Тогда мы должны будем признать, что напрасно собирали армию против Повелителя Теней. И все жертвы, принесенные нами в Вальгапском ущелье, тоже были напрасными. Я распорядился начать погрузку завтра, прямо с утра. Капитанам это не слишком понравилось, но я заставил их согласиться. С вечерним приливом корабли должны покинуть Верпонт. Даже если нам придется пройти весь Миндерлийский залив при встречном ветре, я все равно не изменю своего решения.

Пока командование армии проклинало взбесившийся ветер и ломало голову из-за нехватки провианта, к борту торгового судна «Саврид», что стояло на дальнем рейде Вер-понта, подошел корабельный баркас. Капитан судна уже поджидал своих матросов на палубе, под тусклым фонарем. Опять засиделись в таверне? Нашли время! Капитан негромко пробормотал проклятия, сопровождаемые облачками пара. Перегнувшись через перила, он приготовился как следует отчитать разгильдяев и вдруг почувствовал острие кинжала, упершегося ему в бок.

— Давай без крика, — прошептал незнакомый голос, раздавшийся откуда-то сзади. — Поворачивайся и вперед.

Судя по говору, нападавший принадлежал к ратанским лесным кланам.

Под плащом у моряка был спрятан объемистый пакет распоряжений, скрепленных печатью принца Лизаэра. Человек не робкого десятка, капитан не испугался, а лишь разозлился из-за того, что под давлением кинжала сверток больно вдавился ему в тело.

Острие тем временем продвинулось несколько глубже, разрезав лучший капитанский плащ.

— Я тебе сказал: иди или вообще забудешь, как ходить. Я могу заколоть тебя прямо здесь, как свинью. Мои лучники не моргнув глазом перебьют твоих безоружных гребцов. Хочешь, чтобы твои шумливые ребята остались в живых? Мой господин против напрасных жертв, но если ты будешь артачиться, я без колебаний отправлю всю эту ораву по другую сторону Колеса.

Капитан закрыл глаза. Стискивать зубы да бессильно ругаться про себя — это все, что ему сейчас оставалось. Непоправимые ошибки потому и называются непоправимыми. Задним числом он вспомнил: вахтенного на своем посту не было. Тогда где этот паршивец? Ясное дело: ошивается на камбузе, у горячей плиты, и чешет языком вместе с коком. «Саврид» был торговым судном с довольно разболтанной командой, не привыкшей к военной дисциплине. Тоже выдумали: нести дозор на дальнем рейде! Когда три недели подряд торчишь без дела в гавани и один унылый день похож на другой, бдительность притупится у кого угодно.

Поздно сокрушаться. Капитан молча выругался и коротко сказал незнакомцу, что сопротивляться не будет.

Ему сразу же накинули на глаза собственный плащ. Варвар, взявший его в плен, предпочитал не рисковать. Он проворно и крепко стянул капитану руки. Схватка с гребцами была недолгой: варвары связали их одного за другим. Матросы, чей боевой опыт исчерпывался драками в тавернах, не были серьезными противниками для тех, кто привык к нападениям на караваны и жестоким расправам.

Капитана достаточно бесцеремонно протащили по всей длине судна и привели к его собственной каюте на корме. Острие варварского кинжала по-прежнему упиралось ему в спину. Лязгнул засов, скрипнули дверные петли. Варвар, приведший его сюда, обменялся несколькими приглушенными словами с кем-то из сообщников. Затем капитана столь же бесцеремонно втолкнули в каюту и повалили на койку.

Плащ распахнули, больно проехав плотной шерстяной тканью по капитанским щекам. Капитан вскочил и тут же прищурился. Свет лампы показался его голубым глазам слишком ярким.

— Прилив. Знали, когда захватить корабль, — пробормотал он. — Кем бы вы ни были, вам придется за это платить.

— И во сколько же ты оцениваешь свою поруганную честь? — спросил другой голос, холодный и звонкий.

Спросивший был человеком невысокого роста, худощавым, одетым в обыкновенный плащ. Под красноватым огоньком лампы темнели густые волосы и блестели глаза цвета летней листвы. Красивые тонкие губы были насмешливо изогнуты. Похоже, этого человека забавляло незавидное положение пленника.

