Генри Бланкеншип сказал, что на него произвели впечатление доводы Майера на совещании, что он считает его способным человеком и готов передать ему часть своего юридического бизнеса. Майер понял, что он снова сможет не беспокоиться по поводу денег. Затем Генри Бланкеншип продемонстрировал свою блестящую память. Он сделал обзор мнений собравшихся юристов и сказал, что считает их подходы рискованными.
      - Вы знакомы с судьей Кроссом, - добавил Бланкеншип с легкой улыбкой. - Вы учились с ним в одном юридическом колледже и получили дипломы одновременно.
      Майер Осборн кивнул.
      - Дело будет рассматриваться в его суде. Я бы хотел, чтобы вы встретились с ним за дружеским ленчем.
      Это было проникновением на опасную территорию, но Майер знал, что любое возражение приведет к аннулированию предложения Бланкеншипа.
      - Подчеркните в беседе с Кроссом, что мы весьма щедры к нашим друзьям. Если потребуется уточнение, назовите сумму в двести пятьдесят тысяч долларов. Вы - мой юридический консультант и говорите от моего имени.
      - Мне всегда удавалось договориться с Говардом, - сказал Майер, однако он не сумел полностью скрыть легкий оттенок неуверенности, прозвучавший в его голосе.
      Губы Бланкеншипа, казалось, почти не шевелились.
      - Вы не создадите прецедента. Последние решения суда, принятые в нашу пользу, были не совсем... юридическими. Пришло время сделать судью Кросса нашим человеком.
      - Я уверен, что это можно осуществить совершенно бесшумно, - сказал Майер.
      Эта встреча стала поворотной точкой в жизни Майера Осборна. На протяжении многих лет он представлял Бланкеншипа в судебных разбирательствах, многие из которых были связаны с весьма сложными поглощениями компаний. В некоторых случаях весьма прибыльные компании поглощались фиктивными корпорациями, созданными исключительно для этой операции; в обязанности юриста не входит слишком пристальное рассмотрение финансовой стороны дела. Всегда находился достаточный для покупки капитал, и если деньги по какой-то причине поступали не напрямую от "Бланкеншип Энтерпрайзис" или филиала, то они поступали из кредитных фондов страховых компаний или банков, подчинявшихся друзьям Генри Бланкеншипа.
      Когда Майер Осборн прибыл в аэропорт Детройта, его тотчас доставили в ту часть летного поля, где стоял принадлежащий Бланкеншипу "Боинг-747".
      Бланкеншип ждал Осборна. Дверь в личный кабинет была открыта, и он произнес:
      - Зайдите, Майер, и закройте за собой дверь.
      Стол был завален газетами; Бланкеншип читал машинописный листок, заправленный в увеличивающее устройство.
      Майер закрыл дверь, прошел в кабинет и сел, собираясь дождаться, когда Генри Бланкеншип закончит чтение.
      - Ну, Майер, в чем дело?
      Бланкеншип повернулся.
      - В пятницу мне позвонил Джонас Сильверман.
      - Я его знаю?
      - Он - душеприказчик губернатора Берри. Его звонок связан с обнаруженным им дневником. Очевидно, губернатор Берри вел подробные инкриминирующие записи.
      - Инкриминирующие?
      - Относительно его сделок с вами и некоторыми вашими партнерами.
      - Вы боитесь говорить прямо?
      - Я имел в виду мистера Фрэнка Кенни, мистера Винсента Папаньо и мистера Мо Харгиса.
      - Понятно. Почему Сильверман позвонил вам?
      - Похоже, покойный губернатор знал...о моей близости к вам. Он оставил указание проинформировать меня о существовании этого дневника.
      - С какой целью?
      - Чтобы обеспечить безопасность его жены в том случае, если с ним что-то произойдет.
      - Это весьма удивительное заявление, - мягко произнес Бланкеншип. Что вы ответили мистеру Сильверману?
