Одевшись, Эверинн присела на кровать и устало улыбнулась вернувшемуся Вериассу. Выражение лица, хотя и бледного от страха, было достойно королевы.
      - Ты выглядишь замечательно, - сказал ей Вериасс. - От тебя исходит свет. Тебе страшно?
      Эверинн кивнула. Вериасс сам питал большие сомнения относительно их судьбы.
      - Все будет хорошо, любовь моя, - успокоил он ее. - Не бывало еще женщины, более достойной представлять человеческий род в таком единоборстве. Могу только надеяться, что окажусь не менее достойным.
      Эверинн взяла его за руку, посмотрела ему в глаза:
      - Я полагаюсь на тебя. Если твоя преданность мне способна придать тебе сил, победить тебя будет невозможно.
      Вериасс поцеловал ей руку, и они вышли к остальным. Галлен, Орик, Мэгги и Джаггет ждали их перед гостиницей, уже оседлав свои аэровелы. Далеко на юге послышался глухой удар - била тяжелая артиллерия.
      - Поспешим, - прошептал Первичный Джаггет. - Каждая минута стоит жизни моим людям.
      Вериасс вскочил на свой аэровел, Эверинн села на свой. Ее пробирала дрожь, и Вериассу хотелось ее успокоить, но она взялась на руль, нажала на стартер, и все волей-неволей устремились за ней.
      Отряд несся над шоссе, зловеще опустелым. Через десять километров они увидели взорванный грузовик с разбросанными вокруг трупами завоевателей, а еще через два километра наткнулись на десяток мертвых Джаггетов.
      Первичный Джаггет, держа у рта рацию, отдавал приказы на своем боевом языке со множеством носовых и рычащих звуков.
      В сорока километрах от города справа показалась мерцающая стена передвижной щит. За стеной бушевали пламя и дым.
      Дрононские флайеры - быстрые, похожие на блюдца, - резали воздух, бомбя невидимого противника на огромной скорости. Земля дрожала и вздымалась на дыбы - Вериасс мог лишь надеяться, что в них бомба не попадет. Джаггет прокричал приказ, и на севере поднялась эскадрилья более медленных остроносых истребителей, пилотируемых людьми, числом около сорока. Они не могли равняться с дрононами и были способны только отвлечь врага на себя.
      Отряд проехал по шоссе еще пять километров, приближаясь к месту сражения, и вскоре попал в густую дымовую завесу. Стало темно почти как ночью, однако Вериасс не включил фары.
      Некоторое время они двигались в дыму, потом Первичный Джаггет прокричал:
      - Фронт впереди вот-вот будет прорван. Мои люди не могут его удержать. Не съехать ли с дороги?
      - Хорошо, - крикнул Вериасс. - Направо река. Можно ехать на север вдоль нее.
      Вериасс один знал, где находятся ворота на Дронон, и подумывал, не рассказать ли об этом другим. Двести лет назад он дал приказ своим людям построить эти ворота. Устанавливая аппаратуру на Дрононе, он потерял три рабочие команды. После этого Семаррита запретила ему строить другие ворота на Дронон, как всегда запрещала строить ворота на свой омниразум. Не на всякий риск стоит идти, говорила она. Эти его ворота были спрятаны, в отличие от древних, построенных в спокойные времена. Вериасс встроил их в одну из опор небольшого моста через реку.
      Теперь он представил себе это место, передал мысль своей манте и поручил ей переслать образ Галлену. Тот оглянулся, встретился взглядом с Вериассом и кивнул ему.
      Через два километра окутывающее их черное облако начало редеть. Позади на небе вдруг вспыхнуло что-то ярче солнца, за одной ослепительной вспышкой последовала вторая. Сквозь облако гари негаснущий свет стал казаться красным.
      - Они пустили в дело атом! - закричал Джаггет, и Вериасс оглянулся. На месте, где была гостиница, вставал грибообразный столб, другой поднимался километрах в девяти позади. - Прибавьте ходу.
      Сердце Вериасса бешено колотилось. До ворот оставалось еще десять километров. Атомные бомбы загрязнили и раскалили воздух, теперь пыльная буря хлынет от места взрыва со скоростью сто километров в час - на пересеченной местности ее не обогнать. Но если они не опередят эту радиоактивную бурю, она убьет их.
