У террасы кафе под полосатым тентом Аннабел Ли остановила машину, одновременно нажав на педали тормоза и сцепления. Ур чуть не клюнул носом ветровое стекло. Выйдя, он засмотрелся на витрину, в которой загадочно улыбалась из-за стекла пластмассовая цыганка с огромными серьгами.
      - Ну, что там? - услышал он резковатый голос Аннабел Ли. - Гадальных автоматов не видели?
      Они сели на табуреты у высокой стойки, и бармен, увидев девушку, взялся за шейкер.
      - Как обычно, мисс? - спросил он.
      - Разумеется. А вы что будете пить, мистер Ур?
      Ур обежал взглядом полки, уставленные бутылками, и рекламные плакаты. Один из плакатов, на котором был изображен апельсин величиной с футбольный мяч, он как будто понял.
      - Оранжад.
      Бармен кивнул. Быстро он сбил для мисс Фрезер коктейль, а потом взял несколько апельсинов, сунул в никелированную машинку, подставил высокий стакан. Полился желтый сок. Ур хотел было протянуть руку, но увидел, что еще не все кончено. Стеклянной лопаточкой бармен бросил в стакан щепотку белого порошка, крутанул - и жидкость мигом забурлила. Потом он опустил в стакан три ледяные фигурки-рыбки, сунул пластмассовую соломку - теперь было все.
      С удовольствием потянул Ур через соломку освежающий, приятно пощипывающий оранжад. "Сода, - подумал он. - Ну конечно, двууглекислая сода нейтрализует лимонную кислоту..."
      - Теперь я поняла, - сказала Аннабел Ли, потягивая свой коктейль. Вы итальянский учитель плавания, и вам нельзя с утра пить спиртное.
      - Вы правы, мисс, - со вздохом сказал Ур.
      Бармен подал им фруктовый салат, сметану с кукурузными хлопьями, которые здесь называли на американский манер - "корнфлекс", а потом бифштекс, утопленный в виноградном джеме. Здесь все было рассчитано на американский вкус.
      - В Валентайне я ничего, кроме телевизора, не вижу, - успевала болтать за едой Аннабел Ли. - Дэдди держит нас с сестрой в ужасной строгости. Будто индейцы до сих пор рыщут по прерии и похищают белых девушек. А сам дэдди ничего не боится. Кроме, конечно, "Мид-уэст агрикалчерл корпорейшн".
      - А что это такое? - спросил Ур.
      - Неужели не слышали? - Аннабел Ли стрельнула в него быстрым взглядом. Глаза у нее, когда она сняла очки, оказались зеленоватыми и неожиданно мечтательными, не вполне гармонировавшими с бойким выражением лица. - Это большая компания, которая чуть не сожрала дэдди. Но дэдди устоял. У него своя фирма. "Фрезер кубик-эггс лимитед". Не слышали?
      - Нет...
      - Какие-то вы все в Европе невежественные... Дайте нам кока-колу, кинула Аннабел Ли бармену. - Две бутылки. Можно четыре. Да, так вот. Если вы думаете, мистер Ур, что дэдди приехал сюда лежать кверху пузом на пляже, то вы ошибаетесь. Я-то здесь загораю и кручусь в свое удовольствие, а дэдди делает здесь дела. Почему бы, мистер Ур, вашей ленивой Европе не покупать его продукцию? - Вдруг она вскинула на Ура подозрительный взгляд: - Эй, а почему вы все это выспрашиваете? Кто вы такой, собственно?
      - Я не выспрашиваю, мисс Фрезер. Вы сами рассказываете...
      - Похоже, что так. - Аннабел Ли быстренько подобрала с тарелки джем и поднялась. - Если вы когда-нибудь кончите еду, мистер Ур, то помогите отнести кока-колу в машину.
      Ур взял бутылки с коричневой жидкостью и вопросительно взглянул на прилавок.
      - О, не беспокойтесь, - сказала Аннабел Ли. - Дэдди открыл здесь для меня счет. Ну, теперь я вам отплатила за... за что, собственно? Ах, да! Она засмеялась. - Надо же, чуть не забыла. Вы куда теперь пойдете?
      - В Океанариум.
