-- Гагтунгр, воля твоя! Жругр, слава твоя! -- бормотал Великий игва в молитвенном исступлении. Теперь уже весь город от шпиля храма до далеких южных окраин был покрыт тучей уицраора.
      Уицраор, перед которым от века трепетали игвы, снизился и распластался над Друккаргом. Все воинство врага оказалось под его тенью. Из тьмы ударили молнии. Тысячи сверкающих стрел били вдоль улиц. Тяжело валились с ног ящеры, сотнями разлетались скелеты, горели яркими факелами игвы. С домов обрушивались куски камня, в парках разлетались каменные изваяния и скульптуры. Страх охватил варваров. Тревожно завыл рог Мрака, трубя сигнал к отступлению. Воины Хоунхеджа побежали назад. Но уицраор еще не закончил свое жестокое представление. В темной туче раскрылись огненные пасти. Неся с собой смерть, уицраор все теснее опускался к земле. Тьма достигла верхних этажей зданий и продолжала снижаться. "Теперь, кажется, понятно, что значит выражение: "когда небо упадет на землю", -- подумал Новик, со страхом наблюдая за уицраором. Спустя минуту горящие во тьме огненные пасти низринулись на врагов. Лишившиеся магической силы скелеты рассыпались в прах, уцелевшие игвы в страхе бежали к воротам города, а ящеры и драконы один за другим гибли в огненных пастях уицраора. Это был перелом. Против такой силы войска Хоунхеджа были бессильны.
      -- Жругр велик! -- возгласил Ум и громко стукнулся лбом о каменную площадку.
      -- Жругр велик! -- запричитали в голос караульные игвы.
      Вокруг шпиля стояла первозданная тьма, прорезаемая лишь вспышками магических огней да отблеском огненных ртов уицраора.
      -- Нам пора! -- шепнул Блейд. -- Пока они в таком экстазе, надо уходить отсюда.
      Новик осторожно попятился назад. Охранники бились головами о землю, вознося хвалы Жругру, Гагтунгру и демонам поменьше. Они совсем потеряли голову от явленной им демонической мощи, и в этот драматический момент истории Друккарга им было не до пленников. Тестеры отыскали узкий проход и сбежали по каменной лестнице. В пантеоне они остановились. Вмерзшие в ледяные глыбы лица правителей Друккарга, казалось, с осуждением взирали на них.
      -- Куда теперь? -- спросил Новик.
      -- Тебе надо вернуться. Путь один -- через машинерию Друккарга.
      -- Я думал, уйдем вместе.
      -- У меня здесь еще есть дела. То, что мы видели, это только начало. Мы сберегли Друккарг, но оставили его во тьме. Нужно помочь этим игвам обратиться к свету.
      -- Что ты имеешь в виду?
      -- Ты видел, кому они поклоняются? Демону Жругру и сильным личностям в истории, сотворившим немало зла и тем самым, проложившим себе дорогу в Друккарг. Надо помочь этим пленникам освободиться из их ледяного плена и просветить игв словом Божьим.
      -- Ты считаешь, это возможно?
      -- Это моя миссия в этом мире. И я хочу довести ее до конца.
      -- Кто ты, Блейд? Я не узнаю тебя! -- воскликнул Новик.
      -- Я и сам не знаю, кто я. Мое тело лежит в институте мозга. А я здесь и не знаю, вернусь обратно или нет. Но я это решу не раньше, чем закончу дело в Друккарге.
      -- Но я пришел, чтобы вытащить тебя отсюда, -- сказал Новик.
      -- Если я уйду сейчас, может случиться большая беда. Вмешательство уицраора лишь дало отсрочку. Мрак заключил сделку с Гагтунгром, и хоунхеджиты вернутся с новыми силами. А это значит, в нашем мире будут продолжаться войны и бедствия. Разорвать этот круг можно, если привести игв к свету. Тогда они перестанут воевать между собой и поклоняться демонам.
      -- И ты собираешься в одиночку перевернуть этот мир? Да они меня чуть пикой не проткнули, когда я помянул Бога!
      -- Мне нечего бояться. Убить два раза меня не смогут, а вот тебе пора уходить отсюда, -- сказал Блейд.
