Глава 17

В субботу утром, поджидая из Вашингтона Джека Бахенана и Китти Конрой, Уилл сидел за компьютером в своем коттедже и составлял план кампании. Он должен был существенно отличаться от плана кампании, связанной с перевыборами Карра, и опыт, полученный тогда, здесь не годился. Трудности казались едва ли преодолимыми. Настроение было ниже среднего. Стоило ли начинать игру, не располагая козырями?

Снаружи послышался шум автомобиля, затормозившего на гравийной стоянке для машин. Для Джека и Китти было рановато — они должны были прибыть из Атланты. Уилл вышел на крыльцо.

Из машины типа «тонваген» вылезли трое. Впереди шагал невысокий молодой человек. За ним мужчина и женщина несли оборудование для телевизионной съемки. Молодой человек, подойдя, представился:

— Я Том Блэк из офиса Хэнка Тейлора.

Уилл пожал ему руку.

— Хэлло, Том, я не ждал вас до следующей недели.

— Захотелось начать пораньше, — сказал Блэк. — Это Джим и Бетти. Они из Атланты. Я хотел бы получить некоторые данные о вас и о том, как вы здесь живете.

— Что ж, конечно. Вы удачно приехали. Примерно через час здесь должны появиться двое моих сотрудников, и вы сможете поучаствовать в самом первом совещании моей команды. Собственно вы ее всю и увидите.

— Хорошо, — сказал Блэк. — Мне это нравится. — Он огляделся вокруг. — Здесь очень приятно. Это будет хорошо смотреться. Могу я побывать в доме?

— Конечно, заходите. Хотите кофе или чаю? — Уилл провел приезжих в коттедж.

Джим и Бетти немедленно занялись своим делом. У них были видеокамеры и фотоаппарат. Засверкали вспышки. Блэк циркулировал в районе кухни.

— Извините, здесь грязновато, — заметил Уилл.

— Не имеет значения, — ответил Блэк, пробираясь в спальню. — Позвольте взглянуть на ваш гардероб... — Не ожидая разрешения, он открыл шкаф, извлек оттуда костюмы, порылся в рубашках.

— О-хо-хо. — бормотал он, покряхтывая. Наконец сел в кресло.

— Я работаю над планом кампании, — сообщил Уилл, кивнув на компьютер.

— Об этом поговорим позднее, — ответил Блэк, исподтишка дав знак фотографам. — Садитесь к экрану, засучите рукава рубашки, пожалуйста.

Уилл повиновался. Фотографы закружили вокруг него.

— Ребята, сделайте, пожалуйста, несколько, снимков общего плана: озеро и дом, — попросил Блэк.

Ему не могло быть более двадцати пяти лет. Гладенько выбрит, светловолосый, в походной куртке и высоких туристических ботинках — парень из каталога мод спортивной одежды. Вот каков, значит, один из лучших сотрудников Хэнка Тейлора!! Этот малый?

Казалось, Блэк прочитал мысли Уилла.

— Главное — правильно начать, — заявил он. — Мне тридцать один год. Я знаю, что выгляжу моложе. Я взял старт в кампании Джимми Картера 1976 года, а в кампании 1980 года уже командовал несколькими отрядами фирмы на востоке. Работал ив Белом доме. Занимался прессой. А когда Джимми Картер не преуспел, я вслед за Хэнком перешел в бизнес политических консультаций. С тех пор организовывал одиннадцать кампаний, ну и в восьми был среди победивших.

— О'кей, — рассмеялся Уилл. — Наверное, при первом знакомстве я недооценил вас.

— Так и должно быть, — улыбнулся Блэк. — Это моя маленькая хитрость — непритязательность. Я работаю в весе пера и удается кое-что сделать, не пыжась. Кто именно должен быть сегодня у нас?

— Джек Бахенан, который был главным помощником по вопросам законодательства у сенатора Карра, и Китти Конрой, бывшая заместителем пресс-секретаря.

— Слышал о них, — сказал Блэк. — Будет кто-нибудь еще?

— Мои мать и отец плюс моя тетка Элоиза. У них у всех большой опыт политических кампаний, и они готовятся помогать мне.

— Хорошо, — опять сказал Блэк. — Очень выигрышно быть на фоне семьи, тем более, чтобы не женаты. Есть у вас нареченная или просто девушка?

Уилл с минуту колебался.