Вопрос застиг капитана врасплох.

— Ты кто? — спросил он зеленоглазого.

Тот учтиво улыбнулся, протянул гибкую руку и извлек из капитанского плаща пакет с предписаниями.

— Я — тот самый злодей, ради истребления которого в Верпонт пригнали армию.

Тонкие пальцы сломали печати принца, развернули листы пергамента и поднесли их поближе к свету.

Капитан «Саврида» дернулся всем телом и громко завопил. Варвар, стоявший сзади, сильным ударом сшиб его на койку. Боль заставила капитана замолчать. Но услышанное никак не укладывалось у него в сознании.

— Так ты… Повелитель Теней?

Вопрос остался без ответа. Капитану сделалось не по себе. Беспокойство почти мгновенно переросло в страх.

— Эт милосердный, пощади нас, — прошептал капитан. — Ты явился сюда, чтобы затеять битву на море?

Зеленые глаза сердито бегали по строчкам предписаний.

— Тебя крепко одурачили. Я явился сюда, чтобы не допустить войны.

— Ложь! — закричал капитан и плюнул под ноги магу. В ответ плечистый варвар плюнул под ноги капитану, потом, рассмеявшись, махнул кинжалом в сторону рейда.

— Ну и где же наш флот? Где корабли? Их нет и не было. Вся наша армия — это восемь проворных людей, а весь наш флот — утлая лодка да кораблик Аритона, на котором только детишек катать.

Дверь каюты снова открылась, и вместе со струей холодного воздуха туда вошел еще один подручный Повелителя Теней. Капитану он чем-то напомнил ярмарочного борца. Человек этот встал рядом с тем, кто именовал себя наследным принцем Ратана в изгнании. Качающийся фонарь постепенно высветил черты лица вошедшего: крючковатый нос, бегающие глаза, татуировка на щеке, прикрытая прядью седоватых волос.

— Команда в сборе, — произнес вошедший.

На своего хозяина он взирал с явным почтением, а на остальных — с нескрываемым презрением. В ухе болталась большая медная серьга. На жилистых крючковатых пальцах блестели поцарапанные золотые кольца. Заложив большие пальцы рук за пояс, моряк (капитан сразу определил, что он на море не новичок) раскачивался с изяществом кривой сабли, прислоненной к переборке.

— Когда прикажешь сниматься с якоря? — спросил он.

— Примерно через час. — Повелитель Теней слегка постучал пальцами по листам предписаний. — Наши надежды подтвердились. «Саврид» назначен у них дозорным судном.

— Что вы сделали с моими людьми? — не выдержал капитан.

— Они не пострадали, — не прерывая чтения, ответил маг.

Качка была достаточно ощутимой, но Повелителю Теней она не мешала. Он лишь внимательно прислушивался к ветру. По палубе громко стучали шаги наемной команды, осваивающейся на чужом корабле.

— Им вряд ли нравится сидеть связанными в носовом кубрике, — добавил захватчик. — Но у меня не было другого выбора, а убивать их я не собирался.

— Только не жди от меня благодарностей, — огрызнулся капитан. — Интересно, за чем еще ты сюда явился, как не убивать?

Повелитель Теней не посчитал нужным ответить. Он сложил листы пергамента, оставив один из них, где была начерчена карта.

— Джирет, мрачные предчувствия твоего командира оправдались. Принц Запада хорошо осведомлен о моей верфи в Мериоре. Знать бы, кто выдал ему мои замыслы.

Словно почуяв в этих словах какую-то опасность, бородатый варвар тут же изменил позу. Второй разбойник тоже выпрямился, вскочив с койки помощника капитана. Повелитель Теней размышлял вслух:

— Если мы не хотим, чтобы нам перерезали глотки, надо забыть о полумерах. Придется пойти на риск.

— Разрази меня Даркарон! Как будто мы впервые идем на риск.

Варвар недоверчиво оглядел вороватого матроса. В ответ тот полоснул его взглядом корабельной крысы, готовой к нападению.

