Монитор ЭКГ выдавал регулярный, если не восторженный, гудок, показывая, что человек в палате интенсивной терапии № 6 был все еще жив. С повязками на плече и ноге и с присоединенной к руке капельницей, он не открывал глаз со времени прибытия в Шведский Медицинский Центр. Тем не менее вооруженный сиэтлский офицер полиции стоял в комнате на страже, потому что человек в койке был Клементом Эвереттом Мэддоксом, убийцей фиолов.
      Дэн ссутулился на стуле напротив кровати, сложив пальцы домиком перед ртом, и созерцал мертвенно-бледное лицо Мэддокса. Он сидел здесь уже почти два часа, с тех пор как подозреваемого в убийстве привезли из операционной.
      В дверь вперевалку зашел Харв Роллинс, плащ которого был все еще сырым от ливня, бушевавшего снаружи, и кивнул в сторону кровати.
      – Какой прогноз?
      – Состояние критическое. Шок от потери крови. Врач считает, что он придет в сознание не раньше чем через неделю, если вообще придет.
      – Он избавит нас от многих неприятностей, если не придет в сознание, – фыркнул Роллинс.
      Поморщив нос от слов детектива, Дэн поднялся со стула.
      – Что вы нашли?
      – Лучше спросите, чего мы не нашли. Свернутую струну от пианино, нож, коробку с хирургическими перчатками, набор материалов для изготовления бомбы, трофеи от нескольких жертв – наши ребята продолжают находить вещи. Включая это.
      Он выудил из кармана поляроид и показал его Дэну. На глянцевой бумаге был изображен открытый шкаф в мастерской Мэддокса. На его полке лежала плоская маска из черного крепа – отчасти траурная вуаль, отчасти капюшон палача.
      – Хорошая работа, Харв, – безразлично произнес Дэн.
      Роллинс засунул фото обратно в пальто и похлопал по карману.
      – Если он когда-нибудь очнется, мы дадим ему пожизненное заключение. Смертная казнь, если его будут судить в Калифорнии.
      – Да. – Дэн еще раз внимательно посмотрел на Мэддокса, издав сухой смешок.
      – Что тут смешного? – спросил Роллинс.
      – Это не смех, просто ирония. – Дэн показал на пациента в коме. – Живой или мертвый, он сможет сказать что-то в свою защиту.
      Проигнорировав нахмурившегося Роллинса, он вышел.
      Дэн не стал звонить Натали тем вечером, опасаясь, что она услышит мрачные нотки в его голосе, когда он сообщит ей «хорошие» новости. Он попробовал позвонить ей на следующее утро, но один из офицеров департамента полиции Сан-Франциско, охранявших ее гостиничный номер, ответил вместо нее. Он сказал, что Натали с Сереной вышли позавтракать, чтобы отпраздновать арест.
      Удрученный Дэн повесил трубку и нацепил фальшивые усы и очки, прежде чем выйти из мотеля: он не хотел отвечать ни на какие вопросы, касающиеся убийств фиолов, и больше всего не хотел, чтобы кто-нибудь поздравлял его с поимкой убийцы. Прибыв в здание Центра Общественной Безопасности Сиэтла, он незаметно проскользнул сквозь стаю репортеров снаружи и прокрался в свой временный офис.
      Эрл Кларк ждал его внутри.
      – Это маскировка или модное дополнение? – спросил спецагент.
      – Ни то, ни другое. – Дэн оторвал усы. – Это образ жизни.
      Кларк хлопнул его по спине.
      – Веселее! Ты – герой дня. Между прочим... я сохранил для тебя экземплярчик.
      Развернув утренний выпуск «Нью-Йорк Пост», он поднял его перед собой. «ПОДСТРЕЛЕН УБИЙЦА ФИОЛОВ», кричал заголовок. «Убийца поцман, несмотря на некомпетентность ФБР», фото под заголовком показывало санитаров, загружающих Мэддокса в машину «скорой помощи», под ним была фотография поменьше с Дэном, падающим на тротуар рядом с перевернутым зонтиком, и убегающим прочь Мэддоксом на заднем плане.
