Глава 1

Уилл Ли продемонстрировал охраннику удостоверение.

— Могу я припарковаться? Всего на несколько минут! Мне нужно взять кое-что в офисе.

Охранник сошел по ступенькам к его «порше» — не новому, но свежевымытому, без лишней пылинки, — и освидетельствовал наклейку на ветровом стекле.

— Десять минут, — произнес он, — не больше.

В Вашингтоне все любят проявлять, власть, подумал Уилл. Парни, охраняющие Капитолий — не меньше прочих.

Было семь тридцать утра, суббота, декабрь. В пятницу конгресс не работал.

Уилл перебежал в Рассел-Билдинг, ощущая давление хмурого, облачного неба. Шее и лицу было холодно. Он расписался у стола внутренней охраны, а когда пересекал вестибюль, его шаги по мраморному полу вызвали гулкое эхо. В спешке он механически нажал у лифтов кнопку для членов конгресса, гарантирующую внеочередное обслуживание, В лифте он прислонился к стене, вдыхая слабый аромат лака и сигар. На миг он стал — вообразил себя — конгрессменом, сенатором, который, оставив толпу журналистов, фотографов и телевизионщиков за дверями лифта, взлетает в свой офис принять телефонный звонок президента, обеспокоенного событиями в какой-нибудь точке планеты. Лифт плавно замедлил ход и замер. Уилл заторопился по коридору. Странно, но дверь в офис была не заперта! Уилл прошел через приемную и основную служебную комнату с письменными столами нескольких сотрудников в свой небольшой кабинет. В Рассел-Билдинг ужасающе не хватает помещений. Уилл руководит штатом сотрудников сенатора, а работать вынужден в клетушке. Он выдвинул ящик своего стола и удивился, увидев полоску света под дверью кабинета босса, сенатора Бенджамина Карра.

Уилл, не колеблясь, встал и пошел посмотреть, в чем дело.

Сенатор был в кабинете собственной персоной. Он сидел за своим столом и удивленно смотрел на Уилла.

— Что вам здесь понадобилось, Уилл? В субботу, в такую рань? — хрипло спросил Карр, откинувшись в кресле.

— Доброе утро, сенатор, — в некоторой растерянности ответил Уилл. — Я еду в аэропорт, но кое-что здесь забыл. — Он нахмурился. — А что же вы сами? Суббота — для всех.

Сенатор, подмигнув, спросил:

— А вы уверены, что я не приезжаю сюда поработать еще и в субботу? — Лицо его стало хитреньким. — Ладно уж, примите мои объяснения. Еду к девятичасовому самолету — на нем полечу в Атланту. Джаспер уже ожидает меня в гараже.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Уилл. Он не видел босса два дня. В пятницу сенатор весь день был в госпитале Уолтера Рида.

— Чувствую себя, как японская иена, — ответил сенатор, посмеиваясь. — Сказали, что я превозмогаю припадок.

— Это точный диагноз, сэр? — спросил Уилл. — Я же все равно узнаю.

Бену Карру минуло семьдесят восемь лет, и в последнее время он выглядел утомленным.

— Черт возьми, безусловно, узнаете, — рассмеялся Карр. — В этом городе уже ничего не скроешь. Раньше какой-нибудь конгрессмен мог содержать девчонку в Джорджтауне или соблазнить жену другого конгрессмена — и газеты на этот счет не распространялись. Теперь звонят и об этом! — Он успокаивающе поднял руку. — Не волнуйтесь, всего лишь повысилось артериальное давление. Получил какие-то пилюли, они у меня с собой.

— Вы уверены, что это все?

— Это все. Сказали, что проживу еще один срок. После Рождества объявим это во всеуслышание, а то у республиканцев уже ушки на макушке. Не стоит им волноваться, не так ли?

Уилл усмехнулся:

— Нет, сэр. Давайте разочаруем их раньше.

Бен Карр положил ладони на стол и поднялся. Высокий, лысый, сутуловатый, он обошел вокруг стола.

— Я рад, — сказал он, — что вы заехали сюда нынешним утром, Уилл. Присядьтё-ка на минутку.

Уилл уселся на одном конце кожаного дивана, сенатор разместил свою долговязую фигуру на другом.

