Банка

      "Ну и баночка, - зашептала Нона. - Надо же, у такого монстра память отшибла..." "Подожди радоваться, - тревожно огладявался ее муж. - Он же кому-то доложил. Напомнят, пойдет нас искать... Точно. Вон он..."
      Знакомый офицер в серой униформе рыскал по залу, всматриваясь в евреев. Семья Брук нахохлилась, глядя в пол, на котором бесхозно валялась советсткая купюра. Таможенник дважды прошел мимо, глядя на них в упор, но не подошел. "Он кого-то другого ищет, - предположила Нона, облегченно выдохнув. - Мало ли кого он еще прозевал?" "Он ищет нас, - дрожа, ответила Рита, невольно поднявшая на офицера глаза, - но нас почему-то не видит... Вернее, видит, но не узнает..."
      "Смотрите, а те тут зачем? - кивнула Нона на троих автоматчиков, заботливо оглядывающих беженцев. - Да, прошли, называется, контроль. От них ускользнуть не так просто." "Баночка нас не выдаст, - гладила Рита сумку Ни здесь, ни в Израиле." "Там таких монстров нет, - неуверенно заметил Вадим. - Там нам никакая защита не понадобится. Там действует право и закон."
      Действительно, и солдаты не обратились к ним, проходя мимо. Офицер снова вбежал в зал, дико оглядываясь, уже в панике. И тут объявили посадку.
      Теперь таможенник вместе с солдатами стоял у посадочного туннеля, пристально всматриваясь в ненавистные лица. Уборщицы вдруг закричали двинувшейся толпе: "Предатели!" "Как вам не стыдно? Вы же здесь детей вырастили..."
      Офицер посмотрел Вадиму прямо в глаза, потом дернулся, было, к сумке, но его напряженное лицо вдруг залила блаженная улыбка. Бруки прошли в самолет.
      В салоне стояла тревожная тишина. Всем очень не понравились автоматчики, каждый примерял поиск на себя, а впереди были еще венгры. Не те, конечно, что еще год-два назад, но пока послушные воле старшего брата. За иллюминатором разворачивались казавшиеся черными снега России. Никакого чувства Родины они больше не вызывали. Аэрофлот профессионально вежливо кормил отщепенцев стандартной холодной курицей и повидлом из плоских баночек. Три часа лету прошли в тоскливом ожидании. Брукам не верилось, что странную семью, умеющую так ускользнуть от досмотра, оставят в покое.
      Но в Будапеште было все иначе. Вместо снега - зелень лужаек. Евреев охраняли решительные парни в штатском с короткими автоматами. "Это уже израильтяне, папа? - тихо спросила Рита. - Тогда нас не посмеют вернуть..." "Это охрана от террористов, - пояснил сосед по месту в автобусе. Палестинцы в панике от большой алии. Грозились взорвать нас."
      Автобусы неслись в другой аэропорт. Там кроме парней с "узи" к охране подключились венгерские пограничники. Всем явно было не до банки, и Бруки повеселели. Здесь вообще сгинула казенщина, чувствовалась заграница, которой и не пахло в венгерском же, но присоветском аэропорту. Можно было расслабиться, потратить в буфете пару долларов на неслыханный дефицит импортное, а какое же еще? печенье.
      На обратном пути Вадим и Рита, оставившие Нону сторожить вещи, заблудились и оказались в каком-то зеленом дворе с красивыми круглыми деревьями. И тут к ним выскочил узкий мужчина в мятом плаще. Он что-то невнятно спросил, а потом повторил на ломанном русском: "Евреи? В Израиль?" "Нет. Да." - невпопад ответили отец и дочь.
      В этот момент Нона вдруг почувствовала едва заметную дрожь в прижатой к ноге сумке, а мужчина в плаще, который было оскалился и полез за чем-то за пазуху, вдруг обмяк и попятился туда, откуда появился. Вадим внезапно вспомнил дорогу обратно в зал ожидания. Но оба начисто забыли террориста. Были туалет, буфет, доллары, печенье с кофе, а на улицу не выходили и ни на какие вопросы не отвечали...
      И вообще - какие могут быть теперь вопросы или проблемы? Если баночка так запросто спасла их не только от свирепых советских таможенников, но и от террористов, то что страшного может быть впереди, на вожделенной родине, среди своих, среди евреев? 2.
      "Этого не может быть потому, что не может быть никогда! - встревоженно шептала Нона, оглядывая хорошо обставленную просторную квартиру с двумя балконами и огромным кипарисом за окном. - И прямо с мебелью... И столько добра в шкафах... Тут что-то не то..."
