Совершенно очевидно, что никто из них не осмелится встать на защиту девчонки, они уже доказали свои робость и трусость, испугавшись ее самой, новой хозяйки этого дома. Слуги сдержанно встретили Илис, и у Кассандры были все причины считать, что и на этот раз они уступят ее властным требованиям. У нее уйдет совсем немного времени на то, чтобы вытянуть из девчонки, где спрятано золото, а потом останется объявить все, чем владел Рэмси Редборн, своей собственностью.

Преисполнившись решимости как можно быстрее выкинуть эту нарядную мерзавку из своего дома, Илис заставила себя собраться с мыслями. Чем скорее та уберется отсюда, тем лучше.

Повернувшись к Фичу и Спенсу, которые так и не поняли, что происходит, Илис велела им оставаться подле себя. Потом она попросила Клару сходить на кухню и передать кухарке, чтобы им троим приготовили поесть. Чувствуя на себе снисходительный взгляд Кассандры, девушка подозвала двоих слуг и приказала им отнести сундуки наверх, в ее комнату.

— Но там живет господин Форсворт, — поспешила сообщить ей юная горничная, видимо, решив, что это известие заставит Илис отменить свой приказ.

Приподняв бровь, Илис вопросительно взглянула на эту красотку, догадавшись, что той не понаслышке известно, где спит Форсворт. Зная своего кузена, она могла с полной уверенностью утверждать, что он использует девушку для плотских утех.

— Тогда перестелите постель, — сухо велела она, — и упакуйте его вещи.

— Но… но… куда мне их деть? — запинаясь, произнесла горничная и ошарашенно посмотрела на Форсворта, как бы моля его помочь ей разрешить возникшую проблему. Будучи только недавно нанятой для того, чтобы удовлетворять все запросы госпожи Кассандры, она еще не знала, какое положение занимает вновь прибывшая.

Нетерпение Илис возрастало с каждой минутой, а ее недовольство глупой девчонкой проявилось в сдержанной улыбке.

— Сначала вынеси их из моей комнаты. А куда их деть, мы обсудим позже.

— Кто ты такая, чтобы указывать моему сыну? — ухмыльнулась Кассандра, — Он, а не ты, будет решать, куда идти и где спать.

Илис твердо выдержала вызывающий взгляд тетки и спокойно ответила:

— Хотя ты, Кассандра, можешь оспаривать мою власть, я все же остаюсь единственной хозяйкой этого дома, и отныне приказывать здесь буду я. И я не нуждаюсь в твоем одобрении. Ясно? — Презрительно оглядев тетку с ног до головы, она повернулась к горничной, у которой от изумления отвалилась челюсть, и резко произнесла: — А теперь иди и выполняй мое приказание! И поторопись!

Девушка не осмелилась задавать новые вопросы и, сделав книксен, выбежала из холла. До остальных слуг внезапно дошло, что нужно срочно уносить отсюда ноги. Они видели, что между госпожой и ее теткой назревает скандал, и хотели оказаться подальше в тот момент, когда произойдет взрыв.

Илис, ожидавшая возражений, холодно посмотрела на Кассандру, но та отошла в сторону, пропустив в холл Эдварда. Девушка была поражена: она не могла поверить, что этот тщедушный старик с всклокоченными волосами некогда был тем самым дородным и своевластным мужчиной, которого она знала всю жизнь. Ее привело в ужас то, как он сильно изменился за время ее отсутствия.

— Дядя Эдвард? — спросила она, ища подтверждения, что это действительно он.

Эдвард едва заметно кивнул, и Илис взяла его костлявую руку в свои. Она вглядывалась в его лицо, чувствуя, что не в силах произнести ни слова. Куда делись пышущие румянцем щеки, мужественные черты? Тусклые, запавшие глаза на худом лице, являвшие собой разительный контраст с мертвенно-бледной кожей, были обведены синяками.

