При появлении Сильварреста пара псов завиляли хвостами. Это отвлекло его внимание, и он не сразу заметил, что за столом сидят и что-то едят дюжины две мужчин.
      Потом он взглянул через стол и изумленно разинул рот. В конце стола восседал высокий человек, красивый, темноволосый, бородатый, с широко расставленными голубыми глазами и крепкой челюстью.
      Сильварреста знал этого человека, знал лучше, чем кого-либо другого. Это и был Зеленый человек. В зеленой тунике и плаще из мерцающей зеленой парчи.
      Сердце Сильварреста затопило теплое чувство радости. Он вспомнил имя этого человека.
      - Ордин!
      Молодой человек, который стоял рядом с Сильварреста, воскликнул:
      - Отец, если ты жаждешь смерти этого несчастного, то, по крайней мере, соблюди приличия и убей его сам!
      Король Ордин поднялся из-за стола и нерешительно шагнул вперед, переводя взгляд с Сильварреста на молодого человека и обратно. Его глаза налились болью и яростью, рука потянулась к рукоятке короткого меча. Однако, похоже, это стоило огромных усилий, потому что он обнажил меч лишь наполовину.
      Потом резким движением он вернул оружие в ножны, сделал шаг вперед, обнял Сильварреста за плечи и заплакал.
      - Друг мой, друг мой, - произнес он сквозь рыдания, - что происходит? Прости меня. Прости!
      Сильварреста замер, чтобы не мешать другу плакать и обнимать себя, и пытался понять, чем он его огорчил.
      40. Приказ отменяется
      Никогда Габорн не видел, как плачет отец. Ни одной слезы горя не пролилось из его глаз даже в тот день, когда убили мать Габорна вместе с новорожденным младенцем. Ни одной слезы радости не заблестело в глазах короля даже, когда он провозглашал тост за праздничным столом. Сейчас, обнимая короля Сильварреста, отец Габорна плакал слезами радости и облегчения.
      Король Менделлас Дракон Ордин плакал и страдал. Это было столь непривычное и мучительное зрелище, что все, кто завтракал вместе с ним, тихо поднялись и вышли. В зале, кроме Ордина, остались лишь Иом, король Сильварреста, три Хроно и Габорн.
      Габорн быстро окинул комнату взглядом, увидел своего Хроно и поежился. Он провел без своего молчаливого соглядатая несколько дней, и ему это понравилось.
      Теперь же принц чувствовал себя, словно бык, которого вот-вот снова впрягут в ярмо. Маленький человечек вежливо кивнул, и Габорн понял, что теперь он не скоро останется один. Рядом с коротышкой стояла высокая рыжеволосая с проседью женщина лет сорока с лишним. Пока была жива герцогиня, она была се Хроно. Теперь женщина приветственно кивнула Иом. За этим отчетливо стояло: Я предназначена для тебя.
      Итак, Хроно наблюдали за всем происходящим. И записывали.
      Габорн благодарил судьбу, что Хроно теперь не придется описывать, как в трудный час король Ордин убил своего лучшего друга. Пройдет время, его отец умрет, и хроники расскажут о том, как он обнял Сильварреста и зарыдал над ним, точно дитя.
      Но все же странно, подумал Габорн, что он не пролил и слезы облегчение, увидев меня.
      Сильварреста какое-то время терпеливо ждал, но потом ему стало тесно в крепких объятиях Ордина, и он попытался вырваться. Только тогда король почувствовал, насколько ослабел Сильварреста.
      - Он утратил свои дары? - спросил отец Габорна. Иом кивнула.
      - Они оба лишились даров, - гневно добавил Габорн. -Вчера в замке Сильварреста был Боринсон. Мы ускакали, а он остался. Это ты послал его убить их, верно?
      Произнося это обвинение, он не спускал взгляда с глаз отца. Когда Боринсон сказал, что ему приказано убить Посвященных Радж Ахтена, Габорн совершил глупость, решив, будто речь идет о желании, а не о намерении. Принцу и в голову не пришло, что король мог послать для убийства одного-единственного человека.
