"Чего ты хочешь от меня?"
      "Я хочу, чтобы ты подумал об этом. Просто подумал и взвесил свои способности и таланты. Мы когда-то неплохо ладили друг с другом. Вспомни процесс тамплиеров, благодаря которому, я объявился в вашем мире".
      "Я не помню ни о каком процессе и не могу отвечать за это".
      "Естественно, -- прошипел демон. -- Естественно, ваш бог сделал так, что вы не помните свои прошлые жизни. Он каждый раз дает вам шанс на исправление. Я смотрю, ты сильно продвинулся в этом, Класс. Может, ты поверил богу и решил смирением проложить дорогу в его тухлый рай? Только вряд ли у тебя получится. Ты сильная личность, хотя и сильно измельчал со времени нашей последней встречи. Неужели ты ничего не помнишь? Ведь у вас есть сны, есть смутные и пугающее вас дежа вю. Часто они отражения других ваших жизней. Бессознательное имеет власть над вами. Иначе бы ты не помог мне открыть этот портал. Ты нашел магические руны на сайте моих адептов и вставил этот рунный ключ в камень. Ты сделал это не просто так. Просто так ты мог бы вставить туда какую-нибудь бесполезную финтифлюшку".
      "Это была просто шутка. Я хотел отомстить корпорации".
      "О, как я понимаю твои чувства! Ты испытывал обиду и гнев. Ты жаждал мести. Я лишь немного подтолкнул тебя. Мысль-змейка скользнула в твою голову, и ты нашел нужный сайт. Затем ты вложил ключ в камень и подумал, что все закончится безобидной шуткой. Я дал тебе еще одну подсказку, и ты подумал, что игра будет незаконченной и неинтересной, если в нее не ввести дополнительный уровень из архивов. А дальше уже я проделал свою часть работы. Пока этот уровень был в темноте, я его перестроил. И вот результат -- виртуальность "Замка" оказалась в моих руках. Теперь моя цель -- ваш мир. Я помню нашу дружбу, Класс, и хочу сделать тебя своим наместником в реале. Ты будешь контролировать этот мир. В руках у тебя будет огромная власть. Власть, которая даже не снилась твоему прежнему патрону Гийому де Ногарэ. Неужели ты не помнишь, как вы заставляли храмовников признаваться в поклонении мне, выдуманному вами демону Бафомету?" -захохотал демон.
      Класс вспомнил тот момент, когда решил отомстить корпорации. Конечно, это не он создал тот подземный уровень. Его сил хватило только на то, чтобы поместить ключ в камень. Это был ключ к несуществующему уровню, ключ, раздвигающий скалу, за которой открывалась обычная программная пустота. Тогда это казалось ему весело. Но за скалой оказалась другая реальность, реальность, созданная существами, несущими смерть миру людей. И сейчас, слушая голос Бафомета, Класс понял, что стал орудием демонических сил. Его обидой и желанием отомстить воспользовались, чтобы открыть путь в виртуальную реальность, а затем и в реал.
      "Но ведь тамплиеры поклонялись Бафомету! Я помню. Я читал протоколы допросов. Стоп! Где я мог читать протоколы допросов? Какое-то историческое исследование? Нет... -- перед взором Класса ясно предстали пожелтевшие листы на старофранцузском. -- Нет, этого не может быть! Я никогда не видел этих свитков!"
      Класс схватился за голову. Перед его взором мелькали какие-то люди в монашеских сутанах бенедиктинцев, рыцари в белых плащах и вельможные царедворцы. Он видел костры инквизиции, мрачные тюремные застенки и бесконечные свитки протоколов допросов, которые писал собственной рукой.
      "Теперь вспомнил? Ты ведь знаешь, что я щедро награждаю тех, кто верно служит мне. Ты помнишь, что после смерти проклятого Ногарэ занял его место? Ты всегда умел оставаться в тени, скромный секретарь. Однако твоя карьера во французском королевстве была успешной. Давай сделаем следующий шаг. Пришло время в вашем мире ввести законы программируемой реальности. Все здесь должно осуществляться с такой же легкостью, как в игре. Все эти люди-боты тогда будут послушны нам. Чем не идеальное общество? И в нем ты займешь самое почетное место, если поможешь мне".
