- Похоже, мне ещё предстоит долго привыкать к Малькольму. Да и ему ко мне. Я уже привыкла считать себя женой Эштона. Для меня было страшным ударом узнать, что мы совершили непоправимую ошибку.
      - Что ты имеешь в виду, дитя мое? - Отец замер на месте, как громом пораженный. - Хочешь сказать, что ты...спала с этим человеком?!
      Ленора почувствовала, как жаром опалило щеки. Разве можно было рассказать этому совершенно чужому для неё человеку о том счастье, которое она каждую ночь испытывала в объятиях Эштона?! Разве можно позволить, чтобы все то, что было для неё бесценно, потом было запачкано или, того хуже, с похотливой улыбочкой за стаканом виски смаковалось Малькольмом или этим человеком?! Она отдалась Эштону, уверенная в том, что она принадлежит ему. Ни за что на свете она не откроет им ничего такого, что касалось бы их двоих, как бы они не сгорали от любопытства.
      - Похоже, я бывала здесь, - задумчиво сказала она, сделав вид, что не расслышала его слов. - Я уверена в этом. Все кажется таким знакомым. Повернувшись к морю, она долго следила, как волны с ленивым шипением набегают на берег. - Мне кажется, я даже помню, как босиком бродила по берегу, а волны так приятно плескались у ног, - Она обвела руками комнату, - Я согласна с тем, что это мой дом...но ... - Подойдя к нему вплотную, она посмотрела на него пронизывающим взглядом, не отдавая отчета в том, что заходящее солнце, пробравшись сквозь оконные стекла, странным образом изменил теплый зеленый оттенок её глаз, сделав их похожими на сверкающие нестерпимым холодным блеском прекрасные изумруды. - Только вот...вас я совершенно не узнаю.
      Не в силах оторвать взгляда от этих сияющих глаз, Роберт Сомертон почувствовал, как мурашки побежали у него по спине. Его затрясло и, как он не старался взять себя в руки, все было напрасно. Он подлил себе изрядную порцию виски и залпом осушил стакан. Это немного подбодрило его и, расправив плечи, он возмущенно взглянул на нее.
      - Стыдись! Что может быть хуже, когда дочь не узнает родного отца?! Он шмыгнул носом и растерянно потер его ладонью, словно с трудом удерживаясь от слез. - Должен тебе сказать, Ленора, это больно ранит меня!
      - Что же делать? Я и Малькольма не помню! - неуверенно пробормотала она, решив, что не стоит обращать внимание на то смутное воспоминание, которое ненароком всплыло в её памяти во время поездки в Новый Орлеан образ светловолосого незнакомца с длинными усами был таким расплывчатым, что под него могло подойти по меньшей мере десяток мужчин.
      - Вот это здорово - забыть собственного мужа! - Сомертон повернулся на каблуках и с возмущением уставился на дочь, как будто не в силах поверить, что подобные слова могли слететь с её губ. Сделав ещё один внушительный глоток, он уставился себе под ноги и сокрушенно покачал головой. - Не знаю, право, что это с тобой, бедная моя девочка! Ты выбросила из памяти человека, который тебя только что на руках не носил! Причем без малейшего сожаления...будто он значит для тебя так же мало, как вот тот гребешок на волне, - Осушив стакан, Сомертон глубоко вздохнул, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. - И в то же самое время ты открываешь свое сердце подонку, который соблазнил твою родную сестру, а потом отбросил её в сторону, будто ненужную тряпку, когда сделал с ней то, что хотел! Может быть, Эштон Уингейт и не убивал Лирин собственными руками, но даже в этом случае он виновен в её смерти! Если бы он не увез Лирин, она была бы жива! - Сомертон заглянул в её подернутые пеленой слез глаза, будто пытаясь найти хоть какой-то намек на одобрение. - Неужели ты совсем ничего не помнишь? Не помнишь, как мы оплакивали её смерть? И как ты поклялась отомстить ему?!
      Совсем подавленная, Ленора покачала головой, упрямо не веря ни единому слову.