— Илис, девочка моя… — Он выдавил из себя слабую улыбку. Илис поняла, каких трудов это ему стоило, и ужаснулась. — Я рад, что ты вернулась. Арабелла нуждается в тебе. Она теперь вдова…

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Девушка нежно обняла дядю. Эдвард всхлипнул, растроганный ее сочувствием. В последнее время отношение к нему окружающих было лишено даже элементарного тепла, и он очень страдал от этого.

— Мне так жаль, дядя Эдвард, — прошептала Илис. — Я не знала об этом. Бедная Арабелла… ей, наверное, очень тяжело.

Вздохнув, Эдвард взял себя в руки и поведал о том, что произошло:

— Примерно месяц назад Реланда выловили из реки. За день до этого он уехал верхом. Как я полагаю, его сбросила лошадь. Он, должно быть, сильно ударился головой, прежде чем упал в воду и утонул, — ведь в противном случае он пришел бы в себя и спасся.

— А где сейчас Арабелла? — спросила Илис, оглядывая холл. — Я не вижу ее.

— Она отправилась навестить свою подругу, графиню, — раздался от двери голос Кассандры. — Она вернется не скоро. Они неразлучны, как близнецы, но занимаются только тем, что перемывают всем косточки.

Внезапно лицо Эдварда исказилось, и он схватился за живот. Острая боль разлилась по всему телу, на лбу появилась испарина Илис хотела было усадить его, но он покачал головой. Спустя несколько минут боль немного отпустила его, и он с трудом выпрямился.

— Я пойду наверх, — проговорил он. — В последнее время я неважно себя чувствую, я страшно устал.

— Дядя… я хотела бы спросить вас… — Илис потянула его за руку, и он остановился, устремив на нее потухший взгляд.

Неожиданно девушка почувствовала страх, она испугалась, что он может подтвердить ее подозрения, и тогда ужасы прошлого вылезут на поверхность, подобно трупу, выкопанному из могилы. Кассандра действительно плохо обошлась с ней, но по сравнению со страшными историями, с детства хранившимися в ее памяти, похищение можно было считать чем-то вроде забавного приключения. Поэтому девушка давно загнала все эти слухи и домыслы в отдаленные уголки сознания и даже не решалась думать о них.

— Что с вами случилось? Почему вы заболели? В последнюю нашу встречу вы выглядели здоровым и бодрым. Что говорят врачи?

— Хм! — пренебрежительно фыркнул Эдвард. — Они уже давно ломают голову над этим. Острая боль в кишках… Она появилась через несколько недель после того, как тебя похитили. С тех пор моя дорогая Кассандра заботливо ухаживает за мной. Врачи прописали мне какую-то гадость, и моя любимая женушка уверяет, что это лекарство пойдет мне на пользу… но я слабею с каждым днем… — Он побрел прочь, съеженный, сморщенный, с поникшими плечами.

— Бедная девочка, ты, наверное, потрясена тем, как выглядит Эдвард, — заметила Кассандра, наконец отлепившись от косяка.

Подойдя к девушке, она протянула руку, чтобы погладить племянницу по щеке, но та с отвращением отшатнулась. Кассандра только улыбнулась и с наигранным беспокойством добавила:

— Мы так волнуемся за него. — Она бросила взгляд через плечо, как бы призывая сыновей поддержать ее. — Мы делаем все возможное, чтобы помочь ему.

— Мы действительно стараемся изо всех сил, — хитро ухмыльнувшись, согласился Форсворт, стоявший возле двери в комнату. — Никто не вправе упрекнуть нас.

Кассандра равнодушно пожала плечами:

— Маловероятно, что он доживет до конца года.

— Уверена, вы заранее приготовились к вступлению в наследство, — едко заметила Илис.

На губах Кассандры мелькнула самодовольная улыбка.

— Естественно. Эдвард подписал брачный договор в день нашей свадьбы. Он согласился оплатить мои долги, существовавшие на тот момент, и завещал мне свое состояние и всю собственность. После смерти этого бедняги я стану богатой.

Илис тоже улыбнулась, но ее улыбка выражала крайнее отвращение.

— Нет сомнения, что ты всей душой будешь приветствовать это событие.