— Мой господин, одно ваше появление здесь — настоящее безумие.

Чувствовалось, варвар был сильно возбужден. Он вытянулся, уперся головой в низкий потолок каюты и что-то пробормотал. Однако стоило капитану на койке лишь немного шевельнуться, как он тут же оказался рядом вместе со своим кинжалом.

— Что будем делать с этим? Может, перетащить и его в носовой кубрик?

Капитана поразило полное равнодушие в глазах варвара. Казалось, ему все равно: в кубрик так в кубрик, прикончить — тоже в два счета.

— Не думайте, что вы так просто разделаетесь со мной! — крикнул испуганный капитан.

Повелитель Теней ядовито улыбнулся.

— Пусть останется здесь. Очевидец не помешает. Может, его слова сделают Лизаэра посговорчивее.

Предваряя возражения, он добавил:

— И не делай недовольное лицо, Джирет. Я все равно не изменю своего решения. Если пленник будет уж слишком досаждать тебе, разрешаю заткнуть ему рот.

Капитан стал бурно возражать.

— Затихни, — потребовал рыжебородый варвар. — Будет так, как сказал мой господин. А начнешь дергаться, станет гораздо хуже.

Капитан чувствовал себя бойцовым петухом, которому связали лапы и крылья. Кипя от негодования, он слушал, как Повелитель Теней отдает распоряжения косоглазому матросу. Тот выслушивал их с хитроватой ухмылкой, в особенности приказ разворачивать паруса. Повелитель Теней держался с ним так, словно это не человек, а свернувшаяся кольцами змея.

— К внутреннему рейду мы должны подойти своевременно. Ни раньше, ни позже. Здесь указаны все световые сигналы и пароли на случай, если судно остановят на подходе.

Он передал косоглазому листы пергамента. Чувствовалось, что необходимость действовать сообща тяготит их обоих.

— Помни наш уговор, — нагло ухмыльнулся замызганный матрос («Наверное, забыл, когда в последний раз мылся!» — сердито подумал пленный капитан). — Если тебе не подфартит, ты мне больше не указ. Тогда уж я сам буду решать, как и куда плыть.

Косоглазый ушел. Пленный капитан попытался ослабить веревки, но все его старания были тщетны. Клановые разбойники умели связывать руки. С палубы донеслась команда: «Поднять якорь!» Прогремел и стих топот ног; матросы полезли на мачты. Все это время принц, против которого Лизаэр собрал многотысячную армию, только и делал, что расхаживал по тесной каюте. Затрещала якорная лебедка. Принц продолжал мерить шагами каюту. Бородатый варвар напряженно следил, как его господин ходит от сундука с картами к столу, от стола — к бельевому шкафчику.

Пленный капитан тоже наблюдал за Повелителем Теней. В толпе он вполне сошел бы за простолюдина. Матросская блуза на нем была поношенной и с заплатками. На кромке потертых ножен виднелись многочисленные стежки парусного шва. Всякий раз, когда матросы разворачивали очередное полотнище, Повелитель Теней останавливался и напряженно замирал, прислушиваясь к доносившимся извне звукам. Убедившись, что все паруса развернуты и корабль готов к отплытию, он возобновил свои мерные, почти беззвучные шаги.

Прошло еще какое-то время. Лампа в каюте заморгала и погасла. Бородатый варвар сразу же встрепенулся, будто от света зависело спокойствие его рассудка. Впотьмах он стал торопливо шарить по всем сундукам, пока не отыскал огниво и запасную лампу. Ощупью варвар нашел жестянку с маслом и заправил лампу. Потом высек огонь, зажег фитиль, повесил зажженную лампу на место прежней, а ту поставил на стол и стал дожидаться, пока она остынет.

Чувствовалось, рыжебородому варвару не по себе и он ищет занятие, чтобы хоть немного отвлечься. Орудуя кинжалом, он разобрал потухшую лампу и решил заняться ее чисткой.

— Я так и не сумел отговорить вас от этой затеи, — в отчаянии прошептал он.

— Эт милосердный! — воскликнул Повелитель Теней. Слова вырвались, будто две яростно пущенные стрелы.