      - Тогда садитесь, подвезу, мне в ту сторону. Давайте, давайте, некогда мне ждать. Какие-то вы, французы, неподвижные.
      Она рванула машину с места.
      - А где ваш автомобиль? - спросила она, съезжая с горки на опасно большой скорости. - Экономите, верно, на бензине?
      - У меня нет автомобиля.
      - Как это? - недоуменно посмотрела Аннабел Ли. - Нет, у вас тут все ненормально. Неужели вы настолько бедны, что не можете купить хотя бы "симку"?
      - Мне не очень нужен автомобиль, мисс Фрезер.
      - Называйте меня Энн. А то заладили "мисс Фрезер, мисс Фрезер"! - Она скорчила гримаску. - Мы, кажется, не на воскресном богослужении... Да, о чем я? Мы с дэдди летели в Европу на самолете, а машины отправили через океан на теплоходе. Папин "олди" и мой "крайслер". Была жуткая неделя, пока мы ждали прибытия машин, и приходилось разъезжать в такси... Вот ваш Океанариум. Ну и рыбищи там! Вытряхивайтесь, мистер Ур.
      Ур, придя в себя после резкого торможения, поспешно простился и вылез из автомобиля у подъезда невысокого белого здания. Вниз, к скалам, к бетонному причалу, уходили ступени, и там, у причала, стояло несколько мужчин. Один из них всмотрелся из-под руки и вдруг, заорав что-то непонятное, побежал наверх, указывая на Ура пальцем.
      В эту ночь Доминик Леду, как всегда, вышел в море. Мимо мыса Серра он прошел близко, чуть ли не впритирку, чтоб избежать встречного течения и не жечь зря бензин. Потом принялся утюжить море, волоча невод и неторопливо соображая, где сегодня ходит стая анчоусов, на которую напал еще прошлой ночью. Мостик "Кабры" мелко дрожал у него под ногами.
      Всю жизнь не везло Доминику, не повезло и с "Каброй", купленной лет восемь назад у разбитного испанца с Мальорки. Сама по себе эта тартана в тридцать пять тонн, с двумя короткими мачтами была неплоха. Но с самого начала она привлекла чрезмерное внимание береговой охраны и таможенников: как видно, испанец занимался не совсем невинными делишками, если судно его намозолило глаза полиции по всему побережью. Хуже, однако, было другое странный нрав тартаны. Вдруг она начинала дрожать и чуть ли не прыгать, высоко задирая нос и повергая Доминика в смятение. Должно быть, ей, тартане, рожденной ходить под парусами, пришлись не по нраву двести сорок лошадиных сил паккардовского мотора, вот она и прыгала. Подлец испанец не в насмешку ли дал он тартане это название "Кабра", что по-испански означало "коза"?
      Еще и другое тревожило Доминика: младший сын, двадцатичетырехлетний Марсель, с каждым разом все неохотнее выходит с ним в море. Бунта, само собой, не поднимает - знает, что у папаши рука тяжелая, - но... Он же не какой-нибудь олух тупой, Доминик, - понимает, что парня не удержишь. Старшие сыновья поразъехались, и этот уйдет. Ему бы только на велосипеде гонять, Марселю. Нет чтобы жениться, купить лодку и рыбачить, как рыбачили все в семье Леду еще со времен Третьей республики. Задумал гонщиком стать. Уже его звали куда-то в Тулон. Все они помешались, нынешние, дома не сидится...
      Вон он, Марсель. Высунулся из люка, сигарета в зубах, берет натянут на левый глаз. На отца и не взглянет, поганец.
      - Прибавь немного обороты, - сказал Доминик. - От этой проклятой тряски желудок из горла выскочит.
      Луна поднялась высоко, осияла светом море, мрачноватые скалы мыса Серра и гору, похожую на собачью голову. Самое время анчоусной стае пойти наверх, на лунный свет. Но когда Доминик с сыном вытащили на палубу старый кошельковый невод, полный шевелящегося рыбного серебра, он сразу увидел, что улов небогатый - бонита, дорада, мелочь всякая. Где же анчоусы? Эх, не везет, не везет...
      К утру уже шло. По морю пошла рябь - предвестница утреннего бриза. Доминик крикнул стопорить мотор. И тут они увидели, что с неба на них бесшумно опускается огромное веретено, тускло отливающее свинцом...
