Выглядел этот мир просто паршиво.
      Небо, солнце, земля – все никуда не годилось.
      Судите сами, не небо, а свинцовая толща, сплошь загроможденная черными этажами рваных, клубящихся туч, лениво плывущих в неизведанную даль. А что за солнце! Какая-то бледная клякса, изредка проглядывающая сквозь случайные разрывы туч в тщетной попытке осветить простирающуюся под ней землю… Нет, не землю. С землей было хуже всего. Не землю, а скорее раскаленную сковородку, оставленную каким-то забывчивым богом на палящей во всю адскую мощь гигантской конфорке, оставленную так давно, что содержимое ее превратилось в совершенно нераспознаваемую спекшуюся массу – шлак и пепел…
      Да, это всего лишь метафора, но она довольно точно отражает суть происходящего: куда бы ни упал взгляд, везде простиралась раскаленная равнина, вид которой сразу наводил на мысль о непрерывной вулканической деятельности – темные пятна менее нагретых участков словно причудливый камуфляж беспорядочно перемежались с раскаленными докрасна. Сквозь змеящиеся трещины, густой сетью покрывающие всю видимую поверхность земли, неустанно прорывались языки желто-красного пламени. Чаще всего они просто гасли, уступая место таким же быстро гаснущим собратьям, но иногда закручивались яркими смерчиками и, прежде чем погаснуть, успевали преодолеть не один десяток метров. Все это было бы похоже на первозданный мир, еще не остывший после Сотворения, если бы не аномальное пятно, расположенное в гипотетическом центре этого раскаленного ада и представляющее собой десятиметровый круг плотного глянцевого льда, источающий холод не менее гибельный, чем жар за его границей…

* * *

      Я неподвижно сидел на корточках, и ассоциации, вызванные размышлениями по поводу устройства этого бредового мира, были у меня такими же мрачными, как и сами мысли. Хаотичная и одновременно странно слаженная работа огненных язычков, пляшущих по гигантской жаровне перед моими глазами, напоминала движение пальцев неведомого чудища, ощупывающего сквозь трещины поверхность своей подземной темницы в попытке вырваться на волю… А ледяное пятно казалось его громадным глазом, с холодной яростью пялившимся на недоступный для него мир. Не слишком приятное впечатление. Ведь сидел я как раз на этом «глазе».
      Недоуменно покачав головой, я снова активизировал ментальную сканирующую сеть и незримо потянулся к поверхности грунта за кругом льда. Гамма различных подощущений, оставленных на потом, оживленно и нетерпеливо вилась сверху, напоминая массу оборванных, перебираемых легким ветром невидимых паутинок. Появившись здесь после телепортации и следуя инстинкту самосохранения, я ощупалтолько ледяное пятно. Сейчас решился пойти дальше.
      Осторожное касание…
      …Перепад температур был столь резок, что сеанс мазохизма прекратился сам собой. Псевдоподии скан-сети судорожно отдернулись от поверхности земли и втянулись обратно в энергетический кокон ауры. На мгновение мне даже почудилось, что запахло паленым, хотя этого, конечно, быть не могло – гореть было нечему. Чисто субъективное ощущение – приятным его никак не назовешь.
      Да, ощущение-то было субъективным, а вот жар за границей ледяного круга – вполне реальным, как и смертоносный холод под ногами. Честно говоря, если бы не уникальные способности, присущие мне исключительно как лешуку, то холод превратил бы меня в ледяную статую в считанные минуты после появления в этом мире…
      От этой мысли я невольно поежился. Каким бы неуязвимым я ни казался окружающим, простые человеческие эмоции мне были не чужды. Страх, например. Жизнь в любой момент может подложить такую свинью, что никаких способностей не хватит на то, чтобы остаться в живых.
      На этот раз способностей хватило, причем с изрядным запасом.