      - Впереди завоеватели! - крикнул Джаггет. В двух километрах от них на дороге занял позицию вражеский отряд. Вериасс свернул с дороги в засыпанный снегом кювет, остальные за ним. Взметнулись вверх петушиные хвосты снега, и миллионы снежинок засверкали, как рубины, отражая атомный огонь позади.
      Вериасс начал считать секунды до звуковой волны, чтобы определить точно, на каком расстоянии они от места взрыва. Пятьдесят секунд спустя воздух наполнил пронзительный визг, извещающий о прорыве щитов Джаггета, за ним послышался громовой раскат.
      Земля затряслась и вздыбилась. На северо-востоке пробудился вулкан, извергающий потоки лавы.
      Аэровелы, преодолев подъем, пронеслись через каменистый овраг, потом свернули к реке и заскользили над плоскими валунами и свинцово-серой водой, отражающей зимнее небо с грибовидными облаками, вестниками враждебной стихии.
      Вериасс взглянул на спидометр. Они делали всего семьдесят километров в час - неплохо для такого неровного участка, но недостаточно быстро. Он прибавил скорость и крикнул:
      - Быстрее.
      Русло реки рассекало горы, и вскоре по бокам встали стены каньона. Вериасс довел скорость до ста двадцати километров. Эверинн мчалась впереди, низко опустив голову от встречного ветра. Ледяные брызги летели Вериассу в лицо, и он надеялся только, что Эверинн выдержит темп.
      Она то и дело играла со смертью, лавируя по скалистому ущелью и резко срезая углы. Так они мчались еще восемь минут, и каждый раз, вылетая на прямой участок реки, Вериасс оглядывался, чтобы посмотреть, взяли ли остальные последний поворот. Аэровел Мэгги шел медленнее всех и был опасно неустойчив из-за медведя. Джаггет замыкал колонну.
      Ворота на Дронон ждали их где-то за изгибом реки. Джаггет передал через манту: "За нами погоня". Вериасс посмотрел назад, ожидая увидеть в небе летающие блюдца, но блюдец не было - только высокая стена черной пыли, первый вал ядерной бури.
      Вериасс обогнул поворот. Впереди река около километра текла по прямой, пенясь и сверкая на солнце. На конце отрезка виднелся мост, неказистое сооружение из серого сталепластика. У Вериасса упало сердце. Этот мост он не помнил. Тот ли это, с воротами, или нет?
      - Эверинн, - крикнул Вериасс, - доставай ключ.
      Эверинн, замедлив ход, запустила руку в котомку позади себя и вынула ключ.
      Вериасс поравнялся с ней и обернулся. Мимо пронесся Галлен, следом Мэгги с Ориком. У медведя глаза выкатились от ужаса и язык висел изо рта.
      Джаггет, огибая поворот, удивленно взглянул на Вериасса и Эверинн, потом притормозил. Выхватив одной рукой огнемет, он поднял его над головой, салютуя Вериассу.
      Эверинн, зажав в руке ключ, рванулась вперед, а Вериасс неотступно следовал за ней, захлестываемый волнами ледяной воды, поднятыми ее аэровелом.
      Эверинн нажала кнопку входного кода. Под мостом загорелся серебряный свет. За спиной у Вериасса торжествующе завопили завоеватели. Он оглянулся.
      Три великана на аэровелах неслись по руслу реки, огибая последний поворот.
      Первичный Джаггет выстрелил, и вдоль реки сверкнул клуб ярко-белого огня. Один завоеватель загорелся, и его пылающая машина продолжала нестись прямо на Джаггета. Другой свернул, чтобы не попасть под выстрел, врезался в стену ущелья и тоже взорвался. Третий резко сбавил скорость, и его аэровел сполз в реку.
      Джаггет, не имея времени увернуться от горящего аэровела, мгновенно превратился в рой бабочек и взвился вверх.