      В то утро у директора Океанариума доктора Жюля-Сигисбера Русто был важный посетитель. С виду мистеру Джефферсону Д. Б. Симпсону было лет тридцать пять, но при этакой ранней молодости ворочал он, можно сказать, целой империей. Что именно делали заводы мистера Симпсона, доктор Русто не знал да и не хотел знать. Важным было то, что американец, набитый миллионами, проявлял интерес к Океанариуму.
      В окна директорского кабинета, обращенные к морю, задувал бриз, не несущий, впрочем, особой прохлады. Американец попивал мартини, благодушно посмеивался, слушая Русто, хотя, видит бог, ничего смешного директор не рассказывал.
      Жюль-Сигисбер Русто, пожилой горбоносый француз, был не просто директором Океанариума, но и прославленным исследователем. Пожалуй, не будет ошибкой сказать, что больше времени в своей жизни он провел под водой, чем на суше. В водолазных костюмах всех типов, с аквалангом, в батисферах, батискафах, "ныряющих блюдцах" Русто погружался в воды всех океанов. Подолгу жил в подводных домиках, избороздил на исследовательских судах все моря. Почти все редкостные обитатели подводного мира, собранные в богатейшей коллекции Океанариума, были доставлены сюда неугомонным доктором Русто.
      Разговор шел по-английски.
      - Итак, мистер Симпсон, сделаю короткое резюме. Тайфуны, конечно, нужны планете, они выносят излишки тепла, накопленного тропическими водами. Но мы с вами знаем, как дорого они обходятся, какой страшный ущерб наносят. Страны Тихого и Индийского океанов ежегодно теряют от тайфунов столько людей и материальных ценностей, словно идет хор-рошенькая война с атомными бомбами. Кстати, и ваши прибрежные штаты подвержены их бешеному дыханию, да простится мне высокий слог.
      - Уж не собираетесь ли вы, Русто, сделать для тайфунов громоотвод? спросил, посмеиваясь, Симпсон.
      Русто поглядел на безоблачное лицо американца, на его породистый короткий нос и хорошо подстриженные усики. Никогда бы не стал он, Русто, тратить время на разговор с таким вот теннисистом. Но речь шла о слишком серьезных вещах...
      - Прежде всего, мистер Симпсон, надо как следует изучить места, где рождаются тайфуны. Туда-то и собираюсь я отправиться на "Дидоне". Но не просто затеять такую экспедицию. Не просто! Снаряжение, продовольствие, набор команды...
      - Говорят, в ваших аквариумах полно рыбы. Зажарьте ее и возьмите с собой, вот вам и продовольствие. - Симпсон откинулся в кресле и захохотал, показывая прекрасные зубы и десны.
      "Господи, - подумал Русто, - почему ты не торопишься прибирать к себе таких остряков?"
      Симпсон оборвал смех. Уловил все же, наверное, что производит впечатление кретина.
      - Ладно, Русто, - сказал он, чиркнув зажигалкой и закурив. - Сколько вам надо на экспедицию?
      Наконец-то! Русто схватил карандаш и бумагу...
      Спустя минут сорок они вышли из кабинета - рослый и стройный Симпсон и маленький, узкоплечий Русто.
      - Не взглянете ли на наши сокровища, мистер Симпсон?
      - Ну, пожалуй. Раз уж я тут...
      Русто вывел американца из дома, и они спустились по каменным ступеням к причалу. Дом только с площади казался небольшим. Отсюда, со стороны моря, было видно, что стоит он на высокой скале, укрепленной контрфорсами, и к скале этой пристроены помещения, уходящие вниз, в воду. Там-то и был вход в знаменитый Океанариум.
      У причала покачивалась шхуна, несколько загорелых мужчин выгружали из ее трюма ящики с рыбой.
      - Ага, корм привезли! - раздался веселый голос. - Поторопитесь, парни, а то ваша барракуда помирает там с голоду!
      Голос принадлежал молодому человеку с узким лицом, обрамленным рыжеватой бородкой. Вместе с длинногривым приятелем и двумя девушками он только что вышел из Океанариума.
