Три звезды быстро двигались по небу с запада на восток и вскоре скрылись за деревьями, удивив Мэгги. То ли здешние звезды умеют летать, то ли это какие-то огненные птицы.
      Мэгги наконец сдалась и уступила дремоте. Что это за мир такой, думала она, засыпая. Столько деревьев, а есть нечего. Что только с нами будет?
      Когда Мэгги проснулась, Орика не было, а луна зашла. Один Галлен звучно храпел рядом. Мэгги села и стала осматриваться. Под деревьями было особенно темно. Медведь пропал куда-то, но скоро Мэгги увидела его вдалеке - он бежал к ней через лес. Потом встал на задние лапы и позвал:
      - Эгей, Мэгги! Иди сюда! Что я нашел! Еда!
      Мэгги сразу почувствовала, как пусто у нее в животе. Работая в гостинице и стряпая гостям трижды в день, она и сама привыкла есть по часам. А теперь вот уж тридцать часов, как она постится. Она пихнула Галлена в бок носком башмака:
      - Поднимайся. Есть пора.
      Галлен сел, протирая глаза.
      - Мне бы еще малость соснуть.
      - Вставай, лодырь! Крепче будешь спать, когда набьешь себе живот. Мэгги вдруг спохватилась, что бранится в точности как ее покойница-мать. Там, дома, Джон Мэхони частенько остерегал ее: "Твоя матушка до того привыкла шпынять вас, ребят, что вскорости начала честить почем зря всех и каждого. И запомни, Мэгги: я не потерплю, чтобы ты кидалась на моих постояльцев по примеру своей матери!"
      Мэгги прикусила язык, дав себе слово впредь вести себя сдержаннее. Медведь, дождавшись Галлена и Мэгги, помчался через лес.
      - Я спал и вдруг учуял вкусные запахи.
      Вскоре они вышли на обрыв над широкой, поросшей деревьями долиной. По ней протекала большая река, и на воде горели огни.
      Мэгги не сразу поняла, что это, и только потом разглядела, что по реке плывут огромные корабли, сияющие сотнями огней. За рекой стояло что-то похожее на один сплошной низкий дом, который тянулся на много десятков миль. Тысячи его окон светились яркими голубыми искрами. Кое-где виднелись луга и возделанные поля, а кое-где большой дом перекидывался через реку, точно плесень, разросшаяся в немытой кружке из-под эля.
      На глазах у Мэгги с неба упало несколько искр и село на крышу здания. В миле от путников из такого светящегося шара вышла женщина в зеленом платье и вошла в одну из дверей огромного дома.
      Мэгги затаила дыхание.
      - Вот, значит, сплю я и чую - пахнет, - рассказывал медведь. - Там внизу растет много всего. Я унюхал спелую кукурузу и груши. - В самом деле, Мэгги заметила невдалеке квадратики полей и фруктовых садов.
      - Ну так что, - спросил Орик, - постучимся к ним в дверь и попросим поесть?
      - Все лучше, чем голодать, - сказал Галлен.
      Мэгги забеспокоилась:
      - А вы уверены? Почем вы знаете, что они с нами сделают? Вдруг тут тоже есть завоеватели?
      - Ты же видела женщину, которая вышла из своей небесной повозки, сказал Галлен. - Ничего страшного в ней нет. А хоть бы тут и водились завоеватели - они нас не знают.
      Галлен стал искать, где бы спуститься вниз, и нашел узкую тропку. Мэгги еще колебалась, но оставаться одной в темноте ей не хотелось. Они стали спускаться. Звезды давали недостаточно света, и Мэгги осторожно ощупывала ногой тропинку, прежде чем ступить.
      Внизу был большой сад со множеством падалиц, пахнущих сладко и пряно. Орик лизнул одну.
      - Вкусно! - объявил он и стал есть.
      Мэгги выждала минуту, решив, что если фрукты ядовиты, это сразу скажется на медведе, но Орик не проявлял признаков скорой смерти или отравления.
      - Ты вроде говорил, что чуял кукурузу? - сказал Галлен.
