Глава 7

Нежные мелодии вальса парили над Оукли; бальный зал, освещенный сотнями свечей и украшенный цветами, радовал глаз. Рейлин кружилась в вальсе с Джеффри, и подол ее роскошного платья слегка касался его затянутых в черные шелковые чулки икр. Тонкие пальчики слегка поглаживали ткань его прекрасно сшитого фрака. Черный шелковый костюм приятно контрастировал с бледно-розовым, расшитым бисером платьем Рейлин. Впрочем, дело было не только в нарядах: черные как смоль волосы Джеффри и загорелое лицо лишь подчеркивали безупречную белизну кожи его жены и роскошный цвет ее волос.

Эти двое видели лишь друг друга и поэтому не замечали как гости, расступившись, любуются ими.

Впрочем, не все гости были настроены столь благодушно. В течение по меньшей мере десяти лет на братьев Бирмингем неизменно было устремлено самое пристальное внимание хорошеньких дочерей плантаторов и бизнесменов. Вначале их надежды обманул старший сын, и, поскольку Брендон, по всей видимости, был вполне счастлив в семейной жизни, а его жена, подарив ему сына, сейчас ждала второго ребенка, девицы на выданье и их родители переключили внимание на младшего брата. Увы, и здесь их ждало разочарование, поэтому потенциальные невесты и их мамаши бросали неприязненные взгляды на красавицу, которая перешла им дорожку. Большинство присутствующих были в курсе того, что миссис Бирмингем являлась объектом нежного внимания Густава Фридриха, злобного немца, пошедшего ради предмета своей страсти на то, чтобы выкрасть девушку. Известно было и о том, что Рейлин находилась во власти Фридриха более суток, так что у похитителя было вполне достаточно времени, чтобы насладиться ею всласть. Естественно было бы предположить, что лишь врожденное благородство не позволило Джеффри Бирмингему отказаться от женщины, которой вдоволь попользовался другой. Неудивительно, что многие смотрели на Рейлин со смешанным чувством зависти и презрения, считая ее не более чем публичной девкой, которой просто несказанно повезло.

Но были среди гостей и те, кто искренне радовался за молодоженов, воздавая должное красоте и элегантности самой Рейлин и ее наряду. Вне сомнений, платье обошлось Джеффри в целое состояние, но столь обеспеченный человек вполне мог позволить себе разодеть красивую жену в пух и прах.

Фаррел и Элизабет обменивались многозначительными улыбками, когда то тут, то там гости делились впечатлениями, обсуждая костюм молодой хозяйки Оукли. В какой-то момент Элизабет молча пожала руку маэстро, и это пожатие не осталось незамеченным. Более того, Фаррел был немало удивлен таким проявлением чувств, ибо до сих пор Элизабет избегала даже дотрагиваться до него. Он вопросительно взглянул на темноволосую красотку, и она подняла на него свои карие глаза. Результат этого обмена взглядами оказался совершенно потрясающим. Впервые Фаррел смог задержать взгляд Элизабет настолько, чтобы попытаться заглянуть в ее сердце, и то, что он увидел, внушило ему надежду. Теперь он знал, что сердце Элизабет скрывает чувства к нему более нежные, чем это можно было бы предположить. Фаррел погладил свою помощницу по тонкой руке, невинной лаской позволив проявиться чувству, которое держал в узде столько лет. Элизабет затаила дыхание, губы ее дрогнули.

Как бы ни хотелось ей со всей женской теплотой и нежностью ответить на его вопросительный взгляд, она в полной мере осознавала опасность, которой подвергала себя, идя на поводу у своего чувства, и все же ей было трудно не поддаваться гипнотическому воздействию его мужского обаяния, его улыбки. Будучи ассистенткой мистера Ива и постоянно сталкиваясь с его заказчицами, Элизабет лучше других понимала необходимость не позволять себе ошибок, которые допускали другие. И все же иногда ей так хотелось, чтобы хотя бы малая толика его внимания досталась и на ее долю!

Усилием воли Элизабет заставила себя убрать руку, надеясь на то, что Фаррел не заметит, как она дрожит.

На счастье, к этому времени гостям предложили перекусить.

— Если вы не возражаете, мистер Ив, я бы хотела посмотреть, чем нам предлагают полакомиться. Должна признаться, что в спешке я забыла поесть. К тому же, — как бы невзначай бросила Элизабет, — несколько наших молодых заказчиц поглядывают на вас, явно надеясь потанцевать с вами. Думаю, вам это будет приятно.

Не желая отпускать ее от себя, Фаррел взял Элизабет под локоть.

— Послушайте, Элизабет, я вовсе не против присоединиться к вам. К чему соблюдать формальности, когда мы не на работе? Почему же не хотите называть меня по имени?