      – Не лучший мой ракурс, – признал Дэн.
      Кларк засмеялся и бросил газету в корзину для бумаг рядом со столом.
      – Расслабься. Я сказал в Бюро, что именно ты привел нас к Мэддоксу.
      – Да... я.
      Улыбка директора исчезла.
      – Кажется, ты не очень-то счастлив по этому поводу. Детектив Роллинс говорит, что у тебя есть сомнения по поводу ареста.
      – Да, сэр.
      – О-о. Ты обращаешься ко мне официально. Теперь я точно знаю: что-то не так. – Он оперся на стол. – Выкладывай, мальчик. Что у тебя на уме?
      Дэн глубоко вздохнул и покачал головой.
      – Не сходится, Эрл.
      – Как ты можешь так говорить? Ради бога, ты видел мастерскую этого человека: это самая настоящая святыня преследователя фиолов. Люди из департамента полиции Сиэтла обнаружили в доме орудия убийства и маску, не говоря уже о всех сувенирах от жертв.
      – Да знаю...
      – А это ты знал? – Он поднял со стола набор скрепленных бланков. – Они нашли пару кроссовок «найк», которые подходят к отпечаткам на ковре Гэннонов. Экземпляр ткани, взятый с подошвы одной из кроссовок, совпадает с тканью ковра.
      – Слушай, я допускаю, что Мэддокс псих. По крайней мере, он виновен в многочисленных взломах и мелком воровстве. Но если он убийца, зачем ему рисковать, возвращаясь на место преступления, чтобы забрать трофеи? Почему бы не брать их с собой сразу после каждого убийства?
      – Может, это его способ заново пережить убийство – снова устроить себе вечеринку. Он не первый психопат, делающий это, ты же знаешь.
      Дэн вынужден был согласиться.
      Некоторые социопаты испытывали извращенный восторг, возвращаясь на места своих преступлений.
      – Достаточно логично, – согласился он. – Но как насчет ДНК Мэддокса? Первоначальные результаты показали, что она не подходит к экземплярам, взятым со светлого парика, который Натали и Серена нашли в спортивной сумке.
      Кларк пожал плечами.
      – Парик, вероятно, был очередным трофеем от одной из жертв. Что может быть лучше, чем позлорадствовать над чьей-то смертью, весь день нося принадлежавшую ей вещь на голове? Мэддокс мог видеть в этом способ обладания ментальными силами мертвых фиолов. Подходит под твой профиль, ведь так?
      – Да уж. Мой профиль. – Факт, что он спорит с собственной логикой, заставил Дэна почувствовать себя еще более глупым.
      – И ты так и не ответил на самый очевидный вопрос: если Мэддокс не убийца, то откуда взялись маска и оружие?
      Точка.
      – Не знаю, – признал Дэн. – Должно быть, кто-то их туда подкинул.
      – Конечно. Думаю, все это также связано с убийством Кеннеди.
      Лицо Дэна потеплело от разочарованной улыбки.
      – Не считай меня дураком, Эрл. Как насчет этого, этой мертвой души, которая помогла убить Люсинду Камэй? Она знала ее мантру. Как ты это объяснишь?
      – Легко – этого не было. Камэй, вероятно, снился сон, или у нее были галлюцинации – вот и все. Мы посчитали, что Мэддокс, должно быть, накачал ее наркотиками, чтобы отнести в верхнюю комнату. Использовал какое-то вещество, которое мы не смогли обнаружить на экране токсикологического вскрытия.
      – Да неужели? А как насчет Натали, уехавшей в трущобы? Она тоже была под действием наркотиков?
      Кларк пожевал губами, подумав над словами Дэна.
      – Может быть. Может, это был гипноз. – Спецагент заколебался. – Или, может быть, Мэддокс состоит в более близких отношениях со своей женой, чем нам бы хотелось.
