Петр размышлял. Он вновь чувствовал жизнь. Он видел землю под солнечным светом и не хотел терять этого. Он мог жить на земле жизнью позеленевшей бронзовой статуи и совершить много подвигов и важных дел. Но Петр знал, с кем ведет диалог, и не хотел оказаться в сетях своих прошлых ошибок. Перед императором встало лицо сына, царевича Алексея. Последний допрос царевича. Петр знал, что приговорит сына к смерти. Сына, которого сам простил недавно. Его сын перенес все пытки и издевательства. Ради чего? В то время Петр знал ответ: ради России, ради империи, ради великих дел его отца. Но был ли его сын врагом России? Как царь мог нарушить свое слово?
      "Прости, Алеша! Прости, сынок!" -- жгучая слеза потекла по щеке императора, оставляя на бронзе зеленый след.
      Ряженными хороводами прошли перед взором Петра шуты в дурацких масках и колпаках, изображающие попов и монахов. Они кривлялись и пели похабные частушки. Потные объятия потаскушек в клубах табачного дыма, из которых хотелось вырваться только сейчас, но не тогда. "Нет! Нет! Нет! Господи Боже! Прости меня!" -кричала душа императора. Она не желала возвращения в жизнь, отравленную мерзостным влиянием змея. Не для того было дано Петру очищение Друккаргом, чтобы повторить свои шибки. И как ни льстил царю свернувшийся вокруг его шеи змей, Петр нашел в себе силы преодолеть его искушения.
      Рука медного всадника в перчатке с широкими раструбами крепко схватила змея и скинула его на камень монумента. Конь радостно заржал и придавил змею копытом. Маг болезненно дернулся, будто наступили на него.
      "Умножая, умножу скорби твои! Ты навсегда останешься в этой бронзовой статуе. Но ты будешь чувствовать все, словно живой. Тебя будут обгаживать птицы и разъедать кислотные дожди. Такова твоя мука за непослушание, царь Петр!" -воскликнул маг и прокричал какое-то заклинание.
      Петр вновь застыл бронзовым монументом. Толпа разочарованно гудела. Сонмы бесов, вселившихся в людей, никак не ожидали такого выбора императора. Бронзовый властелин обманул упования Гагтунгра. Одержимые взвыли и через площадь направились к Исаакиевскому собору. Свет золотого креста на куполе-шлеме резал им глаза даже в этот пасмурный день. Они шли к собору, чтобы сбросить с купола крест и избавиться от этой муки. Напротив Исаакиевского собора возвышался конный монумент другому венценосному всаднику. На этого тирана в крылатом шлеме планетарный демон возлагал большие надежды.
      Глава 31. Искушение
      Дмитрий держал листок бумаги, найденный на столе. Он несколько раз пробежал по строчкам, но содержание до него не доходило. Это была предсмертная записка Светланы.
      "Простите, Бог, ангелы и люди! Простите, родители, и ты прости, Дима! Я не хочу жить. Сегодня надо мной надругались. Я бы пережила это, если бы все не было так омерзительно. Меня будто не просто изнасиловали, а измазали чем-то гадким, чего было не смыть в ванне. Я до сих пор чувствую эту горькую смолу на теле. Но даже с этим можно было бы смириться, если бы с чужим проникновением не вошло в меня что-то гадкое. Я сразу почувствовала это в себе. Эта мерзость росла во мне и захватывала мою душу. Это было настолько гадко, будто в меня заползла змея. Он сказал, что навсегда поселился во мне и теперь я его собственность. Он смеялся над тобой, Дима. Говорил, что овладеет тобой и подчинит тебя через меня. И что мне некуда деваться, если я хочу жить. Простите меня, я не могла победить его и решила умереть. Тогда я ему буду уже не нужна. Прости, Дима, но когда ты звонил, я уже приняла решение. Пусть лучше я умру, чем стану такой, как они. Возможно, и есть какой-то способ победить это в себе, но я нк смогла. Простите, мама и папа, и прощайте.
      Ваша Светлана".