— Я буду страдать от тоски, — изрекла Кассандра, лицо которой приняло печальное выражение.

— Конечно, — усмехнулась Илис.

Кассандра склонила набок голову и посмотрела на племянницу.

— Да, дорогая Илис, я вижу, ты изменилась. Я бы даже сказала, что ты похорошела. Или просто повзрослела.

— Надеюсь, я стала мудрее, Кассандра.

Но тетка продолжала так, словно не слышала слов племянницы:

— Об этом отъявленном негодяе Сеймуре ходили такие жуткие слухи, поэтому вряд ли можно поверить, что он не сделал с тобой ничего плохого. Ведь если правда все то, что о нем говорят, я готова утверждать, что он в полной мере воспользовался тобой. — Кассандра улыбнулась, заметив, как щеки девушки заливает краска, и еще глубже вонзила свои когти: — Зрелый мужчина и молоденькая девушка… Трудно представить, что ничего не произошло.

Илис уже успела справиться со своими чувствами и вернуть себе уверенность.

— Я даже не предполагала, что ты вращаешься в тех же кругах, что и лорд Сеймур, и можешь с таким апломбом рассуждать о его характере, — нанесла она ответный удар. — Судя по тому, что я слышала о нем, он всегда отличался исключительной избирательностью в выборе друзей и знакомых и никогда не общался с убийцами и преступниками.

— Ха! Этого человека уже давно следовало бы повесить за его преступления, — возразила Кассандра и улыбнулась. — Уверена, королева объявит вознаграждение за его голову. Не сомневайся, дорогая, его обязательно повесят.

— У меня нет желания слушать твои заявления, Кассандра, — с мимолетной улыбкой ответила Илис. — Они оскорбляют меня.

Кассандра с невинным видом развела руками.

— Я просто высказываю свое мнение о маркизе, — объяснила она. — Такие люди не заслуживают доброго слова.

— Пока я находилась под покровительством лорда Сеймура, он относился ко мне со всем вниманием и почтением. — Илис прошлась по холлу, потом остановилась, задумалась на секунду и повернулась к тетке, обратив на нее многозначительный взгляд. — Однако же здесь, в этом самом доме, у меня было немало причин опасаться за свою жизнь.

— Действительно, Илис, тебе следовало бы суровее наказывать своих слуг, — заявила Кассандра. — Их постоянные ошибки кого угодно могут испугать до смерти.

Илис уже давно поняла, что бесполезно спорить с этой женщиной. Кассандра обладала уникальной способностью переворачивать каждое слово в свою пользу, и в чем бы се ни уличали, она просто стряхивала с себя все обвинения и без зазрения совести сваливала вину на других. Решив переменить тактику, Илис подошла к Фичу и Спенсу и так, чтобы было слышно тетке, произнесла:

— Вооружитесь любым оружием, которое посчитаете необходимым, и охраняйте меня все время, пока эта женщина, — она сделала многозначительную паузу, — и ее родственники находятся в моем доме.

— В твоем доме? — переспросила Кассандра, продолжавшая держаться с той же самоуверенностью. — Моя дорогая Илис, неужели ты забыла? Наследство не передается по женской линии, поэтому ты не можешь унаследовать владения отца без официального разрешения королевы. Но указа, передающего тебе его собственность, нет. Следовательно, мои сыновья — единственные законные наследники всего, чем владели Редбор-ны. У них есть полное право на все, что ты перед собой видишь, и они будут пользоваться этим как своей собственностью. Тебе придется признать, моя дорогая, что ты просто нищая… которая не имеет права претендовать на дом и владения.

Губы Илис тронула улыбка. Но ее взгляд оставался холодным, когда она, запустив руку в кошель на поясе, извлекла кольцо отца и протянула его Кассандре, чтобы та имела возможность рассмотреть его.

