Глава 29

Ларсен сидел за столом, ожидая бумагу. Были времена, когда ему приходилось изрядно побегать, чтобы получить информацию, теперь же ему надо было сделать всего несколько телефонных звонков и ждать. Он услышал характерный звонок факса.

Ларсен вскочил из-за стола и вышел в приемную, где находился факс. Он подождал, пока аппарат «выплюнет» длинный свиток, состоявший из двадцати листов бумаги. Он забрал его и вернулся к себе.

Калифорнийское управление автоинспекции передало ему компьютерную распечатку всех фургонов «форд», зарегистрированных в округе Лос-Анджелеса и соседних за последние два года. Пробежав глазами по списку, он понял, что их было несколько сотен, цвет же их указан не был.

Большинство из них принадлежало компаниям, он не стал внимательно изучать их, остановив свое внимание на частных. Примерно на половине списка он остановился. Фургон был зарегистрирован в августе прошлого года строительной компанией Мошковица из Лос-Анджелеса. Он заставил себя успокоиться и продолжил чтение дальше.

Когда он закончил чтение, в дополнение к фургону Мошковица он взял на заметку четыре фургона, принадлежавшие частным лицам, которых звали Джеймс. Это было хоть что-то и он не собирался сейчас терять время на изучение остальных фургонов, принадлежавших компаниям. Он посмотрел на номер телефона и набрал его.

— Строительная компания Мошковица, Дженни у телефона.

— Доброе утро. Я хотел бы поговорить с Майком Мошковицем.

— Он сейчас на объекте, в Санта-Монике, я вам дам номер телефона, — она назвала ему номер.

— Я как раз сейчас на пути в Санта-Монику. Вы не могли бы дать мне адрес? — попросил Ларсен.

Он записал. Это было не более, чем в четырех кварталах от его дома.

— Спасибо.

— Что ему передать, кто звонил, если вы не застанете его?

Ларсен бросил трубку и схватил свою куртку, затем остановился. В прошлый раз он нарвался на неприятности, не вызвав подкрепление. Но то было в его округе, а это была Санта-Моника, и это было бы гораздо сложнее. «Черт с ним», — подумал он.

Объект, на котором работал Мошковиц, был старый двухэтажный дом, чем-то напоминавший дом Ларсена, который по виду нуждался в полной реконструкции. Ларсен медленно проехал мимо. Серый «форд»-фургон был припаркован снаружи. Ларсен проверил его номер, он был настоящий. Вокруг не было ни души, но из дома доносились звуки молотка и пилы.

Ларсен оставил машину и медленно пошел в сторону дома. У него было одно слабое место: если Мошковиц — Поклонник, он узнает Ларсена. Поднявшись по ступеням, он расстегнул куртку, чтобы оружие у него за поясом было более заметно.

Войдя в открытую дверь, Ларсен увидел мужчину среднего веса и роста, разговаривающего с рабочим. У него в руке был черный пластмассовый кейс, а на голове бейсбольная кепочка. Ларсен подождал, пока мужчина закончит разговор.

— Вы Майк Мошковиц? — спросил Ларсен.

Мужчина повернулся и взглянул на него.

Ларсен молча смотрел на него, ожидая самого худшего.

Мужчина улыбнулся.

— Да, это я.

Похоже, его не узнали.

— Не могу ли я отвлечь вас на несколько минут? — спросил Ларсен.

Мошковиц не сдвинулся с места.

— Смотря для чего, — ответил он.

— Я по поводу обновления дома.

Широко улыбнувшись, Мошковиц подошел к Ларсену.

— Для этого я готов потратить все время мира.

Ларсен пожал его руку.

— Меня зовут Ион Ларсен. У меня дом, похожий на этот, за несколько кварталов отсюда. Я думаю о том, чтобы там кое-что переделать. Я увидел, что здесь идут работы, и подумал, не мог бы я посмотреть, что вы здесь делаете.