      Васильев положил записку. Ему хотелось выть, мстить и плакать. "Дьявол лишил жизни Светлану. И это случилось из-за меня", -- корил себя Васильев. Мстить было некому. Сержант Михайлов сделал все за него. Обидчики Светланы были мертвы. Плакать Дмитрий не мог. Тяжелый ком застрял у него в горле, и даже слюну проглотить было трудно. Страшная усталость навалилвсь на него, и он аодумал, что вот-вот упадет рядом с женой.
      В кухне негромко работало радио. Сообщили, что вновь начался подъем воды в Неве. "Ну и пусть, -- думал Васильев. -- Пусть все зальет, как в Друккарге. Этот город не может спастись, ему остается только умереть". Еще по радио передали, что толпа окружила Исаакиевский собор и роботы-птеродактили подняли хулиганов на купол собора. Это известие тоже оставило Дмитрия равнодушным. Он ничем не мог помочь своему городу. Петербургу суждено найти смерть в темных водах Невы, как и его прообразу Друккаргу. И в том мире и в этом природные стихии поднялись, чтобы помочь земле очиститься от всякой скверны. "Во всем наша вина. Мы все знали о Друккарге и и ничего не сделали для спасения нашего города. А сделать нужно было всего ничего -- изменить сознание. Или покаятся, как говорят православные", -думал Дмитрий.
      "Крестный ход монахов Александро-Невской лавры подошел к Казанскому собору. Монахи окружили собор, чтобы не допустить его осквернения. Они молятся и поют псалмы. Толпа хулиганствующих элементов приближается. Несколько милицейских бронетранспортеров попытались преградить путь толпе, но были подожжены. Руководство УВД экстренно подтягивает силы к городу. Командующий Балтфлотом заявил, что готов выделить части морской пехоты для наведения порядка в Санкт-Петербурге. С аналогичным заявлением выступили и командиры воинских частей, дислоцированных вблизи нашего города. Однако руководство УВД в лице генерал-лейтенанта Земнухова заявляет, что способно справиться с беспорядками своими силами", -- сообщил диктор.
      "Где-то там на Невском Лева с ребятами", -- подумал Васильев. Он понял, что должен быть вместе с ними. "Волна смыла обратившийся к свету Друккарг, чтобы его не коснулась нога врага, и волна готова смыть зачумленный Санкт-Петербург, потому что мы не готовы обратиться к свету. Это нашествие лишь начало событий. Дьявол берет то, что считает своим. Если бы мы не были так злы, дорога в наш мир ему была бы заказана".
      Последняя мысль вывела Дмитрия из оцепенения. Сидеть и ждать, когда придут и высосут из него душу, он больше не хотел. Он уже позвонил Светиным родителям. Они ехали сюда. "Только дождусь их и отправлюсь на Невский", -- подумал Дмитрий.
      Сзади раздался негромкий хлопок воздуха, как от электрического разряда. Дмитрий вздрогнул и обернулся. В светящемся облаке стоял Блейд.
      -- Ты слышал радио? Встань и иди!
      -- Вот ведь как все получилось, Блейд...
      -- О ней не беспокойся. Последними своими молитвами Светлана спасла себя.
      -- Спасла? Она мертва! Почему она не захотела вернуться?
      -- Она не захотела ничего брать от него. Да и он не смог бы вернуть ей жизнь.
      -- Я сам видел, она была жива.
      -- Если бы она уступила, он превратил бы ее в демона, в свое воплощение. Она стала бы еще злее, чем те на улице. А это хуже смерти. Ты же знаешь.
      -- Тебе все известно, Блейд, тогда скажи, где Бог? Почему он не помогает нам?
      -- Бог везде. Он все знает и видит. Бог дал нам заповедь любви и хранит свободу воли людей.
      -- Но ведь это жестоко не вмешиваться, когда его вмешательство необходимо!