— Ты узнаешь это? — Она дождалась, пока тетка неуверенно кивнула, и начала игру, которая наверняка поможет выяснить, известно ли что-нибудь Кассандре о похищении ее деверя. — Тогда ты, наверное, помнишь, что мой отец никогда не снимал его? — Та опять кивнула, и девушка продолжила: — Пусть это кольцо послужит доказательством тому, что я знаю, где находится мой отец. Он жив! — объявила она и увидела, как на красивом, по уже тронутом старением лице тетки промелькнул ужас. Отразившиеся в ее глазах беспокойство и смущение говорили о том, что Кассандра невиновна, по крайней мере в том, что касалось похищения отца. — И можешь не сомневаться, что он не оставит безнаказанным противозаконное присвоение его собственности. Поэтому я предлагаю тебе и твоим сыновьям подыскать другое жилье и поторопиться переехать туда… как можно скорее.

— Это какая-то уловка! — заявил Форсворт, устремившись к Илис. Он так и не простил ей ни удара дубинкой, ни ран, нанесенных его чрезмерно раздувшейся гордости. — Она лжет! В противном случае дядя Рэмси приехал бы с ней!

Илис ответила ему терпеливой улыбкой.

— Ты всегда был тугодумом, Форсворт. Почему бы тебе не дождаться, когда приедет мой отец? Уверена, ты получишь от него то, что заслуживаешь, — хорошую взбучку.

Его темные глаза запылали яростью.

— Ты лжешь, гадина! Ты уехала к черту на рога и там ублажала предателя. — Не обратив внимания, что синие глаза девушки опасно заблестели, он, словно в помешательстве, продолжил: — Ты всегда хотела заполучить мужа с титулом. Маркиза, не меньше! — Он презрительно усмехнулся. — А теперь ты носишь его ублюдка!

Холл оглушил звук пощечины, и на несколько секунд взгляд Форсворта затуманился. Придя в себя, он отвел руку и бросился на девушку — и в следующее мгновение столкнулся нос к носу со Спенсом, защитившим госпожу своим телом.

— Вы не тронете ее. — Своим спокойным видом он давал понять Форсворту, что такой вероятности просто не существует. — В противном случае пожалеете.

— Ты смеешь угрожать мне! — взревел Форсворт, взбешенный тем, что какой-то слуга осмеливается вмешиваться. — Прочь с дороги!

Спенс покачал головой. Лорд Сеймур приказал ему оберегать госпожу, и именно это он будет делать до последнего вздоха.

— Мой господин сказал, что даже ценой собственной жизни я должен защищать его госпожу. Вы не причините ей вреда, пока я жив.

— Кто вбил тебе в голову такую чушь? — возмущенно спросил Форсворт, отступая перед теснившим его Спенсом.

Тот ткнул его в грудь, заставив попятиться, и Форсворт струсил, сломленный таким упорством.

— Кто посмел настраивать простолюдина против дворянина?

— Дворянина? Ха! — фыркнула Илис и приблизилась к кузену. Она не могла удержаться, чтобы не унизить его. — Если ты дворянин, то я сестра королевы!

— Ты!.. — прошипел Форсворт и с угрожающим видом указал на нее пальцем. — Ты получишь то, что заслуживаешь!

— О, ты так храбр с женщинами! — ласковым голоском произнесла Илис, передразнивая Кассандру. Однако ее презрительная усмешка противоречила словам. Она увидела, что Форсворт прищурился, и устремила на него преисполненный ярости взгляд. — Все, я больше не желаю терпеть ваши оскорбления! Слышите? Больше никаких пыток! Больше никаких истязаний! Больше никаких порок! Это дом моего отца, и я хочу, чтобы вы убрались отсюда! Немедленно!

Форсворт опять замахнулся, намереваясь ударить Илис в лицо, но, к своему изумлению, обнаружил, что запястье сжато человеком, который гораздо сильнее его. Мало того, что один слуга осмелился противоречить ему, нет, второй, пониже и потолще, тоже осмелился заявить о своем присутствии.

— Моя госпожа сказала, что вам надо немедленно уйти, поэтому вам лучше собираться, — обратился Спенс к надменному наглецу.

