Охотничий промысел. Справедливое в целом утверждение, что охотничий промысел в Гренландии в настоящее время сильно сократился и даже находится в состоянии упадка, требует ряда оговорок. Верно то, что охота не является более крупнейшей отраслью экономики острова, но есть области, и весьма обширные, где она это свое значение сохранила. Так, например, в районе Туле рыбы мало, климат не позволяет ни обрабатывать землю, ни заниматься животноводством. Полярным эскимосам остается одно - вести, как и раньше, традиционное охотничье хозяйство, которое для большинства населения острова является вчерашним днем.
      Особенность охотничьего промысла в том, что он развит в самых малонаселенных местах острова и ведется теми же средствами, что и полвека назад, т.е. его нельзя модернизировать с целью облегчения труда, как это делается в других отраслях. Труд гренландского охотника, несмотря на высокую его оплату, остается тяжелым и опасным, как и много лет назад.
      Семьи, ведущие традиционное хозяйство (большинство их проживает на севере и востоке), не могут обойтись без ряда продуктов, которые дает охота на кольчатую нерпу. По-прежнему в ходу у эскимосов все восемь видов охоты на этого зверя: с прозрачного льда, с заснеженного льда (один охотник стережет у лунки, в то время как другие едут сужающимися кругами на санях, сгоняя к ней нерпу), сетями, с ледяных закраин, "утoк" (охотник с винтовкой подкрадывается к нерпе, толкая перед собой санки с белой ширмой), "савссат" (охота на зверя, запертого в узкостях дрейфующим льдом), с каяков (на чистой воде). В послевоенный период популярной стала охота на крупные виды тюленей со шхун и сейнеров в водах Восточной Гренландии. Так же охотятся на небольших китов и гринду (первых бьют из гарпунных пушек, вторую - из винтовок).
      На медведей охота ведется лишь в районе Туле. Общее число медведей, добываемых в год, не превышает 100-120 голов.
      Морскую птицу добывают везде, где открывается вода, кроме гагачьих заповедников, скал, где выводит детенышей кайра, и, естественно, территории национального парка. Закрыты эти районы и для сбора яиц, весьма популярного в других местах, где в нем участвует едва ли не все население. Более важным для гренландцев промыслом является охота на белую куропатку, которая ведется круглый год. Охотятся на эту птицу даже дети, причем малолетний охотник может добыть за день несколько десятков тушек, что является неплохим подспорьем в семейной экономике.
      Охота на зайца, шкурка которого широко используется для шитья камиков [49], сохранила полностью свое былое значение также лишь в районе Туле. Гораздо более значительный и стабильный доход населению приносит охота на песца. Его бьют из ружей и винтовок, ловят западнями, капканами и плашками. Годовая добыча достигает 2,5-3 тыс. песцов.
      Охота на диких оленей невелика. Стотысячное стадо оленей, кормившееся в районе Паамиута в 1970-1978 гг., уменьшилось впятеро из-за нехватки кормов. Естественно, резко уменьшилась и добыча. Охотятся на оленя главным образом летом, забираясь целыми семьями по протокам и озерам на умиаках далеко в глубь материка. Попутно охотятся на линяющих гусей и другую птицу. На санях зимой за оленем отправляются только гренландцы, живущие севернее Сёндре-Стрёмфьорда. Цель охоты на дикого оленя - шкуры, идущие на экспорт, и мясо, по вкусу превосходящее мясо домашнего оленя. Охота разрешена 1 месяц зимой и 2 месяца летом; за этот период добывается до 5 тыс. шкур.
      Всего промысел приносит доход около 11 млн. крон в год. Из них 7 млн. крон, как правило, выплачиваются охотникам при сдаче продукции, а остальные 4 млн. они получают от Королевской гренландской торговой компании позднее, когда товар будет продан и из общей прибыли вычтут издержки.
      Овцеводство. Гренландская овца принадлежит к скандинавской породе; для нее характерны крупные размеры, шерсть с длинной, жесткой остью и мягким густым подшерстком. Стригут овец раз в году - в июне, получая от 1 до 3 кг шерсти с каждого животного. Вес овец - 55-65 кг, баранов - 65-75 кг. Гренландские овцы нетребовательны к корму, устойчивы к простудным и иным заболеваниям.