      По взгляду короля он понял, что именно так и было. Ордин отвел глаза лишь на мгновение, но когда снова тут же взглянул на сына, в его взгляде была печаль, но не вина. Габорн молчал, давая отцу время оценить последствия. Посвященные Сильварреста погибли. Даже если Иом и король стали векторами Радж Ахтена, теперь Лорд Волк не мог получить от них ничего, кроме их даров.
      - Значит, покидая замок Сильварреста, Радж Ахтен оставил там всех своих Посвященных? - спросил отец Габорна.
      - Почти. Он увел с собой векторов, - ответил Габорн, и Ордин вопросительно поднял бровь, - но мне удалось вывести оттуда Иом и короля Сильварреста.
      Король Ордин склонил голову и задумался. Ему необходимо было узнать, что именно сделал Габорн.
      - Я... хотел бы знать... - он прокашлялся, - почему Боринсон позволил этим двоим уйти. Ему было приказано... поступить иначе.
      - Я отменил твой приказ.
      Король пришел в ярость, застав Габорна врасплох. Он ударил сына по лицу с такой силой, что, взглянув на хлынувшую изо рта кровь, принц решил, будто у него выбит зуб.
      - Как ты посмел! - воскликнул король Ордин. - Ты можешь не соглашаться со мной, не одобрять мое решение, просить переменить его. Но как ты посмел пойти против меня? - его глаза вспыхнули от гнева.
      И только тут он понял, что сделал. Круто повернувшись, он подошел к окну и, опираясь руками о каменный проем, выглянул наружу.
      - Я связан клятвой защищать Иом и ее отца, - торопливо заговорил Габорн, поймав себя на том, что всё же нарушил данное Боринсону обещание не рассказывать об их встрече. Но он отмахнулся от этой мысли. - Мне не хотелось сражаться с Боринсоном, и я пообещал, что все объясню тебе и улажу, - принц понадеялся на то, что последние слова смягчат гнев отца.
      Сквозь окно доносились приветственные крики - все новые и новые отряды стекались в замок, чтобы принять участие в сражении.
      - Ты почти изменник, - не. оборачиваясь, пробормотал король Ордин. - Твой поступок противоречит всему, чему я учил тебя.
      - Но зато он соответствует велению твоего сердца, - сказал Габорн. Отдавая приказ убить лучшего друга, в сердце своем ты страдал.
      - Откуда тебе знать, что творится в моем сердце? - холодно спросил Ордин.
      - Я знаю... и все.
      Король Ордин задумчиво кивнул головой, повернулся к сыну и посмотрел на него долгим взглядом, все еще не решив, как быть дальше. Он глубоко вздохнул и попытался произнести как можно спокойнее:
      - Что же, тогда и я отменяю этот приказ. Спасибо тебе, Габорн, за то, что ты спас мне друга...
      Принц вздохнул с облегчением.
      Король Сильварреста, зашагал по комнате, потом подошел к столу, сел, взял обеими руками кусок ветчины и принялся есть. Потом сдавленно сказал:
      - Боюсь, все же я потерял его.
      - Его нет, пока жив Радж Ахтен, - сказал Габорн. - Потом ты вновь обретешь друга, а я - жену, - собственно говоря, Габорн не собирался рассказывать сейчас о своих планах, но лучше пусть отец узнает об этом не от посторонних, а от него самого. Принц был почти уверен, что сейчас последует новый взрыв. - Отец, я уже говорил тебе, что поклялся защищать Иом. Я связан обетом.
      Ордин отвернулся, стиснув зубы. Он, похоже, и впрямь рассердился, но, когда заговорил, голос его заметно дрогнул:
      - Понятно. Полагаю, это был лишь вопрос времени.
      - Я огорчил тебя? - спросил Габорн.
      - Да, но не удивил. И все же не могу не сказать тебе, что сейчас меньше всего следует предаваться угрызениям совести.
      - Но ты не рассердился? Ордин подавил смех.
      - Рассердился? Нет. Растерялся - может быть. И огорчился. Но с какой стати я буду сердиться? Единственный мой оставшийся друг связал себя обетом... Король замолчал и покачал головой. - Я потерял тебя.