      – Возможно, ты прав. – Дэн подумал о телевизоре с обручальным кольцом на антенне – о том, к которому Мэддокс его не подпустил.
      – Как бы то ни было, Мэддокс – человек с мотивом, методами и возможностями. Согласен?
      Дэн развел руками, показывая, что проиграл.
      – Ладно, ладно! Все, что я хочу сказать: думаю, еще рано терять бдительность, пока мы не проверим все улики.
      – Проверяй сколько угодно. Что касается меня, я еду домой. Благодаря тебе Чарис не убьет меня за пропуск нашей годовщины. – Кларк положил руку Дэну на плечо. – Знаю, ты переживаешь из-за подстрела, но на сей раз это был тот человек.
      Дэн поморщился.
      – Как скажешь.
      Спецагент вздохнул и направился к двери офиса.
      – Ох! Чуть не забыл. – Он указал на толстый конверт на столе. – Финансы Эвана Маркхэма, если они тебе все еще нужны. Если узнаешь, где он прячется, скажи, что теперь он в безопасности и может выходить.
      Снова хлопнув Дэна по спине, Кларк оставил его наедине с самим собой.
      Так и не открытый конверт той ночью лежал на углу гостиничной кровати Дэна, в то время как он рылся в страницах заметок, фотокопиях документов, фотографиях мест преступлений и отчетах вскрытий в поисках чего-то конкретного, что могло бы разрешить его неясные сомнения. Казалось, в тысячный раз он перечитал письмо, подписанное «Властелин Дверей», внимательно просмотрел внутренность магазина-клетки для душ Артура Маккорда, изучил изуродованное тело Люсинды Камэй в надежде увидеть уличающую деталь, которую не заметил раньше.
      Наконец, когда его спина устала, а глаза болели, он отложил последний файл, который просматривал, и взглянул на часы.
      18:23. Может, Натали уже вернулась в гостиницу.
      Распрямив затекшие ноги, он потянулся к телефону на полке возле кровати. Теперь ему даже не нужно было смотреть номер, прежде чем его набрать; за последние два часа он уже звонил четыре раза.
      – Гостиница «Уокрайт», – ответила клерк. – Чем могу помочь?
      – Комнату 122, пожалуйста.
      – Подождите, я вас соединю. – Должно быть, она узнала его голос после предыдущих звонков, и потому в ее тоне слышалось усталое раздражение.
      Два гудка в трубке, затем щелчок.
      – Алло?
      Голос Натали унял головную боль Дэна, словно бальзам, пролитый на рану. Неужели прошло только два дня с тех пор, как он ее видел?
      Он улыбнулся.
      – Привет!
      – Дэн! Я уже начинала гадать, услышу ли тебя когда-нибудь. Что происходит?
      – Да... извини, я был занят. Тут творилось просто сумасшествие.
      – Представляю! Ты ведь не ранен, да?
      – Всего лишь пара синяков. Из-за собственной неуклюжести. Ты слышала об аресте?
      – Только в целом. Хотя все здесь, кажется, думают, что у них есть веские улики против Мэддокса.
      Дэн вздохнул.
      – Да. Здесь тоже.
      – Он будет жить?
      – Это спорно, но да, думаю, он вытянет.
      Долгая пауза на другом конце провода.
      – Думаешь, он сможет привести их к телам Джема и остальных?
      – Полагаю, так. – Дэну хотелось, чтобы его слова звучали более убедительно. – Ммм... я звонил раньше, но тебя не было. Копы сказали, что вы с Сереной пошли перекусить. Как провели время?
      – Великолепно. Мы были в милом ресторанчике-суши у Рыбацкого Причала, а потом немного полюбовались на витрины, прежде чем она поехала в аэропорт.
      Дэн сел.
      – В аэропорт?
      – Да. Я простилась с ней у турникета, а потом взяла такси до гостиницы. – Линдстром засмеялась. – Мне надо было научиться водить машину – эти таксисты форменные психи.