— Нет. Большую часть времени у меня отнимает работа.

— А как это вам удается покупать всю одежду в Лондоне?

— Моя мать ирландка. В Англии нам принадлежит дом ее отца, и я провожу там немало времени. Рубашки мне шил портной, обслуживавший еще моего отца. И это продолжается до сих пор.

— О-хо-хо! — произнес свое Блэк. — Что ж, у вашего старика прекрасный вкус, но нам не годится материал.

— Почему?

— Слишком шикарен. Вы в Джорджии, а не в Вашингтоне. В Атланте есть магазин мужской одежды, его хозяин, Хэм Стоктон, продает то, что надо.

— Знаю Хэма.

— Это то, что надо, — повторил Блэк. — Милый, спокойный материал. Вам потребуются два светло-голубых костюма, Темно-синие подтяжки, серые подтяжки и два синих блейзера с простыми пуговицами. Купите две дюжины белых рубашек с длинными рукавами. В жару хороши закатанные рукава. К этому добавим несколько обычных галстуков с изобилием красного цвета. Никаких бабочек. Еще купите две пары джинсов с дешевыми наклейками и две пары черных бутсов.

— Бутсов?

— Я не шучу. Они входят в моду. Вам придется много времени проводить на ногах, и нужны тяжелые ботинки с толстыми подошвами. А то споткнетесь посреди кампании. Также нужен коричневый плащ с карманами на молниях — единственная верхняя одежда, которая вам потребуется. В плаще такого типа вы не будете похожи на банкира. Часы «роллекс», которые вы носите, подходят. Швейцарские часы носит сейчас вся Америка, Нужны вам очки?

— Нет.

— Не хотите их носить для дополнения общего вида?

— Не хочу.

— О'кей. Но если обнаружите, что начинаете слепнуть, обратитесь ко мне — подберем оправу. Это очень важно. Вам еще нужна подходящая прическа. Зайдите в Атланте к парню по имени Рей Брювер и договоритесь с ним. Скажите, что вас прислал я. Он знает, что меня интересует. Делайте стрижку каждые десять дней — придется выступать по телевидению. Если не сможете ездить в Атланту, скажите своим людям, чтобы привезли Рея к вам.

— Неужели в данный момент я так плохо выгляжу?

— Да. Я даю хорошие советы, за них вы платите массу денег. Так что верьте мне.

— Хорошо. Вы будете все время поблизости?

— Подолгу, но не все время. Я помогаю еще двоим претендентам на избрание в конгресс. Один от Нью-Йорка, другой от Северной Каролины.

— Понимаю.

— Надеюсь, что так. Если бы вы держали меня здесь все время, это стоило бы вам втрое дороже. Я обеспечиваю все, что связано со средствами массовой информации, и надеюсь, что вы не будете игнорировать мои советы и предложения; Вряд ли кто организует все это лучше меня, не сомневайтесь, Уилл. Я хитрый и опытный парень.

— Уверен в этом, — бросил Уилл, не кривя душой.

— Это ваша машина стоит у дома?

— Да.

— Избавьтесь от нее. Приобретите «форд» или «шевроле». Обе эти компании имеют заводы в Атланте. «Америкэн моторс», выпустившая вашу машину, находится Бог знает где. Ребята, работающие там, не приедут в Джорджию голосовать. Это, знаете ли, важный нюанс.

— О'кей, в этом есть смысл.

— Вы точно не собираетесь жениться?

— Боюсь, никакой надежды.

— Может, арендовать кого-нибудь? — бесстрастно сказал Блэк. — Миловидную блондинку, которая работает по уик-эндам с бездомными?

Уилл только рассмеялся.

— У вас есть собака?

— Да, золотой Лабрадор.

— Думаю, это подойдет. — Блэк встал. — Пошли, сделаем несколько снимков у озера. Несколько кадров с собакой.

Глава 18

В столовой большого дома собравшиеся расположились как кому удобно. Места хватило всем. Билли Ли и Патриция заняли свои кресла, и Уилл сказал несколько предваряющих слов.

— Давайте договоримся сегодня, кто чем займется конкретно и, может быть, есть идеи в отношении организации всей кампании. Тетя Элоиза, могу я попросить вас стенографировать то, о чем мы условимся, а потом отпечатать нечто вроде протокола?

— Буду рада.

