Хэзер послушно кивнула и попыталась вытереть копоть передником.

Брэндон вздохнул.

— Ну вот, теперь все только размазалось. Дай-ка мне. — Он поднял подол ее передника и осторожно стер с подбородка Хэзер черное пятно. — А теперь веди себя как следует, — пригрозил он, — или я отошлю тебя домой, от греха подальше.

— Да, сэр, — послушно пробормотала Хэзер, опустив глаза под взглядом Брэндона.

Теперь, когда у Хэзер появилось занятие, она не замечала ничего вокруг. Брэндон и Джордж все утро провели за чисткой колодца, Джефф продолжил поиски в хижинах и привез к дому немало хорошей мебели. Перед ленчем Хетти объявила, что верхний этаж дома приведен в порядок и готов к приему жильцов, а фасад дома засверкал от свежей белой краски. На время все прервали работу, принесли из фургона корзины и собрались перекусить. После еды почти все разбрелись отдохнуть, выбрав место по собственному вкусу. Под высокую сосну вынесли матрас для Хэзер, и Брэндон присоединился к ней. Джефф устроился неподалеку, прислонившись спиной к старому сундуку и глядя на них насмешливыми глазами.

— Я уж было думал, что у вас обоих взаимное отвращение к общему ложу, — заметил он. — Хотя не могу себе представить, каким тогда образом Хэзер оказалась в нынешнем положении. Конечно, для этого хватит и одной ночи, верно? Вот тогда-то она и попалась.

Хэзер молча обменялась взглядом с мужем, Брэндон слегка пожал плечами и приподнял бровь, с упреком глядя на брата, но Джефф только улыбнулся. Он улегся на спину и прикрыл глаза.

День был не менее хлопотливым, чем утро. Нижний этаж дома был вычищен до блеска, хотя на первый взгляд эта задача казалась невыполнимой. Комнаты наполнил запах елового мыла, все вещи сверкали безупречной чистотой.

Хэзер с облегчением почувствовала, что дневная суматоха подходит к концу. Она смертельно устала, с ног до головы пропиталась липким потом и теперь была ничуть не похожа на хозяйку большого дома. Длинные пряди черных волос выбились из-под косынки, капельки пота виднелись на груди в вырезе платья, когда Хэзер расстегнула верхнюю пуговицу лифа, чтобы немного остыть.

С тех пор как в дом внесли мебель, из мужчин там был только Брэндон — оставшаяся работа была предназначена для женских рук. Служанки застилали постели, мыли посуду и расставляли ее в шкафы. Хэзер стояла рядом с Хетти у вычищенного камина, обсуждая, каким еще образом можно сделать дом более уютным для Уэбстеров. Негритянка перечисляла, какие вещи необходимо привезти сюда из Хартхейвена. Заслушавшись ее, Хэзер встала спиной к двери и не заметила, как на пороге появился незнакомый мужчина. В своем перепачканном платье и переднике Хэзер сейчас ничем не отличалась от других служанок, и он вполне мог принять ее за одну из них.

Мистер Бартлетт действительно впал в заблуждение, заметив невысокую фигурку рядом с Хетти, и вошел в комнату бесшумно, чтобы не спугнуть обеих женщин. Хэзер узнала о его вторжении, только когда ощутила резкий шлепок по ягодицам и услышала над ухом голос:

— Хо, вот это чистота! Иди, старуха, скажи своему хозяину, что мистер Бартлетт пришел повидать его, да не торопись. Я пока потолкую с этим лакомым кусочком.

Хэзер обернулась, вспыхнув от ярости, а Хетти с ужасом уставилась на незнакомца. Бартлетт почти не выказал удивления при виде цвета кожи и глаз молодой женщины. Он принял ее за служанку и даже не предположил, что оскорбляет жену Бирмингема. Бартлетт облизнулся, заметив в вырезе платья глубокую ложбинку груди Хэзер, и расплылся в улыбке, схватив ее за локоть.

— Ага, красотка, похоже, кто-то меня опередил. Наверное, твой хозяин? У него губа не дура. — Он махнул рукой, отсылая Хетти прочь. — Убирайся, старуха! У белых людей свои разговоры. Твоему хозяину придется поделиться со мной, хочет он этого или нет. — Он прищурился, глядя на негритянку. — Да не вздумай болтать, иначе я вырву твой черный язык.