— О, я с удовольствием покажу вам, — он махнул рукой. — Этот дом был построен сразу после второй мировой войны. Он сделан из добротных материалов, поэтому заниматься его переделкой достаточно легко. А что насчет вашего дома?

— Начало пятидесятых и тоже добротно сделан. На самом деле мой дед делал там большинство плотницких работ.

Мошковиц взглянул на него.

— Ларсен? Вашего деда звали случайно не Ларс?

— Да.

— А моего деда звали Ленни Мошковиц. Он любил играть в шахматы с вашим дедом, а также брал меня с собой в дом вашего деда. Я думаю, он также принимал участие в строительстве вашего дома, хотя я те времена не помню.

— Здорово, — широко улыбнулся Ларсен. — Так что вы представляете собой уже третье поколение Мошковицей, занимающихся строительным бизнесом.

— Четвертое. Мой прадед был плотником в России, а тот молодой парень, наверху, это мой старший сын, Ленни. Он представляет уже пятое.

«Когда-нибудь этот парень займется обновлением моего дома», — подумал Ларсен.

— Да, семейный бизнес, — проговорил он.

— Скажите, это вы звонили мне в офис?

— Да.

— Дженни отвечала по телефону. Это моя жена. Она ведет финансовую часть дела и страшно злится, когда мои доходы падают.

Ларсену показалось, что он пошел по ложному пути. Этот парень совершенно не похож на человека, который будет одержимо преследовать женщину.

— Майк, а вы заняты целый день?

— Я? Я на работе уже в семь, и мы с Дженни обычно не возвращаемся домой раньше семи, таким образом — это двенадцать часов каждый день, так же обычно и по субботам. Иногда мы берем перерыв между работами недельки на две, но это случается достаточно редко. Может, я смогу отдохнуть как следует, когда Ленни возьмет все в свои руки.

У этого парня просто нет времени заниматься преследованием.

— Майк, не могли бы мы присесть где-нибудь и поговорить?

— А вы не хотите посмотреть дом?

— Может, позже, это не о работе, — Ларсен показал ему свой значок.

Мошковиц присел на ступеньку. Ларсен сел рядом.

— Это конфиденциально, хорошо?

— Хорошо.

— Одну из ваших клиенток, Крис Кэллавей преследует некий мужчина.

— Как преследует?

— Самым серьезным образом. Я не могу вдаваться в подробности, но есть основания беспокоиться о ее безопасности.

— Она не появлялась на строительстве своего дома в Малибу достаточно длительное время. Это имеет какое-нибудь отношение к преследованию?

— Имеет.

Мошковиц кивнул.

— Кто же преследует ее?

— Этого мы не знаем, поэтому я и приехал поговорить с вами.

— А почему со мной?

— Как много субподрядчиков работают на строительстве дома Крис?

— Обычные — монтажник, водопроводчик, электрик, специалист по установке системы безопасности, кровельщик, штукатур.

— Вы не могли бы дать мне их фамилии?

— Конечно, — Мошковиц достал из кейса записную книжку и продиктовал Ларсену список фамилий и адресов.

— Кто из них имел какие-нибудь контакты с Крис? — спросил Ларсен.

— Все, я думаю, кроме кровельщика и штукатура — она не появлялась здесь тогда, когда они начали свою работу.

— У кого-нибудь из них есть подобная машина? — спросил он, указывая через открытую дверь на фургончик.

— Может быть. Это достаточно популярная марка машины.

— А может, вспомните?

Мошковиц пожал плечами.

— По правде говоря, я мало обращаю внимания на машины. Практически все, кто у меня работают, водят фургон или пикап. Им надо возить инструменты и материалы, понимаете?

— А кто-нибудь из тех, кто работает у вас, не расспрашивал о Крис?

— Расспрашивали, многие из них. Все знают, что она кинозвезда. То есть, они не навязываются ей, но им приятно работать над домом кинозвезды. Они приходят потом домой и рассказывают об этом своим друзьям, своим женам, понимаете? Но эти ребята и раньше занимались строительством домов для звезд. И ничего подобного не было.