      Из темного перехода послышались шаги. Возвращались Ум со стражниками.
      -- Бежим! -- сказал Блейд и потащил Новика за руку.
      Они бежали по каменным лабиринтам, освещенным настенными факелами. Блейд отлично ориентировался в паутине переходов. Новик даже не пытался спрашивать, откуда ему известна дорога. Блейд обрел ту степень духовной свободы, когда знаешь и можешь все. Они миновали последний лабиринт. Проход перегородила массивная железная дверь.
      -- Иначе я не смогу вернуться? -- спросил Новик.
      -- Боюсь, что нет. Это уже не игра.
      -- Тогда что?
      -- Инферно, -- белки глаз Блейда сверкнули в темноте.
      Дверь оказалась закрытой. На ней виднелись какие-то рунные знаки.
      -- Не беда, я узнал у игвы код, -- сказал Блейд.
      Он взмахнул рукой в каком-то магическом жесте. Замок в двери щелкнул.
      -- Пошли, -- сказал Блейд.
      Они очутились в большом зале с квадратными колоннами. Между колоннами стояли пьедесталы с фигурами людей, игв, ископаемых животных и макетами машин. Все это живо напомнило Новику музей.
      -- Музей? -- спросил он.
      -- Музей, академия и машинерия -- все в одном, -- пояснил Блейд. Он быстро шел по проходу между экспонатами, и Новик едва поспевал за ним.
      Следующий зал почти весь был занят квадратным камнем, похожим на священную Каабу.
      -- Что это? -- спросил Новик.
      -- То, что мы ищем, -- сказал Блейд. -- Камень времен и откровений. Посмотри, все покрыто каббалистическими знаками. А тут хитрые шестеренки, похожие на первобытный компьютер Чарльза Бэббиджа. Это очень любопытная штука: что-то вроде машины времени и спиритического телепорта. Работает она под управлением магических сил. Игвы пытаются с помощью этой машины найти выход в другие миры и узнать свое будущее.
      -- У них не получилось, а ты сумел? -- с сомнением спросил Новик.
      -- А мне была дана подсказка, -- не без гордости заявил Блейд. -- Сейчас с помощью этого устройства я отправлю тебя назад.
      -- Не проще ли снять шлем? -- спросил Новик.
      -- Ты, кажется, уже пробовал однажды. Шлема у тебя на голове уже не будет, а твоя душа останется здесь.
      -- Пойдем со мной, Блейд. Все что надо, ты уже сделал.
      -- Если бы так! Пробуждение Жругра только ускорило развязку. Нужно разорвать связь, сделать так, чтоб наш мир не зависел от Друккарга.
      -- И ты знаешь, как это сделать?
      -- У меня есть одна задумка. И вы мне в этом поможете.
      -- Почему ты не хочешь уйти, Блейд? У меня есть сохранения нашей последней игры. Мы всегда сможем вернуться.
      -- Нет, Новик. Вернуться можешь только ты и только потому, что я здесь. Портал сейчас открыт только в одну сторону. Из замка Флюреншталь к нам идет всякая нечисть. Ты пока единственный, кто может путешествовать туда и обратно.
      -- Но как закрыть портал? И кто его открыл, если не игвы?
      -- Это я постараюсь выяснить. Становись сюда! Скоро будешь дома, -- указал Блейд на каменные ступеньки.
      Новик поднялся на три ступеньки и встал в каменную нишу.
      -- Готов? -- спросил Блейд, скрежеща во тьме каменными колесами.
      -- Почти.
      -- Тогда до скорого! Будь осторожен с корпорацией, там не все чисто. Кто-то перепрограммировал "Большого Брата".
      -- Хорошо, Блейд. Мы все ждем тебя!
      Блейд навалился на тяжелый рычаг. На поверхности камня вспыхнули магические знаки. В глаза Новику ударил яркий свет, а затем все обернулось во тьму. Послышались знакомые звуки крутящейся клетки. Новик стянул с головы шлем и поймал встревоженный взгляд Класса.
      -- Ты как?
      -- Нормально... -- рука Новика потянулась к раненому боку. В этом месте болело, но не так сильно, как в Друккарге.
      -- Надо уходить, скоро рассвет, -- сказал Класс. -- Я так и не смог в виаре преодолеть эту чертову стену.