      - Я попытался уговорить его показать мне документ. Сказал ему, что если там действительно есть инкриминирующие свидетельства, его следует передать соответствующим властям. Я вызвался прочитать дневник и сообщить ему свое профессиональное мнение.
      - Попытка не пытка. Он дал вам понять, где сейчас находится дневник?
      - Кажется, он лежит вместе с личными бумагами покойного губернатора.
      - Мы это проверим. Все это может оказаться ложью. Хотя, конечно, нельзя заранее знать, что писал губернатор Берри. Безответственные утверждения могут иногда быть опасными.
      - Я подумал, что вам следует об этом знать. И не решился воспользоваться телефоном.
      - Вы, кажется, сказали, что вам позвонили в пятницу.
      - Перед моим уходом из офиса.
      Почувствовав, что это замечание могло быть упреком, Майер добавил:
      - Я собирался уехать на уик-энд, но изменил мои планы. За время уик-энда я собрал информацию о Джонасе Сильвермане. Я не хотел беспокоить вас понапрасну. Звонок мог оказаться розыгрышем сумасшедшего.
      - И?
      - Джонас Сильверман - уважаемый бизнесмен, близкий друг покойного губернатора и его жены, официальный душеприказчик Берри.
      Бланкеншип мягко улыбнулся.
      - Ну, дела никогда не обстоят так плохо, как кажется. Мы можем забыть об этом деле. Но мы не знаем, насколько неосмотрительным был бы такой шаг, пока не увидим дневник. Опасно оставлять тянущиеся за собой следы.
      - Согласен.
      За годы работы с Бланкеншипом Майер отчасти научился понимать философию этого человека. Бланкеншипа беспокоила опасная концентрация власти в руках безответственных элементов общества, слабость государственной политики, вызванная необходимостью подчинять решения воле народа, растущая терпимость властей к любым формам инакомыслия и анархии. К счастью, он был не из тех, кто бессильно заламывает руки, пока страна приближается к своей гибели. Майер гордился своим сотрудничеством с этим благородным человеком, великим американцем.
      - Вы проделали большой путь, чтобы сообщить мне это, Майер. Я ценю ваш поступок. Теперь это дело будет под моим контролем.
      Стивен Гиффорд шагал по парку в сторону Капитолия. Остановившись и посмотрев на сверкающий золотой шар, закрепленный на шпиле купола, он вошел в ротонду. Дверь губернаторского кабинета была единственной дверью во всем длинном мраморном коридоре, перед которой лежал ковер. Он открыл створку двойной деревянной двери, ведущей в просторную комфортабельную приемную с бежевыми джутовыми стенами и клубными креслами, обтянутыми набивной тканью в голубую полоску. Новые картины - прекрасные морские и лесные пейзажи были взяты из личной коллекции Алана.
      Через несколько минут мисс Шоу провела его в кабинет губернатора. Интерьер этой комнаты также претерпел положительные изменения: там появились толстые красные ковры, прелестные масляные полотна в антикварных рамах, обитый дорогой зеленой тканью диван с кружевными подушечками.
      Алан работал за своим столом.
      - К вам пришел мистер Гиффорд, - объявила мисс Шоу.
      Алан встал, чтобы пожать руку друга.
      - Как дела, Стив?
      - Я отобрал людей, с которыми хотел бы работать.
      Стивен быстро прочитал список, в котором были три агента из отдела уголовного розыска и идентификации при офисе Главного прокурора, два детектива из аппарата окружного прокурора Сан-Франциско, один частный детектив, ушедший в отставку из ФБР.
      - Они - настоящие ищейки и обязательно обнаружат что-то, если тут есть что обнаруживать.
      - Я договорюсь насчет этих людей.
      - Мне также потребуется разрешение суда на прослушивание телефонных разговоров.
      - Я получу его для тебя.
      Затем Стивен рассказал ему о своем визите в дом Пола Берри и беседе с Мэриэн Берри и Джонасом Сильверманом.