      Прежде чем я сумел разобраться в ситуации в момент переноса, защита организма сработала сама по себе, и энергетика мгновенно подскочила на порядок выше, как бы укутав все тело в невидимый скафандр. Невидимый, естественно, для простого смертного, не продвинутого ментально.Сам-то я серебристое свечение своего биополя видел отлично. Нельзя сказать, что ощущение дискомфорта полностью пропало – ведь холод никуда не делся и продолжал неутомимо грызть защиту мелкими острыми зубками, но большую часть «морозильника» защита погасила, предоставив мне возможность подумать над тем, куда я, собственно, попал.
      На первый взгляд… да и на все последующие взгляды тоже этот мир явно не предназначался в качестве среды обитания для живых существ. Но раз меня все-таки перебросило сюда, выходит, эти самые живые существа должны здесь обитать. Псевдоразум хкаси-телепорта не может ошибаться, он выполняет пожелания клиента исключительно точно. По крайней мере, до сих пор было именно так. Так в чем же тут загвоздка?
      Когда зрение и остальные сверхчувства обманывают одновременно или неадекватно воспринимают и отражают мир, то остается еще собственный интеллект. А он подсказывал, что преподнесенная мне в визуальных образах и субъективных сенсорных и тактильных ощущениях картина мира никак не может быть истинной…
      Я с прищуром вглядывался в жаркое марево за пределами ледяного круга. Для того, кто хоть раз развлекался в игровых паравиртуальных реальностях Компании ИКС, аналогии напрашивались сами собой. Тем не менее я ощущал,что передо мной что-то иное. Конструкторами фантореальностей здесь, скорее всего, и не пахло. Совершенно иная картина энергетики пространства. Больше иллюзии, чем действительных физических изменений… Хотя последних немало и сработаны они настолько тщательно и добросовестно, что желания прогуляться по пышущей жаром поверхности упорно не возникало, ведь пока было неясно, где кончаются границы действительныхизменений. Как бы и в самом деле не поджариться в ходе такой прогулки…
      И все же передо мной была фальшивка.
      Тщательно сработанная, смертельно опасная фальшивка.
      Я не решился запустить сиглайзер и прослушать парочку любимых глобул под настроение, просто чтобы убить время. Музыка глобул здорово отвлекала от реальности, а мне в любое мгновение могло понадобиться все мое внимание. Так что с этим придется подождать.
      Вместо этого я еще раз прислушался к внутренним ощущениям, оценивая состояние организма. Пока вполне терпимо. Тот, кто создал эту необычную ловушку (других версий пока не было), вряд ли оставил бы свое «детище» без охранной сигнализации. «Паучок» рано или поздно обязательно появится, чтобы проверить «паутину». Но если бы дело было только в терпении. Терпения мне не занимать. А вот защита… Защита тратила энергию с бешеной скоростью, энергоментальные центры едва поспевали качать ее из окружающего пространства взамен израсходованной. Еще полчаса, от силы – час такого ожидания, и придется придумывать другой способ докопаться до истины. А лучше – прямо сейчас, бездействие в критических ситуациях никогда не значилось в числе моих любимых занятий.
      Я снова внимательно оглядел пространство вокруг себя. Ни единой живой души, никакого намека на живую природу – красно-черная от жара земля и огонь, прорывающийся из трещин. И холод под ногами. Ледяные потоки воздуха, непрерывно текущие снизу. Причем холод не ослабевал, а «горел» ровно, и раскаленная земля вокруг обледеневшего участка вроде как и не собиралась отвоевывать свои владения. Право, неплохо сработано. Найти бы еще искусника и повыдергивать ему что-нибудь лишнее…
      Ботинки и одежда из экровелена с адаптант-компонентом и автоматически подключившимися термоэлементами служили дополнительной защитой от тянущего снизу холода, голову согревал капюшон. А вот ничем не прикрытые руки уже начали предательски зябнуть. Не переставая размышлять над проблемой, я мысленным импульсом немного ускорил метаболизм организма, заставляя тело согреться…
      Вот тогда-то это и случилось.