      - Когда мы разделаемся с Радж Ахтеном, ты сам увидишь, что это не так, сказал Габорн.
      - Вряд ли.
      - Имея в руках сорок тысяч форсиблей, мы справимся.
      - Значит, Боринсон рассказал тебе и об этом. Что ж, форсибли у нас действительно есть, не хватает лишь сорока тысяч человек, чтобы привести их в действие.
      - Ты хочешь сказать, что до сих пор ими не воспользовался? - спросил Габорн.
      - Они так и лежат там, где их спрятала герцогиня. Я велел достать совсем немного.
      Задохнувшись от изумления, Габорн посмотрел на отца. Если дело обстоит таким образом, существует единственный способ одолеть Радж Ахтена.
      - "Змею"? Ты создал "змею"? Большую?
      - Мы создали "змеиное кольцо", - стараясь придать голосу спокойствие, чтобы не пугать Габорна, ответил отец. - Из двадцати двух человек. У большинства, по меньшей мере, два дара метаболизма. Это главным образом те, кого ты видел здесь за столом, когда вошел.
      Еще несколько минут назад принц думал, будто король попросту не в силах сдержать гнева и огорчения, теперь же он понял, что отец прав. Что бы ни произошло, они почти наверняка потеряны друг для друга. Только когда "змеиное кольцо" разрушится, Габорн узнает, какую жертву пришлось принести королю Ордину.
      Теперь принц понимал и почему, почему отец не рассердился, узнав о данной им клятве. Мыслями и душой король уже отстранился от сына.
      - Я собираюсь убить Радж Ахтена, сегодня, собственными руками, - король Ордин облизнул губы. - Будем считать, что это мой свадебный подарок. Его голова, Габорн. И рассудок моего старого друга.
      - Сколько... Сколько у тебя людей? - спросил Габорн.
      - Около шести тысяч, - ответил Ордин. Он отошел к окну, выглянул наружу и задумчиво продолжал. - Утром прискакали гонцы от Гровермана - он отказал нам на сегодня в помощи, потому что должен прежде всего укрепить оборону своего замка. От него прибыли лишь несколько человек, Рыцарей Справедливости, которые не согласны с таким решением. Мы надеялись на него. Но Гроверман - прекрасный, здравомыслящий человек. Он поступил так, как поступил бы и я.
      Габорн улыбнулся.
      - Твоя крепость не здесь, а в Мистаррии, и до нес тысяча двести миль. В трудный час ты никогда не повернулся бы к другу спиной.
      Король искоса взглянул на Габорна.
      - Я хочу, чтобы ты забрал Иом, короля Сильварреста и сейчас же, немедленно, покинул крепость. Скачи в замок Гровермана. Надеюсь, там крепкие стены.
      - Нет, - сказал Габорн. - Мне надоело бегать.
      - А если я прикажу? - спросил отец. - Я не желаю это обсуждать. На этот раз разум и сердце велят мне одно и то же.
      - Нет, - еще решительнее ответил Габорн.
      Отец всегда старался защитить его. И, кажется, собирался сделать это даже ценой собственной жизни. Но Габорн тоже был Властителем Рун, и, хотя даров у него было немного, они отличались большим разнообразием. Во всяком случае, благодаря дару мудрости и жизненной стойкости он мог оказаться в бою полезнее простого солдата. Кроме того, он разбирался в тактике и прекрасно владел мечом.
      И хотя едва ли он мог сравниться с "неодолимыми" Радж Ахтена, все же он был неплохим защитником..
      Иом тронула Габорна за рукав и горячо зашептала:
      - Сделай, как говорит король! Отвези меня к Гроверману. Я прикажу ему идти на помощь, меня он не посмеет ослушаться!
      Габорн с ужасом понял, что принцесса права. Гроверман находился на расстоянии чуть больше тридцати миль отсюда, одолеть которые за пару часов ничего не стоило.
