Станислав Востоков
      Картуз уполномочен заявить
      Детективная сказка
      Содержание:
      Вместо предисловия
      Как познакомились Картуз и Ведеркин
      Глава первая. Дело о плевке в колодец,
      или Двадцать тысяч лет под водой
      Глава вторая. Дело о 3-ей ремонтной бригаде,
      или Сказка о семи богатырях и репке с нитратами
      Глава третья. Дело о ведьме,
      или Как вылететь в трубу
      Глава четвертая. Дело о синих баклажанах,
      или Галактическая история
      Глава пятая. Дело о бабакуде,
      или Крылатые качели
      Глава шестая. Дело о Лукоморье,
      или Там чудеса, там леший вроде...
      Глава cедьмая. Дело о мучных изделиях,
      или Взрыв на макаронной фабрике
      Глава восьмая. Дело о целофане,
      или Сказка о вечном пакете
      Вместо предисловия
      В некотором царстве, в некотором государстве жила-была деревня Кисляевка, прославившаяся на весь мир своими Кисляевскими водами за высокое содержание пузырьков.
      Еще в деревне жила-была церковь, деревянная, которую царь Петр Алексеевич своими руками построил, когда в плотницких работах тренировался перед закладкой кораблей. Но главной достопримечательностью деревни был на первый взгляд незаметный зеленый домик с надписью на доске:
      В А Г О Н
      Всемирная Организация Государств
      по Охране Натуры
      Кисляевское отделение
      В этом домике жили-были два сыщика, прославившиеся на весь мир своими подвигами и приключениями.
      А начиналось все так...
      Как познакомились Картуз и Ведеркин
      Во дворе стояла гулкая ночь. Инспектор Иван Иванович Картуз дремал. Луна нахально светила начищенным лицом в левый глаз инспектору. Картуз во сне говорил:
      - Вы кому светите? Вы уголовному розыску светите? Где деньги? Не отпирайтесь, мы все знаем! Даже то, о чем вы понятия не имеете. Ясно?
      Лицо его приняло ответственный вид и вспотело. Брови стянулись к переносице.
      - Молчать! Шантажистка! - крикнул инспектор и стукнул кулаком по ковру на деревянной стене у кровати.
      - А-а-а! - раздалось за стеной. - Убивають!
      Инспектор открыл правый глаз, левый он открыть не смог из-за луны.
      - Ограбление, - сказал он. - Голос не мужской, а следователь... - Картуз посмотрел на потолок. Там сидел толстый таракан и доедал хлебную крошку. Инспектор сощурил правый глаз. Таракан подавился, судорожно вцепился в потолок и на рачий манер скрылся в норке, вскоре оттуда послышалась возня, шум собираемых чемоданов и удаляющийся топот. - ... женский, - окончил мысль инспектор. Сделав сальто, Картуз выпрыгнул из кровати, на лету выхватил газовый пистолет и выбежал на улицу.
      Он стал медленно огибать бревенчатый дом. Повернул за угол. И остановился. Из стены на него смотрел жуткий тип с пистолетом. Его волосы, по площади не сильно уступающие лысине, были всклокочены. Белый ночной колпак висел на правом ухе, закрывая бумбоном глаз. Под левым набряк мешок. Инспектору этот субъект явно был знаком. Лицо его отражало бурную мозговую деятельность. Он, судя по всему, тоже встречал Картуза раньше.
      Инспектор напрягся.
      - Так, - думал он, - в нашей деревне оружие только у меня, дробовик деда Ерофея не в счет. Колпак ношу лишь я, и лысина опять же... Вероятность совпадения крайне мала. Все ясно. Это ОКНО!
      Лицо типа озарилось тихой гордостью, но тут же приняло сосредоточенное выражение, и сыщик, скрипнув однопетельной дверью, вошел в сени по бесшумному методу Коврова-Тапкина. Перебежками он продвигался по территории врага. За каждым выступом мог таиться бандит. Около печки, дышыщей жаром и пахнущей картошкой, он остановился, готовясь к финишному броску.
      Инспектор думал:
      "Печь горячая. Зачем? Ведь лето. А! Жертва молчала и единственный способ развязать язык..."
      Из сумрака донеслись проклятия:
      - Басурманы! Не для того я пять лет партизанила, чтобы надо мной по ночам изголялись! Ни местов уступить в транспорте, ни поспать по-человечески!
      Соседку явно взяли в плен.
      - Надо спасать старуху, - решил Картуз.
