1. Два кобольда

Тёплой лунной ночью, когда каждая звёздочка сияет так ясно, как будто долго умывалась перед торжественным выходом в небо, а листва деревьев под лунным светом переливается благородным серебром, какой-то маленький зверёк шуршал в траве по направлению к западу.

Через валежник, через бурьян, через ручеёк – прыг!.. Тут он свернул на тропинку, протоптанную оленем… И снова на залитую лунным светом лужайку…

Юркий зверёк мелькал в траве серой тенью. Видно, очень торопился. Вот он разделился надвое… Ах, простите… – их оказалось двое!

– Шляп без грибки! Тьфу! Гриб без шляпки! – ругнулся один. – Вот неудача – лунная ночь! И звёзды сияют, полюбуйся-ка, нарочно нам назло. Как добираться будем?

Зверёк… – нет, дайте-ка внимательно взглянуть… да это ж кобольд настоящий! – сердито тряхнул лохматой головой, пытаясь разглядеть на круглой роже у луны злорадную ухмылку. Но чёрные космы ещё плотнее залепили глаза.

– Не переживай, Сиривуш, – тронул его за руку товарищ, – замок не охраняется. Да при луне мы даже быстрее доберёмся.

– При луне! – космач аж захлебнулся от возмущения. – Да я в полнейшей тьме, по нюху дорогу найду! Луна мне тут и даром не нужна!

– А в замке мы – свои, – продолжал его более спокойный товарищ. – Можно не волноваться.

– Послушай-ка, Игуш, ты точно знаешь, где искать?

– Фуфуг покажет, – уверенно ответил кобольд. – Только время терять нельзя.

– Эх! Надо было у них на месте книгу отобрать. Говорил я тебе!

– А что толку? – возразил Игуш. – Ты что – скрипач?

– Не напоминай мне про скрипачей, – заскрежетал зубами Сиривуш, – про всяких трилилимачей и… Все ноги отплясал! Пили-пили, трили-лим… Чтоб этому Трукатуку в болоте с лягушками оказаться!

Лес вместе с серой громадой Драконьего Хребта давно остались за спиной. Вокруг расстилалась голая равнина.

Кобольды мчались удивительно быстро. Впрочем, тут они пользовались хитростью: взобравшись на холмик, вниз уже просто скатывались, обернувшись камнем-голышом.

– Кто-то выжег всю траву, чтобы не бежала нам мешать… Тьфу! не мешала нам бежать. Спасибо другу! – поделился своими наблюдениями черноголовый Сиривуш.

– Степной пожар, – объяснил Игуш и прибавил, хитро подмигнув: – А имя ему, конечно же…

– Уморт! – в один голос воскликнули оба друга.

Где-то далеко в ночи темнели суровые горы. Именно к ним торопились оба маленьких лесных жителя, не обращая внимания на усталость, не щадя сил, не допуская даже мысли, чтобы остановиться отдохнуть. Можно было подумать, что кто-то преследует их, гонясь за ними по пятам. Но нет, совсем не страх гнал их вперёд – туда, в Умортовы владения.

– Послушай, Игуш… этот твой Фуфуг, он в самом деле сможет её найти? …И потом – ты уверен, что он надёжный кобольд?

– Старый друг моего отца, – внушительно ответил Игуш. – С давних пор служит у Уморта. Очень уважаемая персона в замке, во всяком случае, среди кобольдов. Уж он-то знает, поверь мне. – В голосе Игуша слышалась гордость. – Нет ничего в замке, чего бы Фуфуг не знал.

Всё ближе и ближе горы, всё светлее и светлее небо.

С рассветом оба лохматых комочка, наконец, достигли подножия. Тут снова росла трава – высокая и удивительно густая. А горы сплошь заросли тёмными лохматыми елями. Издалека они казались бархатными, а вблизи – колючими и мохнатыми.

– Ух ты, какие высокие скалы! – упёршись ручками в твёрдый камень, Сиривуш высоко задрал голову. – Ух, Игуш, они неприступные!

– Ха, никакие горы не встанут на пути кобольду, если на них растёт лес, – спокойно ответил его товарищ, неторопливо заправил свои длинные волосы за большие остроконечные уши, приложил пальцы к губам и протяжно свистнул.

Некоторое время друзья прислушивались к эху, поскакавшему по скалам. А потом гриб под ёлкой вдруг зашевелился, потянулся и вмиг превратился в седовласого кобольда. Вид у него был несколько заспанный. Однако же рожица тут же растянулась в улыбке и приветливо зевнула:

– Ыыых!.. Задремал на посту… Доброго утречка! Куда путь держите?