      В воздухе уже выл черный смерч несущейся на них радиации. Вериасс снова стал смотреть вперед. Мэгги с Ориком и Галлен уже проскочили в ворота, а Эверинн притормозила, поджидая Вериасса. Влетая в ворота, тот успел напоследок оглянуться. Последний злосчастный завоеватель застрял со своим аэровелом и лихорадочно пытался сдвинуть машину с места, но тут его настигла черная буря.
      Потом Вериасс очутился в белой пустоте и ощутил ласку холодного ветра, дующего в этом провале во времени и пространстве. Одежда развевалась на этом ветру, но беззвучно - здесь не было ни звука, ни видимости, ничего, кроме ощущения полета. Рука бога переносила путника в далекую страну.
      И вот перед Вериассом возникла унылая равнина, изрытая круглыми ямами и покрытая камнями. Небо за редкими облаками казалось тусклым, красновато-серым. Воздух был жаркий и липкий. Вокруг ни строений, ни дорог, ни каких-либо признаков жизни - пустыня.
      Повеял легкий ветерок, и Вериасс начал замечать, что здесь имеется кое-какая растительность - зеленовато-бурые грибки с узлами, похожими на розовые бутоны. То, что он поначалу принял за камни, тоже оказалось растениями - мясистыми, веерообразными, белесовато-голубыми; выемки же в грунте были столь многочисленны, что не могли образоваться каким-либо известным Вериассу естественным способом. Их могли оставить только шагающие ульи-крепости дрононов.
      - Куда теперь? - спросила Мэгги.
      - Где тут север по компасу? - в свою очередь, спросил Вериасс у Галлена.
      Галлен, прислушавшись к датчикам манты, указал направо. Солнце находилось к северо-востоку от них. По всей видимости, в этой части света наступала зима, и шагающие ульи мигрировали.
      - Едем на север, - сказал Вериасс. - Видите, вот совсем свежие рытвины. Может быть, догоним какой-нибудь улей.
      Они нажали на стартеры, и аэровелы понесли их над угрюмой равниной. Животные здесь были малочисленны и точно состояли из палок - они грелись на солнце или тащили еду к себе в норы.
      Однажды впереди показалась куча круглых матово-серых листьев, слабо трепещущих на ветру; и лишь когда листья облепили ветровое стекло аэровела, Вериасс понял, что это какие-то летучие насекомые с крохотной красной головкой и единственным крылом. Он не мог понять, как они держатся в воздухе.
      Через два часа дрононское солнце закатилось - его тусклый щит быстро упал под натиском тьмы. Вдали показалось огромное черное блюдце с торчащими по краям ногами, похожими на башни.
      Подъехав к нему, путники увидели, что это покинутый улей с зияющими ржавыми дырами в стенах. Его броню прожгли огнеметы. Лучшего укрытия путешественникам еще не встречалось, и они решили разбить здесь лагерь. Они разложили одеяла под одной из скрюченных ног, развели костер и стали разогревать пищевые пакеты.
      Потом долго сидели, вслушиваясь в ночные звуки незнакомого мира. За горизонтом все время раздавались какие-то хлопки, словно лопались воздушные шарики, и какая-то тварь кричала "уи-и-и" тонким, звенящим голосом.
      Вериасс был разочарован тем, что не нашел улей. Он осмотрел затылок Эверинн, чтобы проверить, как заживает ранка, и Эверинн легла на свое одеяло, глядя вверх, словно в глубокой задумчивости. Орик поворчал: мол, когда дрононы не нужны, они тут как тут, а когда надо, их и в собственном доме не сыщешь, - а потом улегся рядом с Эверинн. Бедный медведь весь день не знал покоя, и колотая рана, хотя и легкая, тоже докучала ему. Через несколько минут он уже спал.
      - Не беспокойтесь, - сказал Вериасс остальным. - Весьма вероятно, что наш огонь привлечет к себе внимание. Возможно, к утру мы встретимся с дрононами и выясним, как они относятся к нашему вторжению в их мир. - Он лег и задумался. Шрам Эверинн заживал хорошо, но было бы лучше выждать еще несколько дней.
      Галлену и Мэгги не сиделось на месте. Мэгги, руководимая своей мантой, рассматривала ноги города-улья и не уставала восхищаться мастерством дрононских инженеров, создавших такое сооружение. Наконец она взяла факел и повела Галлена к дыре, ведущей в полость мертвого города. Стоя на черном металле орудийной башни, они вглядывались в глубокий мрак.