      Противников, принимая во внимание слова бабки, было больше, но он не мог оставить старого человека в беде. Сыщик вынул из печки тлеющую головешку и, подсветив свое лицо снизу, по способу Минина-Пожарского, вылетел из-за печки.
      - Инспектор Картуз! - сообщил он. - Всем стоять, не двигаться! Девочки налево, мальчики направо!
      В углу на кровати, у той самой стенки, за которой спал инспектор, съежилась соседка. Один глаз под растрепанными волосами светился синяком. Подбородок спазматически двигался вверх-вниз. Руки тискали одеяло.
      Тут бабуля вспомнила фронтовую молодость и с криком:"За Родину! Ура!", метнула в инспектора крупную матрешку.
      ...Выписавшись из госпиталя, Картуз тут же направил письмо в милицейское училище с просьбой прислать помощника.
      Он уже пробовал самостоятельно мыть пол, когда на пороге появился молодой человек в новенькой форме. Поставив у ног чемоданчик, он молодцевато козырнул и щелкнул каблуками:
      - Курсант Ведеркин прибыл для прохождения практики!
      Глава первая
      Дело о плевке в колодец,
      или Двадцать тысяч лет под водой
      Утром в четверг, при ярком свете июньского солнца, Картуз решил провести систематизацию посетителей.
      Он достал из ящика стола мегафон и вежливо приказал:
      - Лейтенант Ведеркин, зайдите, пожалуйста.
      Из-за дверей донесся полупридушенный, жалобный голос помощника:
      - Не могу!
      Инспектор, пораскинув мозгами, пришел к выводу, что без повода курсант не стал бы нарушать дисциплину и решил подождать со взысканием и занесением.
      Распахнув дверь приемной ударом Шуйского-Якобсона, он увидел, что лейтенанта обложила какая-то бабка.
      - Нет, вы слухайте! - кипятилась она. - В колодец, говорит, щас плюну, говорит. А кому яго плевок нужен? А? Мне не нужен? Вам нужен?
      - Не нужен, бабушка, не нужен, - отбивался Ведеркин, отыскивая пути на заранее не подготовленные позиции.
      - А ведро-то, ведро-то испакостил, - наседая, верещала старушка. - Ирод волосатай!
      - Вы, - осведомился Картуз, - зачем пенсионерке ведро испакостили?
      - Я? Ведро? - растерянно прошептал курсант.
      Первое дело привело его в замешательство.
      - Да он-то тут при чем? - наконец угомонилась пожилая активистка.
      - Так значит, вы заявить пришли? - догадался проницательный инспектор.
      - Ну да. Я того, этого... - подтвердила она.
      - Ведеркин, - сказал старший ВАГОНовец, - проведите систематизацию бабушки.
      - Чего-чего? - подозрительно уставилась на него старушенция. - Я те щас приведу и системать, и зацию, и черта с рогами. Я на вас в сельсовет заявлю за невыполнение при исполнении.
      - Успокойтесь, гражданка, - сказал Картуз, - и сдайте показания лейтенанту Ведеркину.
      Для большего уважения народа к помощнику, он решил досрочно и временно присвоить ему офицерский чин.
      - Чего сдать? Анализы? - не поняла старушка.
      - Бабушка, - терпеливо произнес оправившийся помощник, - излагайте свое дело быстро и предельно ясно.
      - А-а! - кивнула потерпевшая. - Ну вот, собралась я сегодня поутру того-этого, а воды-то и нет...
      - Так, - Ведеркин взял след, - кража! Сколько ее украли, и где вы видели пропавшую в последний раз?
      - Только точно! - добавил инспектор.
      - Да нет, не крали у меня ничего, вы слухайте сюды, и не перебивайте.
      - Не перебивайте заявителя, Ведеркин, - сделал замечание неоперившемуся следователю Картуз.
      Лейтенант покраснел.
      - Воды-то и нет, - продолжала бабка, - ну решила я пойти до колодца. Ну, взяла коромысло, ведерки на...
      - Не было меня там, - запротестовал курсант, - сегодняшнее утро я провел на участке. Гражданин инспектор - свидетель.
      - Подтверждаю, - согласился старший сыщик.
      - Тьфу ты, - возмутилась посетительница, - дайте договорить, вечер скоро. Ну вот, достала я коромысло, ведерки на него повесила и пошла по воду. У колодца взялась за ручку и начала крутить. А радикулит у меня страшный, так все и хрустить, так все...
      - Ближе к делу. - порекомендовал инспектор.
      - Слышу, как ведерко на воду упало, но с таким стуком, как полено по трубе, и вроде пришибло кого. Сквернословие оттудова поднялося, ни словами описать, ни в справочнике отыскать.
