Земляной червячок Прошка всегда хотел забраться очень высоко, до самого неба, где сияют звёзды. Днём он работал — рыхлил и умягчал почву, чтобы траве, кустам и деревьям было легче расти. Ночью червячок выбирался из земляной толщи на поверхность и смотрел на звёзды, на их сверкание — такое чудесное и прекрасное, так не похожее на тёмную унылую обыденность, в которой жил Прошка. На рассвете, когда свет звёзд начинал меркнуть, червячок возвращался домой, чтобы немного поспать и набраться сил перед работой.
      Однажды вечером Прошка вылез на поверхность и увидел, что на ветках дубов и клёнов на ночлег устроилось множество птиц. Прошка насторожился — птицы были народом непонятным и непредсказуемым. С одной стороны, они никогда не откажутся червячка съесть, с другой — знают много интересного. Если устроиться меж корней так, чтобы птицы его не заметили, то можно будет послушать истории, которые они рассказывают деревьям.
      — Не бойся, — сказал Прошке дуб. — Эти птицы не едят червяков. Только ягоды черники и малины.
      Но Прошка всё равно предпочёл остаться у корней. На всякий случай. Ведь птицам верить нельзя. Лучше слушать их рассказы, оставаясь невидимым.
      Птицы говорили о том, что далеко на юге есть такая огромная гора, что её вершина достаёт до самого неба. Деревья не верили, говорили, что таких гор не бывает. Птицы отвечали, что, может быть, в небо верхушка горы и не упирается, но до звёзд с неё достать совершенно точно можно.
      «То, что мне и надо», — подумал Прошка.
      Он вернулся домой, взял огромную корзину и стал собирать ягоды — ведь червяки отлично видят в темноте.
      Утром Прошка предложил птицам ягоды в обмен на то, что они отвезут его к горе, которая достаёт до неба. Птицы согласились.
      Вскоре Прошка оказался у подножия горы. Она действительно оказалась очень высокой. Прошка пополз на вершину. Это был долгий и трудный путь, на много дней и ночей. Но Прошка всё же добрался до самой верхушки горы.
      До неба она, конечно же, не доставала, — таких высоких гор не бывает, деревья сказали правду. Но и птицы не обманули — до звёзд отсюда было действительно рукой подать.
      Только звёзды не захотели разговаривать с Прошкой. И вовсе не потому, что считали червяка плохим, мелким или скучным.
      — Мы очень устали, — жалобно стонали звёзды и отворачивались от Прошки. — Дай нам поспать. Ведь завтра мы должны целый день освещать и согревать наши земли.
      — Но ведь этим занимается солнце, — не поверил Прошка.
      — Каждая звезда и есть чьё-то солнце, — объяснили звёзды. — Днём мы светим ярко и горячо, и поэтому должны быть очень большими, чтобы нашего тепла хватило всей земле. А ночью мы отдыхаем, и потому становимся такими маленькими и блеклыми.
      — И ничего вы не блеклые! — воскликнул Прошка. — Наоборот, очень красивые. Очень многие на земле специально ждут ночи, чтобы на вас посмотреть.
      — Спасибо, что сказал нам это, — ответили звёзды. — Мы всегда так боялись, что за ночь на земле о нас забудут. Ведь тогда мы погаснем.
      — Нет-нет! — повторил Прошка. — На земле о вас всегда помнят.
      — Как хорошо! — обрадовались звёзды. — Спасибо тебе за добрую весть. А теперь, пожалуйста, дай нам поспать. Мы и правда очень устали.
      — Конечно, спите, — сказал Прошка. — Спокойной ночи.
      Звёзды заснули, а червяку стало скучно, потому что на вершине горы совершенно нечего было делать. Прошка попробовал рыхлить землю, но она оказалась сплошным камнем. Здесь не росло ни травы, ни кустов, ни деревьев, было только немного лишайника.
      «Как здесь уныло и пусто, — подумал Прошка. — У меня на земле гораздо лучше».
      Прошка смотрел на холодные твёрдые камни, и ему становилось всё тоскливее и тоскливее. Когда Прошка, наконец, задремал, сны ему тоже снились самые тоскливые. На рассвете звёзды стали расходиться по своим землям и прощались друг с другом до вечера. Их голоса разбудили Прошку.
      — А где моя звезда? — спросил он. — Я хотел бы узнать, как идут дела дома.
      К нему подлетела одна из звёздочек, которую звали Солнце.
      — Дурак! — закричала ему звёздочка. — Пока ты шляешься непонятно где и занимаешься не пойми чем, твоя земля стала такой жёсткой и твёрдой, что скоро превратится в камень. А все деревья, кусты и травы умрут.
      — Ой-ой! — испугался Прошка. — Я и не знал, что моя работа так важна.
      — Ты не хотел ничего знать, — сказала звёздочка по имени Солнце. — Ты всегда думал только о себе и не замечал никого и ничего вокруг.
      — Не сердись на него, — попросили другие звёзды. — Ведь если бы не он, мы бы не знали, что о нас помнят и ночью.
      — Но моя земля… — продолжало возмущаться Солнце.
      — Это и моя земля! — закричал червячок. — Я быстро приведу её в порядок, и деревьям, кустам и травам вновь будет легко и удобно на ней расти. Только бы побыстрее добраться домой.
      Тогда звёзды из своих лучей сделали маленький серебристый самолётик, который был способен как летать со скоростью света, так и зависать над одной точкой, чтобы пилот мог хорошо рассмотреть, что делается внизу.
      — Теперь тебе легче будет поддерживать свою землю в порядке, — сказали звёзды. — Ты сможешь видеть её целиком и понимать, где нужна твоя помощь, а где и так всё хорошо.
      — Спасибо! — обрадовался Прошка и полетел домой.
      Там было очень много работы, почва без заботы и поддержки червяка пришла почти в полную негодность. Но Прошка быстро всё привёл в порядок. А солнце посылало деревьям, кустам и травам самые нежные и ласковые лучи, под которыми расти и цвести было одно удовольствие.
      Теперь на эту землю прилетало очень много птиц, чтобы отдохнуть на раскидистых ветвях деревьев, поесть сладких ягод на густых кустах.
      На закате и на рассвете Прошка всегда разговаривал со своей звездой. Утром червяк и Солнце желали друг другу удачи, вечером рассказывали как прошёл день и что они собираются делать завтра. После червяк и Солнце слушали вечерние песни птиц, которые всегда были красивыми и мелодичными. Затем Прошка желал своей звезде спокойной ночи и тоже уходил спать. Ведь надо было набраться сил перед новым интересным днём, чтобы не пропустить в нём ничего важного.