      - Ага, вон там! - Орик мотнул мордой в сторону города. - Но к чему жевать перья, когда есть цыпленок? - привел он старую медвежью пословицу. Медведь явно предпочитал кукурузе эти незнакомые плоды.
      Мэгги благоразумно пошла вслед за Галленом к реке. На полпути они спугнули из кустов оленя, который понесся прочь от них.
      Сердце Мэгги испуганно забилось.
      Олень мчался на гору, к Орику - медведь боязливо заскулил и поспешно догнал Галлена.
      Они наткнулись на мощеную дорогу вдоль реки и пошли по ней. Сквозь листву Мэгги видела корабли, плывущие по реке, и небесные повозки, взлетающие из города, но они не нарушали тишину ночи.
      Наконец показалось поле зреющей кукурузы с метелками, отливающими серебристо-золотым блеском при свете звезд. Стебли поднимались в вышину на двенадцать футов - в графстве Морган таких не увидишь, и огромные початки были тугими и сладкими.
      Мэгги сорвала один и принялась его жевать, опустившись на колени, и Галлен последовал ее примеру.
      Мэгги принялась за второй початок, роняя изо рта сладкие зерна, как вдруг Орик взревел:
      - Паук! Бежим! - И пустился наутек.
      Мэгги подняла голову. Прямо над ней, задевая брюхом кукурузные метелки, стояло громадное существо на шести тонких ногах. Само туловище было у него едва ли шире ярда, и Мэгги различила горящие зеленые глаза. Одна нога с невиданной скоростью свистнула в воздухе и выбила початок из руки Мэгги, другая взвилась, метя в саму Мэгги.
      Галлен с криком бросился вперед, ухватил паука за одну из ног, вывернул ее и оторвал от туловища.
      Паук завопил и попытался отойти, но Галлен опять поймал его за переднюю ногу, оторвав и ее тоже.
      Отлетевшая нога задела Мэгги, ударив ее железным кольцом. Мэгги взвизгнула и попятилась. Тут она увидела, что Орик вернулся и стоит рядом с ней на задних лапах, рыча и размахивая когтями в воздухе.
      Туловище паука, утратив равновесие, опасно накренилось вперед. В тот же миг Галлен, схватив оторванную ногу, огрел ею паука промеж глаз, и чудище рухнуло на землю с громким скрежетом.
      Галлен бросился к нему и стал молотить его своей дубиной. К Галлену подоспел Орик, прижав паука к земле. Зеленые глаза чудища горели по-прежнему, и Галлену пришлось хряснуть по ним несколько раз, прежде чем раздался треск и глаза погасли. Только тогда Галлен перестал избивать паука.
      Не успел Галлен отдышаться, стоя над поверженным телом своего врага, вдали послышался какой-то вой - словно звук рога, который то замирал, то усиливался.
      Мэгги повернулась кругом, высматривая новых пауков. Возможно, и город, и поля принадлежали этому громадному пауку или его семье. Ведь здесь волшебная страна сидхов. Кто знает, какие еще чудеса ждут впереди?
      Вой не умолкал. Орик с ворчанием обнюхал паука, насторожил уши и сказал:
      - Что-то приближается к нам.
      В кукурузе зашелестело. Галлен схватил Мэгги за руку и бросился бежать. Перебравшись через дорогу, они укрылись в кустах и увидели еще десять гигантских пауков, появившихся на краю поля.
      Пауки обнаружили своего мертвого товарища, и один из них оттащил труп прочь, а другие устремились в глубину поля, разыскивая виновных.
      Галлен нахмурился. Теперь это поле все равно что в сотне миль от них больше с него ничем не поживишься.
      - Пошли, - шепнул он, дернув Мэгги за руку. - Надо убираться отсюда.
      Орик крался впереди, используя свое умение видеть в темноте и острое чутье, пока они не оставили за собой паучьи поля. Небо посветлело, приобретя цвет тусклого серебра - должно быть, близился рассвет.
      Прямо перед ними через реку был перекинут мост, и путникам предстояло решить - войти ли им в город, или продолжать прятаться в лесах.
