Сладкая, как мед

— Прошу прощения, — сердито буркнул Макс. — Я не знал, что эта комната занята.

Супруги обернулись к дверям, явно застигнутые врасплох.

— Ах, это ты Макс! — воскликнул герцог. — А мы с Сарой как раз составляем список новых слуг, которых собираемся нанять.

— Знаешь, Энтони, — со смехотворно серьезной миной заявила эта девчонка, тыча пальцем в список, — вместо того чтобы искать главного садовника на стороне, лучше дать это место Джону Киркленду. Он доказал свое умение, работал все эти годы без малейшей поддержки и вполне заслужил повышения.

— Ты снова меня поражаешь, — ласково улыбнулся герцог. — Я и понятия не имел, что на свете есть какой-то Джон Киркленд!

— Тебе просто не повезло, что вместо слуг нельзя держать лошадей. Готова спорить на что угодно — тогда ты бы знал их всех наперечет по именам! — заявила герцогиня.

Герцог добродушно рассмеялся.

А Макс чуть не умер от острой боли, тисками сдавившей сердце. Он вдруг явственно увидел, что пропасть, всегда отдалявшая Энтони от всех прочий людей, более не существует для его так называемой жены.

Боль затихла — ее место заполнила ярость.

Макс не считал для себя чем-то важным, что его, никому не известного армейского капитана, разом возвысили до положения высокооплачиваемого и уважаемого всеми личного секретаря герцога Чевиота. Макс особо не ценил и того, что Энтони наделил его немалой властью и доверил управление своими финансами. Максу не льстило то, что Энтони — один из самых родовитых аристократов Англии — не стесняется во всеуслышание называть его своим близким другом.

Макс считал, что имеет право на большее, на гораздо большее.

Он снова вызвал в памяти и смаковал те дивные дни, когда Энтони понял и оценил тот факт, что никто, кроме Макса, не верит в его невиновность. Он сладострастно вздрагивал каждый раз, когда вспоминал, как рука Энтони лежала на его плече, а ласковый голос говорил: «Дай Бог каждому такого друга, как ты!»

Но стоило герцогине доказать свою преданность Энтони — и он, Макс, оказался забыт!

Секретарю ничего не оставалось, как немедленно измыслить способ раз и навсегда сделаться единственным человеком в замке, верным Энтони до конца.

***

Сара вполне справедливо полагала, что Невилл хотя бы из соображения приличий покинет Чевиот после той неприятной сцены у нее в гостиной. Однако молодой человек и не думал трогаться с места, а Энтони решил, что так будет даже лучше: пусть он получит возможность лично убедиться в необоснованности своих обвинений.

— Ему ведь ничего не стоит прийти к твоему деду и заявить, что я собрался сжить тебя се свету, — сказал герцог.

— Господи, только не это! — в отчаянии промолвила Сара. — Нет, конечно, не стоит отпускать его в таком настроении!

Итак, Невилла терпели в Чевиоте, позволив стать одним из участников унылого спектакля, который разыгрывался каждый вечер за обеденным столом.

Сара, одиноко восседая на своем почетном хозяйском месте, старалась найти утешение в виртуозных творениях непревзойденного Гастона. Она блаженно зажмуривалась, вслушиваясь, как тает во рту кусочек пулярки а-ля Конде…

Открыв глаза, она поймала на себе пристальный взгляд Патрика.

— Сара, вы не хотите взглянуть на мой шалаш на дереве завтра утром? — терпеливо повторил подросток.

В его карих глазах читалась мольба. Сара снова подумала, что мальчику, должно быть, очень одиноко в замке. Матери до него нет дела, а Лоренс был слишком занят хозяйственными хлопотами и своими приятелями из соседних усадеб.

— Да, Патрик, я с удовольствием взгляну на него, — отвечала она с улыбкой. — Он далеко от замка?

— Нет, прямо в парке! — Патрик буквально сиял от счастья. — Я сам построил его этой весной!

— Так-таки и сам? — ехидно уточнил Лоренс.