Пленный капитан невольно вздрогнул и вжался спиной в жесткую переборку. Лицо Повелителя Теней было перекошено неизъяснимой мукой.

— Джирет, — обратился он к рыжебородому. — Тебе уже не двенадцать лет. Поставь себя на мое место и ответь: у меня есть какой-нибудь иной выход? Если армию не остановить здесь, на верпонтском берегу, мы получим новую кровавую бойню. Я этого не допущу. Губить людей, которых обманом собрали и повели против меня? Хватит жертв и во имя Лизаэровой справедливости, и ради меня. Он собрался дать мне бой под Мериором. Не видать ему этого боя!

Блеснул кинжал. Рыжебородый соскреб копоть с медного крепежного винта, запачкав ею лакированную поверхность стола. Заправить новый фитиль при усилившейся качке было делом непростым. Джирет выпятил челюсть и перепачканными пальцами принялся заталкивать фитиль в овальную прорезь горелки. Поняв всю бесполезность дальнейших пререканий со своим господином, он сосредоточенно сопел, протирая куском ветоши закопченное стекло лампы. Под напором ветра хлопали паруса. Корабль разворачивался в северном направлении, готовясь плыть к гавани Верпонта.

— Закрепить паруса! — крикнул рулевой.

Завывание ветра в снастях постепенно утихло; корабль развернулся и пошел по ветру. Джирет Рыжебородый молчал. Снаружи привычно скрипели снасти, басовито пели растяжки. Закончив возиться с лампой, варвар поставил и закрепил ее стеклянный колпак. В иллюминатор кормы сквозь брызги волн виднелась гавань Верпонта. Словно блестки на платье какой-нибудь портовой красотки, светились огоньки сотен кораблей, поставленных почти впритык. Берег тоже был освещен. Колыхалось пламя факелов на бастионах городской крепости. А над окрестными полями подымалось зарево походных костров армии Лизаэра.

Не зная причин этой иллюминации, можно было подумать, что в Верпонте идет веселый праздник. На фоне перемигивающихся точек бородатый профиль Джирета казался грозовым облаком.

— Если мы сумеем раздразнить это чудовище и не погибнуть, мне остается лишь всецело поддержать вас, мой принц, — произнес он.

Голос его был ровным и спокойным, однако, когда Джирет встал, чтобы повесить фонарь, капитан увидел побелевшее от страха лицо. А ведь этот совсем еще молодой человек бывал во многих переделках и не раз смотрел в глаза смерти.

Время превратилось в орудие медленной пытки. Связанный капитан лежал весь в поту. Ему, как и Джирету, было страшно. Корабль чертил зигзаги, не торопясь входить в гавань раньше срока. Ветер то надувал паруса, то начинал играть снастями, когда «Саврид» менял курс. Наконец матросам отдали приказ готовиться ко входу на внутренний рейд. Корабль приближался к нему с востока, словно всю ночь находился в дозоре и теперь, исполнив задание, вернулся. При всех своих воровских замашках, косоглазый рулевой действовал умело. Со стороны острова Полумесяца тянулась полоса опасных мелей. Капитан с замиранием сердца думал, что будет, если его «Саврид» наскочит на одну из них. Косоглазый, видимо, тоже знал эти места и потому велел привести из носового кубрика связанного лотового. Его приковали цепями и заставили мерить глубину. Слушая, как матрос четко называет глубины, капитан немного воспрянул духом. Какими бы ни были замыслы Повелителя Теней, на мель корабль не сядет.

Волнения сморили капитана, и он уснул. Сколько продолжался его сон, он не знал. За иллюминатором серел рассвет. Ветер не ослаб, а дул еще сильнее. Косоглазый погнал матросов на мачты, свернуть часть парусов. Проклиная ветер, они карабкались по веревочным лестницам и онемевшими пальцами скручивали неподатливую ткань.

В каюте было темно. По раздававшимся шорохам капитан понял, что Повелитель Теней и рыжебородый по-прежнему находятся здесь. Потом он разглядел принца-изгнанника. Тот стоял у иллюминатора и как будто чего-то ждал.

— Пора, — тихо произнес Повелитель Теней.