Элизабет собралась было ответить, но осеклась. Откашлявшись, она предприняла еще одну попытку.

— Вы полагаете, что это возможно, когда вокруг так много досужих сплетниц? До сих пор нам удавалось избегать опасности попасть к ним на язычок, так как мы не появлялись вместе на людях. Стоит им услышать, что я называю вас по имени, они домыслят бог знает что. Излишняя фамильярность нам только повредит.

Фаррелу так хотелось послать к черту всех этих склочных баб, любящих совать нос в чужие дела. Если бояться слухов, можно превратить свою жизнь в самое унылое существование. Неохотно он принял ее отговорку, что не означало его согласия с ней. Просто Фаррел лучше других знал железную волю своей помощницы и прекрасно понимал, что ему предстоит немало потрудиться, чтобы сломить ее сопротивление, особенно если речь идет о делах сердечных.

Из противоположного угла помещения на вальсирующих молодоженов смотрела в лорнет высокая приятная женщина средних лет. Надменно приподняв бровь, она наклонилась к стоящей рядом женщине:

— Я, по-видимому, не поняла вас, миссис Брюстер. Вы хотите сказать, что мистер Бирмингем нашел свою жену под повозкой? Звучит примерно так же, как если бы он обнаружил ее под капустным листом в соседском огороде. Достойные женихи здесь, в Каролине, не ищут себе невест столь экзотическим способом, не так ли?

Пышнотелая коротышка, явно раздраженная недоверием своей собеседницы, принялась энергично обмахиваться веером.

— Моя дорогая миссис Винтроп, я ничего подобного не говорила! Мисс Рейлин не была под повозкой, хотя могла бы оказаться под колесами, если бы мистер Джеффри не бросился на дорогу и не остановил взбесившихся лошадей.

Высокий господин, оказавшийся поблизости, тоже заинтересовался рассказом.

— Прошу вас, просветите меня, миссис Брюстер. Вы крайне взбудоражили мое любопытство.

— С удовольствием, милорд, — кокетливо взмахнув ресницами, сказала миссис Брюстер и начала подробно описывать обстоятельства первой встречи будущих молодоженов.

Между тем Джеффри, не подозревая, что является объектом самой оживленной дискуссии, продолжал танцевать с женой, купаясь в лучах ее восхищенного взгляда, горячего, как солнце в летний день.

— Говорил ли я тебе, мое сокровище, как восхитительно ты выглядишь сегодня? Впрочем, для меня никакой наряд не сравнится с тем, что дала тебе природа, и больше всего ты мне нравишься, когда на тебе вообще ничего нет. Тебе хорошо сейчас, Рейлин?

— Очень!

Танцуя с мужем, Рейлин вновь ощущала себя маленькой девочкой, встретившей в чудесном саду своего принца. Погладив атласный лацкан фрака с любовной нежностью, она сказала:

— Ты заставляешь меня почувствовать себя твоей принцессой, Джеффри.

— Я тут ни при чем. Ты действительно хороша, как сказочная принцесса. У меня кружится голова, когда я смотрю на тебя. И еще это платье… Если бы я не имел счастья видеть, как ты одеваешься, я бы подумал, что Фаррел уговорил тебя отказаться от всех этих дамских штучек, что одевают под платье. Наряд сидит на тебе как влитой. Ты божественна, моя любовь!

Джеффри напомнил Рейлин о приготовлениях к балу, и она с блаженной улыбкой мысленно перенеслась на пару часов назад, когда муж, растянувшись на кровати, словно султан в опочивальне любимой жены, любовался тем, как она одевается.

— Этот атлас такой воздушный, что я почти не ощущаю его.

— Зато я ощущаю тебя под этим платьем, — прошептал Джеффри, привлекая ее к себе, — и готов съесть живьем.

— У нас гости, Джеффри!

— Ну и что? Из-за того, что у нас гости, я не перестану вспоминать о том, как ты красива под этим платьем и как ты выглядишь, когда лежишь в моих объятиях, изнемогая от страсти.

Рейлин порозовела от смущения и от будоражащих воспоминаний о тех многочисленных моментах, когда она забывала в лихорадке страсти обо всем в объятиях мужа. Весь ее опыт в любовной игре сводился к тому, чему научил ее Джеффри, а он, похоже, был весьма дерзким и изобретательным любовником. Она так и не решалась спросить его о том, где он приобрел свой опыт. Впрочем, когда его темнеющий от желания взгляд касался ее тела, ничто уже не имело значения, кроме ее страсти к нему.

— Знаешь, перед моими глазами встают те же возбуждающие картины.

— Мы, похоже, и видим, и чувствуем одинаково. Много раз в течение дня я вдруг ловлю себя на том, что представляю нас в спальне одних.