      Овец настойчиво пытались разводить на острове еще до второй мировой войны, однако без особого успеха. После войны Королевская гренландская торговая компания организовала курсы овцеводов и одновременно собственные племенные фермы. После окончания таких курсов каждому эскимосу предлагалось стадо в 100 голов и участок; такое же число овец нужно было вернуть компании через несколько лет. Кроме того, новому овцеводу предоставлялась ссуда на постройку дома и овчарен. Селились овцеводы, как правило, на землях, которые обрабатывались еще норманнами: здесь прекрасные пастбища и сенокосы, с которых давно были убраны камни. Отрасль приносила хорошие доходы. Кроме того, оказалось, что завезенная из Исландии овца дает в новых условиях лучшую шерсть и достигает большего убойного веса, чем на родине. Размеры стада ограничивались не из-за недостатка кормов (в скудные годы овцы охотно поедают не только сухие листья кустарников, но и сушеную мойву, в которой недостатка нет никогда), а из-за трудностей доставки запасов сена к местам зимовки скота - лошадей на фермах нет, а использовать механический транспорт на скальных тропах невозможно. Немало хлопот причиняет и капризная погода. Подувший среди зимы с гор фён может растопить снег и неожиданно предоставить возможность пастьбы, но нередкая здесь пурга в начале лета может застичь скот в горах, на пастбище, и, покрыв землю толстым слоем снега, обречь овец на гибель. Так, в 1966-1967 гг. стада овец в Юлианехобском дистрикте уменьшились с 48 тыс. до 20 тыс., а это самый "овцеводческий" из дистриктов Гренландии. Во время последнего массового падежа скота (1976 г.) гренландское стадо уменьшилось на 1/4. В настоящее время численность его достигла 45 тыс. (1980 г.).
      Неудачи последних лет в овцеводстве поставили на повестку дня вопрос об аварийных запасах кормов. Сейчас эту проблему пытаются решить, осушая заболоченные низины побережья, откуда сено можно вывозить, используя тракторы. Общая площадь годных для культивации или мелиорации пустошей составляет 600 га. Исходя из того что 1 га может в гренландских условиях прокормить 100 овец с ягнятами, подсчитано, что по окончании подготовки этих пастбищ они дадут гарантированную возможность содержания более 60 тыс. овец с приплодом. Однако пока культивирована едва треть территории будущих пастбищ.
      Оленеводство. В 1952 г. из Северной Норвегии было завезено в Гренландию 270 домашних оленей. Через 8 лет их стало уже 3 тыс. Росту стада содействовали вполне благоприятная для них природа и опыт приехавших по контракту оленеводов лапландцев и гренландцев, окончивших специальные курсы.
      Любопытно, что никто из гренландцев, даже окончивших курсы, не желает посвятить себя оленеводству полностью, все они работают в стаде сезонно, охотясь в остальное время на морского зверя. Социологи объясняют это тем, что норвежские лапландцы привыкли когда-то к крайне тяжелому труду оленевода под страхом голодной смерти; позже эта профессия стала для них традиционной. Эскимосов же к непременному занятию именно оленеводством ныне голодная смерть не принуждает; оно для гренландцев нетрадиционно. Поэтому местное население, и к более легким, но новым для него видам деятельности привыкающее с трудом, отказывается принять во владение стада оленей, на каких бы выгодных условиях они им ни предлагались. Более того, эскимосы активно протестуют против расширения чуждой им отрасли экономики, отнимающей у них старые охотничьи угодья. На оленеводческих фермах Королевской гренландской торговой компании стадо оленей уменьшилось до 2,1 тыс. голов.
      Из других видов домашних животных в Гренландии имеется около 200 лошадей исландской низкорослой породы, которых используют для верховой езды. Есть на острове и около полусотни коров смешанной породы. Из домашней птицы содержится около 0,5 тыс. кур.
      В 1952 г. в Нарссаке была построена мясоконсервная фабрика, но из-за слабого развития овцеводства загружена она пока наполовину; часть цехов используется для обработки креветок.
      В последние годы небольшие площади в южной части острова засеиваются яровой рожью, овсом и ячменем, которые скашивают по достижении ими молочно-восковой спелости, оставляя лишь часть на силос. Посев проводят обычно в мае, сенокос - в августе - сентябре. Урожай достигает 40-60 т зеленой массы с 1 га. В конце 1960-х годов были проведены первые засевы полей норвежским штаммом тимофеевки, отличающейся морозоустойчивостью. Косят ее один раз в лето, масса сухого сена достигает 3,5 т с 1 га. Делались попытки сажать турнепс, который дает здесь с гектара 480 ц клубней и 120 ц зелени. Репу сеют в крайне ограниченных количествах, ее урожайность - 700 ц с 1 га, используется она как столовый овощ. Столь же немного сажают малопопулярный среди местного населения картофель, которого снимают по 150-300 ц с 1 га.