      – Ты хочешь сказать, что Серена не с тобой?
      – Я это только что уже сказала, разве не так? На самом деле она должна уже где-то через час быть в Сиэтле.
      – А полиция? Они продолжают охранять твой номер?
      – Нет... в этом нет особого смысла. Дэн, ты начинаешь меня пугать. В чем дело?
      – Надеюсь, ни в чем. Слушай, сделай мне одолжение. Оставайся сегодня в номере и закрой дверь. Утром я постараюсь первым делом попасть на рейс и встречу тебя у гостиницы.
      – Ладно. – Веселость исчезла из ее голоса. – Ты думаешь, это еще не кончилось?
      На этот раз долгая пауза с его стороны.
      – Не знаю, – сказал он. – Но не спи сегодня слишком крепко.
      Вздох.
      – Теперь тебе не нужно переживать об этом.
      Ее угрюмый тон опечалил его.
      – Я все же хочу встретить тебя завтра утром, – пробормотал он.
      Очень мягко:
      – Я тоже.
      – Увидимся завтра.
      – Да. Увидимся.
      – Спокойной ночи.
      Не желая вешать трубку, Дэн ждал, что она сделает это первой. Казалось, Натали тоже ждала.
      – Спокойной ночи, – наконец отозвалась она.
      Щелчок и гудок разрешили Дэну положить трубку на место.
      Застонав, он с ужасом повернулся к разбросанным материалам. Почти непроизвольно Этуотер подобрал файл и начал его изучать, затем еще один, и еще. Однако через полчаса он бросил это занятие. Дэн видел все это так много раз, что его перегруженный мозг превращал текст на странице в бессмыслицу.
      Швырнув последний файл на стопку собратьев, он случайно взглянул на конверт с финансовыми записями Эвана Маркхэма. По крайней мере, что-то новенькое.
      Дэн разорвал конверт, словно это была бесполезная почта, и просмотрел содержимое. Операции с «визой» прекратились после исчезновения Маркхэма.
      Печально, но не удивительно. Эван был слишком умен, чтобы выдать Корпорации свое местонахождение, пользуясь кредиткой. Аналогично обстояло дело и с денежными переводами. Это означало, что Маркхэм должен был снять значительную сумму денег перед своим предполагаемым «убийством».
      Дэн просматривал распечатку банковских вкладов и депозитов Эвана, начав с даты исчезновения Сондры Эйвбьюри. Хмуро глядя на цифры, он листал банковские счета, и морщины на его лбу становились все глубже, а страницы переворачивались все быстрее.
      Пораженный мыслью, он отложил финансовые записи и стал копаться в бумажном болоте перед собой, пока не нашел отчет вскрытия Люсинды Камэй. Внутри папки было приклеено несколько посмертных снимков. Самый верхний содержал увеличенное изображение безглазого лица Камэй и голых, белых, как известь, плеч.
      Там, прямо под ключицей, неровный почерневший шрам закруглялся в цифру "9".
      Дэн уставился на число, словно оно неожиданно проявилось на коже Камэй, как стигмата. Он уронил папку с отчетом и дрожащими руками схватил телефон.
      Клерк вновь соединила его с номером Натали, но никто не отвечал.

* * *

      Закончив разговаривать с Дэном, Натали вернулась к чтению романа «Разум и Чувства», но обнаружила, что не может сконцентрироваться на сюжете. Загадочное предупреждение Дэна крутилось у нее в голове, кристаллизуя страхи, которые затененными картинами маячили в дальнем уголке ее сознания.
      Не спи сегодня слишком крепко...
      Книга у нее на коленях захлопнулась. Натали выпрямилась на стуле, ловя себя на том, что почти заснула. Неделя, когда на каждую ночь приходилось менее двух часов сна, наконец, брала свое.
      Спрыгнув со стула, она стала мерять шагами номер, потирая руки, чтобы встряхнуться, и решая, что ей делать. Она хотела включить телевизор, но боялась, что он вгонит ее в сон быстрее, чем Джейн Остин.