      Орик оглянулся на Галлена и Мэгги. Солнце быстро поднималось, и городская стена впереди переливалась зелеными и пурпурными оттенками, словно поле цветущей люцерны. Стена была закругленной, кое-где рядом с ней росли высокие деревья. Дорога в город была скрыта за густым лесом.
      - Подберусь-ка я к дороге, - сказал Галлен, - погляжу, что там и как.
      Мэгги кивнула, но как только. Галлен отошел, она почувствовала, что должна идти за ним, и подчинилась этому чувству. Орик позади пробурчал: "Меня-то подождите, окаянные!" и устремился следом.
      Как только Мэгги вышла на дорогу, кто-то словно взмахнул волшебной палочкой. Над горами разом взошли два ярких сиреневых солнца, окутав город сетью пересекающихся теней. Как только лучи коснулись дороги, она вспыхнула густо-красным огнем, словно была вымощена рубинами. Деревья по ее сторонам шелестели под легким бризом, качая длинными, как у пальм, листьями. Ветер донес звуки далекой музыки.
      Впереди тенистая крытая аллея вела в город. У входа в нее мелькали люди, мужчины и женщины, усаживаясь за столы. Из-под свода доносился запах жареного мяса и свежего хлеба.
      - Харчевня, - объявила Мэгги. - Это заведение я всюду узнаю.
      Однако все трое стояли, не осмеливаясь двинуться вперед. Не все посетители этой харчевни были людьми. У входа стоял, прислонясь к стене, желтый молодец с невероятно длинными руками и ногами, безволосый и голый, если не считать набедренной повязки винного цвета. Другие, мелькавшие в полутьме, походили на детей с желтоватой кожей, с огромными глазами и ушами.
      Но было там и множество обыкновенных людей - кто в длинных одеждах, блистающих зелеными и синими красками или темных, как ночь, кто в золотых штанах и камзолах и серебряных головных уборах. А некоторые были одеты в сплошные серебряные доспехи.
      Ветер переменился, и музыка стала громче - звучали трубы, рокотали барабаны и нежно пели инструменты, которых Мэгги никогда не слышала. Музыка, запахи и яркие фигуры горожан - все это манило ее, и Мэгги поняла, что должна войти в город, пусть это даже станет последним поступком в ее жизни.
      Они двинулись ко входу, и желтый человек-паук устремился им навстречу.
      - Добро пожаловать, путники! - сказал он со странным акцентом. - Еда для всех путешественников, прямо у дороги. Пожалуйте откушать, выбирайте себе на вкус!
      - А сколько у вас берут за завтрак? - спросил Галлен.
      Верзила удивленно раскрыл рот:
      - Должно быть, вы пришли издалека! Еда - это такая малость. У нас на Фэйле она ничего не стоит. Пожалуйте.
      Они вошли в полумрак и прохладу харчевни. Музыка стала еще громче. Мэгги водила глазами вокруг, ища музыкантов, но музыка лилась с потолка, словно сам дом создавал ее. В темных нишах светились огоньки вроде ламп, но без пламени. В углу зала люди брали с полок подносы и ставили на них посуду. Галлен встал в очередь, и путники вошли в узкий проход, отделенный живой изгородью от кухни. Все стоявшие перед ними подходили к окошку, заказывали еду и потом подавали в окошко поднос, забирая его уже наполненным.
      Галлен тоже сунул в окошко поднос и попросил рогалики, жареную картошку с колбасой, свежую малину и молоко. Он тут же получил поднос обратно со всем, что заказал.
      Мэгги заглянула в окошко. В ярко освещенном помещении трудились повара, сделанные из золота и фарфора. У каждого было по шесть рук, и сновали они так быстро, что в глазах рябило.
      Мэгги разобрало любопытство. Она еще долго стояла бы, глядя на чудесных поваров, если бы не очередь сзади. Пришлось побыстрее заказывать завтрак. Странно было просить подать себе то и другое, не видя подавальщиков, - но они, как видно, обладали прекрасным слухом.
      Мэгги получила свой поднос, и ее место занял Орик, набравший себе учетверенные порции. Он отошел, неся поднос в зубах. Гора оладий лежала на груде яиц, вниз свисала связка колбас, и все это было обильно полито медом.