Хетти и Хэзер опомнились одновременно. У Хэзер вырвался негодующий крик, и она стала отбиваться.

— Как вы смеете! Как вы смеете!

Хетти схватила лежащую поблизости мокрую половую тряпку, угрожающе замахала ею.

— Сейчас же отпусти ее! Убирайся отсюда, белая рвань! Ну погоди, мастер Брэн сейчас тебе покажет! — вопила она.

Мистер Бартлетт шагнул вперед и занес руку, но Хэзер изо всех сил ударила его по лицу.

— Оставьте ее в покое! — потребовала она. Бартлетт схватился за щеку.

— Ах ты, чертовка!

Тяжело дыша, Хэзер указала ему на дверь.

— Немедленно убирайтесь отсюда, — прошипела она, — и не смейте возвращаться!

Бартлетт схватил ее за плечи.

— Ты слишком смела для служанки, цыпочка.

Хэзер яростно замолотила кулаками по его груди и лицу, пытаясь высвободиться. Бартлетт только рассмеялся и крепче сжал ее плечи, привлекая к себе.

— Что это ты так волнуешься за эту старуху, крошка? — усмехнулся он. — Напрасно ты горячишься, напрасно. Лучше успокойся и будь послушной. Чем я хуже твоего хозяина?

Хетти ударила его тряпкой в тот момент, когда Хэзер вонзила острый каблук в ногу Бартлетта. Он взвыл, потерял равновесие и попятился к двери. Увидев перед собой огромную негритянку с налитыми кровью глазами, размахивающую тряпкой, и маленькую фурию, схватившую кусок мыла, словно кинжал, он обратился в бегство. Едва он ступил на верхнюю ступеньку крыльца, как тяжелый кусок мыла звучно ударил его в затылок и вылетел во двор. За ним последовал сам мистер Бартлетт, совершив сложный кульбит и растянувшись посреди двора во весь рост. Задыхаясь, он поднялся, разъяренный нападением слуг, да к тому же женщин. Младшая из них презрительно смотрела с высоты веранды.

— А теперь убирайся отсюда, мерзавец, и поскорее! — приказала она и угрожающе свела брови над переносицей. — Или мой хозяин разделается с тобой.

— Сука! — выпалил Бартлетт. — Ну, я еще проучу тебя!

Он с угрозой шагнул вперед, но огромная тряпка со свистом пролетела в нескольких футах от его лица, обдавая Бартлетта грязными брызгами.

— Поберегитесь! Если вы еще хотя бы пальцем тронете миссис Бирмингем, я удушу вас этой тряпкой! — проговорила Хетти, заслоняя собой Хэзер.

Мужчина замер на месте, услышав за спиной быстрые шаги. Обернувшись, он увидел приближающегося хозяина Хартхейвена с перекошенным от ярости лицом. На какой-то момент Бартлетту показалось, что он смотрит прямо в лицо смерти: он оскорбил жену самого Брэндона Бирмингема, известного своим горячим нравом.

Бледность проступила под его смуглой кожей. Бартлетт стоял, как пригвожденный к месту, не в силах пошевелиться и дрожа от страха. Брэндон успел услышать достаточно, чтобы понять ситуацию, и теперь видел перед собой только ненавистного врага. Сейчас он жаждал одного — услышать хруст костей этого человека. Приблизившись, он ударил его кулаком по скуле. Следующим ударом Брэндон рассек ему правую бровь, и тот попятился. Брэндон отстранился, замахиваясь вновь, но Бартлетт уже бежал к своей коляске с поразительным для своего возраста и веса проворством. Но Брэндон не собирался отпускать его и уже догонял, готовясь схватить, когда во дворе появился Джефф. Увидев брата в приступе неукротимой ярости, Джефф бросился на него и всем телом придавил к земле. Брэндон отшвырнул Джеффа, оставив его лежать в пыли, и кинулся догонять быстро удаляющуюся коляску. Бартлетт поднялся с сиденья, погрозил кулаком, но тут же испуганно хлестнул лошадей.