      – Я сейчас отдам все что угодно за чашку кофе.
      Она не могла поверить, что только что сказала это. Однако единожды прочувствованный вкус кофе щекочущими усиками распространился по ее голове. Гостиница «Уокрайт» хвасталась своим бесплатным кофе 24 часа в сутки. Но помня, какой жалкой была здесь утренняя закуска, Натали могла себе представить, каким пресным и подгоревшим мог оказаться ночной кофе. Но по крайней мере в нем будет кофеин, а горький вкус действительно поможет не заснуть. Столовая была всего в нескольких шагах от стола клерка, так что она не останется в одиночестве; девушка могла сбегать туда, выпить чашку этой дряни и быть в номере за запертой дверью через пять минут. И это уж точно было менее опасно, чем заснуть.
      Отперев дверь, она прокралась в коридор с бессмысленной осторожностью сидящего на диете, спешащего к собственному холодильнику. В гостинице было мало народу даже в конце недели в сезон отпусков, и Натали никого не встретила, пока не дошла до вестибюля, где за столом клерка сидела сильно накрашенная перекисная блондинка, читавшая роман Эндрюса.
      Ну и отлично, подумала Натали, пройдя сквозь открытую арку в соседнюю столовую. В это время там не было никакой еды, кроме чипсов и шоколадок в автомате со стеклянной дверью, но на двухкомфорочной кофеварке на прилавке стоял наполовину полный котелок нефтяно-черной жидкости. Ее острый аромат манил ее.
      Она устало посмотрела на людей вокруг. Справа, скрестив на груди руки, стоял мужчина с брюшком в шортах и с босыми ногами, и смотрел «Главные Новости» Си-Эн-Эн по телевизору, стоявшему в углу. Слева от нее мужчина с вьющимися волосами до плеч на инвалидном кресле играл в «Геймбой», его пальцы яростно летали по мере того, как игра шипела и пикала. Никто из них не обращал на нее никакого внимания.
      Подойдя к кофеварке, Натали взяла пластиковую чашку, бумажные пакетики с сахаром и налила в емкость сливок, прежде чем наполнить ее сомнительной смесью. Приобретшая ореховый оттенок жидкость оказалась кислой, но бодрила. Неплохо.
      Она отхлебнула еще раз и собиралась уйти, но с испугом увидела, что инвалид остановил свое кресло рядом с ней. Он наградил ее взглядом серо-голубых глаз.
      – Привет, Бу, – сказал Эван.

      Она чуть не вылила на него кофе.
      – Бог мой, Эван, что ты здесь делаешь? С тобой что-то?.. – Она указала на инвалидное кресло.
      – О, нет! – засмеялся он. – Нет, просто путешествую инкогнито.
      – Да уж, понятно. – Если бы он не заговорил, она бы его не узнала. Дело было не только во вьющемся парике и мешковатой поношенной одежде; его лицо выглядело исхудалым, и усталые морщины прорезали лоб. Серые круги вокруг глаз, возможно, были гримом, но скорее всего нет. – Где ты был?
      – Неподалеку. – Он избегал ее взгляда.
      – Я слышала. Сондра рассказала нам о твоем маленьком плане отмщения.
      – Это был план Сондры, не мой. Я только хотел защитить тебя. И сейчас хочу.
      Тихая серьезность в голосе, сентиментальная меланхолия выражения – на мгновение перед ней предстал Эван, которого она знала в Школе.
      – А почему показался на глаза только сейчас? – спросила она более мягким тоном.
      – Потому что ты в опасности.
      Дрожь пробежала по коже Натали.
      – Что заставляет тебя так говорить?
      Он посмотрел через плечо. Мужчина с брюшком покачал головой, слушая диктора Си-Эн-Эн.
      – Мы можем поговорить где-нибудь в другом месте? – прошептал Эван.