      Красная паутина плотно облегла Класса. Он стоял и не мог пошевелиться. А голос Бафомета, звучащий для него одного, продолжал свою прельщающую песню.
      -- Класс! Уходи оттуда! -- крикнул Лева.
      Но Класс не слышал его. Он завороженно смотрел на истукана. В лиловых глазах демона вспыхивали руны. Новик и Лева бросились к Классу. Они хотели сдернуть, столкнуть его с заколдованного места, но по непонятной причине вдруг поскользнулись и упали на ровном месте. Бафомет не любил, когда его перебивали.
      Класс медленно повернулся к товарищам. На его лице светились красные полосы. И это было не лицо знакомого всем Кости Рыжкова. Его глаза смотрели в пустоту, к губам пролегли глубокие складки. Класс медленно поднял бластерную пушку и навел ее на тестеров.
      -- Ты что, Класс! Это же мы! -- выкрикнул Дред.
      Но Класс не слышал, что творилось вокруг него. Внешний мир звуков, цветов и движений перестал существовать для него. Класс больше не испытывал к нему никакого интереса. Для него теперь существовал только один мир, мир понятий и слов Бафомета. И Класс нажал на спусковой крючок.
      Мелькнула ослепительная вспышка. Заряженное молитвой оружие произвело аннигиляционный эффект. Грохнул мощный взрыв. Дред оказался в его эпицентре. Его вскинуло в воздух и расщепило на кванты. А Класс уже поворачивал свою пушку в сторону Левы и Новика.
      -- Нет! -- воскликнул Новик и выстрелил в Класса.
      Раздался новый хлопок. Счастье Новика, что он не попал под ослепительное сияние аннигиляционной вспышки. Взрывной волной его отбросило и протащило по плитам. На том месте, где стоял Класс, еще с полсекунды висело в воздухе светлое пятно. Затем оно исчезло. В зале остались испуганный Лева, контуженый Новик и Скарж впавший в состояние близкое к наркотическому экстазу. Первым опомнился Новик:
      -- Уходим отсюда! Быстро на галерею!
      -- Что это было? -- спросил Лева. -- Почему он начал стрелять в нас?
      -- Поднимай Скаржа, и уходите! А я разнесу тут все! -- Новик поднялся с пола.
      Лева кинулся к Скаржу. Скарж сидел в позе лотоса, пригнув голову к земле. Казалось, его не трогало ничего, что творилось вокруг него. Лева подхватил Скаржа и потащил по полу.
      -- Оставь меня... -- замутненные глаза Скаржа поднялись на Леву.
      -- Пошли отсюда, сейчас здесь все взорвется!
      -- Ну и пусть, для меня теперь нигде нет места... -- равнодушно ответил Скарж.
      Лева закинул за спину бластерную пушку и поволок Скаржа к выходу на галерею. Их отход прикрывал Новик, не спуская ствол бластера со статуи Бафомета. Но демон только величественно и равнодушно взирал на них светящимися глазами. Красная сеть, висящая в воздухе, разлетелась на мелкие отрезки. Они змейками запорхали в воздухе, закручивая хоровод все ближе к тестерам.
      Новик видел, как красные змейки приближаются к Леве и Скаржу, и ему захотелось прервать их раздражающее веселье. Палец Новика лег на спусковой крючок. Его разум наполнился необъяснимым негодованием. Но Новик вовремя спохватился. В прицел попали Лева и Скарж. Еще мгновение, и их бы не стало.
      "Что со мной? Я тоже поддался? -- спросил себя Новик. -- Но я ведь потерял память! Я должен стать слепым, глухим и потерять память. Иначе здесь не выжить".
      -- Давайте быстрее! -- крикнул он Леве.
      Лева тянул Скаржа к лестнице. Новик подумал, что надо бы помочь Леве, но не мог оторвать взгляд от насмехающихся глаз демона. В глазах Бафомета горели руны, и Новик понял, что они означают. Это было обращение к нему лично.