— Уилл, мы еще этого не обсуждали, но прямо спрашиваю: хотите ли вы получить работу вроде моей?

— Но не вашу, сэр, — откровенно ответил Уилл.

— Знаю, знаю, — сказал Карр. — Но вы подумываете о месте, занятом Джимом Барнеттом, не так ли?

Джеймс Дж. Барнетт, вполне бесцветный республиканец, уже два года был младшим сенатором от Джорджии.

— Да, сэр, думаю, да.

— Хорошо, хорошо, — сказал Карр, мальчишески поджав под себя правую ногу. — Я, со своей стороны, думаю, что вы чертовски хорошо справились бы на этом месте.

— Благодарю вас, сенатор! — Уилл попытался поймать взгляд босса. — После того, как вас переизбрали, я было рассудил, что мне лучше отправиться домой и заполучить там сколько-то красной глины на сапоги. — Это любимое выражение самого Бена Карра Уилл сейчас использовал неслучайно. — Я в Вашингтоне уже почти восемь лет и оторвался от почвы.

Карр кивнул.

— Правильно рассуждаете, Уилл. Не знаю, как обстоят дела в Нью-Йорке или Калифорнии, а в Джорджии можно выиграть выборы только при поддержке самых что ни на есть обывателей. Они должны полюбить вас, как брата...

Сенатор смолк. Уилл не торопился заполнить паузу. Он предвидел, каким будет продолжение монолога, и не намерен был двинуться навстречу. Положение добровольца его не устраивало.

Бен Карр приосанился.

— Уилл, сынок, — сказал он, — я скоро выйду в тираж. Оставайтесь со мной еще на два года, и я сделаю все, чтобы место Барнетта стало вашим. С момента, как вы объявите о своем намерении, я поддержу вас открыто: в газетах, телевизионных дебатах и интервью. Всё, кто мне задолжал, будут иметь это в виду, и, получая приглашения выступить в штате, я буду посылать вас вместо себя.

Уилл уставился на ковер. Подозрительно: Бен Карр никогда еще не поддерживал кандидатов на первичных выборах — об этом знали все.

— Я соберу для вас два миллиона долларов, — добавил Карр.

Уилл с изумлением поглядел на него.

— Послушайте меня, сынок, — продолжал сенатор, — все, кому полагается, узнают от меня, что я хочу видеть вас моим преемником, если, не дай Бог, я умру на этой службе. Гарантий, конечно, тут нет, но губернатор кое-что должен мне — и немало, — он не пренебрежет моими пожеланиями.

Уилл набрал воздуху и раскрыл рот для ответа, но сенатор не дал ему вымолвить ни слова.

— О, черт возьми, вы прекрасно знаете, что я сделаю это для вас, независимо от того, останетесь вы при мне или нет, но, Боже мой, малый, я в вас нуждаюсь!

За прошедшие восемь лет старик стал Уиллу вторым отцом. Семьи у Бена Карра не было никогда, и Уилл сознавал, что он ему ближе всех. В сущности, сенатор хотел такого сына. Их взаимоотношения были типичны для коренных южан: внешне не выражаемая привязанность друг к другу изредка проявлялась в слове, жесте, крепком рукопожатии. Само собой, каждый знал о чувствах другого, и тут не бывало ошибок.

Когда-то он вошел в команду сенатора младшим помощником по делам администрации, затем стал главным помощником по законодательству и, наконец, руководителем аппарата. В первые четыре года Уилл преобразовал аппарат, улучшив работу с избирателями. За последующие два года сумел привлечь юристов и правоведов к делам подготовки законопроектов Бена Карра и возглавляемых им комиссий и комитетов. По сути, Уилл был автором всех заявлений и представлений сенатора Карра, публикуемых в печати и устных. Как советник сенатского Комитета по разведке, где председательствовал Карр, Уилл приобрел авторитет эксперта и знатока этой сферы. Он узнал все, что можно было узнать, занимаясь бюджетом и анализом операций федеральной разведывательной службы. Наконец, он подобрал для сенатора такую группу помощников, что пресса присвоила ей титул лучшей на Капитолийском холме. Но он не собирался заниматься всю жизнь делами Бена Карра и полагал, что его основная работа сделана. Теперь; однако, выяснилось, что — нет.