      - Послушайся ее, - сказал Ордин. - Может быть, это нас спасет. Гроверман собрал всех, кого мог. Сейчас у него наверняка не меньше десяти тысяч человек.
      Габорн знал, что именно это и должен сделать - отвезти Иом к Гроверману. И все же меньше чем за пять часов не обернуться. Он не вернется к полудню, он точно не успеет, а к этому времени отряды Радж Ахтена, конечно же, доберутся до Лонгмота и начнут штурм.
      Когда сотни тысяч воинов Радж Ахтена возьмут замок в кольцо, Габорн будет бессилен.
      - Иом, - попросил он, - позволь мне поговорить с отцом наедине.
      - Конечно, - ответила она и вышла.
      Король Сильварреста по-прежнему сидел за столом и ел все подряд. В комнате остались только Хроно Габорна и Ордина.
      От их присутствия Габорн вдруг почувствовал себя неуютно. И все же он подошел к отцу, обнял его за плечи и заплакал.
      - Вот еще, - прошептал отец, - с какой стати теперь плачет принц?
      - Я могу уехать, но это бесполезно, - ответил Габорн. - Что-то в этом... не так.
      Он не мог подобрать слова, но хотел высказать нечто очень важное для обоих. На тот случай, если один из них погибнет. После смерти матери Габорна они не раз беседовали об этом, но сейчас Габорн впервые понял, насколько это возможно.
      На прощание ему хотелось самое важное.
      - Разве можем мы знать, чем закончится бой? - спросил Ордин. - Не исключено, что мне удастся сдерживать Радж Ахтена до твоего возвращения. Я буду держать наготове отряд конных рыцарей. Когда ты приведешь людей Гровермана, зайдите с севера, там ровный, пологий склон. Это даст твоим копьеносцам большое преимущество. Потом я открою ворота, выпущу рыцарей, и мы возьмем Радж Ахтена в тиски... Но ты должен пообещать мне одну вещь, Габорн. Я хочу сразиться с Радж Ахтеном сам, один на один, и ты не станешь вмешиваться. Я буду в голове "змеи", это под силу только мне.
      - Радж Ахтен опаснее, чем тебе кажется, - сказал Габорн. - Он пытается стать Суммой Всех Людей. У него столько даров жизнестойкости, что убить его почти невозможно. Единственный способ - сразу отрубить ему голову.
      - Я подозревал что-то подобное, - Ордин с улыбкой посмотрел на сына.
      Заглянув в глаза отца, Габорн почувствовал, как полегчало на сердце. Замок маленький, защищать его не так уж и трудно. Может быть, с шестью тысячами защитников отец сумеет продержаться до прихода помощи.
      Отец не рвется слепо навстречу смерти, он действует расчетливо и продуманно. Решение принято. Головой "змеиного кольца" станет он и он сразится с Радж Ахтеном. В глубине души Габорн прекрасно понимал, что в замке больше нет человека, способного выдержать эту схватку.
      И все же ему было невыносимо больно от мысли, что больше они могут не увидеться, и если отец погибнет, принц этого даже не увидит.
      - Где Биннесман? - спросил Габорн. - Он в силах помочь вам.
      - Чародей Сильварреста? Не имею понятия.
      - Он сказал, что... встретится со мной здесь. Этой ночью он вызвал из земли вильде, чтобы и она приняла участие в сражении. Он собирался в Лонгмот, Габорн был уверен в том, что Биннесман не обманывал.
      Габорн обнял отца, прикоснувшись лбом к его щеке. Если верить предсказанию, я стану Королем Земли, подумал он. Эрден Геборен, став Королем, так сильно чувствовал силы земли и жизни, что ощущал страх друзей, когда над ними нависала опасность. И надвигающуюся смерть тоже.
      И сейчас Габорн ощутил опасность, нависшую над отцом, едва коснувшись. Он попытался проникнуть к нему в сознание, понять, что там - жизнь или смерть, ярко ли горит "свеча" жизни или вот-вот угаснет. У него возникло странное ощущение, которого он никогда прежде не испытывал, и не мог определить словами.