— Я собираюсь выступить в роли организатора собственной кампании, по крайней мере, в начале ее. Из этого и будем исходить. — Уилл обратился к Бахенану: — Джек, ваша первая забота — найти подходящее помещение для штаба.

Билли Ли поднял руку.

— Вероятно, я могу помочь.

— Хорошо, — сказал Уилл. — Китти, я бы хотел, чтобы вы для почина составили расписание моих выступлений в прессе. — Он повернулся к Билли: — Папа, ты вроде бы взялся мобилизовать источники средств. Это, конечно, сейчас самое главное дело.

Совещались до ленча без перерывов, затем и во второй половине дня. Солнце уже клонилось к горизонту, когда Уилл сказал:

— Пока все... Во всяком случае, у меня.

Патриция объявила:

— Я подготовила комнаты Джеку, Китти и Тому. Почему бы нам не перевести дух? В семь часов можно будет снова собраться, чтобы пообедать и выпить.

Вошел Генри и объявил, что звонят Уиллу.

— Уилл? Это Роб Каттс из «Атланта конститьюшен». Мы только что узнали, что губернатор Дин объявляет о своем намерении занять место сенатора Карра. Публикуем это на первой полосе. Не хотите ли прокомментировать?

— Подождите минутку, Роб, — сказал Уилл. Он поймал взгляд Тома и взмахом руки пригласил его к телефону. — Мак Дин объявит завтра свои намерения, — сказал он, прикрыв рукой трубку. — «Конститьюшен» хочет комментариев.

Блэк покачал головой.

— Сейчас ничего. Скажите, что вы не удивлены.

— Я не удивился, услышав это, но сейчас у меня нет комментариев, — сказал Уилл в трубку.

— О'кей. Мисс Эмма Карр дала губернатору свое благословение. Можете что-нибудь сказать об этом?

Уилл вздрогнул. На этот раз Блэка незачем было спрашивать.

— Только то, — сказал он, — что, насколько я знаю, мнения мисс Эмми не выражают взглядов самого сенатора. Могу ли я поговорить с вами неофициально? Прошу отключить магнитофон, если идет запись.

— О'кей, Уилл, отключаю. Давайте.

— Вы видели мисс Эмми в госпитале, не так ли?

— Видел, как она там распоряжалась.

— Тогда вы поймете меня. Собственно, мисс Эмми не в себе. За ней присматривает медсестра, а все ее дела и дела сенатора постановлением суда возложены на меня. От нее всего можно ждать. За свои слова она не отвечает.

— Понимаю, Уилл, — сказал Каттс. — Хотите добавить что-нибудь для печати?

— Не сейчас.

— Вы не собираетесь баллотироваться сами?

— По этому поводу в настоящий момент ничего не могу сказать.

Каттс поблагодарил его и повесил трубку.

— Не беспокойтесь насчет Дина, — сказал Блэк. — Его действия предсказуемы. Пусть он гоняет воздух.

— Я не возражал бы против разглагольствований Мака, но сестра сенатора Карра сводит меня с ума.

— Знаменитая мисс Эмми? Хорошо сделали, что подрезали ее. Продолжайте в этом духе, но не нападайте на нее. Между прочим, когда думаете объявить о своих намерениях?

— Возможно, в начале следующей недели.

— Слишком рано. Давайте сперва немного поработаем. Сделаем объявления относительно мобилизации средств, офиса в Атланте, о назначении некоторых сотрудников. Посмотрим, какая будет реакция.

— Идет, — сказал Уилл.

Блэк взял его под руку.

— Пройдемся немного.

Они покинули дом и направились к озеру.

— О вашем отце, — сказал Блэк. — Вы полагаете, он найдет кое-какие деньги?

— У него масса друзей. Многие из них располагают крупными средствами.

— Это хорошо, но никто не даст более тысячи баксов за себя, за каждую из своих жен и за каждого ребенка.

— Я знаю.

— Вашему отцу придется изрядно потрудиться со своим списком. Вместе с тем, я хотел бы, чтобы вы составили список всех, кто хорошо думает о вас, имея в виду буквально каждого, кого вы знаете. Вернитесь к периоду своего пребывания в колледже. Как только вы объявите о своих намерениях, садитесь к телефону и звоните по списку. Просите денег, просите любые вклады, просите выступить в роли добровольных помощников. Поручите их детям привлечь своих друзей. Нам потребуется местный представитель в каждом округе и будет хорошо, если такие люди выплывут из вашего списка.