      -- И никто больше не сможет, -- заявил Новик. -- Портал работает только в одну сторону. Кто-то проник в наш мир, а затем захлопнул за собой дверь.
      -- Что ты узнал? Где Блейд? -- спросил Класс.
      -- Поехали, расскажу по дороге -- выбрался из клетки Новик. -- Я смертельно устал и хочу спать.
      -- Представь, я тоже! А мне еще работать. Так что ты узнал?
      -- Блейд полагает, что все началось с корпорации. Кто-то перепрограммировал "Большого Брата". В корпорации -- крот. Крот из магм.
      -- Это вполне вероятно. Но как виртуальность коснулась тех миров? И что с Блейдом?
      -- Блейд скорее жив, чем мертв. Мне, во всяком случае, показалось, что хоронить его еще рано. Насчет виртуальности не знаю. Но "Замок Флюреншталь" проникает в другие игры. Блейд сказал, что замок уже в симах. Если бы мы не отстояли Друккарг, это бы здорово нам аукнулось.
      -- Что ты несешь?
      -- Попробуй "Житие в Петербурге" или какую-нибудь другую игру. Замок, возможно, уже там.
      Класс смотрел на товарища, как на юродивого.
      -- Ладно, поехали, Класс! Светка домой скоро не пустит.
      Они вышли на улицу. Занималось хмурое Петербургское утро. Ветер бросал в лицо мокрый снег. Стоял мороз градусов двадцать. Было довольно неуютно. Кожа на морозе куржавела и покрывалась тонкой ледяной корочкой. Но не смотря на мороз, инжекторный Костин "БМВ" завелся с пол-оборота. И они с Новиком полетели по заснеженным и еще не проснувшимся проспектам обратно на Васильевский остров.
      Глава 13. Места скорби
      Разбудил Васильева телефонный звонок. Света стояла рядом с телефоном, заливающемся звонкой трелью.
      -- Это тебя, -- сказала Света.
      Дима взял трубку. Отдохнуть после бессонной и тревожной ночи так и не пришлось. Звонил Лева Прыгунов.
      -- Да, Лева, привет, -- сонно произнес Дмитрий.
      -- Дима! Я был там. Это чудовищно!
      -- Ты про что?
      -- Про игру. Это настоящий Друккарг!
      -- Что? Откуда ты знаешь про Друккарг? -- удивился Васильев. Сон как рукой сняло.
      -- Помнишь, я рассказывал тебе про "Розу Мира"?
      -- Нет.
      -- Это все на самом деле! К тебе можно?
      -- Приезжай.
      Дмитрий нажал на отбой и откинулся на спинку кресла. За окном стояло пасмурное морозное утро. Часов, наверное, десять.
      -- Вставать будешь? -- спросила Света.
      -- Придется, -- вздохнул Дмитрий. -- Лева скоро придет.
      Света повернулась и вышла из комнаты. Ночные отлучки мужа ее раздражали все больше.
      Лева прибежал через полчаса. На плащевом покрытии его куртки лежал снег. За окном слегка порошило.
      -- Фу! Ну и холод! -- произнес Лева, стряхивая изморозь и потирая руки. -Хорошо вам тут в тепле, хомякам!
      -- Сам ты хомяк! Проходи! Рассказывай, что видел, -- Дмитрий пожал Леве руку.
      Круглые Левины глаза-очки уставились на друга.
      -- Там такое! Все точно, как у Даниила Андреева!
      -- Да ладно, философ! Скоро совсем на эзотерике свихнешься.
      -- Да нет, правда!
      Они прошли в комнату. Света чем-то громыхала на кухне, как и положено хозяйке.
      -- Я первый раз в виаре. Был в симе. Это потрясающе! Но откуда там "Замок"?!
      -- Какой замок? -- спросил Васильев.
      -- Этот, как его?.. Флюрешаль!
      -- Флюреншталь?
      -- Да.
      -- Ты уверен? Проект закрыт.
      -- Я был там! -- уверенно произнес Лева. -- Сначала я выбрал "Житие", прошел весь Питер. А потом мне открылся "Замок". Я вошел туда, и все пропало.