      - Джонас Сильверман владеет риэлтерской компанией, доходы которой, по слухам, быстро растут. Приток капитала велик из-за налоговых скидок. Инвесторы вносят значительные авансы и приобретают акции, курс которых растет благодаря инфляции. Я проверил его банковские счета. Он ведет дела с размахом, но все же не в состоянии запросто выложить миллион. Там все выглядит законно.
      - Похоже, ты быстро включился в работу.
      - Приятно снова бежать по следу. Между прочим, пачки купюр из сундучка были перетянуты особой бумагой. По водяным знакам я нашел компанию, которая её производила. Они перестали выпускать этот сорт три года назад. Это довольно точно определяет срок. Некоторые шаги, предпринятые в ту пору Полом Берри, могли стоить такой суммы. Один из них это легализация игорного бизнеса в штате.
      - Многие честные люди были тогда убежденными сторонниками легализации игорного бизнеса.
      - Три года назад произошло кое-что еще. Фрэнк Кенни был амнистирован.
      - Кто заплатил бы за это миллион?
      Стивен пожал плечами.
      - Другой момент. Деньги должны были быть переданы губернатору человеком, пользовавшимся у него доверием. Человеком, который не мог бы его подставить.
      - Ну и?
      - Он был близок с ограниченным кругом лиц. Он имел много знакомых, но весьма мало друзей. Я нашел трех людей, которых он хорошо знал три года тому назад.
      - Кто это?
      - Бен Хадсон, Джонас Сильверман - и Харри МакКаффри. Последний человек Генри Бланкеншипа. Он выполняет его поручения. Покупает и продает собственность. Нанимает и увольняет людей. Бланкеншип живет на ранчо, как миллиардер-отшельник, и позволяет МакКаффри играть роль его правой руки.
      - Кажется маловероятным, чтобы кто-то из них участвовал в передаче взятки.
      Зазвучал сигнал переговорного устройства.
      - Извините за вмешательство, губернатор, но человек, представившийся как Малколм Робертс, говорит, что у него к вам срочное дело. Он - юрист. Он просит вас уделить ему пять минут.
      Стивен вспомнил эту фамилию. Малколм Робертс специализировался по громким делам; порой он вызывал своим поведением антипатию у коллег.
      - Хорошо. Пригласите его.
      Алан посмотрел на Гиффорда.
      - Подожди здесь, Стив. Это не займет много времени.
      Войдя в комнату, посетитель мгновенно вызвал у Стивена реакцию неприязни - химическую, необъяснимую, инстинктивную. Малколм Робертс был среднего роста, с пухлым лицом и гладкой розовой кожей.
      - Спасибо, что нашли время принять меня, губернатор Кардуэл.
      Потом он заметил Стивена.
      - Я не знал, что у вас кто-то есть. Я рассчитывал на несколько минут приватной беседы.
      - Можете говорить свободно. Мистер Стивен Гиффорд - мой ближайший сотрудник.
      Малколм Робертс огорченно заколебался. Затем пожал плечами.
      - Я пришел, чтобы сберечь ваше время и усилия, губернатор.
      Алан указал на стул, стоявший возле стола. Посетитель опустился на него, настороженно огляделся по сторонам и подмигнул Стивену.
      - Я был здесь раз или два при губернаторе Берри. Здесь стало красивее. Новые картины. Другой класс.
      Он повернулся к Алану.
      - Конечно, я был невысокого мнения о вашем предшественнике. Я нисколько не удивился, узнав, что он брал взятки.
      - Где вы об этом услышали?
      Малколм Робертс усмехнулся.
      - Именно это дело и привело меня к вам.
      Звучный голос на мгновение затих, чтобы выделить следующую фразу.
      - Мой клиент заплатил миллион долларов губернатору Берри за получение определенного контракта.
      - Кто ваш клиент?
      - Деймон Джонсон. Главный подрядчик шоссе, идущего с севера на юг. Он хочет сделать чистосердечное признание. Поставить все точки над i и черточки над t.