      Вериассу со стороны казалось, будто они заглядывают в панцирь огромной черепахи. Мэгги кричала и свистела, вызывая эхо. Потом они с Галленом полезли внутрь.
      Вериасс наблюдал, как меркнет свет их факела по мере того, как они уходят вглубь. Хранитель остался один с Эверинн и Ориком. Усталый и встревоженный, он прилег рядом с Эверинн. Орик храпел. Становилось совсем темно. Вериасс думал, что Эверинн спит, но она сказала тихо:
      - Ну, вот мы и здесь.
      - Да, наконец-то, - ответил Вериасс, стараясь говорить бодро.
      Эверинн рассмеялась - но не радостно, а с горькой иронией:
      - Вот именно, наконец-то.
      - Ты сожалеешь о том, что мы пришли сюда?
      Вериасс знал, что это нечестный вопрос, но Эверинн ответила:
      - На этой планете мне суждено умереть - так или иначе. И я, пожалуй, обескуражена тем, что это затягивается надолго. Я готовилась к бою сегодня.
      - Я знаю, ты думаешь, что лишишься чего-то, если я выиграю бой, но уверяю тебя: когда твое сознание сольется с сознанием Семарриты, это не будет смертью. Напротив - тебя ждет чудесное возрождение. Я видел, как это происходит с другими клонами. Это очень мощное ощущение - сначала оно ошеломит тебя, и ты на несколько мгновений погрузишься в сон. Но проснешься ты гораздо мудрее и могущественнее, чем была раньше. Поверь мне, дочь моя, поверь.
      Вериасс смотрел на Эверинн, освещенную отблесками костра. Он никогда еще не видел ее в таком страхе. Она вся дрожала, гримаса ужаса кривила губы, и обильная испарина выступила на лбу.
      Вериасс взял ее руку и стал гладить, но Эверинн, не глядя на него, холодно засмеялась и сказала:
      - Скажи, отец, если бы я сейчас повернулась и ушла отсюда, ты возненавидел бы меня?
      Этой темы Вериасс надеялся избежать - он не хотел обсуждать возможность иного выбора, иного пути поражения дрононов. Он уже рассмотрел все варианты, подробно обсудил их с Эверинн, а до нее - с Семарритой и отверг их один за другим. Эверинн нельзя уходить отсюда, и нельзя позволить ей проявлять слабость. Вериассу хотелось предостеречь ее против соблазна легкого пути, напомнить ей о миллиардах людей, которые будут страдать и гибнуть под пятой дрононов, если она, Эверинн, сейчас откажется от борьбы. Вместо этого он сказал ей правду:
      - Я любил бы тебя, даже если бы ты ушла. Ты мне как дочь, которой у меня никогда не было, и все эти три года я следил за твоим ростом и развитием с великой радостью и немалой гордостью.
      - Но ты будешь любить меня еще больше, когда Семаррита войдет в меня, верно? - с горечью сказала она. - Бьюсь об заклад, ты ждешь не дождешься, когда я стану ею. Как по-твоему, скоро ли ты ляжешь с ней в постель?
      Вериасс редко видел Эверинн в гневе. И никогда еще не слышал от нее недоброго слова - но ведь эмоционально она все еще ребенок, напомнил он себе, и нужно с этим считаться.
      - Эверинн, не мучай себя так. Ничего хорошего из этого не выйдет.
      - Я себя не мучаю. Это ты мучаешь меня. Ты убиваешь меня - мое я! Эверинн отвернулась от него и разрыдалась.
      Вериассу хотелось утешить ее, но что он мог сказать? Наконец он прошептал:
      - Если хочешь уйти, скажи мне - и клянусь, я сделаю все, что в моей власти, чтобы благополучно доставить тебя домой. Если захочешь, мы соберем целые армии, откроем перед ними все ворота. Тебя везде любят. Они будут сражаться, если ты попросишь их об этом, - клянусь, что за несколько дней я созову многомиллиардную армию, которая пойдет воевать за тебя. Они зальют миры кровью и огнем. В тысяче миров будут взорваны "терроры". Если хочешь этого - скажи.