      – Только когда ты расскажешь мне, что знаешь. – Отставив кофе на прилавок, она вытянула стул из-под одного из обеденных столов и села лицом к креслу Эвана. – Они поймали Клемента Мэддокса. Что мне еще может угрожать?
      Он медленно повернул кресло, чтобы лучше видеть вход в столовую и фойе за ним.
      – Мэддокс не совершал этих убийств. По крайней мере, не все из них.
      – Ты так говоришь, будто уверен в этом на все сто. Откуда ты знаешь?
      – Бомба. – Маркхэм обозревал комнату, словно камера видеонаблюдения. – Мэддокс – хороший электрик, но тот, кто изготовил бомбу, специально обучался этому. И кому более выгодно подстроить ложное обвинение Мэддокса, чем людям, собирающим улики?
      – Но зачем правительству нас убивать? Мы им больше нужны живыми.
      – Может быть. А может, и нет. Федералы захоронили много тел, о которых не знают избиратели. Только мы можем вернуть этих людей и спросить, что они знают.
      – Они из кожи вон лезли, чтобы защитить меня...
      – Защитить тебя? Или держать тебя при себе, пока не прикончат, как они поступили с Люси?
      – Если они хотят, чтобы я умерла, то почему я все еще жива? Они могли сделать это в любое время.
      – Им нужно, чтобы это выглядело естественно. Пока они могут обвинить какого-то психопата-одиночку, убийства не вызовут подозрений в прессе или в обществе.
      Натали покачала головой.
      – Дэн никогда не стал бы участвовать в этом.
      Эван поднял брови в легком удивлении.
      – Дэн Этуотер? Агент ФБР, чудесным образом избежавший наказания, застрелив невинного человека? Тот, кто первый предположил, что Клем Мэддокс – убийца, которого потом весьма кстати подстрелили, не успев допросить?
      – Нет!
      Эван приложил к губам указательный палец.
      – Знаешь, это любопытно – федералы не знали, где был Артур Маккорд, пока ты не взяла агента Этуотера на встречу с ним.
      – Нет! – Она сказала это так громко, что даже мужчина, который смотрел телевизор, повернул голову. Ее глаза наполнились слезами, и она задрожала.
      – Слушай... я могу ошибаться, – сказал Эван, чтобы утешить ее. – Все, что я хочу сказать – это то, что нам следует ненадолго залечь на дно, пока я не выясню, кому мы можем доверять.
      Натали промокнула глаза рукавом пуловера. Когда она не ответила, Эван взял ее за руку.
      – С тех пор, как умерла Сондра, я долго думал о старых добрых временах в Школе. – Он вплел свои пальцы в ее. – Я до сих пор считаю, что это были единственные счастливые дни моей жизни.
      Натали постаралась разобрать подлинное выражение его глаз, замаскированных линзами. Сколько раз в течение последних восьми лет она мечтала о том, чтобы он внезапно появился, чтобы признать свои ошибки и признаться в бессмертной любви к ней?
      А теперь она не могла думать ни о ком, кроме Дэна.
      Эван слабо улыбнулся, возможно чувствуя, что его слова не возымели того действия, на которое он рассчитывал.
      – Помнишь, когда миссис Осгуд провела урок естественных наук в кленовом саду, и мы должны были ловить жуков? В конце концов мы целый час целовались за деревом. По-моему, мы вернулись к классу с одним только вшивым жучком на двоих!
      – Да. – Натали засмеялась, но воспоминание показалось ей таким же мертвым, как те, которые мелькали в ее сознании, когда кто-то стучался. – Если то время было таким счастливым, почему же ты ни разу не позвонил мне? Я писала тебе, наверное, миллионы раз, а ты ни разу не ответил.
      – Потому что я думал, что будет лучше, если ты меня забудешь. – Эван до боли сжал ее руку, и его лицо побелело. – Ради тебя, я рад что тебя не отправили в Квантико. Там оказалось даже хуже, чем я предполагал.
      – Я могу справиться с этим, Эван, – ответила она чуть резковато. – Я занималась этим всю жизнь.