      - Эштон любил Лирин. Я уверена в этом! И я ни за что не поверю, что он убил её или причастен к её гибели, чтобы вы мне там не говорили!
      Роберт Сомертон сделал несколько шагов к дочери и уже протянул руку, чтобы примирительно погладить её по плечу, но Ленора со слабым криком отпрянула в сторону. У него вырвался тяжелый вздох. Сомертон вернулся к буфету, снова доверху наполнил стакан и принялся расхаживать по комнате, потягивая обжигающий напиток и стараясь обрести душевное равновесие.
      - Моя милая Ленора, - заявил он с видом заботливого отца, стараясь выбирать слова, которые бы помогли убедить её. - У меня и в мыслях не было оскорбить тебя. Господи, да неужели же я не вижу, что ты пока ещё не в себе! Поверь, единственное, к чему я стремился - это освежить в твоей памяти те факты, которые тебе известны так же хорошо, как мне. По воле злой судьбы ты попала в руки закоренелого мерзавца и я могу понять, как должна себя чувствовать невинная и беспомощна девушка, попав в его сети! Он наверняка сделал попытку обольстить тебя! Но, дорогое мое дитя, - Он лукаво хихикнул, - я не могу допустить, чтобы подобный человек верил в привидения. Уверен, что он ни минуты не сомневался, кто ты на самом деле, - Сделав ещё один глоток, он с победоносным видом взглянул на нее, восхищаясь собственной логикой. - Неужели ты и сейчас не хочешь видеть, как заблуждалась до сих пор?
      У Леноры заломило виски, голова раскалывалась от боли. Она была в недоумении. Послушать её отца, так все было так просто. Но она не могла, да и не хотела сомневаться в том, что Эштон любил свою жену. К несчастью, она слишком устала, чтобы спорить с отцом. Сжав до боли руки, так что даже побелели костяшки пальцев, она сложила их на коленях. Ленора медленно покачала головой.
      - Замолчи! Не хочу больше слышать об этом! - От гнева голос её пресекся, - С этой самой минуты будь любезен воздержаться от каких бы то ни было оскорблений в адрес Эштона Уингейта, слышишь? Он человек чести, и, чтобы ты там не говорил, настоящий джентльмен!
      - Что я слышу? Неужто ты влюбилась в него?! Влюбилась в этого человека?!
      Ленора взглянула прямо в глаза отцу, изо всех сил стараясь не разрыдаться.
      - Да ...о, да! Я люблю его! - хотелось бы крикнуть ей в лицо всему миру. Но слезы застилали ей глаза и внезапно она в отчаянии поняла, что эти слова не вызовут у отца ничего, кроме грубых насмешек и злобы.
      Сомертон лениво и цинично разглядывал опечаленное лицо дочери.
      - Советую тебе не особенно распускать язык в присутствии Малькольма, процедил он. - Не думаю, что ему понравится, как его жена признается в нежных чувствах к другому. Как ты думаешь, что за этим последует? - Он закивал, как будто не сомневался, что она поняла его намек. - Вот то-то и оно. Дуэль, вне всякого сомнения.
      Вдруг её как будто что-то толкнуло - Ленора вскочила и выбежала из комнаты. С неё довольно!
      - Ленора!
      Крик отца не остановил её. Щеки её горели, по лицу струились слезы, она с трудом удерживалась от рыданий. Ленора промчалась через холл с такой скоростью, что чуть не сбила с ног удивленную Меган, которая направлялась в гостиную, с трудом удерживая в руках тяжело нагруженный поднос. Ленора вихрем пронеслась мимо служанки, совершенно позабыв о том, что у неё с самого утра не было во рту и маковой росинки, и взлетела по лестнице на второй этаж.