      Ему не нужно было говорить ей, что потери в такой войне будут неисчислимы. Дрононы начнут уничтожать те миры, которые ранее завоевали. В памяти Вериасса были еще свежи атомные грибы, виденные им сегодня, и картины сожженного дотла Брегнела сидели в уме черной занозой - но эта война будет намного страшнее всего, что было раньше. Смерть постигнет многих и многих - скоро вырастут горы трупов, которые невозможно будет счесть.
      Эверинн знала все это сама. И не могла предать стольких нуждавшихся в ней. Она долго плакала и наконец сказала:
      - Обними меня, отец. Пожалуйста!
      Он обнял ее сзади за плечи и прижал к себе. Она крепко ухватилась за его руку. Он держал ее так почти час, пока она не перестала дрожать, потом шепнул:
      - Ну как? Тебе лучше?
      - Все хорошо, - твердо сказала она. - Я только хочу, чтобы все поскорее кончилось. Была минута страха, и она прошла.
      - Ты моя храбрая девочка. - Вериасс все лежал, защищая Эверинн своим телом и вдыхая аромат ее волос. Вскоре ее дыхание стало ровным, словно она засыпала, и Вериасс подумал, куда подевались Мэгги и Галлен. Они уже долго бродили по мертвому улью - но Вериасс напомнил себе, что этот город огромен. Его не обойдешь и за несколько часов. Вериасс позволил себе уснуть и вскоре погрузился в беспокойное забытье.
      Мэгги бежала по мертвому городу дрононов, чувствуя себя вольной, как птица. Нервы ее пели в ожидании будущего, и Галлен бежал следом. Вскоре они встретятся с дрононами, и Мэгги была уверена, что это кончится смертью, но пока что манта требовала показать ей улей. Она гнала Мэгги в чудовищные недра машинного отделения, где некогда устрашающе огромные гидравлические машины приводили в движение массивные ноги улья. Мэгги изучала энергетическую систему и камеры отсоса.
      Хотя город был покинут и почти всю технику дрононы унесли с собой, видно было, как они заботятся о своих машинах: даже то, что осталось, они тщательно смазали.
      Повсюду стоял тяжелый запах ржавчины и пыли. В переходах было темно. Ветер свистел в верхних коридорах.
      Около часа Мэгги с Галленом провели в машинном отделении, а потом набрели на то, что могло быть только инкубатором. Но любопытная манта гнала Мэгги все дальше. Свои открытия манта бурным потоком посылала Мэгги в мозг, и та чувствовала, что у нее сейчас лопнет голова от всех этих чудес.
      Смеясь, она бежала по недрам улья, а Галлен с факелом бежал рядом, порой робко дотрагиваясь до нее.
      Наконец они добрались до склада и пошли по длинному проходу. Вдоль стен громоздились предметы неизвестного назначения, техника ушедших веков. Конденсаторы десятиметровой высоты торчали, как гигантские наперстки. С потолка свисали запасные ноги. Старинные почтовые капсулы лежали навалом, и манта велела Мэгги набить ими карманы, чтобы потом разобрать их и посмотреть, как они устроены. Была еще куча стеклянных запчастей, похожих на головы дрононов - с тремя парами глаз, - как будто в далеком прошлом дрононы пробовали создавать собственное кибернетическое подобие. А может быть, подумала Мэгги, в ульях и сейчас работают дрононоподобные автоматы. Но манта сказала ей, что, если такие и существуют, ни в одном мире их еще не видели.
      Почти все, что встречалось Мэгги, манта могла объяснить - вот проводка, вот сервомоторы, вот полка с механическими элементами мозга, вот устаревшие инкубаторы. Мэгги, в свою очередь, давала объяснения Галлену. Но многое оставалось для нее загадкой. Почти вся техника дрононов была громоздкой, раз в пять тяжелее человеческой. Похоже, дрононы ставили долговечность впереди легкости или удобства.
      В одном огромном зале Мэгги с Галленом обнаружили то, что могло быть только космическим кораблем. Он был невелик - восемьдесят футов в длину, сорок в ширину - и имел заостренную форму. Мэгги не знала, смогла бы она управлять им или нет.
