- Сорок восемь... или около того... В общем, под пятьдесят.
      Я стал подсчитывать.
      - Светка, - сказал я. - Светка, но ведь тогда, в семьдесят первом, перед моим отъездом, тогда ты сказала, что у тебя нет детей, что ты совсем одна.
      - Ну, сказала... Сказала-мазала, какая разница...
      У меня сдавило горло, показалось, что погас свет. Стало нестерпимо жарко. Или, наоборот, холодно. Нестерпимо.
      - Светка, не дурачь меня. Скажи, зачем ты меня дурачишь?
      - Ничего я не дурачу. И вообще, давай поговорим о другом. Мы же с тобой столько лет не виделись. Поговорить что ли не о чем? Расскажи про себя.
      - Когда она родилась? - спросил я хрипло. - Светка, когда родилась твоя дочь?
      - Не тренируйся в арифметике, бессмысленно, дело прошлое... - Она взглянула на часы. - Расплатись и - пора идти.
      - Светка, - сказал я. - Светка, я не отпущу тебя, Светка.
      - Пора, - ответила она. - Возьми вещи, идём.
      Я нёс её вещи, а она держала меня под руку, маленькая, сгорбленная, седая. Остановилась около справочного.
      - Поставь здесь. Давай попрощаемся.
      - Я посажу тебя в автобус.
      - Нет, не хочу, я сама. Давай попрощаемся.
      Я опустил вещи.
      Светка вытянула шею, притянула меня, поцеловала - в обе щеки.
      - Я тебе позвоню. Иди.
      Я отошёл и укрылся за массивным бетонным столбом. Выглянул.
      Светка помахала кому-то рукой. И тут же к ней подошла женщина высокая, темноволосая, с наметившейся сединой. Я не сомневался, что вижу её впервые. Но... мне показалось, что я узнал её. Показалось?..
      Дочь перекинула через плечо рюкзак, подняла материн чемодан, обе женщины направились к стоянке автобуса на Эйлат и смешались с толпой.