      "Если ты выстрелишь в меня, вы все погибнете. Ты видел, какой аннигиляционный эффект дает ваше оружие. Вы сами наложили заклятие на этот мир, и я был вынужден остановить здесь время, чтобы сохранить его. Я составляющая этой реальности, которая стала частью вашего мира. И если ты попытаешься уничтожить меня, ваш мир взорвется вместе со мной. Слишком поздно, чтобы вы смогли разрубить эту связку. Вспомни о судьбе Друккарга. Но если ты загрузишь игру, где нет этого заклятия, я сделаю для тебя все, что ты только захочешь".
      "Нет, я не хочу слышать тебя! Я не хочу понимать твой язык!" -- встряхнул головой Новик.
      Он опустил бластер и, стараясь не поддаваться соблазну, поспешил на помощь Леве. Вдвоем они подхватили Скаржа и стали поднимать его по ступеням. Ноги Скаржа заплетались, а его глаза бессмысленно блуждали по сторонам.
      -- Тяжелый, черт! -- пожаловался Лева.
      -- Только бы выбраться отсюда! Я разнесу этот чертов город! Меня не волнует, что он там говорил! -- горячился Новик.
      -- Что он тебе сказал?
      -- Он сказал, что если мы попытаемся уничтожить его, это уничтожит наш мир. Что отныне мы в одной связке.
      -- Я бы не стал решать это сгоряча. Мы не знаем всех закономерностей этого мира.
      -- Да, но как тогда остановить его? Ты видел, что он сделал с Классом?
      -- Надо подождать. Я верю, должна придти помощь. Мы можем навредить, если будем решать все сами.
      -- И ты туда же! Класса нет. Дреда нет. Скарж парализован, Фриз запуган, а ты говоришь, чтобы оставить ему этот мир! Нет, пусть убирается в ад! Ты знаешь, как он смотрел на меня!
      -- Не горячись, Новик! Речь о жизни и смерти не только нас самих, но и всего мира. Будет лучше, если мы вернемся и все спокойно обсудим.
      -- Ты уверен, что мы сможем вернуться? Тебе не кажется, что это наше последнее пристанище и время остановилось везде!
      -- Я уверен, всегда есть выход. Пока здесь стоит время, он ничего не может нам сделать, если мы не поддадимся ему.
      -- Это страшно, Лева! Он может взять над нами контроль. Он победит, если мы не уничтожим его!
      -- А ты подумал, какой ценой! Мы ведь не знаем, что сейчас происходит в реале. А если наши миры слились настолько, что составляют одно целое! Тогда аннигиляционная вспышка может оказаться такой мощной, что уничтожит не только этот слой, но и наш мир! Ты можешь взять на себя ответственность решать это?
      -- Но ведь он пришел, чтобы овладеть нашим миром! Неужели мы будем сидеть и ждать, когда он поработит наш разум. Когда он сделает из нас зомби, как из Класса, запугает нас, как Фриза, или парализует разум и волю, как у Скаржа!
      -- Мы не должны спешить. Мы не имеем право уничтожить то, что создано не нами. Нам обязательно дадут знак или помогут.
      -- Кто поможет?! Кто придет, чтобы спасти нас?! Неужели мы кому-то нужны?
      -- Но ты же был в Друккарге! Ты видел!
      -- Что я видел? Падение города, который посмел восстать против него? Ты знаешь, чем это кончилось!
      -- Жертва Друккарга была ненапрасной. Игвы приняли Бога. И ты знаешь это, -Лева прислонил Скаржа к перилам и остановился передохнуть.
      -- Я не верю, Лева. Единственная сила, способная остановить это дьявольское разрушение, только мы. И никто нам в этом не поможет.
      -- Но если это будет сопровождаться разрушением всего творения, тогда для чего это нужно? Кто дал нам право уничтожать целые миры?
      -- А если Бафомет просто врет? Что будет, если я выстрелю в эту каменную статую?
      -- Неужели ты в самом деле считаешь, что злой дух в этом истукане? Я думаю, он имел в виду другое. Он стал частью реальности, и выстрел по нему погубит наш мир и нас самих. Мы должны бороться с ним прежде всего внутри самих себя.