Он перевел взгляд на сыновей Кассандры, спешивших на помощь брату, и взял протягиваемый Фичем пистолет — у того хватило ума спрятать два пистолета под полой, прежде чем они покинули судно Сенклера, на случай, если возникнут неприятности. Но неприятности пришли значительно раньше, чем они ожидали. Спенс понял, что сейчас самое подходящее время воспользоваться любыми средствами, чтобы лишить Форсворта поддержки, и пистолет был наиболее действенным из них для решения возникшего спора. Он посмотрел на троих братьев.

— Я продырявлю первого, кто двинется с места, — предупредил он. — И мне безразлично, кого из вас.

Кассандра попыталась приблизиться к сыновьям, но Фичу это не понравилось. Он развернул пистолет и направил дуло ей в лицо.

— Будьте любезны, миледи, не подходите к ним, — вежливо произнес он. — Мне бы очень не хотелось испачкать ковры в доме моей госпожи.

— Это возмутительно! — в ярости закричала Кассандра. Она резко повернулась к Илис: — Я же твоя тетка! И ты позволяешь им угрожать мне?

Девушка невесело улыбнулась:

— Я не забыла те времена, когда ты позволяла своим сыновьям мучить меня. Мы с тобой не кровные родственники, а если бы это было так, я бы отказалась от тебя. Я наделила своих слуг правом делать все, что они посчитают нужным, чтобы защитить меня от тебя и твоих сыновей. Я не представляю, каким образом тебе удалось заставить Эдварда жениться на себе, но вижу, что он в тяжелом состоянии… и так как ты даже не пыталась скрыть свои истинные цели, могу предположить только самое худшее. Очень давно, еще в детстве, я подслушала разговоры слуг о странных происшествиях. Одна женщина, старая и считавшаяся слабоумной, постоянно повторяла, что видела, как ты давала яд сначала моей матери, а потом своему мужу. — Илис заметила, что ее тетка вздрогнула, на ее лице отразился страх. — Теперь от избытка твоего внимания страдает Эдвард. Я сделаю все, чтобы ты предстала перед судом и понесла наказание за совершенные тобой преступления.

Кассандра заставила себя гордо выпрямиться.

— Я больше не желаю оставаться в доме, где мне предъявляют такие ужасные обвинения! Я не желаю сносить оскорбления.

— Эй! Тебе лучше бежать! — поддела ее Илис, испытав облегчение при мысли, что это может действительно произойти. — Бежать, чтобы спасти свою жизнь, потому что я пущу по твоему следу собак, и они загонят тебя в угол, затравят точно так же, как дикого кабана. Давай! Убирайся отсюда!

Словно в тумане, Кассандра медленно повернулась и, слегка дернув головой, приказала своим сыновьям следовать за ней. Она растеряла все свое высокомерие, и теперь ее единственной задачей было оказаться подальше от этой мстительной, осмеливающейся ей угрожать мерзавки, которая, почерпнув из некоего неведомого источника непоколебимой решимости, превратилась в серьезного и опасного противника.

В доме начался страшный переполох: семейство Редборн швыряло свои вещи в сундуки. Как только они уехали, в доме воцарилось спокойствие, словно он глубоко вздохнул и выбросил зло из всех своих укромных уголков. Слуги вновь собрались в холле, чтобы должным образом поприветствовать свою хозяйку, потом, как бы скинув с себя тяжкий груз, заторопились готовить для Илис комнату и распаковывать ее вещи.

Измотанная сверх меры и опустошенная девушка не нашла в себе силы, чтобы пройти в столовую и поесть. Она добралась до своей спальни и в изнеможении опустилась на кровать. Клара принесла ей поднос с едой и помогла раздеться. Девушка пробормотала слова благодарности и скользнула под уютное одеяло. Прежде чем уйти, экономка погасила свечи, и теперь Илис наблюдала, как на потолке движутся блики от огня в камине. Наконец ее веки отяжелели, и она погрузилась в забытье. Ей приснился Максим, и это принесло ей отдохновение.