      Она открыла люк, пролезла внутрь и вместе с мантой обследовала двигатели.
      - Гравиволновые, - сказала она Галлену. - Корабль способен двигаться только в пределах солнечной системы. Но ручаюсь за его быстрый ход. Мэгги подошла к пульту управления. Седловидные кресла предназначались для дрононов, и со множеством педалей внизу тоже могло управиться лишь существо, имеющее четыре ноги. Элементы ручного управления отстояли на пять футов от сиденья - пилотам требовались длинные руки. Мэгги решила, что это старинный боевой корабль - его могли вести только воины с длинными боевыми руками.
      У Мэгги кружилась голова от волнения, и рот то и дело расплывался в улыбке. Со смехом она растянулась на одном из кресел.
      Галлен закрепил факел в углублении на контрольной панели и недоуменно посмотрел на Мэгги.
      - Никогда еще не видел тебя в таком состоянии.
      - В каком?
      - В таком экстазе, такой раскованной.
      - Это потому, что раньше я никогда не была счастливой и свободной, засмеялась Мэгги и поняла, что сказала сейчас правду, в которой не смела признаться самой себе.
      - Улыбка тебе к лицу, - сказал Галлен. Он оседлал кресло и сел лицом к Мэгги, обвив ногами ее ноги. Потом откинулся назад и лег, заложив руки за голову. Из его полузакрытых глаз смотрела усталость, и мигающее пламя факела освещало только половину его лица. Мэгги, заряженной нервным электричеством, хотелось поцеловать его, заняться с ним любовью, но Галлен только смотрел на нее, и больше ничего.
      Манта уговаривала Мэгги встать и продолжить обследование склада. Мэгги сняла ее - назойливые понукания манты ее отвлекали.
      Галлен сел, нежно погладил Мэгги по щеке и поцеловал. Странный это был поцелуй. В нем не чувствовалось желания, однако он не походил и на те виноватые поцелуйчики, которыми Галлен одаривал ее дома. Он был медленным, как текучий мед, и столь же сладким.
      - Я люблю тебя такой, как ты есть, - сказал он, - и вполне довольствуюсь этим.
      Они целовались еще несколько минут, а потом Галлен снова откинулся назад, подложив руки под голову.
      - Черт бы тебя взял, Галлен О'Дэй. Долго же ты раскачивался.
      - Пожалуй, - улыбнулся Галлен, довольный собой. - Когда мы вернемся на Тирглас, ты выйдешь за меня замуж?
      Еще бы, подумала она, но сердце у нее сразу упало.
      - Я не собираюсь возвращаться на Тирглас.
      - Не собираешься?
      - А зачем? Чего я там не видела? Ты сам только что сказал, что никогда в жизни не видел меня такой счастливой. Галлен, ну как тебе объяснить вот сейчас мне хочется разобрать этот город на части и понять, как он устроен. Взять эти дрононские почтовые капсулы. Каких-нибудь двести лет назад они служили дрононам единственным средством связи. Радиоволны дрононы так и не открыли, а переняли у нас. В капсулах имеются антигравитационные микродвигатели, и никому еще, насколько мне известно, не удалось разобраться, как они работают. Галлен, у меня полные карманы дрононской аппаратуры, и я чувствую себя такой богатой, что дальше некуда. Я и познаю, и развлекаюсь. Здесь я вольна учиться и расти. На Тиргласе этого нет. Выбирай любой другой мир из тех, где мы побывали. Мне все равно. Я могу быть счастливой в любом, но на Тиргласе ты больше никогда не увидишь, как я улыбаюсь.
      - Мэгги, здесь нам все чуждо, - запинаясь, выговорил Галлен. - Я не смогу защитить тебя здесь.
      - Да не нужна мне твоя защита. Ты ведь ко мне в мужья просишься, не в телохранители.
      Однако Мэгги знала, что этой шуточкой Галлена не проймешь. Он телохранитель по природе. Что-то в нем стремится любой ценой защитить своих близких, навести хоть видимость порядка. Но за последние дни они побывали в стольких мирах, что Галлена охватило смятение. Он не разобрался в порядках этих миров, потому что все эти человеческие общества растут и экспериментируют, не подчиняясь привычным образцам.