      -- В историческом плане у Бога по отношению к людям сменилось три принципа поведения: с момента сотворения мира Бог дал людям законы правды и наказывал за их несоблюдение. Так был уничтожен в потопе целый мир, что показалось людям очень жестоким. Затем Бог дал людям Христову заповедь любви, которую некоторые ревнители превратили в повод для религиозных войн и преследований. Тысячи невинных жертв погибли на кострах инквизиции и в межконфессиональных стычках. Вот во что люди обратили это божественное вмешательство. Оно тоже показалось очень жестоким. И когда все заповеди были провозглашены, Бог перестал вмешиваться в дела людей. Вот уже тысячи лет Промыслие не вмешивается в дела людей, предоставляя им свободу воли по принципу "Реализуйтесь сами", и раз за разом люди обращают свой выбор в пользу зла, что влечет за неисчислимые бедствия. Так в чем же Бог жесток?
      -- Не знаю, Блейд. Я любил свою жену. Почему Бог допустил, чтобы она умерла? Почему кругом смерть и жестокость, и в том мире и в этом?
      -- Ты судишь по тому, что видел. Твое сознание ограничено, и ты пока не сможешь подняться выше. В этом закон. Но есть благодатный мир царствия Божия, и он скоро придет на землю.
      -- Ты на том свете, Блейд? Ты ангел?
      -- Да, я в царстве Божьем. Бог принял меня. Твоя Светлана тоже здесь и еще очень много хороших и светлых людей. Мы не оставим вас в беде. Схватка между добром и злом на нашем плане бытия происходит еще обостреннее, чем на земле.
      -- Когда вы придете на помощь? Когда все на земле погибнет?
      -- Наступит срок, и исполнятся пророчества. Хочу, чтобы ты знал, у земного мира есть заступники, которые любят людей и желают им добра.
      -- Мне плохо, Блейд. У меня умерла жена. Она могла бы жить и жить. У нас могли бы быть дети. Что мне до твоих миров?
      -- Ты не видишь будущего. И оттого оно кажется тебе таким безоблачным. Но Промыслие не зря коснулось вас. Через несколько лет Света умерла бы от передозировки наркотиков.
      -- Что ты говоришь, Блейд?
      -- По состоянию здоровья врачи запретили бы Светлане рожать. Но она не послушалась бы и родила. Ваш ребенок родился бы инвалидом. Он умер бы через два года. После этого Света впала бы в глубокую депрессию и стала употреблять наркотики. Через лва года вы бы разошлись. А через три месяца она бы умерла от передозировки наркотиков. Я думаю, намеренной передозировки.
      -- Ты намеренно это говоришь? Таково твое жестокое утешение?
      -- На все воля людей. Но обычно сбывается самый плохой вариант. Именно его почему-то бессознательно выбирают люди. Промыслие лишь определяет события.
      -- Зачем тогда жить, если все уже предрешено?
      -- Ничего не предрешено, есть лишь провидение будущего. Свое будущее люди претворяют сами.
      -- Ты мог бы вмешаться, предотвратить это? Ты ведь теперь ангел!
      -- Я и так вмешиваюсь недопустимо много. Для чего на земле люди, если все за них будут делать ангелы? Люди должны понять, что мы живем в одном мире и служим одному Богу. Вся церковь и на небе и на земле служит Богу. Ты должен найти свое место. Встань и иди. На проспекте наши товарищи, подумай, чем ты можешь быть полезен им. Это мое последнее напутствие тебе. Встретимся мы уже не здесь.
      -- Ты мертв, Блейд. Тебе нет никакого дела до мира живых, до их чувств и переживаний. Ты никогда не любил. Ты не можешь чувствовать то, что чувствую я...
      -- Я знаю, что такое любовь. У меня была девушка. Она приходила ко мне в больницу и писала письма. Я видел ее, но не мог докричаться до нее. Я понимаю твои чувства, Новик, но не согласен, что я мертв. У Бога нет мертвых. Сейчас я чувствую и переживаю все полнее и глубже, чем когда был в теле. Мне очень горько и больно. Но надо исполнять волю Провидения. Для этого мы и живем на земле.
      -- Рабы... Мы все рабы чьей-то воли. Я не хочу служить Тому, кто допустил смерть моей жены. Неужели Он не мог остановить этих подонков? А та судьба, которую ты нам предсказал? Мне кажется, это неправда!