      Потрясенный Алан не мог раскрыть рта. Вместо него заговорил Стивен.
      - Ваш клиент сознает, что дача взятки должностному лицу - серьезное преступление?
      - Я прочитал ему закон.
      - Почему он хочет обличить себя?
      - Услышав об убийстве губернатора, он решил, что эта история все равно выйдет наружу. Такое нельзя скрыть навсегда. Поэтому он решил защитить себя и все рассказать.
      - Что он рассчитывает получить взамен? - спросил Алан.
      - Он оставляет это на ваше усмотрение. Он знает, что вы учтете его желание помочь. Как я сказал, он сберегает для штата Калифорния много времени и денег.
      - Я бы хотел, чтобы мистер Гиффорд поговорил с ним. Когда вы можете привезти его сюда?
      - Он - больной человек. Умирающий, губернатор. Я охотно предоставлю заключение врача. Он хочет облегчить свою совесть. Мой клиент - не преступник. Он - хороший человек. Семейный человек. Я не оправдываю его поступок, но тысячи бизнесменов поступают так же. Это называется "подмазать колеса". Такие вещи весьма неоднозначны.
      - Мистер Робертс, я буду настаивать на том, чтобы наши доктора осмотрели вашего клиента и оценили его состояние.
      Глаза Малколма Робертса радостно засветились за стеклами очков.
      - Ради бога. Вы обнаружите, что я говорю правду. Присылайте любых докторов.
      - Что ты об этом думаешь? - спросил Алан, как только дверь закрылась за Малколмом Робертсом.
      - Это похоже на правду, - ответил Стивен. - Контракт на строительство шоссе настолько выгоден, что тут оправдана миллионная взятка. В таком деле миллион - пустячная сумма. Пожалуй, мне пора выбросить содержимое моих папок. Похоже, наше расследование завершилось, ещё не начавшись всерьез.
      Прозвучал сигнал переговорного устройства.
      - Кто-то из Национального Совета по безопасности на транспорте, сказала мисс Шоу. - Этот человек хочет поговорить с вами насчет авиакатастрофы, в которой погиб губернатор Берри.
      Дэниэл Лафкин, главный инспектор западного отделения НСБТ, носил обычный деловой костюм, выделявший его среди людей в комбинезонах, тщательно собиравших в ангаре обломки самолета. Но в его загорелом лице, быстрых глазах и уверенных манерах было нечто, свидетельствующее с не меньшей ясностью, чем его загрубевшие и мозолистые руки, о том, что он выглядел бы вполне естественно и в рабочем комбинезоне.
      В ангаре он провел Стивена Гиффорда вокруг макета, представлявшего из себя почти девяносто процентов от бывшего самолета.
      - Мы исключили турбулентные воздушные потоки - даже маловысотные турбулентные потоки, встречающиеся в горах. Самолет губернатора был оснащен новым армейским радаром, который может зарегистрировать их на расстоянии пятидесяти миль. Мы установили, что до момента исчезновения самолета с экранов РЛС он не отклонялся от правильного курса. В журнале для регистрации ремонтных работ нет ничего подозрительного. Самолет был в безупречном состоянии.
      - Что, по-вашему, случилось? - спросил Стивен.
      - Когда были найдены рули высоты, наше исследование показало, что они не действовали в момент катастрофы. Отказ рулей высоты вызывает резкое снижение самолета.
      Дэниэл Лафкин посмотрел сбоку на Стивена.
      - Это все, что мы могли сказать, пока вертолет не доставил деталь, обнаруженную возле места падения. Это была часть тяги, идущей от кокпита к рулям высоты.
      - Я плохо разбираюсь в конструкции самолета, - сказал Стивен.
      - Эта тяга заслуживает самого пристального внимания. Она закрепляется с помощью болта, обеспечивающего шарнирное соединение. Мы обнаружили, что гайка, фиксирующая болт, открутилась. Мы нашли её. Она не была повреждена при ударе. В конце концов болт выскочил из отверстия.