Брэндон стоял посреди пустой улицы, постепенно успокаиваясь. Он отряхнулся, провел ладонью по волосам и помог Джеффу подняться. Повернувшись к дому, Брэндон мгновенно забыл про свою ярость при виде Хэзер. Его лоб прорезала морщинка беспокойства. Хэзер бросилась ему навстречу и упала в объятия, разразившись почти истерическим смехом от облегчения, орошая слезами грудь мужа. Не в силах найти другое объяснение ее поведению, Брэндон решил, что она слишком напугана, и бережно повел ее к креслу, пытаясь утешить.

Позднее, когда Джефф расспросил Хетти о случившемся, он пожалел, что удержал брата. Брэндон же вскочил, дергая мускулом на щеке, и поклялся убить Бартлетта. У Хэзер упало сердце.

— Не надо! — воскликнула она, схватив его за руку. Придвинувшись поближе, она положила руку мужа к себе на живот. Брэндон ощутил, как порывисто двигается в нем ребенок. Хэзер взглянула мужу в глаза и улыбнулась, нежно прикоснувшись к его щеке. — На сегодня приключений более чем достаточно. Давайте закончим дела и вернемся домой.

Когда Джереми Уэбстер впервые увидел дом, приготовленный для него и его семьи, он принял его за дом самого Бирмингема и искренне похвалил. Брэндон. Хэзер и Джефф с недоумением взглянули на него, и Брэндон поспешил исправить ошибку. У Уэбстера от удивления приоткрылся рот, и он не сразу смог говорить.

— Ты слышала, Лия? Нет, ты слышала? Это наш дом! Впервые с момента знакомства с Бирмингемом женщина заговорила, вытирая слезы и на время забыв о своей робости:

— Трудно поверить! — Она повернулась к Хэзер, чтобы убедиться, что ее муж не ошибся. — Мы и вправду будем жить здесь? В настоящем доме? — неуверенно спросила она.

Хэзер кивнула и улыбнулась мужу, благодаря его за сочувствие к этим людям.

— Пойдемте, — мягко предложила она, — я покажу вам ваш дом.

Обе женщины вошли внутрь, мистер Уэбстер последовал за ними, а Джефф придержал Брэндона, заметив:

— Еще несколько благородных поступков, и ты станешь ее рыцарем в сияющих доспехах.

В середине марта установилась теплая и солнечная погода. Работа на лесопилке занимала у Брэндона много времени. Он почти не виделся с женой и не бывал дома. Вместе с Уэбстером они совершали многочисленные поездки от лесопилки до лагеря лесорубов выше по реке. Отсюда сплавляли гигантские плоты, вытаскивали их на берегу лесопилки и оставляли подсохнуть, пока не заработали первые, изголодавшиеся по работе пилы. Большинству работников лесопилки пришлось перестраивать ветхие лачуги, где прежде ютились рабы. Из Нью-Йорка по настоянию Уэбстера прибыли две семьи и полдюжины одиноких рабочих, все они знали толк в своем деле.

Жаркие, душные дни и прохладные сырые ночи были для Хэзер еще более невыносимыми теперь, при отсутствии дома и Брэндона, и Джеффа. Она пыталась бороться с апатией и иногда находила облегчение в незначительных делах. После месячной засухи полил весенний ливень и продолжался целую ночь. За последующие несколько дней в природе произошла приятная метаморфоза, которой Хэзер искренне восхищалась. Почти за одну ночь сухие голые деревья покрылись первыми блестящими листьями. Высокие магнолии наполняли двор сильным ароматом, веранду обвила глициния с каскадами лиловых цветов. В саду распустились азалии, олеандры и всевозможные лилии, создавая приятную глазу пестроту, выбросил желтые соцветия ароматный кизил. В небе появились стаи диких гусей и уток, лес ожил от птичьего гомона.

Посреди всего этого великолепия Хэзер чувствовала, что приближается время родов. Ее живот опустился, стал почти невыносимо тяжелым. Несмотря на всю окружающую красоту, она редко выходила из дома. Она чувствовала себя неповоротливой и неуклюжей, но стоило ей сделать хотя бы шаг, и она обнаруживала рядом протянутую руку. Когда Брэндон уезжал на лесопилку или в лагерь лесорубов, его сменяли Джефф, или Хетти, или Мэри — кто-нибудь постоянно находился рядом с Хэзер.