      -- Ничего не понимаю. И где этот замок в симах?
      -- Над самой Невой. Нужно пройти по Невскому, чтобы очутится в замке.
      -- Он что, висит над рекой?
      -- Да прямо над городом. И город перед ним, как мышонок в лапах тигра. Город похож на Питер. Только весь какой-то искаженный. Помнишь: "искаженный микропленкой, ГУМ стал маленькой избенкой, и уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ!"
      -- Знаю, -- перебил Васильев. -- Что дальше?
      -- Я прошел весь Невский до Эрмитажа. Расстояния там короче. Над Невой замок, как черная туча. Даже Петропавловки не видно!
      -- А причем тут Друккарг, Лева? -- спросил Васильев.
      -- Я читал у Андреева. Это шрастровый город. Преисподняя. Все вроде бы похоже, но не наше, не родное. Дух там не тот: злой и темный. Я не знаю, как это объяснить. Можешь сам попробовать!
      -- Попробовал уже... -- поморщился Васильев. На боку у него расплылся здоровый синяк, но крови и открытой раны не было. -- Только как-то странно это... То же и Блейд говорил. Но как "Замок" заползает в игры?
      -- Ведь это страшно, Дима! Кто мог придумать такое? -- Лева с испугом смотрел на друга, будто это Васильев сотворил Друккарг.
      -- Я сам ничего не понимаю. В "Житии" никакого "Замка" не было. Класс с ребятами проходили эту игру. Обычный симс, где надо зарабатывать деньги и делать карьеру. Даже прикольно. Можно было стать революционером, генералом жандармерии или даже особой приближенной к императору. Но ведь "Замок" закрыт. В сети его больше нет.
      -- Ну я то был там! Я поднялся по ступеням и вошел в замок! -- горячился Лева.
      -- Не знаю, Лева, как тебе удалось попасть туда. Возможно, какой-то сбой в программном обеспечении. Нам вчера пришлось потрудиться, чтобы взломать архивы и найти "Замок". У меня остались сэйвы игры, где пропал Блейд.
      -- Значит, ты тоже был там? Ты видел Друккарг? Теперь ты понимаешь, что такое реальность? -- глаза Левы стали такие большие, что почти заполнили блюдечки очков.
      -- Теперь, Лева, я вообще ничего не понимаю. Вчера мы бились в Друккарге с хоунхеджитами. Это враги местных игв. Они чуть было не захватили город. Я не смог вытащить Блейда, он снова остался там.
      -- Потрясающе! Даниил Андреев писал об этом: шрастровые города воюют друг с другом. Все правда, все подтвердилось! И если это так, надо ждать неприятностей.
      -- Одного не пойму, Лева, почему они воюют? Обретет ли силу царство, если разделится в самом себе? Так кажется?
      -- Не все так просто. У них сменяются идеи. Идея объединения игв умерла. Началась борьба на выживание, в результате которой победит сильнейший. Он и объединит все шрастровые города. И как только это случится -- нашему миру конец. Земля последует примеру шрастров, и наступит царство апокалипсического зверя.
      -- Странно все, Лева...
      -- Есть разные формы объединения: завоевание, добровольная ассоциация, союз под знаменем тех или иных идей. В мировом масштабе не прошло пока ничего из этого. Империи, созданные в результате войн, разрушились, союзы тоже оказались непрочны. Но Гагтунгру необходимо единение. Он собирает армии в шрастрах и в нашем мире. Создав огромное воинство, он сможет грозить верхним мирам.
      Васильев с тоской посмотрел на Леву. Хоть он и сам побывал в этом Друккарге, но Леву в последнее время явно заносило. Помешался парень на эзотерике. Дмитрий верил, что можно найти и какое-то рациональное всему этому. Завтра в корпорации объявится какой-нибудь трехнутый программист, который признается во всем и будет потешаться над теми дураками, что поверили в эту виртуальную реальность. Дмитрий даже представил себе эту картину: встает из-за компьютера этакий очкарик типа Гарри Поттера и говорит: "Простите, ребята, это я все придумал. Но ведь вам было интересно, не правда ли?"
      -- Мальчики, идемте чай пить, -- в дверях стояла Светлана. Она уже привела себя в порядок: алела накрашенными губами и чернела растушеванными ресницами.