      - К чему это могло привести?
      - К потере контроля над самолетом. Давление воздуха на плоскости разворачивает нос машины в сторону земли. Штурвал свободно ходит в руках пилота. Остановить падение становится невозможным. Самолет устремляется отвесно вниз.
      - Возможна диверсия?
      - Тут все возможно.
      - Допустим, гайку ослабили. Болт выскочит из отверстия спустя некоторое время?
      - Да, сэр.
      Возможно, все было рассчитано так, чтобы катастрофа произошла над определенной территорией, подумал Стивен. Например, над горами Сьерра-Невада, где шансы найти обломки и установить причину аварии значительно ниже, чем в другом месте. Выйдя из ангара, он глубоко вдохнул в себя влажный, липкий воздух. Затем отправился к общественному телефону и позвонил Алану в Капитолий штата.
      - Я должен отправиться в Вашингтон, - со сдержанной убежденностью в голосе сказал Стивен.
      - Зачем?
      - Мистер Лафкин подозревает диверсию, хотя он и не произнес этого слова. Похоже, в техническом плане выяснять больше нечего. Новую информацию надо искать в Вашингтоне. Именно туда летел губернатор Берри.
      - Стив, поступай, как считаешь нужным.
      Кто-то побывал в её доме.
      Она не могла сказать точно, когда она поняла это. Сначала ощущение было таким слабым, что оно не превратилось в мысль или слово. Но оно продолжало расти. Она стала искать доказательство, не признаваясь себе в этом.
      Незначительные следы остались бы незаметными глазу постороннего. Ящик в шкафу в кабинете Пола был выдвинут на долю дюйма. Тапочки в спальне переместились вправо. Она ничего не трогала с момента его смерти; костюмы, галстуки, полка с бельем оставались нетронутыми. Она преднамеренно ничего не касалась. Даже горничная не допускалась к его шкафу и, конечно, кабинету, где по небрежности могли пропасть ценные бумаги. Однако карандаши лежали в центральном ящике письменного стола не строго перпендикулярно его краю, на стене виднелась бледная линия возле смещенной фотографии в рамке. На кресле в столовой маленькая подушечка, всегда прикрывавшая пятно, сдвинулась в сторону, и пятно стало заметным. Конечно, это могла сделать горничная.
      Решающим свидетельством стали книги. Они всегда стояли в библиотеке на полках в кажущемся хаосе, который на самом деле являлся упорядоченным. Она однажды упрекнула Пола в неаккуратности - часть книг лежала горизонтально, другая часть стояла вертикально или наклонно. Беспорядок раздражал Мэриэн. Он сказал ей, что знает, где можно найти любую нужную книгу, поэтому она никогда их не касалась. Было невозможно вспомнить, под каким углом стояла каждая книга прежде, однако Мэриэн чувствовала, что их трогали, снимали и ставили обратно. Теперь она стояла перед полками, и мурашки страха ползали по её спине. Вот. На полке образовалось пустое место - книгу поставили не совсем на её место. Мэриэн точно помнила, где она находилась прежде. Она подвинула её влево. Да, вот так.
      Зазвонил телефон; это был Джонас. Он только что вернулся с деловой встречи. Она попросила его рассказать о ней, но потом он спросил:
      - Тебя что-то беспокоит?
      - Джонас, у меня такое чувство, будто кто-то побывал в доме. Вещи переместились, словно кто-то что-то искал.
      Он помолчал; она не мешала ему думать.
      - Что-нибудь ценное пропало?
      - Я не заметила.
      - Возможно, это игра воображения.
      - Нет. Я думала так некоторое время... но теперь... я почти уверена.
      - Когда могли обыскать дом?
      - По вторникам и четвергам я хожу на уроки рисования, по пятницам занимаюсь французским...
      Она всегда искала новые пути самосовершенствования. После смерти Пола это стало ещё более важным, подтверждало, что её жизнь продолжается.
      - В течение недели есть много часов, когда в доме находится только Тербер.