Несколько друзей часто наносили визиты семейству Бирмингем. В пятницу днем было решено устроить званый обед. Ямы для жаркого были выкопаны еще с утра, и теперь слуги поворачивали на вертелах телячьи и свиные туши. Бочки эля остывали в прохладных водах реки, готовилась обильная закуска.

Его преподобие Фэрчайлд с женой и семью детьми прибыл первым, а следом по аллее прогрохотало большое черное ландо Абигайль Кларк, остановившись у дома. К вечеру гости развеселились, и его преподобие Фэрчайлд тщетно пытался удержать мужчин от слишком обильных возлияний, а молодые парочки — от ближайших уединенных кустов, просто созданных для обмена романтическими фразами. Брэндон распорядился поставить поддеревьями несколько бочек эля, а Джефф в порыве щедрости добавил к ним собственную флягу бурбона. Настроение компании становилось все оживленнее, уже откупоривались привезенные с собой фляги — главным образом чтобы сравнить их содержимое с элем, предложенным Бирмингемами. Дети бегали и играли на лужайках, поглощая огромное количество лимонада. Женщины собирались в кружки, не переставая вышивать, в то время как мужья производили дегустацию и не могли решить, чей эль лучше.

После полудня общее внимание привлекла Сибил Скотт. Она появилась в роскошном платье с глубоким до неприличия вырезом в сопровождении тучного пожилого торговца, истинные намерения которого сразу же стали понятны всем, кроме Сибил. Сама же девушка хихикала в ответ на его любезности, ошеломленная неожиданным поклонником и отсутствием рядом матери.

У Хэзер расширились глаза, когда она увидела прежде сдержанную девушку нелепо хихикающей и флиртующей со своим спутником. Сибил отстраняла его руки явно в притворном сопротивлении. Сидя неподалеку, миссис Кларк выразила свое негодование, громко фыркнув и ударив зонтиком о землю.

— Меранда Скотт еще пожалеет о том дне, когда дала дочери свободу. Все кончится тем, что сердце бедной девушки будет разбито. Он покупает ей дорогую одежду, заваливает подарками, но не дает никаких обещаний. Сибил слишком долго просидела под крылом матери, чтобы научиться вести себя с мужчинами, в особенности с такими, как этот. Бедняжка, ей недостает полезного совета!

— Она казалась мне прежде такой робкой, — пробормотала Хэзер, смущенная переменой в Сибил.

— Дорогая моя, Сибил отнюдь не молода, — заметила миссис Фэрчайлд. — И похоже, совсем забыла о робости.

Миссис Кларк печально покачала головой.

— Очевидно, с тех пор как она упустила Бирмингема, Меранда махнула на нее рукой.

Она взглянула на Хэзер, которая даже теперь, в последние недели беременности, была удивительно красива. На Хэзер было платье из светло-голубого органди с рюшами у ворота и на рукавах, ее волосы спадали на спину каскадом мягких локонов, перехваченных узкой голубой лентой. Даже сейчас многие завидовали ей.

Дама продолжала, обращаясь к Хэзер:

— Должно быть, ты уже поняла, что Сибил положила глаз на твоего мужа — хотя, убей, не понимаю, на что она надеялась, бедняжка. Он редко удостаивал взглядом даже самых хорошеньких из наших девушек, а потом, у него была Луиза, которая, должна признать, красивая женщина. И все-таки Сибил чего-то ждала и надеялась, но как только увидела тебя, поняла, что все ее надежды обратились в прах. Жаль, что Меранда побуждала ее верить в успех с Брэндоном: он даже не помнил о существовании бедняжки! — Кивнув в сторону Сибил, она сердито добавила: — Это вина Меранды. Сейчас она сидит дома и проклинает Брэндона, позабыв о собственной дочери.

Дама прищурилась и ударила зонтиком о землю, словно подчеркивая свои слова. По аллее шли Брэндон и Джефф, когда Сибил, пытаясь сбежать от своего неучтивого поклонника, метнулась из-за деревьев и чуть не столкнулась с Брэндоном. Он отступил в сторону, кивнул в знак приветствия и продолжил свой путь. У бедной Сибил расширились глаза, едва она узнала Брэндона, и кровь отхлынула от ее лица. Она стояла, глядя ему вслед, забыв о прежнем веселье.