– Нам в замок, – ответил Игуш. – Но дорогу не можем найти.

– Аль дороги не знаете?.. Нездешние? Замок – во-он там, на верхушке самой высокой скалы. Да вы не вглядывайтесь, – добродушно прибавил старичок, – его простым взглядом не видно – сливается со скалой, будто и нет ничего. Не были, что ли, тут никогда?

– Забыл, – Игуш покраснел. – Был только раз в детстве.

– Та-ак высоко! – Сиривуш присвистнул. – Чтоб мне в крапиву свалиться! Мы на эту скалу три дня будем лезть!

Старичок-кобольд улыбнулся:

– Ну, троллей или гномов, – кряхтя, поднялся он со своего места, – или даже симпатяг-мурров послал бы я своим ходом, конечно. Но уж братьям-кобольдам не позволю на своих двоих добираться. Ждите…

И старичок исчез, будто растворился в воздухе.

Долго им ждать, однако, не пришлось. По стволу сосны на самой верхушке кто-то нарочно громко постучал, а потом, высунувшись из дупла, ещё и заорал:

– Э-эй! Белка вам подходит? Умеете верхом?

– Да я с детства на белках скачу! – заорал в ответ Сиривуш.

Алый язычок пламени метнулся с сосны вниз и обернулся на земле красивым мохнатым зверьком с распушённым хвостом, на котором довольно восседал старичок-кобольд.

– Ну вот. Рад, что угодил. В два счёта доберётесь!

Белка неслась как вихрь. От такого скоку замирал дух. С сосны на сосну, с ели на ель, ветви резво скакали под ногами – только держись крепко.

Внизу мелькали полянки, кустики, цветочки. Волк тоскливым взглядом проводил их. Ручеёк прожурчал под ногами сверкающей ленточкой.

Вот и замок Уморта. Старичок-кобольд был прав: в два счёта добрались. Внизу зелёным бархатом расстилался лес, укутавший горы словно покрывалом.

– Я что-то не пойму, – проговорил Сиривуш, крутя головой. – Скала как скала. Как мы туда войдём? Может, старик посмеялся над нами?

Игуш тоже выглядел несколько растерянным.

– Давай, попробуем найти какую-нибудь расщелину. Подожди, – остановил он друга, – у тебя какое оружие?

– Нож отличный, посмотри, – блеснул его товарищ острым клинком.

– У меня меч, – тронул рукоятку Игуш. – Ну, давай, – и вскочил на острый каменный выступ.

И тут произошло нечто странное. Шершавая скала на его глазах вдруг превратилась в гладкую гранитную стену.

Игуш запрокинул голову и остолбенел: вместо скалы стоял высоченный замок. Он вздымался до самого неба и прокалывал своими шпилями облака.

– Что ты там стоишь? – кричал внизу Сиривуш. – Нашёл расщелину?

Игуш удивлённо взглянул на товарища сверху. Значит, нельзя увидеть замка, не притронувшись к скале?

Через пару мгновений его друг уже стоял рядом, пожирая замок глазами.

– Как стрела, пущенная в небо! – выразил он своё восхищение. – Вот-вот из того облака брызнет кровь!

От непонятного мрачного предчувствия у Игуша защемило сердце. "Рыцари леса никогда ничего не боятся", – вспомнил он слова отца, давно уже погибшего в схватке с троллями.

Сжав рукоятку отцовского меча, он молча двинулся к воротам, откуда уже выглядывала смешливая мохнатая мордочка.

2. Уморт у себя дома

Вблизи замок-скала производил ещё более потрясающее впечатление. На углах высокой восьмиугольной стены возвышались хрустальные фигуры, невыразимо ярко сверкавшие на солнце. В вышине между башнями беспрестанно парили большие птицы – коршуны, запросто влетая и вылетая через окна.

Господин Уморт жил по принципу "У меня нет достойных врагов". Поэтому замок охранялся только для порядка. И воинственного вида великаны-тролли сновали по замку и за его пределами вовсе не в целях охраны, а больше в поисках приятных развлечений. Кроме того, они постоянно были у Уморта на посылках.

Поначалу Сиривуш опасливо озирался на каждого тролля. Вид у тех и вправду был внушительный: раза в два выше обычного кобольда. Тролли собирались в кучки по два – по три и целыми днями играли. Больше всего они любили играть в камешки, а кто поумнее – в карты.