— Ну, почти сам, — немного смутился мальчик. — Дэйви помогал мне, но совсем чуть-чуть!

Дэйви был тем самым рослым слугой, что доложил хозяину о несчастье с Сарой.

— Что-то я не припомню в парке никакого шалаша, — небрежно заметил Макс. — Где ты его спрятал?

— На берегу пруда есть такая огромная ива, — отвечал Патрик. — У нее очень густые ветки, и из-за них шалаш можно не увидеть.

— И как же ты попадаешь в свой шалаш? — удивился герцог.

— Я вбил в ствол деревянные костыли! — гордо сообщил Патрик. — И получилась настоящая лестница!

— Что-то мне не очень нравится эта идея, — озабоченно заметил Энтони.

— Сара уже упала с одной лестницы.

— Да, Энтони, конечно, — уныло согласился Патрик. — Извини! Я как-то не подумал…

— Глупости! — решительно перебила его Сара. — Я непременно пойду посмотреть на этот шалаш. И уверяю тебя, Энтони, что отлично поднимусь по любой лестнице! В школе мы часто взбирались по лестнице на сеновал, чтобы посмотреть на котят. — И она с улыбкой обратилась к Патрику — А мы могли бы устроить там настоящий пикник!

— Вот было бы здорово! — Мальчик просиял от счастья.

— Выглядит довольно забавно. Пожалуй, я отправлюсь с вами, — тут же заявил Невилл.

— Как пожелаете, сэр, — вежливо отвечал Патрик, хотя по его выразительному лицу было ясно, что он предпочел бы общество одной Сары.

Сара сочувствовала мальчишке от всей души, но так и не придумала способа вежливо отделаться от Невилла.

— Это будет очень мило, — промолвила она и с опаской посмотрела на другой конец стола. Герцог не скрывал своей тревоги.

— Смотри не свались, — сказал он.

— Ни в коем случае, — заверила Сара.

— Энтони, — начала вдова своим непререкаемым тоном, — я хочу знать, что ты затеваешь на ферме у Коулса? Вчера я проезжала мимо и удивилась — там полню рабочих. А ведь ферма выглядит вполне прилично. По-моему, тебе следует тратить деньги с умом и вкладывать их непосредственно в Чевиот, а не разбазаривать на арендаторов!

Эту песню она упорно заводила каждый вечер.

Сара едва сдержалась, чтобы не вмешаться. Вместо этого она поспешила утешиться очередным кусочком пулярки.

***

Ночью шел дождь, но к утру небо расчистилось и выглянуло солнце. Сара приказала кухарке собрать корзинку для ленча, который они с Патриком и Невиллом собирались устроить в шалаше на дереве.

Предстояла долгая прогулка по парку, и Сара позволила себе наказать Невилла за настырность: вручила ему тяжелую корзинку, не взяв с собой слугу.

Они не спеша шагали по длинной подъездной аллее до самых ворот, а потом вниз по склону Холма, на котором располагался парк. И все это время Сара демонстративно игнорировала присутствие Невилла, весело болтая с Патриком.

Патрик рассказал ей о своем пони, о своих занятиях с репетитором и о том, какого труда стоило Лоренсу избежать полного упадка Чевиота.

— Я знаю, что Лоренс не очень любит Энтони, — признался мальчик. — Если уж на то пошло, я тоже его не очень-то люблю! Но это все оттого, что нам кажется несправедливым, что после всех своих усилий Лоренс должен уступить ему свое место.

— Но ведь вы оба отлично знали, что у вас есть старший брат, — мягко промолвила Сара. — И возвращение Энтони не должно было стать для вас таким неожиданным ударом.

— Конечно, мы это знали, но… — Патрик смутился и искоса взглянул на Сару.

— Наверное, вы не надеялись, что он выживет в этой ужасной войне, — пришла ему на помощь Сара.

— За все эти годы он даже ни разу нас не проведал, — буркнул Патрик.

— Верно, — согласилась Сара.