      Долгое путешествие вконец измотало её, но этот последний разговор, казалось, просто доконал бедняжку. Не успела она взбежать на самый верх, как слезы потекли рекой. Уже не сдерживая рыданий, Ленора бежала, не разбирая дороги, почти ничего не видя сквозь пелену слез. Повинуясь какому-то неосознанному чувству, а, может быть, просто увидев широко распахнутую дверь, она повернула направо и оказалась в дальней части дома. Ее взгляд дико блуждал по комнате, в которой она оказалась. Но даже сквозь слезы, что застилали ей глаза, Ленора успела разглядеть огромную кровать и поняла, что оказалась в спальне. Окна были распахнуты настежь, и свежий морской воздух наполнял комнату. Так же, как и внизу, в гостиной, здесь, должно быть, было много солнца. Даже сейчас оно заглядывало сюда, и комната в его лучах, казалось, была наполнена розовым светом. Стены, обитые какой-то мягкой светлой тканью, матово поблескивали, и все здесь как будто манило...казалось таким знакомым и близким. Зажав дрожащей ладонью рот, чтобы никто не услышал её рыданий, Ленора медленно прошла через комнату, подошла к высокому окну и, прислонившись к нему, невидящим взглядом уставилась вдаль, где волны прибоя с глухим рокотом разбивались о берег. У неё на сердце словно камень лежал. Она судорожно вздохнула, пытаясь унять острую боль в груди, но все было напрасно. Несмотря на то, что открывавшийся перед ней вид был просто восхитителен, Ленора бы сейчас отдала все на свете, чтобы вместо ласкового моря перед глазами встали зеленые лужайки Белль Шена, чтобы она вновь превратилась в ту единственную, которая нужна Эштону. А имя - что имя?! Какая разница, как её зовут, лишь бы он любил ее!
      Подбородок у неё задрожал, и вдруг сердце Леноры екнуло и ушло в пятки - она заметила всадника, галопом направлявшегося к дому. От испуга и неожиданности у неё перехватило дыхание, ей показалось на мгновение, что она узнала мужественное лицо Эштона, хотя что-то подсказывало ей - этого просто не может быть. Чудес не бывает.
      Чем ближе к дому подъезжал мужчина, тем тяжелее становилось у неё на душе. Мужчина казался слишком плотным, да и в седле он держался без того изящества, что всегда отличало Эштона. Наконец она узнала Малькольма Синклера и бешено бьющимся сердцем замерла, видя, как он спешился и неторопливо направился к дому. Казалось, прошла целая вечность прежде, чем она услышала, как заскрипели ступеньки лестницы, когда он отправился наверх. Его шаги раздавались то тут, то там, словно он рыскал из комнаты в комнату в поисках её. По мере того, как шаги приближались, Ленора почувствовала, что её охватывает настоящий страх. Она огляделась в поисках какого-нибудь убежища, но потом спохватилась - выхода у неё не было, оставалось принять все, как есть. Собравшись с силами, она заставила себя остаться на месте. В конце концов, с реальностью приходится считаться, а рано или поздно, но ей неминуемо придется встретиться с этим человеком лицом к лицу.
      Малькольм остановился у двери в спальню и мельком заглянул внутрь. Как только взгляд его упал на нее, лицо его расплылось в улыбке.
      - А я-то боялся, что ты забыла, где твоя комната, - Он широко раскинул руки, словно намереваясь обнять её. - Если бы ты знала, как я надеялся, что твоему отцу повезет, и он сможет уговорить тебя вернуться домой! Я просто места себе не находил - боялся, а вдруг этот негодяй Эштон не отпустит тебя?!
      Ленора холодно оглядела его с головы до ног, молча оценивая про себя. Он был так же высок, как Эштон, но немного тяжелее, хоть и моложе на вид. На первый взгляд он был даже красив, кареглазый, с шапкой пышных густых волос. Небольшие усики были тщательно подстрижены и придавали ему немного фатовской вид. Одет он был с иголочки, по последнему крику моду, и его новехонький костюм для верховой езды, должно быть, обошелся ему в немалую сумму. Только вот Эштон в своих старых бриджах, которые он всегда одевал, когда возился с лошадьми, был в глазах Леноры куда привлекательнее. Была во всем его облике какая-то неосознанная гордость, уверенность в себе, чего не было в Малькольме. Да и походка у того была странная, немного развязная при каждом шаге он то поднимал, то опускал плечи, но при этом держался как-то неуверенно.