— Конечно же, я останусь, сенатор, — сказал Уилл и слегка улыбнулся. — Спасибо, что вы облегчили мне это решение.

Бен Карр торжественно встал и протянул ему руку:

— Благодарю, Уилл. Я постараюсь, чтобы вы не пожалели об этом. — Он провел его к двери. — Начинайте планировать свою кампанию. Дома вам следует многое повидать. Поройтесь там, как следует. Своим временем можете располагать как считаете нужным.

— Спасибо, сэр, я ценю это. — Уилл на миг задержался у своего кабинетика. — Может быть, я подброшу вас до Атланты? Мне по пути, нет проблем.

— О, не нужно. Не пытайтесь затащить меня в маленький аэроплан. Я им не доверяю. Я привержен авиалиниям. Если умру в полете или откажет чертова техника, так по крайней мере, в большой компании.

— Но вы, вроде, не против маленьких вертолетов? — Уилл усмехнулся: было известно не только ему, что в Атланте сенатора ждет вертолет, принадлежащий старому другу, и что на этой машине сенатора доставят на юг Джорджии на ферму этого друга.

— То совсем другое, — важно ответил Карр. — На борту вертолета имеется настоящая выпивка.

— Пусть будет по-вашему, — засмеялся Уилл. Бен Карр подошел и сжал плечо Уилла. Показалось, что он собирался обнять его, но передумал. Вместо того он одарил Уилла кривоватой улыбкой, выпроводил его за дверь, и закрыл ее.

Уилл спустился с Капитолийского холма и, вместо того чтобы направиться в аэропорт, повернул обратно в Джорджтаун. Настроение, в общем, было приподнятое. Не так уж ему хотелось возвращаться в Делано, штат Джорджия, к юридической практике в провинции и к трудным делам, связанным с подготовкой кампании против внушительных конкурентов. Отец его, бывший губернатор, конечно, во всем поможет, но не так-то просто, впервые выдвинув свою кандидатуру на выборах в сенат Соединенных Штатов, преодолеть естественное недоверие людей. Выходит, что это отодвигается. А настанет время — и Бен Карр расчистит путь, как бульдозер.

В Джорджтауне он уверенно повернул на Пи-стрит. В принципе, он получит все, что ему причитается. А пока кое-что ему следует обрести на Пи-стрит, в паре кварталов от его собственного дома. Найдя место для парковки, он вышел из машины, поднялся по ступенькам и открыл своим ключом парадную дверь. Прежде чем захлопнуть ее, он трижды нажал звонок, используя условный сигнал, затем отключил систему охраны и поднялся по лестнице.

Кетрин Рул, встрепенувшись, смахнула с заспанных глаз золотисто-каштановые волосы.

— Ты вернулся? — пробормотала она. — Ты же уехал, не так ли?

Он присел на кровать и ткнулся носом в ее теплую шею.

— Я вернулся и расскажу тебе, почему.

— Что могло случиться? — Она окончательно проснулась.

— Босс оказался в офисе, и мы поговорили. Только и всего.

Она положила руку ему на щеку.

— Значит, ты будешь здесь?

— Ты права, — сказал он, — буду здесь. После того, как съезжу в Джорджию, как и планировал. Но не на пару лет.

Она прижала к себе его голову:

— Итак, мне пока не придется выступить в роли жены кандидата? Я получаю отсрочку?

— Я хоть сегодня женюсь на тебе, если желаешь. Причем тут Джорджия?

Она снова поцеловала его.

— Послушай, неунывающий, у нас масса времени! — Ее вроде что-то смущало. — Вчера Бекен отозвал меня в сторонку и сказал, что поддержит меня при выдвижении на пост помощника заместителя директора. Он рекомендует меня. Значит, если я захочу, должность — моя.

— Помощник заместителя директора по разведке?

— Правильно. Я собиралась отказаться, но если в запасе у меня еще пара лет, что ж...

— Быть первой женщиной на этом месте? Улыбка расплылась по ее лицу. — Самой первой! О, Уилл, я мечтала испытать себя в этой должности. Я уже думала, что никогда не получу ее!