Высоченный замок со множеством прислуги произвёл на Сиривуша большое впечатление. Если его друг здесь когда-то был и сохранил в памяти какие-то воспоминания, то для Сиривуша после тишины родного леса всё тут было необычно и внове.

Здесь постоянно сновали самые разные существа – тролли, кобольды, гномы, какие-то зверушки, даже птицы.

Но больше всего поразили его пушистые человечки, мелькавшие по всему замку – то там, то сям. Своим видом они точь-в-точь походили на забавных котят – густой мех, ушки торчком, – но только с человеческими лицами.

Один такой встретил их, улыбаясь, у самых ворот и любезно проводил к Фуфугу.

Фуфуга дома не было.

– Куда-то подевался, – весело пропищал «котёнок», предварительно заглянув во все углы. – Сейчас словлю, – и исчез в дверях.

– Это что ещё за пушистики такие? – удивился Сиривуш вслед "созданию".

– Это мурры, – ответил Игуш, – мохнатый народец, живший когда-то в здешних горах, дальше к северу. Некоторые, правда, и сейчас там живут, кого Уморт не сумел переловить. Но на свободе остались немногие. Мурры – удивительные создания, – добавил он, – они чем-то сродни волшебникам, владеют магией от рождения. Своим прикосновением, например, они способны исцелить больного или хотя бы облегчить его страдания. У них особенный взгляд. Посмотрят на тебя, прищурившись – и тебе сразу весело становится. Ты заметил?

– Пожалуй, – кивнул Сиривуш. – Только чего-то я не пойму. Если они такие умные и магией владеют, почему они у Уморта в неволе живут?

– Не знаю, – пожал плечами Игуш, – странные существа. В сильные зимние холода мурры надолго засыпают. Вот так Уморт и поймал их: по зимним пещеркам мурров прошлись тролли с наручниками и всех, кого нашли, перетащили в замок. Мне думается… что мурры при желании могут всегда убежать. Но они, кажется, и не думают о таком: носятся себе по замку – весёлые, любезные – как пушистые разноцветные шарики. Даже Уморт, похоже, их любит – называет "мои мохнатики".

Старый Фуфуг страшно обрадовался гостям. Но когда Сиривуш вознамерился было о чём-то громогласно спросить, с улыбкой приложил палец к губам:

– Только не здесь. У некоторых стен бывают уши. – Он оглянулся.

Сиривуш оглянулся следом и… замер от удивления: в стене над камином торчало большое мохнатое ухо, которое на его глазах стыдливо покраснело и поспешно исчезло.

– Сами по замку не шастайте, меня дождитесь. Хотя… чего это я? Может, вы устали, пару денёчков поспите? У меня есть хорошие мягкие кровати из сухого кленового листа.

– Не-е-ет! – замотали головами молодые кобольды. – Дело не терпит! Мы не спали всего одну ночь – свеженькие, как ягодки!

Надо сказать, что кобольды действительно могли не спать даже целыми неделями. Зато потом, забравшись в кучу сухих листьев где-нибудь под мохнатой ёлкой, отсыпались месячишко-другой – всё зависело от того, насколько устал.

И вот потянулись коридоры Умортова замка. Они тянулись не только вправо и влево. Одни вздымались вверх, так что хочешь не хочешь, приходилось ловко карабкаться с опасностью загреметь обратно. Другие, не спросясь, круто прыгали вниз, так что спускаться по ним нужно было, крепко вцепившись в перила, до блеска отполированные руками и лапами обитателей замка.

Многие залы напоминали чисто подземную пещеру – тёмную, на дне которой – осторожно! – могло притаиться холодное озеро. Причём лодка не всегда ждала у берега. Порой её долго приходилось отлавливать крюком.

Другие залы, наоборот, сияли золотом и драгоценными камнями. Нередко какой-нибудь угол скромно украшала статуя из настоящего хрусталя, изображавшая – там эльфа, тут гнома, там кобольда, тут тролля – с такой удивительной точностью, что казалась живой.

Игуш с благоговейным страхом вглядывался в искусно сделанные фигурки. Среди жителей Цауберляндии существовало поверье, что статуэтки раньше и в самом деле были живыми эльфами, гномами и кобольдами.

Вот, например, этот эльф как будто мгновение назад расправил крылья и улыбнулся бездонному небу над головой. Гном так и остался стоять с занесённым над головой острым топором. А кобольд… Тут Игуш отпрянул: кобольд так напоминал кого-то хорошо знакомого…

Друг Сиривуш не обращал внимания на статуи, зато с глубоким интересом разглядывал висевшие на стенах шкуры убитых животных и оружие. Особое впечатление на него произвели чучела… – ну да, обыкновенные чучела – двух волков: мало того, что они занимали ползалы, они ещё так здорово рычали друг на друга, что рык этот можно было слышать ещё долго после того, как покинули залу.