      -- Мне жаль тебя, Новик. Я вижу, ты очень жалеешь себя. Но если твоя жалость пересилит тебя, ты сможешь до конца пройти свой путь. Ты остановишься в своем духовном росте, и тогда поводов для сожалений появится еще больше.
      -- Почему я не могу жить простой человеческой жизнью? Почему не могу быть счастлив со своей женой? Какого подвига вы от меня ждете?
      -- У тебя всегда есть выбор. Есть свет, есть мрак, а есть потемки. Выбирать тебе. Помнишь, я обещал придти и сказать, хоронить мое тело или нет? Так вот, теперь я могу сказать: хороните. Свой выбор я сделал. Здесь на земле у меня тоже остались близкие люди. Но после того что было открыто нам, я решил больше не возвращаться. Наш мир ждет от нас помощи. Я очень хочу, чтобы ты тоже это понял. У нас одна команда, и наши товарищи сейчас на проспекте. Они вышли на битву со злом. Чего же ты сидишь здесь? Вставай и иди туда.
      -- Пойду, -- проглотил подступивший к горлу комок Новик. -- Вот только дождусь, когда Свету отвезут в морг.
      -- Иисус сказал как-то одному человеку: "Следуй за Мной! Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие". Прощай, Новик. Если бы мы тебя не любили, мы не пришли бы к тебе. И ты люби Бога и людей и неси весть о том, что открылось тебе.
      Блейд вспыхнул фотографической вспышкой и исчез. Перед Новиком осталась темная прихожая с вешалкой, завешанной зимней одеждой. С площадки донеслись быстрые шаги. Входная дверь распахнулась. В квартиру вошли родители Светланы. Анастасия Николаевна, мать Светланы, со слезным криком бросилась к Дмитрию:
      -- Где Света?
      Следом вошел почерневший и сгорбленный от горя Светин отец Юрий Александрович.
      Новик хотел что-то сказать, но Анастасия Николаевна увидела лежащее на полу тело дочери и с криком бросилась к нему. Юрий Александрович молча протиснулся мимо Новика, будто тот был в чем-то виноват. Следом за родителями Светланы в квартиру вошли санитары "Скорой". ***
      Царь Николай I элегантным всадником гарцевал на постаменте. Его императорское величество исповедовало палочный распорядок жизни, чем, видимо, угодило большевикам, отчего последние даже в пору революционного энтузиазма и борьбы с самодержавием не снесли памятник этому царю. Николай неподвижными оловянными глазами взирал на приближающуюся толпу бесноватых. Его глаза еще ничего не видели, но душа императора, витающая над памятником, уже тревожно дрожала в предчувствии какого-то необычайно важного события, которое должно было случиться с минуты на минуту.
      -- Смотрите! Я откушу эту золотую верхушку! -- провозгласил новоявленный маг, указывая на купол Исаакиевского собора.
      Все воззрились на купол храма. Маг протиснулся через толпу и встал на площади перед портиком собора.
      -- Смотрите! Конец квалу! Я -- маг! Я повелеваю тебе, о рыцарь Бафомет, дай молнию мне в руку!
      В небе над храмом закружились черные тучи. Тучи спустились и затянули площадь перед собором. Стало темно, как ночью.
      -- Гагтунгр, князь тьмы! Бей молнией -- я твоя рука! -- выкрикнул маг, вскинув голову к черному тучевороту.
      Маг выбросил руку к золотому куполу храма. Из руки мага ударила невидимая молния. Черная завеса туч разразилась оглушительным громом. Храм содрогнулся. От вершины до основания собора пробежала волна, искажающая пространство. Сияние креста и золотого купола-шлема померкло, потонув во тьме.
      Толпа восторженно взревела. Это было новое чудо, явленное им Князем.
      -- Квалы! Круши квалы! -- разнесся крик.
      Маг послал новую молнию в собор. Крест на куполе будто облили грязью. Тьма из темного вихря падала на крест и стекала с него темной жижей. Тучеворот над собором скорчился в дьявольской гримасе. Из широко раскрытого тучного рта сочилась тягучая тьма и заливала площадь.
