоватых листьев. Едва успев прихлопнуть очередного комара, он уже почувствовал, как сзади ему в шею впился следующий.

— В Ситэр, что ли, провалился этот Дакар? — сердито задал он риторический вопрос. — Даже если бы полз на брюхе, он давным-давно должен был вернуться.

Аритон открыл глаза и невозмутимо взглянул на брата.

— Думаю, ответ ты смог бы получить на осенней ярмарке.

В туманном воздухе слова его прозвучали без привычной резкости, но сам ответ изумил Аритона. Асандир недвусмысленно приказал им дожидаться возвращения Дакара, а затем вместе с ним ехать к мосту через реку Мелор, где все они и встретятся с Асандиром. Сам маг должен был появиться там, когда городские колокола начнут отбивать полдень.

— Ты что же, собираешься и дальше кормить здесь комаров? Я больше не намерен ждать.

Лизаэр смешался: наверное, зря он пожаловался при Аритоне.

— Думаю, у Асандира были причины оставить нас в лесу.

Аритон скривил рот, отчего принцу стало еще больше не по себе.

— Знаю, что были. — Повелитель Теней беспечно усмехнулся. — Вот я и хочу о них разузнать. Раз Дакар где-то приклеился своим необъятным задом, у нас есть великолепный повод убраться отсюда. Ты идешь?

Позабыв все свои тревоги, Лизаэр громко засмеялся. Он никак не думал, что после сурового воспитания у магов брат еще способен на какие-то сумасбродства. Но энтузиазм Аритона был заразительным.

— Комары-то могут и попоститься. А что ты скажешь всесильному чародею?

Аритон вскочил на ноги.

— Асандиру? — переспросил он, засовывая пальцы за оружейный пояс. — Я скажу ему правду. Ставлю серебряную монету против хлебной корки: мы отыщем нашего пророка валяющимся мертвецки пьяным в какой-нибудь канаве.

— В таком случае можно и не биться об заклад, а считать, что нам просто повезло.

Лизаэр двинулся сквозь кустарник, росший на краю леса. Настроение наследного принца заметно поднялось, и он даже не бранился, когда струйки воды попадали к нему за шиворот.

— Уж если биться об заклад, то лишь насчет времени, которое понадобится этому толстяку, чтобы протрезветь.

— Если такое случится, тогда нам действительно придется довольствоваться корками, — резко ответил Аритон. — Денег ведь у нас с тобой нет. Не побираться же на улицах!

С завидной быстротой он пригнулся, чтобы задетая Лизаэром ветка не хлестнула его по лицу, и вместе с братом зашагал к лугу.

Ветерок, налетевший с моря, немного разогнал свинцовую завесу тумана. Братья обнаружили, что находятся на склоне холма, довольно круто обрывавшегося к побережью. Сама береговая линия, окаймленная сероватым песком, была ровной, лишь в одном месте в берег вдавался узкий залив с топкими берегами. Уступы крепостных стен города со странным названием Западный Край напоминали груду детских игрушечных дощечек, забытых на песке. С гребня холма братьям удалось разглядеть лишь здания из угрюмого серого камня, крыши которых были украшены коньками, башенками и балконами с высокими перилами. Крепостные сооружения были древними и ветхими, если не считать нескольких подновленных участков стены с амбразурами, глядящими в противоположную от моря сторону.

— Эт милосердный, — пробормотал Лизаэр. — Какое жуткое нагромождение камня. Если здешние жители подстать своему унылому городу, тогда не удивительно, что Дакара потянуло напиться.

Если Лизаэр смотрел на город глазами пусть и изгнанного, но наследного принца, то Аритон оценивал увиденное с точки зрения моряка. Он сразу понял, что здешняя гавань давно находится в запустении. С пришествием Деш-Тира мореходство сделалось невозможным. У причалов не стояло ни одного большого судна. В купеческих домах жили теперь рыбаки, а развалины верфи были уставлены бочками с соленой рыбой и завешаны неводами.

Туман вновь сгустился, оставив от города лишь неясные очертания. Лизаэр поежился; настроение его явно ухудшилось.

— Ты хоть заметил, где у них ворота?

— В западной части. Я видел там какую-то дорогу.

Аритон шагнул вперед. Он был задумчив и словно ждал чего-то, что должно вот-вот произойти. В это время послышался полуденный перезвон колоколов.

— Наш пророк опоздал к условленному часу. Ты идешь?