      -- Что ты имеешь в виду, Лева? Мы что, не можем бороться с ним нашим оружием?
      -- Я думаю, наше оружие тоже не случайно. Оно способно разрушить наши связанные миры. Злой дух только и добивается, чтобы мы уничтожили все своими руками. Тогда он найдет оправдание своим действиям перед Богом.
      -- Какой Бог, Лева? Он давно плюнул на нас!
      -- Ладно, пошли дальше. Все обсудим, когда выйдем наружу.
      Они затащили Скаржа на галерею, ведущую к выходу. Демон в глубине зала продолжал таращиться на них лиловыми глазами. Новик положил бластерную пушку на перила. Прицел уперся в морду идолу, и палец Новика лег на к спусковой крючку.
      -- Нет! Не делай этого! -- Лева вскинул с перил бластер Новика.
      -- Я не хочу уходить просто так, Лева, -- процедил Новик.
      -- Нас осталось двое. Подумай, почему мы не подпали под его воздействие, когда даже Класс и тот...
      -- Потому что мы были в Друккарге?
      -- Потому что мы видели бунт против его силы и просветление игв в этом городе. Мы видели узников зла, сбросивших оковы, чтобы обрести новую жизнь. Мне кажется, мы тоже стали частью этого. Мы обернулись к свету, хотя, возможно, еще сами не осознали это...
      -- Что же делать, Лева? Просто уйдем отсюда?
      -- Мы ничего больше не сможем сделать в этом мире. Мы сами создали совершенное оружие, в ответ он создал связку миров. Теперь, думаю, нас ждет бой в реале.
      -- В реале? Но ведь там мы бессильны! В реале у нас нет никакого оружия против него!
      -- Пошли отсюда. Скаржу становится хуже. А оружие найдется всегда, было бы желание.
      Они уже покидали галерею, когда Новик обернулся и бросил взгляд на демона. Ему вдруг показалось, что Бафомет оскалился в усмешке. Из глаз истукана вылетели руны и сложились в огненный текст. Это было последнее предупреждение демона и обращено оно было только Новику.
      Глава 25. Город мертвых
      Милиционер-водитель Андрей Михайлов бросал косые взгляды на капитана Сумскова, сидящего на "штурманском" месте. Белая милицейская "шестерка" с включенными мигалками неслась по ночному городу. Сержанта Михайлова удивляло то, что Сумсков сначала назвал один адрес, но когда они доехали до Автово, капитан вдруг взял ручку и вычеркнул этот адрес, приказал сержанту двигаться в Коломяги, на другой конец города. На Литейном Сумсков приказал остановиться. На заднее сиденье уселся какой-то унылый перец. Его лицо было щедро усыпанно юношескими угрями.
      Капитан молча кивнул молодому человеку и велел Михайлову ехать дальше. Они продолжили путь в тягостном молчании, волей-неволей прислушиваясь к хриплому бормотанию бортовой радиостанции. Но их позывных в эту ночь никто не называл. Михайлов мчался по городу, лихо обходя ямы и колдобины на дорогах. В машине было тепло и тихо, вполне можно было задремать, но, как ни странно, эта подозрительная тишина и бодрила Михайлова, не позволяя ему выпустить руль на каком-нибудь опасном повороте.
      -- Дред ушел, Класс ушел, -- внезапно проговорил Сумсков, снова вычеркивая что-то на бумаге.
      -- Давай теперь на Васильевский.
      -- Ну какого хрена машину гонять? Бензина почти не осталось! -- возмутился Михайлов. Они были уже на проспекте Испытателей.
      -- Фигуранты вышли из игры. Остались трое, но один, похоже, не в счет, -загадочно произнес Сумсков.
      В зеркале заднего вида Михайлов увидел понимающую ухмылку прыщавого юнца.
      Водительское дело маленькое, сержант развернул машину и погнал на Васильевский. На Большом Сампсониевском они остановились и подобрали еще одного подозрительного типа. Это был высокий парень в черной драповой куртке. Михайлов поймал взгляд нового пассажира и подумал: "Чего это Сумсков наркоманов по всему городу собирает? Мы вроде не ОБНОН. Или это агенты у него такие?"