— Не уверен, что смогу просить денег, тем более у знакомых мне людей, — сказал Уилл.

— Речь не идет о личных займах, — сказал Блэк, — не о том, чтобы кто-то внес за вас залог в связи, например, с обвинением в том, что вы управляли машиной в нетрезвом виде. Речь о гражданском долге поддержать кандидата в сенат по политическим мотивам. Скажите любому адвокату, что вам нужна от него тысяча долларов. Если нет такой суммы, пусть восемьсот, пятьсот или сотню. Не отворачивайте носа и от десяти баксов. Сохраняйте этот список — вы еще вернетесь к нему, чтобы их жены и дети, родители и друзья дали еще больше. Тех, кто проявит энтузиазм, официально назначьте ответственными за сбор средств в определенном месте и направьте им почтой правила работы.

— О'кей, — вздохнул Уилл.

— И еще одно: когда получите помещение в Атланте, поручите Бахенану раздобыть побольше телефонов. Потребуются сотни номеров. Если это помещение окажется слишком дорогим, постараемся разместить телефоны где-нибудь подешевле, на любом складе или вроде этого. Атланта — крупнейший центр бесплатной телефонной связи, следует использовать это. Доброволец, сидящий у телефона, самый дешевый работник избирательной кампании. И еще одно. В день, когда сделаете свое объявление, возьмите в штат пару хорошо известных черных сограждан. Есть у вас контакты с черной общиной Атланты?

— Да, за мной там числится много добрых дел. Я занимался ими, работая на сенатора. Знаю с полдюжины пасторов и нескольких городских советников. Я уже думал установить контакт с «Марти бэнкс».

— Это Билли Ди Уильямс? Заметная в Атланте фигура. Под воздействием его очарования-леди: снимают с себя носки. О, между прочим, дошло ли до вас, что в «Конститьюшен» новый редактор воскресного журнала — дама из «Вашингтон пост»? Ее зовут Энн Хитс.

— Да, читал в газете. Она переделывает журнал, не так ли?

— Верно. Первый обновленный ею номер выйдет примерно через месяц. Вы будете на обложке. Брови Уилла поползли вверх.

— Да, она завтра приедет с фотографами. Я сказал, что вы приглашаете ее на ленч.

— Ну. я вижу, вы не теряете времени.

— Да уж. Теперь уточним, что вы ей скажете. И что собираетесь надеть на себя. У вас в коттедже есть пиво?..

Глава 19

Чак Питмэн подразделял дела на относительно простые и почти невозможные для расследования. Его привлекали дела второго рода, требующие воображения, ну и некоторого везения или удачи. В расследовании дела о «грязной» книжной лавке момент везения был налицо: Мэнни Пирл не только выжил, но пришел в себя и все помнил. Но это был единственный подарок. Воображение Питмэна буксовало, и ниточки расследования, похоже, оборвались на показаниях Мэнни. Никаких новых идей так и не появилось.

Два года назад Питмэн развелся с женой, и она тотчас вышла замуж за другого полицейского, а он остался одиноким. В следующий уик-энд он возьмет обеих своих дочерей — это его законное право — и, если погода будет хорошая, поедет с ними гулять. Они еще маленькие, и он нужен им не меньше, чем они ему. А сегодня дождливо... Можно бы зайти в бар, где он постоянно бывает, но еще слишком рано.

Он прошел с веранды в гостиную и включил шестичасовые новости. Обсуждался местный законопроект, запрещающий продажу алкогольных напитков в клубах, где танцуют нагишом. Питмэн ухмыльнулся: новость специально для Мэнни Пирла! Еще сюжет: трое убиты в порнографическом кинотеатре в Шарлотте, Северная Каролина. Питмэн снял трубку телефона и набрал домашний номер своего начальника.

— Капитан, говорит Питмэн. В Шарлотте произошли убийства, похожие на те, что случились в «грязной» книжной лавке. Я считаю, мне следует туда съездить.

— Послушайте, Чак, вы еще и на миллиметр не продвинулись в своем деле, а хотите, кажется, поработать на них. Ради Бога, используйте телефон. Во всяком случае, будет меньше расходов.