Вытащив Сиривуша из прекрасной гостиной, от пола до потолка завешанной оружием для охоты на кузнечиков, кобольды чуть не угодили в бурный поток. То была подземная река, нёсшая свои быстрые воды куда-то по коридору налево.

Лодки поблизости было не видать. Но старый опытный Фуфуг протянул руку во тьму, сорвал со стены какую-то пирогу и удобно взгромоздился на неё. Оба кобольда едва успели втиснуться следом, как шумный поток подхватил пирогу и потащил за собой.

В тёмном туннеле ничего нельзя было разглядеть, а шум воды заглушал голоса. Обдаваемые тысячами брызг, притихшие кобольды терпеливо ждали встречи с кухней.

Наконец впереди забрезжил свет. Шум воды усилился, горная река вылилась в водопад, и пирогу ловко выплюнуло в красивое подземное озеро.

Друзья благополучно причалили к берегу, и Фуфуг, не мешкая, направился к скалистой стене, освещённой парой факелов.

Только вплотную подойдя к скале, друзья разглядели в ней дверь. Тем временем старый кобольд уверенно дёрнул за ручку, и дверь распахнулась. Взорам кобольдов представилась огромнейшая кухня, вся переполненная аппетитнейшими запахами.

В углу выделялся гигантский котёл, в котором толстый тролль что-то старательно помешивал. По кухне деловито бегали человечки в фартучках и колпачках. Точно такие же немедленно нахлобучили на новичков-кобольдов. Те не успели даже хорошенько осмотреться, как были приткнуты к столу возле самого котла.

Фуфуг куда-то исчез, а вместо него появился старый-престарый кобольд с белоснежными бородой, колпаком и передником.

– Катаешь из теста колбаску, – приступил он сразу к делу, швырнув в руки Сиривушу увесистый кусок теста, – толщиной в пол-обхвата – пол-обхвата! – червяка-водохлёба, режешь её на кусочки по три хруммтиметра и бросаешь в котёл. А тебе заданьице другое… – повёл он Игуша к другому столу, оставив Сиривуша наедине с ножом и тестом.

Друг наш растерянно огляделся. И сразу заметил мурров – в углу, у стола, покрытого белоснежной скатертью. Беззаботно мурлыча меж собой, они колдовали над каким-то котлом. Между лап у них искрилось, а из котла то и дело вылетали разноцветные шарики и, достигнув потолка, разрывались на множество искр. Один из мурров глянул на Сиривуша и хитро подмигнул.

…Колбаска получилась неровная. У Сиривуша не было навыков в стряпне. Ну да ничего. Решительными взмахами ножа он порубил её на куски по три хруммтиметра и потянулся к новому куску теста.

Обернувшись, друг наш остолбенел: трёххруммтиметровые сами ползли к краю стола, вытягивались и ловко ныряли в кипящий котёл.

Выйдя из столбняка, наш кобольд бросился было поспешно ловить удирающие кусочки, но один из трёххруммтиметровых оглянулся и злобно цапнул его за палец откуда-то вдруг взявшимися острыми зубками.

После этого Сиривуш решил, что, пожалуй, лучше не стоит связываться с зубастыми мучными тварями. Теперь он резал осторожно, всякий раз предусмотрительно отдёргивая нож от стола. Трёххруммики, строго косясь на него, важно ползли к котлу, выводок за выводком.

Среди поваров и поварят выделялся один, видимо, самый главный повар. Он был худощав, высок и властен, не похож ни на кобольда, ни на кого другого… разве что на эльфа? Но без крыльев. Вот уж Сиривуш никогда не слышал, чтобы хоть один эльф находился в услужении у Уморта!

Главный повар так и метался по всей кухне, щедро осыпая ценными указаниями каждого повара и поварёнка. Один несчастный кобольдик совсем запутался в лапше или в чём-то в этом роде. Решение главного повара было скоро и беспощадно:

– Под пол! На съедение змеям! – Топнул ногой и провинившийся тотчас же провалился под пол.

Другой поварёнок провинился тем, что вместо священных трёх с половиной щепоток соли бросил в суп целых четыре. Глаза главного повара сверкнули справедливым негодованием. Этого оказалось достаточно, чтобы негодник тут же окаменел и в назидание остальным рассыпался в песок.