      - Но у тебя есть манта, - сказала Мэгги. - Она тебя чему-то учит. Со временем ты станешь лордом-протектором, как Вериасс. - А может быть, неудачливым фанатиком вроде Первичного Джаггета, подумалось ей. Когда мир Джаггета стал иным, тот не сумел приспособиться. И продолжал называть Вехаус "мой мир", хотя на планете уже несколько тысячелетий жили чуждые ему люди.
      И вдруг Мэгги поняла, что Галлен и есть лорд-протектор - на свой лад. На Тиргласе он собирался предложить себя в шерифы графства Морган, а через несколько лет он стал бы лордом-шерифом всех графств. Он и родился для того, чтобы стать лордом-протектором Тиргласа.
      Глаза Галлена заволоклись дымкой, и он тихо сказал:
      - Что ж, может быть, мне удастся найти мир, где мы оба сможем жить.
      Мэгги взяла его руку в свои:
      - Мы вместе поищем этот мир.
      Вериассу снилось, что он едет на своем аэровеле над унылыми равнинами Дронона, а рядом едет Эверинн. Впереди встают тучи, серые, как графит. Слышится отдаленный раскат грома. Они летят вперед, в сторону солнца, прямо на гряду туч, и проходят под ногой дрононского города-улья. Дневной свет меркнет, и Вериасс уже не надеется добраться до горизонта.
      Солнце заходит за далекие холмы, и Вериасса охватывает горе. Но вдруг белое солнце снова вспыхивает на горизонте, словно повернув вспять, и освещает голую землю, наполняя Вериасса надеждой.
      Сон был так реален, что Вериасс заворочался, услышал вдали раскат и убедился, что на горизонте в самом деле гремит гром. Вериасс хотел уснуть опять, но тут Галлен закричал:
      - Сюда! Сюда!
      Эверинн пошевелилась, освобождаясь из объятий Вериасса.
      Он сел. Галлен палил в воздух из огнемета. Белый химический огонь пронесся по небу ослепительной вспышкой и ушел в землю. Галлен и Мэгги вылезли наружу из улья и стояли на орудийном лафете" крича и размахивая руками. Вериасс взглянул на горизонт. Там вдали, в темноте, ползла по равнине какая-то темная масса, похожая на гигантскую перину. Ее присутствие замечалось лишь по огням на боевых постах, горящим в ночи, точно огромные красные глаза.
      Земля тряслась и стонала. Во сне Вериасс слышал не гром, а скрежет дрононского города-улья, ползущего по изрытой земле.
      Галлен гикнул, выстрелил опять и закричал на своем тиргласском наречии:
      - Эй вы, ублюдки, шевелитесь! Тащите свою задницу сюда! Нам надоело за вами гоняться!
      Дрононский город сменил курс и направился к ним, вращая башнями в поисках неприятеля. Сердце Вериасса забилось, и дыхание пресеклось. Вот они и встретили врага.
      19
      Вериасс не верил своему счастью. Из всех вариантов, которые ему представлялись, самым идеальным, пожалуй, был этот - увидеть дрононский город издали и в ночное время. Вериасс начал доставать из котомки разные свои принадлежности. Понадобились годы, чтобы приобрести некоторые из них. Он прикрепил к своей манте транслятор, снабженный микрофоном, усилителем и маленьким слуховым устройством, вставляющимся в ухо. Теперь то, что Вериасс будет вполголоса говорить по-английски, прибор переведет дрононам в громком командном тоне, а щелчки дрононов, в свою очередь, переведет на английский.
      Вериасс закрепил наушник и включил транслятор - Эверинн проделала то же самое со своим прибором.
      Еще Вериасс надел защитные очки, чтобы уберечь глаза от кислоты, если дронон в него плюнет.