Через десять минут Питмэн дозвонился до полицейского управления Шарлотты. Детектив, расследующий убийства в кинотеатре, уже ушел домой. Питмэн оставил свой номер и попросил передать, чтобы тот с ним связался.

Прошло около часа, прежде чем раздался звонок. Детектива звали Миллер.

— Я только что узнал о ваших событиях, — сказал Питмэн. — Они вроде бы похожи на то, что случилось здесь. Не проинформируете ли меня о деталях?

— Давайте ваши подробности и сравним, — сказал Миллер.

— О'кей. Четверо в маскировочной форме ворвались в порнографическую книжную лавку, убили троих служащих, стреляли в хозяина, но он выжил. Их оружие: три автомата и девятимиллиметровая «беретта». Оставили отпечатки протекторов, которые обычно стоят на фургонах и пикапах фирм «Дженерал моторс» и «Крайслер». Ограбления не было. Владелец магазина утверждает, что главарю банды лет сорок пять — пятьдесят, рост не менее шести футов, у него крупный нос и заметные, оттопыренные уши. Остальные молодые, без особых примет. А что было у вас?

— Располагаю девятимиллиметровыми гильзами, тела жертв изрешечены пулями. Вот и все. Никаких описаний, ничего. И тоже без ограбления. Это была расправа.

— Какие-нибудь надписи? Мы обнаружили текст «Смерть гомосексуалистам и евреям».

— Здесь ничего такого не было.

— Можете или сообщить по факсу результаты баллистической экспертизы?

— Безусловно. А чем порадуете меня?

— Пытаюсь установить главаря по описанию, полученному от хозяина магазина. Если что-то прояснится, я вас извещу.

Стемнело. Дождь продолжался. Питмэн надел пальто и взял ключи от машины. Нужно было поесть и выпить.

Глава 20

Энн Хитс, редактор воскресного приложения к «Атланта конститьюшен», была хороша собой: высокого роста, модница, длинные темные волосы... На взгляд ей было чуть за тридцать. Уилла определенно потянуло к ней. Том Блэк был прав, заметив, что она способна очаровать. Уилл подумал, что она способна и на большее. Пообщаться бы с ней в другое время и в другом месте... И по другому поводу, подумал он.

Уилл встретил ее и фотографа на крыльце и пригласил их в дом. После дождя похолодало. Уилл зажег в камине дрова. Не хотят ли приезжие выпить?

— С удовольствием выпила бы вина, — сказала она. Уилл спустился в погреб и взял бутылку калифорнийского..

— Что пьёте вы? — спросил он фотографа. Тот сделал отрицательный жест.

— Считайте, что его нет, — сказала Энн Хитс. — Он сделает снимки и уедет.

Энн усадила Уилла в кресло, затем был кадр у компьютера, потом она заставила его облокотиться о каминную полочку. Последовали снимки на крыльце и у озера. Наконец она отпустила фотографа, он сел в свою машину и уехал.

— Вы приехали на двух машинах? — спросил Уилл, слегка взволнованный тем, что остался с ней.

— Он снимал в Уорм-Спрингсе, и мы встретились здесь, — ответила она, снова усаживаясь за стойку, отделяющую гостиную от кухни. Подняв стакан, она сказала: — 3а успех в политической деятельности.

— Готов выпить за это, — произнес он.

— Не возражаете? — спросила она, включив диктофон. — Это для точности.

— Прекрасно, — сказал Уилл.

— Расскажите немного о себе — семья, школа и все такое.

Уилл изложил свою биографию.

— Большинство людей вашего возраста, вступая и политику, имеют жену, детей и собаку, которых они, как правило, предъявляют репортерам, — сказала она. — Вы не были женаты? Почему?

Уилл рассмеялся.

— Просто я удачлив, — сказал, он. — Могу пригласить собаку, если это существенно.

— У вас должна быть девушка. Какая-нибудь особенная.

— Никого конкретно, — соврал он. Брови ее поползли наверх.

— Даже так? Немного найдется таких замечательных холостяков в этом штате, а может быть, и в стране.

— Но я не первый холостяк, захотевший в сенат. Джон Кеннеди еще не был женат, когда его впервые избрали.

— И вы, по всем данным, женский угодник, — сказала она. — Забавно, но в Вашингтоне о вас не сплетничают, я проверяла.

— О, в Вашингтоне я был всего лишь помощником сенатора, люди смотрели сквозь меня. Я не бывал на приемах, а, кроме того, хватало работы на Бенджамина Карра.