Какое-то время они шли молча: Сара с Патриком впереди, а Невилл сзади, нагруженный большой корзиной. Наконец Патрик не выдержал:

— По-моему, мама не очень рада возвращению Энтони.

— Да, они явно не переносят друг друга. Знаешь, мне кажется, в этом и кроется причина того, что Энтони так долго избегал Чевиота. Он не хотел встречаться с вашей мамой.

— Я спрашивал его, почему он не приехал сюда после Саламанки, а он сказал, что его никто сюда не звал! — выпалил Патрик.

— Патрик, — тяжело вздохнула Сара, — по-моему, он не мог ужиться и с вашим отцом.

— Лоренс тоже с папой не ладил, — грустно признался Патрик. — Он всегда ругался с ним, когда папа продавал картину или еще что-то.

— Знаешь, что мне кажется самым разумным? — серьезно сказала Сара. — Мне кажется, что пора просто покончить с прошлым и жить настоящим. Я знаю, что для Энтони ваша дружба очень важна. Ведь почти всю свою жизнь он оставался в одиночестве. Представляешь, как ему не хватает близких людей?

— Но у него уже есть вы, — простодушно ответил Патрик.

Сара ласково взъерошила ему волосы и сказала:

— Да. У него есть я.

Они добрались до шалаша в час пополудни, и Сара не могла не отдать должное трудолюбию юного строителя.

— Вот видите? — Патрик с гордостью указал на платформу у них над головами. — И вовсе не так высоко!

— Ну, для меня это кажется и не очень низко, — призналась Сара.

— Но ведь вы подниметесь туда, правда? — всполошился Патрик.

— Конечно, поднимусь, — пообещала Сара.

— Можно мне тоже сказать пару слов? — Это Невилл впервые подал голос с тех пор, как Сара вручила ему корзину. — Почему бы нам не подкрепиться здесь, внизу? У меня вовсе нет желания тащить наверх всю эту снедь. Уверяю вас, она не такая уж легкая!

— Ах, сэр, позвольте я вам помогу! — не без ехидства предложил Патрик.

— Нет, не стоит, — возразила Сара. — Невилл прав. К тому же я умираю от голода и не хочу больше откладывать наш ленч!

— Я тоже проголодался, — признался Патрик.

Не тратя лишних слов, Сара извлекла из корзинки одеяло, припасенное заботливой кухаркой, и стала раскладывать холодное мясо, сыр, хлеб и прочие припасы.

В полном молчании все трое дружно набросились на угощение.

Наконец наступил момент, когда Сара больше не могла откладывать неизбежный подъем на платформу.

— Мужчины — вперед! — решительно заявила она.

— Пусть это будет Патрик, — сказал Невилл. — Он знает дорогу.

— Хорошо. — Мальчик поставил ногу на первый костыль, вбитый им в толстый древесный ствол, и уверенно полез наверх.

Невилл последовал за ним. Саре пришлось сперва подобрать юбку, чтобы не зацепиться за ступеньки.

Наверху Патрик подал ей руку, помогая взобраться на край платформы. Она оправила платье и оглянулась.

Сооружение представляло собой большую площадку с установленной на ней палаткой.

— И как ты умудрился поднять сюда столько бревен? — поразился Невилл, глядя на мощную опору у себя под ногами.

— Их поднимал Дэйви, — честно признался мальчик. — Но все остальное я сделал сам!

— Ты просто молодец! — искренне похвалила его Сара, направляясь к палатке, укрепленной на противоположном конце помоста.

Внезапно настил под ее ногами провалился. На какое-то невероятно жуткое мгновение ей показалось, что она упадет вниз. Однако Невиллу удалось поймать ее за руку и вытащить из дыры.

Судорожно цепляясь за Харви, Сара в ужасе уставилась на пролом.

— Боже мой! — слетело с ее трясущихся губ.

— Он не мог проломиться! — взвизгнул Патрик. — Сара, я клянусь, что поднимался сюда тысячу раз и все было в порядке!

— Минуточку. — Невилл встал на четвереньки и внимательно обследовал края огромной дыры. А потом грубо выругался.