Ларсен кивнул и достал свой список автомобилей.

— Кто-нибудь из этих людей работал на вас? Майкл Джеймс О'Хара, Джеймс Б. Корбет, Джеймс М. Ривера, Марвин Б. Джеймс?

— Ни одно из имен мне ничего не говорит, — ответил Мошковиц. — А кто они?

— У всех них есть «форд»-фургон, похожий на ваш и всех их зовут Джеймс. Кого-нибудь из ваших субподрядчиков зовут Джеймс? Имя или фамилия?

— Джимми Лопес, водопроводчик. Он есть в вашем списке как «Водопровод и канализация, Лопес».

— А как он выглядит?

— Он высокий, темноволосый, с усами, около пятидесяти лет, достаточно крепкий.

— Это не тот.

— Это хорошо.

— Тот парень среднего роста, худощавый с темно-русыми волосами.

— Как я?

— Да, только моложе.

— Это все? Я хотел бы вам помочь!

— Вы можете. Если в доме мисс Кэллавей начнет околачиваться кто-то, похожий на мое описание, имеющий серый «форд»-фургон, как у вас, или красный мотоцикл, я был бы очень признателен за звонок.

Он дал строителю свою визитную карточку.

— Хорошо, — ответил Мошковиц, вручив Ларсену свою. — А если вы серьезно решите заняться переделкой вашего собственного дома, позвоните мне.

— Обязательно! Человек, дед которого работал с моим дедом, не может делать плохую работу. И это будет раньше, чем вы думаете.

Ларсен пожал строителю руку и вышел.

Ленни Мошковиц спустился с лестницы и подошел к отцу.

— Это по поводу работы? — спросил он.

Мошковиц отрицательно покачал головой.

— Нет. Это был полицейский.

Парень замолк.

— Чего он хотел? — спросил он, наконец.

— Он проверял тех, кто на меня работает. Полицейские всегда что-то проверяют.

— А ты сказал ему, что он хотел?

— Нет.

Мошковиц разорвал карточку Ларсена и выкинул ее в картонный ящик с мусором.

Глава 30

Денни Девир уехал с телестудии Си-Би-Эс в Бербанке в половине четвертого. С шести утра он делал там укладки и единственное, о чем он мечтал — добраться до дома Крис и вытянуться на диване. Затормозив на светофоре, он почувствовал, что забарахлили тормоза; он подумал, что при ближайшем обращении на станцию техобслуживания надо будет не забыть и об этом. Он поехал в сторону Беверли-Хиллз.

Денни было сорок, и первые тридцать лет его жизни не были простыми. Он родился в небольшом провинциальном промышленном городке в западной Пенсильвании. Уже когда ему было пять лет, он понял, что чем-то отличается от других мальчишек, и он был достаточно сообразителен, чтобы никому не говорить об этом. К пятнадцати годам, сходя с ума от необходимости делать вид, что он как все и скрывать свою сексуальность, он прибавил себе лет и поступил во флот. Там он встретил других таких же юношей, которые это не скрывали, по крайней мере тогда, когда они были свободны от службы. Он также усвоил, что, как и в Пенсильвании, необходимо быть достаточно жестким, чтобы защитить себя. Некоторые из моряков, сходя на берег, забавлялись тем, что сбивались в компании, чтобы «поучить» голубых. Он потерял одного из дружков в одном из мужских туалетов в Маниле, когда четверо с его судна развлекались тем, что, пиная парня ногами, забили его до смерти. После этого Денни понял, что нельзя ждать, когда драку начнет кто-либо другой: наоборот, при малейшей провокации он начинал первым. После нескольких таких стычек его товарищи по команде стали обходить его стороной.