      Разрез в пространстве возник прямо напротив, шагах в тридцати, словно вертикально разошлась ткань холста художника, выдумавшего этот ад из выжженной до горизонта земли. А затем, через образовавшуюся дыру, сквозь которую я разглядел зелень (теперь понятно, о чем шла речь раньше?), проник всадник, по виду – воин с жутковатой внешностью, скачущий на звере жутковатого облика. За свою жизнь я повидал немало отвратных рож, принадлежащих представителям иных, нечеловеческих рас, но эта была достойным образчиком для галереи уродов.
      Я уже был на ногах. Тревога плеснулась в вены бодрящим напитком, и тело мгновенно перешло в состояние боевой готовности.
      Воин был высок и массивен. Мощный торс, широченные плечи. Тело его от шеи до бедер было заковано в черные, не отражающие свет латы, с левого бедра свисал массивный прямой меч в серых ножнах, прикрепленных короткой цепочкой из металлических колец к латам на уровне пояса. За плечами под порывами слабого ветерка полоскался длинный черный плащ, отороченный по краям серебром. Хищный клыкастый зверь на высоком шлеме воина распахнул пасть в приступе необузданной ярости… А само лицо воина, грубое звериное лицо, словно было скопировано со шлема. Темно-серая кожа, мощные, каменно-застывшие, сильно выдающиеся вперед челюсти, узкие горящие глаза-щели без зрачков, невероятно длинный разрез которых загибался к виску наподобие крыльев парящей птицы. Зверь под всадником только отдаленно смахивал на коня… Я видел коней по Визосети в каком-то фантастическом сериале у себя дома, на Нове-2; кажется, они обитают на Марсане, в мире сонного пастушьего захолустья где-то на периферии Федерации. Этот же весь был покрыт черной чешуйчатой кожей, а крутолобая голова с массивными костяными надбровьями и внушительной пастью, усаженной мощными белыми клыками, явно была позаимствована у дракона. Лишь две пары длинных широко расставленных ног, легко вспарывающих массивными копытами-трезубцами и раскаленную землю, и лед, когда зверь переступил границу соседствующих стихий (без всякого видимого для себя вреда), могли принадлежать и коню. Дракона я, кстати, видел в том же сериале, и там оба животных были непримиримыми врагами, так как один из них был хорошей закуской для другого. А здесь получалась этакая причудливая помесь – драконоконь. Широченную грудь зверя защищал тусклый металлический щит, подвешенный на цепях через холку, морду оплетала сетка из замысловато завитых металлических прутьев для защиты от ударов сбоку и сверху.
      Опасность… я всегда ее чувствовал еще до того, как она успевала нанести удар, с тех самых пор, как с помощью чужогопо имени Нкот соприкоснулся с искусством Лешу. Мощный ментальный фон угрозы и враждебности окутывал всадника мутным шевелящимся облаком, заставляя принимать ответные меры. Скорость восприятия резко подскочила, сознание словно заскользило по наклонной ледяной плоскости, как бы отщелкивая все необходимые подробности сканируемой реальности.
      Всадник неторопливо приближался, копыта-трезубцы выбивали глухую дробь, разбрасывая вокруг себя мелкое ледяное крошево, латы всадника и драконоконя глухо позвякивали в такт движению. Седок по предварительным оценкам был больше двух метров ростом, и зверь под ним был ему под стать – не меньше трех метров от земли до чешуйчатой макушки.
      Солидный противник.
      Именно противник, потому как, похоже, он и был хозяином этой ловушки, а такие вещи не сотворяют от нечего делать или с благими намерениями.
      В трех метрах от меня драконоконь остановился, шумно выпустил белое пламя из ноздрей и, слегка повернув морду вбок, кровожадно скосил на меня черный антрацитовый глаз размером с блюдце. Даже на таком расстоянии его седок показался мне опасно близким – пришлось поднять взгляд, чтобы не упустить из виду хищное полузвериное лицо этой устрашающей махины.