      Бoльшая часть исследований по развитию перспективных отраслей сельского хозяйства Гренландии ведется на Сельскохозяйственной станции, находящейся у Какортока. Она располагает собственными полями, пастбищами, сенокосом, животноводческими и техническими помещениями, складами.
      Транспорт. В условиях крайней изрезанности и гористости береговой полосы основным средством коммуникаций в Гренландии с давних времен служило море. Это касается плавания лодок и других судов в открытой воде, и езды по льду на санях с собаками.
      Основная масса грузо-пассажирских перевозок осуществляется небольшими частными и принадлежащими компаниям судами. Между крупными портами курсируют регулярно два пассажирских теплохода.
      Большое развитие получили воздушные перевозки, в основном на дальние расстояния. Вначале на внутригренландских авиалиниях использовались 30-местные летающие лодки "Каталины", затем их сменили 20-местные вертолеты. По длине ряда вертолетных линий Гренландия ныне занимает первое место в капиталистическом мире. Со столицей Дании - Копенгагеном остров связывают реактивные лайнеры компании "САС", доставляющие как пассажиров, так и скоропортящиеся продукты в аэропорт Сёндре-Стрёмфьорд. Более тяжелые грузы доставляются судами торгового флота.
      В городах и поселках за последние 30 лет появилось много грузовиков, автобусы. Из легковых автомобилей распространены "джипы", есть немало "Москвичей".
      Электроэнергетика. Суровый климат и необходимость перебрасывать энергию на большие расстояния крайне осложняют энергетическое хозяйство Гренландии. Потребление электроэнергии, совершенно незначительное до войны, ныне обгоняет рост промышленности. В настоящее время на острове имеется несколько электростанций, обслуживающих отдельные районы и не объединенных пока в единую энергосистему из-за больших расстояний. Все они тепловые, работают на привозном жидком топливе, поэтому электроэнергия обходится дорого, особенно после повышения цен на нефтепродукты, начавшегося в 1973 г.
      На жидком топливе работает 95% ТЭС, в год завозят 120 тыс. м3 дизельного топлива. 60% используемой энергии идет для обогрева зданий, 20% - на освещение и 20% потребляет промышленность. С 1974 г. в Гренландии началась многолетняя кампания борьбы с утечками тепла. Применяется специальная термоизоляция, содействующая сбережению тепла и ограничивающая расход энергии. В перспективе - строительство в городах теплопроводов для использования горячей воды ТЭС в обогреве жилищ, это позволит снизить потери тепла с 65 до 35% ; такие комбинированные системы уже действуют в Нанорталике, Паамиуте и Манитсоке.
      Технические расчеты перевода теплостанций на уголь пока не проводились, однако уже сейчас можно сказать, что он потребует полного переоборудования ТЭС.
      В начале 1980-х годов датская и гренландская пресса много писала о возможности использования электростанциями гидроресурсов острова. Однако водные потоки страны "работают" с большими перепадами, зависящими от времени года и даже суток.
      В условиях энергетического голода интересным представляется использование энергии ветра. Но она годна лишь как дополнительный источник, так как пока не решена проблема ее аккумуляции.
      ЗОВ ЛУННОГО ЧЕЛОВЕКА
      Немецкий географ Ратцель сказал однажды, что корень культуры народа не уходит в почву вертикальным стволом, но широко ветвится в различных направлениях. Необычное сравнение истоков национальной культуры с корнями, справедливое в подавляющем большинстве случаев, можно применить к гренландской культуре с оговорками. Нижняя, теряющаяся во мгле веков часть этого "корня" вряд ли имела боковые побеги - эскимосы были отрезаны расстояниями или барьером холода не только от далеких очагов цивилизации Азии и Европы, но и от более близких древних культурных центров Америки Мексики и Гватемалы. Зато верхняя, наиболее близко расположенная к нашему времени часть "корня" мощно ветвится.