По этой причине и благодаря отваге закаленного морского волка, Денни научился не дрожать перед хулиганами — он никогда не боялся Поклонника. Он ненавидел всякое оружие, но с того дня, когда он купил пистолет для Крис, он стал постоянно носить при себе автоматический складной нож, закрепленный двумя ремешками чуть выше лодыжки. Опыт, приобретенный в портах, давал ему представление, как им пользоваться, и, хотя он никогда никого не убил, он знал, как это делается. Он уже решил, что, если представится случай, он убьет Поклонника и сделает это с огромным удовольствием. Он наслаждался, представляя, как он будет показывать ему отрезанные у него различные части тела.

Уже в течение нескольких минут он поднимался в гору и, когда достиг гребня, разделявшего Сан-Фернандо Уэллей и Беверли-Хиллз, его обогнала какая-то спортивная машина, подрезав его и заставив его резко затормозить. Он сбавил немного скорость, но потом его машина сама рванула вперед. И тут он обнаружил, что перед ним крутой спуск на Беверли-Гленн, что нога, которой он тормозил, ушла до пола, а машина быстро набирает скорость.

Денни был опытным, первоклассным водителем и, хотя он почувствовал опасность, он не запаниковал. Он перевел автоматическую коробку на пониженную передачу, чтобы сбросить скорость до минимума, а тем временем стал искать глазами какую-нибудь боковую подъездную дорогу или живую изгородь — что-либо, что помогло бы ему остановить машину и при этом остаться в живых.

Неожиданно раздался резкий металлический звук, и машина вновь рванула вперед. Он резко переключил передачу скоростей на задний ход, а затем снова вперед, пытаясь найти положение, при котором машина могла бы затормозить или хотя бы выйти на скорость, которая удержала бы его стремительное движение вниз, но коробка передач вышла из строя, и Денни осознал, что единственное, что могло бы остановить теперь машину — это какое-нибудь солидное препятствие.

Таким солидным препятствием, как ему показалось, могла бы стать обогнавшая его спортивная машина, ехавшая в том же направлении, и Денни проделал нечто совершенно противоестественное — он нацелился на задний бампер этой машины, надеясь, что столкновение при движении в одном направлении, по крайней мере, замедлит его стремительный спуск вниз.

Однако водитель спортивной машины оценил ситуацию иначе. Глянув в зеркало заднего вида и увидев неудержимо приближавшегося к нему сзади Денни, он представил себе разъяренного водителя, которого он подрезал и который теперь хотел нагнать его. Водитель спортивной машины прибавил скорость, получая удовольствие от такого состязания.

— Что ты делаешь, идиот! — громко крикнул Денни, заметив, как ускорение увлекает вниз маленький автомобиль. Это был подходящий момент, чтобы вспомнить, что он, как обычно, не пристегнул ремни. Он немного повозился и с облегчением услышал, как они защелкнулись.

Движение в это время дня было небольшим, и обе машины имели в своем распоряжении верхнюю часть Беверли-Гленн. Денни сотни раз проезжал эту часть дороги и знал каждый поворот, каждую извилину, но он не привык к тому, что эти повороты надвигались на него с такой скоростью. Он попытался заглянуть вперед и вниз, но тут в его сознании мелькнуло, что у окончания этой извилистой дороги находится бульвар Сансет, если, конечно, ему удастся до него доехать. Далее налево шел сплошной спуск, Калифорнийский университет Лос-Анджелеса, где болтаются сотни студентов. У него упало сердце, он решил: если он не найдет способа остановить машину, не доезжая бульвара Сансет, ему придется поступить благородно.

Водитель спортивной машины теперь решил, что имеет дело с маньяком. Он уже делал более семидесяти миль в час, спускаясь с этого склона, а тот парень все еще «сидел» у него на «хвосте». На мгновение он оторвал руки от руля и, подняв их вверх, показал, что он сдается, начав затем тормозить. К своему несчастью, он сразу же получил сильный удар сзади. До смерти испуганный водитель схватился обеими руками за руль и сделал попытку уйти с дороги этого маньяка. Он резко рванул влево, и его машина завертелась на месте.