      -- Пойдем, брат, там и поговорим, -- поднялся Васильев.
      Они сидели за столом в кухне. За окном серело небо, нависшее над двором-колодцем.
      -- Расскажи, что видел в Друккарге, -- попросил Лева, отхлебывая чай мелкими глоточками.
      -- Все началось с несчастного случая с Блейдом. Это наш товарищ тестер. Он сейчас в больнице, лежит в коме. Класс предполагает, что его травма связана с тем, что он умер в виаре. Я был рядом с Блейдом в этой игре и знаю, что с ним случилось. Чтобы я никому не рассказал об этом, мне в корпорации стерли память. И вспомнил все я только вчера, когда побывал в Друккарге. Но сначала мы с Блейдом оказались в плену у врагов Друккарга хоунхеджитов. Это варварское племя того мира. Варвары как раз собрались в поход на Друккарг. Блейд задумал остановить вторжение. Нас поймали и посадили в клетку. У хоунхеджитов в армии динозавры и драконы. Нас везли в клетке на спине какого-то доисторического монстра.
      -- Это раругги. Ящеры, продолжившие свое эволюционное развитие в нижних мирах. Раругги разумны. Это вторая раса античеловечества, -- заметил Лева.
      -- Ладно, пусть будут раругги. Земля там сплошь покрыта каменной коркой как коростой. Небо лиловое, даже глаза болели. Думаю, ультрафиолета много. Большим караваном мы подошли к Друккаргу. Этот город, правда, похож на наш Питер. Хоунхеджиты пошли на штурм города. Нам с Блейдом удалось освободиться. Хоунхеджиты почти полностью захватили город. Осталась только внутренняя крепость, аналог Петропавловки. Оружие в Друккарге -- полный отстой! Пики, пушки старинные, броненосец девятнадцатого века "Петр Великий". Зато магии много. Городом правит Великий игва по имени Ум. Мы пробились к нему. Блейд велел Уму призвать Жругра. Только так, сказал он, можно остановить врагов.
      -- Вы призвали Жругра? -- спросил Лева.
      -- Да, -- кивнул головой Васильев. -- Жругр как черная туча. Он накинулся сверху и вмиг пожрал все врагов. Хоунхеджиты бежали.
      -- Это серьезно, -- сказал Лева. -- Вдруг вы вызвали очередной поворот метаистории! Я бы не стал шутить с такими силами. Помнишь, я тебе рассказывал о четвертом Жругре, том, который пришел на смену третьему уицраору.
      -- Помню.
      -- Выходит, вы разбудили демона великодержавия. И он помог справиться с врагами Друккарга. Если следовать метаистории, это означает, наша страна станет проводить более независимую политику.
      -- Ну и хорошо! Хватит прогибаться перед Западом, -- сказал Васильев.
      -- Не все так просто. Во-первых, их западный уицраор, назовем его Стебинг, не в пример сильнее. Если он поднимется, он сметет Друккарг. Мне кажется, я его видел. Огромная черная туча надвигалась на Друккарг. Она пожирала все на своем пути. А во-вторых, Жругр, чтобы стать сильным, потребует новых жертв. Он не может жить без эманаций толпы, заряженной имперскими амбициями и патриотизмом. Это в свою очередь может грозить новыми конфликтами. Так что опасно будить несовершеннолетнего Жругра.
      -- Ты видел это в своей игре? -- спросил Васильев.
      -- Кое-что видел, кое о чем догадался, -- сказал Лева.
      -- А в нашей игре все было наоборот. Жругр пожрал всех этих хоунхеджитов, вместе с их скелетами и ящерами.
      -- Вопрос только в том, чья игра отражает будущее? -- хитро посмотрел на друга Лева.
      -- Надо же, наш Блейд, оказывается, изменил историю! Интересно, что теперь будет? -- удивился Васильев.