      Культура гренландцев не составляет более исключения в широком процессе международного культурного общения, в ходе которого происходит, как известно, взаимообогащение различных культур. Поскольку в новое время основным субъектом культурного обмена с Гренландией была Дания, то сложилось не вполне обычное положение, когда населению острова, географически относящегося к Америке, все более присуща современная культура не американского, а европейского типа.
      В искусственно "закрытой" Гренландии традиционная культура, застывшая на пределе возможностей общества каменного века, стала мертвым каноном, тормозившим как народное творчество, так и процесс прогрессивного культурного обмена. К настоящему же времени древняя традиционная и современная составные части гренландской культуры переплелись весьма тесно, и с каждым годом это взаимопроникновение углубляется. Однако данный процесс не зашел настолько далеко, чтобы воздвигнуть непреодолимые трудности в выделении чисто эскимосских и заимствованных европейских черт культуры Гренландии.
      Вследствие огромных размеров Гренландии и достаточной удаленности отдельных групп этноса друг от друга, а главным образом из-за различий в экологических условиях, традиционные эскимосские промыслы были не везде одинаковы. Отсюда и различия в их материальной культуре. Таких форм культуры несколько: полярная (район Туле), арктическая (западный берег севернее Полярного круга), субарктическая (к югу от Полярного круга) и переходная из арктической в субарктическую (район Ангмагссалика). С позиции общеэскимосской культуры наиболее типичной является арктическая форма. Ее характерные черты - охота на тюленя со льда зимой и весной, каячная охота (ранее - охота на кита) летом, осенью - охота на оленей, ловля форели в ручьях и озерах. Полярная культура возникла на основе охоты со льда, поскольку вода открывается здесь лишь на 1,5-2 месяца. Когда Туле "открыли" европейцы, оказалось, что здесь давно прекратились охота на оленя и ловля рыбы, эскимосы прочно забыли и каяк и умиак. Вновь эти полезные орудия труда вошли в обиход лишь после переселения в полярный дистрикт нескольких семей с западного берега. Субарктическая норма культуры представлена прежде всего орудиями труда, нужными на охоте в открытой воде. Жилища здесь группируются у проливов и фьордов; в период охоты нет необходимости в дальних переездах со всей семьей, как в Туле, поэтому собачьи упряжки менее распространены, да и сами сани вдвое меньше, чем полярные. Именно с этой формой культуры раньше всего познакомились европейцы в XVIII в., отчего она стала более известной и превратилась в некую норму эскимосской трудовой деятельности и быта, что в общем не совсем справедливо.
      Общеэскимосская материальная культура имела почти во всех составляющих ее частях непосредственное отношение к морю, морским промыслам, из которых на первом месте стояла охота на тюленя. Для того чтобы добраться по льду до открытой воды или доставить добычу домой, эскимосы использовали сани, запряженные собаками. Гренландские сани по сравнению с нартами народов советского Севера шире и короче, они более приспособлены для поездок в сложных условиях, где путь часто преграждают скалы и торосы, поэтому и собак в них запрягают не цугом, а веером - отсюда их бoльшая маневренность. Полозья гренландских саней, слегка поднятые спереди, сзади загибаются под прямым углом и соединяются на уровне груди человека поперечной планкой это помогает удержать груз на крутых подъемах и облегчает управление. Материал для изготовления саней - доски из плавника [50], скрепленные ремнями из шкуры тюленя. Они подвижны в сочленениях и лишь слегка изгибаются на неровном льду или выступах скал, там, где жесткая конструкция не выдержала бы. Управляют собаками эскимосы в отличие, к примеру, от ненцев не шестом-хореем, а многометровым бичом с короткой ручкой, которым владеют в совершенстве, без промаха попадая в нужную собаку на расстоянии 20 м.
      Более массивные, чем нарты, эти сани имеют положительную плавучесть и не тонут даже со значительным грузом, а это важно в ледовых походах.
      Еще более высокого уровня технологического совершенства достигли эскимосы в сооружении каяков. Каяки произвели весьма сильное впечатление на первых европейцев в Гренландии - о них говорится уже в "Саге о Винланде" [51], - ибо не многие "примитивные" народы мира могут похвалиться тем высоким мастерством, с которым эскимосы строят каяки и управляют ими. Легкий и гибкий планочный набор каяка целиком обтягивается шкурой, так что открытым остается лишь деревянное кольцо вокруг проема для гребца. Когда же он затягивает шнуры подола кожаной куртки вокруг этого кольца, шнуры капюшона - вокруг лица, а завязки рукавов - у запястий, то представляет собой как бы единое целое с каяком. Он может даже перевернуться с ним без особых последствий: один удар веслом - и суденышко снова выравнивается, а внутри его ни капли воды! Стремительность, лаконизм и элегантность линий обводов каяка столь же замечательны, как бесшумность и быстрота его хода.