— Я рад за тебя!

— Нам, однако, придется все оставить как есть, — сказала она, поглядев с тревогой. — Если до Бекена или директора дойдет что-то о наших отношениях... Это будет конец моей карьеры в управлении.

— Все нормально, Кетрин. Однако годика через два не придется ли все-таки ехать в Джорджию?

— Сделка есть сделка. Говорила я тебе, что люблю целовать тебя сонного?

— М-м-м... Возвращайся в постель...

Покидая дом и забираясь в «порше», Уилл хвалил себя за то, что вернулся к Кейт с новостями. Что же касается ее продвижения по службе, тут ему было ясно все. Два года назад она была главной фигурой в советском отделе ЦРУ и блестяще справлялась. Она любила свою работу, но разыгрался очередной скандал, из тех, что время от времени сотрясают это ведомство, и чуть не все его начальники подали в отставку. Кейт перевели на должность связного при директорате без реальных полномочий. Ей показалось, что это тупик, энтузиазм угас. Она обещала уйти из управления и обвенчаться с ним, когда он вернется в Джорджию готовиться к выборам в сенат.

Теперь все менялось. Ей обещана одна из полдюжины высших должностей в ЦРУ. Если все состоится, покинет ли она через два года эту работу? Сможет ли? И захочет ли?..

Ему стало зябко, и он включил обогреватель.

Глава 2

Небольшой аэропорт у Колледж-Парка был предназначен для легких самолетов. Он был единственным таким близ Вашингтоне. Уилл вырулил на поле и перегрузил свое имущество в одномоторную «Цессну-182». Затем отогнал и припарковал свою машину. Ключи сдал в сторожку. Машину без него поставят в гараж здешней бензозаправочной станции.

Обследовав свой самолет, он позвонил диспетчеру и получил разрешение на взлет.

На высоте двух тысяч футов самолетик вошел в облака, на четырех тысячах вырвался к солнцу, и тут подтаял лед, образовавшийся на закрылках. В кабине потеплело. Летя уже над Вирджинией, он чуть расслабился, как всегда расслаблялся по окончании сессий конгресса. Он сожалел, что оставил Кейт, но она должна была провести Рождество со своим сыном и со своими родителями.

Облачность к юго-западу расступалась, затем облака исчезли. Зеленели поля Северной Каролины, правее прорисовались контуры голубых Аппалачей. Уилла окатила волна благодарности к Бенджамину Карру. Это самый важный голос в его пользу. Слово босса стоило очень дорого. Сам он, Бен Карр, во время последних трех выборных кампаний, по сути, и пальцем не шевельнул, из дома не выезжал. Сидел у входа в свой дом в Южной Джорджии и получал сообщения по телефону со всех концов штата.

Теперь он соберет свою рать для Уилла. Немногие демократы в Джорджии смогут противостоять силе убеждения Бена Карра. У него всюду друзья, а его враги давно затаились.

Когда самолет пересек границу Южной Каролины и летел над Джорджией, Уилл уже обдумывал, как действовать после избрания сенатора на шестой срок. Надо будет формировать свою команду для своей предвыборной кампании, привлекая людей из аппарата конгресса и, позже, некоторых сотрудников сенатора. Но первое дело — снова стать жителем Джорджии.

После окончания школы права он работал со своим отцом в фирме «Ли энд Ли» и сначала в родном Делано, а затем в Атланте и на всей территории штата Уилл завоевал авторитет. Его узнали как юриста. Однако став сотрудником Бена Карра, он, по сути, забросил юридическую практику в Джорджии, появляясь здесь лишь между сессиями конгресса. Хотя отец и партнеры старались не потерять клиентуру и связи.

Самолет проследовал над Атлантой и международным аэропортом. Сенатор, должно быть, уже приземлился там и снова взлетел на вертолете. Авиадиспетчер направил Уилла прямо на аэродром, находящийся в нескольких милях от Делано. Уилл начал снижение с восьми тысяч футов.

Показалась асфальтовая посадочная полоса. Возле нее на бетонированной площадке стояло полдюжины легких самолетов. Левый вираж, заход на посадку, мягкое приземление... Выруливая к стоянке, Уилл уже видел встречающую его машину.