      -- Жругр демон. Он -- зло. Но на определенных этапах он охраняет наше государство. Так же как и государство нужно только на определенных этапах исторического развития. И наиболее сильное выражение воля Жругра получает при тиранах: Сталине, Николае I и пр. Однако полновластие Жругра это компромисс светлых и демонических сил. Светлые силы вынуждены прибегать к помощи уицраора, если стране грозит опасность со стороны других уицраоров. Пусть демоны дерутся между собой. Но этот компромисс обычно не длится слишком долго. Со временем уицраор выходит из-под контроля демиурга -- великого духа и создателя нашей страны. Уицраор начинает питаться человеческими страданиями. В стране устанавливается жестокая диктатура, которая обычно кончается смертью уицраора. Или же смерть Жругра наступает от полного идейного истощения и забвения со стороны широких общественных масс, как это случилось с третьим "коммунистическим" уицраором.
      -- Да надо будет почитать этого твоего Андреева. Но сейчас-то что делать? Блейд все еще там. Похоже, парень всерьез собрался спасать мир.
      -- Ты представляешь, чем сейчас может кончиться война уицраоров, например Жругра и Стебинга? Давай пойдем к твоему Блейду. Пора вытаскивать его оттуда, пока он не натворил еще каких-нибудь дел, -- сказал Лева.
      -- Мы не сможем попасть в тот мир. Во всяком случае, сегодня днем. Класс получит доступ к компьютеру только ночью.
      -- Ну и кликухи у вас! Прям братки какие-то!-- удивился Лева.
      -- Молчи, бот, ни фига не прешь в рулезе! Давай лучше съездим к Блейду в больницу. Он просил проследить, чтобы его не похоронили раньше времени. Пойду позвоню Классу, пусть отвезет нас в этот институт мозга, -- поднялся Дмитрий.
      -- Не надо Класса, он все равно не поможет. Поедем вдвоем, -- попросил Лева.
      Институт мозга нашли по телефонному справочнику. Оказалось да, такой пациент -- Мирошенко Алексей Михайлович -- у них действительно есть. Но к нему никого, кроме родных, не пускают.
      -- Фигня, пробьемся! -- в Леве проснулся здоровый авантюризм. Васильев только хмыкнул.
      -- Когда придешь? Опять утром? -- спросила Светлана, когда друзья стояли в прихожей.
      -- К другу в больницу. Надо навести товарища.
      -- Смотри, Васильев, я терпеливая, но...
      -- Света, я люблю тебя! Просто работа такая... сумасшедшая, -- Дмитрий нагнулся и чмокнул Свету в щечку. -- Я скоро!
      Всю дорогу до "Лесной", где находился институт мозга, Лева увлеченно пересказывал Васильеву то, что у него осталось в голове после прочтения "Розы Мира" и разных философских семинаров, отдающих эзотерикой. Они сошли на "Лесной" и две остановки проехали на автобусе. Институт мозга располагался в четырехэтажном здании, облицованным темным камнем. Вокруг высилась чугунная ограда, и, казалось, было разлито то тоскливое чувство, которое непременно окружает больницы и морги.
      -- Все самые интересные мозги здесь, -- невесело пошутил Лева, когда они подошли к больничной ограде.
      Васильев поднял глаза на окна института. Окна смотрели на мир облупленными переплетами с серыми квадратами давно не мытых стекол, недружелюбно отталкивающих посторонние взоры. Обычно в больницах хоть кто-то стоит у окна (чем еще больным заняться) здесь же окна будто ослепли -- ничего, кроме серого непроглядного стекла. У подъезда стояли несколько легковых машин, да старый больничный "Рафик" с красными крестами и зелеными полосами по белому борту. Явно маловато для работающего медицинского учреждения.
      В холле больницы было пусто и тихо. Васильев просунул голову к маленькому окошку. Пожилая регистраторша нехотя оторвала взор от вязания.
      -- Нам бы повидать Мирошенко, -- попросил Дмитрий.
      -- Не положено, -- сухо ответила регистраторша. -- К нему никого не пускают.
      -- Почему?
      -- Человек в коме, чего вам от него надо?
      -- А вы всех больных тут знаете? -- спросил Васильев. Знания регистраторши его удивили.
      -- У нас не больница, молодой человек. Пациентов так просто не берем.
      -- А с кем поговорить, чтоб пустили? -- протиснулся к окошку Лева.
      -- С главврачом, но сегодня его не будет. Завтра с утра.
      -- Ну хоть передать парню что-нибудь можно?