      Маг торжествовал. Он обернулся к статуе императора Николая.
      -- Эй, царь Николай! Не хочешь повеселиться? Мы можем тебе это устроить!
      И по велению мага император обрел свободу. Ноги его бронзового коня переступили. Император повернул голову к толпе. Он видел перед собой мир, совершенно изменившийся за полтора столетия. Конь под императором испуганно отпрянул от края пьедестала.
      Маг рассмеялся:
      -- Эй, Николай Палкин! Идешь с нами? Мы дадим тебе власть над миром!
      Бронзовое лицо императора стало суровым. Его надменный взор озирал толпу сверху. И видел император перед собой не людей, а великое скопище бесов. Они, эти бесы, оживили императора, вернув его душу в бронзовый монумент. И бесы думали, что царь должен испытывать к ним чувство благодарности за это. Но император Николай Павлович испытывал к ним великое презрение, как и ко всем окружающим в своей жизни. Нет, бесам не купить его так дешево.
      -- Император! Отечество в опасности! Крамола выступает. Инородцы готовятся поработить Россию. Кругом бандитизм, воровство и лихоимство. И только ты, император Николай, способен возродить великую Россию! -- крикнул маг, вдохновленный Гагтунгром.
      -- Князь даст тебе великую власть. Ты будешь бронзовым кумиром России. Тебе поклонится ее народ! Решайся, Николай! -- запанибратски выкрикивал маг. Толпа дружным ревом поддерживала своего лидера.
      "Бесы, бесы, кругом одним только бесы!" -- кружилась мысль в голове Николая. Эти бесы одолевали его и при жизни, заставляя закручивать гайки, чтобы прослыть крутым и твердым. И только стопятидесятилетнее посмертие, наполненное тишиной, раскаянием и сожалением, позволило ему отбросить этих навязчивых бесов от себя. И вот бесы вернулись. Колдовством они заставили душу императора войти в бронзовую статую. И играя на чувствительных струнках души самодержца, призывали его к спасению Отечества.
      Николай размышлял, какова будет плата за осуществление этого проекта? Не окажется ли он вновь в кабале тлетворных мыслей, навязываемых бесами? И тогда все пойдет по кругу: жизнь, смерть и раскаятельное посмертие. Императору вспомнился его посмертный сон. Бронзовым монументом возвышался он над глубоким обрывом, а сверху с черного, никогда не светлеющего неба безостановочно лил дождь. Император был одинок и несчастен. Неподвижность и тоска -- такова была плата за его гордыню. Годы, проведенные в этом тоскливом одиночестве, показались императору Николаю вечностью. И вот теперь от него ждали нового выбора. Выбора, который бы определил его жизнь и жизнь страны на многие годы.
      Конь нетерпеливо переступил ногами, словно призывая: "Давай сойдем с этой тумбы". Но Николай властной рукой осадил коня.
      "Стать бронзовым кумиром этой толпы? Отдаться бесам за возможность вести Россию к новой славе?" -- подумал императора. Возможно, ради Отечества император и решился бы на такое, но ему припомнились последние месяцы его жизни. Севастополь отданный врагу и непомерное унижение России, когда прежние союзники вероломно отвернулись от нее. Это был крах его великодержавных надежд и крах всех дел его жизни. Николаю подумалось, что и тогда эти неугомонные бесы вели его по жизни, толкая в военные авантюры, для осуществления которых у России не было необходимых ресурсов. И что его правление довело Российскую империю до полного упадка и мракобесия. "Враг ли вел меня по жизни и поддадусь ли ему снова?" -- спросил себя Николай. Из головы не шел тот дождь вечной тоски, что преследовал его в посмертии. Струи лились на него сверху, оставляя зеленые потеки на его теле, коне и мундире. "Это был урок. И я должен смириться", -подумал Николай. Он бросил прощальный взгляд на небо. Это небо Петербурга, пусть даже затянутое тучами, дома вокруг, само ощущение материальной жизни были настолько родными, что отказаться от них не доставало сил.