— В чем дело? — упавшим голосом поинтересовалась Сара.

Невилл не спеша выпрямился и ткнул пальцем в зловещую дыру.

— Эта платформа действительно надежна! — провозгласил, он. — За исключением того места, которое было подпилено!

Глава 22

Весь обратный путь к замку Невилл потратил на то, чтобы убедить Сару, что в случившемся виноват герцог Чевиот.

— Я ни за что в это не поверю, — снова и снова повторяла она.

— Но ведь кто-то же подпилил эти бревна! — гневно возражал Харви. — И вряд ли это сделал лорд Патрик.

— В дыру мог провалиться любой из нас, — напомнила Сара. — Я оказалась первой случайно.

— Вот именно! — подхватил Патрик Он не отставал от Сары ни на шаг и явно был очень испуган. Сара постаралась утешить его, обняв за хрупкие мальчишеские плечи.

— Для такого, как Чевиот, чужая жизнь ничего не стоит, — мрачно бурчал Невилл. — Он готов пожертвовать кем угодно, лишь бы добраться до тебя!

— Все, Невилл, я не желаю больше этого слушать! — возмутилась Сара.

Но Невилл вдруг выскочил вперед, загородив дорогу Саре и Патрику.

— Нет, Сара, ты все равно меня выслушаешь! Тебе грозит смертельная опасность, и я хочу, чтобы ты покинула это ужасное место и вместе со мной вернулась в Лондон. Как ты не понимаешь? Тебе следует бежать отсюда, пока не поздно!

Отчаянные вопли Невилла не могли не напугать Патрика.

— Сара, а вдруг мистер Харви прав? Может, вам действительно стоит уехать — хотя бы на время, пока мы сами во всем разберемся?

Сара заглянула в его тревожное лицо.

— Я подумаю, — пообещала она.

Когда они вернулись домой, вдова сидела одна в верхней гостиной и занималась вышивкой. По ее словам, Энтони, Лоренс и Макс заседали внизу, в кабинете.

— По-моему, ваша светлость, нам следует послать за ними немедленно, — мрачно объявил Невилл. — И обсудить все, что здесь случилось!

Вдова вовсе не торопилась выполнять требование какого-то жалкого купчишки и попыталась выяснить, что именно толкает его на столь дерзкие речи. Однако вскоре убедилась в тщетности своих усилий и отправила горничную за своими сыновьями — приемным и родным.

***

Весь этот день Макс не находил себе места от нетерпения — ему хотелось узнать, что именно случится в шалаше. Сегодня на рассвете он побывал в парке и собственноручно подпилил бревна на помосте так, что они не могли бы выдержать даже ребенка.

Что-то непременно должно было произойти.

И когда в кабинет постучал лакей и сообщил, что герцога и лорда Лоренса срочно требуют в гостиную, Макс не сомневался: вот оно, началось!

Он не стал просить разрешения и следом за братьями отправился в гостиную. Лоренс шел первым и не мог видеть, что делает Макс, а герцог предпочел промолчать.

Войдя в гостиную, Макс увидел, что Сара сидит в кресле возле окна, а Патрик пристроился на оттоманке у ее ног. Вдова и Невилл Харви расположились на диване напротив камина. Невилл вскочил на ноги, едва на пороге появился Чевиот.

Окинув внимательным цепким взглядом Сару, Патрика и Невилла, Макс пришел к выводу, что никто из троих не пострадал.

Его не особенно волновало, пострадает кто-то сегодня или нет. Главное, Макс должен добиться, чтобы все в замке поверили, будто несчастный случай снова подстроил Энтони.

Тем временем Невилл Харви грозным тоном изложил суть происшествия в парке.

— Представьте, ваша светлость, — бревна оказались подпилены! — трагически воскликнул он. — Я осмотрел их самым тщательным образом, и лорд Патрик видел это своими глазами. Кто-то заранее подстроил все в надежде, что один из нас упадет с настила!

— Боже мой! — простонала вдова. — Как это подло!