      Прошедшей ночью он уже проделывал это. Открывшийся мир отца он видел еще отчетливее. Видение осталось даже, когда он отстранился. Неужели теперь он способен видеть и на расстоянии?
      И это была не единственная перемена. Произошло что-то более странное и непостижимое. Принцу показалось, стоит ему захотеть, и он увидит еще больше. Он сможет использовать Зрение Земли. Снова обняв отца, закрыв глаза и сосредоточившись, Габорн попытался заглянуть в сердце короля Ордина.
      Долго он не видел ничего и даже засомневался, действительно ли ему удалось этой ночью заглянуть в сердце Радж Ахтена.
      Но потом видение все же возникло: точно издалека на него нахлынули непривычные запахи, звуки, разноцветные пятна. Принц увидел море, которое гордо и мощно катило свои голубые волны под ясным небом. В воде барахтались мать Габорна, а его сестры и он сам, маленький, плыли в волнах, точно тюлени. И король Сильварреста был там же! Мать Габорна почему-то показалась крупнее всех остальных, словно моржихой среди тюленей. Габорн почувствовал во рту вкус свежего тыквенного хлеба, посыпанного семечками, и легкого яблочного сидра. Вдалеке затрубил охотничий рог, послышался цокот копыт. Грудь наполнилась счастьем и гордостью, когда взглянул на королевский замок в Мистаррии и услышал приближавшиеся возгласы толпы:
      - Ордин! Ордин! Ордин!
      Сердце Габорна затопили любовь и тепло, - как будто вся нежность, которую он чувствовал за свою жизнь, слилась воедино.
      Да, теперь он и в самом деле видел яснее, чем вчера. В сердце отца он прочел, что было для того дороже всего: морс, семья, тыквенный хлеб и яблочный сидр, охота, благополучие и любовь подданных.
      Габорн вдруг отшатнулся, чувствуя себя виноватым. Зачем я делаю это, подумал он? Заглядывать в душу отца... нескромно, некрасиво.
      Прежде всего нужно выполнить долг, сказал он себе, вспомнив, что делал Эрден Геборен, отбирая преданных воинов. Габорн хотел сделать все, чтобы защитить отца в этот тяжелый час.
      Тебе предстоит сегодня сражаться, мысленно произнес Габорн, и я тебя не оставлю.
      41. Выбор жертвы
      Путь от Семи Камней до места встречи с войском оказался долог и труден даже для Радж Ахтена. Властитель Рун с дарами жизнестойкости и метаболизма, хотя и мог двигаться несравненно быстрее обычного человека, но тратил на это немало энергии. Силы даже Властителя Рун были не беспредельны.
      Потому Радж Ахтен успел к рассвету нагнать свою армию, но дорогой ценой. Проскакав в полном боевом снаряжении сотню миль без крошки хлеба во рту, он потерял почти двадцать фунтов веса и еще десять ушло вместе с потом, который катился с него градом, несмотря на то, что Лорд Волк то и дело останавливался попить воды из ручьев и прудов. Потеря веса тяжело сказалась на почках и на костях. Радж Ахтен явно находился не в том состоянии, в каком следовало начинать сражение.
      Он своими глазами убедился, что дела в его армии идут не слишком хорошо. По сторонам дороги лежали павшие кони и погибшие солдаты, а Фрот великаны и мастифы в бесчувствии валялись на берегах прудов, тяжело, хрипло дыша и истекая потом.
      Когда Радж Ахтен прибыл, наконец, на место встречи, оказалось, что воинов нет. Они задержалась на четыре часа из-за того, что мост в Хейфорте оказался разрушен. Радж Ахтена это вполне устраивало - за эти четыре часа он успел как следует отдохнуть и поесть.
      По пути в Лонгмот Лорд не мог избавиться от беспокойства. Предательство и побег Джурима; знамения у Семи Камней не выходили из головы. И вес же он старался об этом не думать. Всерьез его волновали только форсибли Лонгмота. Заполучив их, будет заниматься и другими проблемами.
      Его люди двигались так быстро, что в городке Мартин-Кросс он разрешил устроить часовой привал, отправив солдат на поиски снеди в домах и амбарах.