      Они нашли свободный стол и принялись за еду. Мэгги не могла не смотреть на окружающих ее чужеземцев. Люди за соседним столом, одетые в шелковые платья, переливающиеся зеленым, красным и синим, все время болтали и смеялись. За двумя другими столами сидели молодые мужчины и женщины в золотых костюмах, с серебряными коронами на головах. Кожу их покрывал загар, и они не разговаривали за едой. Только понимающе переглядывались и порой смеялись, словно услышав шутку.
      Люди в ярких одеждах и люди в золоте, как видно, принадлежали к разным сословиям. Было и третье - маленькие мужчины и женщины цвета слоновой кости, державшиеся в тени. У этих совсем не было одежды, а женщины имели столь маленькие груди, что трудно было отличить их от мужчин. Присутствовали здесь и машины - четвертое сословие, как рассудила Мэгги. Издалека они казались воинами в доспехах, но теперь Мэгги разглядела, что это всего лишь механические куклы - такие же, как на кухне. Они плавно двигались по комнате, наполняя гостям кружки и убирая со столов.
      Ни Галлен, ни Орик не произнесли еще ни слова с тех пор, как вошли сюда. И Мэгги тоже не знала, о чем заговорить. О чужеземцах? О многочисленных здешних чудесах? Что-то подсказывало ей, что и то, и другое было бы неблагоразумно. Лучше не привлекать к себе внимания.
      Мэгги чувствовала себя полной невеждой. Здесь столько чудесного - и поющие стены, и машины, которые стряпают и умеют летать. По сравнению с людьми, которые живут среди всего этого, она просто дикарка. Мэгги, всегда отличавшаяся живым умом, впервые в жизни ощутила, насколько скудно ее образование.
      За едой Мэгги заметила, что окружающие временами косятся на них, и шепнула Галлену с Ориком:
      - На нас смотрят.
      - Может, это потому, что мы не так одеты, - шепнул в ответ Галлен.
      - А может, они медведей никогда не видали, - проворчал Орик. - Я тут ни единого еще не учуял. - Мэгги в Тиргласе привыкла к медведям, которые часто приходили в город попрошайничать, и даже не заметила, что здесь их нет.
      Галлен, оглядевшись, тихо спросил:
      - Орик, а запаха Эверинн тут нет? Хотя бы самого легкого?
      - Ты уж поверь мне - если бы я уловил хотя бы тень аромата нашей прелестницы, я пустился бы за ней, как гончая за зайцем. Ее здесь нет.
      Люди за соседним столом встали и ушли, обеспечив трем путникам недолгое уединение.
      - Ну, что теперь? - прошептал Галлен. - Отдаться на милость жителей этого города? Постараться найти какой-то заработок? Или разыскивать Эверинн?
      - Нам нельзя выдавать себя, - сказала Мэгги. - Завоевателей мы оставили позади, но кто знает - может, они уже напали на наш след. Говоря всем, что мы тут чужие, мы только привлечем к себе внимание. И горожане, возможно, сами отдадут нас завоевателям.
      - Они так пялят на меня глаза, - сказал Орик, - что ясно: они и так знают, что мы тут чужие. И все-таки они очень гостеприимны. Надо же даром кормят всех и каждого! Если уж такие люди враждуют с Эверинн, то мы, возможно, связались не с теми, с кем следует.
      - Хмм, - сказал Галлен. - Вы с Мэгги оба правы. Люди здесь вроде бы хорошие, но очень возможно, что завоеватели гонятся за нами. Надо затаиться. Мало ли в городе тихих углов. Возможно, где-нибудь здесь скрываются Эверинн и Вериасс. Я хочу пойти и поискать их.
      - А нас тут оставишь? - спросила Мэгги.
      - Один я буду не так бросаться в глаза. Я ненадолго. - Галлен вдруг затаил дыхание, и Мэгги проследила за его испуганным взглядом.
      На пороге зала стоял человек в черной одежде, черных перчатках и черных высоких сапогах, с золотистым светящимся лицом. Галлен встал, как завороженный.
      - Что случилось? - спросила Мэгги, схватив его за руку.