Четырехместная коляска остановилась рядом с Брэндоном и Хэзер, скрыв их от глаз Сибил. Когда роскошно одетая Луиза вышла из коляски, оставив в недоумении своего спутника, Хэзер отложила рукоделие и стала ждать приближения гостьи. Улыбаясь, Луиза поприветствовала всех собравшихся. Ее спутник выбрался из коляски и последовал за ней, но Луиза не обратила на него внимания, тут же заговорив с бывшим женихом. Она нахмурилась, когда Брэндон занял место за стулом жены. Луиза повернулась и оглядела Хэзер.

— Примите мои соболезнования, детка, — усмехнулась Луиза, уставившись на ее живот. — Теперь, вероятно, ваша фигура будет непоправимо погублена.

— А ты откуда знаешь, Луи? — саркастически осведомился Джефф.

Луиза не отреагировала на его вопрос и повернулась, выставляя напоказ свою пышную фигуру.

— Как вы находите мое новое платье? Я нашла удивительного портного — он творит настоящие чудеса из ткани и ниток. — Она сморщила носик. — Но он такой уродец! Вам бы посмотреть на него, ручаюсь, вы не удержались бы от смеха. — Она взглянула на Хэзер. — Между прочим, он ваш соотечественник, милочка.

Она отвернулась к сидящей поблизости молодой паре, а в это время ее спутник подошел поприветствовать Брэндона.

— Я слышал, что ты женился, Брэн, — заметил Мэттью Бишоп.

Брэндон положил руки на плечи Хэзер, представляя ей гостя.

— Мэтт и Джефф вместе учились в школе, — объяснил он жене.

— Рада познакомиться с вами, мистер Бишоп, — с улыбкой произнесла Хэзер.

Мужчина взглянул сначала на ее живот, усмехнулся, затем перевел взгляд на лицо и застыл в изумленном молчании.

— Так это твоя жена? — недоверчиво спросил он. — Но Луиза говорила…

Он замер, поняв, что чуть не проговорился. Ему и впрямь показалось странным, когда Луиза плакалась ему, что хорошенькая нищенка словно околдовала Брэндона, отняв его у нее. Мэттью было трудно поверить, что Брэндон способен терпеть в своей постели подобную женщину, не говоря уже о том, чтобы взять ее в жены. Теперь он должен был признать, что Брэндон сделал удивительно удачный выбор.

— Кажется, надо мной просто подшутили, — улыбнулся Мэттью. — У тебя прелестная жена, Брэндон.

Луиза услышала последнее замечание и, усмехнувшись, взяла Мэттью под руку.

— Милый, ты умеешь устраивать настоящие приемы, — льстиво заметила она, обратившись к Брэндону. — Даже когда мы оставались вдвоем, с тобой никогда не было скучно.

Казалось, Брэндон не обратил внимания на ее замечание. Он склонился над стулом Хэзер, помогая ей передвинуться, но Абигайль не стала молчать.

— Похоже, ты до безумия любишь развлечения, Луиза. А что касается мужчин, не так уж часто ты ограничивалась вниманием всего одного из них.

Джефф громко фыркнул и подмигнул пожилой даме. Луиза устремила на них обоих разгневанный взгляд. Повернувшись к Хэзер, она успела заметить, как соперница ласково потерлась щекой о ладонь мужа и что-то прошептала ему. В душе Луизы вспыхнула ревность. Увидев, что Хэзер вышивает монограмму мужа на платке, Луиза пренебрежительно прищурилась.

— Что это у вас такое, милочка? Неужто вы тратите время на вышивание? Я думала, в браке с Брэндоном у вас найдутся дела поважнее. — Луиза перевела взгляд на Брэндона. — Впрочем, в такое время вряд ли вы способны предаваться удовольствиям. Что касается меня, я…

— Вышивание — изящное искусство, Луиза, — перебила миссис Фэрчайлд, не поднимая глаз от собственного рукоделия. — Такое, которому бы не мешало поучиться и тебе. При этом заняты и руки, и голова, и в ней становится поменьше вредных мыслей.