— Мне любопытно узнать одну вещь. — Рейлин склонила голову набок. — На нашей кровати спокойно могла бы разместиться целая семья. Когда ты заказывал ложе столь внушительных размеров, то думал о чем-то конкретном?

— Полагаю, взглянув на нашу кровать, можно было бы подумать, что она предназначена для двоих.

— А это было не так?

— Скорее, именно так. С тех пор как ко мне стали являться видения рыжеволосой богини с прекрасным телом, белым, как слоновая кость, я уверовал в то, что рано или поздно мои мечты воплотятся в реальность, и я не ошибся. Мне приснилось, что я поцелуем оживил свою мечту и…

— Твои поцелуи могут зажечь сердце самой холодной красавицы.

— Ты некогда была самой неприступной из них.

— Все оттого, что я ничего не знала о восторге, который ждет меня в твоих объятиях.

Джеффри запрокинул голову и от души рассмеялся, а Рейлин в испуге огляделась и, к своей досаде, заметила, что взгляды окружающих прикованы к ним. Впрочем, этого можно было ожидать, и ей только оставалось с этим смириться.

— Джеффри Бирмингем, что подумают наши гости? Все только на нас и смотрят. Они могут вообразить самое худшее!

— Фантазии такого рода расшевелят их воображение, а это бывает полезно. Впрочем, если бы они могли прочесть мои мысли, то были бы шокированы, — добавил он шепотом. — Будучи моей женой всего три месяца с небольшим, ты теперь смотришь на других мужчин с вожделением только ради того, чтобы сравнивать их со мной, или из чисто женского любопытства?

— Я не смотрю на других мужчин с вожделением, Джеффри! — поспешила ответить Рейлин, досадуя на себя за то, что не заставила его немного помучиться ревностью.

— Но на меня ты смотришь именно так.

— Ты — другое дело. И вообще я стала немного развратницей с тех пор, как ты уложил меня в свою постель. Я и теперь вряд ли могу думать о чем-то еще.

Слуги сновали туда и обратно с подносами, едва не задевая молодую пару, музыканты играли во всю мочь, гости закусывали, пили, смеялись, приглушенно говорили о чем-то, однако для Рейлин и Джеффри все это происходило словно в другом измерении.

Но вот танец кончился, заиграли новую мелодию, и Рейлин пригласил какой-то пожилой джентльмен, а Джеффри увлек за собой его приятель, такой же заядлый охотник, как и хозяин дома. Разговаривая с другом, Джеффри все никак не мог оторвать глаз от Рейлин и, поймав на себе откровенно удивленный взгляд собеседника, даже покраснел от досады.

— Она здорово тебе нравится, верно? — внезапно услышал он голос Брендона.

— Еще как, — с готовностью ответил Джеффри, окинув Рейлин долгим взглядом.

Брендон увел Джеффри за собой туда, где в высоком кресле сидела Хетти. Джеффри сам распорядился поставить для нее кресло в таком месте, откуда ей было бы видно весь зал. Впрочем, надежды на то, что будущую мать никто не побеспокоит, не оправдались: Хетти сидела в окружении гостей, желавших перекинуться с ней парой слов и засвидетельствовать свое почтение. Брендон и Джеффри подошли к ней как раз тогда, когда она беседовала с Фаррелом и Элизабет. Заметив красавчика кутюрье беседующим с красавицей в интересном положении, миссис Брюстер поспешила туда же, прихватив с собой свою компаньонку, Лидию Винтроп, и их общего знакомого — овдовевшего английского лорда. Все трое были примерно одного возраста.

Миссис Винтроп, ровесница миссис Брюстер и ее подруга юности, детство и отрочество провела в Каролине. Удачно выскочив замуж за богатого и знатного англичанина, она переехала в Лондон, где и жила последние двадцать лет. Только недавно она решилась на длительный вояж через Атлантику, чтобы навестить своих друзей в Каролине. Что касается лорда, то он, прожив большую часть жизни вблизи столицы Англии, намеревался вернуться сюда, как только покончит с делами.

— Мои дорогие, вы не знакомы с лордом Марзденом? — спросила миссис Винтроп, изящным взмахом руки указав на своего спутника, который тут же выступил вперед и поклонился. — Мы познакомились, когда плыли сюда из Лондона. Погода была отвратительная, болтало ужасно. Лорд Марзден приехал сюда, чтобы присмотреть хороший участок земли, который хотел бы преподнести в качестве свадебного подарка дочери. Миссис Брюстер заверила меня, что хозяин этого дома не будет против, если его светлость обратится к нему за помощью. Насколько я знаю, братья Бирмингем могут помочь ему советом.

Лорд Марзден откашлялся, будто собирался начать долгую речь.

— Я не хотел быть навязчивым, но эти милые дамы так настойчивы. Надеюсь, мистер Бирмингем не будет в обиде на то, что незнакомец злоупотребил его гостеприимством?