      Тербер, белый персидский кот, никогда не выходил на улицу и не собирался это делать. Он был слишком робким. Между прочим, последнее время он стал беспокойным, часто прятался на чердаке. Не в том ли причина, что...?
      - Ты хочешь, чтобы я вызвал полицию? - спросил Джонас.
      - О, нет!
      Что она сказала бы им? У неё не было доказательств, ничего не пропало.
      - По-моему, в этом нет нужды.
      - Мне не нравится, что ты одна. Я настаиваю на некоторых мерах предосторожности...
      Дорогой, дорогой Джонас.
      За годы работы в ФБР Стивен узнал многое о масштабах организованной преступности и всепроникающем влиянии Синдиката. Ему было всего двадцать четыре года, когда Старый Директор направил письмо в его юридический колледж с предложением к выпускникам подумать о карьере в Бюро; он сообщал о хорошей оплате, высокой пенсии, программе страхования и медицинского обслуживания. Обойдя ряд юридических фирм и обнаружив, сколь малое впечатление произвел там тот факт, что он был девятым по успеваемости среди двухсот студентов, Стивен подал заявление в отдел ФБР города Сан-Франциско. Он выдвинулся в ФБР, упорным трудом и фанатичным вниманием к деталям добиваясь тех результатов, которые другим давались благодаря врожденному таланту.
      Будучи спецагентом, он неоднократно видел доказательства того, что Синдикат глубоко проник в местные органы власти. Он и его коллеги собирали улики и передавали их офицерам полиции, которые никого не арестовывали, или прокурорам, не возбуждавшим уголовные дела. В других случаях, когда арест происходил и дело возбуждалось, судья отклонял обвинение.
      Опыт убедил Стивена в том, что врага нужно знать по-настоящему. Он изучал полицейские и федеральные досье, протоколы комиссий Конгресса, книги и журналы, посвященные борьбе с преступностью. Доказательства были неоспоримыми, хотя и не такими, какие можно представить в суде. Синдикат с годовым оборотом в тридцать миллиардов долларов заменял собой мафию и местные преступные организации, поднимая преступность на более деловую основу. Он захватывал производство и реализацию по завышенным ценам разрекламированных универсальных медицинских препаратов, отказываясь при этом от наркобизнеса, занимался организацией легализованного игорного бизнеса и тотализаторов, сменявших букмекерские конторы, устраивал вместо сомнительной "игры в числа" полугосударственные лотереи, создавал вместо ростовщических контор солидные коммерческие банки, монополизировал узаконенное производство порнографии и другой видеопродукции, издавал книги. Большие доходы позволяли Синдикату вторгаться в ещё более респектабельные области - недвижимость, франчайзинг, страхование, сбор благотворительных пожертвований и выпуск кредитных карточек. Уже существовала мощная инфраструктура для защиты Синдиката от судебных преследований, поскольку организация имела союзников среди окружных прокуроров, судей, политических лидеров и государственных чиновников.
      Стивен предложил создать внутри ФБР специальное подразделение для борьбы с Синдикатом. Последовал отказ. Старый Директор вырос и обрел свою славу в более анархическую и шумную криминальную эпоху, он отказывался поверить в то, что преступный мир перешел к использованию совершенно новых методов, что для борьбы с ним также необходимы новые методы. В его приемной хранились под стеклом посмертная маска Диллинджера, кастет Красавчика Флойда, бронежилет Малыша Нелсона - символы неспособности шефа ФБР посмотреть в лицо новой эре.
      Сейчас, сидя в приемной нового директора ФБР, расположенной в массивном здании на Пенсильвания-авеню, Стивен отметил, что знакомые экспонаты были убраны.
      - Мистер Гиффорд?
      Секретарша продемонстрировала отшлифованную непроницаемую улыбку, которой со временем овладевают все хорошие секретарши.
      - Мистер Уэйли готов принять вас.