      Они только что переехали из съемной квартиры в собственную, купленную в кредит.
      Маклер, расточая улыбки и поздравив их с удачной покупкой, исчез в проеме бронированной двери.
      "Что может быть не так? - Вадим тоже вспотел от волнения и ошеломленно оглядывался, поставив на пол заветную сумку. - Все оформлено у солидного адвоката со старой вывеской. Вот договор... Вот адрес. Вот черным по белому наши фамилии, имена, номера удостоверений личности. Просто нам дико повезло..."
      "Нас дико обманули," - уже совершенно уверенно сказала Нона, а Рита на всякий случай стала плакать. На другом берегу реки Ордынки с ней никогда не было, чтобы без конца так прорывало.
      Словно в ответ в замке запертой за маклером двери стал поворачиваться ключ и на пороге появился незнакомый седой мужчина, с изумлением уставившись на Бруков. Он поздоровался по-русски и без видимого удивления выслушал объяснения олим. Более того, он взялся помочь разобраться с ситуацией.
      "Все в полном порядке, - расточал улыбки теперь уже адвокат. - Вы просто перепутали адрес. Смотрите, у нас с вами в договоре улица Герцилия, а вы попали в тот же номер дома, но по улице Герцель." "Но... позвольте, - не мог придти в себя Вадим под понима-ющей улыбкой пожилого ватика, квартиру которого они едва не оккупировали. - Мы-то могли перепутать адрес, но маклер нам описывал перед договором именно эту квартиру, а потом сам проводил нас туда, оставил ключ, наконец..." "Не беспокойтесь, - вытер лысину адвокат. У вас есть визитка маклера?" "Конечно. Вот она." "Тогда ничего не может быть проще. Сейчас мы его позовем, и он проводит вас по правильному адресу. Так, так, - все более мрачнел он, слушая ответы по телефону. - Шмулик только что улетел в Америку. Когда будет обратно, никто не знает." "Тогда мы расторгаем договор, - твердо заявил Вадим. - Заберите его и до свидания." "Мне этот договор не нужен, - от любезности адвоката не осталось и следа. - С вас будут снимать деньги в банке за законно купленную вами квартиру, пока вы ее не продадите. Тут есть подпись продавца, ваши с женой подписи и все заверено в моей конторе." "Боюсь, что он прав, - поднялся ватик. - Давайте я провожу вас на улицу Герцилия в вашу квартиру. Но как этот мерзавец раздобыл мой ключ?.."
      "Тут жить нельзя! - кричала Нона, панически глядя по сторонам. - Все обваливается, бойлера нет, плиты нет, ванна расколота, полы провалены, рамы и те все перекошены!" "Да... - ходил по комнатам с Вадимом добрый ватик. Тут не одна тысяча уйдет на ремонт..." "Да откуда у нас тысячи? - уже рыдала Нона. - Мы все сбережения отдали этому гадкому Шмулику..." "Что поделаешь! философски улыбался их нежданный покровитель. - К сожалению, ваш Шмулик в какой-то мере лицо "русского" бизнеса в Израиле. Вам следовало обратиться к ивритоязычному посреднику. Они тоже, конечно, не ангелы, такая уж паскудная профессия, но на такой откровенный обман идут крайне редко. Впредь опасайтесь своих бывших соотечественников. Особенно, если вам предлагают нечто дорогое почти даром. Вот моему знакомому только недавно всучили телевизионную систему транслляции. И не работает, и не расторгнуть договор. И фирма известная своим мошеничеством, "Бета-груп" называется, а ничего не поделаешь - формально все сделано по закону." "То есть для евреев здесь правило обманывать друг друга, а для еврейского государства - становиться на сторону обманщиков?" "Это принято не только в Израиле, а в любой стране с приоритетом свободного предпринимательства." "Вы хотите сказать - свободного разбоя!.."
      "Мама, подожди-ка плакать, - вдруг вспомнила Рита. - У нас же есть наша баночка. Сейчас все это окажется очередным страшным сном, который мы тут же забудем, как все прочие."
      Они бросились к сумке и развернули полотенце.
      Банка была непривычно грязной. Она лежала в полотенце, расколотая надвое.
      Шиньон больше не казался живым. Он был таким, каким и должны быть волосы давно умершей женщины. Свалявшимся и плоским, прилипшим к тусклому стеклу, покрытому плесенью, паутиной и землей. 04.02.03