Поняв, что в присутствии других гостей ей не удастся уязвить Хэзер, Луиза отошла, на мгновение отступив, но не отказавшись от своих намерений. Она молча ждала, когда представится возможность лишить эту девчонку уверенности. Улыбнувшись своему спутнику, Луиза прижалась грудью к его руке. Мэттью был не настолько привлекателен, как Брэндон, и совсем не так богат, но Луиза держала его при себе до тех пор, пока ей не удастся вновь заманить в свою постель надменного и богатого Брэндона.

Вечный холостяк, Мэттью отвел Луизу за большой куст и заключил в страстные объятия. Он прижался к ней всем телом и, скользнув рукой в вырез платья, ласкал теплую нежную плоть.

— Не здесь, — пробормотала Луиза, слегка отталкивая его. — Лучше в конюшне.

Хетти вышла из дома с наполненными лимонадом бокалами для дам, и миссис Кларк радостно приветствовала ее.

— Ну, Хетти, ты еще не решила покинуть эту развалюху и переехать ко мне? — шутливо спросила она. — Ты же знаешь, пожилые дамы должны держаться вместе.

— Нет, мэм, — с усмешкой отозвалась Хетти. — Вот когда подниму на ноги маленького Бирмингема и хозяин вышвырнет меня отсюда сам, может быть, тогда, а пока меня отсюда и мулами не вытащить.

Присутствующие засмеялись, а Хетти поспешила к Хэзер.

— Как вы себя чувствуете, детка? Не сидите слишком долго. Ребенок и так скоро появится, не надо его торопить. Мастер Брэн, почему вы не присмотрите за ней?

— Я присматриваю, Хетти, — усмехнулся Брэндон. Наступали сумерки. На длинном столе появились блюда с яствами, и гости с удовольствием накинулись на еду. Говядину и свинину резали прямо над ямами и перекладывали в подставленные тарелки. Хэзер и Брэндон со своими тарелками обошли весь стол, выбирая блюда себе по вкусу. Брэндон обращал внимание жены на незнакомые ей блюда, которые, как он считал, могли бы ей понравиться. Отойдя от стола, Хэзер с изумлением уставилась на собственную тарелку.

— Я и без того раздулась так, что не вижу даже собственных ног! Брэндон, вы должны мне помочь справиться со всем этим. — Она взяла кукурузную лепешку, откусила кусок и рассмеялась.

— Как пожелаешь, дорогая. — Он нежно поцелован ее в губы.

Когда они вернулись к своим стульям, Хэзер увидела, как ее муж ловко пристроил тарелку к себе на колени и отрезал сочный кусок мяса. Сама Хэзер сидела в нерешительности, не зная, куда поставить тарелку. Она взглянула на длинные ноги Брэндона, затем на свои колени, которые полностью занимал живот, и фыркнула. Брэндон отдал жене тарелку и отправился на поиски стола.

— По-моему, это вам подойдет, мадам, — усмехнулся он, ставя перед Хэзер маленький столик.

Поглощая еду, Брэндон заметил, что в углу веранды сидит Джордж и сердито крутит в руках ветку. Удивленный таким непривычным настроением слуги, Брэндон подозвал его.

— Что стряслось? — спросил он, как только слуга приблизился.

Джордж смущенно покосился на Хэзер и с трудом проговорил:

— На конюшне появились ласки, кэп.

Брэндон поднял бровь.

— Ласки?

Слуга опустил голову.

— Да, кэп, ласки.

Брэндон кивнул с понимающим видом.

— Ясно, Джордж. Возьми тарелку, положи себе еду и забудь обо всем, что видел и слышал.

— Да, кэп, — ответил слуга.

Когда он отошел, Хэзер удивленно взглянула на Брэндона.

— Неужели Джордж нашел в конюшне лесных крыс? Брэндон весело рассмеялся.

— Можно сказать и так, дорогая.

Пир продолжался до самой ночи. Брэндон прошелся под руку с женой среди гостей, а затем вновь посадил ее рядом с дамами. Его отвлекли гости-мужчины, и прошло какое-то время, прежде чем он смог освободиться от них и вернуться к Хэзер. Она сидела спокойно, слушая разговор пожилых дам о болезнях и тяготах женской жизни. Миссис Кларк уже удалилась в одну из спален на верхнем этаже дома. Миссис Фэрчайлд отправилась домой с мужем и детьми. Брэндон помог жене подняться.