      - Я знаю, что это моя комната, - Собрав все свое мужество, она заставила себя взглянуть ему прямо в глаза. - Только вот я не помню, чтобы когда-то делила её с вами, - Она с трудом выдавила жалкую улыбку. - Прошу прощения, Малькольм, но я абсолютно вас не помню!
      - Ну что ж, милая, это легко поправить, - Он тихо рассмеялся и, обняв её за талию, попытался притянуть к себе. Ленора, испугано вздрогнув, отпрянула в сторону, даже не пытаясь скрыть дрожь отвращения. Она поспешно отступила, стараясь держаться от него как можно дальше, и юркнула за спинку стула, где чувствовала себя в большей безопасности.
      - Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому, Малькольм, - твердо заявила она. Теперь в голосе её звучала даже большая настойчивость, чем в тот вечер, когда она умоляла Эштона дать ей время, чтобы прийти в себя. Даже если все вокруг будут в один голос твердить мне, что я ваша жена, я-то не могу в одно мгновение измениться. Мне нужно привыкнуть к мысли о том, что мы женаты, иначе это звучит слишком дико для меня.
      Малькольм продолжал смотреть на нее. Казалось, до него не сразу дошло, что она имеет в виду. Наконец, он кивнул и медленно опустил руки.
      - Насколько я понимаю, ты хочешь сказать, что мне придется поискать себе другую комнату? Иначе говоря, спальню?
      - Не только спальню, Малькольм. Другой дом, - решительно заявила она. - Я согласилась приехать сюда с отцом по одной-единственной причине - он дал мне честное слово, что вас здесь не будет. Отец пообещал, что вы оставите меня в покое, дадите мне время, чтобы привыкнуть к моей новой жизни, а до тех пор не сделаете попытки поселиться здесь.
      Он озадаченно нахмурился.
      - Но это...это достаточно необычно, Ленора. К тому же это вообще нелегко!
      Смутные подозрения зашевелились в её душе. Неужели они пытаются обмануть ее? Ленора стиснула зубы, заставив себя вслушиваться в то, что он говорит. Теперь у неё уже не оставалось ни малейших сомнений в том, что она совершила страшную ошибку. Не следовало бежать от Эштона. Ах, если бы она только знала, что столкнется лицом к лицу с этим человеком! Холодно и отчужденно взглянув ему в глаза, она процедила, - Почему же?
      Малькольм с досадой пожал широкими плечами и принялся метаться из угла в угол. Наконец он остановился возле стула, за спинкой которого по-прежнему стояла Ленора.
      - Во всем Билокси нет другого места, где бы я мог остановиться.
      - Ты мог бы снять комнату в гостинице, - возразила она.
      Он резко обернулся и коротко глянул на нее, его приятные манеры слетели с него, как по волшебству. Ленора увидела, как губы мужчины искривились в неприятной ухмылке.
      - А когда ты жила в доме Эштона Уингейта, ты тоже спала отдельно? Или об этом не было и речи? Вы двое, похоже, просто оторваться не могли друг от друга! Я-то ещё не забыл, как вы целовались там, в беседке!
      Жгучая ненависть и ревность к другому были так очевидно написаны у него на лице, что Ленора поняла - достаточно малейшего повода, и поединок между ним и Эштоном будет неминуем. Поэтому она дала себе слово в будущем не давать ему никаких оснований подозревать то, что происходило в Белль Шене.
      - Сразу после того несчастного случая меня поместили в комнату для гостей. Пока я лежала больная, Эштон вел себя как истинный джентльмен. Он ни раз не сделал даже попытки навязать мне мысль о том, что я - его жена.
      Малькольм заколебался. Видно было, что червячок сомнения все ещё точит его. Непонятно, поверил он, или нет, во всяком случае, было видно, что он ломает голову, пытаясь разобраться в том, что только что услышал. Повернувшись к ней спиной, он плюхнулся в кресло и вытянул ноги перед собой.