      "Наркоманы" на заднем сиденье молчали, тупо уставясь перед собой остекленевшими глазами. Сержанту очень не нравилась эта компания. Типов на заднем сиденье нужно было возить только в наручниках и желательно в намордниках. Сумскова тоже как подменили. Взгляд капитана стал тяжел и мрачен. Он всю дорогу словно бы заглядывал внутрь себя в ожидании какого-то ответа. И что бы ни спросил Михайлов, капитан отделывался односложными ответами. В машине стояла угнетающая тишина. Кого только не приходилось перевозить сержанту за годы службы, но такого дискомфорта он еще не испытывал. К концу пути он готов был даже пожертвовать своим месячным жалованьем, лишь бы сбежать из этой проклятой машины.
      Когда машина летела по Малому проспекту Васильевского острова, Сумсков откинулся на спинку кресла и значительно произнес: "Скоро приедем. Притормозишь на углу Малого и Гаванской".
      Шел пятый час утра, и небо уже посерело в ожидании скорого рассвета. ***
      Глава администрации города Санкт-Петербурга Анатолий Георгиевич Нильский видел это же предрассветное небо из иллюминатора самолета. Рейс задержали и вылететь домой губернатор смог только глубокой ночью. И вот самолет приближался к его родному Санкт-Петербургу, но на душе у Нильского было неспокойно. Он пробыл в Москве всего на три дня, дожидаясь встречи с президентом, но за эти три дня случилось столько неприятных событий, что по своей насыщенности они могли бы превзойти целый год. Губернатору уже сообщили, что во время взрыва тоннелей метро произошел несчастный случай. Тяжело ранен его заместитель Плахов, пострадало еще несколько десятков человек. "Кировско-Выборгская" линия метрополитена выведена из строя на обширном участке. Быстро поднималась вода в Неве. Ее уровень уже давно превысил ординар и приближался к той отметке, за которой следовало обеспокоиться возможностью нешуточного наводнения. Но первые неприятные известия принес генерал Земнухов. Он сообщил о цепи странных убийств в корпорации "Давайте Играть!" И это обстоятельство почему-то больше всего встревожило губернатора.
      На фоне огней приближающегося города перед Нильским всплыло лицо покойного профессора Мартина.
      "Надо же какая неприятность! Был человек, и нет. И кому понадобилось его убийство? Конкурентов у корпорации не было. Жили ладно и с бандитами и с властью. Всегда и всем жирно отстегивали", -- губернатор оборвал дальнейшие размышления. Приборы, считывающие мысли, вроде бы пока не изобрели, но ведь можно случайно проговориться... Поведение человеческой психики непредсказуемо, а этим сукам только дай повод: порвут как Тузик тряпку и не посмотрят, что дружишь с президентом. Да и какая это к черту коррупция! Нильский знал чиновников самого высокого уровня, которые брали, не стесняясь, и даже кичились этим. Откуда эти дворцы на Лазурном побережье, роскошные особняки и автомобили? Все это обычаи делового оборота. Так издревле повелось в этой стране, что несут и тащат людям при власти, чтобы помогли решить какой-нибудь вопрос. А иначе (Нильский это хорошо знал по опыту своей предыдущей коммерческой деятельности) в этой стране ничего не решишь. Затрут, замнут, затеряют бумаги так, что и концов потом не сыщешь. И все вроде бы по закону. Уж настолько хороши эти наши законы, будто бы специально сработаны, что никто в них, кроме самих законодателей, тоже не чурающихся щедрых подношений, не разобрался и жить по ним не смог.
      Вдруг выплывет: "Шлем золотой подарили!" А кто-нибудь проверял этот шлем? Не похоже на практичных американцев, чтобы отвалили руководству города по килограмму золота. Пусть не гундят: вот выйдет Нильский в отставку и подарит этот шлем городу. И пусть шлем торчит в каком-нибудь музее как памятник бюрократии и нынешним порядкам. О чем тогда эти шелкоперы писать будут? Да они лучше лопнут от злобы, чем хорошее слово о бывшем губернаторе скажут. Им все жареные факты подавай: об убийствах в корпорации уже вторые сутки трезвонят, а о героической работе по ликвидации наводнения -- всего пара строчек. Обидно!