      - Мосье Русто! - окликнул директора здоровенный малый в тельняшке без рукавов и мятых шортах. - Послушайте, что тут рассказывает Доминик!
      - Некогда, Арман, - сказал Русто, пытаясь пройти и жестом приглашая за собой американца.
      Но тут Доминик Леду шагнул к нему, уставился немигающим тревожным взглядом, сипло сказал:
      - Вот я и говорю, мосье, куда это годится, если с неба тебе на голову этакая штука сваливается?
      - Какая штука? - нахмурился Русто. - Ты хватил сегодня лишнего, Доминик.
      Но рыбак заступил ему дорогу и быстро заговорил:
      - Марсель не даст соврать, мосье, ни капли во рту не держал. Еле я успел увернуться от этой штуки. Только мы с Марселем потащили невод, мосье, как видим - она опускается прямо нам на голову. Да что же это, господи твоя воля! У меня в животе похолодело, еле мы успели дать ход и положить руль вправо... Глядим - эта штука села на воду, а потом у нее на боку раскрывается дверь...
      - Да говори же толком, Доминик! Что опустилось тебе на голову? Гидросамолет?
      - Как бы не так! Самолетов, что ли, я не видел? Эта посудина, мосье, смахивала на веретено. Покойная матушка, помню, на таком веретене шерсть пряла. Только это веретено метров на двадцать длиной потянет, а то и побольше.
      - "Веретено" упало с неба? - заинтересовался проходивший мимо рыжебородый молодой человек. - Летающее "веретено"?
      - Идите, сударь, своей дорогой, - сухо бросил ему Русто. - Доминик, ты уже много лет возишь мне рыбу, и ни разу я не слыхал от тебя небылиц...
      - Клянусь всеми святыми, мосье, что это истинная правда! - Доминик выглядел взволнованным как никогда. - Своими глазами видел, как в этой штуке раскрылась боковая дверь и в воду плюхнулся человек. Прямо как был в белой рубашке и штанах. Так и плюхнулся, мосье, ногами вниз. Болтается в воде, а сам смотрит на свою посудину, будто раздумывает, забираться обратно или нет... И тут дверь закрывается, и эта штука снимается с воды, как чибис с болота, и поднимается обратно в небо...
      - Летающее "веретено", - повторил рыжебородый, часто моргая. - Где-то я читал об этом... или слышал...
      - Извините, мистер Симпсон, за задержку, - сказал Русто американцу. Это все, Доминик? Ты подобрал парня и сдал в полицию?
      - Да нет, мосье... Что-то мне не по себе стало. По правде, я малость остолбенел...
      - Ну, а парень?
      - Посмотрел он из воды прямо на меня, - а видно было хорошо, луна светила, - и поплыл к берегу. Марсель мне говорит: давай, мол, подберем, а я, по правде... Ведь они, я так думаю, вооружены, шпионы...
      - А до берега было близко?
      - Не сказал бы. Миль пять было до мыса Серра... Я, мосье, подумал: надо сообщить в полицию, но решил вначале вам рассказать... Расскажу-ка, думаю, сперва доктору Русто...
      Доминик напрягся, глядя из-под ладони наверх. Там, на площадке у подъезда, остановился голубой открытый автомобиль, и из него вышел черноволосый человек в белой рубашке и джинсах. Доминик вгляделся и вдруг заорал:
      - Это он! Он самый! Держи шпиона!
      И, прыгая через ступени, побежал наверх.
      За ним понесся здоровяк Арман, бросился и рыжебородый со своими спутниками. Русто поднимался, торопливо объясняя Симпсону, не понимавшему по-французски, что произошло.
      Доминик остановился шагах в трех от Ура, продолжая вопить во всю глотку: "Держи! Держи шпиона!" Белокурая мисс Фрезер с любопытством смотрела на эту сцену из машины.
      Подоспел и Марсель. Он зашел сзади, отрезая "шпиону" путь к бегству. Арман не спеша направился к Уру.
      - Ну что, приятель, в гости пришел? - спросил он.
      - Эй, осторожно, - крикнул Марсель, - у него револьвер в заднем кармане!