Лизаэр кивнул. Носком одного сапога он счистил ком глины, налипший на каблук другого, и поспешил за братом.

— Асандиру это явно не понравится.

— Еще как не понравится. — Аритон с показным простодушием наморщил лоб. — Идем скорее, иначе пропустим все самое интересное.

Тропинка, петлявшая между холмистых полей и живых изгородей, привела братьев к городским воротам. Здесь Лизаэр получил очередной удар по самолюбию и напоминание об утраченных привилегиях. Наследный принц привык передвигаться верхом и беспрепятственно проезжать везде, где пожелает. Теперь же ему приходилось лавировать между повозками и уворачиваться от брызг грязи, летевших из-под колес, на что другие пешеходы не обращали даже внимания. Аритон, как и любой маг, привык не выделяться из толпы. К счастью, наряд, полученный от Асандира, помогал ему в этом. Во всяком случае, стражники у ворот даже не заметили братьев.

Чувствовалось, что за городскими улицами давно никто не следит: мостовые были в ухабах, на каждом шагу попадались зловонные лужи. Дома стояли впритык, и, куда ни ступи, с крыш капала вода. Аляповатые балконы блестели от сырости, а на карнизах лежал толстый слой помета чаек. Над входными дверями висели потемневшие латунные талисманы, о назначении которых оставалось лишь догадываться. Лизаэра едва не облили помоями, выплеснутыми из окна верхнего этажа. Вдобавок улица разделилась на три узких переулка.

— Ну и дыра, — ошеломленно пробормотал наследный принц. — Не хочешь немного полюбоваться на здешние красоты?

Аритон оглянулся.

— Ты, никак, собрался расспрашивать про выход из этого лабиринта?

Лизаэр не ответил. Он откинул капюшон плаща и стал вслушиваться в разговор двух дородных горожанок, шедших мимо. Речь была понятной, однако манера говорить отличалась от привычной для него. Гласные звуки сливались в один протяжный, согласные произносились с придыханием и легкой картавостью.

— А знаешь, здешний говор не такой уж и трудный. Стоит нам провести ночь в каком-нибудь кабаке, и нас вполне станут принимать за местных жителей.

Пока что выговор Лизаэра заставил одну из женщин обернуться. Из-под шали блеснули удивленные глаза. Подхватив свою спутницу под локоть, женщина хмыкнула. Потом они обе спешно прошли мимо братьев и скрылись во Дворе какого-то дома, громко хлопнув железными воротами. Заметив раздражение на лице брата, Аритон усмехнулся.

— Постарайся говорить как можно тише и вообще не бросаться местным жителям в глаза, — попросил он.

Лизаэр вздохнул. Привыкший к тому, что женщины неизменно восторгались им и были готовы выполнить малейший его каприз, он чувствовал себя оскорбленным. Обогнув лужу, наследный принц подошел к шаткому лотку торговца горячими колбасками. Под матерчатым навесом стоял хозяин — круглолицый лысеющий старик. Ему помогала на редкость хорошенькая дочка. Колбаски, что коптились над кособокой жаровней, запахом своим были способны отпугнуть даже самых голодных. Заметив Лизаэра, торговец заулыбался и что-то загнусавил. Ушам наследного принца его словоизлияния показались полнейшей бессмыслицей.

Торговец подцепил вилкой колбаску и стал выразительно размахивать едва ли не перед носом Лизаэра. Принц отвел взгляд от девушки и учтиво улыбнулся.

— Благодарю, я не голоден. Мы слегка заблудились. Может, ты или твоя милая дочка подскажете, как нам добраться до...

Старик с такой силой хватил кулаком по прилавку, что деревянная миска с каким-то соусом подскочила и горячие брызги от нее полетели во все стороны. Вилка поднялась, словно змея, готовая ужалить. Ошеломленный Лизаэр инстинктивно отпрянул.

— Эт свидетель, да я щас порешу тебя на месте! — взвыл торговец. — Лошадник вонючий, шляесся по нашим улицам, как хозяин! Вконец обнаглели!

Девушка подскочила к отцу и вцепилась своими обветренными руками в его ручищу. Судя по раскрасневшемуся лицу, она была разъярена не меньше торговца.

— Вали на конский торг, лошадник! И поживее, пока стража тебя не заприметила!

Лизаэр уже собрался с холодным презрением ответить на этот непонятный ему выпад, но Аритон с быстротой карманного воришки подскочил и встал между наследным принцем и торговцем. Он схватился за вилку, которой все так же яростно размахивал старик, затем сурово поглядел на девушку.