      "Начнутся сейчас всякие независимые расследования. Кому выгодна смерть Мартина? Кто убил Луцкого? И ведь накопают дерьма всякого, с три короба накопают. Пока ты у власти, они еще боятся кусаться, а как упадешь, не пнет тебя только ленивый. Подаришь шлем в музей, и пойдут слухи, а сколько же у него еще осталось? Им только дай повод. Надо сыграть на опережение и потребовать от Земнухова срочно провести расследование финансовой деятельности корпорации. Выяснить, у кого контрольный пакет акций и все такое... Неужели кто-то хочет хапнуть этот жирный кусок? А брюхо не треснет? Если контрольный пакет остался у вдовы Мартина, вполне можно подыскать ей толкового управляющего. Ведь из страны она основные фонды не вывезет. Но это после тщательной налоговой проверки. Явно, какие-то махинации с налогами вскроются, без них еще никто не обходился. На штрафах она больше потеряет. А так процентов двадцать-тридцать отдаст, и с нее станется. За то ее крышей надежной обеспечим. И никаких больше вмешательств в деятельность хозяйствующего субъекта не позволим". Нильский представил заголовки газет. "Власти Санкт-Петербурга проверяют деятельность транснациональной корпорации". Или еще лучше: "Губернатор Нильский распорядился провести проверку американской корпорации". То ж и патриотам радость! И правильно, нефиг глобализмом заниматься! Нильский вспомнил сухое и крепкое рукопожатие президента и его напутственные слова: "Поезжайте. В случае чего мы вас не оставим". Приятно сознавать, что президент выходец из твоего города, а значит, всегда можно рассчитывать на его понимание и поддержку.
      Самолет сделал круг над городом и зашел на посадочную глиссаду. В иллюминаторе приближались огни мегаполиса, застывшего непотопляемым кораблем на берегу Финского залива. Губернатор ждал встречи с Санкт-Петербургом, а губернатора ожидал в аэропорту кортеж автомобилей и камарилья чиновников. Самолет пробежал по взлетной полосе, включил реверс, и, замедлив бег, плавно подрулил к терминалу. Стюардессы, любезно улыбаясь пассажирам, прикрыли шторки первого салона, предоставив губернатору возможность первому покинуть воздушное судно. Нильский ступил на трап, ощутив морозный предрассветный ветерок.
      Первым к нему подошел генерал Земнухов. Генерал был одет в серый камуфляжный бушлат, что случалось с ним нечасто.
      -- Что случилось, Владимир Кириллович? -- спросил Нильский, выходя из состояния сонной задумчивости.
      -- Беда, Анатолий Георгиевич! Погибло свыше сорока человек.
      Рука Нильского вцепилась в перила самолетного трапа. Первые шаги вниз дались ему с большим трудом. Он словно бы он сходил на землю, захваченную каким-то неведомым врагом.
      ***
      Перед Колей-Борой была ночь. Он стоял на улице, ему было холодно, и он не знал, куда идти. Он не помнил, как вышел из салона компьютерных игр, и как попал в этот чужой район города. Кажется, это был Васильевский остров. Его глаза видели как-то странно. Словно на них надели светофильтры, и самым ярким светилом на небе была теперь не Луна, а какая-то незнакомая звезда, озаряющая все вокруг лиловым светом. В этом непривычном свете видел теперь Бора темные дома и улицы. Даже светящиеся вывески магазинов казались ему непривычно блеклыми. Все вокруг утратило блеск и игру живого света, потеряло рельефную многоцветность, став бесцветно-плоским и лиловым.