Из сумрака донеслось приглушенное ругательство. В тусклом утреннем свете появился Джирет, неся пару шерстяных нарукавников. Аритон его о чем-то спросил.

— Это мои, — ответил Джирет. — Не волнуйтесь, я их подкоротил. Вам в самый раз.

Помолчав, он добавил:

— Хотя бы кожа на руках стерта не будет.

Аритон выдавил из себя улыбку. Такие улыбки капитан видел на лицах узников, поднимающихся на эшафот. Повелитель Теней вытащил из ножен свой меч с узким черным лезвием и положил его на стол. Странно, чтобы человек с репутацией безжалостного убийцы вот так смиренно разоружался. Аритон развязал тесемки на манжетах и подставил Джирету руки.

Молодого варвара ничуть не удивили уродливые белые шрамы на запястьях господина. Достав плетеный кожаный ремешок, Джирет накрепко связал Аритону руки.

— Джирет, кожаный ремень может оборваться. Вон в том сундуке я видел проволоку. Достань. Про жалость можешь забыть.

Джирет шумно вздохнул, приготовившись спорить, но не посмел. Уголки рта скорбно опустились. Он молча достал проволоку и с явным отвращением выполнил то, что велел ему господин.

Принц глядел в иллюминатор, за которым уже не серело, а розовело утреннее небо. По доносящимся с палубы командам капитан понял, что судно готовятся остановить. Остановить? Здесь? Кто же останавливает корабль на подходе к внутреннему рейду?

Рыжебородый варвар закончил возиться с проволокой. Потом он взобрался на сундук с картами.

— Я готов, — недовольно пробурчал он.

Аритон расправил плечи. Он еще раз оглядел все изгибы гавани, забитой кораблями. Их мачты напоминали зимний лес, сбросивший листву. Над темными водами раскачивалась паутина просмоленных канатов, серебрящихся в утреннем свете. Связанные руки не мешали Аритону сохранять равновесие, стоя на качающемся полу. Волны бились о борт, взрываясь белой пеной, брызги которой ударяли в иллюминатор.

— Нужно убедиться, что корабль не относит в сторону, — сказал Аритон и с мольбой в голосе добавил: — Джирет, клятва подданного обязывает тебя выполнять мои приказы, даже если они тебе не нравятся. Я приказываю: что бы ни случилось, ни в коем случае не развязывай мне руки. Если тебя будут ужасать мои крики, заткни уши.

Рыжебородый варвар широко распахнул глаза, словно приснившийся ему кошмар продолжался наяву.

— Эт милосердный, пощади нас обоих! И все равно, ваше высочество, вы не должны этого делать. Неужели судьба приморской деревушки стоит такого риска?

Повелитель Теней оторвался от иллюминатора.

— Ты прав в одном: жители Мериора — не мои подданные. Но среди них есть женщина, которой я отдал свой фамильный перстень. Отдал в залог того, что ее дети не пострадают.

— Простите меня, — прошептал Джирет.

Он вспомнил, как восемь лет назад, на зеленых берегах Талькворина, его господин говорил то же самое.

— Только не упрекайте меня, ваше высочество. Мне и в самом деле страшно за вас.

— Пустые страхи, — вздохнул Аритон, прислушиваясь к скрипу снастей на палубе. — Пожалей лучше капитанов. Не все же они польстились на золото. Многих поймали на лживой сказке, будто Этере грозит большая опасность.

Над Верпонтом взошло солнце. День начинался как обычно. Солнечные лучи мягко золотили мачты, просвечивали сквозь канаты. Жители города были поглощены привычными заботами. Капитаны думали о предстоящей погрузке войск. Скажи им, что Повелитель Теней находится совсем рядом, этим словам посмеялись бы как дурной шутке. Все началось незаметно, без шума и желания вогнать очевидцев в состояние благоговейного ужаса. Пленному капитану казалось, что Аритон снова о чем-то задумался. На самом деле он создавал рукотворную тень, готовя большую ловушку. Ловушку для Верпонта.