      "Нет, я не стану рабом этих бесов. Я не хочу нового плена на земле. Господи! Пусть моя душа станет свободной от этих оков", -- подумал Николай Павлович. Он сделал свой выбор. И молодой маг, получивший от Гагтунгра, способность понимать чужие мысли, услышал ответ самодержца. Лицо этого юноши болезненно дернулось. Еще одна душа, на которую Гагтунгр возлагал большие надежды, только что ускользнула от планетарного демона.
      -- Ну будь навеки бронзой, Николай Палкин! -- зло выкрикнул маг. И император Николай I в тот же миг вновь застыл памятником на вздыбленном коне.
      Тьма затапливала Исаакиевскую площадь. Маг, избранный Гагтунгром, не находил покоя. Уже второй император, который мог бы во славу Князя железной рукой править Россией, отказался это делать.
      И тогда маг пал на колени и, вглядевшись в темный тучеворот над площадью, возвал к Гагтунгру:
      -- О, князь! Кто способен повести этот народ и воплотить твою волю?
      Ответ магу пришел сразу: "Зови грузина".
      Маг все понял. Гагтунгр дал ему власть заклинать и воплощать духов, и маг очень гордился этим. Остался последний диктатор в российской истории. Когда-то этот человек воспринял волю Гагтунгра и ценой заклада собственной души возвысил и сделал непобедимой и гордой эту страну. И сейчас, после гибели последнего уицраора, планетарный демон возлагал на новое воплощение этого тирана определенные надежды.
      Ни одного памятника товарищу Сталину не было в Санкт-Петербурге. История, которую закручивал диктатор, развернулась и, как распрямленная пружина, ударила по нему самому. Но маг не отчаивался: душу товарища Сталина можно было воплотить в чем угодно, даже в его восковой фигуре из музея. Главное, чтобы душа диктатора была готова воспринять волю Князя.
      Маг произнес заклинание. Окно в музее восковых фигур рассыпалось градом осколков. Из окна вылетела восковая скульптура генералиссимуса в белой парадной форме. Через пару минут товарищ Сталин, совершивший быстрый перелет над городом, стоял перед магом. Пластмассовые глаза генералиссимуса с интересом ощупывали собравшуюся толпу.
      -- Ви знаете, зачем ми вас пригласили? -- подражая кавказскому акценту товарища Сталина, спросил маг у генералиссимуса.
      Восстанавливая самообладание, товарищ Сталин извлек из кармана кителя трубку и поднес ее ко рту.
      -- Мнэ кажется, ви хотэли сдэлать товарищу Сталину какое-то прэдложение?
      -- Да, товарищ Сталин, у нас есть такое предложение! -- хихикнул маг, ощущая взгляд Гагтунгра, устремленный из черного тучеворота.
      -- Какое это прэдложение? -- хитро прищурился Сталин.
      -- Давненько вы без работы, товарищ Сталин. Страна без вас разваливается. Прибалтику отдали, Украина нас не любит, на Кавказе война. Уицраора, охранителя нашего, сожрал его западный противник. Народ бедствует. Хреново все, товарищ Сталин!
      -- Да-а-а... -- протянул товарищ Сталин, засунув незажженную трубку в рот. Трубка, как и сам товарищ Сталин, была изготовлена из воска.
      -- Вы вовремя обратились, товарищи!
      -- Вы помните о давнем уговоре с Князем, товарищ Сталин? Никаких сдвигов в вашем сознании не произошло?
      -- Нет, не произошло. Я помню тот разговор. Это было в сорок первом году, когда немцы рвались к Москве...
      -- Князь вам помог?
      -- Да, нам было оказано определенное содействие. Мы влили свою душу в силу уицраора Жругра.
      -- И вы помните, товарищ Сталин, как наш Жругр на клочки порвал немецкого уицраора Вольфлинга и как эта война завершилась великой и славной победой нашей Родины!
      -- Я все помню... Но мне пришлось много страдать из-за этого. Это не прошло бесследно... Но если надо, если путь спасения России только один, -- я готов пойти на новые муки.