      Вскоре после рассвета на расстоянии тридцати миль от Лонгмота высланные вперед разведчики обнаружили скачущий в том же направлении отряд из сотни рыцарей под разными знаменами. Это были Рыцари Справедливости из замка Дрейса и соседних земель.
      Радж Ахтен едва избежал соблазна отправить погоню. Но его люди слишком измотаны.
      Он забыл о Рыцарях и продолжил путь в Лонгмот, устраивая по дороге короткие передышки. В десять утра, обогнув цепь холмов он увидел Лонгмот, до которого оставалось не больше двух миль.
      Разведчики, поднимавшиеся на холм, откуда лучше была видна дорога, доложили:
      - Генерала Виштимну еще не подошел, о Великий Свет!
      Радж Ахтен отнесся к этому равнодушно. Чтобы установить осадные орудия и начать бомбардировку замка, шести тысяч людей и великанов хватит, а там появится и Виштимну.
      Ордин не стал поднимать на крышах щиты, прикрывавшие людей от снарядов. Какой смысл? Для Пламяплетов Радж Ахтена они лишь дополнительная мишень.
      Скоро можно начать бомбардировку. Если же ожидание подкрепления растянется на день, солдаты получат время, чтобы построить мантелеты, укрытия и осадные орудия. Кругом полно разрушенных домов, камни которых сгодятся и для строительства полевых укреплений, и на метательные снаряды. Впрочем, Радж Ахтен отнюдь не собирался возводить вокруг Лонгмота настоящие укрепления, чтобы приступить к осаде по всем правилам военного искусства. Чем дольше он проторчит здесь, тем больше у королей Рофехавана будет времени, чтобы собрать силы, и тогда, будь у него даже самая лучшая крепость, едва ли он сможет устоять. Нет, никакой серьезной осады не будет.
      Зачем? С его-то "неодолимыми" и огромным арсеналом и магического, и простого оружия, которое можно пустить в ход?
      Будь ты проклят, король Ордин, за то что влез не в свое дело, подумал Радж Ахтен. Ничего, к завтрашнему утру я тебя выкурю из твоей норы.
      Следуя его приказу, солдаты Лорда Волка перевернули повозки кверху дном, чтобы использовать как временные укрытия, установили на холме, южнее Лонгмота, палатки и начали готовиться к осаде. На всех дорогах, ведущих в замок, были расставлены наблюдатели, в поле заняли позицию три тысячи лучников и рыцарей. Еще пятьсот человек и великанов отправились в западные холмы за соснами, из которых сделают лестницы и тараны.
      Радж Ахтен велел распаковать воздушный шар, не раз служивший ему для разведки, и привязать к крепкому дереву. Пламяплеты грели для него воздух.
      Остальные получили разрешение поесть и отдохнуть,, а сам Радж Ахтен расположился в тени единственного огромного дуба, в тридцати футах от повозки со своими Посвященными. Он сидел на подушках, покрытых пурпурным шелком, ел рис, финики и разглядывал защитные сооружения Лонгмота.
      На стенах он насчитал всего около четырех тысяч человек - явно случайных: это были и дворяне, и молодые крестьяне и не пойми кто. Чародея Биннесмана среди них не было. Джурима тоже.
      "Король идет! Король, который тебя уничтожит!"
      Эти слова всплыли в памяти при виде короля Ордина, одетого в плащ из мерцающей зеленой парчи и с золотым щитом. Короля - властителя одного из самых могущественных государств в мире. Люди на стенах будут сражаться за него с яростью безумцев. Про такие битвы слагают песни. И если Радж Ахтен не ошибся, Ордин и есть Король Земли.
      При обычных обстоятельствах "неодолимые" взяли бы такой замок без особых усилий. Однако сегодня, сейчас, даже он не был в этом уверен.
      Зрелище сброда на стенах могло бы лишь успокоить, но что-то все же вызывало беспокойство; в расположении людей была какая-то неправильность. Радж Ахтен еще раз внимательно вгляделся в защитников - расстановка, оружие, доспехи. Увидел встревоженные лица, безоружных, которые стояли рядом с теми, кто был вооружен.