      - Ничего. Мне показалось, что я его узнал.
      - Узнал? Где же ты мог видеть такого, как он?
      - Видел, но не его. Тот тоже был в черном, но лицо у него светилось лиловым огнем. И потом, тот был моложе и тоньше.
      - А того ты где видел? - спросил Орик.
      - В Койлл Сидхе. Прошлой ночью человек, одетый точно так же, спас мне жизнь. - Галлен потянулся. - Я вернусь через пару часов, даже раньше, если найду Эверинн. - Он вышел из зала, пройдя мимо незнакомца, и исчез в освещенном коридоре.
      Мэгги посмотрела ему вслед. Иди, иди, Галлен О'Дэй, ищи свою таинственную красавицу. Желаю вам всяческого счастья.
      Комната будто уменьшилась - люди то и дело толкали Мэгги, проходя мимо. В харчевне стало не протолкнуться от посетителей. Мэгги и Орик пересели за другой стол, откуда открывался вид на широкую мутную реку. Над водой шныряли зеленые ласточки-береговушки.
      Мэгги, потихоньку доедая свой завтрак, подумала, что это место похоже на рай. Прекрасная погода, восхитительная еда, и жить здесь, как видно, легко и просто.
      Однако через час после ухода Галлена выяснилось, что это не совсем так: на рубиновой дороге, ведущей в город, появились шесть черных дрононов. На ногах у них были особые башмаки, позволявшие им скользить по дороге быстро, как водомеркам. Один из них подкатил к харчевне. Мэгги и Орик прижались к стене, опасаясь, не их ли он ищет.
      В харчевне наступила мертвая тишина. Дронон был так велик, что с трудом мог пройти между столиками, однако он сложил свои крылья и медленно вполз под арку. Когда он двигался, его голова качалась из стороны в сторону, и в хитиновой руке он держал длинный черный огнемет.
      Дронон остановился перед Мэгги и Ориком, и его длинный ус взвился в воздух. Чуть помедлил и вдруг обвился вокруг запястья Мэгги. Девушка вскочила, порываясь бежать, но спереди дорогу ей преграждали два стола, а сзади была стена.
      Ус дронона держал ее крепко, как прочный шнур. Дронон открыл рот, и там обнаружилось несколько дюжин чего-то похожего на короткие тупые пальцы, под которыми помещалась туго натянутая перепонка. Пальцы начали мерно барабанить по ней, издавая звуки, напоминающие треск большой цикады, но различные по силе и тону. Внезапно Мэгги стала различать слова - дронон разговаривал с ней.
      - Ты не из этого мира. Откуда ты? - спрашивал он.
      Мэгги остолбенела, не зная, что ему отвечать. Она совсем вжалась в стену. Дронон стиснул ее сильнее и вскинул вверх свою руку. Рука была тяжелая, словно клешня у краба, с зубцами по краю. Крохотная кисть ушла в сторону, обнажив большой крючковатый коготь. Один удар - и дронон разрубит Мэгги пополам, как топором. Он зашипел, угрожая так и поступить, если она не ответит.
      - Ты не из этого мира. Откуда ты?
      Из-за стола неподалеку поднялся человек в черном, с сияющим золотым лицом, и произнес:
      - Великий лорд, это немая с Пеллариуса! Она не может говорить. Тамошние певцы нашли, что ее голос недостаточно красив, поэтому ей удалили голосовые связки и стерилизовали ее, чтобы она не давала неполноценного потомства. Я же купил ее в работницы, дабы она могла трудиться к вящей славе дрононской империи.
      - Каковы ее функции? - спросил дронон.
      - Она аберленка, искусная в генетическом усовершенствовании эмбрионов.
      - Если она аберленка, то где ее вожатый? - Ус дронона ощупал голову Мэгги.
      - Она состояла во втором классе, но теперь готова перейти в первый. Для нее как раз создается новый вожатый.
      - А где прежний?
      - Здесь, у меня. - Человек в черном извлек из кармана широкий серебряный обруч в виде короны, вспыхнувшей огнями, и протянул дронону. Тот опустил поднятую для удара руку.