На месте водителя лежала записка в конверте.

"Дорогой Уилл!

Во время ленча звонил судья Боггс и спрашивал, когда ты приедешь. Я сказала, что ждем тебя в середине дня, и он попросил, чтобы ты сразу заехал к нему по делу немалой важности. Он хотел видеть именно тебя. Я сказала, что ты приедешь. Надеюсь, у тебя нет возражений.

Все мы во второй половине дня отправимся за рождественскими покупками, значит, увидимся в большом доме около семи, вместе и пообедаем.

С любовью твоя ма".

Что понадобилось от него судье к концу дня в субботу? Он не виделся со стариком уже больше года, после памятного разбирательства в суде одного дела о нанесении личного ущерба. Уилл развернул машину в сторону Гринвилла, центра Мериуезерского округа.

Въехал он в спокойный, когда-то процветающий городок помедленнее — здешний шериф не любил лихачей. Припарковался во дворе суда, на месте для адвокатов, и тут же рядом остановилась другая машина.

— Привет, Уилл, я — Элтон Хантер, — сказал вышедший из нее человек.

Уилл пожал его руку. -Хантер был в темном деловом костюме, слишком строгом для начала уик-энда.

— Хэлло, Элтон, как поживаете?

Хантер был из Колумбуса, женился в Гринвилле на дочери банкира года четыре назад, теперь он процветал. В здание суда они вошли вместе. Построенное в сороковых годах прошлого века, оно выглядело новым после того, как его восстановили: недавно тут был сильный пожар.

В вестибюле Уилл приостановился.

— Мне нужно повидать судью Боггса, — сказал он.

— Да-а-а? — спросил Хантер, нахмурившись. — Мне тоже. Что ему нужно от нас обоих?

— Выясним это, — ответил Уилл, пропуская Хантера к двери кабинета.

— Входите! — раздался голос.

После пожара офис восстановили во всей красе. Над массивным письменным столом высились книжные шкафы. Стены были облицованы дубом. Судья, невысокий, плотный, лет шестидесяти с гаком, седоголовый и несколько напыщенный, сияя улыбкой, поднялся навстречу.

— Элтон, как поживает Джинни? Как дети? — Он пожал руку и Уиллу. — Какие новости на холме? Уилл усмехнулся:

— Все как всегда. Нажав на педали, сенатор вчера получил отличный отзыв о своем здоровье от Уолтера Рида и собирается баллотироваться снова.

— Знаю, — сказал судья, погружаясь в кожаное кресло, которое почти поглотило его. — Только что говорил с ним.

— Где? — спросил изумленный Уилл.

— Настиг его в доме на Флет-Рок-Фарм. Он только что прибыл из аэропорта.

Уилл сел на стул, спрашивая себя, что происходит. Судья Боггс поправил упавшую на лоб прядь снежно-белых волос.

— Джентльмены, — сказал он наконец, — мне нужна ваша помощь.

— Конечно, судья, — ответил Уилл.

— Безусловно, — подтвердил Хантер.

— На прошлой неделе в округе произошло жестокое убийство.

— Цветная девчонка? — спросил Хантер.

— Да.

— Ничего об этом не слышал, — заявил Уилл.

— Вы и не могли слышать, — ответил судья. — Жестокое. Изнасилование с удушением. Ее отец — процветающий фермер! — Он сделал паузу. — Цветной парень.

— Я его знаю, — сказал Хантер. — Составлял его завещание. Я видел в городе и ее.

— Шериф нынче утром арестовал некоего Лэрри Юджина Муди, — продолжал судья, — зарабатывающего установкой печей. Работник фирмы «Морган энд Морган», находящейся в Ла-Грейндже. И этот Лэрри Юджин Муди — белый, — неожиданно прибавил судья.

Уилл и Хантер промолчали. Казалось, у них перехватило дыхание.

— Он попросил общественного защитника, — произнес судья.

Уилл бросил взгляд на Хантера, который погрузился в раздумье.

— Это одна из моих проблем, — продолжал судья. — Другая заключается в том, что прокурор Джей Си Робертс вчера перенес операцию на предстательной железе в госпитале в Ла-Грейндже. У его единственного помощника полон рот всяких дел, поскольку Джей Си прикован к постели.