      Защитники расположились небольшими тесными группками, в каждой из которых был человек с мечом и с копьем, а за их спинами - лучники.
      Ничего необычного. И все же беспокойство не проходило. Ров вокруг замка, как всегда в это время года, был полон солоноватой грязной воды, служа рассадником комаров и болезней. Во рву плавали трупы. Вода, конечно, была стоячей, но достаточно глубокой - около сорока футов. Чересчур глубокой, чтобы саперы быстро сделали подкоп под каменный фундамент замка.
      На прошлой неделе здесь был небольшой городок с населением всего в пять тысяч человек. За десятилетия городские стены подползли к замку на расстояние полета стрелы. Дома можно было бы использовать как прикрытие, чтобы установить осадные орудия и вести оттуда обстрел. Однако солдаты Ордина, видимо, тоже понимали это, потому что, готовясь к сражению, разрушили город до основания.
      Нет, этот замок так просто не возьмешь, и защищают его, конечно, не только эти четыре тысячи, которые видны на стенах, но и другие, которые ждут его сейчас во дворе и на башнях. Боеприпасов у них хватит, на прошлой неделе Радж Ахтен сам видел груды стрел, сложенные в арсенале.
      Он вздохнул. Затянись осада замка на зиму, людям Ордина пришлось бы пустить часть этих стрел на дрова. Но, конечно, он и сам не может ждать так надолго.
      Спустя час после полудня генерал Виштимну еще не появился. Солдаты Радж Ахтена соорудили первые шесть катапульт и сотню грубо сколоченных лестниц, которые положили на холме, чтобы были под рукой.
      Дальновидны на воздушном шаре заметили внутри замка группу людей; большинство держалось около стен, но во внутреннем дворе собралось несколько сот рыцарей на конях. Жителей городка внутри, похоже, не было, хотя трудно сказать, что творилось в Башне Посвященных. Ее охраняли двести человек отборных стражей Ордина. Может быть, король забрал дары у горожан, а их самих спрятал в Башне. Правда, много народу туда не поместится.
      Хорошие новости. Да, Ордин завладел форсиблями, но у него нет не только сорока, но и четырех тысяч людей, способных отдать дары.
      А это означает что большая часть форсиблей по-прежнему внутри замка и не использована.
      У Радж Ахтена с собой было четыреста форсиблей, которые он взял из запаса в замке Сильварреста.
      Призвав своих Способствующих, он произвел учет того, что у них имелось. Большинство форсиблей ценности не представляло - они несли на себе лишь руны, имеющие отношение к органам чувств, а ему не требовались дополнительные дары ни слуха, ни зрения, ни обоняния.
      Очень много форсиблей он использовал, чтобы отобрать дары у подданных Сильварреста. Теперь в запасе у него не осталось форсиблей с рунами силы и привлекательности, но зато оказалось довольно много их с рунами мудрости.
      К своему удивлению, он обнаружил всего двенадцать форсиблей с рунами метаболизма.
      Жаль, что он не прихватил с собой больше. Взвесив все, Радж Ахтен почувствовал озноб неуверенности. Пламяплет, заглянув в будущее, предупреждала, что в Гередоне есть какой-то король, который может его убить. Сильварреста он уже усмирил; значит, речь шла об Ордине.
      И уж Орден-то, конечно, позаботился о том, чтобы у него хватало даров метаболизма. Для битвы ему не нужны дополнительные дары привлекательности и мышечной силы. Так же как и мудрости. Разве что жизнестойкости. Впрочем, Радж Ахтен боялся только метаболизма.
      Сколько у него этих даров? Двадцать? Ордину было лет тридцать пять, но если, по обычаю многих королевских домов, он получил дары метаболизма после женитьбы, физиологически сейчас он близок годам к сорока пяти. Даже дюжина даров жизнестойкости не в состоянии остановить процесс старения. Чтобы его остановить, нужны дары мышечной силы, грации, жизнестойкости и мудрости вместе.