      Пока я мысленно обсасывал первую фразу предстоящего разговора, воин заговорил первым, и низкий мощный голос почти зримо всколыхнул воздух, странной вибрирующей дрожью проникая в мышцы…
      – Раб, прибывший из-за Сферы для услужения Владыки Колдэна, повинуйся мне, его слуге, Хранителю Силы Рода, ловчему магу Драхубу! На колени!
      «Этот тип пытается воздействовать на меня ментально», – с некоторым удивлением понял я. Причем слышал я резкие, отрывистые слоги незнакомого языка, который почему-то понимал, хотя сиглайзер, автоматически переключившийся в режим лингвистического анализатора – эмлота, не распознал еще ни одного слова: слишком скудной была информация. Очень странно. Но с этим разберемся позже… Погоди, я ведь не ослышался? Ловчему магу? Магу,Зло его подери! Вот теперь я окончательно уверился в своих предположениях относительно мира, в который так опрометчиво сам себя загнал. Ловчий маг – это, видимо, маг, в обязанности которого входит отлавливание чужаков вроде меня. А ловушка, естественно, магическая. А мир, конечно же, живет по этим самым магическим законам, будь они неладны. Вот так занесло…
      Стоп.
      Кажется, этот тип толковал о рабстве?
      Большая ошибка с его стороны. Очень большая.
      Не дождавшись от меня никакой реакции, маг по имени Драхуб снова угрожающе зарычал:
      – На колени, раб! Поторопись выполнить мою волю, ибо неповиновение будет наказано…
      Теперь с каждым словом из черного провала рта вырывался язычок голубого пламени, завиваясь в кольца вокруг ослепительно белых клыков, густо усеивающих обе челюсти. Я поморщился, как от оскомины. С пламенем этот любитель эффектов явно переборщил. Самоуверенный тип. Даже странно, что до него до сих пор не дошло, что магическая ловушка на меня, чужака, не особенно-то и подействовала. А сей факт, соответственно, предполагает наличие у этого чужака определенных способностей и силы. Или он считает себя настолько крутым, что ему абсолютно все равно: есть у чужака сила или нет?
      Я недобро прищурился. Ясно было, что никакие объяснения приняты не будут, раз я уже низведен в раба: ведь рабы права голоса не имеют. Впрочем, я и не собирался пускаться в объяснения со столь неприветливым инорасовиком. Мне нужен источник информации, и подходящий источник был как раз передо мной.
      – Неповиновение будет наказано! – вновь злобно пророкотал всадник и широко взмахнул руками в стороны, принимая позу, характерную для сотворения заклинания. Я частенько видел подобные жесты в фэнтезийных визо-постановках: там этих типов – магов, колдунов, чародеев, волшебников – хлебом не корми, только дай руками помахать; пара-другая заклинаний – и все проблемы решены.
      В тот же миг я понял, что не так все просто. Я отчетливо ощутил, как потенциальная опасность в долю секунды переросла в смертельную угрозу, и не стал ждать, когда маг сделает меня своей решенной проблемой. Кто знает, как заклинание подействует на меня, чужака в этом мире, не рожденного среди егомагии…
      Тело привычно ухнуло глубоко в Лешу, в несколько раз ускорив все жизненные процессы, и мир вокруг стремительно замедлил бег.
      Руки всадника продолжали подниматься, но теперь, с новой скоростью восприятия, так медленно, словно к запястьям мага вдруг подвесили по тяжеленной гире, а шевеление губ, произносивших какие-то слова, стало почти незаметным. Изменилась и характеристика окружающего пространства – воздух как бы загустел, и высокие тона звуковых волн стерлись на фоне низкого угрожающего гудения. Уровень восприятия обычно ускоряется в соответствии с ускорением уровня угрозы для жизни – похоже, на этот раз опасность была не так уж и велика, если реальность все еще двигалась.