      По дрононскому закону участникам ритуального боя не позволялось иметь при себе никакого оружия, но ради самозащиты Вериасс захватил с собой маленький голопроектор. Поставив аппарат перед Эверинн, Вериасс включил его, и в воздухе над ней вспыхнуло изображение Золотой Королевы, матки улья с огромным раздутым чревом. Аккуратно сложив маленькие бесполезные крылышки за спиной, она стояла в царственной позе, воздев палицы передних рук, словно для боя, и вскинув голову - так, чтобы верхняя пара глаз видела, что делается сзади, а две другие могли обозревать горизонт под углом сто двадцать градусов. Длинные усы под выступающими челюстями-мандибулами извивались в воздухе, словно королева пыталась поймать ускользающий от нее запах.
      Улей на горизонте присел, потом снова вскочил на ноги и рванулся вперед, словно матка, волокущая за собой яичник. Земля стонала под его тяжестью, сзади тянулся шлейф пыли и горячих выхлопов. Из амбразур над передовыми башнями лился свет.
      Вериасс взглянул на Эверинн. Она стояла напряженная и бледная, сложив руки. Рядом на всех четырех стоял Орик, вздыбив шерсть на загривке и обнажив клыки.
      Галлен и Мэгги, крича что-то, спускались по ступенькам, встроенным в ноги улья. Не прошло и четырех минут, как они слезли вниз, и Галлен крикнул:
      - Вериасс, будь осторожен! Из этой штуковины валом валят дрононские воины!
      - Я знаю, - спокойно сказал Вериасс. - Они должны удостовериться, что королеве их улья не грозит опасность. Тогда я буду драться с ними за Право Пути. Если мы выиграем это право, они проводят нас к Повелителям Роя, чтобы я мог сразиться в последний раз. Могу лишь надеяться, что их королева дарует нам позволение биться.
      - А если не дарует? - спросила Мэгги.
      - Тогда нас всех, вероятно, убьют, - невозмутимо ответил Вериасс. Он оглянулся и при золотом свете голограммы увидел ужас на лице Мэгги. - Я все время предупреждал вас об этом. Дрононы - существа территориальные. Если мы проиграем хоть шаг на своем пути, они, по своему закону, получают право нас убить. - Дальнейшие слова Вериасс произнес с неохотой, но должен же он был научить их, как спастись. - Если меня убьют, падайте на колени, простерев перед собой руки со скрещенными запястьями и глядя в землю. Это у дрононов ритуальная жертвенная Поза. Дронон в таком положении беззащитен и не видит, кто стоит перед ним. Воины могут пощадить вашу жизнь, если вы примете такую позу, нанеся каждому лишь легкий удар своими боевыми руками. Принимая во внимание нашу тонкую кожу, даже и таким ударом можно убить человека. Но это ваш самый верный шанс.
      - А ты уверен, что это сработает? - спросила Мэгги.
      - Таков порядок. А для дрононов порядок превыше всего. Должно сработать.
      Улей теперь подошел к ним на два километра, и при свете его огней Вериасс видел блестящие черные панцири бесчисленных воинов, кишащих перед ульем, точно тараканы. Они то и дело вставали на задние ноги, щупая воздух своими усами-сенсорами и всматриваясь в темноту. Помимо рокота и скрежета шагающего города, стало слышно, как стучат о панцири конечности и тарахтят по голосовым перепонкам многочисленные ротовые пальцы. Город и его воины двигались куда быстрее, чем представлялось Вериассу.
      Вериасс достал свой огнемет и дважды выстрелил в землю, чтобы стало светлее. Взвились столбы химического огня, и Вериасс сбросил плащ, встал между огненными столбами и поднял руки над головой, скрестив запястья в знак вызова на поединок. Он был весь в черном - черные блестящие сапоги, простые черные перчатки, черные боевые доспехи. Даже его манта отливала черным, и Вериасс надеялся, что при таком свете достаточно похож на лорда-хранителя и что дрононы сочтут его таковым.
      Улей прошел последние несколько шагов и присел. В высоту он насчитывал около двенадцати этажей, а в ширину семьсот метров. Каждая из восьми ног имела по три сустава, и от первого сустава до земли было сто метров. У всех орудий стояли воины, а вокруг суетились мелкие белые работницы, поднося им еду и питье. Вериасс не знал, нужно ли дрононам постоянно есть во время боя или они просто выказывают таким образом свою храбрость.