      "Прием передач по вторникам и четвергам с 15.00 до 17.00" -- регистраторша молча повернула к ним табличку.
      -- Облом, сегодня среда. А где лежит уважаемый господин Мирошенко? -- Лева задал последний вопрос регистраторше.
      -- В седьмой! -- буркнула регистраторша. -- На стене список.
      В списке действительно значился больной Мирошенко А. М. и прописан он был в палате N 7.
      -- Раз седьмая, значит, первый этаж. Пойдем хоть в окно поглядим, -- рассудил Лева.
      Они вышли на улицу. Окна первого этажа располагались достаточно высоко. Лева подсадил Васильева. Тот уцепился за железный подоконник и по карнизу двинулся от окна к окну.
      -- Ну что там? -- время от времени нетерпеливо спрашивал Лева.
      -- Пока ничего. Лаборатории какие-то. Везде пусто.
      -- Странно, рабочий день вроде.
      -- В том-то и дело. Похоже, тут давно всех сократили.
      Дмитрий добрался до угла здания и спрыгнул на землю.
      -- На первом палат нет, -- заявил он.
      -- Давай обойдем с другой стороны, -- предложил Лева.
      -- Увидят, -- выразил опасение Дмитрий.
      -- Кто? Все пусто.
      Васильев снова залез на карниз и пошел от окна к окну. Возле одного из окон посередине здания он остановился.
      -- Ну что? -- нетерпеливо спросил Лева.
      -- Похоже, нашел.
      -- Там твой друг?
      -- Видно плохо. Но кто-то лежит похожий.
      -- Что еще?
      -- В палате никого. Только аппаратура мигает.
      Васильев подергал раму. Окно было закрыто.
      -- Можно стекла выставить. Смотри, еле держаться, -- обратил внимание Лева.
      Дмитрий тронул стекло. Оно шаталось в прогнившем переплете.
      -- У меня нож есть, -- заметил Лева.
      -- А автомат Калашникова? Ты что-то Лева на гангстера стал похож.
      Лева вложил перочинный нож в протянутую руку Васильеву. Гвоздики в штапиках отошли легко, и друзья без труда выставили стекло. Вторая рама была не закрыта. В палату ворвался морозный воздух.
      -- Лева, постой на шухере, -- попросил Дмитрий.
      -- Понял, давай быстрее! -- сказал Лева. Он протянул Дмитрию пакет с апельсинами и запиской. Нечего лучшего купить лежащему в коме человеку они не догадалсь.
      Дмитрий спрыгнул в палату и закрыл окно. Блейд лежал на обычной железной кровати. В углу мигал зелеными огоньками и урчал какой-то аппарат. В тело Блейда впились катетеры с тонкими трубками и электроды.
      -- Ба, братуха! Что с тобой сделали! -- промолвил Васильев. Сердце у него сжалось.
      Он подошел к Блейду. Глаза у парня были закрыты. Лоб покрывала испарина. Может, Блейд уже мертв? Дмитрий скосил глаза к аппарату. Зеленая точка на экране скакала в пилообразной осциллограмме. "Надеюсь, это сердце", -- подумал Дмитрий. Он потрогал лоб Блейда. Лоб был холодный, как у покойника. На голове под бинтом электроды с проводами. Он вспомнил вчерашнюю встречу с Блейдом. Нормальный живой парень. Лежит тут в больнице, а душа где-то далеко. Хоть кто-то к нему приходит? На тумбочке рядом с кроватью лежала открытка. Дмитрий поднял открытку.
      "Леша, родной! Я не могу без тебя! Люблю, скучаю, жду! Марина".
      Вот так, значит, есть и Марина! А Блейд раздумывает, возвращаться ему назад или заниматься просветлением преисподних. "Я бы на его месте вернулся", -подумал Васильев.
      -- Блейд? Блейд, ты слышишь меня? -- наклонился к больному Дмитрий.
      Блейд лежал восковой куклой. Никакой реакции. Глаза закрыты.
      -- Возвращайся, Блейд! Хватит тебе уже быть там. О Марине, о родных подумай, -- негромко произнес Дмитрий.
      Осциллограф пискнул. Васильев встревоженно взглянул на прибор. Кривая на экране изменила форму. За выпуклым стеклом прибора бежали зеленые буквы:
      "Новик, отключи "Memorex". "Большой Брат" сканирует мою память".