      Второй тип лодок - десятиметровый беспалубный умиак, или "женская лодка", в предвоенный период все реже использовался для охоты на китов, в основном на нем перевозили грузы или отправлялись в гости. Вдоль бортов умиака привязывались пузыри, что способствовало его остойчивости. Сейчас настоящих умиаков не осталось, термин же применяют к деревянным баркасам.
      При охоте на китов на носу умиака стоял лучший охотник с тяжелым гарпуном в руке. Вообще гарпунов в Гренландии существует несколько типов, но все они с поворачивающимся поперек входного канала раны наконечником. Длина древков варьирует от коротких - для бросания с каяка - до десятиметровых, используемых в парной охоте, когда у отверстия во льду стоит охотник с гарпуном, а его товарищ лежит, глядя в другое отверстие и приманивая тюленя свистом и шевелением гарпуна. Довольно длинен гарпун для весенней охоты, когда тюлени выползают греться на лед. Охотник, одетый в шкуру, движется по льду, с удивительной точностью копируя тюленя, пока не подберется к лежбищу на расстояние, равное длине гарпуна. Для бросания гарпуна употребляется деревянная копьеметалка - орудие, употребляемое еще только в Австралии и Новой Гвинее [52]. Поскольку основную ценность в безлесной Гренландии представляет древко гарпуна, то его сочленение с наконечником устроено таким образом, что при резком движении раненого зверя оно отделяется и всплывает; наконечник же, привязанный ремнем к пузырю из шкуры тюленя, остается в теле животного.
      При охоте на мелких тюленей используют маленький гарпун "блэреспюдет" с цельным древком и более длинным, с несколькими крючьями, наконечником. Непосредственно к древку крепится и небольшой пузырь. После того как тюлень загарпунен, в него копьеметалкой бросают тонкие дротики, также с отделяющимся древком; добивают зверя охотничьим ножом.
      В последнее время на тюленя с каяка охотятся только с винтовкой. На передней части каяка при этом устанавливается рама с белой ширмой, которую издали легко принять за кусок льда.
      Ловля тюленей сетями издавна практиковалась как со льда, так и на открытой воде, но настоящее свое развитие она получила с XVIII в., когда появились дешевые сети из Европы.
      С каяков же охотились эскимосы на оленей, подстерегая их в местах переправ через проливы или озера и бросая в них дротики. На суше с этой целью использовались стрелы и лук. С уходом в начале XIX в. оленей с прибрежных частей острова исчезло и это старинное оружие, изготовлявшееся с большим искусством из китового уса или дерева и дважды оплетенное шнуром из жил.
      Традиционное хозяйство гренландцев отвечает требованиям почти непрерывной борьбы с холодом, ведущейся в условиях полного отсутствия обычных топливных ресурсов и строительных материалов, когда для того, чтобы разжечь скупой огонь в жилище, нужно найти, выследить и убить осторожного зверя, а неудачный сезон охоты еще недавно означал верную смерть от холода жителей всего селения. Отсюда - высокое совершенство, которого эскимосы достигли не только в охоте, но и в изготовлении жилья и одежды.
      Видов одежды немало: от почти невесомых камлеек и женских летних брюк, похожих на шорты, до многокилограммовых одеяний из шкур белого медведя, в которых нелегко передвигаться, но можно часами подстерегать тюленя у отдушины. Шитье надежных, красивых, удобных предметов одежды и обуви важнейшая обязанность женщины, от их качества зависит удача, а часто и жизнь охотника, поэтому гренландская пословица гласит: "Слава охотника - в руках его жены!"
      Самая распространенная одежда - тюлений анорак с капюшоном, сшитый из двух слоев шкуры, меховые штаны и камики. Под анорак надевается рубашка из меха тюлененка, лисы или из птичьих шкурок. В Туле анораки шьют из лисы, на восточном берегу - из лисы или собаки. Там до сих пор штаны шьют из медвежьей шкуры.