— Необычный человек, а? — промолвила она, — С какой стати вы-то баллотируетесь в сенат? Ощутили себя личностью? Вы тщеславны, честолюбивы?

— Едва ли, — ответил Уилл.

— Тогда почему? — спросила она.

— Все в моей семье, даже те, кто не занимался политикой профессионально, непременно участвовали в общественной жизни. Прослужив в офисе сенатора Карра пару лет и узнав, как работает конгресс, я понял, что эта работа меня привлекает, и что в один прекрасный день я должен буду выдвинуть свою кандидатуру.

— Думаете, что сможете преуспеть?

— Я видел, как это делается, с близкого расстояния. Я знаю, что за этим кроется, лучше, чем большинство людей, не заседавших в сенате. По сути, я превратился в профессионала-организатора. Любой сенатор очень зависит от своего аппарата. И в главном, и в мелочах.

— Не намекаете ли вы, что сенаторами управляют их сотрудники?

— Разумеется, нет. Руководить такими людьми, как Бен Карр, не под силу и президенту.

— Тем не менее, есть сенаторы, которыми управляют сотрудники их аппарата?

— Я таких не знаю. — Уилл не хотел развивать эту тему.

Он подхватил тарелку с салатом и стакан вина и направился к маленькому обеденному столу. За ним со своим диктофоном последовала Энн Хитс.

— Хорошо. Вы надеетесь быть лучшим сенатором, чем Мак Дин? — спросила она.

— Что ж, — сказал он, чувствуя себя здесь уверенно, — во-первых, занятия сенатора принципиально отличаются от того, что делает губернатор штата. Во-вторых, за последние восемь лет с сенатором Бенджамином Карром я получил бесценный опыт и думаю, что сумею представлять интересы Джорджии в Вашингтоне лучше, чем кто-либо из тех, кого я знаю.

— Притом, что вы никогда не служили на выборной должности?

— Повторяю и уточняю: я знаю всю деятельность сената. Я был настолько близок к формальному положению сенатора, насколько это возможно без мандата. Квалификации, позволяющей быть, например, губернатором штата, у меня нет, а для работы в сенате — есть.

— Надеетесь ли стать таким же деятелем конгресса, как Бен Карр?

— Я не уверен, что кто-либо может достичь высот, освоенных сенатором Карром. Знающие люди называли его величайшим сенатором века. Но у меня, однако, есть то преимущество, что я долго служил при нем, и, стало быть получил прекрасное образование.

— Собирается ли сенатор Карр поддерживать вас?

— Не знаю, будет ли сенатор достаточно хорошо чувствовать себя, чтобы вообще поддерживать кого-либо, но перед тем, как он заболел, он дал мне понять, что, если я решу баллотироваться в сенат, я могу располагать его полной поддержкой.

— Это легко говорить теперь, когда он безгласен, не так ли?

Уилл сдержался и не повысил, голос.

— Я бываю у сенатора, — сухо сказал он. — Если бы это не было правдой, я не мог бы смотреть ему в глаза.

— Хотите сказать, что мы должны верить вам на слово?

— Надеюсь, сенатор поправится и сам подтвердит это.

— Не находите ли вы необычным, что мужчина вашего возраста живет вместе с родителями?

Уилл почувствовал, что краснеет.

— Во-первых, в последние годы мне пришлось, в основном, жить в Вашингтоне. Во-вторых, у меня в Джорджии собственный дом недалеко от родительского. Вы находитесь в нем.

Казалось, она не заметила упрека.

— Том говорил, что вы собственноручно выстроили коттедж. Это правда?

— Я спроектировал его и построил вместе с двумя помощниками. Полагаю, на мою долю приходится не менее трети общей работы.

— Вы скромничаете, — сказала она, протягивая стакан, чтобы он снова наполнил его.

— Я не занимался электрооборудованием и сантехникой, иначе этот коттедж давно бы сгорел или его затопило бы. Перекрытия, сборка, оконные рамы и интерьеры — вот это было по моей части. Правда, плотник я не из лучших.

Она глотнула вина.

— Как же рабочие, Джорджии должны относиться к человеку, который владеет яхтой, машиной «порше» и аэропланом? — лукаво спросила она.

Уиллу удалось рассмеяться.