Илис проснулась незадолго до рассвета. Некоторое время она лежала, прислушиваясь и недоумевая, что же помешало ее сну. Но вокруг все было спокойно, ни один звук не нарушал тишины. И все же она никак не могла понять, что разбудило ее.

Накинув халат, Илис вышла из комнаты и через холл направилась к комнатам Арабеллы. Девушка постучала в дверь, но не получила ответа. Тогда она вошла, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить кузину, которая, должно быть, уже давно вернулась и сейчас спала. Лунный свет струился через кружевные гардины на окнах, освещая разбросанную по полу одежду. Изумительное атласное платье лежало недалеко от двери на веранду, а рядом — нижняя юбка и фижмы. Возле кровати валялись подвязки из белой фланели и шелковые чулки. Одеяло было откинуто и скомкано. На обеих подушках остались вмятины, и у Илис возникло подозрение, что тот, кто спал в этой постели, был не один.

Внезапно в сознании девушки всплыло четкое воспоминание, и она с тревогой оглядела комнату. Хотя это был другой дом, да и времени утекло немало, ее поразило удивительное совпадение. В тот раз она пришла в комнату Арабеллы, ожидая увидеть кузину, но ее там не оказалось. В этот раз не было никаких разбойников, кидавшихся на нее из темных углов, однако отсутствие Арабеллы наталкивало на невольное сравнение. И еще одно отличие заключалось в том, что смятая постель свидетельствовала о присутствии второго человека.

Озадаченная Илис вернулась в свою комнату и собралась уже было снять халат, когда раздалось негромкое ржание. Звук заставил ее замереть. Спустя мгновение она, едва сдерживая тревогу, вылетела из комнаты и бросилась к двери на террасу. Вполне в духе Форсворта и его братьев: вернуться и навредить тем, кто остался в доме. Илис осторожно открыла дверь и вышла на террасу. Стараясь держаться в тени, она на цыпочках двинулась вдоль стены. Но вот из-за облаков показалась луна, и девушка застыла. Горло словно сдавил спазм. Там, внизу, во дворе, стояла Арабелла. На ней была только сорочка из тончайшей прозрачной ткани. Рядом с ней Илис увидела всадника. Он был полностью одет, капюшон плаща скрывал его лицо. Всадник наклонился, и Арабелла обвила его шею руками. Их губы слились в долгом поцелуе. Когда мужчина, выпрямившись, перекинул полу плаща через плечо и положил сжатую в кулак руку на бедро, Илис едва не вскрикнула: слишком уж хорошо ей была знакома напыщенная манерность Форсворта Редборна. Она почувствовала себя беспомощной, увидев, как тот погладил Арабеллу по щеке, дал шенкеля жеребцу и ускакал под дробный цокот копыт.

Арабелла направилась к лестнице, и Илис отступила в тень. Она стояла не шевелясь и сдерживала дыхание из страха, что малейший шорох может выдать ее присутствие. Только когда дверь за Арабеллой закрылась, девушка позволила себе глубоко вздохнуть.

Удивлению Илис не было предела, когда на следующее утро Арабелла, спустившаяся в столовую, предстала перед ней в облике неутешной вдовы. Нельзя было отрицать, что вид кузины вполне соответствовал исполняемой ею роли: покрасневшие глаза были обведены кругами, а бледные щеки запали. Но Илис, ставшая свидетельницей ночного свидания, недоумевала, зачем Арабелле понадобилось притворяться. Она едва не рассмеялась, когда кузина уткнулась ей в плечо и принялась рыдать и причитать по поводу смерти Реланда.

— Разве я не говорила тебе, что проклята? — сквозь слезы сказала бедняжка. — Я создана для того, чтобы страдать. — Ее слова были прерваны новым приступом рыданий.

Илис гладила кузину по спине, не зная, как реагировать на подобные заявления.

— Как я поняла, Реланд поехал верхом, — пробормотала она. — Он был один?

Арабелла всхлипнула и, вытащив платок, вытерла свой изящный носик.

— Мы поехали вместе, но он, как всегда, ускакал вперед, и мне пришлось самой добираться до дома.