Денни миновал спортивную машину в тот момент, когда она уже двигалась в противоположном направлении. Он поймал ее в зеркале заднего вида, когда она, завершив оборот на семьсот двадцать градусов, наконец остановилась.

— Вот шельма! Счастливчик! — воскликнул Денни. — Если бы у меня были такие подвески, я бы тоже попробовал проделать что-нибудь подобное.

Положительным в этом марафоне было только одно — столкнувшись с машиной, он смог сбросить где-то пятнадцать миль, но теперь скорость опять нарастала. И вдруг Денни понял, что он должен делать. Перед ним не было ни одной машины. Зато где-то, через милю вперед, как он помнил, была подъездная дорога, которая подходила к Беверли-Гленн под небольшим углом, а заканчивалась чем-то, что могло бы спасти ему жизнь.

Он старался не смотреть вправо на обрывистый уклон, под которым стояло дюжины две домов, прижатых друг к другу. Если он сойдет с дороги вправо, то будет лететь недолго и закончит свою жизнь в чьей-нибудь гостиной в виде гамбургера. Слева от него поднимался крутой склон, по которому шли столбы линии высокого напряжения. Денни проскочил поворот направо со скоростью около восьмидесяти миль, а затем на всех четырех колесах его потянуло на противоположную сторону раньше, чем он успел что-либо предпринять, чтобы предотвратить это. В гору поднимался грузовик, тащивший Бог знает что, и ему удалось проскочить мимо него буквально в сантиметре. Где, черт возьми, была эта подъездная дорога?

Он знал, что довольно сложно не проскочить этот поворот даже при нормальной скорости, а при той, какая у него была сейчас, он должен был успеть войти в него в доли секунды. Увидев полосатый знак, отмечавший этот поворот, он испытал облегчение. Он весь подобрался, чтобы удачно туда вписаться, и, к его изумлению, ему это удалось.

Теперь он съехал с Беверли-Гленн и мчался по гравиевой дороге длиной около двухсот ярдов, которая вот-вот должна была резко повернуть вправо, но он не собирался доезжать до поворота. Заранее считая себя трупом, он вдруг увидел свое спасение: в тот момент, когда сердце его уже почти остановилось, перед его глазами показалась голубая гладь воды. Он совершенно забыл, что между ним и целью, которую он себе наметил, находился небольшой бассейн.

Теперь у Денни не осталось выбора: он был во власти судьбы. Не испытывая слишком большого любопытства, он тем не менее взглянул на спидометр: восемьдесят пять миль в час. Он направил машину прямо вперед и на повороте дорожки вместе с машиной отделился от земли, а кромка дороги ушла в сторону к насыпи, под которой и находился бассейн.

Машина пролетела прямо над бассейном, и Денни успел поймать взгляд удивленной женщины, лежавшей в шезлонге слева от него и разговаривавшей по радиотелефону. «Добрый день, Агнес», — про себя пробормотал он. Удивительно, но машина не перевернулась и, достигнув земли, она приземлилась на все четыре колеса. Денни увидел нечто чудесно-спасительное, быстро надвигавшееся на него.

Машина врезалась в забор теннисного корта и со страшным шумом протащила его через весь корт. Дальше была сетка, крепившая ее стальная проволока лопнула, словно это была простая ниточка, а машина вместе с оградой и стальными стойками очутились у забора с противоположной стороны корта. Совершенно изувеченная машина оказалась запутанной, как форель в сети.

Уже после первой преграды Денни ничего не видел, потому что лицо ему закрыл баллон. Когда все было кончено, он попытался восстановить дыхание, но тут же потерял сознание. В последний момент у него в голове промелькнула мысль, что баллон не сработал, когда он столкнулся со спортивной машиной. И слава Богу, что не сработал!

Глава 31

Когда Ларсен вернулся к себе в кабинет, на столе его поджидал еще один лист бумаги. Сняв куртку и купив в автомате в коридоре стакан плохого кофе, он сел за стол — досье Мирона Аарона Мошковица. Он затребовал его в то утро, но после разговора со строителем удивился, что на Мошковица вообще имеется дело.