      Недолго думая, я прыгнул прямо с места – три метра не расстояние и без Лешу. Удар открытой ладонью пришелся точно в центр затянутой стальным панцирем груди мага. Затем, едва коснувшись носками ботинок скованной холодом земли, совершенно уверенный в результате своего выпада, я таким же длинным прыжком отскочил на прежнее расстояние. Для обычного наблюдателя со стороны, не владеющего Лешу, удар мог так и остаться незамеченным, в крайнем случае маг мог разглядеть лишь размытую тень, мелькнувшую туда и обратно.
      Но не ощутить такой удар было невозможно.
      Наблюдая за результатом своего выпада, словно глядя на экран при страшно замедленной покадровой развертке, я видел, как стальной панцирь на груди мага дрогнул и стал сминаться внутрь по форме человеческой пятерни, будто был слеплен из воска. Он сминался глубже и глубже, пока деформируемый невидимой силой металл не коснулся тела – и оно содрогнулось, прогнулось назад. Выбросив вперед руки и склонив голову, словно от удара многотонного тарана, каким проламывают ворота средневековых крепостей, воин-маг медленно стал вылетать из седла. По меркам Лешу, полет его мог продолжаться довольно долго, поэтому я вернулся в поток скорости обычного сознания. Полюбоваться делом своих рук можно было и так, без неоправданных трат жизненных сил, сгоравших в быстро-временье, как топливо корабля на предельном форсаже.
      Мир тут же сорвался с места, загрохотал и завопил на высоких тонах, атакуя органы восприятия, затем сознание очистилось… Все было привычно.
      Пролетев несколько метров, маг тяжелой бесформенной грудой рухнул на лед, глухо лязгнув латами.
      Я нахмурился.
      Маг больше не шевелился, излучения жизненных эманации быстро гасли. После контрольного сканирования выяснилось, что ловчий маг Драхуб, слуга Владыки Колдэна и Хранитель Силы Рода, при падении банально свернул себе шею. Я выругался вслух и от души. Скверно получилось. Не этого я добивался. Не нужна мне смерть этого существа! Так, слегка проучить…
      Мысль оборвалась – жуткий, леденящий душу рев буквально взорвал воздух рядом, и что-то мощное и стремительное бросилось на меня. Еще не осознав, что случилось, я снова оказался в Лешу…
      Драконоконь!
      Огромное тело взвилось на дыбы, тяжелый стальной щит на груди взметнулся, словно лист бумаги, подброшенный движением мощных грудных мышц, копыта с костяными серповидными резаками полоснули воздух перед лицом, замахнувшись для смертельного удара. В одно неуловимое мгновение я ощутил силу и мощь этого адского создания, его бешеную ярость, кровавым отблеском полыхнувшую в антрацитовых глазах, жажду крови и мести за хозяина. Хриплый вибрирующий выдох прочертил воздух пламенной струей, скользнувшей по правому плечу и непременно бы опалившей, если бы я не уклонился, мгновенно сместив корпус вправо.
      Скорость чудовища оказалась просто невероятной, и уровень Лешу моментально взвинтился на целый порядок. Тварь была так смертельно быстра, что страшные копыта в одно мгновение не только расчленили бы меня на несколько окровавленных кусков, но и пронзили сталь, попадись она в этот миг на их пути.
      Мощь… Конечно, я значительно превосходил драконоконя по скорости, и резерв был еще далеко не исчерпан, но мощь тела зверя, его стремительные движения наводили ужас и… и вызывали восхищение. Да, именно восхищение.
      Промахнувшись, копыта со всей силы опустились на лед.
      Серебристый фонтан сверкающего холода.
      Драконоконь тут же развернулся в очередном прыжке.
      Ответ был уже готов: связующая мыслеформула сконцентрировалась в руке.