      Еще год назад шпионы донесли Радж Ахтену, что у Ордина больше ста различных даров. Но насколько? Об этом можно было только гадать.
      В любом случае Ордин достойный противник. Итак, сколько же даров метаболизма он сейчас добавил к тому, что у него имелось? Пять. Нет, этого слишком мало. Пятьдесят? Если да, то для него это смерть. Он постареет и умрет в течение года. В этом случае Радж
      Ахтену не нужно даже сражаться с ним. Пусть сидит в своей норе, стареет и к весне превратится в выжившего из ума старика.
      Рассказывают, как во времена Харридана Великого жил такой человек Маркориус, королевский гонец, которому однажды понадобилось срочно доставить в Полиполус сообщение о предстоящем сражении. Чтобы успеть вовремя, он взял себе сто даров метаболизма. Он побежал прямо по морю Кэррол, его удерживало поверхностное натяжение воды. Но через три месяца Маркориус умер.
      Но сама мысль о возможности развивать столь феноменальную скорость привлекала многих, несмотря на то, что большая скорость всегда была сопряжена с большой опасностью. Властитель Рун, который двигался слишком быстро, слишком резко, мог, к примеру, сломать ногу. Требовалось немало даров мудрости и грации, чтобы научиться должным образом контролировать свои движения.
      Ордин обладал мудростью и грацией в таких объемах, чтобы решиться добавить к ним соответствующее количество даром метаболизма.
      Значит, король Ордин получил еще не меньше десяти, но и не больше двадцати даров метаболизма, решил Радж Ахтен.
      Необходимо сделать так, чтобы он не уступал королю.
      А позже можно будет убить тех Посвященных, у которых я взял дары метаболизма.
      Он уже не раз прибегал к такой тактике. Однако, для поддержания боевого духа своих людей, делал это, не оставляя свидетелей.
      - Приведите сюда двенадцать "неодолимых", из тех, у кого много даров метаболизма, - приказал Радж Ахтен Хеполусу своему главному Способствующему.
      Способствующие торопливо покинули палатку и вскоре вернулись в сопровождении "неодолимых" - отборных стражей и убийц, каждый из которых имел, по крайней мере, по три дара метаболизма. Все они были крупными мужчинами, с крепким костяком, что помогало выдерживать нагрузку, создаваемую дарами мышечной силы и метаболизма. И неслабыми с точки зрения мудрости и грации. Радж Ахтену, конечно, будет не хватать их.
      Он хорошо знал этих людей. И меньше других ценил человека по имени Салим аль Дауб, старого телохранителя семьи, которого неоднократно повышал по службе несмотря на то, что Салим оказался плохим убийцей. Дважды его посылали убить принца Ордина, и дважды он возвращался ни с чем, если не считать ушей детей и женщин.
      - Спасибо, что пришли, друзья мои, - сказал Радж Ахтен. - Вы все доблестно служите мне вот уже много лет. Сейчас я прошу вас послужить мне еще раз. Я хочу, чтобы вы отдали мне свой дар метаболизма. Тебе, друг мой Салим, предоставляется честь стать вектором.
      Слова текли из уст Радж Ахтена, точно мед. Ни один человек не мог воспротивиться силе его Голоса. Способствующие вытащили форсибли.
      С юга подул холодный ветер, шелковые стены палатки Радж Ахтена затрепетали.
      42. Холодный ветер
      Со стороны огромной пурпурной палатки, куда вошел Радж Ахтен, холодный ветер до нее слабые звуки, в которых Ордин, тем не менее, узнал бормотание Способствующих. Лишь немногие люди на стенах услышали эти еле различимые звуки. Сам Ордин уловил их лишь потому, что сосредоточенно вслушивался в шепот листьев и шуршанье травы под порывами ветра; эти звуки напоминали ему шелест морских доли - привычный звук у него на родине.
      - Что они затевают? - спросил один из "лучников" на стене замка, крестьянский парень, который понятия не имел о войне.
      Они ждали уже около часа, но Радж Ахтен, казалось, не стремился ни вступать в переговоры, ни нападать.