      Ну вот, ну, думаю, мало ли что померещиться может, мне ведь уж скоро осьмидесятый стукнет. Ага.
      Ну и подымаю я, значит, ведерко с водичкой. А как вытащила, смотрю, сидит там старикашка с бордовой физиогномией и зыркает на меня страшенными глазами.
      Ну, думаю, докрутилася бабка до самой что ни на есть крутизны. Стою, жду, может, исчезнет? Испарится? А сама прикинула, пока он не исчез, пока суд да дело, поговорить можно.
      - Ты чё, злыдень, не испаряешься? - спрашиваю.
      А он мне:
      - Я вам щас испарюсь, я вам так щас испарюсь, что всю жизнь помнить будете. Вы чё меня из колодца достали? - кричит. - Я чё, уголь? Мы чё, в забое? Тыщи лет живу в своем колодце, никто мне по башке ведрами не стучал. Вот я за это как плюну в колодец!
      Я ему говорю в серцах:
      - Ты что ж это, окаянное ископаемое, удумал? Ты, чай, и зубы-то не чистишь! Чай, во рте твоем микробы строями маршируют.
      Но, видать, не проняло его - плевать собирается. Тут я его коромыслом и хватила. А теперь пришла с повинной. Хоть судите меня, хоть ссылайте, но колодцы загаживать не дам!
      - Чувствуете, Ведеркин, - обратился Картуз к помощнику, - наш профиль, ВАГОНовский. Отправляйтесь на выезд, осмотрите место происшествия и допросите пострадавшего преступника.
      - Как это "пострадавшего преступника"? - не понял лейтенант.
      - Это дело тонкое, - многозначительно проронил старший ВАГОНовец. Думайте.
      Ведеркин подошел к колодцу, подтянулся, проверил симметричность козырька по отношению к носу, нагнулся и крикнул в темноту:
      - Именем ВАГОНа, выходите!
      - А санкции у вас имеются? - осведомились из глубины.
      - А как же! - ответил исполнительный Ведеркин. - Прошу ознакомиться. Заранее предупреждаю, за неявку - условные пятнадцать суток ваши и пакость мелкая, случайная (статья 6, пункт 2) превращается в пакость крупную, умышленную (статья 7, пункт 4) с отягчающими обстоятельствами в виде ударной работы на полях и косьбы.
      Он положил документ в пустое ведро и медленно опустил его, громыхая цепью, в шахту колодца. Внизу кто-то принял письмо и, судя по отрывистым выкрикам, ознакомился.
      - Приду в 10:30, начальник, - услышал Ведеркин, - согласно документу.
      - И попрошу не опаздывать, - гаркнул лейтенант, послушал эхо, десять раз повторившее "...ать", и с чувством выполненного долга промаршировал назад, впечатывая каждый шаг в пыль проселочной дороги.
      Когда помощник появился в участке, Картуз начальственно маячил между левой и правой стенами, просвещая бабусю, которая видела уже не первый сон и мелко подергивалась.
      - ... в конвенции, принятой государствами, - докладывал инспектор, значится, что любое действие, направленное против природы, является действием, направленным против человечества в целости и каждого индивидуума в отдельности, и квалифицируется как мелкая, укрупненная и крупная пакости соответственно. Понимаете? - спросил старший ВАГОНовец.
      - Хр-р! - всхрапнула пенсионерка.
      - Лейтенант Ведеркин прибыл! - доложил курсант.
      Старушка встрепенулась.
      - Подозреваемый ознакомлен, прибудет в соответствии!
      - Лады, - похвалил его инспектор.
      Бабулька снова, смежив веки, уронила голову на грудь.
      Воцарилось молчание. Жужжали и радостно бились о стекло июньские мухи. Картуз барабанил костяшками пальцев в такт тиканью часов.
      Лейтенант повторял про себя инструкцию по взятию показаний без применения оружия.
      Инспектор встал.
      - Рядовой Кукушка, доложите сигналы точного времени.
      В ходиках открылись окошки, разлинованные под государственную границу, появилась кукушка и взла под козырек.
      - Рядовой Кукушка докладывает, десять часов, двадцать девять минут по московскому времени. Разрешите идти?
      - Идите, - милостиво согласился начальник.
      Вдруг дверь распахнулась. Да так, что слетела с петель.
      На пороге стоял широкий мужичонка с зловредным выражением лица. Ко лбу личность сомнительной наружности прижимала дном железное ведро, громыхающее оборванной цепью.
      Бабуля с криком: "Ага, попался!" приняла борцовскую стойку.