Хетти улыбнулась. Эта троица представляла довольно забавное зрелище. Мистер Марзден казался почти бестелесным на фоне двух дородных дам, окружавших его с обеих сторон. Сам он был словно списан с карикатуры, изображающей английского аристократа крови: тощий, с непропорционально длинными руками и вытянутым лицом, он выглядел столь же уныло, сколь и его безукоризненно сшитый фрак.

— Не беспокойтесь, милорд, я уверена, что мой деверь будет рад вашему приходу. Что касается вашей просьбы, то и Джеффри, и мой муж с радостью помогут вам, чем смогут, а пока прошу вас отдохнуть с нами, потанцевать и подкрепиться. Смею заверить, у Джеффри отличный повар.

— Спасибо за то, что даете возможность иностранцу почувствовать здесь себя как дома. Вы очень добры.

— Всегда к вашим услугам, милорд. А теперь, прошу вас, развлекайтесь в свое удовольствие. Можете походить по дому, осмотреться. Поскольку многие гости хотели бы увидеть, как перестроен дом и какие в нем нововведения, комнаты, кроме спальни Рейлин и кабинета Джеффри, оставлены открытыми.

— Вы и ваша семья весьма великодушны, — с поклоном поблагодарил мистер Марзден.

Две его спутницы тут же повели гостя осматривать дом.

— Прежде здесь жили родители Луизы, — мечтательно проговорила Лидия. — Красивый был дом, ни в какое сравнение не идет с тем, какой он сейчас.

— Думаю, вы правы, мадам, — согласился лорд. — Конечно, на фоне жалких домишек, типичных для Каролины, он выглядит величественно, но ничего особенно роскошного я не замечаю.

Миссис Брюстер слегка пала духом: весь ее шляпный салон вместе с крохотной квартиркой были меньше, чем та комната, в которой они находились. Она даже подумала, что после визита к ней этот аристократ, возможно, вовсе перестанет ее замечать.

— Мисс Хетти такая прелесть, наверное, самая красивая у нас в Каролине, за исключением разве что миссис Рейлин, — поспешила она сменить тему.

Лорд вытащил табакерку и насыпал на тыльную сторону ладони немного табаку. Вдохнув табак каждой ноздрей по очереди, он поднял брови и прижал к носу платок.

— Рыжая, как эти подлые трусы ирландцы… Не правда ли, она похожа на ирландку?

Тельма Брюстер на миг лишилась дара речи.

— Я… Да, пожалуй. Помню, кто-то говорил, будто ее мать родом из Ирландии и переехала в Англию после замужества.

Марзден покачался на носках.

— Очень плохо, — протянул он.

Модистка почувствовала неприятный холодок. Если о Хетти он готов говорить свысока, то как же низко стоят в его глазах остальные горожане, в том числе и она, Тельма?

Лидия Винтроп вежливо улыбнулась:

— Вскоре, милорд, вы убедитесь, что здесь титулы и звания не в почете. Большинству горожан все равно, каких кровей ближний — благородных или не очень. Вы-то знаете, что наш штат, хоть и был когда-то под владычеством английской короны, теперь часть независимого государства. Наш народ желал освобождения от власти аристократии достаточно сильно, чтобы идти на смерть за свою свободу.

— Мятежники, янки — все едино, — процедил Марзден.

Миссис Брюстер словно подменили. Человек, на которого она только минуту назад смотрела с благоговением, сразу упал в ее глазах настолько, что, кроме раздражения и гнева, она к нему ничего более не испытывала. Ей даже противно стало поддерживать разговор с этим чванливым себялюбцем. Но перед тем как развернуться и уйти, она предприняла последнюю попытку найти подходящий предмет для разговора.

— Попробуйте что-нибудь, — предложила она, кивнув в сторону ломящихся от яств столов. — Вкуснее, чем здесь, вы ничего не найдете во всей Каролине.

Марзден брезгливо прижал к носу платок:

— Я даже не решусь спрашивать, из чего это все приготовлено. Боюсь, здесь намешали столько разных продуктов, что мой желудок может не выдержать.

— Да уж, хлебного пудинга и пирога с почками вы тут не найдете, — заметила миссис Брюстер. — Ну, как хотите, а я пойду подкреплюсь.

Лидия с радостью согласилась составить ей компанию.

— Ну что, приступим? — улыбаясь, спросила она подругу. Заметив Джеффри, пробирающегося к ней сквозь толпу приглашенных, Хетти засмеялась, как школьница, и протянула ему руку.

— Я уж и не знала, чем привлечь твое внимание. Когда ты танцевал с Рейлин, мне так и хотелось подойти и самой пригласить тебя на танец, чтобы с тобой пообщаться. Чудесный бал ты устроил, и спасибо за то, что нас пригласил.