      Тут здоровяк Арман метнулся к Уру, обхватил медвежьей хваткой, прижав его руки к бокам, крикнул Марселю, чтоб вытащил револьвер. В следующий миг Арман отлетел от Ура, как собачка от пинка ногой. Но юркий Марсель успел все же вытащить из заднего кармана незнакомца плоский кожаный футляр.
      Рыжебородый молодой человек щелкнул затвором фотоаппарата. Арман, поглаживая ушибленное плечо снова шагнул к Уру.
      - Стоп, Арман! - крикнул доктор Русто, выступив вперед. - Дай сюда револьвер, Марсель. Да это не револьвер, - сказал он, отстегнув "молнию" на футляре. - Заводная бритва. Возьмите, - протянул он футляр Уру. - Кто вы такой?
      - Не понимаю, - сказал Ур по-английски. - Я океанолог, - тихо проговорил он, когда Русто повторил вопрос по-английски. - Я приехал, чтобы посмотреть здешний Океанариум.
      - Это действительно так? - обратился Русто к Аннабел Ли, не торопившейся уезжать. - Вы его спутница?
      - Впервые увидела его этим утром. Мистер Ур попросил подвезти до города.
      - Ур? - переспросил Русто. - Никогда не слышал о таком океанологе. Откуда вы прилетели, мистер Ур? И на чем?
      - Я не обязан отвечать на ваши вопросы, - сказал Ур, сбычившись. - Я приехал осмотреть Океанариум доктора Русто.
      - Я доктор Русто.
      - О! - Ур заулыбался. - Очень рад видеть вас, доктор. Я читал ваши труды и высоко их ценю.
      Мистер Симпсон посмотрел на часы и сказал:
      - Боюсь, Русто, что не дойду сегодня до ваших рыбок. Нет, нет, не извиняйтесь, я нисколько не обижен. Ловля шпионов - прежде всего. - Он жизнерадостно хохотнул. - Завтра утром позвоните мне, скажете, что вы надумали. Мое почтение, господа!
      Он направился к своему автомобилю.
      - Арман, - сказал Русто, дернув щекой, - попроси этих господ с фотоаппаратом немедля проваливать отсюда к дьяволу. - Он повернулся к Уру: - Мне не раз приходилось участвовать в ловле альбимаргинатус, если вы знаете, что это такое...
      - Это белая акула. Я читал ваши очерки, доктор.
      - Очень приятно, сэр. Так вот, я участвовал в их ловле, но в ловле шпионов сроду не принимал участия. Поэтому не стану требовать документов, которые у вас бесспорно в порядке...
      - Я вспомнил! - завопил вдруг рыжебородый с фотоаппаратом, пятясь под напором Армана. - Про это "веретено" зимой все газеты писали! За ним в космосе охотились!
      - Заткни глотку! - рявкнул Арман, замахиваясь на него.
      - Но-но! Потише ты, мешок с опилками! - Рыжебородый быстро зашагал прочь. - Вы обо мне еще услышите!
      - Как интересно! - сказала Аннабел Ли с дымящейся сигаретой во рту. Вы действительно шпион, мистер Ур?
      - Вам нельзя слишком долго стоять на солнце, мисс, - прервал ее Русто. - Ваш автомобиль выцветает прямо на глазах. - И, пока озадаченная Аннабел Ли осматривала свой "крайслер", он отдал дальнейшие распоряжения: - Продолжайте разгрузку, ребята. Не волнуйся, Доминик, государственные секреты все останутся на месте. Я побеседую с этим мистером, и, если понадобится, он не откажет мне в любезности подождать, пока я вызову полицию. Пройдемте, мистер Ур.
      Просторная комната, в которую Русто привел Ура, была и музеем и библиотекой одновременно. Ур с любопытством озирался на карты с маршрутами экспедиций и огромные цветные фотографии, на полки с атласами и разноязычными книгами, на редкостные морские раковины и другие дары Мирового океана.
      - Сядьте. - Русто указал на кожаное кресло и сам уселся напротив. Вы нам не помешаете, Жан-Мари, - кинул он круглолицему седоватому библиотекарю, поднявшемуся из-за своей конторки. Потом он взглянул на Ура не по возрасту зоркими карими глазами. - Коньяк, виски? Понимаю, по роду своих занятий вы должны быть непьющим. Сигары, сигареты? Тоже нет? Итак: что вы окончили и где работаете, если вы и впрямь океанолог?