— Где это случилось?

— Недалеко от Бредбери.

— Месяц назад?

Арабелла неуверенно кивнула и прижала руку к груди. Она опять была готова заплакать. Внимание Илис привлекло жемчужное ожерелье с эмалью на шее кузины. Нет, она не могла ошибиться. Заметив, куда направлен взгляд Илис, Арабелла еще раз всхлипнула и сняла украшение.

— Оно напоминало мне о тебе, Илис, я должна была его носить. — Она застегнула ожерелье на шейке сестры и опять принялась плакать и стенать. — Когда в день своей свадьбы я вернулась в комнату, то обнаружила сломанный замок и раскатившиеся по полу жемчужины. Я едва не умерла, когда поняла, что тебя похитили. Я не знала, жива ли ты, поэтому отдала ожерелье ювелиру. С тех пор я ношу его как память о тебе.

— Спасибо, что починила его.

Начался новый приступ рыданий, и Илис пришла в отчаяние при мысли, что не скоро доберется до стола и позавтракает. Она уже устала от причитаний Арабеллы, ей хотелось остаться одной и успокоиться.

Арабелла вытерла слезы, струившиеся по щекам, и, придав своему лицу скорбное выражение, исподтишка взглянула на сестру.

— Тебе, наверное, тяжело пришлось. Пережить похищение! Естественно, всем не терпится узнать, что же произошло.

— Вообще-то это было замечательное… и довольно романтическое приключение, — с лукавой улыбкой ответила Илис.

Арабелла ощутила внезапный укол ревности, заметив, как затуманились синие глаза кузины. Ей показалось, что та тоскует от разлуки с возлюбленным.

— Я вот все спрашивала себя, кого собирались похитить люди Максима… и так как тебя схватили в моей комнате, то пришла к выводу, что они ошиблись. Правильно?

Илис знала, что Арабелла с нетерпением, противоречившим ее напускной скорби, ждет ответа, и, кивнув, произнесла:

— Его люди действительно совершили ошибку.

— Я так и знала. Максим был так влюблен в меня, поэтому я не сомневалась, что он пришел за мной. Полагаю, он был ужасно разочарован, когда обнаружил, что вместо возлюбленной ему привезли другую. — Она вздохнула, как бы разделяя его воображаемые страдания. — Зная его так, как я, можно представить, в какой он был ярости.

Не в силах отрицать слова Арабеллы, Илис отвернулась, чтобы скрыть исказившую ее лицо муку. Возможно, она слишком болезненно воспринимает правду. Но потом девушка сообразила, что ее ввела в заблуждение горячность сестры, которой просто хотелось потешить свое тщеславие сознанием, что именно ради нее Максим затеял всю эту историю с похищением.

— Не сомневаюсь, что он намерен вернуться и сделать мне предложение. — Серые глаза Арабеллы внимательно изучали точеный профиль кузины. — Он говорил, когда собирается приехать?

— Максима обвинили в предательстве, — напомнила Илис. — И ему грозит казнь, если только королева не простит его.

— А если это произойдет, — мечтательно пробормотала Арабелла, — я приму его предложение.

Илис открыла рот, собираясь рассказать обо всем, но потом передумала, вовремя вспомнив, сколь шатко ее положение. Ущемленная гордость мешала ей заявить о своих правах на Максима до того, как она убедится, что он хочет остаться с ней. Ведь вполне возможно, что после встречи с Арабеллой в нем вновь проснется былая любовь и он откажется от клятв, данных в Любеке.

— Если Максим жив, он обязательно вернется в Англию, — тихо сообщила Илис.

Арабелла прижала дрожащую руку к горлу.

— Он в опасности?

— А когда он был вне опасности? — вопросом на вопрос ответила Илис.

— Скажи мне, что с ним все хорошо! — едва слышным шепотом произнесла Арабелла. — Нельзя, чтобы с ним что-то случилось!

Илис печально улыбнулась:

— Я ничего не могу тебе сказать, Арабелла, у меня нет ни малейшего представления о том, что с ним.