В октябре 1968 года Мошковиц был задержан за хранение не менее, чем одной унции марихуаны и сопротивление аресту. Приговор: тысяча долларов штрафа и тридцать дней в окружной тюрьме. «Они были достаточно тупы в шестидесятые», — подумал Ларсен. «Сопротивление аресту» означало, вероятно, что разбил губу кому-нибудь из полицейских, за что, без сомнения, получил в ухо. Он понял, какое мнение может быть у Мошковица о полицейских и какую информацию он соответственно пожелал ему рассказать.

Ларсен размышлял. Строитель был вежлив, приветлив, но не заметил ли он что-либо еще? Кроме списка субподрядчиков, на котором Ларсен просто настоял, он ничего конкретного ему не сказал. Не мог вспомнить, какие марки машин у этих людей. Ларсен подумал о своих знакомых: о каждом он мог сказать, какую марку машины он водит. А Мошковиц не мог?

Он еще раз взглянул на протокол ареста: полный набор отпечатков пальцев. Он набрал номер телефона.

— Привет, это Ларсен. Не могли бы вы принести мне отпечаток, найденный в доме Мильмана? Я хотел бы сравнить его с теми, что у меня.

Долгое время он пристально изучал рисунок отпечатков Мошковица и размышлял о бесплодном разговоре с ним. Через минуту ему принесли отпечаток.

— Вот.

Ларсен протянул отпечатки пальцев Мошковица.

— Сравните, пожалуйста.

Криминалист долго разглядывал отпечатки.

— А лупы у вас нет?

— Увеличивающей?

— Конечно.

— Да, без лупы нельзя сделать окончательный вывод, — проговорил Ларсен, роясь в своем столе. — Вот.

— Похожи, но не то.

— Что?

— На первый взгляд, мне показалось, что они соответствуют, но с лупой видно, что нет. Это два разных человека.

Ларсен вроде и вздохнул с облегчением — ему понравился подрядчик — но и остался разочарован.

— Спасибо.

Криминалист ушел.

После разговора с Мошковицем, он не придал должного внимания субподрядчикам, и теперь ему предстояло заниматься дальнейшим расследованием. Он разложил на столе список владельцев фургонов, вытащил свою записную книжку и стал сравнивать.

«Водопровод и канализация, Лопес».

Джимми Лопес был единственным Джеймсом, но у него не было фургона.

«Монтажные работы, Бад Карсон».

Нет фургона.

«Джанелли Электрикал».

Нет фургона.

«Кейхоул Секьюрити».

Попал. Он пробежал глазами по списку дальше: больше среди субподрядчиков владельцев «форда»-фургона не было.

Мошковиц говорил, что это популярная марка среди строителей, но среди двенадцати человек фургоны «форд» были только у двоих, включая самого Мошковица.

Адресом «Кейхоул Секьюрити» был номер почтового ящика, и у него не было желания обращаться на почту, чтобы выяснить его настоящий адрес. Он взял телефонную книгу. В Санта-Монике была зарегистрирована одна фирма с таким названием. Все пути вели в Санта-Монику.

Он нашел номер правительственной лицензионной службы.

— Добрый день, это инспектор Ларсен, из полицейского управления Беверли-Хиллз. Мне нужна копия лицензии на право деятельности фирмы «Кейхоул Секьюрити». — Он дал адрес.

— Подождите, я проверю, — ответил женский голос.

Ларсен услышал постукивание клавишей компьютера.

— Есть. Сейчас я сделаю распечатку и сегодня вышлю вам.

— Не могли бы вы отправить мне по факсу? — Он дал ей номер. — И поскорее, пожалуйста!

— Сейчас, — ответила она и положила трубку.

Через пару минут заработал факс. Он подождал, пока листок целиком выйдет из аппарата и, вернувшись к себе, начал его читать.

Владелец и специалист: Мелвин Джеймс Паркер.