      - Ты утверждаешь, Ленора, что не помнишь меня. Мне трудно в это поверить, дорогая. Особенно если учесть, как мы всегда были близки с тобой, - Потянувшись к ней, Малькольм испытующе взглянул ей в глаза, а потом похлопал по подушке, лежавшей на ближайшем кресле. - Присядь, любимая, давай хорошенько это обсудим. Уверен, стоит нам постараться и мы живо справимся с этой твоей проблемой, как это было всегда.
      Ленора окинула холодным, недоверчивым взгляд на его спутанные после поездки волосы, не чувствуя ни малейшего желания принять его приглашение. К несчастью, она так и не смогла придумать предлог, чтобы отказаться. Немного поколебавшись, она пробралась между стульями и, чувствуя на себе его испытующий взгляд, осторожно устроилась на самом краешке кресла.
      - Не волнуйся, милая, - криво усмехнулся он. - Я ведь не чудовище, которое готово разорвать тебя в клочья. - Он быстро поднялся и подошел к ней, заботливо подсунув ей под спину несколько подушек. - Ну вот, так тебе будет удобнее, попробуй откинуться назад, - заметил он, коснувшись рукой её плеча.
      Ленора резко сбросила её и, внезапно почувствовав себя в ловушке, метнулась в сторону, осторожно устроившись подальше, на дальнем конце дивана. Она украдкой кинула на него осторожный взгляд, даже себе самой не в силах признаться, в чем причина подобной паники, и заметила, что он удивленно уставился на неё широко открытыми глазами. Ленора выдавила слабую улыбку.
      - Я уж лучше посижу здесь, если не возражаете, Малькольм. Когда я ложусь, меня тошнит, - Ей пришло в голову, что стоит, пожалуй, головокружение и тошноту приписать усталости после долгой дороги. Тем более, что это было отличным предлогом увильнуть от излишней близости.
      Малькольм снова бросился в кресло и какое-то время внимательно разглядывал её. Похоже, он был совершенно сбит с толку.
      - Ты что, боишься меня, Ленора?
      - А у меня есть для этого основания? - быстро спросила она.
      Он растерянно взъерошил волосы.
      - Понятия не имею, о чем это ты... Просто ты кажешься такой...такой далекой.
      Его слова нисколько её не тронули, и она просто оглядела его с ног до головы, не потрудившись даже ответить. Под её пристальным, оценивающим взглядом Малькольм вздохнул и поерзал на стуле, чувствуя себя на редкость неловко.
      - Ты всегда ставила меня в тупик, Ленора, - пробормотал он, пытаясь найти подходящие слова, чтобы заставить её раскрыться, выглянуть из той раковину, куда она укрылась. - Конечно, я счастливчик. Не каждому так везет с женой, как мне. Я помню, как увидел тебя впервые, тогда ты была в зеленом платье...того же оттенка, что твои глаза. Я замер, как громом пораженный, но ты была с другим, и я не посмел подойти к тебе ...
      - С кем же я была?
      - Ну, он был немного постарше, - Малькольм снова передернул широкими плечами. - Может быть, с двоюродным братом. Ей Богу, не знаю. Честно говоря, я был просто не в силах оторвать от тебя глаз. Где уж мне было разглядывать, кто там с тобой! - Закрыв глаза, он мечтательно улыбнулся и откинулся назад, на спинку кресла, словно погрузившись в приятные воспоминания. - Знаешь, а я ведь до сих пор помню, как блестела перламутром твоя кожа при свете фонаря, как я сходил с ума при виде восхитительных округлостей твоей груди - она чуть заметно колыхалась при каждом твоем вздохе. А я терял голову...
      Ленора оглянулась и, быстро схватив веер из пальмовых листьев, принялась лихорадочно обмахивать заполыхавшие щеки. Ее смущенный вид и зардевшееся лицо заставили Малькольма лукаво прищуриться и заговорщически подмигнуть ей. Отвернувшись в сторону с досадой, которую она не могла скрыть, Ленора горько упрекнула себя, что не смогла сдержаться и своим смущением только доставила ему лишнее удовольствие.