— Прошу прощения, дамы, но мне придется лишить вас общества моей жены: у нее был трудный день, она устала и нуждается в отдыхе. Надеюсь, вы не возражаете? — обратился он к присутствующим.

Дамы поспешили заверить его, что не возражают, и с улыбками наблюдали, как Брэндон заботливо помогает молодой жене подняться по ступенькам на веранду. Оказавшись в доме, Хэзер с облегчением вздохнула.

— Спасибо за спасение, — прошептала она. — Боюсь, они сочли меня слишком скучной. Но я не могла придумать, что им сказать, а потом, стул был слишком неудобным.

— Прости, дорогая. Я пришел бы пораньше, если бы знал.

Хэзер прижалась головой к его груди и улыбнулась.

— Боюсь, вам придется тащить меня наверх. Я так устала, что, похоже, не смогу ступить ни шагу.

Брэндон мгновенно подхватил ее на руки, не обращая внимания на протесты.

— Отпустите меня, Брэндон, — взмолилась Хэзер. — Я такая тяжелая! Вы надорветесь.

Он усмехнулся.

— Вряд ли, мадам. Вы и теперь весите не больше былинки.

— Ну и ну! Что здесь происходит? — послышался позади них женский мурлыкающий голос.

Брэндон медленно обернулся, не отпуская жены, и взглянул в насмешливые глаза Луизы.

— Так вот чем ты занимаешься каждый вечер, Брэндон?! — воскликнула она, приподняв бровь. — Должно быть, это нелегкое занятие, милый. Тебе не мешает позаботиться о себе. Что, если ты и впрямь надорвешься? Тогда ты станешь бесполезным для нее.

Брэндон отозвался с безучастным лицом:

— В жизни мне доводилось поднимать женщин потяжелее, в том числе и тебя, Луиза. По-моему, моей жене понадобится еще много времени, чтобы приблизиться к твоему весу.

Насмешливая улыбка исчезла, Луиза стиснула зубы и вспыхнула, но Брэндон уже повернулся и продолжал подниматься.

— Кстати, Луиза, тебе не мешало бы расчесать волосы. В них запуталась солома, — бросил он ей через плечо.

Хэзер позволила себе еле заметную торжествующую улыбку. Взглянув на Луизу, она еще крепче обвила руками шею мужа.

Вместо того чтобы унести Хэзер в ее комнату, Брэндон открыл дверь в свою — Луиза еще смотрела им вслед. Брэндон дождался, пока Мэри поможет Хэзер раздеться за ширмой. Теперь, когда ее фигура совсем потеряла форму, Хэзер предпочитала прятаться от мужа. Она решила дождаться, когда вновь станет стройной, и только после этого показаться ему.

Легкий ветер развевал полог над постелью, когда Хэзер проснулась. Ее мучила тупая боль в пояснице, она чувствовала странную усталость, хотя проспала больше восьми часов. Поднявшись с постели, она ощутила, как низко опустился ребенок в животе.

День тянулся невыносимо медленно. Хэзер видела, как уехали последние, оставшиеся переночевать гости, кроме миссис Кларк, которая решила погостить подольше. Пришел вечер, подали ужин. Семья и гостья отведали удивительный суп тетушки Руфи. Когда со стола были убраны последние блюда, все перешли в гостиную, но Хэзер вскоре почувствовала, что в кресле сидеть не многим удобнее, чем в столовой на стуле. Она решила лечь пораньше, и когда Брэндон проводил ее наверх и оставил в гостиной, она отослала Мэри и разделась сама.

Хэзер лежала в темноте, забыв о времени. Она слышала, как Брэндон вошел в свою комнату, долго ходил там и наконец улегся спать. Вскоре сон пришел и к Хэзер, но ненадолго. Она проснулась от тянущей боли в животе. Широко раскрыв глаза, она положила руку на живот.