— С Сарой снова случилось несчастье? — нахмурился Лоренс. — Это действительно становится подозрительным…

— Да! — выпалил Харви. — Если бы я не оказался достаточно близко, чтобы ее поймать, она могла запросто свалиться в дыру! Этот шалаш устроен достаточно высоко, и при падении ничего не стоит свернуть себе шею.

Три пары глаз устремились на Энтони.

— С тобой все в порядке? — спросил он у жены.

— Да, — отвечала Сара. — Со мной ничего не случилось.

— Хотел бы я знать, ваша светлость, отчего проломились эти бревна! — язвительно изрек Невилл. Энтони ничего не ответил. Макс решил, что настал его час вступить в игру.

— Надеюсь, вы не имеете в виду, что его светлость каким-то образом причастен к этой глупой шутке? — с вызовом проговорил он, обращаясь к Невиллу Харви.

— Шутке?! — взревел Невилл. — Да ведь это настоящее покушение на убийство!

Макс демонстративно встал рядом с Энтони, давая ему понять, что в любом случае останется на его стороне.

Энтони заговорил — приглушенным, сдавленным голосом, доносившимся словно откуда-то издалека:

— Я немедленно допрошу слуг, не видел ли кто-нибудь из них что-то подозрительное.

— Как будто слуги посмеют донести на своего хозяина! — ехидно воскликнул Невилл.

Макс не спускал глаз с неподвижно застывшего лица Энтони. Его голос оставался таким же мертвым и далеким:

— Вопреки общему мнению я не имею ни малейшего касательства к происшествию в шалаше.

— Конечно, нет! — горячо воскликнул Макс. Наконец-то ему удалось привлечь к себе внимание Энтони! Герцог покосился на него и вполголоса сказал:

— Спасибо, Макс.

— У меня ужасно болит голова, — заявила Сара, поднимаясь с кресла. — С вашего позволения, я бы хотела пойти прилечь.

— Разумеется! — пропела вдова, не скрывавшая, своего злорадства.

Сара предпочла не обращать на это внимания и молча покинула гостиную.

— Я сейчас же займусь слугами, — сказал герцог. — Макс, ты не мог бы помочь мне их опросить?

— Конечно, Энтони, я тебе помогу!

Макс чувствовал себя именинником, следом за Энтони покидая гостиную. Уж теперь-то она наверняка отвернется от мужа! Теперь-то он узнает, он поймет, кто любит его по-настоящему!

Сара сидела у себя в спальне на широком низком подоконнике и смотрела в окно на чудесный зеленый сад. Джон Киркленд, молодой садовник, звонко щелкал большими ножницами, подравнивая живую изгородь.

Он отлично справляется со своими обязанностями. Сара не ошиблась, предложив доверить ему место главного садовника.

Она устало помассировала глаза. Аромат чайных роз, стоявших в большой вазе, показался ей слишком сильным.

Сара снова повторяла про себя, что ей следует как можно скорее разобраться в том, что происходит в Чевиоте. Надо сесть и все спокойно обдумать.

Хотя именно об этом ей хотелось бы думать меньше всего. Ее до сих пор бросало в дрожь, стоило вспомнить то жуткое ощущение, когда настил проломился у нее под ногами. Если бы не Невилл…

Невилл считает, что это Энтони пытается ее убить. Но Сара не хотела, да и просто не могла в это поверить!

Рассеянно уставившись на идеально подстриженные линии живых изгородей, Сара размышляла над тем, что в итоге не ошиблась, когда сказала, что кто-то толкнул ее с лестницы. Она действительно упала не случайно.

В памяти невольно всплыло еще одно жуткое ощущение, от которого она с удовольствием бы избавилась навсегда… сильная, жестокая рука, безжалостно упершаяся ей в спину. Энтони считал, что Сара ошибается, и она послушно пыталась себя в этом убедить.

Оказалось — напрасно.

Но кому и с какой стати вдруг понадобилось от нее избавиться? Этот вопрос неизменно ставил Сару в тупик. Она не могла найти ни одного вразумительного ответа.