      - Если это был мой двоюродный брат, стало быть, все это происходило в Англии. Насколько мне известно, в Америке родственников у меня нет, невозмутимо заявила она, словно читая по бумаге скучнейшее сообщение. Потом бросила на него вопросительный взгляд, надеясь отыскать хоть малейшую зацепку в его рассказе. - А вы можете рассказать, как выглядит мой дом в Англии? Я хочу сказать, внутри?
      Он с задумчивым видом сложил руки и снова откинулся назад, погрузившись в воспоминания.
      - Видите ли, я был там всего только раз, причем недолго. Меня пригласили погостить. Конечно, всего дома я не видел, но там была одна комната...большой зал, так называл её ваш отец. А рядом с ней - такая длинная комната с огромным камином и каменной лестницей.
      - А вы случайно не помните, там было что-нибудь на стенах?
      Он снова замолчал ненадолго. По-видимому, задумался.
      - Думаю, портреты ваших предков, потом какие-то щиты и другое старинное оружие, - Он кивнул головой, видимо, что-то вспомнив. - Да, там ещё висели два портрета - твой и твоей сестры - копии тех, что твой отец отослал в подарок судье Кэссиди.
      Ленора содрогнулась - слова этого человека странным образом отозвались в глубине её существа, на мгновение всколыхнув память. Она словно бы вновь увидела знакомые лица на портретах, висевших бок о бок над огромным камином.
      - Где они висели?
      - По-моему, над камином, - Он кивнул, как будто припоминая. - Да, именно там.
      По мере того, как он все более уверенно отвечал на её вопросы, надежды Леноры понемногу таяли, и она уже чисто механически спросила:
      - Вне всякого сомнения, вы знали о том, что оба портрета находятся в доме моего деда. Только как вы об этом узнали, не могу понять? Разве вы там бывали?
      - Мы же были там вместе с тобой, любимая. Неужели ты не помнишь?
      Ленора нахмурилась - нет, этого она не помнила.
      - Не припоминаю.
      Казалось, он был не в силах в это поверить.
      - Неужели же ты даже не помнишь, как убивалась, когда узнала о смерти деда? После этого дом закрыли, а ты все не могла простить себе, что в такое время оставила его одного.
      Ленора подняла голова, она ловила каждое его слово.
      - Как мы добрались туда? Я хочу сказать, мы пришли пешком или...
      - Мы приехали в наемном экипаже. Ты так рыдала, что я уже хотел бежать за доктором, чтобы он дал тебе успокоительное.
      Еще один кусочек головоломки встал на свое место. Увы, ей не доставило ни малейшего удовольствия убедиться, что именно Малькольм успокаивал её в том далеком воспоминании. Ленора упорно пыталась свести концы с концами, когда ей в голову пришел следующий вопрос
      - А где, ты сказал, мы поженились?
      - Да здесь же, в Билокси, - спокойно ответил он. - Я переехал в эти места, а вскоре после этого и вы с отцом покинули Англию и появились в наших краях, - Он посмотрел на неё со слабой улыбкой. - Мне всегда хотелось думать, что ты выбрала эти места из-за меня, - Заметив, как она нахмурилась и растерянно моргнула, он глубоко вздохнул и с деланным равнодушием принялся разглядывать потолок., - Мы ведь знаем друг друга не первый день...года три, если не больше, я полагаю. Неужели все, что было...все эти годы просто забыты? Неужто такое возможно?
      - Мне очень жаль. Похоже, мое состояние огорчает вас, Малькольм, равнодушно сказала она. - Мне это тоже не по душе.
      - Нисколько не сомневаюсь, дорогая, - тихо прошептал он, склонившись к ней. - Я только не вижу причины, почему бы нам не освежить кое-какие события в вашей памяти?
      Его улыбка насторожила Ленору, и она отшатнулась в сторону. Глаза его потемнели, в них загорелся опасный огонек, при виде которого у неё захолонуло внутри, и Ленора впервые по-настоящему испугалась при мысли о том, что её ждет впереди. Он небрежно, будто раздевая, обвел её загоревшимся взглядом, и когда глаза их встретились, Ленора поежилась, заметив, как он плотоядно облизнул губы.