      Метнувшись прямо под зверя, я нанес жесткий удар открытой ладонью в надвигающуюся сверху широченную грудную клетку, под приподнявшийся стальной щит. Ладонь словно врубилась в бетон, и отдача едва не вырвала мне плечо, а махина из мяса и костей продолжала надвигаться, даже не заметив моих усилий по ее укрощению. В Лешу практически нет мыслей – точнее, там они качественно иные и сразу, едва возникнув, выплавляются в действие, – ибо мощный интеллект подсознания за едва уловимое мгновение просчитывает солидную кучу возможных комбинаций и выбирает наиболее подходящую. Поэтому некогда особенно сокрушаться, если, например, расчет веса этой туши почему-то оказался небрежно занижен этим самым злоклятым интеллектом. Не получилось сразу – попробуй применить второй, третий… десятый вариант, пока не добьешься успеха или не погибнешь сам. В данном случае погибать было просто смешно. Погибать я и не думал – задачка была не слишком сложна. Убивать зверя… Это великолепное адское создание? Об этом не могло быть и речи. Куда интереснее и перспективнее – попытаться подчинить его себе, ведь способы для этого имелись, способы, которые я никогда не применял на людях, по крайней мере, последние несколько лет.
      Дальше все напоминало отдельно вырезанные кадры из визофильма.
      «Энергия со всего тела споро течет в правую руку, формируя ее в молот…
      Земля снова вздрагивает от удара копыт, осколки льда медленно отделяются от нее и устремляются вверх…
      Очередной пламенный выдох зверя – и язычок пламени перед мордой начинает формироваться в струю…
      Нырок влево…
      Два быстрых шага прямо под брюхо, затянутое корсетом бронированной чешуи и стальных мышц…
      Короткий отвод руки к груди для удара – энергия пылает на кончиках пальцев…
      Рука пошла вперед…
      Движение копыта задней ноги зверя навстречу…
      (Слишком медленно. Но как он мог угадать?!)
      Пальцы впиваются в чешуйчатую кожу брюха, в связки и мышцы, из-за взвинченной скорости удара податливые, словно масло… уклонение… копыто острым срезом скользит поверх плеча, словно меч разъяренного воина…
      …И только сейчас пламя выдоха достигает льда и плавит его там, где меня давно уже нет. Давно – по меркам Лешу.)
      Три скользящих шага в сторону…
      Дело сделано».
      Ментограмма, которую я ввел в прикосновение пальцев, уже запущена и действует в драконоконе самостоятельно. Структурирующий поток энергии скользит по нервным волокнам твари, глубоко проникает внутрь, минует внутренности, движется дальше, по гигантским мехам легких, достигает нервного сгустка, вычисленного как сердце, и охватывает его жестким коконом заданного алгоритма… Расчет оказался точен, и ощущение затухающей жизни зверя улавливается моей аурой как слабеющее тепло солнечного заката…
      Драконоконь поражен. Оглушен и скован. Сон наваливается на него непреодолимой многотонной тяжестью.
      Возврат из Лешу в обычный поток сознания.
      Снова привычный хаос из звуков и образов, сопровождающий переход сознания на другой уровень восприятия, и спустя какой-то миг все приходит в норму…
      Драконоконь пятился из последних сил, запаленно хрипел, приседал на задние ноги, словно пытаясь сбросить чуждые оковы магии Мобра, особого искусства структурирования мыслеобраза с Новы-2, но одолеть их был не в силах. Огромное тело неотвратимо влекло к земле… Пламя вилось множеством отдельных смерчиков вокруг судорожно раздувающихся ноздрей. В темных, влажно отблескивающих глазах – невероятное потрясение… Затем земля вздрагивает – драконоконь обрушивается на нее подобно высокой каменной башне при землетрясении…
      В этот момент толчок интуиции заставил меня оглянуться.