      - Да послужит ваш труд благу империи, - сказал он, обращаясь сразу к Мэгги и к незнакомцу. Потом посмотрел на Орика, пригнулся и поволок свое массивное тело через зал, скрывшись затем в глубинах здания.
      Мэгги дрожала, и перед глазами все плыло. Она не могла пошевелиться, прикованная ужасом к месту. Серая пыльца, оставленная на ее руке усом дронона, слегка жгла кожу.
      Посетители возобновили свои разговоры. Мэгги тяжело опустилась на стул. Человек с золотым лицом невозмутимо наблюдал за ней. В последние полчаса Мэгги уже заметила, что он присматривается к ней с Ориком гораздо внимательнее, чем все прочие гости. Она не знала, как отблагодарить его за то, что он сделал.
      Незнакомец подошел, взял ее за руку и полил из кружки воды на то место, где ее коснулся дронон, а потом стал протирать кожу салфеткой.
      - Не знаю, откуда ты, - прошептал он, - но о дрононах ты явно ничего не знаешь. Завидую. - Он протер Мэгги лицо и волосы. - Первое, что тебе следует усвоить, - это что панцирь дронона выделяет слабую кислоту. Они происходят из безводного мира, и кислотная оболочка усиливает их иммунную систему. Но если они к тебе прикасаются, кислоту необходимо смыть, иначе будет ожог.
      Незнакомец отложил салфетку и заглянул Мэгги в лицо, не обращая внимания на Орика. У этого человека был сильный подбородок и проницательные карие глаза. Его голову под черным капюшоном покрывала серебряная сетка, похожая на ту, что носила Эверинн, - точно парик из длинных серебряных цепочек, унизанных сотнями треугольников. Мэгги хотела спросить, зачем он прячет такое красивое украшение под плащом, но удержалась.
      - Итак, - сказал незнакомец, - я Картенор, глава аберленов.
      - Я... я заметила, как вы за мной наблюдали.
      - Прости мне мое любопытство. Я не хотел тебя обижать, но я никогда не видел людей, одетых так, как ты, и никогда не встречал таких, как твой друг. - И Картенор добавил снисходительно, словно речь шла о ребенке: Однако я знаю, к какому виду он принадлежит. Это медведь.
      - Черный медведь! - поправил Орик.
      - Прошу прощения, - уже более уважительно ответил удивленный Картенор. - Черный медведь высшего генетического образца. Очень рад познакомиться.
      Картенор придвинул себе стул. Мэгги угадывала в нем нетерпеливую настойчивость, которая связывалась у нее с торговцами, желающими что-то продать.
      - Ты и твой друг тоже наблюдали за нами, и наверняка мы казались вам не менее странными, чем вы нам. Я прав?
      Мэгги всматривалась в его золотое лицо и не могла придумать, что бы ему соврать. Она вообще не знала, следует ли ему лгать. Она знала только, что ей нужен союзник, а Картенор уже помог ей. Краткое упоминание Галлена о похоже одетом человеке, спасшем ему жизнь, заставило Мэгги чувствовать еще больше доверия к Картенору. Возможно, это было опасно, но она, повинуясь импульсу, сказала:
      - Мы пришли сюда через Врата Миров. И нам в самом деле все здесь кажется странным.
      Картенор в изумлении подался назад, но голос его остался ровным, и Мэгги не могла понять, что у него на уме.
      - Через Врата Миров? Как же тебя зовут и откуда ты?
      - Мэгги Флинн из города Клера. - Картенор, бесстрастно глядя на нее, отвесил глубокий поклон.
      - Знакомство с тобой - честь для меня, Мэгги Флинн из города Клера. Надеюсь, я не проявлю излишнего любопытства, если спрошу, из какого ты мира?
      - С Земли, - ответила Мэгги.
      Картенор с озадаченным видом уставился на Мэгги и Орика, поставив локти на стол и приложив к губам палец в перчатке.
      - Да, но с какой Земли? Ты говоришь по-английски, а стало быть, была генетически запрограммирована на понимание этого языка. Но такого акцента, как у тебя, я ни разу еще не слышал.
      - Я живу на Земле.