      - Случается, мужчина нуждается в том, чтобы его успокоили. К тому же мы так давно не были вместе...
      Что-то подсказало Леноре, что будет лучше, если она ничем не выдаст своего страха. Она откинулась назад и, сделав вид, что не поняла его, небрежно произнесла:
      - О чем это вы, Малькольм? Почему вы хотите, чтобы вас успокоили? Если это опять касается Эштона, то я, по-моему, уже говорила: все это время он был очень любезен со мной, но не более, - Она досадливо вздернула плечи и снова защебетала, стараясь, чтобы её слова немного смягчили недвусмысленный отказ. - Право, не знаю, но вполне вероятно, доктор Пейдж предупредил Эштона, что в моем тогдашнем состоянии со мной приходится обращаться крайне бережно. Могу себе представить, что бы со мной было, если бы совершенно незнакомый мужчина стал меня принуждать...скорее всего, все кончилось бы серьезным нервным потрясением. Даже сейчас, когда я чем-то расстроена, у меня бывают какие-то странные видения, галлюцинации. Мне кажется, я вижу какого-то мужчину, потом его забивают до смерти ...
      Брови Малькольма от удивления полезли на лоб.
      - До смерти?
      - Да, конечно, я понимаю, в это трудно поверить, Малькольм, но иногда во время стресса у меня бывают галлюцинации. Сама не знаю, что это такое: то ли просто видения, ни с чем особо не связанные. То ли воспоминания о том, что действительно было. А может просто мое воображение играет со мной злую шутку. Что бы там ни было, в такие минуты мне в такие минуты бывает просто жутко, Ленора от души надеялась, что хотя бы капелька актерского дарования перешла к ней в наследство от отца, и ей удалось сыграть достаточно убедительно, чтобы уверить Малькольма в её болезни. Насколько легче было бы для неё оставаться в этом доме, если бы не страх в любую минуту подвергнуться грубому насилию! - Теперь вы понимаете, надеюсь, чем принуждение может убить меня!
      - Да. Да, конечно, ты права, - Казалось, он рад успокоить её. - Меньше всего на свете я хочу огорчить тебя, дорогая. Главное - чтобы ты поскорее поправилась.
      В коридоре послышался звонкий перестук каблучков и замер возле открытой двери. Они оглянулись и заметили молоденькую служанку, которая нерешительно замерла в дверях. Девушка была явно смущена. Она переминалась с ноги на ногу под пристальным взглядом двух пар глаз и, похоже, сама не знала, то ли убежать, то ли осмелиться войти.
      Ленора приветливо кивнула, искренне благодарная за то, что их прервали.
      Служаночка робко вошла в комнату, кидая на них по очереди боязливые взгляды. Ее пышные черные волосы, ярко-голубые глаза и нежная кожа цвета сливок, в эту минуту покрывшаяся нежным румянцем, удивительно гармонировали друг с другом. Казалось, очаровательная девушка даже не подозревала об этом и нервно теребила кружевную наколку. Несколько длинных локонов упрямо выбивались наружу и кокетливо обрамляли точеное личико. На ней был ослепительно-белый, туго накрахмаленный передник, но, как ни странно, он совершенно не вязался с темно-синим платьем и придавал этому юному созданию какой-то неряшливый вид.
      - Прошу прощения, мэм, - извинилась она, неловко приседая. - Я Мэри, горничная. Меган послала меня спросить, не хотите ли принять ванну?
      Ленора метнула украдкой взгляд в сторону Малькольма - тот задумчиво поскреб подбородок. Взгляд его остановился на смущенном лице девушки, но, странное дело, он казался погруженным в свои мысли, все ещё потрясенным тем, что услышал от Леноры. Возможно, он решил, что у неё до сих пор не все в порядке с головой. Только бы это заставило его держаться от неё подальше, ни о чем другом она не смела и мечтать. Ленора устала и умирала от желания выкупаться, но заставила себя промолчать, опасаясь говорить об этом, пока Малькольм был ещё в комнате.