      -- Надо, товарищ Сталин, надо. Вы в ужас придете, когда узнаете, что происходит сейчас в России!
      -- Россия опустилась, как продажная девка. Нужна решительная сила, чтобы поднять ее.
      -- Я уполномочен заявить: вы такая сила, товарищ Сталин! Князь вам дает еще один шанс.
      -- Дает ли Князь мне силы разобраться с зарвавшимся американским уицраором Стэбингом?
      -- С кем вам будет угодно, товарищ Сталин. Мы откроем вам физические принципы для создания принципиально нового оружия. Вы отомстите американцам за то, что они первыми придумали атомную бомбу. И тогда весь мир склонится на колени перед мощью нашей державы. И перед вашим могуществом, товарищ Сталин.
      -- Хорошо. Я согласен, -- вынув трубку, ответил генералиссимус.
      -- К сожалению, товарищ Сталин, в этом городе нет вашего подходящего изваяния. Придется вам пока пожить в этом мягком восковом теле. Все ваши пожелания будет исполнять губернатор этого города товарищ Нильский. Но со временем, если будете верно служить Князю, ваша восковая оболочка сменится покровом из карроха и вы получите более прочное тело.
      -- Мне нужна надежная охрана. Меня должны охранять как спасителя Отечества.
      -- Мы ваша охрана и ваш полк, товарищ Сталин! -- играя преданным взором, ответил маг и взмахнул рукой.
      Толпа взорвалась возгласами: "Да здравствует товарищ Сталин!"
      Маг еле сдерживался, чтобы не рассмеяться. Краешком сознания он уловил замысел Гагтунгра в отношении этого тирана и потешался над самонадеянностью и тщеславием товарища Сталина.
      -- Кроме исполнителя вашей воли и воинства на земле, Князь даст вам легион духов для помощи Жругру. Россия вернет себе величие и станет непобедима. Мы загоним США обратно на американский континент. Влияние России при вашем правлении распространится по всей Евразии.
      -- Ради величия своей державы я готов пойти на любые жертвы. Пусть я буду в этом восковом теле, в нем я не умру так скоро...
      "Да здравствует, товарищ Сталин!" -- снова воскликнула толпа.
      Говорящую фигуру генералиссимуса водрузили на щит и понесли над головами как и символ рыцаря Бафомета. Шествие, обретшее нового кумира, двинулось к Исаакиевскому собору. В соборе одержимые намеревались основать свое главное капище.
      ***
      Гранатометы вздрагивали в руках милиционеров, прочерчивая вдоль Заневского проспекта дымные трассы выстрелов. Две больших груды разрушенного металла и пластика, бывшие прежде диплодоком и аллозавром, лежали посреди проезжей части. Эти дредноуты древнего мира пали в первые минуты сражения, но ящеры помельче, проявляя чудеса ловкости и изворотливости, продолжили наступление, укрываясь от выстрелов за павильонами, троллейбусами и машинами.
      В авангарде наступления динозавров шли любимые роботы Класса Орк, Медвежук и Гидралиск. Эти машины обладали несравненно большим уровнем гибкости, приспособляемости и интеллекта, чем динозавры, созданные для детских парков. Они с легкостью увертывались от выстрелов гранатометов, а автоматные пули были им не страшны. Роботы уже перевернули два бронетранспортера, и бойцы ОМОНа в панике разбежались. Следом за роботами шли динозавры. Даже израненные волочили они по земле перебитые конечности, стремясь достигнуть милицейской баррикады. С воздуха на милиционеров пикировали птеродактили, рамфоринхи и неуязвимый вампир Крылан. Омоновцы били по летающим роботам из автоматов. Пули разбивали пластиковые тела роботов и прошивали насквозь их перепончатые синтетические крылья. Но механика приводных частей роботов почти не страдала, и они продолжали свои атаки.
      Радиоперехват засек интенсивный обмен между наступающими ящерами и "Перстом Петра". К зданию корпорации был выслан отряд спецназа. Прибывших встретил подполковник Карлов. Майор из спецназа сразу наехал на подполковника:
      -- Я майор Гаврилин. Почему до сих пор не отрубили антенну?