      Мервин Уэйли поднялся из-за того же стола, за которым восседал Старый Директор, или его точной копии. Сейчас стол находился уже не в центре комнаты, а ближе к стене. На стене висел портрет Старого Директора, лицо которого было обрюзгшим, морщинистым, с массивной челюстью. Оно напоминало морду старого беззубого сторожевого бульдога.
      - Стив! Давненько не виделись.
      - Шесть лет.
      Мервин Уэйли был по-прежнему тщедушным, бледным, рыжеволосым человеком, каким его помнил Стив. Но на его лице появились следы новой твердости, накладывавшиеся на выражение тревоги.
      Они предались воспоминаниям. Стивен сказал, что новая секретарша шаг вперед по сравнению с миссис Коднер, сдержанной деловитой женщиной, которая всегда носила темный костюм-двойку и туфли на низком каблуке. Мервин Уэйли сообщил, что миссис Коднер уволилась.
      - Но большинство знакомых тебе людей по-прежнему здесь. Некоторые ушли в отставку, один человек - помнишь Тома Салливена? - был убит...
      - Я читал об этом.
      - Другие все так же делают свое дело. Или пытаются делать его на те средства, которые мы получаем от конгресса. Изменения касаются только фасада...
      Мервин прикоснулся к редеющим рыжим волосам, разделенным посередине пробором.
      - Теперь тебе понравилось бы здесь больше, Стив. Появилось немало современных методов. Усовершенствовалась процедурная часть. Мы все компьютеризованы, даже региональные отделения. И мы получаем помощь от наших друзей.
      Заметив недоумение в глазах Стивена, он пояснил:
      - Помнишь, я начинал в техническом отделе. Я по-прежнему помешан на науке. Джимми Бонд и Бак Роджерс пришли бы в восторг от некоторых штучек, созданных нашими ребятами из лаборатории. Мы опережаем рынок на три-четыре года. Ты такое видел?
      Он снял с руки часы-хронограф и протянул их Стивену. Следуя подсказке Мервина, вытянул колесико для перевода стрелок. В центре циферблата появилось отверстие с линзой.
      - Миниатюрная фотокамера, управляемая с помощью этого колесика. Она делает снимки автоматически каждые две секунды, если не установить с помощью секундной стрелки более длительный интервал. Чтобы вытащить пленку, достаточно открыть заднюю крышку.
      - Здорово.
      - И это ещё не все. Устройство практически неразрушимо. Новый сплав обеспечивает противоударность, водонепроницаемость и любые другие защитные свойства, какие ты можешь назвать. Микропленка хранится в кассете из того же материала, она рассчитана почти на три сотни снимков.
      - Впечатляет, - сказал Стивен, возвращая часы Мервину.
      - Возьми их себе. В качестве напоминания о том, что ты можешь получить любую должность в Бюро. Кроме моей.
      Стивен испытал волнение, его пульс участился.
      - Спасибо, Мервин, но я намерен оставаться юристом.
      - Ты - прекрасный человек. Ты мне действительно нужен. Кое-что изменилось, я говорю серьезно. Субординация стала более четкой... я всегда подозревал, что ты не ладил со Стариком.
      - Неправда.
      - Между нами говоря, у него были некоторые странности.
      - Я им восхищался. Просто я считал, что он уделяет недостаточное внимание угрозе, исходящей со стороны организованной преступности.
      - Ты знаешь, что я согласен с тобой в этом отношении.
      Стивен кивнул. Мервин Уэйли добился его назначения на должность руководителя спецотдела по изучению деловых связей Синдиката с городскими властями и влиятельными чикагскими профсоюзами. Стивен знал, что город коррумпирован, но не представлял себе масштабов коррупции. Продавались все - от патрульного полицейского до бывшего мэра. Общественность потеряла веру в городскую администрацию. Винсент Папаньо стал признанным боссом. Профсоюзные лидеры, крупные бизнесмены, высокопоставленные городские чиновники посещали организуемые им торжества, способствовали победе на выборах его кандидатов, сотрудничали с контролируемыми им банками.