      Как? Как он мог написать эту записку? Дмитрий со страхом поглядел на Блейда. Сейчас Блейд рассмеется и сорвет с головы повязку с электродами. Но нет, Блейд лежал так же неподвижно. В его теле не угадывалось ни малейшего присутствия жизни.
      Дмитрий поднял взгляд. Над изголовьем кровати висел небольшой приборчик с жидкокристаллическим дисплеем. К нему тянулись провода от электродов на голове Блейда. На приборе стояло фирменное наименование "Memorex". От прибора шел кабель к компьютеру, стоящему на столе.
      -- Зачем они сканируют твою память? -- спросил Дмитрий.
      Блейд молчал. За жужжанием прибора, похожего на насос, не было слышно даже его дыхания. Но Дмитрий чувствовал, что Блейд незримо присутствует здесь, просто он его не слышит. Дмитрий посмотрел на "Memorex". Зачем "Большому Брату" сканировать память Блейда? Что они пытаются узнать: где сейчас Блейд? Дмитрий протянул руку к прибору и нажал на кнопку "Off". "Memorex" пискнул и отключился. Дмитрию показалось, что рядом кто-то вздохнул облегченно. Он посмотрел на Блейда. "Похоже, они специально закрыли его в этом месте. Здесь его не лечат. Им выгодно, что он в коме. Они выкачивают из него память и впечатления. Но зачем? Чтобы использовать в играх? Или с какими-то другими целями?" -- подумал Васильев. Во внезапной ярости ему показалось недостаточно, что он просто отключил "Memorex", и он вырвал сетевой шнур из прибора. "Да куда смотрят родные Блейда? Есть ли у него хоть кто-нибудь, кроме этой девчонки?"
      Дмитрий подошел к двери. За дверью стояла тишина. Ни шагов, ни обычных больничных звуков. Что они за больницу отыскали? "Не хороните меня раньше времени", -- вспомнил он слова Блейда. "А ведь могут и закопать. Все могут с таким отношением", -- подумал Дмитрий. Он тихонько открыл дверь в коридор. Тишина и пустота. На скамейке в конце коридора лежит женщина в сером пальто. Похоже, спит. На голове вязаная шапочка. Под головой пластиковый пакет с чем-то. Рядом со скамейкой стоят короткие стоптанные сапожки. Кто это? Мать Блейда? В палату не пускают, вот и примостилась на скамейке. Сколько она уже здесь? Наверное, всю неделю? Нет, дружище Блейд, пора тебя вытаскивать оттуда. Слишком уж ты увлекся теми мирами. О матери бы подумал, да и о Марине своей. "Не буду ее будить. Надо узнать у Класса телефон Блейда. Позвонить спросить, не нужно ли чего", -- подумал Дмитрий и тихо притворил дверь в коридор.
      Он снова посмотрел на Блейда:
      -- Ну что, дружище, долго ты там будешь? Посмотри, на кого ты похож стал! Пора тебе выходить оттуда.
      Зеленая точка на осциллографе словно услышала его -- скакнула, и аппарат негромко пискнул.
      -- Ладно, не волнуйся, брат. Скоро увидимся. Все равно вытащу тебя оттуда, как бы ты ни упирался. И черт с ними, с этими игвами и Жруграми! Без нас разберутся.
      Пора было уходить. Васильев заскочил на подоконник и открыл окно.
      -- Что, жив? -- спросил его Лева.
      -- Жив пока, но надо вытаскивать его оттуда. Чувствую, он так долго он не протянет.
      -- Пойдешь снова в Друккарг?
      -- А куда я на хрен денусь? Заварили кашу, а я расхлебывай! -- Васильев вставил стекла в пазы и спрыгнул на землю.
      -- Возьми меня с собой, Дима, -- попросил Лева.
      -- Не получится. Проход только для одного, даже Класс не смог.
      -- Может, из симов попробуем? Войдем в замок Клингзора...
      -- Ты знаешь, мне все это напоминает дурной сон, -- настроение у Васильева после посещения клиники испортилось. -- Проснуться бы и все забыть. Глупость какая-то!