      Картуз прищурился.
      - Вы, - обратился он к мужичонку, гордясь своей наблюдательностью, чем-то рассержены.
      - Это и жабе понятно, - нагло заявил вновь прибывший.
      - Обратите внимание, лейтенант, - продолжал сыщик, - гражданин, судя по железной емкости, дояр, и нация его, судя по способу перемещения, - индус.
      - Колодезный я по национальности, - сердито ответил посетитель, - и работаю в колодце.
      Начальник пристально посмотрел на мужичка.
      - Присаживайтесь, гражданин, - пригласил он, - место для ведер у нас в углу. Предупреждаю, в ваших интересах не сильно врать, а за содействие органам, - он снизил голос до шепота, - срок могут дать условно.
      - Где вы были год назад, семнадцатого января, в десять часов вечера? вдруг гаркнул он.
      Колодезный глухо свалился с табуретки.
      - Отпирается, - удовлетворенно сказал Ведеркин.
      Мужичок очнулся и попытался сесть.
      - Пятнадцать лет с конфискацией, - потерла сухонькие ручки бабуля.
      Житель колодца упал в обморок вместе с табуреткой.
      - Метод Смита-Кутузова, - довольно сообщил Картуз и показал на заявительницу.
      - Гражданин колодезный, знакомо ли вам это лицо?
      Мужичок приоткрыл глаза и оглядел старушенцию.
      - До боли. Только проснешься, а она уже наверху с ведром.
      - Гражданин колодезный, по показаниям гражданки Синюхиной, будучи вытащенным из воды, вы угрожали ей загрязнением в виде плевка, а это может квалифицироваться как акт массового поражения.
      - Да, а ведром по голове? - возмутился представитель колодезной народности.- Может, у меня опосля тоже вся масса пораженная?
      - Погодите, - остановил его Картуз. - Ведро у нас какое? Деревянное?
      - Никак нет, - браво откликнулся помощник, - оцинкованное.
      - Занесите в дело, - распорядился инспектор.
      - Это ж надо! - охнул бородатый. - Отцы еще ковали, и по голове... Как не убила?
      - Так-с, - Картуз прошелся вдоль книжных полок. - А что у нас имеется по ведру в Энциклопедии?
      - Ваше благородие, госпожа деревня, - напевая, он углубился в дебри огромного тома, - ты кому-то ржи даешь, а кому-то...
      Вот:"Ведро - цилиндрическая емкость, выполненная из дерева, железа и т.д. Изобретателем ведра считается дон Ведро, который в середине 16 века приспособил к своему рыцарскому шлему ручку для переноса. В честь него впоследствии емкость и получила свое нынешнее, хорошо нам знакомое название". Шарман, Ведеркин?
      - А как же, Иван Иванович, - понимающе отозвался лейтенант.
      - Далее, что у нас имеется по мед. экспертизе?
      - Синяк имеется, - отрапортовал Ведеркин. - Размером с олимпийский рубль, цвет фиолетовый с лиловыми оплывами, штука одна.
      - Интересно, коллега, - задумчиво сказал инспектор, - а подделать синяк можно?
      - Запросто, - влезла старушка, - берешь коромысло...
      - Смирно! - рявкнул Картуз. - Итак, согласно закону ВАГОНа за мелкомасштабное хулиганство на почве добрососедства и взаимопонимания, статья первая, пункт последний, обвиняемые Колодезный Колод Колодович и Синюхина Овсяна Андреевна присуждаются к посадке зеленых насаждений на улице Жбанной и поливке любимого кактуса инспектора Картуза.
      - Не больше полстакана в день, - добавил Ведеркин от себя.
      Глава вторая
      Дело о 3-ей ремонтной бригаде,
      или Сказка о семи богатырях и репке с нитратами
      Ну что ж, коллега, - сказал инспектор сияющему как начищенный сапог Ведеркину, - первый блин удался на славу. Можно сказать, на славу сыску. Без сметаны блинок, конечно, но и комков, как говорится, нет-с. Давайте-ка, мы это отметим. В сельском клу- бе общественного питания "Пирожок".
      В кафе инспектор зашел, все еще смакуя вчерашний успех.
      - Вот вам и пример метода Конана и Дойля, открытого еще великим Шерлок Холмсом!
      Возле буфета молчаливо стояла третья ремонтная бригада в неполном составе. В молчании ремонтников чувствовался холод гаечного ключа. В их рядах зияла брешь. Видимо, недавний обед выхватил одного товарища из сплоченного коллекита тружеников отбойного молотка.