— Попытаюсь объяснить, — сказал он. — Смолоду я провел два года в Ирландии, где помогал другу построить лодку, а потом мой друг трагически погиб и выяснилось, что он оставил мне лодку по завещанию. Это было более пятнадцати лет назад. Я сохраняю суденышко, как память о нем и других друзьях того времени. Если бы мне предложили продать ее... я бы лучше потопил ее в море. Следующий экспонат — «порше»... Года. четыре назад я купил эту уже изрядно подержанную машину фактически за бесценок. Продал мне ее знакомый сенатор. Именно его называть не стоит. Ему нужно было избавиться от «порше», поскольку он баллотировался на новый срок, а в его штате производились машины других компаний... Самолет?.. Шесть лет назад куплен, чтобы оперативно добираться в Делано из Вашингтона. У нас с отцом общая юридическая практика, мы работаем вместе, и от меня здесь зависело многое. Кроме того, я люблю летать, и меня интересуют проблемы гражданской авиации. Если меня изберут в сенат, я намерен вникнуть в них более основательно.

— Вы богатый человек?

— Бедняк счел бы меня богачом, богач снисходительно пожал бы плечами. По сравнению с ним я неимущий.

— Вы намерены использовать свои собственные деньги для кампании по выборам в сенат?

— Если бы я рассчитывал только на собственные средства, мне бы не продержаться и месяца. Надеюсь на добровольные вклады разных людей.

Она уже менее придирчиво расспросила Уилла о его отношении к оборонной программе, нуждам сельского хозяйства и социальным проблемам. Уилл отвечал очень коротко, и это ее удовлетворяло. Собственно, за ленчем она опорожнила почти всю бутылку. Уилл пил вино символически. Вроде бы выпитое не повлияло на редакторшу — может, она привыкла ежедневно принимать во время ленча по бутылке?

— Достаточно о делах, — сказала она. — Могу я воспользоваться вашими удобствами?

Пока ее не было, Уилл собрал все со стола и даже вымыл посуду. Наконец она спросила из спальни:

— Кто написал эту картину?

— Какую именно?

— Идите, я покажу.

Она рассматривала абстрактную картину, помещенную у изголовья кровати.

— О, это художник из Атланты, Сидней Губерман. Это мой друг.

Она приблизилась к нему. От нее резко пахнуло духами.

— Водите компанию с художниками? — поинтересовалась она.

— С некоторыми знаком достаточно хорошо.

— Это нагая женщина? — спросила она, продолжая разглядывать полотно.

Он рассмеялся.

— Возможно. Трудно трактовать абстрактную вещь. — Думаю, вот это — грудь, — сказала она, указывая на деталь картины. Повернувшись к Уиллу, она оказалась в опасной близости и, чуть отклонясь, внезапно положила руку на его бедра. — Ну так скажите мне откровенно, какие груди вас привлекают больше — маленькие или большие?

Уилл поперхнулся.

— Нас здесь не записывают?

— Мы покончили с бизнесом, — сказала она. — Теперь меня интересуют ваши приватные вкусы.

— Что ж, — ответил он, — я резервирую свое мнение по данному вопросу даже в неофициальном порядке. — Он хотел, чтобы это прозвучало шутливо, а получилось настороженно.

Он уже взмок, когда услышал на крыльце шаги.

— Хэлло? — позвал Том Блэк.

Уилл не очень вежливо повернулся и вышел в гостиную. Энн Хитс последовала за ним.

— Привет, Том, мы, кажется, заканчиваем разговор. Энн заинтересовала живопись в моей спальне.

— Ясно, — сказал Том. — Мне пора ехать в Атланту. У вас найдется место в машине, Энн?

— Конечно, — сказала она, затем повернулась к Уиллу: — Надеюсь, что мы продолжим тему как-нибудь в другой раз.

— Ну что ж, — выпалил Уилл, когда она сжала его руку. — Благодарю за визит ко мне. Было очень приятно...

Она забрала свою сумку и магнитофон.

— Сейчас буду с вами, Энн, — крикнул ей Блэк и повернулся к Уиллу: — Какого дьявола она там делала?

— Расспрашивала о картине, действительно, — сказал Уилл, удивляясь, почему это он чувствует себя виноватым. — Она много выпила. И вообще я рад, что вы появились в самое подходящее время, — признался он.

— Послушайте, — сказал Блэк, — мне не нужен Гэри Харт.[1]