      - Ну а как называется страна, в которой ты живешь на этой своей Земле?
      - Тирглас.
      - Ах вот о какой Земле идет речь! - Незнакомец с улыбкой скрестил руки на груди, оценивающе глядя на Мэгги и Орика. - Но ведь ключ от ворот не валялся на дороге в Тиргласе? Как он попал к вам в руки?
      Мэгги почувствовала необъяснимый страх. Не то чтобы ее пугал Картенор он вел себя доброжелательно и гостеприимно. Но Мэгги застыла, не желая отвечать на дальнейшие расспросы.
      - Ах, прости, я напугал тебя, - прошептал Картенор, и его золотое лицо расплылось в благожелательной улыбке. - Ты ведь здесь чужестранка и не знаешь наших обычаев. Здесь, на Фэйле, мы ничего не скрываем друг от друга. Тебе это, наверное, покажется несколько стеснительным. Пожалуйста, задавай мне любые вопросы - возможно, так тебе будет легче.
      - Ты человек? - спросил Орик.
      Картенор с улыбкой коснулся своей щеки:
      - Тебя смущает моя маска? Конечно, человек - почти во всех отношениях.
      - Зачем тогда ты ее носишь? - спросила Мэгги.
      - Чтобы меня видели насквозь. - Картенор дружески взял Мэгги за руку. Так у нас тут заведено. Маски показывают всем нашу истинную суть. Те, кто не носит маску, могут скрывать друг от друга свои чувства, но тот, кто ее носит, не может спрятаться за телесной оболочкой, и всем видно, что он испытывает на самом деле. Тот, кто в маске, никого не в силах обмануть. Вот почему, в отличие от других миров, на Фэйле можно доверять лишь людям в масках. - Он ласково улыбнулся Мэгги, и ей стало стыдно за то, что она его опасалась.
      Картенор все держал ее за руку, как ребенка, и улыбался, глядя на ласточек, снующих над широкой рекой. На реке теперь появились дети - они катались верхом на огромных гусях.
      - Если хотите, я покажу вам город, - предложил Картенор. - Раз вы с Тиргласа, здесь для вас настоящая страна чудес. У вас дома ничего такого не увидишь.
      - Ты бывал в Тиргласе? - спросил Орик.
      - О нет, нет. Я не путешественник, но ведь существуют записи. А вам что известно о Фэйле?
      - Ничего.
      - Значит, самое время что-то узнать. Наши предки когда-то, давным-давно, жили в одном мире. На планете под названием Земля, но не на той, на которой теперь живете вы.
      Мэгги подозрительно посмотрела на Картенора, но промолчала, и он продолжил:
      - На этой планете наши предки из животных развились в людей, а став ими, начали воевать друг с другом и стараться разбогатеть любым путем. Потом они построили космические корабли и стали летать к далеким звездам. Такого расцвета науки и техники люди еще не знали. Машины научились думать. Люди научились бороться со смертью и продлевать свою жизнь на тысячи лет. Мы встречались и заключали союзы с другими разумными существами, также летавшими между звезд.
      Но войны от этого не исчезли, не исчезли бедность и скорбь. Тогда некоторые из наших предков отказались от всякой техники и поселились на неразвитых планетах. Их стали называть примитивами, и восемнадцать тысяч лет назад они заселили и ваш мир. Из всего объема человеческих знаний они воспользовались только генной инженерией, чтобы их потомки были относительно здоровыми и сохраняли врожденное умение говорить по-английски. С собой они взяли лишь самые простые орудия, семена домов-деревьев и некоторых растений.
      Тогда и разошлись наши пути: мои предки были прогресситами, которые продолжали развивать свою технику и летать к звездам. - Картенор сделал рукой жест, охватывающий все небо.
      - Откуда ты все это знаешь? - спросила Мэгги. - Я никогда раньше не слышала подобного предания.
      Картенор показал на свой серебряный головной убор.