Повернув голову, она оглянулась на свою кровать. Вспомнила, какой ее Энтони — ласковый и страстный. Невозможно, невероятно, чтобы человек, любивший ее с таким пылом, мог пожелать ее смерти!

Впрочем, чужая душа — потемки, а тем более для Сары. Что она знает о мужчинах и о страсти? Скольких женщин до нее Энтони заключал в объятия с таким же пылом? Пожалуй, не один десяток!

Почему-то эта мысль принесла ей ужасную боль.

Она резко отвернулась к окну, уперлась лбом в холодное стекло и стала следить за Джоном Кирклендом, придававшим кроне тиса ровную круглую форму.

Сердце горячо твердило ей, что муж никогда в жизни не поднимет на нее руку, но в мозгу упорно стучало: «Если не Энтони, то кто?»

Да, она сама сказала Невиллу, что деньги для Энтони не главное. Но ведь он женился на ней исключительно ради денег! И от этого факта невозможно отвернуться. Он женился не по любви, а по расчету. И вполне справедливо мог рассчитывать на то, что после смерти деда ему достанутся еще большие деньги.

Она знала, как сильно он любит свой Чевиот. А ведь на это уходит немало средств — поддерживать в порядке такое огромное поместье. А чего стоит их шикарный образ жизни — толпа раскормленных слуг, французский повар, страсть к чистокровным лошадям…

Неужели Невилл прав?

— Нет! — горячо прошептала она. — Нет! Я ни за что в это не поверю!

Сара услышала, как тихонько скрипнула дверь, и обернулась. Это Энтони вошел к ней из своей спальни. Он нерешительно замер на пороге, держась за дверную ручку и не спуская глаз с Сары.

— Никто из слуг ничего не видел, — коротко сказал герцог.

Его лицо поражало своей замкнутостью и отчужденностью, а глаза словно потускнели, подернувшись серой дымкой.

И Сара внезапно вспомнила строки из «Сказания о старом мореходе», о котором Энтони сказал когда-то, что оно бередят ему душу:

Один, один, всегда один, Один и день и ночь!

И Бог не внял моим мольбам, Не захотел помочь!

Ее саму потрясли те муки одиночества, отчаяния и предчувствия скорой гибели, что так живо выразил в своих стихах Колридж. И Сара вздрогнула от испуга, предположив, что это сказание вполне может отражать ту бурю чувств, что терзает сейчас одинокую душу Энтони.

Она вспомнила о его кошмарах, о его ужасе от всего, что пришлось повидать на войне.

И в этот миг она поняла, что, несмотря на все сомнения и неясности, Энтони не мог быть замешан в случившихся с ней несчастьях. Что, по сути дела, он мучился не меньше Сары и был такой же жертвой чужой жестокости, какой являлась она.

Темные выразительные глаза расширились, отражая озарившую ее догадку.

— Энтони! — прошептала она. — А вдруг кто-то нарочно старается навредить мне так, чтобы бросить тень на тебя?

— Что ты имеешь в виду? — Его лицо продолжало оставаться таким же равнодушным.

— А ты сам подумай! — В возбуждении Сара даже подалась вперед. — Это же нарочно было сделано так грубо. Сперва я успела почувствовать и запомнить, что кто-то меня толкнул. А сегодня бревна были подпилены так, что ни у кого не возникло сомнения в злом умысле! — Ее глаза сверкали все ярче по мере того, Как Сара проникала в Подоплеку этих происшествий.

— Кто-то упорно старается обставить все так, будто ты пытаешься меня убить! — выпалила она. И содрогнулась от страха.

— Означает ли это, что ты не считаешь меня виновным? — уточнил он каким-то странным, чужим голосом.

— Ох, ну конечно, ты не виновен! — воскликнула Сара. — Если бы ты действительно собрался меня извести, то придумал бы для этого более умный способ — никто бы тебя и не заподозрил!