      Бора вздрогнул. Это была еще одна неприятная новость. Время от времени его подкалывали невидимые шенкеля. Но били они не снаружи, а где-то внутри. Бора почувствовал еще один болезненный укол и понял, чего от него хотят. Он перешел дорогу и встал недалеко от трамвайной остановки. Неведомый господин приказал ему стоять здесь и ждать, когда его заберут. Боре было холодно, темно и неуютно. Но он не смел покинуть свой пост. Наконец перед ним притормозила милицейская "шестерка" с включенными проблесковыми маячками. Задняя дверь распахнулась. На заднем сиденье уже сидели два человека. Они подвинулись, освобождая Боре место.
      Бора протиснулся в машину и плюхнулся на сиденье. Этот толстый увалень почему-то больше всех не понравился Михайлову.
      -- Поворачивай за угол, первый дом от угла, -- сказал Сумсков сержанту.
      "Шестерка" свернула на Гаванскую и остановилась у пятиэтажки сталинской постройки. На первом этаже этого дома был продовольственный магазин.
      -- Ну что, гвардия, знаете, что делать? Тогда пошли, -- обратился Сумсков к парням, сидящим сзади.
      "Наркоманы" вылезли из машины. Сумсков набрал код на двери подъезда. Замок сухо щелкнул, проглотив введенные цифры. Тройка парней и капитан скрылись в темном подъезде. Сержант Михайлов остался в машине.
      Светлана Васильева плохо спала в эту ночь. Вот уже вторую ночь Димка не ночевал дома. Они разругались, и она все никак не могла успокоиться. Какие такие дела могут быть у него в корпорации, если он из нее уволился? Тут еще Лева этот придурочный с ним увязался. А вдруг они все врут ей? Вдруг зависают каком-нибудь в ночном клубе с девицами? Вот и на этот раз Димка не позвонил. Света не могла успокоиться, она не спала до глубокой ночи, перебирая в уме разные дурацкие варианты. Она любила своего Димку Васильева. Любила, несмотря на его взбалмошный, своевольный характер, на его жесткую упрямость и на то, что в последнее время он стал уделять ей гораздо меньше внимания.
      С этим мыслями Света задремала, но проспала, как ей показалось, совсем недолго. В окне только начинало светать, когда раздался резкий звонок в дверь. Звонили долго и настойчиво. Света не хотела вставать. Если это Димка потерял ключи, то пусть помучается, а если кто-то еще, то нечего ходить в такую рань. Но дребезжащий звон не прекращался, и Света встала, накинув белый с розовыми разводами халатик.
      -- Откройте, милиция! -- резко произнес требовательный голос.
      -- Что случилось? С Димой что-нибудь? -- встревоженно спросила Светлана.
      Она посмотрела в дверной глазок. Но на лестничной площадке было темно и ничего не видно.
      -- Васильев Дмитрий Владимирович здесь проживает?
      -- Да, это мой муж.
      -- Тогда откройте, нам есть о чем поговорить.
      Еще не соображая, что она делает, Света открыла дверь. Дверь распахнулась, и, отодвинув Свету, в прихожую влетел капитан в сером милицейском бушлате. За его спиной топтались трое каких-то молодых людей.
      -- Вы жена Васильева? Так, понятые, проходите! -- деловито обратился милиционер к молодым людям.
      -- А что, собственно, случилось? -- спросила перепуганная Света. До нее наконец дошло, что дело приняло недобрый оборот.
      -- Пройдемте в квартиру, гражданочка! Эти молодые люди постоят здесь, пока мы будем разговаривать.
      Сумсков почти втолкнул Светлану в комнату и включил верхний свет.
      -- Вы знаете, где ваш муж? -- сразу перешел к делу Сумсков.
      -- А что с ним? Что-нибудь случилось?
      -- Я спросил, вы знаете, где он?
      -- Он мне сказал, что пошел на работу.
      -- Да? И где же он работает?
      -- В корпорации... Точнее, он там работал до недавнего времени, пока не уволился. Но вчера за ним заехал его бывший начальник Класс, простите, -- Костя Рыжков, и они поехали, как мне сказали, на работу.
      Света смотрела на гладко выбритое лицо милиционера. Его глаза обежали комнату, скользнули по неубранной постели и остановились на стоящем в углу компьютере.