Хантер сокрушенно вздохнул.

— Это дело, очевидно, привлечет внимание всего штата, а может, и за его пределами, — сказал судья, — и мне хотелось бы провести его хорошо. Не желаю, чтобы промятые газеты и телевидение Атланты говорили о нас, будто мы банда неотесанных провинциалов. Мне, кстати, и не хотелось бы, чтобы помощник Джей Си выступал в Роли прокурора, даже если бы у него хватило времени. И еще: чтобы кто попало из юристов округа взялся быть адвокатом. Мне хотелось бы видеть в этих ролях двух первоклассных юристов — обвинителя и защитника.

— Разве не принято в таких случаях приглашать обвинителя из другого округа? — спросил Элтон Хантер.

— Действительно так, — ответил судья. — Но будь я проклят, если соглашусь на чужака прокурора или какого-нибудь новичка из Атланты, которых обычно нам присылают. Я попросил губернатора назначить специального прокурора, которого сам смогу выбирать. Кто-нибудь из вас двоих вел дела, связанные с убийствами?

— Однажды, — сказал Хантер. Судья позволил себе улыбнуться:

— Это был Хиггинс, тот парень, который еще ждет казни?

— Правильно, — сказал Хантер, смутившись. — Я убеждал его подать апелляцию, но он не захотел.

— Помню, — сказал судья. — Учитывая все обстоятельства, вы нормально провели это дело. — Он повернулся к Уиллу: — А вы?..

— Не приходилось, — сказал Уилл. — Самое крупное из уголовных дел, которыми я занимался, касалось вооруженного ограбления.

Он подумал, что дело привлечет общественное внимание. Представились и заголовки в газетах, типа: «БЕЛЫЙ МУЖЧИНА ОБВИНЯЕТСЯ В УБИЙСТВЕ ЧЕРНОЙ ДЕВУШКИ НА СЕКСУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ». Газеты, Атланты будут публиковать этот материал изо дня в день.

— Вы оба, на мой взгляд, годитесь для этого дела, — сказал судья. — Вы оба. — Он перевел взгляд с Уилла на Хантера. — Ну и как, джентльмены?

— Хорошо, — ответил Хантер. — Согласен.

— А кто будет обвинять и кто защищать? — спросил Уилл.

Ему не хотелось быть адвокатом убийцы. И требовалось время, чтобы все обдумать, прежде чем принимать обязательства.

Судья открыл ящик письменного стола, вытащил монетку в полдоллара, подкинул ее, поймал и положил на стол, прикрывая рукой.

— Подождите, — сказал Уилл, — мне следовало бы переговорить с сенатором.

— Я же сказал, — возразил судья, — что уже говорил с ним, — он улыбнулся. — Сенатор подтвердил, что вы можете располагать своим временем.

Обвинять, подумал Уилл, я хочу обвинять.

— Орел — вы обвиняете, Элтон, — сказал судья. — Решка — обвиняет Уилл. — Он поднял руку. Все прояснилось.

— Орел! — воскликнул судья, смахивая монету обратно и закрывая ящик.

— Уилл постарался не вздрогнуть. Хантер не смог подавить довольной улыбки.

Судья посмотрел, подняв брови.

— Значит, вы в деле... оба?

Хантер кивнул. Уилл посмотрел на судью обреченно.

— Итак, вы разговаривали с сенатором? И он сказал, имея в виду это дело, что я могу располагать собой?

— Сказал. Теперь вы в деле. Или я зря терял свое время?

— Хорошо, — покорно произнес Уилл. — Я в деле.

— Прекрасно, — сказал, поднимаясь, судья. — Еду домой чистить свои ружья, а завтра отправляюсь на охоту.

Уилл и Элтон Хантер одновременно встали, и судья погнал их к выходу, как цыплят. Когда они уже были в холле, судья сказал:

— Поезжайте повидать своего клиента, Уилл. Утром, в понедельник, проведу предварительные слушания. В десять.

— Да, сэр, — в унисон ответили оба юриста.