Только теперь герцог осмелился покинуть свое место у порога. Он подошел к Саре, опустился на колени и спрятал лицо в складках ее платья.

— Слава Богу! — горячо прошептал он. — Слава Богу!

Она молча погладила его по голове.

— Сара, я так боюсь за тебя! — глухо признался он. — Тебе следует покинуть Чевиот. Возвращайся в Лондон, к деду, пока я сам не выясню, что тут творится.

— Нет, — возразила она. — Я ни за что тебя не оставлю!

— Разве ты Не понимаешь? — Он поднял растерянное грустное лицо. — Как по-твоему, зачем этот кто-то пытается разделаться с тобой так, чтобы тень пала на меня?

— Понятия не имею, — беспомощно призналась она.

— Ну так послушай: если ты погибнешь, а меня арестуют за убийство, Лоренс получит титул!

— Ох, нет, только не это, — охнула Сара. — Неужели, по-твоему, Лоренс…

— Возможно, — мрачно промолвил он. — Или это могла устроить моя драгоценная мачеха, чтобы услужить родному сыну. Но не важно, кто именно это делает, — главное, что тебе грозит опасность! А этого я не потерплю.

Они долго молчали, не спуская друг с друга глаз. Наконец Сара задумчиво произнесла:

— А знаешь, ведь это может оказаться даже Невилл. Он все еще не смирился с тем, что я не стала его женой. Может, он надеется меня запугать, чтобы я развелась с тобой и вышла замуж за него?

— Мы должны учитывать и этот вариант, — согласился герцог. — Ведь все несчастья начались с той минуты, как он явился в Чевиот.

— Так или иначе, нам самим предстоит докопаться до правды. — У Сары вырвался прерывистый тяжкий вздох. — Но как?

— Я собирался проследить за действиями Лоренса и мачехи, — сказал Энтони. — А теперь, пожалуй, присоединю к этому списку и Харви.

— Но кому ты поручишь слежку? Здесь на виду каждый новый человек! Даже если нанять детективов, вдова и Лоренс моментально насторожатся и станут вести себя еще осторожнее.

— Я Хотел заплатить кое-кому из слуг. — Он грустно улыбнулся и добавил:

— Пожалуй, мне следует обратиться к тебе за рекомендациями, кому из них я могу доверять. Ты знаешь их гораздо лучше.

Сара задумалась, озабоченно хмуря брови. И медленно кивнула.

Энтони выпрямился, благодарно посмотрел на нее сверху вниз и прошептал, ласково проведя пальцем по ее носу:

— Что бы я без тебя делал?

Его слов, взгляда, ласки было достаточно для того, чтобы Сара ощутила острую вспышку желания. Она вскочила и подставила ему лицо.

Поцелуй разжег в герцоге ответное пламя. Не прошло и минуты, как он подхватил Сару на руки и понес в постель.

Энтони уложил ее на спину, наклонился и снова поцеловал в губы. Она прижалась к нему с невольным жалобным стоном, и он шепнул:

— Подожди минутку.

Обмирая от страсти, Сара следила, как он поспешно избавляется от одежды. Над ними висела тень предательства, тень смертельной опасности, и это делало ее желание еще более неистовым. Она хотела обнимать его, ласкать, почувствовать его в себе как можно скорее. Но вот Энтони разделся и подошел к кровати, чтобы раздеть ее.

Сара едва дождалась, пока с одеждой будет покончено, и открылась ему навстречу. Их губы слились так же жадно, как соединились тела. Сара упивалась тяжестью его тела, его теплом, его запахом. Она гладила широкую мускулистую спину, казавшуюся такой сильной и неуязвимой. Однако теперь она знала, что это совсем не так. И обнимала его еще крепче.

Повторяя ее имя, он двигался все чаще, все сильнее, и с каждым рывком что-то таяло у нее внутри, а тело начинало трепетать в предвкушении блаженной разрядки. Сара прижимала его к себе что было сил, побуждая проникнуть как можно глубже, до конца, словно желая удержать в себе и защитить от опасностей и невзгод.