Все тело ныло от напряжения. Наконец Хэзер встала с постели, зажгла свечу, решив послать Мэри за Хетти. При свете она увидела пятна на ночной рубашке и осторожно поискала в шкафу другую. Неожиданно она прервала свое занятие, охнув от испуга: вода заструилась по ее ногам. Она стояла в полной растерянности, когда дверь в спальню Брэндона открылась. Он вошел, едва прикрываясь халатом.

— Хэзер, с тобой все в порядке? — спросил он. — Я слышал, ты…

Он замер, заметив ее перепачканную и прилипшую к телу рубашку.

— Боже мой, начинается! — Он подошел к ней.

— Брэндон, я вся промокла. — Хэзер старалась говорить спокойно. — Все случилось так неожиданно. Я не знала, что происходит.

Она смотрела на мужа так, словно ее беспокоила только промокшая рубашка, и принялась развязывать ее ворот.

— Пожалуйста, найдите мне другую. Я не могу лечь в постель в такой рубашке.

Брэндон бросился к шкафу, выдвинул все ящики и принялся рыться в них, как безумец, расшвыривая одежду во все стороны. Наконец он добрался до рубашек, аккуратно сложенных на дне ящика, схватил одну из них и протянул Хэзер, но она покачала головой:

— Нет, Брэндон, она же розовая. У меня будет мальчик, а мальчики не носят розовое. Поищите голубую, пожалуйста.

Мгновение Брэндон удивленно смотрел на нее, затем все понял.

— Клянусь тебе, мне все равно, кто родится — девочка или мальчик! — воскликнул он. — Надень любую рубашку и ложись в постель.

— Нет, — упрямо возразила Хэзер. — Я хочу, чтобы родился мальчик, и ни за что не надену эту рубашку.

— Хэзер, если он появится, на нем не будет ни единой нитки, так что все это не важно, — убеждал ее Брэндон. — Ну, так ты наденешь ее?

Хэзер поджала губы и отрицательно покачала головой.

Брэндон отшвырнул рубашку, бросился к шкафу и принялся искать другую. Наконец он разыскал голубую и поспешил к жене. Хэзер удовлетворенно кивнула, но тут же остановилась в нерешительности.

— Не могли бы вы отвернуться? — спросила она, видя недовольство Брэндона.

— Что? — непонимающе переспросил он.

— Повернитесь спиной, пожалуйста, — повторила Хэзер.

— Я уже видел тебя раздетой, и потому…

Он махнул рукой и отвернулся, понимая, что сейчас спорить с Хэзер бесполезно, она все равно настоит на своем, а он только потеряет время.

Хэзер повесила голубую рубашку ему на плечо, не найдя другого места, и остановилась посреди комнаты.

— Поспеши, Хэзер, — произнес он. — Иначе ты родишь прямо здесь, и тогда ребенку никто не поможет, и он будет первым новорожденным, угодившим головой об пол.

Хэзер усмехнулась, уронила мокрую рубашку на пол и потянулась за чистой.

— Сомневаюсь, дорогой.

— Хэзер, прошу тебя, прекрати болтать и скорее одевайся! — взмолился Брэндон.

— Брэндон, я не болтаю, я просто отвечаю вам. — Она надела рубашку и принялась завязывать ее. — Если хотите, можете повернуться.

Брэндон повернулся и попытался взять ее на руки.

— Нет, нет, Брэндон, — запротестовала она, — мне надо еще вытереть пол.

— К черту пол! — воскликнул он и подхватил Хэзер на руки. Мгновение он стоял в нерешительности, переводя взгляд с постели на дверь, а затем быстро принял решение и понес жену в собственную спальню.

— Куда вы меня несете? — спросила Хэзер. — Хетти не будет знать, где я.

Брэндон бережно положил ее на огромную кровать.

— Вот сюда — может, теперь перестанешь болтать, неугомонная? Я хочу, чтобы здесь родился мой сын или дочь.

— Но я не хочу девочку. У меня будет…

Она сморщилась от боли очередной схватки и прикусила нижнюю губу.

— Я приведу Хетти. — Брэндон бросился прочь из комнаты.

Но старая негритянка, увидев из своей хижины свет в окне Хэзер, уже все поняла, и Брэндон столкнулся с ней на полпути к дому.

— Она рожает! — выкрикнул он, увидев Хетти. — Скорее!

Хетти покачала головой, шагая рядом с ним.