      -- Это компьютер вашего мужа? Он программист?
      -- Дима учился на программиста. Но в корпорации он работал тестером программного обеспечения. Это его компьютер.
      -- Я должен осмотреть компьютер и снять информацию, которая там хранится.
      -- Да, но почему? Вы мне ничего не объясните? Что наделал Дима?
      -- Я все объясню потом. Сейчас мы очень торопимся, -- Сумсков подошел к компьютеру и включил его.
      Возле монитора лежала стопка дисков. Сумсков, пока компьютер загружался, отобрал самописные диски и засунул в карман. Это возмутило Свету.
      -- Какое вы имеете право? Вы мне ничего не объяснили! Где ваш ордер?!
      Сумсков недовольно обернулся к ней.
      -- Не суетись, красавица! Все нормально, -- прыщавый парень подошел сзади и положив ладонь ей на плечо.
      Света вырвалась, сбрасывая холодные и скользкие руки. Сумсков сделал вид, что ничего не заметил. Уткнувшись в компьютер, он искал нужные ему файлы.
      В комнату протиснулся Бора. Он только что получил еще один внутренний укол. На этот раз ощущения были несколько иные. Ему словно бы вкатили изрядную дозу тестостерона вперемежку с наркотиком. Бора увидел краешек оголенного плеча под распахнувшимся халатиком, вдохнул аромат женского тела и почувствовал себя суперменом. Тяжело сопя, Бора придвинулся к Светлане. В своем воображении он видел ее распятой на этом разложенном диване.
      -- Отойди! -- крикнула Света.
      Она толкнула Бору обеими руками. Бора отпрянул назад и своротил круглый старинный стол, стоящий посреди комнаты. Сзади противно захихикали.
      -- Эй, Бора, тебе помочь?
      Неожиданный отпор разозлил Бору. Бора тараном пошел вперед. Влитый эликсир придавал ему смелости. Казалось, его член сейчас прорвет ширинку. "Смелее, Бора! Сучка оттолкнула тебя! Покажи ей, как смеяться над тобой!" -- подзадоривал Бору внутренний голос. И Бора надвигался на Светлану тяжелый и неудержимый, как танк.
      Света снова толкнула Бору. На этот раз Бора качнулся, но устоял. Он упал на нее сверху и бычьей тушей придавил к дивану. Света закричала. Потный и возбужденный Бора тяжело сопел у ее уха. Его руки порвали халат на ее груди. Света била его кулаками и пыталась спихнуть с себя. От каждого удара Бора сопел и хрюкал, но упорно продолжал свое дело. Ему удалось устроиться между ног этой гибкой сучки, и он уже достал свое затвердевшее копье, чтобы точно поразить ее вихляющуюся щелку. Но это у Боры не получалось, и он весь взмок от борьбы и напряжения. Сзади Бору подзадоривали зрители. Вероятно, он проиграл бы эту борьбу, если бы два других юнца не пришли ему на помощь. Они схватили и прижали к дивану руки и ноги Светланы.
      Света взвизгнула и укусила Бору за ухо. Из уха у него пошла кровь. Но боли Бора не почувствовал. Его член уже закончил неудачное путешествие и погружался в вожделенные глубины женского тела. Бора задигался, тяжело надавливая Свете на грудь. Из ее груди вырывались невольные стоны.
      -- Ишь, сучке нравится! -- произнес кто-то над ухом Светланы.
      -- Она кусается... -- прерывая тяжелое дыхание, пожаловался Бора.
      Тот из юнцов, что держал Свету за руки, нащупал на диване книгу и с размаху ударил Свету по лицу.
      -- Не кусайся! А то заткну книжку в пасть!
      -- Не надо, щуплый, а то вздохов не услышим. Пусть кусается. Бора толстый, от него не убудет, -- сказал прыщавый.
      -- Чур, я второй! -- поспешил занять место щуплый.
      -- Только после меня, -- сурово возразил прыщавый.
      Сумсков закончил разбираться с компьютером. Он старался не обращать внимания на возню на диване. Пусть его "дружинники" действуют как на окуппированной территории.