      В хорошо протопленных помещениях эскимосы ходят почти обнаженными: женщины носят лишь кожаные треугольные передники вроде бикини, мужчины плотно облегающие кожаные шорты. Летом на улице мужчины ходят в коротких, до колен, меховых брюках.
      Охотясь на китов, мужчины облачались в "мех для прыжка" - одежду, напоминавшую комбинезон, сшитый из высушенных кишок или скобленой кожи и совершенно водонепроницаемый. В такой одежде, затянутой у лодыжек, кистей и вокруг головы и надутой через трубку на груди, охотник мог прыгать в воду, подплывать к убитому киту и приступать к его разделке на плаву. Иногда так добивали копьем еще живого кита.
      Одежда украшалась бисером (очень скупо) и разноцветными меховыми аппликациями. Особенно красивыми были женские сапоги высотой до середины бедер. Шкуры для шитья сапог и другой одежды выделывались крайне примитивно из-за отсутствия в Гренландии источников дубящих веществ. Чаще всего ограничивались тем, что шкуры мяли долгие часы, предварительно соскоблив с них жир [53]. Исключение составляли использовавшиеся для детской и нижней одежды птичьи шкурки: жир с них осторожно скусывали и обсасывали их - так соединялось приятное с полезным! [54].
      Традиционные жилища гренландцев, как и других народов Севера, двух видов - летнее и зимнее. Первое делается из конусообразного деревянного каркаса, обтянутого шкурами; второе может быть из камней или снега - в полярной области; в других местах его строят лишь из камней или дерна, иногда плавника, имеются остатки жилищ, сложенных из частей скелета кита. Короче, жилища строились до недавнего времени только из местного материала, от чего в немалой мере зависели его форма, величина и т.д. Кроме того, само расположение жилища диктовалось условиями охоты, рыбной ловли, климатических особенностей района и др.
      В полярных и арктических областях стойбища располагались в глубине заливов и фьордов (где можно охотиться со льда) или у устьев речек. В субарктической области зимние жилища группировались у шхер или проливов. Как на севере, так и на юге стойбища были небольшими - в 1920-х годах более половины их насчитывало до 50 жителей, а четверть - лишь 25 и менее человек.
      Наиболее типичным жилищем для "большой семьи" была прямоугольная в плане полуземлянка (задняя часть ее нередко заглублялась в склон горы). Крыша из дерна опиралась на потолочную балку, покоившуюся на ряде столбов-опор. Общие спальные нары, расположенные вдоль стен, делились перегородками из шкур на отделения для "малых семей" (просторными они не были - отсек шириной в 1 м 25 см был достаточным для одного мужчины, двух его жен и 6 детей). На низких подставках перед каждым таким отделением горела жировая лампа.
      Лампы делались из камня в форме полумесяца. Куски жира располагались вдоль сильно выгнутой задней стороны, а вдоль передней насыпался мох. Уложенный правильно, он горит ровным сильным пламенем, почти не давая копоти. Над лампой постоянно висел котелок с тающим льдом; еще выше, под самым потолком, подвешивалась деревянная рама с натянутыми ремнями, на ней сушили одежду.
      Зимой полярные эскимосы строят снежные хижины [55] из кирпичей, выпиливаемых в плотном снегу. Их укладывают спиралью с постепенным сужением витков кверху, отчего постройка приобретает форму купола. Затем швы заделываются снегом, устраивается вход (подкопом - так лучше сберегается тепло). После того как внутри разведут огонь, а стены слегка оттают и "схватятся" морозом, хижина становится настолько прочной, что на нее может даже влезть человек.
      Переход эскимосов-охотников от торфоземляных зимних и временных летних хижин, расположенных на местности крайне разбросанно, к более современным, размещенным более концентрированно жилищам был тесно связан с процессом перехода от охоты к рыболовству. И в настоящее время облик поселений отличается в зависимости от занятий жителей. На севере и востоке Гренландии, где охота на тюленя сохранилась, люди живут в мелких стойбищах. Напротив, в рыболовецких районах западного побережья, где наиболее развита промышленность и экономика предъявляет жесткие требования к концентрации населения, находятся самые крупные поселки острова.