Над южным горизонтом неведомо откуда появился гигантский черный леопард. Он продолжал разрастаться. Никто не услышал звериного рыка. Леопард молча проглотил взошедшее солнце. На мгновение в его глазах блеснули синие щелочки неба, потом закрылись и они.

Верпонт и окрестности накрыла тьма, кромешная и какая-то странная, будто леопард сжал воздух, сделав его густым.

Поначалу люди подумали, что вернулась ночь. Но в небе не было ни одной звезды. Гавань куда-то исчезла. Исчезли и все корабли. Казалось, Дейлион-судьбоносец вдруг лишился рассудка и в своем безумии порвал все нити творения. Тьма либо поглотила, либо начисто стерла Верпонт.

Джирет предусмотрительно заткнул пленному капитану рот, и его ужас выразился лишь сдавленным хрипом. Во тьме тревожно загудели «туманные колокола». Капитана это немного успокоило: значит, Верпонт не исчез. Вскоре и на кораблях запели разноголосые сигнальные дудки и рожки.

Не обращая внимания на поднявшийся гам, Джирет негромко, но твердо попросил Аритона:

— Ваше высочество, сделайте так, чтобы лампа освещала каюту. В полной тьме я не смогу следить за вами.

Возможно, Аритон не слышал его, а может, слова превратились для него в бессмысленные звуки. Война против войны уже началась, и никакая сила не сумела бы остановить ее.

Небо над городом задрожало от грома, и в вышине промелькнула молния. Стоя под надежной защитой крепостных стен, Лизаэр Илессидский нанес ответный удар по своему заклятому врагу. Одна за другой темноту разрывали молнии.

То, что должно было случиться под Мериором, произошло в Верпонте. Аритон хладнокровно разбудил дремавшее в нем и в Лизаэре проклятие Деш-Тира. Магия против магии, сила против силы, битва до тех пор, пока один из них или оба не упадут замертво.

Уязвимость Верпонта и его жителей, справедливость и сострадание — все обратилось в пустой звук, перестав что-либо значить. Ослепительно-белый свет очертил фигуру Аритона. Повелитель Теней припал к иллюминатору. Его лицо с оскаленными зубами вряд ли кто-нибудь отважился бы сейчас назвать человеческим. Обладающий магической силой, но безоружный, Аритон попытался поднять руки. Попытка оборвалась в самом начале: проволока сдерживала его запястья не хуже кандалов. Он дернулся всем телом, потом еще. Из горла вырвалось звериное рычание.

Опасаясь, что Повелитель Тьмы в безудержной ярости может вывихнуть себе руки, Джирет стиснул ему локоть и сильно встряхнул:

— Аритон! Поберегите себя! Не поддавайтесь этому проклятию.

Повелитель Тьмы страшно закричал. Капитан искренне пожалел, что ему не заткнули и уши. Услышать подобный крик он не пожелал бы и своему злейшему врагу.

Приступ ярости прошел, Аритон зашатался и едва не упал. Джирет вовремя его подхватил. Под ударами Лизаэра завеса теней слабела и истончалась. Аритон шумно и тяжело дышал. Джирет держал его за локти и повторял:

— Спокойно, ваше высочество. Спокойно. Проклятие Деш-Тира можно сдержать. Если бы я в это не верил, то ни за что бы не позволил вам сегодня сотворить тени.

За стенками каюты свистел ветер. Волны бились в борт «Саврида». Эти привычные звуки вселяли в капитана хоть какую-то уверенность, что мир продолжает существовать и не сгинул в рукотворном аду.

Аритону Фаленскому удалось совладать с собой.

— Я справлюсь, — сказал он Джирету.

В голубоватом свете Лизаэровых молний его лицо выглядело совсем бескровным. Джирет отпустил его локти, и Аритон снова приник к иллюминатору. Расставив ноги и удерживая равновесие, он глядел на плоды своей магии. В покрывале теней зияли дыры, и оттуда пробивались лучи неистового света. Спокойно, но решительно Аритон взялся за продолжение начатого.

Когда с парапета верпонтской крепости ударила очередная рукотворная молния, Аритон натянул дырявые края теневой завесы, позволив им раствориться. Покрывало над Миндерлийским заливом вздрогнуло, закачалось, затем исчезло, будто паутина в огне. Волны вспыхнули от двойного света: солнечного и порожденного Лизаэром.