      Как оказывается, своевременно. Разрез в пространстве, через который проник маг, медленно закрывался. Его края будто затягивались прозрачным вязким клеем, скрывая траву и деревья и возвращая на место картину адского пекла. Забавно, но в фэнтезийных визопостановках заклятия обычно гасли после смерти сотворившего их мага.
      Впрочем, я сейчас не дома перед визором.
      На решение проблемы оставались считанные мгновения, и я метнулся вперед. Разрез затянулся уже наполовину, но тридцать шагов – ничтожная доля секунды для быстровременья, сдвигв которое произошел сам собой, без малейших усилий – сил пока было еще немало. Одинаково дробящие лед и пекло удары каблуков, прыжок…
      …И я выпадаю в другую реальность, под бледное солнце и свежий ветер.

      Быстро оглянувшись вокруг, я удовлетворенно хмыкнул.
      Лед и пекло исчезли, словно лопнувший мыльный пузырь. С севера, примерно километрах в пяти, смутно прорисовывалась серо-зеленая стена неведомого леса, с востока обозначилась россыпь разновеликих холмов, протянувшаяся до тонущих в туманной дымке далеких горных круч. Судя по белизне, укутывающей вершины, высота их была немалой. Остальные стороны света покрывала ровная как стол равнина, сплошь укрытая одеялом из зеленовато-серой, слегка пожухлой травки. Небо осталось почти прежним – тусклая клякса солнца плавала в зените, словно в мутном киселе, тучи из черных полиняли в темно-серые. Остро пахло грозой. Время года по ощущениям – поздняя осень, время суток – ближе к вечеру.
      «Раб, прибывший из-за Сферы»… Какая-то загадочная сфера окружала планету, поглощая едва ли не две трети света. Первые же ассоциации навели на аналогию с планетарной силовой сферой Ат-Ссунди, используемой в особо развитых мирах для защиты густонаселенных планет от атак из космоса, но как-то с трудом верилось, что я попал в столь технологически развитый мир. Скорее уж – какая-то местная аномалия, проделки матушки-природы и тетушки-мироздания.
      Сканирование не выявило никаких живых созданий в пределах нескольких километров. Я позволил себе расслабиться и осторожно вернулся к месту своего появления в этом мире. Ледяное поле, источавшее смертоносный холод, заменил ровный каменистый круг, полностью совпадавший с ним размером, – чужеродная нашлепка среди живой природы, неизвестно как оказавшаяся посреди степи. Словно след огромного таинственного зверя, мимоходом превратившего почву в камень прикосновением громадной лапы. Холода больше не было, ощущалась лишь слабая пульсация энергетических волн.
      Скорее всего, энергию для своей ловушки ловчий маг почерпнул прямо из самого круга. Сам он, вернее, его тело покоилось на краю каменистого пятна, а драконокон громоздился громадной тушей прямо в его центре, словно жертвоприношение на древнем алтаре некоего кровожадного божества. Этот, по крайней мере, был жив. И медленно приходил в себя. По телу зверюги пробегала крупная беспокойная дрожь, чешуйчатые клиновидные уши дергались, словно отгоняя надоедливых мух.
      Я осторожно шагнул на пятно и замер, прислушиваясь к внутренним ощущениям.
      Нет, ничего особенного. Та же слабая пульсация, что ощущалась и на расстоянии…
      Я неторопливо подошел к телу мага, прикидывая, что из его вещей может понадобиться мне. Моя одежда меня вполне устраивала. Прочнее и надежнее, чем экровеленовая ткань с адаптантом, трудно было что-либо придумать. Как только попадется подходящий объект для копирования внешнего облика, достаточно будет лишь мысленного толчка, чтобы изменить цвет и стиль одежды. Я неплохо подготовился к этому походу. Но поверженный маг подходящим объектом не показался. Разве что в его сознании можно будет отыскать что-нибудь подходящее.
