Спрос на его продукцию рос, росли и аппетиты. В какой-то момент ему показалось, что компаньоны ему вовсе даже без надобности - ассортимент выпускаемой продукции доходил до тысячи наименований, это годами печатать можно, не тратясь на редактора и на новые разработки. А сбыт у него уже был свой, через Макарука. Юрочка получал зарплату, а не долю в прибыли, а это, как говорится - две большие разницы! Макарук эту разницу тоже чувствовал, и очень хотел попасть наверх, в хозяева. Шанс представился, когда мы начали подыскивать себе толкового главбуха - с одной стороны, рос объем бухгалтерской документации, с другой стороны - недвусмысленно рос животик нашей бухгалтерши, намекая на скорое расставание. Миша с подачи Макарука сосватал нам Генриха Бизевича, который и организовал со всем талантом финансового гения следующую комбинацию:
      Они зарегистрировали свою фирмочку, и в подходящий момент прибрали к рукам старую типографию. За десять лет владельцы типографии менялись много раз, и это никого не насторожило. Нам этот шанхай был без надобности - мы строили новое здание. Потом они создали дочернюю фирму, и типографию тихо передали ей на баланс. Нам об этом не сообщили, и мы продолжали аккуратно платить аренду по прежним реквизитам. Бизевич проделал адскую работу, отслеживая, подтасовывая и подменяя счета и платежки. Одно хорошо - как истинная канцелярская крыса, он ничего не выбрасывал, и подлинники нашли при обыске у него в гараже.
      "Задолженность" перед новым владельцем росла, и наконец они возбудили в хозяйственном суде дело об изъятии имущества в счет долга по аренде помещений. В ту пятницу, когда я пытался напугать Беату нашей производственной базой, Мишка как раз выступал на хозяйственном суде. Мое появление, и тщательный обход всей базы в присутствии незнакомой, дорого одетой дамы - он воспринял, как угрозу разоблачения, чуть ли не как завтрашний арест. Все-таки он был просто скряга, сквалыга, жадина, жмот - и даже еще хуже. Но не вор! Для вора у него была кишка тонка! Он испугался, для храбрости напился, а вечером пришла Карепина, и он наговорил ей кучу заносчивых глупостей. А потом протрезвел, и помчался к Макаруку, требуя спасти его шкуру. Юрочке до Мишкиной шкуры дела не было никакого, но базу хотелось очень - она все же давала тысячи долларов ежемесячной прибыли, и уже почти была у него в руках. Надо было не допустить опротестовать судебное решение в течение десяти дней, после чего оно вступит в законную силу. Карепину нужно было устранить. Убивать ее Мишка не соглашался, к тому же убийство могло привлечь к фирме ненужное внимание, вызвать проверки. На тщательную организацию похищения времени не было - в понедельник Карепина явится на работу, устроит инвентаризацию, припомнит и обнародует все пьяные Мишкины бредни - и пропадет их скорбный труд. А всего бы только перетоптаться десять денечков!
      Юрочка привлек младшего брата, не слишком посвящая в детали предстоящего дела, и Бизевича, у которого и так было рыльце в пуху - по самую задницу. Где Людку спрятать, подсказал Великанов - во времена своего далекого жениховства они ездили на эту дачу на шашлыки. Ребятки запенили Карепиной глушитель, и разыграли сцену случайной встречи, и пригласили Людку в машину. Там Бизевич брызнул ей в нос какой-то гадостью, и она вырубилась мгновенно... Людка очнулась в погребе, с гудящей головой и сломанной лодыжкой - тащить лестницу Бизевич не потрудился, и просто сбросил ее вниз.
      А в шкодном дельце, тем временем, возникла новая сложность - для признания долга перед фирмочкой нужен был договор с этой самой фирмочкой - а договора не было, потому что о фирмочке мы не ведали ни сном, ни духом. Судья, хоть и был обильно заинтересован, на эту нестыковку указал - мало ли, случится какая надзорная проверка... Вопрос решил Бизевич, прокравшись в мой кабинет, и шлепнув фирменную печать на липовый договор - пока я сидел под столом и тер лысину.
      Безотлагательные меры к спасению были приняты, досадная заминка устранена - но покоя бедолагам все равно не было! Макарук-младший явился в самом плачевном виде, и с самыми тревожными известиями. Еще раз почистив ему морду - за то, что он не Мальчиш-Кибальчиш, и не сумел сохранить страшную тайну, Юрочка сообразил - дело идет уже не о базе. Дело идет о похищении человека. Как только мы освободим Карепину - все выплывет, и в самом безобразном виде. Он придумал последнюю, уж совсем безумную комбинацию - пристрелить всех в карепинском доме, и свалить как-нибудь дело на Великанова. А чтобы Великанов не притянул к делу Юрочку и Бизевича - инсценировать случайное нападение банды пьяных обкуренных подростков. Отбить мозги, а лучше вообще забить до смерти - и концы в воду... На это дело кинули Бизевича, он в тот же день договорился с местной гопотой - якобы, надо хорошенько проучить любовника жены. За это он предварительно проставился, и пообещал хорошо заплатить по окончании контракта. Но ребята не справились - они, бедняги, не знали, что толстяк и увалень Мишка Великанов когда-то служил в разведке, и просто так расставаться с жизнью не собирался. Мишка отбился, хотя и со многими потерями. Но гопоте тоже не поздоровилось...