      - Доктор Русто, я бы хотел, чтобы вы мне поверили, - сказал Ур медленно, обдумывая каждое слово. - Судьба у меня сложилась необычно, и я надеюсь, что вы не станете настаивать на полной откровенности.
      - Вы можете рассказывать ровно столько, сколько захотите. Ну, давайте побыстрее, у меня сегодня много дел.
      - Я получил образование в закрытом учебном заведении, о котором вы вряд ли слышали. Некоторое время я занимался практической океанографией.
      Ур назвал прикаспийский город и тамошний Институт физики моря.
      - Вы работали у Андреевой? - Русто удивленно вскинул мохнатые черные брови. - У Веры Те-одо-ровны? - старательно выговорил он. - Вот женщина, с которой можно говорить по-мужски, но тем не менее остающаяся женщиной. Мы встречались на конгрессах. Чем сейчас занимается мадам Андреева?
      - Главным образом административной деятельностью. Но тема ее все та же - искажения магнитных склонений очертаниями океанов.
      - Верно, верно, тут ей удалось проделать блистательную работу. Она мне рассказывала о своей модели Земли с наклепанными медными океанами...
      - Терелла стоит у нее в кабинете. Недавно я посоветовал Вере Федоровне добавить к терелле вращающееся кольцо по линии Течения Западных Ветров.
      - Имитация Бравых Вестов? А для чего?
      Ур начал неохотно, но потом увлекся, стал излагать идеи об электрических токах в океанских течениях. О своем проекте - о совмещении земной и магнитной осей и получении электроэнергии "из воздуха" - он распространяться не стал.
      - Вы правы, мистер Ур, токи в океанах изучены плохо, - сказал Русто. - Итак, вы приехали, чтобы осмотреть Океанариум? Разумеется, я покажу вам все, что у нас есть. Но прежде разрешите задать несколько вопросов. Вы русский?
      - Нет...
      - Можете не продолжать. Я спросил только потому, что знаю некоторых русских океанологов - Базиля Шулейкина, Андрееву, Мирошникова... Ваша национальность меня не интересует. Далее: что за вздор тут плели, будто вы прилетели на веретене? Впрочем, и до этого мне нет дела. Каждый вправе летать на том, на чем хочет, хоть на помеле. Вот что, мистер Ур: если у вас есть время, то было бы мило с вашей стороны остаться тут, скажем, на неделю. Я всегда придерживался мнения, что океанологам нужно больше общаться друг с другом.
      - Я бы охотно остался, доктор Русто... - Ур колебался. - Признаться, я не располагаю...
      - Деньгами, понятно. Смею вас заверить, что мы тоже не очень располагаем. Океанариум существует главным образом за счет платного осмотра. Ну, еще мы как следует общипываем состоятельных диссертантов, желающих работать с нашими материалами. Вы не собираетесь, кстати, писать диссертацию?
      - Нет, - улыбнулся Ур. - Хватит с меня диссертаций...
      - Так вот: мы не богаты, но и не настолько нищи, чтобы не прокормить заезжего океанолога. Предлагаю вам стол и кров. Плату потребую лишь одну ежедневные профессиональные беседы. Ну? Даю вам на раздумье полминуты.
      - Вы очень напористы, - сказал Ур. - Я согласен.
      - Превосходно. - Русто выскочил из кресла, будто подброшенный катапультой. - Попрошу вас сюда, к этой карте. Жан-Мари, выложите на стол все, что у нас есть о Западных Ветрах. - Он энергично провел по карте ладонью. - Итак, вот они, Бравые Весты. Меня тоже давно занимает это великое течение. Я собираюсь в скором времени плыть туда...
      ...Уру была отведена рабочая комната во втором этаже. Там, если высунуться из окна, можно было дотянуться рукой до каменной буквы Р. Поверху вдоль всего фасада здания шли высеченные из камня названия знаменитых океанографических судов: "Челленджер", "Фрам", "Инвестигейтор", "Вега", "Витязь"...