— У нас не было намерений вас оскорблять. Поверьте, мы действительно заблудились.

Торговец рванул вилку, но хватка Аритона была крепче, и старику пришлось разжать пальцы. Аритон с размаху всадил жирные зубцы вилки в засаленный деревянный прилавок. Не обращая внимания на подозрительные взгляды нескольких прохожих, он скрестил на груди руки, покрытые непривычным для здешних краев бронзовым загаром, и стал ждать.

Дочери торговца, очевидно, стало жаль путников.

— Идите направо, потом по Ткацкому переулку до конца. И чтоб вам пусто было, вруны поганые!

Лизаэр вторично собрался потребовать объяснений; он до сих пор не мог понять, что же рассердило торговца и эту смазливую девчонку. Но Аритон буквально силой потащил его в указанном направлении.

— Эт милосердный, в какой дыре мы оказались? — вопрошал наследный принц. — Хочешь сказать пару любезных слов уличной милашке, а тебя готовы проткнуть грязной вилкой!

— По-видимому, им не понравились твои манеры, — ответил Повелитель Теней.

— Манеры? — переспросил удивленный Лизаэр. — Я что, сказал им хоть одно грубое слово?

— Возможно, у них свои понятия о грубости, — бросил ему Аритон, не сбавляя шага.

Странный город, куда они попали, и настороженно-любопытные взгляды прохожих постоянно напоминали наследному принцу, что здесь он — всего-навсего подозрительный чужак. Лизаэр осадил уязвленное самолюбие, но заставить себя молчать не мог.

— Интересно, кого же они именуют лошадниками? — рассуждал он вслух.

Братья обогнули смердящую телегу торговца рыбой и свернули в переулок. Его название было выведено потускневшим золотом на аляповатой вывеске с изображением прялки.

Аритон остановился возле какого-то пьянчуги, храпевшего в сточной канаве, уютно устроившись на груде мусора и картофельных очистков.

Горечь недавней обиды улеглась, и Лизаэр начал замечать происходящее вокруг.

— Никак, Дакар? — удивленно воскликнул он, подходя к храпящему.

— Он самый, — яростно блеснул глазами Аритон. — Как всяким грешникам, нам повезло.

— Хотел бы я знать в чем, — беспокойно отозвался Лизаэр, удивленный тем, что его брат, присев на корточки, начал рыться в недрах грязного плаща Дакара. — Не боишься, что тебя будут судить за воровство?

Аритон оставил и этот вопрос без ответа. С беспечностью, способной довести до бешенства, он пропихнул руку за шиворот рубахи Безумного Пророка и стал шарить там. Дакар продолжал храпеть. Вскоре Аритон издал торжествующий возглас. В его кулаке был зажат увесистый мешочек с монетами.

— Разбой, но уже на суше, — улыбнулся Лизаэр, которому не оставалось ничего иного, как сделаться соучастником грабежа. — И куда мы отправимся проматывать это богатство?

— На конский торг, — ответил Аритон, перебрасывая ему мешочек. — Кажется, кому-то очень не понравилось месить ногами грязь. Или я ослышался?

Лизаэр молча проглотил колкость. Ощупывая сквозь материю незнакомые монеты, он задумчиво произнес:

— В этом городе либо стража не дремлет, либо жители слишком честные. Трудно представить, чтобы человек храпел в канаве и никто не попытался его обворовать.

— Наш пророк предусмотрел такую возможность.

Пальцы Лизаэра сразу же ощутили холодок, исходящий от мешочка с деньгами.

— Заклинания?

— Всего одно, — без тени улыбки ответил Аритон. — Судя по тому, как оно наложено, можно догадаться, откуда у Дакара такое прозвище.

— Думаешь, из-за того, что он — ученик мага? — спросил Лизаэр.

Они проходили мимо ткацкой лавки. На столбе с вывеской болтались влажные образчики шерстяных тканей, но дверь была крепко заперта.

— Скорее всего, за то, что его заклинание способно опалить руки любому дуралею, рискнувшему покуситься на его собственность.