Облегчение, испытанное многими на берегу и на кораблях, оказалось недолгим. С юга к Верпонту двигался флот черных кораблей под темными, почти черными парусами. Судя по оснастке, то были бригантины. Их вытянутые корпуса были чем-то похожи на поджарые тела гончих, паруса изгибались полумесяцем, а за кормой тянулся пенный белый след. Армада неумолимо приближалась к Верпонту.

Вновь тревожно запели рожки. Капитаны срывающимися голосами выкрикивали команды. Полусонные матросы очумело выскакивали на палубы. Дрожащие руки отвязывали или обрубали канаты, тянущиеся к причальным тумбам. Надсадно стрекотали лебедки, ржаво скрипели якорные цепи.

Тревога охватила и сам город. Крепостные колокола зашлись оглушительным звоном, созывая небольшой местный гарнизон. Доблестная армия принца Лизаэра, преодолевшая столько препятствий на пути в Верпонт, теперь напоминала опрокинутый муравейник. Между шатрами бегали черные фигурки солдат. Самого Лизаэра было не видно. Зато принц, надежно укрывшийся за парапетами крепостной стены, хорошо видел приближающийся флот. Черные паруса с красной каймой мгновенно оживили страшные воспоминания детства. Сомнений не оставалось: Фаленит его опередил. Он таки построил на мериорской верфи свои бригантины. Несомненно, Аритон призвал на помощь всю свою зловещую магию, чтобы как можно раньше закончить строительство. Видно, он ничего не знал о подходе армии к Верпонту и надеялся на легкую добычу, как его предки-пираты.

Принцем начал овладевать безудержный гнев. Рукотворный огненный шар был весь пропитан этим гневом. Сорвавшись с ладоней Лизаэра, шар со свистом взмыл вверх, затмил солнце и рухнул в центр пиратской флотилии. Побежали оранжевые языки пламени, повалил густой дым, закрывший пылающие корабли. Залив превратился в громадный котел, какие увидишь разве что в Ситэре.

— Пора! — торопил Аритона Джирет. — Пора!

Аритон смотрел на бушующее вдали пламя. Джирету господин казался сейчас туго натянутой струной, которая только чудом не оборвалась, когда до нее дотронулись, пытаясь извлечь звук. Лицо Повелителя Теней покрывали струйки пота. От пота разбух и вздулся воротник его рубахи. Можно было лишь догадываться, какие нестерпимые мучения разрывают Аритона изнутри.

Связанный капитан слышал его частое дыхание, похожее на сдавленные рыдания. У Аритона вдруг сильно задергалась щека. Усилием воли он справился с ней. Руки, связанные за спиной, были липкими от пота. Он согнуд пальцы, и впившиеся в ладони ногти оставили на них кровавые полукружья. Проклятие Деш-Тира вновь пыталось лишить его власти над собственным разумом, но Аритон с редким мужеством выдерживал его невидимые атаки. Тени были его марионетками, воды залива — сценой, на которой разыгрывался небывалый спектакль. Корабли то скрывались за теневой завесой, то вновь появлялись в ее разрывах. Они двигались бесшумно, словно призраки, и это наводило еще больший ужас на всех, кто их видел.

Над Верпонтом опять загремел гром. Приближающийся флот своего смертельного врага Лизаэр встретил всей мощью рукотворного света. В небо взлетел очередной ослепительно-яркий шар, готовый испепелить вражеские корабли. Будто молот, он ударил по наковальне волн. По воде протянулась огненная стена. Все, что могло гореть, разом вспыхнуло, и оттуда, будто из преисподней, пахнуло обжигающей воздушной волной, понесшейся к городу.

Лизаэр играл по тем же правилам, установленным Деш-Тиром, и его ответный удар разрушил последнюю, хрупкую власть Аритона над своим сознанием. Джирет не успел оглянуться, как его господин зарычал от ярости и бросился на иллюминатор, раскроив плечом толстое стекло. Осколки брызнули во все стороны. Невозможность высвободить руки привела Аритона в бешенство. Он извивался всем телом, вращая широко раскрытыми безумными глазами. Осколком его ранило в плечо, и сомкнутые пальцы Джирета покраснели от его крови.