Он сел за стол и сделал два глубоких вздоха, пытаясь успокоиться.

Первое обращение было два года назад: он прошел регистрацию через полицейское управление в Санта-Монике. «Если бы у него было криминальное прошлое, — подумал Ларсен, — он никогда бы не получил лицензию».

Четверо служащих (по крайней мере тогда, — сейчас, наверняка, больше).

Описание деятельности: установка и ремонт систем безопасности: установка аудио-и видеоаппаратуры; обеспечение безопасности граждан, с оружием и без, установка и ремонт систем безопасности в машинах. Не разрешена частная детективная служба, но остальное — практически все. М. Джеймс Паркер вписывался в образ Поклонника, как рука в перчатку.

Потом какой-то червяк проник в мысли Ларсена. Если Паркер получил лицензию, значит с него должны были снять отпечатки, и его отпечатки должны быть зарегистрированы. Почему тогда отпечаток пальца в доме Мильмана не указал на Паркера? Может, по двум причинам: во-первых, может, в полицейском управлении Санта-Моники не снимают отпечатки пальцев так, как они должны были это делать, или, может, они не хранят их; во-вторых, отпечатки в домике для гостей принадлежат кому-то другому, может быть, горничной.

Ларсен набрал номер телефона своего знакомого полицейского, служившего в отделении Санта-Моники.

— Джен, это Ион Ларсен. Ваши люди пару лет назад выдали лицензию для охранной фирмы на имя Мелвина Джеймса Паркера. Должны быть его отпечатки пальцев, но, похоже, в компьютере их нет. Не мог бы ты поискать оригинал и переправить мне отпечатки?

— Привет, Ион. Давно ничего о тебе не слышал. Как жизнь? Как служба? Ты доволен ею? — в голосе прозвучал сарказм.

— Извини, у меня сейчас нет времени для болтовни. Не мог бы ты поискать для меня оригиналы?

— Двухлетней давности? Все уходит в центральную систему уже через год. Если у тебя есть желание и лишнее время, ты с таким же успехом, как и я, можешь порыться в архиве.

— Спасибо, Джен.

— Рад был поболтать с тобой, дружище, — он бросил трубку. Ларсен вздохнул. У него было уже много материала на Поклонника, но без отпечатков пальцев он не мог идентифицировать Паркера как Поклонника. И он не мог просто схватить Паркера и снять с него отпечатки пальцев или поискать место татуировки на его теле без серьезного основания, а владение одним из нескольких сотен «фордов»-фургонов в округе Лос-Анджелеса не могло послужить серьезным основанием.

Он включил компьютер, чтобы проверить — был ли зарегистрирован красный мотоцикл на имя «Кейхоул Секьюрити» или на Мела Паркера — ответ был отрицательным. Может, он зарегистрировал его каким-то другим путем?

Положив голову на стол, он задумался. Он мог бы поехать туда посмотреть на Паркера, но лучше было бы, чтобы Паркер не увидел его, потому что Паркер знал его в лицо, а он его — нет. Ларсен не хотел, чтобы Паркер заподозрил что-то. Он поднялся и надел куртку.

Зазвонил телефон.

Он поднял трубку.

— Ларсен у телефона.

— Ион, это Крис.

— Привет, как дела?

— Я в реанимации клиники Седарс-Синай. Денни попал в сильную автомобильную аварию, и он очень хочет поговорить с тобой. Не мог бы ты срочно приехать?

— Еду, — бросил Ларсен и побежал к машине.

Глава 32

В это время дня реанимационное отделение Седарс-Синай не было так перегружено, как ночью, когда начинали поступать жертвы с пулевыми ранениями, но было достаточно оживленно: матери с больными детьми, жертвы собачьих укусов, наркоманы.

Ларсен увидел Крис, сидевшую на скамейке в приемном отделении рядом с Мелани.

— Боже, как я рада, что ты пришел! Денни в плохом состоянии, а меня к нему не пускают, — сказала Крис.