Это однако совсем не значило, что у господина главного повара сегодня было плохое настроение. Наказав таким образом ещё парочку нерасторопных поварят, он с деловитой улыбкой продолжал носиться между столами и котлами. На глазах у восхищённой публики он виртуозно разделал жареного кузнечика, а потом принялся наставлять увенчанного сединами повара, как правильно приготовить копчёную гусеницу.

В глазах у главного повара светился огонь истой увлечённости своим делом. Время от времени то там то сям раздавался знакомый треск проваливающегося пола, а маленький тролльчёнок, носившийся за ним по кухне, едва успевал заметать остатки расправы в большую корзину.

Сиривушу становилось всё больше и больше не по себе. Внезапно в голову ему пришло, что, может быть, друг его уже тоже между делом оказался под полом. На сердце у него похолодело и он принялся тревожно озираться, ища товарища.

Слава всем богам и волшебникам, Игуш был на месте. Он ободряюще подмигнул Сиривушу и выразительно кивнул в сторону главного повара. Сиривуш понял без слов: не за Игуша, который всегда всё правильно делает, надо, мол, беспокоиться, а за себя самого, недотёпу.

Сосед-тролльчёнок был наказан за то, что неаккуратно чистил улиток. Когда тот с криком отчаяния исчез под полом, руки у Сиривуша стали как-то странно подёргиваться, а на лбу выступил пот. Он с сомнением взглянул на своих небрежно нарезанных трёххруммиков, многие из которых были совсем и не трёх-, а скорее, четырёх – или даже, положа руку на сердце, двуххруммиками. Да и на счёт пол-обхвата… лучше было не думать. Неровён час, и его отправят кончать жизнь под полом.

Но вот за спиной послышались шаги. Чёрная тень упала на нашего друга.

Как мать птенцов, заслонил Сиривуш своим телом трёххруммиков, которые – вот ведь твари такие! – извиваясь, упрямо лезли в котёл.

Тень главного повара вытащила тень книги и, откашлявшись, зачитала:

– "Волшебник на кухне. Большая поваренная книга, составленная господином Умортом". Открываем страницу тысяча восемьсот первую, раздел "Улиточный паштет", подзаголовок "О чистке улиток". Всем в назидание читаю: "Улиток чистят от головы к хвосту, предварительно разбив раковину молотком-разбивальником… м-м-м…" А он чем её разбил, этот разгильдяй? – строго вопросил главный повар толпу и повернулся к ближайшему – Сиривушу. – Я спрашиваю, обо что он её хрякнул?

Глаза главного повара гневно сверлили кобольда, почти улёгшегося на трёххруммтиметровых.

– О стол, – робко ответил кобольд. Подлые хруммики больно кусались.

– Не будем преступать законов этой книги – лучшего произведения по волшебной кулинарии, когда-либо кем-либо созданного. Или ты считаешь, это не так? – снова повернулся он к кобольду.

– Не считаю, – затряс головой Сиривуш.

– И ты прав, – кивнул повар. – Книга, написанная феей Тортинеллой… как бишь её? – "Волшебница на кухне" – фи! Просто стыд! Фея тортов и пирожных! Кто любит торты и пирожные? – обвёл он грозным взглядом притихших поварят. И снова обратился к бедному Сиривушу:

– Может быть, ты?

– Ни за что! – в ужасе воскликнул испуганный кобольд.

– Правильно, – одобрил главный повар. – Мы с тобой, смотрю я, сходимся во взглядах. Вот образцовый поварёнок! Что ты тут, собственно, режешь? – участливо склонился он над столом.

У Сиривуша перехватило дыхание. Он судорожно сжал искусанными руками шевелящийся комок неправильных хруммиков и весь подобрался, ища глазами дверь.

Но в этот чудесный миг дверь сама растворилась и на пороге появился громадный тролль. Он был весь в пыли и тяжело дышал.

– Где господин Уморт? – пробасил он. И узрев главного повара, обратился прямо к нему:

– Господин Уморт! Мы нашли эти… э-э… привидения, господин Уморт!

– Каких таких привидений? – недоверчиво осведомился "главный".

– Тех, что нам поручено было искать, – добродушно ответил тролль. – Как их? Э-э… "Души деревьев"! Они вёрткие, чуть что – взлетают, трудно их поймать было. Но хилые совсем. В болоте укрылись. Еле вытащили их оттуда. Спасибо, помог ваш совет – подожгли лист платана.