      Перемены в жилищных условиях произошли во всех типах поселений эскимосов, но наиболее впечатляющи они в крупных стойбищах и поселках. Здесь жилище среднего гренландца - отдельный домик, построенный в любом годном для этого месте (планов застройки не существовало до начала 1970 г., да и сейчас они обязательны лишь для "перспективных" поселков и городов). В крупных стойбищах обязательно имеется магазин, в котором, по выражению французского этнографа Малори, "есть все - от хозяйственного мыла до пишущей машинки". В прибрежных поселках есть бетонный причал, необходимый не только для рыбачьих, но и для транспортных и пассажирских судов. Во всех стойбищах кроме зданий Королевской торговой компании (магазин, склад, засолочный пункт и пр.) и обязательных школы, детсада и церкви имеется клуб (Дом собраний); в больших поселках, кроме того, есть амбулатория или больница, электро- и радиостанция.
      Поселки городского типа еще 20 лет назад представляли собой группу зданий Королевской торговой компании близ порта, здесь же, как правило, располагались школа и церковь; больница находилась обычно несколько поодаль; наконец, по периферии поселка шел жилой пояс, состоявший из индивидуальных домиков, раскрашенных в яркие, праздничные тона. Дорог не было вовсе, их заменяли тропки между домами.
      В настоящее время картина сильно изменилась. Быстрый рост городского населения и связанные с ним проблемы привели к необходимости планирования городской застройки. Нужно было не только залатать прорехи, оставшиеся в наследство от колониальной эпохи, но и строить дома "наперегонки" с быстрым ростом населения: в 1970 г. в Готхобе (Нууке) жило 7 тыс. человек, сейчас эта цифра поднялась до 25 тыс. Одновременно со строительством промышленных предприятий в городах появились здания водопроводных и электростанций, модернизировались школы и дошкольные учреждения. Возникли функционально новые учреждения - клубы и "мастерские свободного времени", молодежные клубы, кинотеатры, возникли жилые комплексы со своей службой сервиса. Такое расширение строительства сделало необходимым создание дорожной сети, а быстрая концентрация населения - возведение многоэтажных домов, имеющих горячее водоснабжение и канализацию. Большие дома нередко строят из железобетонных блоков, доставляемых из Дании. В настоящее время строительство небольших домов на 1-2 семьи ведется только на окраинах поселков.
      Строительство в Гренландии имеет ряд особенностей. Вечная мерзлота не позволяет использовать здесь фундаменты обычного типа, их приходится либо погружать в толщу невспучивающегося балласта (галька и песок) с дренажом, либо изыскивать скальные основания, что надежнее; свайные фундаменты здесь непопулярны. Весьма затрудняет мерзлота проводку водной и канализационной сетей, они требуют не только изоляции в грунте, но нередко и электроподогрева.
      В условиях практического отсутствия грунтовых вод города приходится снабжать водой из запруженных рек и озер; при этом принимается во внимание необычно мощное льдообразование зимой в подобных, как правило неглубоких, водоемах. Лед представляет серьезную помеху и при строительстве причалов.
      Значительно удорожает строительство то обстоятельство, что все материалы, кроме песка и воды, приходится доставлять из-за океана. Оттуда же приезжают квалифицированные строители (которым платят кроме зарплаты командировочные, "полярные", предоставляют бесплатное жилье и т.д.), что также обходится недешево. Поэтому строительство жилого дома в Гренландии стоит вдвое дороже, чем в Дании.
      Датские инженеры-строители считаются хорошими специалистами по работам в Арктике, и обязаны они этой репутацией гренландскому опыту. Однако опыт пришел не сразу, вначале было множество неудач. Так, в Нарссаке с его чрезвычайно сильными местными ветрами несколько домов просто сдуло в море; универсам в Сисимиуте изогнулся без всяких видимых причин в виде змеи - под ним растаяла мерзлота, и огромное здание пришлось разобрать.
      В результате подобных ошибок и просчетов на ветер было выброшено немало миллионов крон. Но неудачи эти ничтожно малы по сравнению с тем, что осталось людям.
      Большинство гренландских семей живет в одноэтажных домах. Но крупные поселки принимают все более привычный глазу европейца - но не гренландца вид. Вдоль асфальтированных улиц появились многоэтажные жилые дома, супермаркеты, современные здания общественных учреждений. В многоэтажных домах, где живут и датчане и эскимосы, имеются помещения, оборудованные для машинной стирки и сушки белья, в подвалах находятся так называемые черные кухни (на них сушат рыбу, вытапливают тюлений жир и т.д.), помещения для велосипедов.