      Наконец тот почувствовал, что они обе выжидающе смотрят на него, и галантно улыбнулся, глядя прямо в изумрудные глаза Леноры.
      - Прости меня, дорогая. Увы, пора уезжать, в городе у меня полно дел, - Встав, он осторожно взял её руку и чуть коснулся поцелуем кончиков пальцев. - Так, значит, до вечера.
      Ленора грациозно склонила голову, испытывая неимоверное облегчение оттого, что он уходит. Оставалось только надеяться, что ей в конце концов удастся убедить его поселиться отдельно.
      Ни разу с тех пор, как она впервые опустилась в горячую ванну в Белль Шене, Ленора ещё не испытывала такой потребности вытянуться в воде и смыть с себя всю усталость последних часов и боль в мышцах. Переезд из Натчеза стал для неё тяжелым испытанием. Она была уверена, что колеса экипажа находили каждый ухаб, каждую рытвину на дороге и так и норовили попасть туда. И сейчас ей казалось, что все тело у неё покрыто ссадинами и ушибами. Со вздохом облегчения она погрузилась в горячую воду, с наслаждением закрыла глаза и принялась мечтать. Однако, казалось, мысли её могли стремиться только в определенном направлении. Перед её мысленным взором почти сразу же встало воспоминание о том, как Эштон заходил в ванну, когда она купалась, как потом, не в силах сдержать горевшее в нем желание, срывал с себя мокрую одежду и прижимал её к своему обнаженному, мускулистому телу. Конечно, она понимала, что подобные воспоминания не доведут её до добра, но разве можно выкинуть из головы то, что так дорого? Если бы не они, она давно бы уже погрузилась в пучину отчаяния.
      Пока она наслаждалась, в её голове одно за другим мелькали какие-то неясные образы, тоже связанные с купанием. Почему-то она была совершенно уверена, что час был поздний, она провела в дороге много часов и собиралась лечь спать ...
      Ей казалось, что она ощупью пробирается в темноте, нащупывая разлетевшиеся осколки собственной жизни. Ленора вдруг как бы увидела себя со стороны - на ней ночная сорочка, поверх она накинула на плечи пеньюар. Вокруг царил кромешный мрак. Вдруг ослепительная вспышка света прорезала темноту, и леденящий ужас охватил ее: она поняла, что опять погружается в тот же кошмар, который неотступно преследует её уже много дней. Она снова увидела, как в воздух взвилась кочерга, правда теперь она наблюдала всю эту сцену как бы со стороны. Из темноты выступила какая-то неясная фигура, было понятно, что это мужчина. Его рука в черной перчатке с силой опустила кочергу на чью-то склоненную голову.
      Она пронзительно вскрикнула от неожиданности и резко выпрямилась. Весь её страх внезапно рассеялся, и в голове прояснилось. Внезапно она отчетливо поняла смысл того, что только что предстало перед глазами, и от неожиданности открытия у неё захватило дух.
      - Это была не я! - с облегчением чуть слышно прошептала она. - Я этого не делала! - Она обвела глазами комнату, будто мир и покой снизошел в её душу после этого открытия. Плечи её распрямились, будто избавившись от непосильного груза терзавших её страхов. Впервые за много недель она почувствовала себя свободной, будто навеки избавилась от маячившей за её спиной виселицы и адского огня. От облегчения слезы подступили ей к глазам. Ей хотелось и рыдать, и кричать от радости, хотя трагедия, только что пережитая заново, все ещё стояла перед глазами, не давая покоя. Более, чем когда-либо она была убеждена - то, что она только что видела - не плод её больного воображения. На её глазах когда-то убили человека. Но кого?!
      Не в силах ответить на этот вопрос, она только беспомощно затрясла головой. Если то, что рассказал Малькольм, правда, значит, её похитили из этого самого дома, а потом перевезли в Натчез. Скорее всего, рассчитывали поживиться деньгами её отца ...