Джирет выругался, чуть сместил руки и вдруг согнулся: Аритон ударил его в живот. Превозмогая боль, Рыжебородый крикнул:

— Нет! Вы этого не сделаете!

Аритон силился сбросить Джирета и вырваться из каюты. Молодой варвар делал все, чтобы не выпустить его наружу.

— Только покажитесь на палубе — и вы знаете, чем это кончится. Вы же сами приказывали этому громиле-рулевому при вашем появлении перерезать вам горло и считать корабль своей добычей.

Повелитель Теней обернулся и дико расхохотался. Всех, кто слышал настоящий смех Аритона, этот звериный хохот поверг бы в ужас.

— Я свяжу его веревками, сплетенными из теней!

— Это нечестно, ваше высочество! Кем бы он ни был, вы с ним договаривались. Даркарон вас покарает за жульничество.

Капитан не верил своим глазам. Джирет превосходил своего господина и ростом, и силой, к тому же у Аритона были связаны руки. Казалось бы, исход их схватки предрешен, но Повелителю Теней непонятным образом удалось вырваться из железных рук Джирета. Оба покатились по полу каюты, сцепившись в живой клубок.

— Ваше высочество, опомнитесь!

Джирет, получив новый удар в живот, отлетел в сторону, задев головой зажженную лампу, она закачалась, рискуя опрокинуться и обжечь варвара. Аритон выл, рычал и изо всех сил пытался разорвать проволоку. Их борьба продолжалась прямо под лампой. Испуганно металось пламя, слышались сдавленные проклятия Джирета и его тяжелое дыхание.

Рыжебородый извернулся и зашел сзади, силясь опрокинуть Аритона на пол и придавить своим телом. Это было еще сложнее, чем остановить поток расплавленного металла шелковой ниткой. Аритон наступил ему на ногу, безжалостно придавив каблуком сапога пальцы. Только ловкость дозорного уберегла Джирета от укуса в руку. Стиснув зубы, молодой варвар вцепился в порванную рубаху своего господина. Аритон сопротивлялся, как злой дух, обреченный на заточение в Рокфальском колодце. Ни он, ни Джирет не замечали происходящего вокруг.

Меж тем «спектакль теней» продолжался. Ветер упрямо гнал пылающие остовы и дымящиеся обломки бригантин в направлении верпонтской гавани. Предчувствуя огненную ловушку, капитаны что-то кричали очумевшим от страха матросам. На больших и малых кораблях лихорадочно поднимали якоря и разворачивали паруса, надеясь выскользнуть из гавани. Но ветер загонял их обратно, мешая уходить даже на веслах. А огненные тиски приближались. Все, кто управлял бригантинами, либо погибли в огне, либо бежали с них. Крики и сигнальные рожки не умолкали ни на секунду. Лизаэр упрямо обстреливал завесу тьмы. Треск его рукотворных молний перекликался с треском рвущихся парусов. Перепуганные матросы, загнанные капитанами на мачты, уже не соображали, что делают.

Капитан «Саврида», перепуганный не менее всех остальных, не утратил способности наблюдать и делать выводы. Морщась от дыма и холодного ветра, проникавших в каюту сквозь разбитый иллюминатор, он заметил странную вещь: бригантины теряли свой облик. Огонь был здесь ни при чем; они не сгорали, а именно теряли прежние очертания. Пылающее нагромождение, неумолимо приближавшееся к Верпонту, вовсе не было вражеским флотом.

Эти корабли строили не на верфи Мериора. Похоже, их собирали по всем корабельным свалкам: рыбачьи лодки, баркасы и еще плоты, нагруженные еловыми ветками и мхом. Россыпи искр, такие красивые в кострах, Аритон превратил в страшное оружие, сделав своим союзником ветер. А горючего материала на ближнем рейде хватало… Вскоре от «бригантин» не осталось и следа; только пылающие обломки плавучей рухляди.