      -- Мы потеряли двух человек при попытке отключить радиопередатчик. Их убило током. И я вам настоятельно не рекомендую лезть туда. Надо найти какие-нибудь другие средства, -- сказал Карлов.
      -- Фигня! Мои орлы справятся! -- хвастливо заявил майор Гаврилин.
      -- Вы не представляете себе, с чем столкнулись, -- сказал Карлов.
      -- С чем же? -- с высоты своего почти двухметрового роста взглянул на Карлова майор.
      -- Кибермозг корпорации, называемый "Большим Братом", вышел из-под контроля. Серверы не воспринимают команд операторов, полностью закрыты для любого внешнего воздействия. Такое впечатление, что в "Большом Брате" поселился демон.
      -- Кто поселился? -- презрительно оттопырил губу майор.
      -- В науке используют такой термин, когда не могут определить причину какого-то явления. За время, что мы тут находимся, один программист корпорации сошел с ума и убил другого. Затем вышли из-под контроля все лифты корпорации, в результате мы потеряли двух человек.
      -- По-вашему, это все сделал демон?
      -- Я не знаю, как это объяснить. Мы столкнулись с явлениями, которые выходят за рамки наших привычных представлений. Если еще добавить к этому характер повреждений у трупов, то покажется...
      -- Когда кажется, тогда крестятся! У меня приказ отключить радиосигнал, и я его отрублю, -- резко сказал спецназовец.
      Гаврилин обернулся к прибывшему с ним отряду:
      -- Так, орлы! Надо сгонять на крышу этого небоскреба и отрубить антенный кабель. Все ясно?
      -- Я бы не советовал этого делать. Вы можете потерять людей, -- возразил Карлов.
      -- Что вы вмешиваетесь? Этой операцией командую я! Сказано отрубить антенну, значит, отрубим! -- раздраженно бросил майор.
      Карлов умолк. Кандидат наук, человек всю жизнь проведший в общении с компьютерами, он так и не обучился стандартам милицейского общения.
      Майор, заметив смущение на лице этого ухоженного подполковника из ГУВД, добавил:
      -- За нас не переживайте. Мои люди прошли Чечню. Мы вырубим этого вашего "Брата".
      Лифты не работали. Спецназовцы загрохотали солдатскими ботинками по лестнице. Карлов проводил их сочувствующим взглядом.
      -- Пришел шифрованный ответ из ФСБ, -- доложил подполковнику кто-то из подчиненных.
      Карлов вернулся в комнату программистов. Над мониторами корпели сотрудники УВД и приглашенные программисты. Но до сих пор все попытки приструнить "Большого Брата" оказывались тщетными.
      Подполковник ввел пароль к почте и свою электронную подпись.
      "Начальнику ГУВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области
      генерал-майору Земнухову С. К.
      На ваш N___ от "___"______ 200_ г. сообщаем, что Главным управлением ФСБ по информационной безопасности совместно с профильным отделом Совета Безопасности при президенте РФ рассмотрено ваше предложение о необходимости отключения серверов сети российского сегмента Интернета.
      Проанализировав сложившуюся обстановку, ФСБ и СБ пришли к выводу, что отключение серверов сети в масштабах всей страны повлечет за собой массовое нарушение банковских, кредитно-платежных и торговых связей как внутри РФ, так и с заграницей. Это отключение негативно скажется на уровне финансовой и общей безопасности страны и может повлечь за собой гораздо более тяжкие последствия, чем распространение вредоносных программ по сегментам Рунета. Кроме того, эта мера вследствие невозможности контролировать все серверы сети может оказаться неэффективной, оставив решение вопроса об уничтожении вредоносной программы "Замок Флюреншталь" на усмотрение системных администраторов локальных сетей. В виду того, что наиболее полно кризис проявил себя в городе Санкт-Петербурге, предлагаем вам совместно с администрацией города рассмотреть вопрос об отключении серверов сети, находящихся на территории города.