      - Моя манта рассказала мне об этом. Это обучающая машина, которая знает гораздо больше, чем любой человек. - Мэгги стала разглядывать кружочки и треугольнички манты. - А тебе хотелось бы узнать другие интересные предания? У меня есть при себе другой обучающий прибор. - Картенор со странно-настойчивым выражением на золотом лице достал из кармана серебряную корону и подал ее Мэгги. Мэгги повертела ее в руках. На внешней стороне обода было всего одно отверстие вроде окошка, но внутри светились цветные огоньки. Сзади, на затылке, выступали два крошечных шпенька.
      - Это вожатый, - сказал Картенор. - У нас на Фэйле он очень ценится. Я хочу подарить его тебе. Ты молода и красива, и, если ты захочешь здесь обосноваться, тебе без него не обойтись.
      - А что он делает? - спросила Мэгги.
      - Он будет учить тебя уму-разуму. Это не только красивый головной убор, но и очень ценная вещь. Нося его, ты узнаешь все тайны мастерства аберленов. Узнаешь, как создавать жизнь, как придавать человеческому геному новые формы, чтобы будущие поколения были умнее и сильнее нас и лучше служили обществу, чем мы. Нося вожатого, ты станешь сказочно богата и со временем сравняешься богатством и могуществом с властителями нашего мира. Дай я покажу тебе, как его надеть.
      У Мэгги сразу возникло множество вопросов: если это столь ценная вещь, почему Картенор так просто дарит ее? Мэгги уже заметила, что многие люди здесь в зале носят вожатых. Это были те, что ели в молчании, как будто не испытывали нужды в словах. Надолго ли Картенор даст ей поносить корону?
      Корона была сделана в виде лука и не пришлась бы Мэгги точно впору. Картенор стал надевать ее сзади, так, чтобы концы легли Мэгги на затылок. Как только корона коснулась ее головы, в уме у Мэгги возник еще один вопрос, не имеющий отношения к вожатому: если маска не позволяет Картенору лгать, как же он тогда лгал дронону?
      Холодный обруч вожатого опустился Мэгги на лоб, и она ощутила легкий зуд там, где в кожу вошли шпеньки.
      - Ну вот, - сказал Картенор. - Это твой вожатый. Он научит тебя всему, что нужно тебе для работы. Он будет твоим утешителем и твоим постоянным спутником. С ним ты узнаешь множество великолепных вещей.
      Мэгги взглянула на золотое лицо Картенора в обрамлении черных одежд, увидела злобную усмешку на этом лице и ухватилась за вожатого, пытаясь снять его с себя. Но голову ее точно обожгло огнем, и по лицу покатились слезы, жгучие, как расплавленный свинец. Мэгги закричала и повалилась на пол, ловя ртом воздух.
      - Сними это с нее! - взревел Орик. Картенор глянул на медведя и взмахнул рукой. Из коробочки на его запястье вылетела сеть из серых, очень тонких, почти невидимых нитей. Она опутала Орика, приклеив медведя к стене. Орик в ужасе ревел и рвал сеть когтями, но она не уступала.
      - Помогите! - кричала Мэгги, катаясь по полу. Лицо Картенора кружилось над ней в дымке боли и испуга. Он склонился и прошипел:
      - Никто тебе здесь не поможет. Я принадлежу к сословию владык. Не пытайся снять вожатого - он только накажет тебя за это! А теперь говори, как ты прошла в ворота на Тиргласе! Где ты взяла ключ?
      Все тело Мэгги обмякло, и она, как ни старалась, не могла пошевелить ни единым мускулом. Но, как и обещал Картенор, вожатый сразу же приступил к ее обучению.
      Знание хлынуло в нее чистым пенным потоком, наполнив голову Мэгги таким количеством фактов, о котором она и помыслить не могла. Накопленные человечеством сведения захлестывали ее, приводя в отчаяние.
      В один миг Мэгги усвоила профессию аберлена. Теперь всю жизнь с помощью вожатого она будет менять генотип человеческих зародышей, превращая будущих детей в верных слуг дрононской империи. А за это новорожденные и все их последующее потомство станут вечными должниками Мэгги и ее лорда Картенора. Трудись эти люди в поте лица хоть до тысячного колена, все равно часть их заработка будет идти в уплату долга. Деятельность аберленов еще шесть лет назад считалась противозаконной, аморальной.