      Совместно с другими федеральными агентствами по охране законности Стив задерживал и допрашивал свидетелей, сопровождал агентов на встречи с информаторами, лично организовывал охрану осведомителей и их семей. Чиновникам предъявили обвинения, но осужденных было мало. Через год о кампании забыли, Чикаго снова погряз в коррупции.
      - Что скажешь? - произнес Мервин. - Ты вернешься назад?
      - Я бы хотел, Мервин, но я не могу позволить себе это. Я должен думать о семье.
      Напоминание о том, что работа настоящего сыщика превращается в его образ жизни, не прозвучало ввиду очевидности этого факта. Ненормированный рабочий день, низкая оплата, отсутствие общественного признания - и взамен всего лишь моральное удовлетворение.
      - Тебе легче. Ты - холостяк.
      Мервин Уэйли усмешкой выразил свое согласие со Стивеном.
      - О'кей. Тогда что ты здесь делаешь?
      - Пытаюсь оказать услугу моему другу - новому губернатору Калифорнии.
      Он изложил Мервину предшествующие события: обнаружение миллиона долларов в солдатском сундучке, неожиданное признание подрядчика Деймона Джонсона, и наконец подозрения по поводу умышленной порчи самолета губернатора Берри.
      Мартин слушал, поглощая информацию Стивена, точно кролик, пожирающий лист салата.
      - Что это за услуга?
      - Я должен найти ответ на один вопрос. Зачем Пол Берри полетел в Вашингтон?
      - Почему ты думаешь, что я могу это знать?
      - Он направлялся к президенту, чтобы поговорить с ним о национальной безопасности. Президент должен был проинформировать тебя.
      - Кто это тебе сказал?
      - Никто. Но я не просто догадываюсь - во всяком случае, не только догадываюсь. Губернатор не известил своего пресс-секретаря, не взял с собой личного телохранителя - капитана полиции. Он не сказал ничего даже Алану Кардуэлу, в отсутствие губернатора являющемуся высшим должностным лицом штата. Это явно была срочная и тайная миссия. Он мог лететь только к одному человеку.
      - Даже если ты прав, любая информация, связанная с национальной безопасностью, является секретной.
      - Ты не разгласишь государственной тайны, если признаешь, что он летел на встречу с президентом.
      Мервин медленно покачался в кресле.
      - Возможно.
      - Ты знаешь, что я не допущу утечки информации.
      Мервин Уэйли старательно избегал глаз Стивена.
      - Все это может быть гораздо более серьезным, чем ты предполагаешь, Стив. Мы внимательно следим за Синдикатом и твоим старым другом Фрэнком Кенни. Это, пожалуй, все, что я могу сказать тебе - помимо того, что ты прав насчет губернатора Берри. Он действительно летел сюда, чтобы увидеть президента.
      - Пол Берри наверняка сообщил ему цель встречи.
      - Даже если ты прав, президент не назвал мне её.
      - Тогда почему президент вообще уведомил тебя о встрече?
      - Он хотел, чтобы я на ней присутствовал. И привез с собой Кена Джонса.
      Стивен медленно выпрямился в кресле. Кен Джонс был главой отдела ФБР по борьбе с организованной преступностью и рэкетом.
      - Значит, Пол Берри хотел поговорить о чем-то связанном с Синдикатом.
      - Послушай, вероятно, мы сможем сотрудничать. Я не верю в признание Деймона Джонсона о взятке, данной им губернатору. Если бы мы установили, кто заплатил Полу Берри эти деньги и за что...
      Если бы можно было установить источник, разочарованно подумал Стивен. На фабрике, печатающей банкноты, хранились записи об отправке в банки крупных купюр, но банкноты из сундучка были относительно мелкими.
      На лице Мервина появилась гримаса огорчения.
      - Я знаю, что моя просьба о помощи выглядела бы как предложение одностороннего сотрудничества. У тебя нет соответствующего допуска, поэтому я не все могу тебе сказать.