      Что же до меча…
      Присев на корточки, я немного повозился, чтобы разогнуть кольца, крепящие ножны прямо к боковой пластине черных лат между поясом и верхней частью бедра. Затем рассмотрел оружие поближе. Ножны были сработаны из дерева и обтянуты плотной грубой кожей, окрашенной в грязно-серый цвет. Металлические, толщиной с проволоку, оковки, отполированные до зеркального блеска, шли по всей длине ребер с равными промежутками, сообщая им прочность и служа украшением одновременно. Я потянул за черную, расширяющуюся к оголовью рукоять, материала которой не сумел определить ни на глаз, ни на ощупь, и настороженно замер, ощутив нечто странное. Что-то в этом мече было не так. Он эманировал, словно был не мертвой вещью, а… Но любое живое существо эманирует не так. Что-то среднее, похожее на растение? Отбросив излишнюю осторожность, я вытянул клинок наполовину и изумленно покачал головой, разглядывая обнаженный участок. Гладкая полупрозрачная поверхность клинка из неведомого материала даже от скупого дневного света сразу потекла причудливо переливающимися бликами. Какой-то кристалл? Я слабо усмехнулся. До моего собственного Вечного Клинка, оставленного на Нове-2, этому мечу, конечно, было далеко, но и он был непростым. Магия? Магический клинок? Сколько слышал о таких вещах и даже владел чем-то подобным, но все равно их существование казалось нереальным, неестественным, абсурдным. По крайней мере, Вечный Клинок был продуктом древней высокоразвитой технической цивилизации, а этот меч, вне всякого сомнения, был местного производства.
      Я задвинул клинок в ножны, погасив призрачное сияние.
      Пора было подумать о цели, ради которой я прибыл в этот Небом забытый мир, оказавшийся к тому же и магическим. Время шло, и остывающий мозг мертвого мага скоро мог оказаться бесполезен. Я коснулся пальцами сиглайзера, намертво сцепленного с правым виском молекулярной присоской. Первый мысленный импульс развернул перед глазами режимную таблицу, второй переключил сиглайзер в режим эмлота с жестко заданной поисковой программой, третий дезактивировал молекулярное сцепление. Я шагнул к телу мага, отогнул подвижный сегмент брони, прикрывающий скулу и шею, и прижал сиглайзер, вернее, уже эмлот, к серокожему черепу, под срез шлема.
      Сам прибор выглядел как плоская старинная монета около двух сантиметров в диаметре, даже гравировка с обеих сторон была соответствующая, но таил в себе куда большие возможности, чем предмет денежного достоинства. Несмотря на то что банк данных сиглайзера «бета-44», музыкального мнемопроигрывателя, был под завязку забит глобулами – композициями, ориентированными на глубокое взаимодействие с подсознанием, основная роль его заключалась в ином: в одном корпусе с сиглайзером был размещен эмлот, мнемоанализатор по работе с чужой памятью, вкупе с линганом, лингвистическим анализатором, переводчиком. Отличная маскировка для моего собственного мира – хитро, удобно, безопасно. Сиглайзеры попадались на каждом шагу, мнемоманов в мирах Федерации было пруд пруди, а эмлоты-линганы были предназначены отнюдь не для широкого пользования – технология изготовления подобных штучек находилась под строжайшим секретом, что делало их заветной мечтой любого шпиона. Сейчас мне был нужен именно эмлот, но хорошую музыку я тоже любил, так что совмещение приятного с полезным можно было счесть весьма удачным вариантом. Сиглайзер я получил от нанимателя в числе прочих универсальных вещиц и не сомневался, что последнему пришлось выложить за модификацию прибора кругленькую сумму… Впрочем, как и за все остальное. Наниматель не скупился на затраты, его состоянию ущерб не могли принести и куда большие расходы. А я не стеснялся в своих требованиях – авантюра, на которую позволил себя уговорить, давала мне подобное право. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что в этом деле был у меня и свой интерес, иначе на это путешествие я бы не согласился.