      В комнату, меблировку которой составляли стулья и длинный стол, заваленный морскими картами, таблицами, навигационным инструментом, Русто распорядился внести койку. Больше Уру ничего не требовалось. Завтракал и обедал Ур за табльдотом вместе с другими сотрудниками и быстро со всеми перезнакомился. Только Арман, смотритель Океанариума, держался отчужденно. Все казалось ему подозрительным в госте - появление, бритва в заднем кармане и то, что он не пил вина...
      Вечера же Ур проводил у доктора Русто - в маленькой вилле на скале, нависшей над морем, в тени пиний. В комнатах здесь всегда гуляли сквозняки, стены были увешаны диковинными сувенирами подводного мира, осколками разноцветных кораллов, полинезийскими копьями. Тихая, приветливая мадам Русто приносила на подносе кофе и печенье, для Ура - сок манго или оранжад, для мужа - коньяк. И мужчины вели долгий разговор о морских течениях и магнитных аномалиях, о дрейфующих вихрях Булларда и о терелле Андреевой, о подводных хребтах и тайфунах и о предстоящей экспедиции.
      - Каждая моя экспедиция, - говорил Русто, попивая мелкими глоточками коньяк, - это новая радость и новое расстройство. Я вижу, как океаны все более превращаются в мировую помойку. Вы не представляете, Ур, сколько времени и сил я трачу на нескончаемую войну с этими проклятыми химическими концернами, с судоходными компаниями...
      Увлекшись, он развивал перед Уром сюжет повести-предостережения, которую, будь он писателем, непременно бы написал. Моря и океаны загажены вконец, заражены радиоактивными отходами. Приморские города заброшены, судоходство прекратилось. Высыхают отравленные реки, гибнут леса. Люди живут в подземных городах, окруженных горами отбросов. Пайки искусственной протеиновой пищи. Выдача воды строго нормирована, размер водяного пайка определяется весом потребителя. Водой давно перестали мыться, для мытья пользуются губками с синтетическими растворителями. Людям запрещено смеяться, чтобы не вызывать повышенного расхода воздуха...
      - Дальше я еще не придумал, - усмехнулся Русто, глядя в раскрытое окно на сгущающуюся вечернюю синь. - По правилам игры должны быть бандиты, которые организуют крупные хищения воды. Ну конечно, молодой химик вступает с ними в борьбу - не так ли? Дальше совсем неясно. Опять-таки по правилам хорошего тона нужно, чтобы химик с помощью очаровательной возлюбленной захватил космический корабль и отправился... ну, не знаю... отправился за помощью к какой-нибудь внеземной высокоразвитой цивилизации. Существуют же такие, как вы думаете, Ур?
      - Да... Возможно... - Ур несколько оторопело посмотрел на сухой горбоносый профиль Русто.
      - Но я, увы, на такое не способен. Здесь нужен знаете кто? Жюль-Габриель Верн - вот кто здесь нужен!
      - Не слишком ли вы сгущаете краски, метр? - спросил Ур.
      - Нет! Нельзя допустить, чтобы наши потомки захлебнулись в зловонных отбросах, в пене неразлагающихся стиральных порошков! Спасать надо планету, сударь, спасать! Пока не поздно - договориться о разоружении и всю гигантскую машину военного производства переключить на чистку планеты. Чтоб ни один паршивый заводик не дымил и не испражнялся без фильтров!
      - В Советском Союзе, насколько я знаю, это установлено законодательно. Без очистных сооружений не может быть пущено ни одно промышленное предприятие.
      - Законодательство есть и на Западе, да толку мало. Попробуйте заставить химический завод не сбрасывать свои отходы в реку! - Что-то Русто распалился сегодня сверх меры. Он жестикулировал, и глаза его грозно посверкивали. - Ловкачи и сутяги с куриными мозгами! Мешки денег расходуют на колониальные войны, на оружие, на исследования военного значения! А тут - крутишься волчком вокруг какого-нибудь теннисиста, набитого долларами, чтобы урвать жалкие гроши на снаряжение экспедиции... Самому себе отвратителен!.. У-у, спесивые верблюды!
      Русто погрозил невидимым противникам сухоньким кулаком.
      - Нельзя ли договориться о совместной экспедиции с советскими океанологами? - сказал Ур. - Это по крайней мере наполовину сократит ваши расходы...