— И еще одно, — сказал судья. — Пусть ни один из вас не приходит ко мне в надежде выйти из этого дела. Вы в нем на все время. — Он вошел в кабинет, и дверь за ним закрылась.

Глава 3

Тюрьма была новой, но быстро старела. Краска уже осыпалась со стен, асфальтовый пол потрескался и истерся. В комнате, где ждал Уилл, были стальные стол и четыре стула, привинченные к полу.

Раздался приглушенный лязг, дверь растворилась, вошел заместитель шерифа, за ним — молодой человек лет двадцати пяти.

— Он в вашем распоряжении, советник. Занимайтесь с ним, сколько понадобится. Позвоните, когда закончите. — Заместитель шерифа показал на кнопку вызова, вышел и запер за собой дверь.

— Привет, — неодобрительно произнес молодой человек. Рост его был приблизительно пять футов восемь дюймов. Хорошо сложен. Белесые с рыжинкой, не очень длинные волосы аккуратно уложены с пробором посередине. Над верхней губой — подобие усиков. Одет в джинсы, рубашку с короткими рукавами и непонятной эмблемой слева на груди. Изобразив улыбку, он протянул руку: — Я Лэрри Муди.

Уилл ответил на рукопожатие.

— Меня зовут Уилл Ли, Лэрри, — сказал он. — Суд назначил меня представлять ваши интересы в этом деле. Садитесь, поговорим.

— Рад видеть вас, малый! — произнес Муди, опускаясь на стул. — Я здесь с десяти утра, и пока не было никого, кроме заместителя шерифа и заключенных. Нельзя ли мне как-то выбраться отсюда?

— Пока не знаю. Сначала давайте поговорим, а затем „ посмотрим, как обстоят дела.

— О'кей, я расскажу вам все, что захотите узнать, — заявил Муди достаточно искренне.

Он был явно встревожен и подавлен. Уилл присматривался к нему, к его реакциям.

— Прежде всего, согласны ли вы, чтобы я представлял ваши интересы? Нет ли у вас возражений?

— Безусловно, нет.

— Хорошо. Теперь условимся, что все сказанное вами, начиная с этой минуты, останется между нами. Никто не сможет требовать, чтобы я раскрыл без вашего разрешения, полученную от вас информацию. Это ясно?

— Хотите сказать, что это должно походить на отношения со священником?

— Именно так. Даже если признаетесь, что совершили преступление, я не имею права разглашать это, и никто не может меня заставить. Кстати, на основании таких показаний вас не могут и осудить.

— О'кей, понимаю.

— Важно, чтобы вы действительно это поняли и поверили мне, рассказав все, что требуется для установления истины.

— Это до меня дошло.

— Самое глупое, что вы можете делать, — это лгать своему адвокату.

— Не беспокойтесь, я расскажу правду.

— Хорошо. — Уилл достал из кармана куртки бумагу. — Это копия ордера на ваш арест по обвинению в убийстве при отягчающих обстоятельствах. Значит, вы, по мнению шерифа, кого-то убили. Отягчающие обстоятельства подразумевают наличие «преступных намерений», так что, по мнению шерифа, вы знали что делали, намеревались это сделать, и у вас было время подумать, следовало или нет это делать. Подразумевается также, что вы, достигнув определенного возраста, можете отличать правильное от неправильного и находились в здравом рассудке в момент преступления.

Муди кивнул, поглядывая на Уилла.

— Теперь далее, — продолжал Уилл. — Ордер на арест отнюдь не означает, что вы в чем-нибудь виновны. У нас существует презумпция невиновности. Чтобы вас признали в чем-нибудь виновным, это должно быть доказано при всех разумных сомнениях. Понимаете?

— Мы все это проходили в школе, но я никогда не думал, что кто-нибудь станет особо пояснять это мне.

— Понимаю, как вы себя чувствуете, — сказал Уилл. — У вас есть и другие права. Говорил ли вам кто-нибудь сегодня о них?

— Шериф говорил.

— Просил ли вас шериф или кто другой что-нибудь подписать?

— Я подписал бумагу насчет своих, прав.

— Просили ли вас сделать что-нибудь еще?

— О да, спросили, нельзя ли осмотреть мой фургон.

— И вы дали им разрешение?