Шагая по переулку, Лизаэр размышлял о том, привыкнет ли он когда-нибудь к повадкам магов. Когда впереди показалась площадь, он понял, почему закрыты окрестные лавки. То, что дочка колбасника пренебрежительно назвала конским торгом, на самом деле оказалось большой ярмаркой. Скорее всего, ярмарка была для Западного Края главным осенним событием. Прилавки, где в обычные дни торговали рыбой, сейчас были украшены флажками и разноцветными лентами. Свободное пространство между ними и вокруг почти целиком занимали лошади всевозможных пород и мастей. Уличные мальчишки в поношенных, явно с чужого плеча рыбачьих балахонах затеяли какую-то игру. Они бегали, протискиваясь в любую щель и наступая взрослым на ноги. Торговки бранились, а беззубый старик-скрипач, озорно подмигивая ребятам, играл что-то наподобие джиги. Аритон невольно поморщился: инструмент был безнадежно расстроен.

После стычки с колбасником братья повели себя осторожнее. Остановившись, они огляделись. Неподалеку двое бродяг промышляли игрой в шарики, завлекая азартных ротозеев. Остальная публика состояла из местных рыбаков и ремесленников, их жен и детей. Одеты они были небогато, но достаточно опрятно. На груженых телегах восседали крестьянки из близлежащих деревень. Среди толпы расхаживали вооруженные солдаты, следившие за порядком, однако по их лицам чувствовалось, что они более склонны пропустить по кружечке и поболтать с друзьями, чем бдительно нести службу. Тем не менее Аритон, прикрыв правую руку плащом, все время держал ее на рукоятке меча.

Едва братья появились на ярмарке, их сразу же заметила маленькая девочка, дочь торговки лакомствами. Хотя у обоих с раннего утра не было во рту ни крошки, они по молчаливому согласию решили вначале подыскать себе лошадей, а уж потом думать о еде. Простодушно улыбаясь, девчушка протягивала им засахаренные фрукты, но Лизаэр слегка покачал головой и прошел мимо. Столь же решительно братья миновали прилавок мясника, потом — запряженную быками телегу, на которой громоздились горшки со съедобными травами. Чуть поодаль сидела дряхлая старуха, тоже торговавшая какой-то снедью. Рядом с перевернутым ящиком, служившим ей стулом, высился столб. К нему были привязаны поводья нескольких лошадей.

Лизаэр с Аритоном отошли в сторону, приглядываясь к лошадям. В нескольких шагах, утопая по щиколотку в соломе, от которой почему-то разило протухшей селедкой, стоял коренастый малый в жилетке из бараньей шкуры. Подстать галдящей возле него стае чаек, он что-то сердито выкрикивал, обращаясь к горбоносому человеку в поношенной полотняной рубахе и ярком кожаном камзоле.

— Семьсят м'нет? — проглатывая звуки, переспросил малый в жилетке, почесывая ухо. — За т'кую клячу? Хошь все денежки загрести, бесстыдный лошадник? Да ежели наш н'местник усл'шит, не б'вать твоему клану на ярмарке.

Торговка снедью вскинула подбородок и прошамкала какое-то ругательство. Продавец провел жилистой рукой по крупу своей лошади и заявил:

— Цену не сбавлю.

Он ясно выговаривал каждое слово, и его речь почти не отличалась от привычной для братьев речи Дасен Элюра.

— Семьдесят монет, или кобыла останется там, где стоит. Можешь называть ее клячей, но она молодая и хороших кровей.

— Эт милосердный, да он говорит почти как мы, — шепнул Лизаэр Аритону на ухо.

Повелитель Теней слегка кивнул.

— Теперь я начинаю понимать, почему нас так встретили.

Все это время он внимательно приглядывался к лошадям, выставленным на продажу. Лизаэр заметил, что его брат остановил свой выбор на привязанном чуть поодаль широкогрудом жеребце со звездочкой на лбу.

— Мне тоже понравился этот гнедой, — признался Лизаэр. — Ноги великолепные, и сразу видно — выносливый.

Услышав их разговор, старуха наклонила голову и незаметно стала наблюдать за братьями. Малый в жилетке повернул прочь, отпуская проклятия. Не дожидаясь, пока к гнедому приценится кто-нибудь еще, Аритон шагнул вперед и спросил:

— Сколько ты хочешь за своего жеребца?

Владелец чуть не подскочил от неожиданности. Он не сразу даже понял, кто задал вопрос, и только потом заметил Лизаэра и Аритона, стоявших особняком.

— Дейлион-судьбоносец! — воскликнул горбоносый. — Из какого клана ты, брат, и не шутки ли ради нарядился горожанином?

Аритон, не отвечая на его вопросы, повторил свой:

— Сколько?