      - Подите к дьяволу со своей совместной экспедицией! - гаркнул Русто. - Чего вы ко мне привязались с советами?
      В кабинет заглянула мадам Русто.
      - Жюль, что с тобой? - сказала она тихо. - От твоих криков сотрясается дом.
      - Да... Сорвался немножко... - Русто перевел дыхание. - Простите, Ур.. У меня не было намерения ссориться с вами... Несколько лет назад на парижском симпозиуме я предложил Андреевой провести совместное комплексное исследование Течения Западных Ветров. Увы, мое предложение не вызвало энтузиазма.
      - А если подкрепить предложение конкретной программой? Насколько я знаю, Андреева сейчас заинтересована в исследовании этого течения. Когда я там работал, я предложил новую методику измерений...
      Русто посмотрел на Ура.
      - Новую методику? Ну-ка, выкладывайте. Вот карандаши и бумага.
      Шел пятый день пребывания Ура в Океанариуме.
      Утром он поплавал в теплой прозрачной воде, понырял среди подводных скал, вспугивая мелкую рыбешку. И, глядя сквозь стекло маски на бесшумное колыхание водорослей, умиротворенно думал о прекрасном обыкновении людей селиться около воды.
      Но прекрасным было и видение яичницы с ветчиной, и оно повлекло Ура из воды на сушу. Завтрак уже начался, когда он, бодрый, с непросохшими волосами, явился к табльдоту.
      - Доброе утро, джентльмены! - возгласил он.
      Арман, в этот момент вливавший себе в глотку стакан красного вина, вдруг закашлялся и поспешил к выходу.
      Улыбка погасла на лице Ура. Он сел на свое место рядом с Монтэгью, тощим англичанином-ихтиологом, работавшим в Океанариуме над магистерской диссертацией. Монтэгью и глазом на него не повел. Он отправил себе в рот кусок ветчины и зажевал с равномерностью машины.
      Один только бородатый Шамон, специалист по подводной съемке, как всегда, подмигнул Уру и проворчал:
      - Бонжур.
      Розовощекая Клотильда внесла поднос с кофе. Обычно она приветливо - и более того: кокетливо - здоровалась с Уром. Сейчас, однако, на лице Клотильды отразился такой ужас, будто на месте Ура сидел, шевеля щупальцами, осьминог.
      - Что-нибудь случилось? - спросил Ур.
      Никто не ответил.
      Ур наскоро позавтракал и с неприятным ощущением притаившейся засады отправился в библиотеку. Как и в предыдущие дни, Жан-Мари, библиотекарь, встретил его добродушной воркотней. Положил перед Уром кипу заказанных книг, пачку утренних газет.
      Ур развернул газету, лежавшую сверху. Бросилось в глаза:
      ШПИОН ИЛИ ПРИШЕЛЕЦ?
      Ниже шло помельче:
      "Таинственное "веретено", за которым охотились в марте американские космонавты, приводнилось близ Санта-Моники".
      Далее - несколько фотоснимков: Ур крупным планом, на лице выражение недоумения, толстые губы приоткрыты; здоровяк в шортах и тельняшке обхватил Ура; тот же здоровяк падает наземь, а Ур стоит, сбычившись и держа согнутую правую руку перед грудью; доктор Русто протягивает Уру какой-то предмет; блондинка с сигаретой в зубах глядит из открытого автомобиля.
      Ур быстро пробежал текст. Автор репортажа, некий Анри Пиньоль, весьма бойко описывал ужас рыбака Доминика Седу, на голову которого опускалось с ночного неба летающее "веретено", и то, как человек, выпрыгнувший из "веретена" в море, пригвоздил рыбака к палубе леденящим душу взглядом, а сам поплыл к берегу, и схватку, разыгравшуюся у Океанариума...
      - Вы читали это? - спросил Ур библиотекаря.
      - Да, мосье, - кротко ответил тот, покачав круглой головой в знак сочувствия. - Уж эти журналисты! Не могут обойтись без вранья: у нашего Доминика фамилия не Седу, а Леду.
      - В остальном, по-вашему, журналист не врет?
      - Не берусь, мосье, судить о таких вещах. Я всего лишь скромный служитель у доктора Русто и добрый христианин. Ваше появление действительно... хм... не совсем обычно...