Оба не обратили внимания на то, что, под его неистовыми толчками Сара упирается головой а твердую спинку кровати. И когда она затрепетала под ним от экстаза, он запрокинул голову и с хриплым стоном содрогнулся, вместе с ней ослепнув от невидимой волшебной вспышки.

***

Они надолго затихли среди измятых простынь, тесно прижимаясь друг к другу разгоряченными телами. Сара упиралась лбом ему в плечо. Она провела языком по гладкой коже и почувствовала соленый привкус.

— Я так тебя люблю! — промолвила она.

Сара почувствовала, как напряглось его тело. Энтони взял ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Вполне удовлетворенный тем, что прочел в ее взоре, он отпустил Сару и ласково погладил по шелковистым волосам.

— Прежде я всегда был один, — признался он. — Но теперь у меня есть ты.

Ее сердце сладко замерло от этих слов. И все же она рассудительно напомнила:

— Но ведь тебя любят многие, кроме меня, Энтони.

— Эти многие любят не меня настоящего, а меня воображаемого, — отвечал герцог, так же осторожно гладя ее волосы.

И Сара не могла ему возразить. Безупречная красота ее мужа ослепляла окружающих настолько, что они уже не имели возможности различить истинный облик человека, спрятанный под неотразимой внешностью.

— Подумать только, — добавил он. — Я мог бы вовсе не узнать тебя, если бы не нуждался в деньгах!

Его искренний, удивленный тон чуть не заставил Сару разрыдаться от счастья.

— И я тоже не согласилась бы за тебя, выйти, не пообещай ты мне помочь стать художницей! — потрясение прошептала она.

— Но ты и так художница, — возразил герцог. — Я всего лишь пообещал тебе помочь усовершенствовать свое искусство.

Она молча улыбнулась.

— И все же я считаю, что тебе следует вернуться в Лондон, Сара, — вдруг сказал он. — Я так боюсь за тебя!

— Но если я вернусь в Лондон, — рассудительно возразила она, — то покушения наверняка прекратятся, и мы так и не сможем ничего узнать. А пока негодяй не пойман с поличным, нам по-прежнему будет грозить опасность.

Энтони надолго умолк. И наконец неохотно признал:

— Пожалуй, ты права. — Он снова задумался и добавил голосом, который Сара называла про себя «командирским»:

— Я позволю тебе остаться, если ты согласишься иметь при себе кого-то в качестве телохранителя.

— Хорошо, — согласилась Сара с покорным вздохом. — Ты приставишь ко мне кого-то из слуг?

— Нет. Я приставлю к тебе человека, которому могу доверять. И это будет Макс!

Глава 23

Сара и герцог вместе спустились к обеду и, ко всеобщему изумлению, вели себя так, словно сегодня ничего не случилось. После обеда герцог присоединился к своей супруге в музыкальной комнате и тихо сидел на диване, прикрыв глаза и слушая, как Сара играет Моцарта.

Всякий раз, когда они обращались друг к другу, их голоса звучали спокойно и ласково.

Эта демонстрация мира и согласия в семье возымела совершенно различное действие на обитателей замка.

Невилла она лишний раз убедила в том, что герцог Чевиот — бессовестный пожиратель женских сердец, а значит, тем опаснее он для Сары. Отчаявшись достучаться до ее здравомыслия, купец твердо решил остаться в Чевиоте и спасти ей жизнь во что бы то ни стало.

Патрик среагировал на это совершенно противоположным образом. Сидя в музыкальной комнате и следя за поведением Энтони, он вдруг понял со всей очевидностью, что его брат не поднимет руку на свою жену.

Мальчик был склонен предположить, что за этими несчастьями стоит сам мистер Харви, поскольку он явно неравнодушен к Саре и не прочь разлучить ее с Энтони, постаравшись убедить, что герцог желает ей зла.

Патрик оглянулся на купца и вдруг вспомнил, как накануне Невилл буквально навязался в их компанию. А как ловко и уверенно он действовал, когда помост под Сарой вдруг провалился!