— Гнедой не продается, — резко ответил горбоносый. — Разве ты не видишь, какие кисти на его недоуздке?

В этот момент старая торговка вдруг начала громко причитать.

Братья насторожились; обоим не хотелось вторично становиться мишенью для непредсказуемых выплесков враждебности. Аритон мучительно раздумывал, как умерить пыл владельца гнедого жеребца.

Но прежде чем он сумел раскрыть рот, послышался чей-то ровный голос:

— Кисти на недоуздке безошибочно говорят, что гнедой принадлежит тебе.

Услышав эти слова, горожане почему-то заспешили прочь, а старуха замолчала. Маг Асандир лишь слегка коснулся ее платка и подошел к горбоносому.

— Но хороших лошадей уже успели продать, а моим спутникам как раз нужны хорошие и выносливые лошади. Ты согласен продать гнедого за триста монет?

Горбоносый вскинул брови и глотнул воздух ртом. Всмотревшись в суровое, неумолимое лицо Асандира и встретившись взглядом с серо-стальными глазами мага, владелец коня явно его узнал.

— Вам я готов его продать, но лишних денег мне не надо. Двести монет — честная цена.

Асандир выразительно поглядел на братьев.

— Идемте, — сказал он. — Отвязывайте гнедого и, если не хотите бед на свои головы, не разевайте ртов, пока я не найду вторую лошадь.

Потом он обратился к горбоносому:

— Ты ведь привык к своей лошади, а теперь расстаешься с ней. Возьми еще сто монет, и пусть они сгладят неудобства, которые тебе придется претерпеть, пока у тебя не подрастет новый конь.

Горбоносый смутился; похоже, щедрость Асандира он счел за милостыню и хотел что-то возразить. Но старуха упредила его слова, выразительно кивнув головой. Асандир быстро вынул деньги. Не дожидаясь, пока участники этой странной сделки привлекут чье-либо пристальное внимание, маг срезал с недоуздка гнедого кисти прежнего владельца и повел коня прочь. Лизаэр и Аритон поспешили следом.

Асандир быстро вел их через рыночную площадь. Он двигался с такой скоростью, что горожане, словно потревоженные куры, едва успевали отскакивать, дабы не оказаться у него под ногами, и провожали его недоуменными взглядами. Все трое прошли мимо загонов с громогласно мычащим и блеющим домашним скотом и непривычно молчаливыми покупателями. Гнедой жеребец то упирался, то натягивал поводья, дергаясь в сторону, пока Асандир не произнес какое-то заклинание, успокоившее коня. Опасаясь, что им обоим может достаться от мага, Лизаэр предпочитал хранить молчание. Аритона это не волновало, и потому он спросил:

— Вы нашли Дакара?

Маг недовольно обернулся.

— Да. Он свое уже получил.

Улочка, по которой они шли, разветвлялась. Асандир без колебаний выбрал переулок потемнее и направился туда. Подковы гнедого гулко цокали по выщербленным камням.

— Ваше появление на ярмарке и так наделало достаточно шума среди торговцев. Извольте больше не давать поводов для пересудов. Вы меня поняли? — спросил Асандир.

Маг вдруг остановился и перебросил поводья Лизаэру.

— Оставайтесь здесь и просто ждите. Молча. Я возвращаюсь на ярмарку за второй лошадью и приличным седлом. Если вас опять понесет бродить самовольно, знайте: тех, кто якшается с магами, здесь весьма часто заковывают в цепи, обкладывают вязанками хвороста и заживо поджаривают.

Асандир развернулся и зашагал в обратном направлении. Провожая его беспокойным взглядом, Аритон пробормотал:

— Представляю себе участь Дакара.

Лизаэру не хотелось даже думать об этом, и слова брата его рассердили. Он молча повернулся и стал разглядывать своего коня.

Асандир вернулся совсем скоро, ведя под уздцы кобылу мышастой масти. Ее шею покрывал довольно причудливый узор из белых крапинок. Следом шел вороной конь самого мага, сверкая единственным глазом, способным, казалось, заглядывать прямо в душу. На спину вороному было уложено седло, купленное для гнедого.

— Не пойму, как он мог ездить без уздечки, — сказал Лизаэр, вынужденный самостоятельно возиться с седлом и подпругой.

— Жители Пасвира — лучшие объездчики лошадей во всей Этере. К тому же твой гнедой принадлежал предводителю клана. Ему не нужны удила. Даже если ты заснешь или зазеваешься, этот конь не позволит тебе выпасть из седла.