      Пока Бизевич с компанией подстерегал на гаражах ставшего опасным подельника - Макарук с ружьем устроил засаду в Рубелихе, на опушке леса. Сначала он нас пропустил - не ожидал, что мы приедем на УАЗике, братец ему говорил о сером "Рено". Потом в карепинской избе зажегся свет, и Юрочка двинул на дело. Глядя из ярко освещенной комнаты в темноту подвала, он никак не мог разглядеть - куда же стрелять. Зато Беата сунувшееся в подвал ружье увидела прекрасно, и среагировала мгновенно - она зажгла и бросила в угол фонарик, с которым мы вошли в темный дом. Юрочка бахнул по фонарику из одного ствола, а Беата тем временем успела выхватить пистолет, и ни секунды не задумалась пустить его в дело. Подстреленный Юрочка уронил мне на голову ружье, и свалился в подвал. Я с перепугу вышвырнул девчонок наверх, и сам выпрыгнул зайчиком. Потом Юрочка неудачно разрядил второй ствол, а после схлопотал по черепушке прикладом - это уже от меня. Потом Беата решила, что на сегодня хватит - и вызвала по сотовому милицию, сразу поведав о нападении, похищении, попытке группового убийства, и организации банды - конечно, к нам немедленно примчался не менее как работник ФСБ - Лукьянов, то есть. При группе захвата, с автоматом и в бронежилете. Карепина влюбилась немедленно и навеки. Вот что надо, чтобы очаровать такую женщину - всего лишь переломать ей ноги, и раза два-три выстрелить над ухом, потому что она способна влюбиться только в результате контузии.
      Лукьянов всю теплую компанию извлек из медицинских учреждений - дольше всего пришлось ждать полуразрушенного Бизевича - и все хитросплетения мигом раскрутил. Подельники топили друг друга, не покладая языка...
 
      Так вот, после прихода Лукьянова мы принялись вспоминать и обсуждать всякие мелкие детали.
      Людка спросила, как мы узнали, что юный запоровладелец - брат Юрки Макарука. Беата пожала плечами:
      - Данька мне представил на базе Юрия Викторовича. А художник, который расписывал пресловутый "Запор", назвал мне клиента - Макарук Валерий Викторович. То, что они оба Викторовичи, сразу меня не насторожило, а фамилию старшего я тогда не знала. А когда этого самого Валерия Викторовича увидела, то сразу все поняла.
      - Как поняла? - вытаращилась на нее Карепина.
      - Так они же похожи. Как две капли воды. И оба Викторовичи.
      - Какие две капли? И близко ничего нет!
      - Ну смотри... - вздохнула Беата. Взяла листок бумаги, и быстро нарисовала два абсолютно одинаковых недо-лица - глаза, нос и губы. Жестом фокусника показала всем листок, а потом - Але-ап! - пририсовала на левой половинке самурайский хвост, острые скулы, узкий подбородок. А справа - короткий ежик волос, жирный лоб с широкими залысинами, и щеки, плавно переходящие в плечи. Братья Макаруки смотрели на нас с листка, как живые.
      - Ух, ты-ы... - только и вымолвила Карепина. Первый раз вижу, чтобы у Людки мову заняло! Нет, второй - первый раз ее заело на фразе "Боже мой - Белка".
      Лукьянов полюбопытствовал:
      - А ты не боялась, что в том ангаре ребята вступятся за хозяина, и намнут тебе бока?
      - Нет, не боялась - они за хозяйскими неприятностями следили вполне злорадно... Вот если бы драку затеял Данька, они бы, пожалуй, вступились, а барышне можно было позволить все... Да они и понять ничего толком не успели - вся процедура заняла от силы три минуты.
      - Вот у тебя с детства дурная привычка - трепать оппонента, как Тузик шляпку, - ворчливо заметила Карепина.
      - А ты, Карета, вообще заткнись! - добродушно предложила пани Леоневска.
      Тут и меня прорвало:
      - А пистолет-то у тебя откуда? Ты с ним что, так и ходишь?
      - Да нет, зачем же? - удивилась Беата - просто так с собой прихватила. Вот, например, если у тебя есть новое платье, а ты идешь на вечеринку к друзьям - ты обязательно это платье наденешь, ведь правильно? У меня пистолет был, я папин на себя перерегистрировала, вот я его и прихватила по случаю - раз уж такое приключение. И видишь, как пригодился!
      Я подумал, что мне надо отвыкать так ошеломительно удивляться этой женщине. Придется потратить на это следующие лет пятьдесят своей жизни...
      - Все таки страшное дело, когда кукла Барби превращается в Терминатора... - философски заметил Лукьянов.
      Беата кое-что ответила.
      Людка взвилась с дивана, грохнув гипсом о паркет:
      - Белка!!! Да как ты можешь? Ты - человек искусства, человек тонкой душевной организации!!!
      - Где тонко, там и рвется, - кротко вздохнула моя милая Беатриче.